Вирус клещевого энцефалита микробиология: Электронный архив УГМУ: Invalid Identifier

Разное
alexxlab0

Содержание

Клещевой энцефалит в Дальневосточном очаговом регионе евразийского континента | Леонова

Введение

Дальний Восток является территорией, где впервые в 1937 г. был открыт клещевой энцефалит (КЭ) [1]. Вслед за этим выделение вируса КЭ (ВКЭ) и описание клинических проявлений болезни человека быстро сформировало представление о важности этой проблемы. В настоящее время клещевой вирусный энцефалит считается широко распространенной инфекцией на евразийском континенте и является для здравоохранения одной из актуальных проблем [2, 3].

Основная часть

В Дальневосточном федеральном округе РФ очаги КЭ находятся на территориях Приморского и Хабаровского краев, Еврейской автономной и Амурской областей, представляя единый СихотэАлиньский очаговый регион согласно районированию ареала КЭ [4]. Учитывая биохорологическую структуру ареала таежного клеща, Э.И. Коренберг подразделил этот регион на Северо-Сихотэ-Алиньский, ограниченный реками Амур и Бикин, и Южно-Сихотэ-Алиньский [5, 6]. На западе к нему примыкает очаговый регион Малого Хингана и Восточно-Маньчжурских гор, обозначенный в Китае как северо-восточные эндемичные районы (Внутренняя Монголия, Хэйлунцзян и Цзилинь) [7]. Всю эту территорию занимают горные широколиственные, кедрово-широколиственные и горно-таежные темнохвойные леса Сихотэ-Алиньского очагового региона и северо-востока Китая. В последнее десятилетие на другой территории, примыкающей к южным границам Приморского края (Корейский полуостров) и восточным границам Китая, также возникла необходимость изучения КЭ. Здесь к настоящему времени случаев заболевания не зарегистрировано, но известны данные по изоляции от мелких млекопитающих 7 штаммов ВКЭ [8]. Кроме того, к Курильской гряде и о. Сахалин примыкает эндемичная по КЭ территория о. Хоккайдо, Япония [9].

Для понимания процессов изменчивости возбудителей природно-очаговых болезней природный очаг следует рассматривать как систему или как биогеоценоз, в котором длительное время без заноса извне возбудитель инфекции может циркулировать самостоятельно [10]. Для ВКЭ систему биогеоценоза составляют главным образом переносчики вируса — иксодовые клещи — и их прокормители — млекопитающие. На территории всех ландшафтов Дальневосточного региона доминирующими видами мышевидных грызунов, основных прокормителей личиночной и нимфальной стадий иксодовых клещей, являются: восточноазиатская мышь (Apodemus peninsulae, Thomas, 1906), красно-серая полевка (Myodes rufocanus), красная полевка (Myodes rutilus), а также полевая мышь (Apodemus agrarius, Palls, 1971).

На территории Сихотэ-Алиньского очагового региона выявлено 22 вида клещей семейства Ixodidae. К числу основных переносчиков вируса относятся следующие виды иксодовых клещей: Ixodes persulcatus P Sch., Haemaphysalis japonica douglasi Nut. еt Warb., Haemaphysalis concinna Koch, Dermacentor silvarum Ol., Ixodes nipponensis Kitt. et Saito, Ixodes pavlovskyi B. Pom., Haemaphysalis longicornis и др. [11, 12]. В северо-восточных эндемичных районах Китая с помощью молекулярных методов классифицированы 5 видов эндемичных иксодовых клещей. Здесь, помимо основного вектора I. persulcatus, ВКЭ может переноситься клещами Dermacentor silvarum, Haemaphysalis concinna и Haemaphysalis japonica [7], а также Haemaphysalis longicornis [13]. На о. Сахалин зарегистрированы 3 вида иксодовых клещей (I. persulcatus, H. concinna и I. angustus Neumann), собранных с диких мелких млекопитающих [12]. В Южной Корее как потенциальные переносчики ВКЭ рассматриваются нехарактерные векторы ВКЭ — клещи Н. longicornis, H. flava, H. japonica и I. nipponensis [8]. В природных очагах о. Хоккайдо основным переносчиком ВКЭ является клещ Ixodes ovatus, а его прокормителями — Clethrionomys rufocanus и Apodemus speciosus [14, 15], а также сторожевые собаки, из которых были выделены первые штаммы ВКЭ в Японии [9].

Динамика численности иксодовых клещей и мелких грызунов колеблется по годам, влияя на активность вирусной популяции [10, 16], что отражается и на показателях заболеваемости КЭ.

На протяжении 1990-2018 гг. на территории Южно-Сихотэ-Алиньского региона (Приморский край) заболеваемость КЭ всегда была выше по сравнению с территориями Северо-Сихотэ-Алиня (рисунок). Здесь наблюдается главная тенденция — динамичное снижение показателей заболеваемости КЭ (экспоненциальная динамика), которая характеризует идентичность эпизоотических процессов в функционирующих природных очагах на всех территориях Сихотэ-Алиньского региона.

 

Динамика заболеваемости клещевым энцефалитом на разных административных территориях Дальневосточного региона Российской Федерации в 1990-2018 гг

The dynamics of the tick-borne encephalitis incidence in different administrative territories of the Far Eastern region of the Russian Federation from 1990 to 2018.

 

Сложилось стойкое представление о том, что классическая форма дальневосточного КЭ характеризуется особой тяжестью инфекционного процесса с высокими показателями неблагоприятных исходов [17-19]. Подобная картина наблюдается на территории прилегающего Китая. Официально КЭ был зарегистрирован в провинции Хэйлунцзян еще в 1952 г., тогда заболеваемость в этой провинции составляла 3,2 на 100 тыс. населения, а летальность достигала более 25%. Регистрировали регулярные подъемы заболеваемости с пиками каждые 5-7 лет [20]. Хотя до 1994 г. большинство случаев были зарегистрированы на территории провинции Муданьцзян (реки Сунгари и Ичунь), в дальнейшем очаги КЭ распространились до городов Цзиси и Харбин [20, 21].

В 1990-1999 гг. на всей очаговой территории евразийского континента наступило ухудшение эпидемической ситуации по КЭ. Отмечено многократное увеличение показателей заболеваемости не только на территориях Западной и Восточной Сибири, но и в европейских областях и странах [3]. Дальневосточный регион не стал исключением, заболеваемость КЭ в нем достигла самых высоких показателей (рисунок). В этот период уровень заболеваемости КЭ в Приморском крае был выше, чем в других регионах Дальнего Востока, — 3,80-9,88 на 100 тыс. населения. Средний показатель летальности составил 15,3%. Ухудшение эпидемической ситуации по КЭ и другим инфекционным заболеваниям на всех эндемичных территориях РФ многие исследователи связывали не только с общебиологическими закономерностями регуляции эпидемического процесса, но и с социальными факторами. Население, не занятое постоянной трудовой деятельностью, при низком уровне прожиточного обеспечения до настоящего времени представляет собой группу повышенного риска заражения возбудителями клещевых инфекций [22-24].

В 2000-2009 гг., напротив, сложилась стойкая тенденция выраженного снижения уровня заболеваемости КЭ, причем наименьшее значение его было отмечено в 2008 г. — 1,25 на 100 тыс. населения. Но средний показатель заболеваемости (3,8 ± 2,0 на 100 тыс. населения) оставался выше общероссийского (3,1 на 100 тыс. населения). Показатель летальности также снизился — до 10,5%.

В 2010-2018 гг. снижение заболеваемости КЭ продолжилось. Так, в 2014 и 2018 гг. отмечены крайне низкие показатели заболеваемости (0,85 и 0,43 на 100 тыс. населения), показатели летальности были также низкими — от 3,4% в 2012 и 2013 гг. до 0% в 2015 г. [22]. Подобная динамика заболеваемости КЭ наблюдалась в соседних северных провинциях Китая — повышенные показатели заболеваемости отмечались в 2009-2011 гг. и снижались в последующие эпидемические сезоны. Причем летальность при КЭ была также низкой и составляла 0,9% [25].

В среднем за весь 80-летний период изучения КЭ показатель летальности в Приморском крае составил 17% [26], в Хабаровском крае — до 10,9% [27].

Кроме того, характерным для этих лет явилось снижение показателей зараженности иксодовых клещей на всей территории природных очагов Сихотэ-Алиньского региона. Следует отметить, что если в 1990-2010 гг. основным методом верификации ВКЭ был иммуноферментный анализ (ИФА), то в последнее десятилетие в лабораторную диагностику прочно внедрились методы молекулярной диагностики (ОТ-ПЦР). Оба эти метода являются основными в плане изучения вирусофорности ик-содовых клещей, а также диагностики КЭ.

За 2007-2016 гг. наблюдения, используя ИФА, А.Г. Драгомерецкая с соавт. [28] показали динамику выявления антигена ВКЭ в клещах после присасывания их к человеку в Хабаровском крае. Процент этих показателей не всегда был синхронным относительно уровня заболеваемости КЭ. Так, в 2007 г. отмечен пиковый показатель (9,4 ± 1,13%), после которого происходило значительное снижение вирусофорности клещей (в 2008 г. — 3,1%, в 2009 г. — 2,4%, в 2010 г. — 1,01%, в 2011 г. — 0,8%, в 2012 г. — 1,2%, в 2013 г. — 3,6%). Следующий подъем вирусофорности клещей отмечен в 2014 г. (10,3 ± 0,72%), а снижение — в 2016 г. до 5,9 ± 0,45%. Однако общая зараженность клещей, собранных в этот же период в лесных биотопах и исследованных с помощью ОТ-ПЦР, составила всего лишь 1,3%. В то же время распределение генетического маркера ВКЭ у взрослых клещей разных видов, собранных в 1999-2014 гг., показало, что средний уровень вирусофорности клещей persulcatusсоставил 7,9 ± 0,7%, concinna— 5,6 ± 1,0%, H. japonica— 2,0 ± 2,0% иD. silvarum— 1,3 ± 1,3% [29].

В 2008-2018 гг. в Приморском крае с помощью ИФА были проведены исследования по определению антигена в клещах, присосавшихся к людям, а в случаях потери клеща антиген ВКЭ выявляли в лейкоцитарной фракции крови пациентов [22, 30]. Всего исследовано 6754 пробы крови и 14 084 экземпляра иксодовых клещей. Причем ежегодно антиген ВКЭ почти в 3 раза чаще выявляли в крови людей с укусом клеща (4,6 ± 0,83%) по сравнению с показателями антигена в клещах, снятых с людей (1,1 ± 0,09%). Частично пробы, положительные в ИФА (944 клещей и 146 проб крови), исследовали методом ОТ-ПЦР-РВ. РНК ВКЭ выявили в клещах в 9 случаях (0,95%), однако изолировать вирус из этих проб не удалось. Только в 2018 г. антиген ВКЭ был выявлен в 0,6% клещей I. persulcatus и не обнаружен в других приморских клещах Dermacentor и Haemaphysalis. При исследовании методом ОТ-ПЦР-РВ в клещах I. persulcatus генетический маркер вируса КЭ определяли в 0,65-0,9% случаев [30, 31]. Так же редко, в 1,1% случаев, РНК ВКЭ обнаруживали в клещах, собранных с растительности [32].

И все же из антигенположительных лейкоцитарных фракций крови людей нам удалось выделить 3 штамма ВКЭ, которые были изолированы в период наибольшей активности вируса в 2009 и 2010 гг., когда заболеваемость составляла 2,3 и 2,88 на 100 тыс. населения, а летальность была равна 15,9 и 7,3% соответственно [22].

Многие исследователи при проведении диагностики КЭ зачастую сталкиваются с несовпадением положительных результатов в ИФА и ПЦР [22, 31, 33]. Кроме того, выявленные положительные пробы в клещах и лейкоцитарной фракции крови людей в ИФА или в ПЦР довольно часто не подтверждаются изоляцией ВКЭ. Так, по данным О.В. Мельниковой и соавт. [33], большая часть суспензий, содержащих антиген ВКЭ, не вызывала клинических проявлений болезни при заражении ими белых мышей. Авторам удалось выделить вирус из клещевых суспензий в 25% наблюдений, из мозговых суспензий мелких млекопитающих — в 10,5%. Причиной того является формирование незрелых, т.е. неинфекционных вирусных частиц, которые могут выявляться или в ИФА, или в ПЦР.

Расхождение выявления положительных показателей, полученных в ПЦР, по сравнению с ИФА, было отмечено нами [34] для слабопатогенного штамма Primorye-437 в диапазоне титра ВКЭ, равного 1 log ТСГО50/мл, для высокопатогенного штамма Dal’negorsk — 5 log ТСГО50/мл. Эффективность выявления генетического маркера в ПЦР по сравнению с ИФА для невирулентного штамма, имеющего дефекты в генетической структуре [44], была выше в 10 раз, а для высокопатогенного штамма — в 5000 и более раз [34]. Замены аминокислот в неструктурных вирусных белках, таких как протеаза (комплекс белков NS2B/NS3) и РНК-полимераза, могут влиять на активность ферментов и скорость размножения ВКЭ [44]. Поэтому верификация в ПЦР штаммов ВКЭ с разной биологической характеристикой может происходить по-разному.

Для изучения генетической характеристики возбудителей стали широко использовать не штаммы ВКЭ, а изоляты РНК, выделенные из различных объектов [35]. Получение молекулярно-генетической характеристики изолятов путем секвенирования РНК, выделенной непосредственно из биологических образцов, представляет ценность в плане исключения изменчивости вирусного генома при пассировании штамма на культуре клеток или на лабораторных животных [35]. Однако при наличии в вирусном геноме мутаций в участках связывания праймеров или зондов, входящих в состав ПЦР-теста, такой штамм может определяться данным тестом с меньшей вероятностью: не все геноварианты возбудителей выявляются, и всегда существует вероятность получения ложноотрицательных результатов [36]. При таком подходе к детекции вируса проведение расширенных молекулярно-генетических исследований ограниченно, а без выделенного штамма невозможно изучать биологические основы патогенности возбудителя, что необходимо для понимания эпидемиологии, клиники и разработки методов лечения и профилактики болезни. Несомненно, что только одновременное сочетание положительных показателей в двух реакциях (ИФА и ПЦР) может способствовать выявлению полноценного ВКЭ в достаточной концентрации для активной репликации [34].

Анализируя особенности проявления КЭ в Приморском и Хабаровском краях, следует отметить, что здесь, наряду с крайне тяжелыми формами заболевания, ведущими к летальным исходам, в последние годы все чаще стали встречаться случаи КЭ со стертыми и бессимптомными формами инфекции [18, 22, 27]. Результаты положительных проб присосавшихся клещей или крови людей с укусами клещей чаще всего указывают лишь на присутствие генетического маркера РНК в ПЦР или антигена вируса в ИФА. Это может свидетельствовать о получении реципиентом субпороговой дозы возбудителя, недостаточной для развития активного инфекционного процесса [37].

Зараженность проб полноценным вирусом, способным к репликации, можно выявить только при помощи классических вирусологических способов изоляции возбудителя. Такой полноценный вирус способен вызывать разнообразные клинические проявления инфекции — от легких лихорадочных до тяжелых очаговых форм КЭ с летальными исходами [22].

Выделение полноценного инфекционного вируса, опасного для человека, не только решает эпидемиологические задачи, но и открывает перспективы изучения его биологических свойств и молекулярно-генетической характеристики. Такая возможность, как правило, предоставляется в годы активной циркуляции вируса в природном очаге, когда появляются штаммы с повышенной вирулентностью. Так, в 2004 г. при подъеме заболеваемости КЭ (3,6 на 100 тыс. населения) на севере Приморского края из мозга умершего пациента был выделен новый вариант высоковирулентного штамма ВКЭ [38]. Или, например, в провинции Муданьцзян в Китае в 2010 г. при повышенной заболеваемости были изолированы 2 штамма ВКЭ (MDJ-02 и MDJ-03) из крови тяжелобольных пациентов [39]. Изучение молекулярно-генетической характеристики показало близкое родство этих штаммов к двум представителям вируса дальневосточного субтипа: к штамму VL99-m11, изолированному в Приморском крае (Ботанический сад Владивостока), и к штамму KH99-m9 в Хабаровском крае [40].

В 1993 г., при резком подъеме заболеваемости КЭ на евразийском континенте, зарегистрирован новый эндемичный регион по КЭ на о. Хоккайдо (Япония), где был диагностирован первый случай КЭ с благоприятным исходом [9]. Здесь были предприняты широкие эколого-эпизоотологические исследования, изолированы штаммы ВКЭ, которые по молекулярно-генетической характеристике идентифицированы как штаммы дальневосточного субтипа [41]. В 2016-2017 гг. здесь же зарегистрированы еще 3 новых случая КЭ, 2 из которых закончились летальным исходом [25], что свидетельствовало о повышении активности действующего природного очага КЭ на северных территориях Японии, о. Хоккайдо. Именно эти случаи обращают на себя внимание в отношении активизации природных очагов КЭ на самой крайней восточной очаговой территории Дальневосточного региона.

Не менее удивительными находками явились случаи изоляции штаммов ВКЭ из легочной ткани диких грызунов, отловленных в Южной Корее [8]. К настоящему времени известны уже 7 таких изолятов, которые по молекулярно-генетической характеристике оказались штаммами европейского субтипа. Этот факт пока не получил четкого объяснения, как и обнаружение таких штаммов ВКЭ на юго-восточной территории Дальнего Востока, столь далекого от Европейского региона. Однако такие находки открывают новые горизонты и расширяют наше понимание о возможном формировании новых очагов с ранее неизвестными штаммами, а также о постоянно происходящих процессах, определяющих устойчивость или изменчивость популяции ВКЭ в природных очагах. Примером тому послужила изоляция двух новых штаммов ВКЭ из диких грызунов Marmotahimalayanaна территориях ранее неизвестных природных очагов (Тянь-Шань, Китай) [7]. На основе молекулярно-генетического анализа полипротеина этих штаммов (Him-TBEV) выявлена идентичность нуклеотидов в 83,5-85,2%, а также аминокислот в 92,6-94,2% с другими тремя субтипами ВКЭ. Уровень идентичности нуклеотидов и аминокислот штаммов ВКЭ европейского и сибирского субтипов по сравнению с дальневосточным субтипом составляет 83,2-85,5 и 93,0-95,2% соответственно. Полученные убедительные отличия этих штаммов от штаммов ВКЭ трех субтипов позволили авторам заявить о новом — гималайском — субтипе вируса КЭ (Him-TBEV), который, по мнению авторов [7], был «скрыт» в течение сотен лет. Однако можно предположить, что идут процессы видообразования новых субтипов ВКЭ.

Наиболее полное представление о дальневосточной популяции ВКЭ получено нами в последнее десятилетие ХХ в. на основе полногеномной характеристики 50 штаммов ВКЭ, изолированных от пациентов с разными клиническими проявлениями инфекции — от очаговых до инаппарантных форм, а также из иксодовых клещей, с различной исторической давностью их изоляции. Дано описание биологических свойств [42, 43] и молекулярно-генетической характеристики дальневосточной популяции ВКЭ [44, 45], начиная с описания полногеномной последовательности прототипного штамма Софьин, впервые выполненного А.Г. Плетневым с соавт. [46]. Комплексные данные о значительном числе дальневосточных штаммов ВКЭ, охарактеризованных и зарегистрированных в GenBank, явились основой и толчком для изучения и сравнительного анализа различий многочисленных штаммов ВКЭ, выделенных на территории евразийского континента [47-50].

Заключение

Несмотря на более чем 80-летний период изучения КЭ, исследователи, используя новые современные подходы и методы изучения, постоянно расширяют перед собой задачи, решение которых постепенно открывает особенности жизнедеятельности вирусной популяции на определенных территориях природных очагов этой инфекции и помогает понять, насколько бесконечна и сложна для изучения эта проблема.

1. Зильбер Л.А. Весенний (весенне-летний) эпидемический клещевой энцефалит. Архив биологических наук. 1939; 56(2): 9-37.

2. Онищенко Г.Г., Федоров Ю.М., Пакскина Н.Д. Организация надзора за клещевым энцефалитом и меры по его профилактике в Российской Федерации. Вопросы вирусологии. 2007; 52(5): 8-10.

3. Злобин В.И., Рудаков Н.В., Малов И.В. Клещевые трансмиссивные инфекции. Новосибирск: Наука; 2015.

4. Кучерук В.В., Иванова Л.М., Неронов В.М. Клещевой энцефалит. География природноочаговых болезней человека в связи с задачами их профилактики. М.; 1969: 171-216.

5. Коренберг Э.И. Биохорологическая структура вида (на примере таежного клеща). М.: Наука; 1979.

6. Коренберг Э.И., Ковалевский Ю.В. Районирование ареала клещевого энцефалита. В кн.: Итоги науки и техники: Медицинская география. М.: ВИНИТИ; 1981. Том 11.

7. Sun R.X., Lai S.J., Yang Y., Li X.L., Liu K., Yao H.W., et al. Mapping the distribution of tick-borne encephalitis in mainland China. Ticks Tick Borne Dis. 2017; 8(4): 631-9. DOI: http://doi.org/10.1016/j.ttbdis.2017.04.009

8. Yun S.M., Kim S.Y., Ju Y.R., Han M.G., Jeong Y.E., Ryou J. First complete genomic characterization of two tick-borne encephalitis virus isolates obtained from wild rodents in South Korea. Virus Genes. 2011; 42(3): 307-16. DOI: http://doi.org/10.1007/s11262-011-0575-y

9. Takashima I., Morita K., Chiba M., Hayasaka D., Sato T., Takezawa C., et al. A case of tick-borne encephalitis in Japan and isolation of the virus. J. Clin. Microbiol. 1997; 35(8): 1943-7.

10. Чунихин С.П., Леонова Г.Н. Экология и географическое распространение арбовирусов. М.: Медицина; 1985.

11. Беликова Н.П. Иксодовые клещи. В кн.: Природноочаговые болезни в Приморском крае. Владивосток; 1975: 162-80.

12. Волков В.И. Медико-экологический атлас Хабаровского края и Еврейской автономной области. Хабаровск; 2005.

13. Meng F., Ding M., Tan Z., Zhao Z., Xu L., Wu J., et al. Virome analysis of tick-borne viruses in Heilongjiang Province, China. Ticks Tick Borne Dis. 2019; 10(2): 412-20. DOI: http://doi.org/10.1016/j.ttbdis.2018.12.002

14. Takeda T., Ito T., Chiba M., Takahashi K., Niioka T., Takashima I. Isolation of tick-borne encephalitis virus from Ixodes ovatus (Acari: Ixodidae) in Japan. J. Med. Entomol. 1998; 35(3): 227-31. DOI: http://doi.org/10.1093/jmedent/35.3.227

15. Takeda T., Ito T., Osada M., Takahashi K., Takashima I. Isolation of tick-borne encephalitis virus from wild rodents and a seroepizootiologic survey in Hokkaido, Japan. Am. J. Trop. Med. Hyg. 1999; 60(2): 287-91. DOI: http://doi.org/10.4269/ajtmh.1999.60.287

16. Якименко В.В., Дрокин Д.А., Калмин О.Б., Богданов И.И., Иванов Д.И. К вопросу о влиянии host-эффекта на штаммовую изменчивость вируса клещевого энцефалита. Вопросы вирусологии. 1996; 41(3): 112-7.

17. Шаповал А.Н. Клещевой энцефаломиелит. М.: Медицина; 1980.

18. Леонова Г.Н. О нозологической однородности и эволюции клещевого энцефалита. Тихоокеанский медицинский журнал. 2010; (3): 19-22.

19. Сомова Л.М., Леонова Г.Н. Патология центральной нервной системы при дальневосточном клещевом энцефалите. В кн.: Ишмухаметов А.А., ред. Патология нейроинфекций, вызываемых вирусами комплекса клещевого энцефалита. М.: Синтерия; 2018: 19-49. DOI: http://doi.org/10.26100/5DQY-TN22

20. Zhang D.H., Zhang Z.X., Wang Y.M. Study on the trend of the epidemic of tick-borne encephalitis in Heilongjiang province. Ji Bing Jian Ce. 2000; 15: 57-8. (in Chinese)

21. Lu Z., Bröker M., Liang G. Tick-Borne Encephalitis in Mainland China. Vector Borne Zoonotic Dis. 2008; 8(5): 713-20. DOI: http://doi.org/10.1089/vbz.2008.0028

22. Леонова Г.Н. Динамика эпидемической ситуации по клещевому энцефалиту на Дальнем Востоке. Эпидемиология и вакцинопрофилактика. 2015; 14(3): 17-22.

23. Мельникова О.В., Андаев Е.И. Связь манифестных случаев клещевого вирусного энцефалита с некоторыми демографическими, социальными и экологическими факторами. Эпидемиология и вакцинопрофилактика. 2014; (4): 37-45.

24. Мерзлова Н.Б., Серова И.А., Ягодина А.Ю. Классификации инфекционных и паразитарных болезней по социологическим критериям. Медицинская паразитология и паразитарные болезни. 2011; (2): 35-9.

25. Yoshii K., Song J.Y., Park S.B., Yang J., Schmitt H.J. Tick-borne encephalitis in Japan, Republic of Korea and China. Emerg. Microbes Infect. 2017; 6(9): e82. DOI: http://doi.org/10.1038/emi.2017.69

26. Леонова Г.Н., Беликов С.И., Кондратов И.Г. Современный взгляд на дальневосточную популяцию вируса клещевого энцефалита. Медицинская вирусология. 2017; 31(1): 32.

27. Захарычева Т.А. Клещевой энцефалит в Хабаровском крае: вчера, сегодня, завтра. Хабаровск; 2014.

28. Драгомерецкая А.Г., Мжельская Т.В., Ковальский А.Г., Высочина Н.П., Троценко О.Е., Каравянская Т.Н. и др. Результаты мониторинга за активностью природных очагов трансмиссивных инфекций на территории Хабаровского края в эпидемический сезон 2016 года. Дальневосточный журнал инфекционной патологии. 2017; (32): 45-51.

29. Pukhovskaya N.M., Morozova O.V., Vysochina N.P., Belozerova N.B., Bakhmetyeva S.V., Zdanovskaya N.I., et al. Tick-borne encephalitis virus in arthropod vectors in the Far East of Russia. Ticks Tick Borne Dis. 2018; 9(4): 824-33. DOI: http://doi.org/10.1016/j.ttbdis.2018.01.020

30. Шутикова А.Л., Леонова Г.Н., Лубова В.А. Молекулярно-генетический мониторинг как основа современного эпидемиологического надзора за клещевыми инфекциями. Клиническая лабораторная диагностика. 2019; 64(7): 424-9. DOI: http://doi.org/10.18821/0869-2084-2019-64-7-424-429

31. Леонова Г.Н., Лубова В.А., Иванис В.А. Мониторинг возбудителей клещевых инфекций на территории Приморского края в период 2014–2018 гг. Тихоокеанский медицинский журнал. 2018; (4): 10-4.

32. Лубова В.А., Леонова Г.Н., Бондаренко Е.И. Комплексная характеристика природных очагов клещевых инфекций на юго-восточных территориях Сихотэ-Алиня. Здоровье. Медицинская экология. Наука. 2017; (1): 30-5. DOI: http://doi.org/10.5281/zenodo.345611

33. Мельникова О.В., Адельшин Р.В., Корзун В.М., Трушина Ю.Н., Андаев Е.И. Характеристика изолятов вируса клещевого энцефалита из природных очагов в Иркутской области и уточнение генотипического пейзажа. Вопросы вирусологии. 2016; 61(5): 229-34. DOI: http://doi.org/10.18821/0507-4088-2016-61-5-229-234

34. Леонова Г.Н. Сравнительный анализ эффективности методов верификации вируса клещевого энцефалита. Клиническая лабораторная диагностика. 2019; 64(11): 686-9. DOI: http://doi.org/10.18821/0869-2084-2019-64-11-686-689

35. Ефимова А.Р., Карань Л.С., Дроздова О.М., Григорьева А.Я., Фролова Н.А., Шейдерова И.Д. и др. Современная эпидемиологическая ситуация по клещевому энцефалиту и генетическое разнообразие ВКЭ на территории Кемеровской области. Труды Института полиомиелита и вирусных энцефалитов имени М.П. Чумакова РАМН. Медицинская вирусология. 2015; 29(1): 3-15.

36. Иванов М.К., Прасолова М.А., Тимофеев Д.И., Глушков С.А., Кандрушин Е.В. Одновременное выявление двух мишеней – подход к решению проблем ПЦР-диагностики заболеваний, вызываемых вирусами с высокой генетической изменчивостью. В кн.: Материалы научно-практической конференции «Диагностика и профилактика инфекционных болезней на современном этапе». Новосибирск; 2016: 156-7.

37. Коренберг Э.И. Молекулярно-биологические методы и изучение феномена природной очаговости болезней. Успехи современной биологии. 2012; 132(5): 448-62.

38. Ternovoi V.A., Protopopova E.V., Chausov E.V., Novikov D.V., Leonova G.N., Netesov SV., et al. Novel variant of tickborne encephalitis virus, Russia. Emerg. Infect. Dis. 2007; 13(10): 1574-8. DOI: http://doi.org/10.3201/eid1310.070158

39. Si B.Y., Jiang T., Zhang Y., Deng Y.Q., Huo Q.B., Zheng Y.C., et al. Complete genome sequence analysis of tick-borne encephalitis viruses isolated in northeastern China. Arch. Virol. 2011; 156(8): 1485-8. DOI: http://doi.org/10.1007/s00705-011-1031-y

40. Zhang Y., Si B.Y., Liu B.H., Chang G.H., Yang Y.H., Huo Q.B., et al. Complete genomic characterization of two tick-borne encephalitis viruses isolated from China. Virus Res. 2012; 167(2): 310-31. DOI: http://doi.org/10.1016/j.virusres.2012.05.015

41. Hayasaka D., Suzuki Y., Kariwa H., Ivanov L., Volkov V., Demenev V., et al. Phylogenetic and virulence analysis of tickborne encephalitis viruses from Japan and far-eastern Russia. J. Gen. Virology. 1999; 80(Pt. 12): 3127-35. DOI: http://doi.org/10.1099/0022-1317-80-12-3127

42. Leonova G.N., Belikov S.I., Kondratov I.G., Takashima I. Comprehensive assessment of the genetics and virulence of tick-borne encephalitis virus strains isolated from patients with inapparent and clinical forms of the infection in the Russian Far East. Virology. 2013; 443(1): 89-98. DOI: http://doi.org/10.1016/j.virol.2013.04.029

43. Leonova G.N., Maystrovskaya O.S., Kondratov I.G., Takashima I., Belikov S.I. The nature of replication of tick-borne encephalitis virus strains isolated from residents of the Russian Far East with inapparent and clinical forms of infection. Virus Res. 2014; 189: 34-42. DOI: http://doi.org/10.1016/j.virusres.2014.04.004

44. Belikov S.I., Kondratov I.G., Potapova U.V., Leonova G.N. The relationship between the structure of the tick-borne encephalitis virus strains and their pathogenic properties. PLoS One. 2014; 9(4): e94946. DOI: http://doi.org/10.1371/journal.pone.0094946

45. Leonova G.N., Belikov S.I., Kondratov I.G. Characteristics of far eastern strains of tick-borne encephalitis virus. Arch. Virol. 2017; 162(8): 2211-8. DOI: http://doi.org/10.1007/s00705-017-3309-1

46. Pletnev A.G., Yamshchikov V.F., Blinov V.M. Nucleotide sequence of the genome and complete amino acid sequence of the polyprotein of tick-borne encephalitis virus. Virology. 1990; 174(1): 250-63. DOI: http://doi.org/10.1016/0042-6822(90)90073-z

47. Bertrand Y., Töpel M., Elväng A., Melik W., Johansson M. First dating of a recombination event in mammalian tick-borne flaviviruses. PLoS One. 2012; 7(2): e31981. DOI: http://doi.org/10.1371/journal.pone.0031981

48. Norbergn P., Roth A., Bergström T. Genetic recombination of tick-borne flaviviruses among wild-type strains. Virology. 2013; 440(2): 105-16. DOI: http://doi.org/10.1016/j.virol.2013.02.017

49. Bertrand Y., Johansson M., Norberg P. Revisiting recombination signal in the tick-borne encephalitis virus: a simulation approach. PLoS One. 2016; 11(10): e0164435. DOI: http://doi.org/10.1371/journal.pone.0164435

50. Vorovitch M.F., Kozlovskaya L.I., Romanova L.Iu., Chernokhaeva L.L., Ishmukhametov A.A., Karganova G.G. Genetic description of a tick-borne encephalitis virus strain Sofjin with the longest history as a vaccine strain. Springerplus. 2015; 4: 761. DOI: http://doi.org/10.1186/s40064-015-1561-y


Антитела класса IgM, IgG к вирусу клещевого энцефалита (S-TBEV IgM, IgG) – SYNLAB Eesti

Вирус клещевого энцефалита (TBEV – Tick-Borne Encephalitis Virus) – это однонитевой RNA вирус, который относится к семейству флавивирусов. Существует три разновидности вируса клещевого энцефалита: западный, дальневосточный и сибирский подтип. В балтийских странах встречаются все три разновидности. Природным хозяином вируса могут быть как дикие, так и домашние животные, человек – только случайный промежуточный хозяин.

Вирус распространяется с укусом клеща. Также можно заразиться при употреблении непастеризованного молока. Сначала вирус через кровь или лимфатическую жидкость попадает в региональные лимфатические узлы, печень, селезенку, костный мозг и после репликации вируса – снова в кровь. Вирус может попадать в центральную нервную систему. Скрытый период заболевания – 1-2 недели.

Болезнь протекает двумя стадиями:

  • Через 1-2 недели после укуса клеща возникает температура и «симптомы гриппа», которые длятся 2-4 дня.
  • Примерно через 8 дней у 20-30% заразившихся возникает вторая волна температуры, которая сопровождается поражением центральной нервной системы: менингит, энцефалит, менингоэнцефалит и/или менингоэнцефало¬радикулоневрит.

У детей заболевание протекает обычно легче, чем у взрослых. После перенесенной инфекции сохраняется пожизненный иммунитет.

Анализ антител класса IgM, IgG к TBEV может дать перекрестную реакцию с антителами к другим флавивирусам.

Показания: Заболевание после укуса клеща

Исследуемый материал: Cыворотка крови

Метод анализа: Иммуноферментный анализ (ИФА, ELISA)

Референтное значение: Негативный

Интерпретация результата:

  • Антитела класса IgM определяются через 7-10 дней после заражения, их наличие указывает на острую инфекцию TBE вирусом. 
  • Антитела класса IgG начинают появляться через 1-2 недели после соприкосновения с TBE вирусом. Наличие антител класса IgG указывает на перенесенное заболевание или поствакцинальный иммунитет.  

 

ЭТИОЛОГИЯ, КЛИНИЧЕСКИЕ ПРОЯВЛЕНИЯ, ЛЕЧЕНИЕ И ПРОФИЛАКТИКА КЛЕЩЕВОГО ЭНЦЕФАЛИТА | Гайворонская

1. Учайкин В. Ф., Шамшева О. В. Вакцинопрофилактика. Настоящее и будущее. Москва. 2001. С. 165–166.

2. Коротяев А. И., Бабичев С. А. Флавивирусы. Медицинская микробиология, иммунология и вирусология. 2002. С. 302–304.

3. Ратникова Л. И., Тер-Багдасарян Л. В., Миронов И. Л. Современные представления о патогенезе клещевого энцефалита.

4. Эпиде миология инфекционных болезней. 2002; 5: 41–46.

5. Медуницин И. В. Вакцинология. Москва: Триада-Х. 2004. С. 242–243.

6. Аммосов А. Д. Клещевой энцефалит. Информационно-методическое пособие. Кольцово. 2006. С. 6–9, 69–70, 92.

7. Погодина В. В., Фролова М. П., Ерман Б. А. Хронический клещевой энцефалит. Новосибирск: Наука. 1986.

8. Леонова Г. Н., Майстровская О. С., Борисевич В. Б. Антиге немия у людей, инфицированных вирусом клещевого энцефалита. Вопросы вирусологии. 1996; 6: 260–263.

9. Иерусалимский А. П. Клещевой энцефалит. Руководство для врачей. Новосибирск. 2001.

10. Михайлова Л. Г. Заболеваемость клещевым энцефалитом в Российской Федерации. Эпидемиология и вакцинопрофилактика. 2004; 1: 35–36.

11. Онищенко Г. Г. Заболеваемость клещевым энцефалитом в Российской Федерации. Эпидемиологическая обстановка и стратегия борьбы с клещевым энцефалитом на современном этапе. Москва. 2003. С. 5–6.

12. Борисов В. А., Ющук Н. Д., Малов И. В., Аитов К. А. Особенности клещевого энцефалита в различных регионах. Эпидемиология и инфекционные болезни. 2000; 2: 43–47.

13. Шаповал А. Н. Клещевой энцефалит. Медицинская газета. 1994; 50.

14. Клещевой энцефалит. Под редакцией Ю. В. Лобзина, С. С. Козлова, А. П. Ускова. Руководство по инфекционным болезням с атласом инфекционной патологии. Москва. 2000. С. 163–170.

15. Покровский В. И., Лобан К. М. Руководство по инфекционным болезням. М.: Медицина. 1986.

16. Жукова Н. Г., Лукашова Л. В., Добкина М. Н., Лепихин А. В. Классификация клещевого энцефалита. Медицина в Кузбассе. 2008; 5: 53–58.

17. Злобин В. И., Горин О. З. Клещевой энцефалит. Новосибирск: Наука. 1996.

18. Погодина В. В. Клещевой энцефалит: решенные и нерешенные проблемы. Материалы 9-го Съезда всероссийского научно-практического общества эпидемиологов, микробиологов и паразитологов. Москва. 2007. С. 217–218.

19. Моргацкий Н. В. Возрастная клинико-иммунологическая характеристика клещевого энцефалита у детей. Автореф. дис. … канд. мед. наук. Санкт-Петербург. 2006.

20. Хаитов Р. М., Пинегин Б. В. Современные представления о защите организма от инфекции. Иммунология. 2000; 1: 61–64.

21. Черницына Л. О., Епихина Т. И., Липатникова С. В., Алексеева Н. А., Гришаева О. Н., Гришаев М. П., Аммосов А. Д., Иерусалимский А. П. Использование в клинической практике выявления РНК вируса клещевого энцефалита методом ПЦР для диагностики острых и хронических форм клещевого энцефалита. Тез. докл. научной конференции «Проблемы инфекционной патологии в регионах Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера. 10–11 апреля 1998 г. Новосибирск. 1998. С. 20–21.

22. Топычканова Н. Г., Рукавишников М. Ю., Гришаева О. Н. Диагностика клещевого энцефалита. Бюллетень «Новости «ВекторБест». 1999; 11: 4–6.

23. Стронин О. В., Подоплекина Л. Е., Черный Н. Б. Результаты комплексного применения препаратов диагностики клещевого энцефалита и анализ механизмов отдельных реакций. Тез. докл. научной конференции «Проблемы инфекционной патологии в регионах Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера. 10–11 апреля 1998 г. Новосибирск. 1998. С. 72–73.

24. Педиатрия: Руководство. Под ред. Р. Е. Бермана, В. К. Вогана. Москва. 1992; 3: 47–51.

25. Cалдан И. П., Прейдер В. П., Безруков Г. В. Заболеваемость клещевым энцефалитом в Алтайском крае. Эпидемиология и инфекционные болезни. 2000; 6: 14–15.

26. Иммунопрофилактика-2011. Справочник. 11-е изд., доп. Под ред. В. К. Таточенко и Н. А. Озерецковского. Москва. 2011. С. 84–85.

27. Баранов А. А., Намазова-Баранова Л. С., Галицкая М. Г. Болезни детского возраста от А до Я. Иммунопрофилактика у детей. Часть I. Вакцинопрофилактика у детей. Москва. 2012. С. 38–40.

28. Павленко Е. В., Леонова Г. Н., Майстровская О. С. Сравнительное изучение иммуногенности вакцин против клещевого энцефалита. Дальневосточный журнал инфекционной патологии. 2007; 11: 56–62.

29. Павленко Е. В., Леонова Г. Н., Майстровская О. С., Крылова Н. В. Оценка иммунного статуса в отдаленные сроки после полного курса вакцинации против клещевого энцефалита. Инфекционные болезни. 2011; 9 (2): 39–44.

30. Kunz C. TBE vaccination and the Austrian experience. Vaccine. 2003; 21: 50–55.

Клещевой вирусный энцефалит и его профилактика

Клещевой энцефалит и его профилактика — это важнейшие темы в весенний и летний периоды для любителей активного отдыха на природе. Однако в последнее время укусы иксодовых клещей отмечаются в массовом порядке и в центрах крупных городов. Эти кровососущие насекомые прекрасно себя чувствуют в полосах озеленения, городских парках, скверах и аллеях.

Маленький и с виду безобидный клещ может вызвать опасное заболевание — клещевой вирусный энцефалит. Эта инфекционная болезнь проявляется лихорадкой, интоксикацией и поражением центральной нервной системы.

Как обезопасить себя от этого недуга? Что делать, если произошло заражение?

Энцефалит и клещ

Переносят энцефалит клещ собачий в Европе и клещ таежный в Сибири и на Дальнем Востоке. Зараженный клещ сохраняет вирус всю жизнь.

Инфекция быстро погибает при нагревании, действии ультрафиолетового облучения. Может долго сохранять активность в необработанном молоке. Считается, что болезнь, вызванная дальневосточным подтипом вируса, протекает тяжелее.

Заболевание клещевой энцефалит

Вирус клещевого энцефалита содержится в слюне насекомого. Передача его человеку или животному происходит в момент укуса. Следует отметить, что даже если клеща удалить сразу после того, как он прицепился, риск заболеть все равно остается. Заболевание клещевой энцефалит развивается в течение 2 — 3 недель.

Возможно заражение и при раздавливании клеща на коже — через небольшие кожные ранки и микротравмы вирус быстро проникнет в кровоток.

Можно подцепить недуг и при употреблении некипяченого козьего или овечьего молока, так как коз и овец клещ инфицирует очень часто. В этом случае могут возникнуть семейные вспышки болезни.

Признаки и симптомы клещевого энцефалита

Обычно в месте присасывания клеща не возникает никаких изменений. Инкубационный (скрытый) период длится от 2 до 21 дней. Признаки энцефалита появляются спустя это время.

Когда вирус проникает в кровь, то появляются симптомы энцефалита, напоминающие грипп: усталость, утомляемость, слабость, снижение аппетита, может быть ломота в костях, повышение температуры. Это так называемая лихорадочная форма болезни. Считается, что она протекает достаточно легко, не оставляя последствий.

В мозг вирус попадает через гематоэнцефалический барьер. Если это происходит, то к лихорадке добавляются неврологические симптомы клещевого энцефалита.

Болезнь клещевой энцефалит

Болезнь клещевой энцефалит поражает клетки головного мозга. Тяжесть поражения нервной системы определяет проявления и прогноз болезни. Если воспалены мозговые оболочки, то клещевой энцефалит протекает в менингеальной форме. В таком случае к лихорадочным проявлениям присоединяются резкая головная боль, светобоязнь, напряжение затылочных мышц. Считается, что эта форма также может протекать без последствий.

Клещевой энцефалит: последствия и осложнения

При поражении нервных клеток мозга развивается очаговые формы заболевания энцефалит головного мозга. Именно они являются наиболее опасными, так как могут оставить тяжелые осложнения клещевого энцефалита или привести к летальному исходу. Впоследствии возможно нарушение двигательных функций, расстройство памяти, нередко люди становятся инвалидами. Осложнения клещевого энцефалита могут привести к инвалидности.

Лечение клещевого энцефалита проводится только в стационаре. Своевременное направление в стационар может улучшить прогноз заболевания!

Вакцинация против клещевого энцефалита

Самая надежная мера защиты — это вакцинация против клещевого энцефалита, иными словами, прививка. Обязательной вакцинации подлежат люди, работающие в очагах риска по энцефалиту: геологи, лесники, охотники и так далее.

Прививки могут проводиться как по плановой, так и по экстренной схеме. Чтобы сформировать иммунитет к началу сезона, первую дозу вакцины вводят осенью, вторую зимой.

Экстренная прививка от клещевого энцефалита

Экстренная схема прививки от клещевого энцефалита (две инъекции с интервалом в две недели) проводится в том случае, если человек приехал в очаг, распространения клещевого энцефалита внезапно.

Опасный период — весна и лето. В другие сезоны экстренная профилактика энцефалита не проводится. Через год привитые вакцинируются повторно.

Если человек не привит, но клещ его все-таки укусил, то профилактически ему вводится доза иммуноглобулина. Поэтому при присасывании клеща обязательно надо обращаться к медицинским работникам!

Собираемся в поход

Впрочем, без особой необходимости места обитания клещей лучше избегать, особенно в мае — июне. А если уж вы собрались в лес, то ходите проторенными тропами, не залезая в чащу. Надевайте одежду с длинными рукавами. Штаны заправляйте в носки, носите высокие сапоги. Не пренебрегайте головным убором.

Чтобы клещей было легче заметить, лучше подходит светлая одежда. По возвращении из леса одежду и тело надо осмотреть.

Сразу после того, как вы заметили клеща на своем теле, необходимо обратиться в травмпункт. Лучше избегать самостоятельного удаления насекомого – при неправильной процедуре на месте укуса могут остаться части клеща. Если через несколько дней после удаления у вас наблюдается температура, необходимо сразу обратиться к врачу-инфекционисту.

Извлеченного клеща необходимо принести в лабораторию для исследования. Сделать это можно в течение трех дней после укуса, иначе пропадет ценный биологический материал. Результат исследования клеща мы получаем уже через несколько часов. Это может предотвратить развитие инфекции в организме.

Удалять клеща можно маникюрным пинцетом или нитью, обвязав ее вокруг головы паразита. Клещ удаляется раскачивающе — выкручивающими движениями. Важно не раздавить клеща. Иногда выкрутить насекомое помогает растительное масло, капните пару капель на место присасывания.

Рану можно обработать любым дезинфицирующим раствором (йодом, зеленкой, спиртом).

Клеща после удаления надо отвезти на анализ в Хабаровский НИИ эпидемиологии и микробиологии
по адресу: г. Хабаровск, ул.Шевченко, 2, тел. (4212) 32-97-92.

Для того, чтобы у вас приняли клеща, необходимо соблюдать следующие условия:
1.    Для исследования пригодны только живые клещи.
2.    Не следует смазывать клещей маслами или кремами.
3.    Удаленного клеща следует поместить в чистую банку, в которую, со смоченной водой салфеткой или с ватно-марлевым тампоном.

После укуса клеща  необходимо в течение 3-х суток  провести экстренную профилактику клещевого вирусного энцефалита- ввести противоклещевой иммуноглобулин в дозе 1 мл на 10 кг веса . Осложнения энцефалита настолько опасны, что лучше подстраховаться заранее.

Прививаться от клещевого энцефалита после укуса клеща не только поздно, но и противопоказано. Если человек уже получил вирус, который находится в инкубационном периоде, ему еще добавляется вирус (хоть это и убитая вакцина), могут быть осложнения. Вакцинироваться против клещевого энцефалита необходимо до сезона активности клещей.

Меры профилактики клещевого энцефалита
 
Самая эффективная защита от энцефалита — это вакцинация, конечно, проведенная заранее.
В апреле—мае наступает пик численности клещей. Клещи летать не умеют, зато могут подниматься по кустам, высокой траве, а также успешно планировать с порывом ветра, ориентируясь на запах человека, который они чувствуют за 10—15 метров. Поэтому вдоль тропинок клещей всегда больше, чем в глубине леса или парка.

Собираясь в лес, желательно надевать рубашку с плотно прилегающими манжетами, которую заправляют в брюки, а брюки — в носки, на голове туго повязывают косынку.
Сезон активности клещей — май — сентябрь, но многое зависит от погодных условий. Бывает, что клещи становятся активными с апреля.

Вакцинация состоит из трех инъекций, курс рассчитан на год, но уже после двух первых инъекций можно рассчитывать на то, что в организме выработался достаточный уровень антител.

Получить вакцинацию против клещевого энцефалита в КГБУЗ ГП16 Хабаровска можно в прививочных кабинетах поликлиники . Для этого необходимо обратиться в регистратуру, имея при себе полис ОМС, паспорт, прививочный сертификат (при наличии такового).

Вакцинация проводится в часы работы поликлиники с 8.00 до 20.00, кроме субботы, воскресенья.
Сделать инъекцию противоклещевого иммуноглобулина в случае укуса (присасывания)  клеща можно в процедурном кабинете любого филиала поликлиники. Для этого необходимо приобрести в аптеке иммуноглобулин противоклещевой из расчета 1мл на 10 кг веса. С соблюдением холодовой цепи(использование термоконтейнера) явиться в процедурный кабинет для введения иммуноглобулина. Наличие кассового чека с датой и временем приобретения препарата обязательно.

БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ!

97 — микробиология экзамен

91.    Тогавирусы(семейство Togaviridae) и флавивирусы(семейство Flaviviridae). Общая характеристика и классификация. Структура вирионов. Род рубивирусов (вирус краснухи), роль в патологии человека, лабораторная диагностика, специфическая профилактика и лечение тогавирусных инфекций. Вирус клещевого энцефалита. Природная очаговость, механизм передачи, переносчики, особенности патогенеза. Специфическая профилактика и лечение.

Тогавирусы (семейство Togaviridae)

Название семейства Togaviridae происходит от лат. toga — плащ или накидка, что отражает сложное строение вириона, наличие у вирусов внешней липидсодержащей оболочки (суперкапсида), окружающей РНП наподобие плаща. Семейство состоит из 4 родов, два из которых — род Alphavirus и род Rubivirus — играют роль в патологии у человека. Альфавирусы относятся к экологической группе арбовирусов. Типовым представителем рода является вирус Синдбис (SIN). Род Rubivirus включает вирус краснухи, который передается воздушно-капельным путем и не относится к арбови- русам.

Вирус краснухи

 

Вирус краснухи, помимо приобретенной краснухи, вызывает врожденную краснуху и прогрессирующий краснушный панэнце- фалит.

В 1942 г. австралийский офтальмолог N. Gregg показал особую опасность вируса краснухи для плода при заболевании ею беременных женщин. Он отметил развитие у новорожденных классической триады врожденной краснухи: катаракты, глухоты и пороков сердца. Вирус был выделен в культуре клеток в 1962 г. одновременно двумя группами исследователей — T. Weller и F. Neva и P. Parkman и др.

Таксономическое положение вируса. Вирус краснухи относится к семейству Togaviridae, роду Rubivirus. Название происходит от лат. rubrum — красный, что связано с покраснением кожи у больных в связи с появлением на ней пятнисто-папулезной сыпи.

Морфология и химический состав вируса. Вирион вируса краснухи имеет сферическую форму, диаметр 60-70 нм. Геном вируса состоит из однонитевой плюс-нитевой РНК, окруженной капсидом с кубическим типом симметрии и внешней липидсодержащей оболочкой, на поверхности которой находятся шипы. В структуре вириона три белка — C, E1 и E2, два последние из них — гликопротеины, расположенные во внешней оболочке вириона.

Устойчивость к действию физических и химических факторов. Вирус краснухи чувствителен к эфиру и детергентам. Он малоустойчив к действию физических и химических факторов, неустойчив в окружающей среде. Вирус инактивируется при 100 ?С за 2 мин. Разрушение вируса происходит под действием органических рас- творителей, хлорактивных соединений, формалина, УФ-лучей, солнечного света. При низких температурах в замороженном состоянии он сохраняет свою активность годами.

Антигенная структура. Вирус краснухи представлен одним серотипом. Он имеет внутренний нуклеокапсидный антиген C, выявляемый в РСК. Протективным антигеном является Е2, к которому вырабатываются вируснейтрализующие антитела. E2 также является гемагглютинином, агглютинируя эритроциты голубей, гусей и 1-3-дневных цыплят. E1 участвует в прикреплении вируса к клетке и формировании димера с E2.

 

Особенности культивирования. Вирус краснухи вызывает развитие цитопатического действия и образование бляшек под агаровым покрытием лишь в некоторых перевиваемых культурах клеток: ВНК-21, Vero и др., а также в первичных культурах клеток из тканей человеческого плода, в которых он вызывает очаговую деструкцию клеточного монослоя и образование цитоплазматических эозинофильных включений. Культивирование в других культурах клеток не вызывает развития цитопатического действия. Поэтому в них вирус обнаруживают по феномену интерференции, при этом в качестве индуктора для суперинфекции используют вирус ECHO-11 и вирус везикулярного стоматита, размножение которых в культурах клеток всегда сопровождается развитием цитопатического действия. К вирусу чувствительны куриные и утиные эмбрионы.

Эпидемиология. Краснуха — антропонозное заболевание. Источниками вируса являются человек, больной клинически выраженной или бессимптомной формой краснухи, представляющий

эпидемическую опасность со второй половины инкубационного периода и в течение 7 дней с момента появления сыпи, а также дети с врожденной краснухой, выделяющие вирус в окружающую среду с носоглоточным секретом, а также с мочой и испражнениями в течение многих месяцев (до 2 лет). Отличительной чертой заражения вирусом является наличие двух самостоятельных путей передачи: воздушно-капельного у лиц, общавшихся с источником инфекции, и трансплацентарного от матери к плоду. При этом трансплацентарная передача вируса является связующим звеном в цепи аэрогенного механизма заражения, так как дети с врожденной краснухой передают вирус окружающим воздушно-капельным путем. Вирус, персистирующий в организме больного врожденной краснухой, обладает повышенной вирулентностью.

 

Патогенез и клинические проявления. Различают две формы болезни: приобретенную и врожденную краснуху, которые имеют существенные различия в клинических проявлениях и механизмах заражения. Входными воротами инфекции при приобретенной краснухе являются слизистые оболочки верхних дыхательных путей, откуда вирус проникает в регионарные лимфатические узлы, где размножается и поступает в кровь. С током крови вирус разносится по органам и оседает в лимфатических узлах и эпителиальных клетках кожи, где и развивается иммунная воспалительная реакция, сопровождающаяся появлением пятнисто-папулезной сыпи. Инкубационный период 11-24 дня, в среднем 16-21 день. Заболевание начинается с незначительного повышения температуры и легких катаральных симптомов, конъюнктивита, а также увеличения заднешейных и затылочных лимфатических узлов. В последующем появляется пятнисто-папулезная сыпь, расположенная по всему телу. Вирус выделяется из организма больных с секретом слизистых оболочек верхних дыхательных путей, а также с мочой и фекалиями. Он исчезает из крови через 2 суток после появления сыпи, но сохраняется в секрете слизистых оболочек верхних дыхательных путей в течение 2 нед. У детей краснуха, как правило, протекает легко.

Иммунитет. Независимо от формы заболевания у переболевших лиц остается стойкий, напряженный иммунитет.

Врожденная краснуха — факультативная медленная вирусная инфекция, развивающаяся в результате внутриутробного трансплацентарного заражения плода, персистенции вируса в его тка-

нях, где он оказывает тератогенное действие. Она характеризуется развитием катаракты, глухоты и пороков сердца, а также других аномалий развития. Слепота в сочетании с глухотой и поражением ЦНС приводят к умственной отсталости. Особую опасность представляет заражение краснухой в I триместре беременности, так как в этом периоде происходит формирование всех основных тканей и органов плода. Около 1/4 детей, зараженных в этот период, рождаются с симптомами врожденной краснухи, а у 85% детей регистрируются другие формы патологии развития. Тератогенное действие вируса обусловлено торможением митотической активности клеток, ишемией плода в результате поражения сосудов плаценты, иммуносупрессивного действия избыточной антигенной нагрузки на развивающуюся иммунную систему, а также прямым цитопа- тогенным действием вируса на клетки плода. У новорожденных с врожденной краснухой определяются IgM как показатель внутриутробной инфекции. Иммунитет после врожденной краснухи менее стоек, так как формирование его происходит в условиях незрелой иммунной системы плода. У лиц с врожденной краснухой в течение второго десятилетия жизни может развиться прогрессирующий краснушный панэнцефалит (ПКПЭ) — медленная вирусная инфекция, характеризующаяся комплексом прогрессирующих нарушений двигательной и умственной функции ЦНС и завершающаяся летальным исходом.

 

Лабораторная диагностика краснухи основана на выделении вируса из смывов со слизистой оболочки носа и зева, крови, мочи, реже испражнений, а также внутренних органов погибших детей и обнаружении антител в парных сыворотках и цереброспинальной жидкости при врожденной краснухе и ПКПЭ, а также по- становке ПЦР. Так как вирусологический метод сложен и трудоемок, основной комплекс методов диагностики краснухи включает определение специфических антител к вирусу в ИФА: обнаружение специфических IgM или нарастание IgG в парных сыворотках, определение индекса авидности IgG и выявление РНК вируса краснухи.

Специфическое лечение и профилактика. Первоочередной задачей профилактики является защита беременных от внутриутробного инфицирования плода, а не предохранение от краснухи детских контингентов. С этой целью применяют живую вакцину из аттенуированных штаммов. В национальный календарь профилак-

тических прививок включены вакцинация против краснухи у детей в 12-15 мес, а также ревакцинация детей в возрасте 6 лет и им- мунизация девочек в возрасте 13 лет, а также выборочную вакцинопрофилактику у серонегативных женщин детородного возраста. Иммунитет у привитых сохраняется в течение 20 лет. Заболевание краснухой в I триместре беременности является показанием к прерыванию беременности.

Вирусы семейства Flaviviridae

Название семейства Flaviviridae происходит от лат. flavus — желтый по названию заболевания «желтая лихорадка», которое вызывает вирус данного семейства. Патогенные для человека вирусы входят в состав двух родов: родаFlavivirus, в состав которого входят возбудители арбовирусных инфекций, и рода Hepacivirus, в состав которого входят вирус гепатита C (HCV) и вирус гепатита G (HGV) (см. раздел 17.3).

 

Типовым представителем семейства Flaviviridae является вирус желтой лихорадки, относящийся к роду Flavivirus.

Морфология, химический состав, особенности репродукции. Это сложные вирусы сферической формы, диаметром 40-60 нм. Геном вирусов состоит из линейной однонитевой плюс-нитевой РНК, окруженной капсидом с кубическим типом симметрии. Нуклеокапсид окружен суперкапсидом, который содержит на своей поверхности 2 гликопротеина. При репродукции вирусы проникают в клетку путем рецепторного эндоцитоза, взаимодействуя с поверхностными фосфо- и гликолипидами. В последующем происходит слияние вирусной оболочки со стенкой вакуоли. Вирусы реплицируются в цитоплазме, сборка происходит во внутриклеточных вакуолях. В полости вакуолей вирусные частицы часто образуют кристаллоподобные образования, формируемые вирусными белками.

Устойчивость к физическим и химическим факторам. Вирусы чувствительны к действию эфира, детергентов и формалина. Устойчивость флавивирусов к действию физических и химических факторов такая же, как и у альфавирусов.

Антигенная структура. Гликопротеин, являющийся гемагглютинином, содержит видо- и родоспецифические антигенные детерминанты. Характерной особенностью флавивирусов является их способность образовывать в инфицированных клетках растворимый антиген, обладающий активностью в РСК и РИД. Антитела

к нему обладают нейтрализующей активностью. Представители флавивирусов внутри семейства и рода по антигенному родству в РТГА сгруппированы в 15 антигенных комплексов или групп: комплекс вирусов клещевого энцефалита, японского энцефалита, лихорадки денге и т.д. Вирус желтой лихорадки стоит вне этих комплексов.

Особенности культивирования. Вирусы культивируют во многих первичных и перевиваемых культурах клеток, цитопатическое действие хорошо проявляется в культурах клеток СПЭВ, ВНК-21. Универсальной моделью для выделения флавивирусов является интрацеребральное заражение новорожденных белых мышей, а также 3-4-недельных белых мышей, у которых отмечается развитие параличей. В качестве экспериментальной модели используют обезьян. Вирусы культивируют также путем заражения куриных эмбрионов на ХАО и в желточный мешок. Гибель куриных эмбрионов отмечается через 72 ч. Для вирусов лихорадки денге вы- сокочувствительной моделью является интраторакальное и интракапутальное заражение комаров.

 

Эпидемиология, патогенез и клинические проявления. Флавивирусы широко распространены в природе и, как и другие арбовирусы, вызывают природно-очаговые заболевания с трансмиссивным механизмом заражения. Основным резервуаром и источником флавивирусов в природе являются кровососущие членистоногие переносчики, у которых доказано наличие трансфазовой и транс- овариальной передачи флавивирусов. Большая часть флавивирусов распространяется комарами (вирусы лихорадки денге, вирус желтой лихорадки, японского энцефалита, лихорадки Западного Нила), некоторые передаются клещами (вирусы клещевого энцефалита, омской геморрагической лихорадки, вирус болезни леса Киассанур и др.). Комариные флавивирусные инфекции распространены преимущественно в южных широтах, в то время как клещевые встречаются повсеместно. Важную роль в поддержании флавивирусов в природе играют прокормители кровососущих членистоногих переносчиков — теплокровные позвоночные животные: грызуны, птицы, летучие мыши, приматы и т.д., у которых инфекция обычно протекает бессимптомно, но сопровождается выраженной вирусемией, что способствует трансмиссивному механизму заражения. Человек — случайное, тупиковое звено в экологии флавивирусов, однако для лихорадки денге и городского

типа желтой лихорадки больной человек также является основным резервуаром и источником вируса.

Помимо основного трансмиссивного механизма заражения и пути передачи, заражение флавивирусами может происходить кон- тактным, аэрогенным и пищевым путями.

Патогенез сходен с патогенезом заболеваний, вызываемых другими арбовирусами (см. патогенез буньявирусных и альфавирусных инфекций). Флавивирусы более патогенны, они вызывают тяжело протекающие заболевания, сопровождающиеся поражением печени и геморрагическим синдромом (желтая лихорадка, лихорадка денге, омская геморрагическая лихорадка, болезнь леса Киассанур) или развитием энцефалитов (клещевой энцефалит, японский энцефалит).

 

Иммунитет после перенесенных заболеваний напряженный, повторные заболевания не наблюдаются.

Лабораторная диагностика основана на выделении вирусов путем интрацеребрального заражения мышей, культур клеток, куриных эмбрионов и заражения комаров, а также обнаружении антител в парных сыворотках. Материалом при проведении вирусологического исследования служат кровь, взятая в первые дни заболевания и в период повторного приступа лихорадки, цереброспинальная жидкость, секционный материал (мозг, печень, селезенка, лимфатические узлы), внутренние органы погибших диких животных, переносчики — клещи, комары, москиты, а также молоко коз, коров и овец (вирус клещевого энцефалита), озерная вода, в которой находились тушки павших животных (вирус омской геморрагической лихорадки). Индикация вирусов проводится на основании гибели мышей и куриных эмбрионов, в культурах клеток с помощью РГА с эритроцитами гусей, по обнаружению цитопатического действия и бляшкообразованию. Идентификация проводится с по- мощью РН, РТГА, РСК, РНГА, РИД, РИФ, ИФА. По сравнению с

РСК и РТГА РН наиболее специфична при работе с арбовирусами, позволяет осуществлять их типовую дифференциацию.

Обнаружение антител в парных сыворотках проводят с помощью РТГА, РТНГА, РСК, РРГ, РН, РнИФ, ИФА. Диагностическим считается нарастание титров антител более чем в 4 раза. Обнаружение IgM свидетельствует о свежем инфицировании. При энцефалитах важную роль играет обнаружение антител в цереброспинальной жидкости, так как их раннее обнаружение свидетельствует о текущей инфекции.

Экспресс-диагностика флавивирусных инфекций осуществляется на основании обнаружения антигенов с помощью РНГА, РИФ, ИФА и РИА. Из молекулярно-генетических методов диагностики применяют молекулярную гибридизацию нуклеиновых кислот и ПЦР.

 

Лечение и профилактика. Из противовирусных препаратов для лечения применяют рибавирин, интерферон, реаферон, биназу. Для экстренной профилактики и лечения используют гетерогенные и гомологичные иммуноглобулины. При проведении вакцинопрофилактики для создания активного искусственного приобретенного иммунитета применяют в основном убитые формалином вакцины, за исключением живой вакцины против желтой лихорадки.

Вирус клещевого энцефалита

Таксономическое положение и биологические свойства. Вирус клещевого энцефалита (ВКЭ) выделен в 1937 г. на Дальнем Востоке Л.А. Зильбером и соавт. Является типовым представителем вирусов комплекса клещевого энцефалита рода Flavivirus, в состав которого входят вирус омской геморрагической лихорадки, вирус болезни леса Киассанур и другие сходные по биологическим свой-

ствам и в антигенном отношении вирусы. Это типичный арбовирус умеренного пояса, он включает три подтипа: европейский, дальневосточный и сибирский.

Геном ВКЭ представлен однонитевой плюс-РНК. Зрелый вирус содержит три структурных белка: капсидный белок C, мембранный белок М и поверхностный белок Е. Белок Е обусловливает тропизм вирусов к клеткам. На его поверхности располагаются детерминанты висцеротропности и нейровирулентности. В геноме ВКЭ закодированы неструктурные белки NS1-NS5 и вирусная РНК-полимераза. Они участвуют в репликации вируса. Несмотря на небольшую устойчивость вируса к действию физических и химических факторов, в организме переносчиков он сохраняет свою жизнеспособность в широком диапазоне температур — от -150 ?С до 30 ?С, что способствует его широкому распространению. Вирус проявляет высокую резистентность к действию кислых значений pH, что важно при алиментарном пути заражения.

Эпидемиология. Переносчиком и основным долговременным резервуаром вируса являются иксодовые клещи (таежный — I. persulcatus и лесной — I. ricinus). Поддержание длительной циркуляции вируса осуществляется за счет грызунов, птиц, диких и домашних животных. Для клещевого энцефалита характерна весенне-летняя сезонность.

Основной механизм заражения трансмиссивный. Человек заражается при укусе инфицированным клещом. Нередко для развития заболевания достаточно лишь наползания на кожу клещей и нимф. Проникновение вируса в организм возможно также контактным путем через мелкие повреждения кожи. Доказан и алиментарный путь заражения при употреблении сырого молока коз и овец (молочная лихорадка или двухволновый менингоэнцефалит).

 

Патогенез и клиническая картина. Инкубационный период 8-23 дня. Различают висцеральную и невральную стадии клещевого энцефалита. Вирус размножается в месте входных ворот инфекции под кожей, откуда он попадает в кровь, вызывая первичную вирусемию. Далее вирус проникает в лимфатические узлы, селезенку, эндотелий кровеносных сосудов, где активно размножается. При пищевом пути заражения входными воротами является слизистая оболочка глотки и тонкой кишки. В конце инкубационного периода в результате активного размножения вируса возникает вторичная вирусемия, длящаяся 5 дней. Вирусы гема-

тогенно, а возможно, и периневрально проникают в головной и спинной мозг. Процесс носит чрезвычайно диффузный характер, поражая все отделы ЦНС. Особенно страдают крупные двигательные клетки в сером веществе спинного мозга и ядрах двигательных черепно-мозговых нервов в стволе головного мозга. Здесь отмечается наибольшее скопление вирусов, вызывающих некроз клеток. Несмотря на вирусемию, больной человек является «тупиком» для вируса, так как не может быть донором для клещей.

Различают три клинические формы клещевого энцефалита: лихорадочную, менингеальную и очаговую, которая протекает наи- более тяжело и сопровождается развитием параличей шеи и верхних конечностей.

Иммунитет. После перенесенного заболевания остается стойкий иммунитет. ВКЭ относится к факультативным возбудителям медленных вирусных инфекций. В ряде случаев у 2-12% больных отмечается прогредиентное течение заболевания (от лат. gradatio — постепенное усиление, неуклонное прогрессирование) с переходом в хроническую форму на фоне активного антителообразования. Персистирующий ВКЭ меняет свои свойства. Он не экспрессирует антигены на поверхности клеток и не оказывает цитопатического действия.

 

Лабораторная диагностика клещевого энцефалита основана на обнаружении вируса и его антигенов в исследуемом материале, постановке ПЦР, а также обнаружении антител. Вирус выделяют из крови и цереброспинальной жидкости больных, а также внутренних органов и мозга умерших путем интрацеребрального заражения новорожденных белых мышей и культур клеток. Идентификацию вируса проводят в РТГА, РН и РСК, а в монослое культур клеток в РИФ. Обнаружение антител в парных сыворотках и цереброспинальной жидкости проводят с помощью РСК и РТГА. Для обнаружения специфических IgM и IgG к белку E ВКЭ применяют ИФА. Разработана лантанидная иммунофлюоресцентная система для выявления специфических антител классов M и G, а также антигенов ВКЭ. Обнаружение антигенов в исследуемом материале, в том числе в клещах, снятых с укушенных людей, проводят с помощью ИФА-Е. Экспресс-диагностика клещевого энцефалита основана на обнаружении вирусного антигена в крови с помощью РНГА и ИФА, выявлении IgM-антител на первой неделе заболевания в цереброспинальной жидкости и обнаружении РНК

вируса с помощью ПЦР в крови и цереброспинальной жидкости у людей.

Специфическое лечение и профилактика. Для лечения и экстренной профилактики клещевого энцефалита применяют специфический гомологичный донорский иммуноглобулин против клещевого энцефалита. При отсутствии данного препарата назначают специ- фический гетерологичный лошадиный иммуноглобулин. При невозможности введения иммуноглобулина используют индуктор интерферона (йодантипирин). Серотерапию необходимо начинать не позднее 3-4-го дня заболевания. Для вакцинации лиц, проживающих на эндемичных по клещевому энцефалиту территориях, а также выезжающих на эти территории в весенне-летний период используют убитые культуральные вакцины.

 

Для исключения пищевого пути заражения в природных очагах клещевого энцефалита необходимо потреблять только кипяченое молоко.

Методологические подходы к оценке эффективности препаратов этиотропной противовирусной иммунопрофилактики (на примере препаратов иммуноглобулина против клещевого энцефалита)

Аннотация

Рассмотрены возможные причины противоречивых данных литературы по эффективности постэкспозиционной профилактики клещевого энцефалита (КЭ) с применением препаратов иммуноглобулина (ИГ). Изучено влияние количества вирусного антигена (АГ) КЭ и инфекционного вируса в присосавшихся клещах, возраста людей, количества антител в препарате ИГ, сроков и кратности его введения на частоту развития манифестных и инаппарантных форм КЭ на фоне ИГ-профилактики у жителей крупного города. Всего исследовано 24934 клещей, снятых с людей после присасывания, а также 1100 сывороток крови от 533 покусанных заражёнными клещами человек с клиническими проявлениями КЭ и без них. Эффективность препаратов ИГ с титром антигемагглютининов 1:20, 1:80, 1:160 и 1:320 оценивали по числу случаев КЭ, подтверждённых клинически и лабораторно, среди невакцинированных против КЭ лиц, снявших инфицированных клещей в 1–2­й день от момента присасывания. Анализируемая группа составила 1892 человека, из них 345 детей и 1547 взрослых, среди которых 51 человек по разным причинам не получили профилактического введения ИГ. Статистическая обработка проведена с помощью дисперсионного анализа. С увеличением количества вируса КЭ в присосавшихся клещах удельный вес манифестных форм КЭ по отношению к инаппарантным формам увеличивался в несколько раз. Эффективность ИГ­профилактики достоверно (р<0,001) снижалась с возрастанием инфицирующей дозы и со снижением возраста «покусанных». Влияние специфической активности ИГ и сроков его введения на развитие клинически явного КЭ проявлялось только при высоких заражающих дозах вируса КЭ, особенно у детей, и было малозначимо при низких заражающих дозах у взрослых. Повторное введение иммуноглобулина оказалось нецелесообразно, особенно у детей. Эффективность препаратов этиотропной иммунопрофилактики клещевого энцефалита в реальной эпидобстановке может варьировать в значительных пределах под действием таких факторов, как инфицирующая доза, инокулируемая при присасывании клеща, и состояние макроорганизма. Одной из причин противоречия данных литературы об эффективности постэкспозиционной ИГ­профилактики клещевого энцефалита является неравноценность групп сравнения по количеству лиц, заражённых одинаковыми дозами вируса, и по возрастному составу.

  • 1. Львов Д.К., Клименко С.М., Гайдамович С.Я. и др. Арбовирусы и арбовирусные инфекции. М.: Медицина; 1989.
  • 2. Онищенко Г.Г. Распространение вирусных природноочаговых инфекций в Российской Федерации и меры по их профилактике. Эпидемиология и инфекционные болезни 2000; 4:4-8.
  • 3. Гниэль Д., Броекер М. Ситуация по клещевому энцефалиту в мире. Вирус — возбудитель — заболевание и профилактика. Клещевой энцефалит (к 65-летию открытия). Под ред. Г.Н.Леоновой, Л.М. Сомовой-Исачковой. Владивосток: ГУП «Примполиграфкомбинат»; 2002. с.180-6.
  • 4. Злобин В.И. Клещевой энцефалит в Российской Федерации: современное состояние проблемы и стратегия профилактики. Вопросы вирусологии 2005; 3:26-31 . 5 Kunz C. TBE vaccination and Austrian experience. Vaccine 2003 Apr 1; 21 (Suppl 1):S50-5.
  • 5. Kunz C. TBE vaccination and Austrian experience. Vaccine 2003 Apr 1; 21 (Suppl 1):S50-5.
  • 6. Кунц К. Австрийский опыт вакцинации против КЭ. Эпидемиология и вакцинопрофилактика 2004; 1:37-41.
  • 7. EMEA/CPMP/4048/01 — Guidance document on use of medicinal products for treatment and prophylaxis of biological agents that might be used as weapons of bioterrorism. Last Update: 31 July 2002, Revision 3. Available from: http://www.emea.europa.eu/pdfs/human/bioterror/12.Annex.pdf
  • 8. Heinz F.X., Kunz C. Tick-borne encephalitis and the impact of vaccination. Arch Virol 2004; 18 (Suppl):201-5.
  • 9. Воробьева М.С., Расщепкина М.Н., Павлова Л.И. и др. Вакцинопрофилактика клещевого энцефалита на современном этапе и препараты для ее реализации. Бюл сиб мед 2006; 5 (Прил 1):63-71.
  • 10. Об усилении надзора за клещевым вирусным энцефалитом и мерах по его профилактике. Постановление Главного гос.сан.врача РФ №34 от 22.12.2005 г.
  • 11. Шаповал А.Н. Клещевой энцефалит. М.: Медицина, 1980.
  • 12. Зильбер Л.А. Весенний (весеннее-летний) эндемический клещевой энцефалит. Арх биол наук 1939; 2:9- 11.
  • 13. Чумаков М.П. Серотерапия и серопрофилактика весеннее-летнего клещевого энцефалита. Архив биол наук 1940; 1-2:104-10.
  • 14. Левкович Е.Н., Каган Н.В. Опыт получения специфических (иммунных) сывороток от животных при клещевом весеннее-летнем энцефалите. Бюлл экспер биологии и медицины 1941; XI:199-200.
  • 15. Анджапаридзе О.Г., Серопрофилактика и серотерапия вирусных инфекций в эксперименте и клинике. М.: Медицина; 1968.
  • 16. Карпов С.П., Федоров Ю.В. Иммунология клещевого энцефалита. Томск; 1969.
  • 17. Субботина Л.С., Пономарев Д.Н., Манькова Л.П., Колмакова С.И. Результаты многолетних наблюдений за эффективностью серопрофилактики клещевого энцефалита гомологичным гамма-глобулином. Арбовирусы. Сб научн трудов. Свердловск; 1977. с.32- 40.
  • 18. Подойникова Е.В. Получение гомологичного гаммаглобулина для лечения и профилактики клещевого энцефалита и испытание его в клинике и эпидемиологическом опыте [диссертация]. Омск: НИИ природноочаговых инфекций; 1971.
  • 19. Воронкова Г.М., Кожевникова Н.В., Либерова Р.Н., Каравянская Т.Н., Мжельская Т.В. Характеристика современного состояния эпидпроцесса при клещевом энцефалите в Хабаровском крае. Эпидемиология и вакцинопрофилактика 2005; 6:6-12.
  • 20. Сомов Г.П., К 50-летию открытия клещевого энцефалита. Бюлл СО АМН СССР 1987; 6:33-40.
  • 21. Коренберг Э.И., Ковалевский Ю.В. Основные черты экоэпидемиологии клещевого энцефалита. Вестник инфектологии и паразитологии: http://www.infectology.ru/public/stat18.aspx.
  • 22. Субботина Л.С., Наволокин О.В., Пеньевская Н.А., Матюхина Л.В.. Способ профилактики клещевого энцефалита. А.С. №1494721 СССР, МКИ G01 N 33/53. – 41566221/28-14; Заявлено 05.12.86, зарегистрировано в Государственном реестре изобретений СССР 15.03.89.
  • 23. Субботина Л.С., Наволокин О.В., Мансуров П.Г., Кокорев В.С., Пеньевская Н.А., Богданов И.И., Гайдамович С.Я., Лаврова Н.А. Вирусологическое исследование отдельных экземпляров иксодовых клещей с использованием методов микроанализа. Методические рекомендации ГСЭУ МЗ СССР. Москва; 1986. 16 с.
  • 24. Лаврова Н.А., Наволокин О.В. Твердофазный иммуноферментный метод (ТИФМ) для выявления арбовирусов и антител к ним. Арбовирусы. Сборник научных трудов: Ин-т вирусологии им. Д.И. Ивановского АМН СССР. Москва; 1986. с.146-153.
  • 25. Пеньевская Н.А., Наволокин О.В., Мансуров П.Г., Матюхина Л.В., Лузин П.М., Корзухина Л.Ф. Иммуноферментный анализ при изучении содержания вируса клещевого энцефалита в отдельных особях членистоногих. Природно-очаговые болезни человека. Респуб сб научн трудов. Омск, 1988, с.65-75.
  • 26. Пеньевская Н.А. Индикация вируса клещевого энцефалита в присосавшихся переносчиках как основа оценки риска заражения людей и совершенствования тактики экстренной профилактики [автореф канд дисс]. Москва: Ин-т вирусологии им.Д.И.Ивановского АМН СССР.; 1989. 23 с.
  • 27. Пеньевская Н.А., Наволокин О.В., Матюхина Л.В., Субботина Л.C. Применение иммуноферментного анализа для оценки риска заражения людей вирусом клещевого энцефалита при контакте с переносчиком в природном очаге инфекции. Экология вирусов и диагностика арбовирусных инфек¬ций. Сборник научных трудов Ин-та вирусологии им. Д.И.Ивановского АМН СССР. Под ред. Д.К.Львова, С.Я.Гайдамович. Москва; 1989. с.118-125.
  • 28. Пеньевская Н.А., Наволокин О.В., Матюхина Л.В. Индикация антигенов арбовирусов в присосавшихся переносчиках как основа оценки риска заражения людей (на примере вируса клещевого энцефалита). Итоги науки и техники. ВИНИТИ АН СССР. Вирусология. Том 24. Арбовирусы и арбовирусные инфекции. Под ред.Д.К.Львова. Москва: ВИНИТИ; 1991. с.116-7.
  • 29. Девятков М.Ю., Лебедева Т.М., Комков Б.Д., Гусманова А.Г., Горбань Л.Я. К вопросу профилактики клещевого энцефалита. Вестник инфектологии и паразитологии: http://infectology.spb.ru/publik/ stat15.aspx.
  • 30. Караваева М.О. Клинико-эпидемиологическая и параклиническая характеристика клещевого энцефалита у детей [автореф канд дисс]. Новосибирск: Новосиб. гос. мед. акад.; 2004. 32 с.
  • 31. Леонова Г.Н., Майстровская О.С., Борисевич В.Б. Антигенемия у людей, инфицированных вирусом клещевого энцефалита. Вопросы вирусологии 1996; 6:260-3.
  • 32. Козлова И.В., Горин О.З., Злобин В.И. и др. Опыт работы по экспресс-диагностике и экстренной профилактике клещевого энцефалита и иксодового клещевого боррелиоза в г. Иркутске. Материалы расширенного пленума Проблемной комиссии «Клещевой и другие вирусные энцефалиты» РАМН; 2003 Дек 9-10: Москва; 2003; с.63-4.
  • 33. Подоплекина Л.Е., Стронин О.В., Черный Н.Б. Результаты совместного применения иммуноферментного анализа и реакции непрямой гемагглютинации для выявления антигена вируса клещевого энцефалита в клещах, питавшихся на людях. Мед паразитол и паразитар бол 1999; 3:11–3.
  • 34. Борисова О.Н., Горковенко Л.Е. Ситуация по заболеваемости клещевым энцефалитом в Приморском крае. Мед паразитол и паразитарн бол 2000; 3:18-21.
  • 35. Глазунов И.С. К вопросу о терапии при клещевом энцефалите. Журн невропатол и психиатрии 1944; XIII (2):68-70.
  • 36. Попова Г.А. Опыт серопрофилактики весеннее-летнего клещевого энцефалита в эндемическом очаге на Урале. Нейроинфекции на Урале. Свердловск; 1948. с.413.
  • 37. Явья А.Р. Серопрофилактика клещевого энцефалита. Вопросы вирусологии 1959; 6:686-9.
  • 38. Карманова Т.П., Болтенко П.Е., Должикова Т.П., Явья А.Р. Опыт серопрофилактики клещевого энцефалита в томском очаге. Труды Томского НИИВС 1958; IX:95-100.
  • 39. Масалев В.В. Клинико-эпидемиологическая характеристика и оптимизация экстренной профилактики клещевого энцефалита и иксодовых клещевых боррелиозов в сочетанных очагах [автореф канд дисс]. Пермь:Пермская гос. мед. акад.; 2000. 24 с.
  • 40. Хлебутина Л.А., Минаева В.М., Лузин П.М. и др. Эффективность серопрофилактики клещевого энцефалита в зависимости от титра антигемагглютининов гомологичного гамма-глобулина. Журн микробиол, эпидемиол и иммунобиол 1987; 7:32-4.
  • 41. European Medicines Agency. Human Medicines Evaluation Unit. London, 27 July 2005. Committee for medical products for human use (CHMP). Core SPC for human tick-borne encephalitis immunoglobulin for intramuscular use (CPMP/BPWG/3732/02): http://www.emea.europa.eu/pdfs/human/bpwg/373202en.pdf.
  • 42. Верета Л.А., Захарычева Т.А., Александров В.И., Скупченко В.В., Николаева С.П. Связь лечебной эффективности иммуноглобулина против клещевого энцефалита со специфической активностью препарата и сроками его введения. Журн неврологии и психиатрии 1994; 2:68-70.
  • 43. Леонова Г.Н., Исачкова Л.М., Борисевич В.Г., Фисенко А.Ю. Экспериментальный клещевой энцефалит у золотистых хомячков на фоне специфической иммунотерапии. Вопросы вирусологии 2000; 4: 28-33.
  • 44. Захарычева Т.А. Клещевой энцефалит в Хабаровском крае: течение и исходы при использовании с лечебной и профилактической целью препаратов антител [автореф докт дисс]. Пермь: Перм гос мед акад.; 2002, 35 с.
  • 45. Воронкова Г.М. Специфические иммуноглобулины из донорской крови человека для лечения клещевого энцефалита и геморрагической лихорадки с почечным синдромом (лабораторные и клинические испытания) [автореф докт дисс]. Владивосток: Влад гос мед ун-т.; 2002, 48 с.
  • 46. Огурцов А.А. Оптимизация эпидемиологического надзора и профилактических мероприятий в сочетанных очагах клещевого энцефалита и иксодового боррелиоза [Автореф канд дисс]. Тюмень: Тюмен гос мед акад; 2004, 22 с.
  • 47. Kaiser R. Tick-born encephalitis (TBE) in Germany and clinical course of disease // Int J Med Microbiol 2002 Jun; 291 (Suppl 33): 58-61.
  • 48. Гратц Н.Г. Возникающие и возобновляющиеся трансмиссивные заболевания в Европе. Успехи современной биологии 2005; 125(1):2-13.
  • 49. Вдовицына Н.А., Ищеева Е.Н. Опыт вакцинации против клещевого энцефалита в Республике Карелия. Эпидемиология и вакцинопрофилактика 2005; 2:39- 41.
  • 50. Волкова Л.И., Образцова Р.Г. Клинико-эпидемиологические особенности острого клещевого энцефалита в Свердловской области. Эпидемиология и вакцинопрофилактика 2002; 5:37-41.
  • 51. Waldvogel K., Bossart W., Huisman T., Boltshauser E., Nadal D. Severe tick-borne encephalitis following passive immunization. Eur J Pediatr 1996 Sep; 155(9):775-9.
  • 52. National Travel Health Network and Book, Yellow Book, 7 Arthropod-borne diseases (other than malaria): http://www.nathnac.org/yellow_book/07.htm.
  • 53. Kreil T.R., Burger I., Bachmann M., Fraiss S., Eibl M.M. Antibodies protect mice against challenge with tickborne encephalitis virus (TBEV)-infected macrophages. Clin Exp Immunol 1997; 110:358-61.
  • 54. Крылова Н.В., Леонова Г.Н. Сравнительное изучение in vitro эффективности различных иммуномодулирующих препаратов при клещевом энцефалите. Вопросы вирусологии 2001; 1:25-8.
  • 55. Argawal A.G., Petersen L.R. Human Immunoglobulin as a Treatment for West Nile Virus Infection. The Journal of Infectious Diseases 2003; 188:1-4.
  • 56. Roehrig J.T., Staudinger L.A., Hunt A.R., Matheus J.H., Blair C.B. Antibody prophylaxis and therapy for Flavivirus encephalitis infections. Annals of the New York Academy of Sciences 2001; 951:286-97.
  • 57. Коренберг Э.И.,. Баянова Г.Г., Ковалевский Ю.В., Караванов А.С. Внутрипопуляционные различия инфицированности взрослых Ixodes persulcatus P.Sch. вирусом клещевого энцефалита и оценка его суммарного содержания в клещах. Вопросы вирусологии 1988; 4:456-61.
  • 58. Погодина В.В. Мониторинг популяции вируса клещевого энцефалита и этиологической структуры заболеваемости за 60-летний период. Вопросы вирусологии 2005; 3:7-13.
  • 59. Смородинцев А.А., Дубов А.В. Клещевой эцефалит и его вакцинопрофилактика. АМН СССР. Ленинград: Медицина; 1986.
  • 60. Наволокин О.В., Пеньевская Н.А., Мансуров П.Г., Матюхина Л.Б. Особенности оценки содержания вируса клещевого энцефалита в отдельных особях членистоногих при использовании иммуноферментного анализа. Экология вирусов и диагностика арбовирусных инфекций. Сб научн тр Ин-та вирусологии им. Д.И.Ивановского АМН СССР. Под ред. Д.К.Львова, С.Я.Гайдамович. Москва; 1989, с.201-7.
  • 61. Мансуров П.Г., Наволокин О.В., Пеньевская Н.А., Пиценко Н.Д. Оценка чувствительности тест-систем для индикации вируса клещевого энцефалита: проблема выбора экспериментальной модели. Экология вирусов и диагностика арбовирусных инфекций. Сб научн тр Ин-та вирусологии им. Д.И.Ивановского АМН СССР. Под ред. Д.К.Львова, С.Я.Гайдамович. Москва; 1989, с.207-13.
  • 62. Наволокин О.В., Лаврова Н.А., Пеньевская Н.А., Гайдамович С.Я. Диагностические возможности иммуноферментной тест-системы для обнаружения вирусспецифических антител класса М при клещевом энцефалите. Актуальные проблемы прикладной иммунологии, биотехнологии и производства бактерийных препаратов. Пермь; 1988. с.81-2.
  • 63. Наволокин О.В., Пеньевская Н.А., Лаврова Н.А. и др. Опыт использования иммуноферментного метода для обнаружения вирусспецифических антител класса М в сыворотке крови и спинномозговой жидкости больных клещевым энцефалитом. Природно-очаговые болезни человека. Республиканский сборник научных трудов. Омск; 1987, с.30-7.
  • 64. Наволокин О.В., Субботина Л.С., Гайдамович С.Я., Лаврова Н.А. Ранняя диагностика клещевого энцефалита иммуноферментным методом (определение IgM антител). Метод рекомендации ГСЭУ МЗ СССР. Москва; 1986.
  • 65. Хейфец Л.Б. Теоретические и методические основы оценки эффективности специфической профилактики. М.: Медицина; 1968.
  • 66. Kunz C., Hofmann H., Kundi M, Mayer K. Efficacy of specific immunogiobulin against TBE (author’s transl). Wien Klin Wochenschr 1981 Nov.13; 93 (21):665-7.
  • 67. Погодина В.В., Фролова М.П., Ерман Б.А. Хронический клещевой энцефалит. Этиология, иммунология, патогенез. Новосибирск: Наука; 1986.
  • 68. Леонова Г.Н. Клещевой энцефалит в Приморском крае. Владивосток; 1997.
  • 69. Борисевич В.Г., Леонова Г.Н. Инфекционный процесс при стертой и инаппарантной формах клещевого энцефалита. Клещевой энцефалит (к 65-летию открытия). Под ред. Г.Н.Леоновой, Л.М.Сомовой-Исачковой. Владивосток: ГУП «Примполиграфкомбинат»; 2002.
  • 70. Зуев В.А. Лабораторная диагностика латентных, хронических и медленных вирусных инфекций. М.: Медицина; 1979.
  • 71. Уманский К.Г. Вирусная персистенция как фактор иммунитета и патология персистенции. Вестн. АМН СССР 1977; 5:50-5.
  • 72. Алексеев А.Н., Разумова И.В., Чунихин С.П., Решетникова И.А. Поведение вируса клещевого энцефалита в клещах Dermacentor marginatus Sulz (Ixodidae) разного физиологического возраста. Мед паразитол и паразитарн болезни 1988; 3:17-21.
  • 73. Бочкова Н.Г., Левина Л.С. Новое в диагностике клещевого энцефалита. В: Вирусные, риккетсиозные и бактериальные инфекции, переносимые клещами. Тез. докл. Междунар. научн. конф.: 1996 Сент 24-26; Иркутск; 1996. С.26-27.
  • 74. Львов Д.К., Гагарина А.В. Иммунопрофилактика клещевого энцефалита. Вирусы и вирусные заболевания. Научн.обзор ВНИИМИ; М.; 1965. с.97-127.
  • 75. Эльберт Л.Б., Первиков Ю.В., Крутянская Г.Л. и др. Иммунологические показатели вакцинации у людей против клещевого энцефалита инактивированными препаратами с разной концентрацией вирусного антигена. Журн микробиол, эпидемиол и иммунобиол 1981; 6:89-92.
  • 76. Климович В.Б. Регуляторные эффекты иммуноглобулинов. Иммунология 1998; 6:16-17.
  • 77. Субботина Л.С., Пеньевская Н.А., Матюхина Л.В., Белявская Н.А. Образование иммунных комплексов при пассивной иммунизации мышей, зараженных вирусом клещевого энцефалита. Журн микробиол, эпидемиол и иммунобиол 1986; 1:69-73.
  • 78. Sawaer J., Boutler E.A., Zlotnik J. Delayed onset of encephalitis in mice passively immunized against Semliki Forest virus. Brit J exp Pathol 1971; 52:408-14.
  • 79. Webb Н.Б., Wight D., Platt G. Langat virus encephalitis in mice. 1. The effect of the administration of specific antiserum. J Hygiene 1968; 66(3):343-54.
  • 80. Zlotnic J., Grant D.P., Carter C., Experimental infection of monkeys with viruses of tick-borne encephalitis complexes: degenerative cerebellar lesions following inapparent clinical encephalitis. Brit J Exp Pathol 1976; 57:200-210.
  • 81. Кветкова Э.А., Переходова С.К., Дуринова Л.П., Попова Л.О.Иммуномодулирующее действие серопрепаратов при клещевом энцефалите. Природноочаговые болезни человека. Республикан­ский сборник научных трудов. Омск; 1982, с.42-5.
Просмотров
Поделились

Процитировали Crossref

Блог — Томский областной краеведческий музей

С первых дней существования  Бактериологический институт складывался именно как научно-производственный комплекс, в котором  основой для производства препаратов служили исследования  его сотрудников в области изучения иммунитета, эпидемиологии инфекционных болезней, микробиологии. В этих областях медицинской науки сотрудники института являлись ведущими специалистами  Томска; неудивительно, что директор института  П.В. Бутягин  читал студентам медицинского факультета  лекции по микробиологии, а сотрудники института  проводили с практикующими врачами краткосрочные подготовительные курсы по профилю своей работы.

В 1920 году произошло первое переименование института: он стал называться Санитарно-бактериологическим, был выведен из состава университета и подчинён органам здравоохранения.  В его структуре появился новый эпидемиологический отдел, который  должен был вести научно-исследовательскую и практическую работу по предотвращению массовых инфекционных заболеваний, помогая в этом лечебным  учреждениям Западной Сибири.

Чтобы понимать масштабы задач, стоявших перед небольшим коллективом сотрудников в этот период (1920-1930-е гг.), нужно учесть, что только что закончилась гражданская война, неизбежными спутниками которой была хозяйственная разруха и голод, и, конечно же, эпидемии – тиф, испанка, и множество других. В 1930-х годах, в связи с ускоренной индустриализацией, на новых  стройках промышленных гигантов возникает скученность рабочих, живущих в наскоро построенных времянках, а значит – опять угроза эпидемий.  Во время вспышек инфекционных заболеваний в Кузбассе туда выезжали сотрудники эпидемиологического отдела Санитарно-бактериологического института  В.Д. Тимаков, С.П. Карпов, Р.М. Слободской, И.Р. Ломакин, которые должны были организовывать лечебные и профилактические мероприятия по борьбе с кишечными и паразитарными инфекциями, брюшным и сыпным тифом, оспой  –  вплоть до организации водоснабжения и питания строителей Кузнецкстроя и шахтерских городов.

 

1932 год был ознаменован  переводом Томского института эпидемиологии и микробиологии – так стал называться институт после очередного переименования – в подчинение Наркомздрава РСФСР. К этому моменту институт имел уже значительную производственную базу, свыше 15 отделений и лабораторий, и  штат сотрудников в 347 человек, из которых 44 было инженерами и научными сотрудниками. За предвоенные годы на производственной базе института был освоен выпуск около 30 видов вакцин, сывороток, диагностических препаратов, предназначенных для борьбы с такими тяжёлыми инфекциями, как оспа, брюшной и сыпной тиф, возвратный тиф, дифтерия, бешенство, дизентерия, скарлатина и др.

 

Великая Отечественная война резко изменила привычный ход жизни для всех советских людей, и стала серьёзным вызовом для коллектива ТИЭМа; многие сотрудники ушли на фронт, а требования к количеству выпускаемых препаратов резко и значительно выросло. Риск инфекций вырос и на фронте, и в условиях массовой эвакуации в тылу; госпиталям в огромном количестве требовалась противостолбнячная и противогангренозная  сыворотки, дифтерийные, оспенные, кишечные вакцины. Томский институт производил эти препараты десятками миллионов доз. В  военных условиях важно было максимально удешевить производство, что вызвало к жизни исследования различного местного сырья для производства питательных сред для микроорганизмов. Ни на день не останавливалась научная деятельность по основным для института направлениям – краевая эпидемиология Западной Сибири (по заболеваниям туляремией, брюшным и сыпным тифом), теория и практика иммунологии, изучение биологических антисептиков (в том числе исследовались фитонциды растений). В эти годы суровых испытаний люди сделали всё возможное и, кажется,  невозможное для предотвращения вспышек массовых инфекционных заболеваний среди солдат, мирного населения и скорейшего излечения раненых в полевых и тыловых госпиталях.

 

В первые послевоенные годы ТИЭМ активно развивает исследования заболеваний с природной очаговостью: туляремии, листериоза, лептоспироза. К числу этих заболеваний относится и клещевой энцефалит, о котором в Томской области в настоящее время  знает, кажется, каждый школьник. Но так было не всегда; напротив, это заболевание было открыто для медицинской науки совсем недавно, в конце 1930-х годов, что до сих пор порождает многочисленные конспирологические версии об искусственном происхождении возбудителя клещевого энцефалита (якобы он был выведен в японских микробиологических спецлабораториях и затем заброшен на территорию СССР). Реальная история открытия и изучения этого заболевания гораздо драматичней и интересней.

Японские милитаристы имели к  этой истории только косвенное отношение.

 

В 1930-х годах на дальневосточной границе СССР резко обострилась военная обстановка, после того, как японские войска захватили северо-восточную часть Китая и образовали марионеточное государство Маньчжоу-Го, расположив на границе с СССР большое количество войск. Советское государство в ответ тоже вынуждено было в Приморском крае развернуть большие воинские подразделения  в военных лагерях, стоявших прямо в тайге, а также сопутствующие хозяйственные и медицинские службы, леспромхозы и т.п. В ранее малонаселённой местности,  основными жителями которой были представители коренных народов и небольшое число русских старожилов, «вдруг, откуда ни возьмись» появилось большое количество пришлого населения, которое вело в тайге активную деятельность, и не имело иммунитета к местным заболеваниям. Немаловажным обстоятельством было то, что в военных городках гораздо лучше было организовано медобслуживание  и санитарно-гигиенический надзор.

 

Вот среди этого новоприбывшего контингента стали всё чаще наблюдаться случаи заболевания, которые имели ярко выраженную сезонность, – люди болели весной – в начале лета.  Заболевание протекало очень тяжело, поражало нервную систему и характеризовалось высокой летальностью. Местные врачи называли его сначала «токсическим гриппом» и подозревали воздушно-капельный путь передачи инфекции.  В 1935 году врач  А.Г. Панов впервые определил заболевание как энцефалит, но счёл его известным к тому времени японским энцефалитом (известен японский энцефалит стал лишь немногим ранее по вспышке заболевания в Японии; переносчиком вируса японского энцефалита  являются комары, заболевают люди преимущественно летом-осенью).

Заболевание приобрело массовый характер, что прямо влияло на состояние обороноспособности Дальневосточного военного округа. Высокая летальность, тяжёлое течение болезни, невозможность справится с ней местными силами – всё это заставило наркома обороны К.Е. Ворошилова обратиться в Наркомат здравоохранения с просьбой о помощи. В результате Наркомздрав  организовал отправку  на Дальний восток трёх вирусологических экспедиций в 1937, 1938, 1939 годах. Эти экспедиции по праву снискали себе славу «легендарных», поскольку в кратчайшие сроки были получены новые фундаментальные  научные данные по эпидемиологии и этиологии заболевания, а затем претворены в жизнь практические меры по его профилактике и лечению.  В ходе работ была выявлена  роль иксодовых  клещей в передаче инфекции, установлены пути циркуляции вируса, природные резервуары, изучены патогенез инфекции и иммунный ответ. 

 

Одновременно в  Москве и в экспедиции – разрабатывалась вакцина против клещевого энцефалита, которой в 1940 году была проведена массовая иммунизация местных жителей и военнослужащих.  Задолго до окончания работы экспедиций практические рекомендации по противоклещевой обработке территорий проживания людей  привели к резкому падению заболеваемости,  что в конце 1930-х гг.  спасло тысячи жизней. Экспедиции 1937 – 1939 гг. – это яркий пример эффективности фундаментальной науки как средства решения практических проблем страны. Материалы экспедиций явились основой для создания академиком Е.Н. Павловским учения о природной очаговости болезней. Самоотверженная работа учёных послужила примером для нескольких поколений молодых исследователей, посвятивших себя медицинской и ветеринарной микробиологии. Дальневосточная вирусологическая эпопея дала бесценный опыт исследований в неизведанной области науки и послужила быстрому и успешному развитию вирусологии в СССР, которая в 1930-х годах была совсем молодой наукой, находившейся в периоде своего становления.

 

История этих дальневосточных экспедиций полна драматических страниц. Руководитель первой экспедиции, вирусолог Л. Зильбер, учёный-первопроходец, энтузиаст вирусологии и прекрасный организатор, в 1937 году был арестован вместе с двумя своими сотрудниками, и первый доклад о достижениях экспедиции вышел без упоминания его имени и его огромном, даже решающем  вкладе в эту работу. Успех экспедиций был омрачён гибелью от заражения энцефалитом многих сотрудников – учёных, врачей, лаборантов. Несколько участников экспедиции после перенесённого заболевания, всю оставшуюся жизнь имели  серьёзные проблемы со здоровьем.

 

Томские учёные внесли свою лепту в изучение этой инфекции. По данным заведующего клиникой нервных болезней Томского мединститута Н.В. Шубина, спорадические случаи клещевого энцефалита встречались на территории Западной Сибири с 1897 г. Заболевание диагностировалось ранее местными врачами то как эпилепсия, то как полиомиелит взрослых, то как токсический грипп, поскольку клиническая картина вирусных нейроинфекций имеет много общих черт.

 

Поскольку случаи заболевания были нечасты, врачи не обращали на них пристального внимания, пока не случилась вспышка на Дальнем Востоке, привлёкшая к себе внимание медицинского и научного сообщества.  В 1939 г. Н. В. Шубин отправил в Москву в лабораторию профессора М.П. Чумакова для вирусологического и серологического исследования сыворотку крови больной с подозрением на клещевой энцефалит из поселка Лоскутово Томского района и клещей, собранных в этом же районе. Диагноз был подтверждён, а из клеща выделен вирус, который оказался тождественным  вирусу дальневосточного весенне-летнего клещевого энцефалита. Это исследование положило начало официальному признанию Томской области природным очагом клещевого энцефалита.

 

ТИЭМ  был подключён к исследованиям по клещевому энцефалиту с  1945 года, для чего в нём была организована вирусологическая лаборатория.  С этого времени началось плановое и всестороннее изучение этого заболевания  в Томской области, руководство которым  взял на себя академик АМН СССР Сергей Петрович Карпов.

 

С середины 1950-х годов бактериологический институт в очередной раз «сменил вывеску» и был перепрофилирован. Томский НИИ вакцин и сывороток, как он стал называться, теперь был призван  изучать  проблемы иммуногенеза, и разрабатывать новые усовершенствованные препараты. Для этого потребовалось значительное преобразование  производственной базы ТомНИИВСа. В 1958 году  начато строительство  нового комплекса, который был возведён по всем тогдашним требованиям к предприятиям, выпускающим столь специфическую продукцию, и введён в строй в 1965 году. Преобразования коснулись также питомника «Рассвет», который снабжал институт лабораторными животными и кормами для них.

 

Препараты против клещевого энцефалита  институт выпускает с 1954 г., когда было  начато производство мозговой  вакцины, затем перешли к выпуску  вакцины эмбриональной – из тела куриного эмбриона, а с 1963 г. – культуральной, когда вирус выращивается в культуре клеток, говоря примитивно, «в пробирке». Противоклещевая вакцина – это «убитая» вакцина, вирус в её составе инактивируется полностью, а не ослабляется (в отличие от противооспенной вакцины, например).

 

Одна из важных задач при производстве таких препаратов – максимальная очистка от веществ, которыми инактивируют вирус, и от белков тех клеточных культур, на которых вирус выращивается. При этом нужно сохранить белковую часть вируса, чтобы иммунные антитела и клетки смогли его «опознать» и запомнить. Так что задача изготовления вакцины  далеко не тривиальная – нужно сделать вакцину  способной вырабатывать сильный иммунный ответ на инфекцию (вирус должен быть легко опознаваем), но при этом содержать как можно меньше посторонних веществ, чтобы не вызвать аллергическую реакцию. Вакцина середины 1970-х годов требовала для выработки иммунного ответа четырёхкратной прививки, в отличие от более современного препарата Энцевир, выпускаемого в Томске уже в наши дни – сейчас для выработки иммунитета требуется двукратная прививка.

Структура вируса клещевого энцефалита и его нейтрализация моноклональным антителом

Структура вириона TBEV

Криоэлектронные микрофотографии очищенных вирионов TBEV показали гладкие сферические частицы диаметром 50 нм, аналогичные частицам других флавивирусов (рис. . 1а) 6,8,23 . Многие частицы TBEV были неправильными или поврежденными и поэтому не могли использоваться для крио-ЭМ реконструкции с икосаэдрической симметрией (рис. 1а). Тем не менее, структура зрелой частицы TBEV была определена с разрешением 3.9 Å (рис. 1б, дополнительный рис. 1а, б, в, таблица 1). Качество карты было достаточным для создания белковых компонентов оболочки TBEV, которая содержит три E-белка и три M-белка в каждой икосаэдрической асимметричной единице. Поверхность вириона ВКЭ покрыта небольшими выступами, образованными гликанами, прикрепленными к субъединицам Е-белка (рис. 2а). Два E-белка и два M-белка образуют компактный гетеротетрамер (рис. 2b). Три из этих гетеротетрамеров составляют так называемый узор в виде елочки, характерный для оболочек флавивирусов (дополнительный рис.1г) 6,23,29,30 . В отличие от принципов, предложенных Каспаром и Клагом, и в отличие от большинства изометрических вирусов, три субъединицы E-белка в одной икосаэдрической асимметричной единице образуют уникальные взаимодействия с окружающими гликопротеинами (рис. 1c, дополнительный рис. 2) 6,7,8 . И Е-белки, и М-белки заякорены в мембране вириона, каждый с помощью двух трансмембранных спиралей (рис. 2c, d). Внутренняя и внешняя створки мембраны четко разделены на крио-ЭМ карте (рис.1г). Однако отдельные липиды не разделяются при реконструкции из-за жидкого характера мембраны. Форма вирусной мембраны не сферическая; вместо этого он следует за внутренней поверхностью белковой оболочки. Мембрана деформируется за счет встраивания трансмембранных спиралей E-белков и M-белков (рис. 1d). Подобные формы вирионных мембран ранее наблюдались в DENV, ZIKV и WNV 7,8,23 . Внутри оболочки находится ядро ​​нуклеокапсида, которое не упорядочено с икосаэдрической симметрией; поэтому соответствующие области карты электронной плотности не содержат разрешенных деталей (рис.1d, дополнительный рис. 1c).

Рис. 1

Структура вириона ВКЭ. — крио-ЭМ изображение вирионов ВКЭ. Образец содержал зрелые, незрелые (белые стрелки), полузрелые (белые стрелки) и поврежденные (черные стрелки) частицы. Шкала шкалы 100 нм. b Карта электронной плотности вириона TBEV с повышенным коэффициентом B, окрашенная в цвет радуги в зависимости от расстояния от центра частицы. Передняя правая нижняя восьмая часть частицы была удалена, чтобы показать трансмембранные спирали Е-белков и М-белков. c Молекулярная поверхность вириона TBEV через фильтр нижних частот до 7 Å. Три субъединицы E-белка в каждой икосаэдрической асимметричной единице показаны красным, зеленым и синим цветом. Три E-белка в икосаэдрической асимметричной единице формируют уникальные взаимодействия друг с другом (для более подробной информации см. Supplementary Fig. 2). Черный треугольник показывает границы выбранного асимметричного элемента икосаэдра. d Центральный срез карты электронной плотности ВКЭ, перпендикулярный 5-кратной оси вируса.Мембрана вируса деформируется трансмембранными спиралями Е-белков и М-белков. Нижний правый квадрант среза имеет следующую цветовую маркировку: нуклеокапсид — синий; листочки внутренней и наружной мембран — оранжевые; М-белки — красный; Е-белки — зеленый. Масштабные полосы в b , c и d представляют 10 нм

Таблица 1 Сбор, уточнение и проверка статистических данных крио-ЭМ Рис. 2

Структура и организация E-белков и M- белки в вирионе ВКЭ. a Димер E-белков с доменом I, окрашенным в красный цвет, доменом II — желтым, доменом III — фиолетовым и доменом IV — синим. Карта электронной плотности одного из белков показана в виде полупрозрачной поверхности. Сайт гликозилирования Asn157 и остатки Trp101 и Phe108 из петли слияния домена II показаны подробно. b Гетеротетрамер двух Е-белков и двух М-белков. E-белки окрашены в соответствии с доменами, а M-белки показаны оранжевым цветом. c Суперпозиция крио-ЭМ (цветной) и рентгеновской (серый) структур Е-белка 27 .Крио-ЭМ структура включает три перимембранные (h2 – h4) и две трансмембранные спирали (h5 и h5). d М-белок окрашен в цвет радуги от N-конца синим до С-конца красным, карта электронной плотности показана в виде полупрозрачной поверхности. М-белок состоит из удлиненной N-концевой петли, за которой следует перимембрана (h2) и две трансмембранные спирали (h3 и h4). e Молекулярная поверхность гетеротетрамера E – M. Гистидины, предположительно участвующие в диссоциации гетеротетрамеров, показаны пурпурным цветом.На вставках показаны детали взаимодействия боковых цепей гистидина. f Структуры E-белков и M-белков, окрашенные в соответствии с консервативностью аминокислотной последовательности среди вирусов семейства Flaviviridae (подробнее см. Дополнительный рис. 5). Вставки показывают консервативность гистидинов, которые могут участвовать в pH-зависимой диссоциации гетеротетрамеров. г Молекулярная поверхность гетеротетрамера E – M, окрашенная в соответствии с электростатическим потенциалом при pH 8.5 и 5.8. Один гетеродимер E – M заштрихован для ясности. На вставках показан поверхностный потенциал, окружающий гистидины, который может участвовать в зависимой от pH диссоциации гетротетрамера. В таблице в середине перечислены значения pKa выбранных гистидинов, рассчитанные с использованием Rosetta-pKa 36

Организация и структура E-белков TBEV

Структуры E-белков TBEV могут быть построены для остатков 1–492 из 496. Согласно соглашению о флавивирусах, E-белок разделен на четыре домена 27 .Три N-концевых домена в основном состоят из β-тяжей и образуют эктодомен, который покрывает поверхность вириона (Fig. 2c). Домен I, который имеет β-бочкообразную складку, составляет центр эктодомена между доменами II и III (Fig. 2c). Домен I включает единственный сайт гликозилирования TBEV на Asn154 (рис. 2а). Реконструкция крио-ЭМ содержит плотности, соответствующие N-ацетил-D-глюкозамину, во всех трех субъединицах Е-белка асимметричной единицы. E-белки большинства штаммов TBEV, WNV, ZIKV и JEV содержат один гомологичный сайт гликозилирования, тогда как у DENV есть дополнительный сайт гликозилирования в Asn67 8 .Было показано, что гликозилирование Е-белка ВКЭ важно для секреции вируса из инфицированных клеток 31 .

Домены II двух E-белков, которые образуют димер в природном вирионе TBEV, находятся в контакте через интерфейс с площадью скрытой поверхности 1490 Å 2 . Домен II содержит петлю слияния, образованную остатками 100–109 с гидрофобными боковыми цепями. Петля расположена на конце эктодомена (рис. 2а). Это важно для слияния вирусной мембраны с мембраной эндосомы, что обеспечивает доставку генома вируса в цитоплазму клетки-хозяина.В зрелом TBEV петля покрыта карманом, образованным доменами I и III другого E-белка из того же димера (Fig. 2a, Supplementary Fig. 3).

Домен III Е-белка ВКЭ имеет иммуноглобулиноподобную складку (рис. 2c). Антитела, нацеленные на домен III, с большей вероятностью нейтрализуют вирус, чем те, которые взаимодействуют с другими частями эктодомена 32 . Имеются данные о том, что нейтрализующие антитела, связывающиеся с доменом III, предотвращают вызванные pH конформационные изменения E-белков, которые необходимы для слияния мембран, или стерически блокируют связывание рецептора 27,33 .

Структуры эктодоменов E-белка в вирионе TBEV и изолированного E-домена, решенные ранее с помощью рентгеновской кристаллографии 27 , имеют среднеквадратичное отклонение (RMSD) 1,7 Å для соответствующих атомов Cα. Наиболее важное различие заключается в расположении доменов I – III относительно друг друга. Если в кристаллической структуре домены I, II и III расположены в линию, то в вирионе вершина домена II изогнута на 15 Å в сторону вирусной мембраны (рис.2в). Подобное шарнирное движение домена II было описано ранее для E-белков WNV и DENV 8,28,34 . Изгиб эктодомена в вирионе необходим для того, чтобы петля слияния была погребена в гидрофобном кармане другого Е-белка из того же димера, так что петля предотвращается от несвоевременной индукции слияния мембран.

C-концевой домен IV закрепляет E-белок в вирусной мембране. Домен IV состоит из пяти спиралей (рис. 2в). Три N-концевые спирали являются перимембранными, а две последние — трансмембранными.Спирали перимембраны, расположенные во внешнем листке вирусной мембраны, являются амфипатическими. Трансмембранные спирали в основном гидрофобны. При крио-EM реконструкции вириона TBEV домены IV менее хорошо разрешены, чем эктодомены (Fig. 1d, Supplementary Fig. 1c). Вирусные мембраны приобретаются во время почкования и, вероятно, будут различаться по липидному составу и, в некоторой степени, также по количеству липидных молекул, которые присутствуют в каждом вирионе. Вариации вирусных мембран могут влиять на расположение спиралей Е-белка в определенных вирионах.Поэтому усреднение изображений многих частиц в процессе трехмерной реконструкции приводит к размытию деталей спиралей, взаимодействующих с мембраной. Напротив, эктодомены плотно упакованы на поверхности вируса, и их относительное перемещение ограничено.

Структура M-белка

Из-за своего небольшого размера и ассоциации с вирусной мембраной, M-белок не экспонируется на поверхности вириона. Остатки 2–72 из 75 М-белка могут быть встроены в карту электронной плотности крио-ЭМ TBEV.М-белок состоит из N-концевой петли и трех спиралей (рис. 2d). Первая спираль — перимембранная, а две последние — трансмембранные.

Два M-белка и два E-белка образуют гетеротетрамер, в котором каждый M-белок взаимодействует с обоими E-белками (рис. 2b, дополнительный рис. 4). Этот комплекс является основным строительным блоком зрелого вириона. N-концевая петля M-белка взаимодействует с доменом II E-белка и, по-видимому, предотвращает реорганизацию димеров E-белка в фузогенные тримеры 8 .Мембранная часть одного и того же M-белка взаимодействует с трансмембранным доменом другого E-белка из того же гетеротетрамера, таким образом стабилизируя димер E-белка (Fig. 2b, Supplementary Fig. 4).

Роль гистидинов в предполагаемом механизме определения pH

Флавивирусы доставляют свои геномы в цитоплазму клетки путем слияния вирусной и эндосомной мембран 35 . Это слияние индуцируется тримерами Е-белков, которые образуются, когда вирионы подвергаются воздействию низкого pH в эндосомах 11,33 .Окружающая среда в эндосомах с pH ниже 5,8 может вызывать протонирование боковых цепей гистидинов, которые становятся положительно заряженными. Было высказано предположение, что в вирусе денге протонированный His7 из M-белка и His208 из E-белка отталкиваются друг от друга и вызывают разрушение гетеродимеров E – M 8 . Затем Е-белки могут образовывать тримеры и индуцировать слияние мембран 8 . Гомологи TBEV His7 и His216 расположены на расстоянии 5,9 Å друг от друга (рис. 2e) и, следовательно, вероятно, будут выполнять ту же функцию при обнаружении низкого pH.Кроме того, His17 M-белка TBEV и His248 E-белка разделены на 5,7 Å, и после протонирования также может вносить вклад в дестабилизацию гетеродимера (рис. 2e). His7 M-белка является консервативным среди многих флавивирусов, тогда как His17 консервативен только среди клещевых флавивирусов (рис. 2f, дополнительный рис. 5), что указывает на то, что может существовать уникальный механизм дестабилизации структуры для этой группы вирусов. Более того, His287 и His419 Е-белка ВКЭ расположены 4.3 Å друг от друга и могут электростатически отталкиваться друг от друга при протонировании при низком pH (рис. 2e). His287 является частью домена I, тогда как His419 принадлежит второй перимембранной спирали E-белка (рис. 2c, e). Отталкивание между этими аминокислотами может запускать высвобождение эктодоменов E-белков из оболочки вируса, что делает возможным образование тримеров слияния. Гомологи His287 и His419 TBEV присутствуют в нескольких других флавивирусах, и механизм индукции отсоединения эктодомена E-белка от вирусной мембраны может быть общим в семействе вирусов (рис.2е, дополнительный рис. 5). Четыре из шести гистидинов, которые взаимодействуют друг с другом в гетеротетрамере TBEV, имеют значения pKa, равные или превышающие 5,8 (рис. 2g). Это является дополнительным свидетельством того, что гистидины могут служить датчиками pH. Эти расчеты pKa чувствительны к точному расположению боковых цепей аминокислот в структуре белка 36 . Поэтому важно, чтобы роль гистидинов в контроле pH-опосредованного конформационного переключения E-белков флавивирусов подтверждена предыдущими экспериментальными данными.Нельсон и др. продемонстрировали, что E-белки WNV с одиночными мутациями в гистидинах не отличаются от вируса дикого типа по их способности индуцировать слияние мембран 37 . Аналогичным образом Fritz et al. показали, что одиночные мутанты Е-белка TBEV His248Asn и His287Ala могут индуцировать слияние мембран с эффективностью, аналогичной эффективности 38 дикого типа. Однако двойной мутант His248Asn и His287Ala имел более низкую эффективность образования тримеров Е-белка, а его субвирусные частицы были почти неспособны к слиянию.В сочетании, мутационный и структурный анализы предоставляют доказательства того, что разрушение E-M гетеродимеров и отделение эктодоменов E-белка от вирионной мембраны может зависеть от протонирования гистидинов при низком pH поздних эндосом.

Участки поверхности гетеротетрамера стали положительно заряженными при pH 5,8, что примерно соответствует таковому у поздних эндосом (рис. 2g). Изменение распределения поверхностного заряда может дополнительно способствовать инициированию конформационных изменений, необходимых для образования тримеров Е-белка перед слиянием.

Структура вириона ВКЭ, покрытого Fab 19/1786

Мышиное моноклональное антитело IgG1 19/1786 обладает терапевтическим потенциалом, поскольку оно нейтрализует несколько штаммов ВКЭ и имеет минимальную перекрестную реактивность с другими флавивирусами 39 . Мы определили, что значения EC 50 для целого антитела и Fab-фрагмента составили 0,24 ± 0,03 и 35,0 ± 2,5 мкг / мл -1 , соответственно (рис. 3a, b). Обычно ингибирующая концентрация Fab более чем в 100 раз превышает концентрацию полного антитела 40 .После инкубации ВКЭ с Fab-фрагментами 19/1786 вирионы стали «шипастыми» по внешнему виду, подтверждая, что Fab-фрагменты прикрепились к вирусу (фиг. 4a). Крио-ЭМ реконструкция комплекса TBEV-Fab была определена с разрешением 3,9 Å (рис. 4b, дополнительный рис. 6, таблица 1). Два Fab-фрагмента прикреплены к каждой икосаэдрической асимметричной единице вириона ВКЭ (рис. 4b, c, d). Связывание Fab-фрагментов не вызывало каких-либо серьезных изменений в структуре вириона. Карта электронной плотности Fab-фрагментов позволила построить структуру вариабельных петель антител, которые отвечают за распознавание вирусов (дополнительные рис.7, 8). Постоянные части Fab-фрагментов, удаленные от поверхности вируса, были менее хорошо разделены, что указывает на гибкость комплекса (фиг. 4b, дополнительный фиг. 6b).

Рис. 3

Нейтрализация ВКЭ антителами 19/1786. Кривые дозозависимой нейтрализации ВКЭ, обработанного IgG 19/1786 ( a ) и Fab 19/1786 ( b ). Планки погрешностей представляют собой стандартное отклонение измерений (IgG n = 5; Fab n = 2). На графике показаны значения EC 50 со стандартной ошибкой среднего. c Дозозависимые кривые нейтрализации ВКЭ и его мутантов, обработанных IgG 19/1786. Мутации в домене I (красный кружок — двойной мутант; синий треугольник — четырехкратный мутант) и домене II (пурпурный треугольник — двойной мутант; зеленый ромб — четырехкратный мутант) влияют на нейтрализующую активность Fab 19/1786 по сравнению с вирусом дикого типа ( черный квадрат). Мутации в доменах перечислены в верхнем левом углу. Планки погрешностей представляют собой стандартное отклонение измерений ( n = 3).Рассчитанные значения EC 50 (мкг мл -1 ) со стандартными ошибками перечислены в правом нижнем углу.

Рис. 4

Взаимодействие вирионов TBEV с Fab-фрагментами нейтрализующего антитела 19/1786. — микрофотография Cryo-EM вирионов ВКЭ, инкубированных с Fab-фрагментами 19/1786. Масштабная шкала представляет 100 нм. b Карта электронной плотности вириона TBEV, покрытого Fab, окрашена в цвет радуги в зависимости от расстояния от центра частицы. Правая половина изображения представляет карту с B-фактором резкости.Плотности электронов, соответствующие Fab-фрагментам, расположены близко к осям 3-го и 5-го порядка симметрии вириона. c Молекулярная поверхность вириона TBEV, покрытая фрагментами Fab 19/1786, подверглась фильтрации нижних частот с разрешением 7 Å. Е-белки показаны красным, зеленым и синим цветом. Fab-фрагменты показаны пурпурным (тяжелая цепь) и розовым (легкая цепь). Масштабные полосы в b и c представляют 10 нм. d Следы Fab 19/1786 на поверхности TBEV. Фрагменты Fab связываются с двумя Е-белками асимметричной единицы.Fab взаимодействуют с дополнительным E-белком из соседней асимметричной единицы, показанной слабым цветом. e Fab 19/1786 связывается с доменом III под углом 135 ° относительно оси эктодомена E-белка. Домен I E-белка показан красным, домен II — желтым, домен III — фиолетовым, а домен IV — синим. Тяжелая цепь Fab-фрагмента показана пурпурным цветом, а легкая цепь — розовым. Листочки вирусной мембраны представлены серыми пунктирными линиями.

Из-за не квазиэквивалентной организации частицы TBEV два Fab-фрагмента, связанные в одной асимметричной единице, различаются некоторыми взаимодействиями с E-белками.Один из Fab-фрагментов связывается рядом с 3-кратной икосаэдрической осью оболочки TBEV (фиг. 4d). Fab взаимодействует с доменом III одного E-белка и доменом I E-белка из соседней асимметричной единицы (рис. 4d, дополнительный рис. 7). Другой Fab-фрагмент связывается близко к 5-кратной оси икосаэдра с доменом III и взаимодействует с доменом II E-белка из соседней асимметричной единицы (рис. 4d, дополнительный рис. 8). Fab 19/1786 не мог связываться с третьим E-белком в икосаэдрической асимметричной единице, потому что при связывании с доменом III незанятого E-белка тяжелая цепь Fab будет конфликтовать с доменом III соседнего E-белка ( Дополнительный рис.9). Следовательно, каждый вирион ВКЭ может связывать до 120 Fab-фрагментов антитела 19/1786. Все сайты присоединения Fab могут быть заняты полными антителами типа G без стерических препятствий (дополнительный рис. 10). Примечательно, что антитела E16 и ZV-54 / ZV-67, которые могут нейтрализовать WNV 41 и ZIKV 42 , соответственно, также взаимодействуют с доменом III E-белков и связываются с вирусными частицами с той же стехиометрией. как 19/1786 г. Fab-фрагменты антитела 19/1786 смешивали с вирусом в эквимолярном соотношении по отношению к E-белкам.Однако карта электронной плотности комплекса имела более низкие значения плотности в областях, соответствующих Fab, чем в областях вирусной оболочки. Это указывает на то, что Fab-фрагменты не были полностью заняты. Используя метод локализованной трехмерной классификации 43 , было определено, что занятость Fab-фрагмента, связанного близко к 3-кратной оси икосаэдра, составляет 70%, тогда как занятость фрагмента, связанного близко к 5-кратной оси, составляла 60%.

Основным сайтом взаимодействия Fab-фрагмента 19/1786 с вирусом является домен III E-белка.Fab-фрагменты 19/1786 связываются с этим сайтом под углом 135 ° от поверхности вируса (рис. 4e). Одни и те же аминокислоты гипервариабельных областей тяжелой и легкой цепей антитела находятся в контакте с аминокислотами домена III в обоих сайтах прикрепления внутри икосаэдрической асимметричной единицы. Полная скрытая поверхность границы раздела 730 Å 2 . Взаимодействие происходит в основном через солевые мостики и водородные связи. Часть тяжелой цепи Fab, связанная близко к 3-кратной оси, взаимодействует с доменом I E-белка через интерфейс со скрытой площадью поверхности 300 Å 2 (дополнительный рис.7). Часть тяжелой цепи Fab взаимодействует с доменом II вблизи 5-кратной оси через скрытую площадь поверхности 370 Å 2 (дополнительный рис. 8). Один из E-белков из икосаэдрической асимметричной единицы взаимодействует с тремя Fab, второй E-белок с одним Fab, а третий E-белок не взаимодействует ни с одним (рис. 4d).

Ранее было показано, что замена Thr310 в Е-белке ВКЭ другой аминокислотой приводила к снижению инфекционности мутантного вируса 44 .Было высказано предположение, что этот остаток важен для распознавания рецептора 44 . Thr310 является частью сайта связывания 19/1786 (дополнительные фиг. 7, 8). Следовательно, возможно, что взаимодействие антитела 19/1786 с доменом III может мешать связыванию TBEV с его предполагаемым рецептором.

Чтобы определить, играет ли взаимодействие антитела 19/1786 с доменами I и II какую-либо роль в нейтрализации вируса, мы приготовили вирусы с мутациями в сайтах связывания антител.В домене I две аминокислоты, которые образуют водородные связи с тяжелой цепью антитела (дополнительный рис. 7), были мутированы в аминокислоты с противоположными зарядами (двойной мутант Glu51Gln и Lys161Asn). Чтобы еще больше нарушить интерфейс взаимодействия, был приготовлен четверной мутант, в котором две дополнительные аминокислоты с небольшими боковыми цепями были заменены тирозином (Glu51Gln, Lys161Asn, Ser158Tyr и Thr279Tyr). Чтобы нарушить сайт связывания антитела в домене II, две и четыре аминокислоты были заменены остатками с противоположными зарядами (двойной мутант Asp67Asn, Lys69Glu и четырехкратный мутант Asp67Asn, Lys69Glu, Glu84Gln и Gln87Glu).Мутации в его домене I сделали вирус более устойчивым к нейтрализации антителом 19/1786, при этом значения EC 50 увеличились с 0,16 мкг / мл -1 для вируса дикого типа до 0,77 мкг / мл -1 и 0,49 мкг. ml -1 для двойных и четверных мутантов, соответственно (значения p <0,0001; фиг. 3c). Четверной мутант проявлял более низкую устойчивость к нейтрализации, чем двойной мутант ( p = 0,0068). Предположительно, дополнительные мутации в его домене I служили супрессорными мутациями вместо того, чтобы оказывать ожидаемый синергетический эффект.Менее выраженное снижение активности нейтрализации наблюдалось для мутантов домена II, при этом значения EC 50 увеличивались до 0,30 и 0,29 мкг / мл -1 для двойных и четверных мутантов соответственно ( p -значения ≤ 0,0086. , Рис. 3в). Разница в значениях EC 50 двух мутантов в домене II не является статистически значимой ( p = 0,835). Результаты этих мутационных экспериментов показывают, что взаимодействие антитела 19/1786 с доменами I и II способствует нейтрализации вируса.Связывание антитела с доменом II может предотвращать индукцию слияния мембран, тогда как взаимодействие с доменом I может мешать шарнирному движению, которое требуется для образования тримеров до слияния 8 . Тем не менее, взаимодействия антитела 19/1786 с доменами I и II, по-видимому, являются лишь вспомогательными, и функция антитела, вероятно, зависит главным образом от его взаимодействия с доменом III.

Fab 19/1786 может предотвращать слияние мембран TBEV

Флавивирусы проникают в свои клетки-хозяева посредством рецептор-опосредованного эндоцитоза 45 .Низкий pH в эндосомах запускает конформационную перестройку E-белков, которая включает образование конусообразного тримера из эктодоменов E-белка, который имеет петли слияния, открытые на его кончике 46 . Петли слияния взаимодействуют с эндосомой и запускают слияние эндосомы и вирусных мембран, что приводит к последующему высвобождению ядра нуклеокапсида вируса в цитоплазму клетки 10,47 .

Очищенные частицы флавивируса, экспонированные in vitro в растворе с низким pH, сливаются друг с другом (рис.5а) 48 . Связывание Fab-фрагментов антитела 19/1786 предотвращало слияние вирионов TBEV при pH 5,8 (фиг. 5a). Однако это может быть вызвано недоступностью вирусной мембраны на поверхности вирионов TBEV, декорированных Fab. Чтобы определить, могут ли IgG 19/1786 и Fab 19/1786 предотвращать слияние мембран in vivo, мы провели анализ «слияния извне» с использованием клеток C6 / 36 49 . В то время как нативный TBEV индуцирует слияние клеток при низком pH, вирус в комплексе с IgG 19/1786 утратил эту способность, и вирус в комплексе с Fab 19/1786 индуцировал слияние клеток с меньшей эффективностью, чем нативный вирус (рис.5б). Неполное ингибирование слияния Fab-фрагментами согласуется с результатами теста нейтрализации, которые показывают, что значение EC 50 Fab в 150 раз выше, чем у полного IgG (рис. 3a, b). .

Рис. 5

Вирионы TBEV и комплекс TBEV – Fab 19/1786 в среде с низким pH. a Cryo-EM микрофотографии вирионов TBEV, слитых вместе в условиях низкого pH. Однако вирионы ВКЭ, покрытые фрагментами Fab 19/1786, не агрегировались.Масштабная шкала представляет 100 нм. b Анализ «слияние из извне» на клетках C6 / 36. Контрольные клетки не сливались в среде с низким pH (5,5). Напротив, нативный TBEV индуцировал полное слияние клеток. Предварительная инкубация ВКЭ с IgG 19/1786 полностью устраняла слитую активность вируса, а Fab 19/1786 снижала слитую активность ВКЭ. Масштабная линейка представляет 100 мкм. c Крио-ЭМ реконструкция вириона TBEV, покрытого Fab, при низком pH. Изоповерхность окрашена радиально в соответствии с расстоянием от центра.Соответствующий центральный срез, перпендикулярный 5-кратной оси, показан справа. Частицы потеряли компактный слой эктодомена E-белка, и вирусная мембрана не деформируется трансмембранными спиралями. Нижний правый квадрант среза имеет следующую цветовую маркировку: нуклеокапсид — синий; листочки внутренней и наружной мембран — оранжевые; М-белки, Е-белки и фрагменты Fab нельзя различить, они показаны зеленым. Масштабная линейка представляет 25 нм. d Средние значения класса 2D вирионов ВКЭ в растворах с различными уровнями pH, не содержащие эталонов.Верхняя половина изображений показывает средние по классам, а нижние части — радиальные средние по тем же классам. В средних радиальных три отдельных слоя представляют внутренние и внешние листочки мембраны (оранжевым цветом) и эктодоменом Е-белков (зеленым цветом). Дополнительный двойной слой виден на вирионе, покрытом фрагментами Fab (голубым цветом). Слой, соответствующий эктодоменам E-белков и Fab-фрагментов, более диффузный в структуре с низким pH, чем в частицах с нейтральным pH.Вирусная мембрана полностью сохранилась, но утратила деформации, вносимые трансмембранными спиралями вирусных белков. Средние значения класса 2D имеют следующую цветовую маркировку: нуклеокапсид — синий; листочки внутренней и наружной мембран — оранжевые; Е-белки — зеленый; Fab 19/1786, прикрепленный к поверхности вируса — голубой. Масштабная линейка представляет 25 нм.

Крио-ЭМ реконструкция комплекса TBEV-Fab при низком pH с наложенной икосаэдрической симметрией, полученные карты с разрешением, ограниченным 19,2 Å, что указывает на то, что частицы являются плейоморфными (рис.5c, дополнительный рис. 6a). Карта с низким разрешением показывает, что частицы утратили естественную организацию эктодоменов E-белка (рис. 5c). Это подтверждается двумерными средними значениями класса вирионов (рис. 5d). Частицы со связанными Fab-фрагментами при низком pH не обладают плотностью, соответствующей слою эктодомена, тогда как липидный бислой, охватывающий ядро ​​нуклеокапсида, не поврежден (рис. 5c, d). Примечательно, что створки липидного слоя имеют сферическую форму и утратили деформации, присущие нативным частицам (рис.5в, г). Это указывает на реорганизацию положений трансмембранных спиралей Е-белков и М-белков. Скорее всего, белки потеряли свою икосаэдрическую упорядоченность и стали неравномерно распределены в вирусной мембране. Даже несмотря на то, что эктодомены E-белков отслоились от вирусной мембраны, способность вируса к слиянию была нарушена из-за связывания Fab. Чао и др. показали, что наличие компетентных мономеров в зоне контакта между вирусом и мембраной-мишенью делает тримеризацию узким местом в гемифузии 11 .Следовательно, возможно, что связывание Fab 19/1786 препятствует конформационной перестройке димеров E-белка в фузогенные тримеры.

Механизмы нейтрализации вируса различаются в зависимости от вируса и нейтрализующего антитела. Вирус Зика, покрытый Fab-фрагментами антитела C10, проявлял необычайную стабильность при низком pH, поскольку эктодомены E-белков были заблокированы в димерах, подобных таковым в нативном вирусе 50 . Кристаллическая структура человеческого антитела, которое активно против всех серотипов DENV в комплексе с эктодоменом E-белка, выявила «E-димер-зависимый эпитоп», который включает консервативную основную цепь слитой петли и два консервативных сайта гликозилирования вирус 51 .Fab-фрагмент антитела 5J7 связывался со всеми тремя E-белками одной икосаэдрической асимметричной единицы DENV3 и нейтрализовал вирус путем комбинации фиксации эктодоменов на месте и стерического препятствия связыванию рецептора 30 . Стерическое затруднение конформационной перестройки E-белков также является предполагаемым путем нейтрализации комплекса E16 Fab с WNV 52 . Механизм нейтрализации, сходный с механизмом Fab 19/1786, наблюдался для Fab DV2-E104.Фрагменты Fab не блокировали E-белок DENV2 в димерах; однако они ингибировали процесс слияния мембран 53 . Поскольку антитело IgG 19/1786 не обладает перекрестной реактивностью против других флавивирусов и эффективно нейтрализует TBEV 39 , оно имеет потенциал для терапевтического использования.

Вирус клещевого энцефалита — обзор

A Общие характеристики и заболеваемость

Вирус клещевого энцефалита , ранее известный как вирус русского весенне-летнего энцефалита (RSSE), был обнаружен в 1937 году во время экспедиции на Дальний Восток Россия во главе с Львом Зильбером занимается поиском этиологического агента острого энцефалита.В течение многих лет было известно, что вирус TBEV вызывает значительную заболеваемость и смертность людей в Сибири и на Дальнем Востоке России весной и летом. Близкородственные штаммы вируса также распространены в Центральной и Западной Европе, но частота ассоциации заболевания после заражения ниже. Хотя сейчас известно, что заболеваемость КЭ варьируется от года к году в разных географических регионах России (Коренберг, Ковалевский, 1999), Приуралье и Уральский регион, а также Сибирь имеют самые высокие показатели госпитализированных случаев (Коренберг и Ковалевский, 1999; Злобин, Горин, 1996).В 1950-е и 1960-е годы наибольшая частота случаев КЭ была отмечена у работников лесного хозяйства, достигая 700–1200 случаев ежегодно. В 1990-е годы, после «перестройки», заболеваемость КЭ увеличилась (Коренберг, Ковалевский, 1999; Злобин, Горин, 1996), при этом ежегодно регистрируется до 11 000 случаев заболевания среди городских жителей, которые заразились при посещении местных лесов. Раньше этих людей иммунизировали в обычном порядке, но по мере ухудшения медицинской инфраструктуры после «перестройки» все меньше людей получали вакцины против клещевого энцефалита, а также прекращалось использование пестицидов.Хотя заболевание может поражать людей всех возрастов, наибольшая заболеваемость наблюдается среди наиболее активных групп (например, от 17 до 40 лет) (Злобин и Горин, 1996). Инфекции возникают после укуса инфицированного клеща. Удивительно, но серологические исследования показывают, что более 70–95% случаев инфицирования людей ВКЭ носят субклинический характер (Погодина, и др., ., 1986; Шаповал, 1976, 1977), что свидетельствует о частом контакте с инфицированными клещами.

Частота клинически очевидных форм заболевания зависит от нескольких факторов.Во-первых, ключевым фактором является количество контактов с инфицированными клещами. По данным Шаповала (Шаповал, 1976), до 45% местного населения в эндемичной зоне получают как минимум один укус клеща за сезон эпидемии. Неудивительно, что заболеваемость КЭ коррелирует с частотой посещения лесов в эндемичных регионах. Установлено, что за 10 посещений леса каждого человека в среднем укусили дважды. Хотя прикрепленных клещей обычно выявляют и удаляют, примерно 10% прикрепленных клещей оставались незамеченными более нескольких часов (Коренберг, Ковалевский Ю., 1995).Это может способствовать возникновению инфекции, поскольку даже кратковременное прикрепление инфицированных клещей может привести к развитию КЭ (Алексеев и Чунихин, 1990).

Второй фактор, связанный с заболеваемостью КЭ, распространенность инфекции у клещей, варьирует в разные годы и в разных регионах в диапазоне от 4 до 39% (Коренберг, Ковалевский, 1999; Коренберг, Ковалевский Ю., 1995; Коренберг и др. ., 2001; Леонова, 1997). В эндемичном регионе примерно 2.По оценкам, 4% местного населения контактировало с инфицированными клещами за сезон эпидемии (Коренберг и Ковалевский Ю., 1995).

Концентрация инфекционного вируса у клещей, третьего фактора, влияющего на заболеваемость КЭ, также варьируется. Например, в некоторых регионах Дальнего Востока России около 61% клещей содержали специфический антиген в низких концентрациях и примерно 17% в высоких концентрациях (Леонова, 1997). Большинство людей (примерно 60%) получают укусы от клещей, переносящих низкие дозы вируса, и только 15% от сильно инфицированных клещей (Коренберг и Ковалевский, 1999).Принимая во внимание все эти факторы, было подсчитано, что один клинический случай должен иметь место на каждые 100 человек, укушенных клещами в эндемичных регионах. Эти расчеты хорошо коррелируют с тем фактом, что КЭ развивается у 1,4% людей, укушенных клещом (Леонова, 1997).

В России колебания плотности клещей в природных очагах по сезонам относительно невелики. Уровни максимальной и минимальной массы клещей не сильно различаются в течение многих лет и не коррелируют с уровнем инфицирования людей.Тем не менее распределение клещей в пределах естественного очага неравномерно. Выявлены локальные зоны, где плотность клещей намного выше, чем на прилегающих территориях, и они обозначены как ядра природных очагов. Ядра обеспечивают наиболее интенсивную циркуляцию вируса и самую высокую заболеваемость КЭ в результате укуса клеща. Таким образом, хотя различные факторы способствуют возникновению угрозы заражения при контакте человека с инфицированными клещами, наиболее важным из них является численность клещей, содержащих высокую дозу инфекционного ВКЭ (обзор у Коренберга и Ковалевского, 1999).

Четвертый фактор, связанный с серьезностью TBE, в значительной степени зависит от вирулентности штаммов TBEV, и это будет обсуждаться более подробно позже.

Заболеваемость достигает максимального уровня в период с мая по июль, когда клещи наиболее активны в поисках кровяной еды (Смородинцев, Дубов, 1986; Злобин, Горин, 1996). Принято считать, что клещи заражаются, когда питаются виремическими хозяевами, и это подтвердилось во многих лабораторных экспериментах.Однако некоторое время назад было осознано, что это чрезмерное упрощение, поскольку эффективная передача вируса может происходить между клещами, одновременно питающимися животными, даже если они не являются виремическими (Labuda and Randolph, 1999; Labuda et al ., 1996). Действительно, инфицированные клещи были собраны у видов диких животных, у которых не развивается обнаруживаемая виремия (Jones et al ., 1997). Более того, теперь есть доказательства того, что эта одновременная передача при одновременном кормлении является важным фактором в поддержании клещевых флавивирусов в естественной среде (Gould et al ., 2001; Рэндольф и Стори, 1999; Randolph и др. ., 1999).

В России были проведены обширные исследования ВКЭ, опубликовано около 6000 статей и 50 монографий (Коренберг и Ковалевский, 1999). После выделения и антигенной идентификации ВКЭ были предприняты усилия по идентификации и пониманию так называемых «генетических маркеров» вирулентности вируса. Хотя некоторые свойства вирусов, казалось, были связаны с вирулентностью, никогда не было удовлетворительного объяснения того, почему явно похожие вирусы вызывают разные заболевания.Понимание этих вопросов имеет важное значение для разработки и разработки соответствующей стратегии борьбы с болезнью. Ниже мы выделяем некоторые исследовательские подходы, которые были разработаны для выявления факторов, которые могут способствовать вирулентности или патогенным характеристикам ВКЭ.

Белок оболочки вируса клещевого энцефалита влияет на вход нейронов, патогенность и защиту вакцины | Журнал нейровоспаления

  • 1.

    Lindquist L, Vapalahti O.Клещевой энцефалит. Ланцет . 2008; 371: 1861–71.

    PubMed Статья PubMed Central Google ученый

  • 2.

    Beaute J, Spiteri G, Warns-Petit E, Zeller H. Клещевой энцефалит в Европе, 2012–2016 гг. Euro Surveill . 2018; 23.

  • 3.

    Марковинович Л., Косанович Личина М.Л., Тешич В., Воеводич Д., Владушич Лючич И., Книвальд Т., Вукас Т., Кутлеса М., Краинович Л.С. Вспышка клещевого энцефалита, связанная с употреблением сырого козьего молока и сыра, Хорватия, 2015 г. Инфекция . 2016; 44: 661–5.

    CAS PubMed Статья PubMed Central Google ученый

  • 4.

    Худописк Н., Корва М., Джанет Э., Симетингер М., Гргич-Витек М., Губенсек Дж., Натек В., Крайгер А., Стрле Ф, Авшич-Зупанк Т. Клещевой энцефалит, связанный с потреблением сырого козла. молоко, Словения, 2012. Emerg Infect Dis . 2013; 19: 806–8.

    PubMed PubMed Central Статья Google ученый

  • 5.

    Lipowski D, Popiel M, Perlejewski K, Nakamura S, Bukowska-Osko I, Rzadkiewicz E, Dzieciatkowski T, Milecka A, Wenski W, Ciszek M, et al. Кластер смертельной инфекции вирусом клещевого энцефалита в условиях трансплантации органов. Дж. Заразить Дис . 2017; 215: 896–901.

    CAS PubMed Статья PubMed Central Google ученый

  • 6.

    Микиене А., Пакалниене Дж., Нордгрен Дж., Карлссон Б., Хагбом М., Свенссон Л., Линдквист Л.Полиморфизмы генов хемокинового рецептора 5 и Toll-подобного рецептора 3 являются факторами риска клинического клещевого энцефалита у населения Литвы. PLoS Один . 2014; 9: e106798.

    PubMed PubMed Central Статья CAS Google ученый

  • 7.

    Бархаш А.В., Перелыгин А.А., Бабенко В.Н., Мясникова Н.Г., Пилипенко П.И., Ромащенко А.Г., Воевода М.И., Бринтон М.А. Вариабельность кластера генов 2′-5′-олигоаденилатсинтетазы связана с предрасположенностью человека к заболеванию, вызванному вирусом клещевого энцефалита. Дж. Заразить Дис . 2010; 202: 1813–8.

    CAS PubMed Статья PubMed Central Google ученый

  • 8.

    Курхаде С., Шрайер С., Ли Ю.П., Зегенхаген Л., Хьертквист М., Доблер Г., Крогер А., Оверби А.К. Корреляция тяжести заболевания вирусом клещевого энцефалита человека и патогенности у мышей. Emerg Infect Dis . 2018; 24: 1709–12.

    CAS PubMed PubMed Central Статья Google ученый

  • 9.

    Ковалев С.Ю., Мухачева Т.А. Подтипы вируса клещевого энцефалита возникли в результате быстрой смены переносчиков, а не постепенной эволюции. Ecol Evol . 2014; 4: 4307–16.

    PubMed PubMed Central Google ученый

  • 10.

    Дай X, Шан Г., Лу С., Ян Дж., Сюй Дж. Новый подтип вируса восточного клещевого энцефалита обнаружен на Цинхай-Тибетском плато, Китай. Эмерджентные микробы заразят . 2018; 7 : 74.

    PubMed PubMed Central Google ученый

  • 11.

    Ecker M, Allison SL, Meixner T, Heinz FX. Анализ последовательности и генетическая классификация вирусов клещевого энцефалита из Европы и Азии. Дж. Ген Вирол . 1999; 80 (Pt 1): 179–85.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 12.

    Доррбекер Б., Доблер Г., Шпигель М., Хьюферт Ф.Вирус клещевого энцефалита и иммунный ответ млекопитающего-хозяина. Дорожная инфекция . 2010; 8: 213–22.

    PubMed PubMed Central Google ученый

  • 13.

    Мэнсфилд К.Л., Джонсон Н., Фиппс Л.П., Стивенсон Дж. Р., Фукс А. Р., Соломон Т. Вирус клещевого энцефалита — обзор зарождающегося зооноза. Дж. Ген Вирол . 2009; 90: 1781–94.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 14.

    Рузек Д., Авшич Зупанк Т., Борд Дж., Чордл А., Эйер Л., Карганова Г., Холодилов И., Кнап Н., Козловская Л., Матвеев А. и др. Клещевой энцефалит в Европе и России: обзор патогенеза, клиники, терапии и вакцин. Антивирусная защита . 2019; 164: 23–51.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 15.

    Zavadska D, Anca I, Andre F, Bakir M, Chlibek R, Cizman M, Ivaskeviciene I, Mangarov A, Meszner Z, Pokorn M, et al.Рекомендации по вакцинации против клещевого энцефалита от Центральноевропейской группы осведомленности о вакцинации (CEVAG). Hum Vaccin Immunother. . 2013; 9: 362–74.

    PubMed PubMed Central Google ученый

  • 16.

    Зент О., Брокер М. Вакцины против клещевого энцефалита: прошлое и настоящее. Вакцины Эксперт Рев . 2005; 4: 747–55.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 17.

    Stiasny K, Holzmann H, Heinz FX. Характеристики ответов антител при прорыве в вакцинацию против клещевого энцефалита. Вакцина . 2009. 27: 7021–6.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 18.

    Андерссон С.Р., Вен С., Инсуландер М., Линдквист Л., Лундквист А., Гюнтер Г. Неудачи вакцины после активной иммунизации против клещевого энцефалита. Вакцина . 2010. 28: 2827–31.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 19.

    Zlamy M, Haberlandt E, Brunner J, Dozcy L, Rostasy K. Клещевой энцефалит у ребенка, прошедшего первичную вакцинацию в анамнезе. Педиатр Интерн. . 2016; 58: 56–8.

    PubMed PubMed Central Google ученый

  • 20.

    Сэнди П., Хирцель С., Пфистер С., Аккерманн-Гойманн Р., Гранджирар Д., Хевер Е., Ниркко А.С. Летальный исход европейского клещевого энцефалита после неудачной вакцинации. Передний Neurol .2017; 8: 119.

    PubMed PubMed Central Google ученый

  • 21.

    Маколи А.Дж., Саватски Б., Ксиазек Т., Торрес М., Корва М., Лотрик-Фурлан С., Авшич-Зупанк Т., фон Месслинг В., Холбрук М.Р., Фрайберг А.Н. и др. Перекрестная нейтрализация вирусов комплекса клещевого энцефалита после вакцинации и / или инфицирования против клещевого энцефалита. Вакцины NPJ . 2017; 2: 5.

    PubMed PubMed Central Google ученый

  • 22.

    Мандл CW, Крошевски Х., Эллисон С.Л., Кофлер Р., Хольцманн Х., Мейкснер Т, Хайнц FX. Адаптация вируса клещевого энцефалита к клеткам BHK-21 приводит к образованию множества сайтов связывания гепарансульфата в белке оболочки и ослаблению in vivo. Дж Вирол . 2001; 75: 5627–37.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 23.

    Мандл CW. Этапы цикла репликации вируса клещевого энцефалита, влияющие на нейропатогенез. Вирус Res . 2005; 111: 161–74.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 24.

    Линдквист Р., Курхаде С., Гилторп Дж. Д., Оверби А. К.. Ограничение нейротропных флавивирусных инфекций виперином по типам и регионам клеток. Дж Нейровоспаление . 2018; 15:80.

    PubMed PubMed Central Google ученый

  • 25.

    Линдквист Р., Мундт Ф., Гилторп Д.Д., Вольфель С., Гекара Н.О., Крогер А., Оверби А.К.Быстрый интерфероновый ответ типа I защищает астроциты от флавивирусной инфекции и вирусных цитопатических эффектов. Дж Нейровоспаление . 2016; 13: 277.

    PubMed PubMed Central Google ученый

  • 26.

    Хаглунд М., Вен С., Форсгрен М., Гюнтер Г., Йоханссон Б., Нидриг М., Плюснин А., Линдквист Л., Лундквист А. Характеристика вируса клещевого энцефалита человека из Швеции. J Med Virol . 2003. 71: 610–21.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 27.

    Melik W, Ellencrona K, Wigerius M, Hedstrom C, Elvang A, Johansson M. Два связывающих мотива PDZ в NS5 играют роль в репликации вируса клещевого энцефалита. Вирус Res . 2012; 169: 54–62.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 28.

    Вигериус М., Мелик В., Эльванг А., Йоханссон М.Rac1 и Scribble являются мишенями для остановки роста нейритов вирусом клещевого энцефалита NS5. Мол Cell Neurosci . 2010; 44: 260–71.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 29.

    Asghar N, Lee YP, Nilsson E, Lindqvist R, Melik W., Kroger A, Overby AK, Johansson M. Роль поли (A) тракта в репликации и вирулентности вируса клещевого энцефалита . Научный сотрудник . 2016; 6: 39265.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 30.

    Weber E, Finsterbusch K, Lindquist R, Nair S, Lienenklaus S, Gekara NO, Janik D, Weiss S, Kalinke U, Overby AK, Kroger A. Интерферон типа I защищает мышей от фатальной нейротропной инфекции вирусом Лангат системным и местным противовирусные реакции. Дж Вирол . 2014; 88: 12202–12.

    PubMed PubMed Central Статья CAS Google ученый

  • 31.

    Schwaiger M, Cassinotti P. Разработка количественного анализа RT-PCR в реальном времени с внутренним контролем для лабораторного обнаружения РНК вируса клещевого энцефалита (TBEV). Дж. Клин Вирол . 2003. 27: 136–45.

    CAS PubMed Статья PubMed Central Google ученый

  • 32.

    Оверби А.К., Попов В.Л., Нидриг М., Вебер Ф. Вирус клещевого энцефалита задерживает индукцию интерферона и скрывает свою двухцепочечную РНК во внутриклеточных мембранных везикулах. Дж Вирол . 2010. 84: 8470–83.

    PubMed PubMed Central Статья CAS Google ученый

  • 33.

    Niedrig M, Klockmann U, Lang W, Roeder J, Burk S, Modrow S, Pauli G. Моноклональные антитела, направленные против вируса клещевого энцефалита, с нейтрализующей активностью in vivo. Акта Вирол . 1994; 38: 141–149.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 34.

    Weidmann M, Ruzek D, Krivanec K, Zoller G, Essbauer S, Pfeffer M, Zanotto PMA, Hufert FT, Dobler G. Связь генетической филогении и географической удаленности вируса клещевого энцефалита в Центральной Европе. Дж. Ген Вирол . 2011; 92: 1906–16.

    CAS PubMed Статья PubMed Central Google ученый

  • 35.

    Mandl CW, Heinz FX, Kunz C. Последовательность структурных белков вируса клещевого энцефалита (западный подтип) и сравнительный анализ с другими флавивирусами. Вирусология . 1988. 166: 197–205.

    CAS PubMed Статья PubMed Central Google ученый

  • 36.

    Pospisil L, Jandasek L. Pesek J: [Выделение новых штаммов вируса менингоэнцефалита в регионе Брно летом 1953 года]. Список леков . 1954; 9: 3–5.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 37.

    Kupca AM, Essbauer S, Zoeller G, de Mendonca PG, Brey R, Rinder M, Pfister K, Spiegel M, Doerrbecker B, Pfeffer M, Dobler G. Выделение и молекулярная характеристика клещевого энцефалита штамм вируса из нового очага клещевого энцефалита с тяжелыми случаями в Баварии, Германия. Клещи, переносимые клещами . 2010; 1: 44–51.

    PubMed Статья PubMed Central Google ученый

  • 38.

    Frey S, Mossbrugger I, Altantuul D, Battsetseg J, Davaadorj R, Tserennorov D, Buyanjargal T, Otgonbaatar D, Zoller L, Speck S, et al. Выделение, предварительная характеристика и полногеномный анализ вируса клещевого энцефалита из Монголии. Гены вирусов . 2012; 45: 413–25.

    CAS PubMed Статья PubMed Central Google ученый

  • 39.

    Кулакова Н.В., Андаев Э.И., Беликов С.И. Вирус клещевого энцефалита в Восточной Сибири: характеристика полного генома. Арка Вирол . 2012; 157: 2253–5.

    CAS PubMed Статья PubMed Central Google ученый

  • 40.

    Ворович М.Ф., Козловская Л.И., Романова Л., Чернохаева Л.Л., Ишмухаметов А.А., Карганова Г.Г. Генетическое описание штамма вируса клещевого энцефалита Sofjin с самой длинной историей в качестве вакцинного штамма. Springerplus . 2015; 4: 761.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 41.

    Келлман Э.М., Оффердаль Д.К., Мелик В., Блум МЭ. Вирусные детерминанты вирулентности клещевых флавивирусов. Вирусы . 2018; 10.

  • 42.

    Фузик Т., Форманова П., Рузек Д., Йоший К., Нидриг М., Плевка П. Структура вируса клещевого энцефалита и его нейтрализация моноклональным антителом. Нац Коммуна .2018; 9: 436.

    PubMed PubMed Central Google ученый

  • 43.

    Румянцев А.А., Мерфи Б.Р., Плетнев А.Г. Мутант клещевого вируса Лангата, который чувствителен к температуре и ограничен кругом хозяев в клетках нейробластомы и не обладает нейроинвазивностью для иммунодефицитных мышей. Дж Вирол . 2006; 80: 1427–39.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 44.

    Beck Y, Fritz R, Orlinger K, Kiermayr S, Ilk R, Portsmouth D, Pollabauer EM, Low-Baselli A, Hessel A, Kolch D, et al. Молекулярные основы дивергентной иммуногенности двух детских вакцин против клещевого энцефалита. Дж Вирол . 2016; 90: 1964–72.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 45.

    Goto A, Hayasaka D, Yoshii K, Mizutani T., Kariwa H, Takashima I. Мутант вируса клещевого энцефалита, адаптированный к культуре клеток BHK-21, ослаблен из-за нейроинвазивности. Вакцина . 2003; 21: 4043–51.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 46.

    Хаясака Д., Иванов Л., Леонова Г. Н., Гото А., Йоши К., Мизутани Т., Карива Х., Такашима И. Распространение и характеристика вирусов клещевого энцефалита из Сибири и Дальнего Востока Азии. Дж. Ген Вирол . 2001; 82: 1319–28.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 47.

    de Graaf JA, Reimerink JH, Voorn GP, ​​Bij de Vaate EA, de Vries A, Rockx B, Schuitemaker A, Hira V: первый случай заражения вирусом клещевого энцефалита у человека, зарегистрированный в Нидерландах, июль 2016 г. Euro Surveill 2016, 21.

  • 48.

    Mandl CW, Allison SL, Holzmann H, Meixner T, Heinz FX. Ослабление вируса клещевого энцефалита за счет структурного сайт-специфического мутагенеза предполагаемого сайта связывания рецептора флавивируса. Дж Вирол . 2000; 74: 9601–9.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 49.

    Ли Э., Лобигс М. Механизм ослабления вирулентности гликозаминогликан-связывающих вариантов вируса японского энцефалита и вируса энцефалита долины Мюррей. Дж Вирол . 2002; 76: 4901–11.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 50.

    Holzmann H, Heinz FX, Mandl CW, Guirakhoo F, Kunz C.Простая аминокислотная замена в белке оболочки E вируса клещевого энцефалита приводит к ослаблению в мышиной модели. Дж Вирол . 1990; 64: 5156–9.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 51.

    Курхаде С., Зегенхаген Л., Вебер Е., Наир С., Михаэльсен-Преусс К., Спаниер Дж., Гекара Н.О., Крогер А., Оверби А.К. Реакция интерферона I типа в обонятельной луковице, месте накопления клещевых флавивирусов, в первую очередь регулируется IPS-1. Дж Нейровоспаление . 2016; 13:22.

    PubMed PubMed Central Google ученый

  • 52.

    Gelpi E, Preusser M, Garzuly F, Holzmann H, Heinz FX, Budka H. Визуализация центральноевропейской инфекции клещевого энцефалита у людей со смертельным исходом. J Neuropathol Exp Neurol . 2005; 64: 506–12.

    PubMed PubMed Central Google ученый

  • 53.

    Палус М., Билы Т., Эльстерова Дж., Лангхансова Х., Салат Дж., Ванцова М., Рузек Д. Инфекция и повреждение астроцитов человека вирусом клещевого энцефалита. Дж. Ген Вирол . 2014; 95: 2411–26.

    PubMed PubMed Central Google ученый

  • 54.

    Potokar M, Korva M, Jorgacevski J, Avsic-Zupanc T., Zorec R. Вирус клещевого энцефалита поражает астроциты крыс, но не влияет на их жизнеспособность. PLoS Один .2014; 9: e86219.

    PubMed PubMed Central Google ученый

  • 55.

    Рузек Д., Грицун Т.С., Форрестер Н.Л., Гулд Е.А., Копецки Дж., Головченко М., Руденко Н., Грубхоффер Л. Мутации в генах NS2B и NS3 влияют на нейроинвазивность мышей западноевропейского полевого штамма клещей. вирус энцефалита. Вирусология . 2008; 374: 249–55.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 56.

    Рузек Д., Салат Дж., Палус М., Грицун Т.С., Гулд Е.А., Дыкова И., Скаллова А., Елинек Дж., Копецки Дж., Грубхоффер Л. CD8 + Т-клетки опосредуют иммунопатологию клещевого энцефалита. Вирусология . 2009; 384: 1–6.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 57.

    Ханссон К.Е., Росдаль А., Инсуландер М., Вен С., Линдквист Л., Гредмарк-Русс С., Асклинг Х. Х. Неудачные попытки вакцины против клещевого энцефалита: 10-летнее ретроспективное исследование, подтверждающее обоснование добавления дополнительной прайминговой дозы у лиц, начиная с 50-летнего возраста. Клин Инфекция Дис . 2020; 70: 245–51.

    PubMed PubMed Central Google ученый

  • 58.

    Kreil TR, Maier E, Fraiss S, Attakpah E, Burger I, Mannhalter JW, Eibl MM. Вакцинация против вируса клещевого энцефалита, флавивируса, предотвращает заболевание, но не инфекцию, хотя виремия не обнаруживается. Вакцина . 1998. 16: 1083–6.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 59.

    Holzmann H, Kundi M, Stiasny K, Clement J, McKenna P, Kunz C, Heinz FX. Корреляция между тестами ELISA, ингибирования гемагглютинации и нейтрализации после вакцинации против клещевого энцефалита. J Med Virol . 1996. 48: 102–7.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

  • 60.

    Wittermann C, Schondorf I, Gniel D. Антительный ответ после введения двух педиатрических вакцин против клещевого энцефалита с использованием двух разных схем вакцинации. Вакцина . 2009. 27: 1661–6.

    CAS PubMed PubMed Central Google ученый

    • (PDF) Вирус клещевого энцефалита: общий обзор

    Вирус клещевого энцефалита: общий обзор

    151

    Grešíková, M., and Nosek, J. 1966. Выделение вируса клещевого энцефалита из

    Клещи Haemaphysalis inermis. Acta Virol. 10: 359-61.

    Грицун Т.С., Фролова Т.В., Жанков А.И., Арместо М., Тернер С.Л., Фролова М.П., ​​

    Погодина В.В., Лашкевич В.А., Гулд Е.А. 2003a. Характеристика сибирского вируса

    , выделенного от пациента с прогрессирующим хроническим клещевым энцефалитом

    . J. Virol. 77: 25-36.

    Грицун Т.С., Лашкевич В.А., Гулд Е.А. 2003b. Клещевой энцефалит. Противовирусный

    Res. 57: 129-46.

    Гюнтер, Г. и Хаглунд, М. 2005. Клещевые энцефалопатии: эпидемиология, диагностика,

    лечение и профилактика.CNS Drugs 19: 1009-32.

    Günther, G., Haglund, M., Lindquist, L., Forsgren, M., and Sköldenberg, B. 1997. Клещевой энцефалит

    в Швеции в связи с асептическим менингоэнцефалитом другой этиологии:

    a проспективный изучение клинического течения и исхода. J. Neurol. 244: 230-8.

    Gustafson, R., Svenungsson, B., Forsgren, M., Gardulf, A., and Granstrom, M. 1992. Два —

    -летний обзор заболеваемости Лайм-боррелиозом и клещевым энцефалитом в

    население высокого риска в Швеции.Евро. J. Clin. Microbiol. Заразить. Дис. 11: 894-900.

    Hainz, U., Jenewein, B., Asch, E., Pfeiffer, K.P., Berger, P., and Grubeck-Loebenstein, B. 2005.

    Недостаточная защита здоровых пожилых людей вакцинами от столбняка и клещевого энцефалита.

    Вакцина 23: 3232-5.

    Hayasaka, D., Goto, A., Yoshii, K., Mizutani, T., Kariwa, H., and Takashima, I. 2001.

    Оценка европейской вакцины против вируса клещевого энцефалита против недавних

    Сибирских и штаммы дальневосточного подтипа.Vaccine 19: 4774-9.

    Хаясака Д., Нагата Н., Фудзи Ю., Хасегава Х., Сата Т., Судзуки Р., Гулд Е. А.,

    Такашима И. и Коике С. 2009. Смертность в результате периферического инфицирования вирусом клещевого энцефалита

    является результатом сочетания патологии центральной нервной системы

    , системных воспалительных реакций и реакции на стресс. Вирусология 390 (1): 139-50.

    Хайнц, Ф.X., Хольцманн, Х., Эссл, А., Кунди, М. 2007. Эффективность вакцинации в полевых условиях

    против клещевого энцефалита.Vaccine 25: 7559-67.

    Hoffmann, H. 1973. [Die unspezifische Abwehr bei neurotropen Arbovirusinfektionen]. Zbl.

    Бакт. Hyg. I. Abt. [Ориг. A] 223: 143-63. [Статья на немецком языке]

    Хольцманн, Х. 2003. Диагностика клещевого энцефалита. Вакцина 21 (Дополнение 1): S36-40.

    Holzmann, H., Aberle, SW, Stiasny, K., Werner, P., Mischak, A., Zainer, B., Netzer, M.,

    Koppi, S., Bechter, E., and0 Heinz , FX 2009. Клещевой энцефалит от употребления

    козьего сыра в горном регионе Австрии.Emerg Infect. Дис. 15 (10): 1671-3.

    Holzmann, H., Stiastny, K., York, H., Dorner, F., Kunz, C., and Heiz, F.X. 1995. Клещевой

    белок оболочки вируса энцефалита E-специфические моноклональные антитела для исследования

    конформационных изменений, вызванных низким pH, и незрелых вирионов. Arch. Virol. 140:

    213-21.

    Хольцманн, Х., Воробьева, М.С., Ладыженская, И.П., Ференци, Э., Кунди, М., Кунц, К., и

    Хайнц, Ф.Х. 1992. Молекулярная эпидемиология вируса клещевого энцефалита: перекрестная

    защита между европейскими и дальневосточными подтипами.Вакцина 10: 345-9.

    Hubálek, Z., Pow, I., Reidl, H.W., and Hussain, M.H. 1995. Антигенное сходство вирусов Центрального

    европейского энцефалита и лупингиба. Acta Virol. 39: 251-6.

    Избицки А. Современное состояние эпидемиологических исследований чехословацкого клещевого энцефалита

    . Диссертация на чешском языке. Прага: Институт эпидемиологии и микробиологии им. Профессора Рашки,

    ,

    , 1954.

    Возникновение ВКЭ у клещей после 15 лет бездействия

    Заболеваемость клещевым энцефалитом в Европе возросла с 1990 года и вирусом клещевого энцефалита (ВКЭ). ) было зарегистрировано, что он распространяется в регионах, где он ранее не был эндемичен.В Мекленбург-Передняя Померания, федеральной земле в Северной Германии, TBEV не был обнаружен у более чем 16 000 клещей, собранных в период с 1992 по 2004 год. До 2004 года последний случай заболевания клещом у человека в регионе регистрировался в 1985 году. Тем не менее, после 2004 г. мы собирали клещей в тех районах, где произошли заражения, у людей. Чтобы увеличить шанс обнаружения TBEV-РНК, некоторых клещей кормили мышами. Используя вложенную ОТ-ПЦР, мы смогли подтвердить присутствие ВКЭ у клещей впервые через 15 лет.Филогенетический анализ выявил тесную взаимосвязь между последовательностями, которые мы получили, и последовательностью ВКЭ из Мекленбурга-Восточной Померании, опубликованной в 1992 году, и указал на возрождение естественного очага ВКЭ после многих лет низкой активности. Наши результаты предполагают, что природные очаги ВКЭ могут либо сохраняться на низком уровне активности в течение многих лет, либо вновь появляться благодаря мигрирующим птицам.

    1. Введение

    Клещевой энцефалит (КЭ) — наиболее распространенное вирусное заболевание, передаваемое членистоногими, в Центральной Европе.Вирус КЭ принадлежит к роду Flavivirus (Fam. Flaviviridae ), который имеет три различных подтипа: европейский подтип, передающийся Ixodes ricinus , и сибирский подтип и дальневосточный подтип, оба передаются Ixodes. Персулькатус . Европейский подтип встречается во всех европейских странах, кроме Бенилюкса и Великобритании [1, 2].

    Заболеваемость КЭ в Европе резко возросла с 1990 г. [3–5]. Сравнивая периоды с 1974 по 1983 год и с 1994 по 2003 год, средний рост инфицирования людей клещевым энцефалитом в десяти европейских странах составил 311% [5].В Германии число зарегистрированных случаев КЭ увеличилось с 254 в 2001 г. до максимального значения 546 в 2006 г., а количество территорий, подверженных риску передачи КЭ, увеличилось с 96 в 2005 г. до 137 в 2012 г. [6]. Эпидемиологический анализ за два десятилетия с 1991 по 2000 и с 2001 по 2010 годы в Германии показывает значительное () увеличение заболеваемости до 199,4% [2]. В 2013 г. было зарегистрировано 410 случаев инфицирования КЭ [7]. В Баварии и Баден-Вюртемберге от 0,5 до 2% голодных клещей инфицированы вирусом клещевого энцефалита. Однако у скармливаемых клещей, удаленных от людей, РНК ВКЭ была обнаружена в 7–20% в эндемичных районах с высоким риском, что указывает на то, что уровень инфицирования у скармливаемых клещей может достигать 21.В 5 раз больше, чем у голодных клещей. На основании этого была выдвинута гипотеза, что прием пищи с кровью приводит к увеличению репликации вируса [5].

    За последние несколько лет было зарегистрировано распространение вируса клещевого энцефалита в регионах, где он ранее не был эндемичным. Он был обнаружен не только в более северных районах, таких как Дания и Норвегия, но и на больших высотах, включая горы Крконоше в Чешской Республике и Австрийские Альпы [2, 4, 8–11]. В июле 2008 года после употребления непастеризованного козьего молока на высоте 1500 метров над уровнем моря произошло шесть случаев инфицирования людей вирусом клещевого энцефалита a.s.l. [8]. Заболеваемость КЭ зависит от плотности инфицированных клещей, ищущих хозяина, уровня заражения и уровня вакцинации населения [5, 12, 13].

    Мекленбург-Западная Померания никогда не объявлялась зоной риска в соответствии с определением органов общественного здравоохранения, но несколько автохтонных случаев и обнаружение РНК ВКЭ у клещей свидетельствовали о низкой активности вируса в прошлом: с 1960 по В 1985 г. было зарегистрировано четыре случая КЭ у людей к востоку от города Нойштрелиц в Мекленбурге-Западной Померании [6, 14, 15], а в 1992 г. с помощью ОТ-ПЦР в пулах клещей в Северо-Восточной Германии были обнаружены природные очаги ВКЭ [14, 16] (рис. 1).В период с 1992 по 2003 год в общей сложности 16 089 клещей дали отрицательный результат на ВКЭ в Мекленбург-Западная Померания, и считалось, что ВКЭ исчез из этой области (Департамент здравоохранения земли Мекленбург-Западная Померания, неопубликованные данные) [17].


    Затем, в 2004 году, первый за 19 лет автохтонный случай КЭ в Мекленбурге-Передней Померании был зарегистрирован в озере Воблитц (недалеко от Нойштрелица), за ним последовали один случай в деревне Болдеков около Анклама и один в Тиссове. на острове Рюген [18, 19] (рис. 1).Это побудило нас искать естественные очаги ВКЭ в регионах, где эти случаи появились.

    Целью данного исследования было оценить распространенность вируса клещевого энцефалита у сытых и голодных нимф Ixodes ricinus в Мекленбурге-Западной Померании.

    2. Животные, материалы и методы

    В период с февраля по май 2007 г. было собрано 300 клещей Ixodes ricinus путем флагирования в районах озера Воблитц (Нойштрелиц), Болдекоу возле Анклама и Тиссоу на острове Рюген ( Рисунок 1).50 голодных нимф из каждой области немедленно обрабатывали, как описано ниже, или замораживали отдельно при -80 ° C. Еще 50 нимф из каждой области были посажены на корм мышам.

    Камеры для кормления клещей готовили следующим образом: шприцы на 10 мл (Becton-Dickinson, Franklin Lakes, NJ, USA) отрезали до длины 10 мм и прикрепляли марлей к проксимальной части спины иммунокомпетентного ребенка в возрасте 12 недель. Мышь NMRI (Naval Medical Research Institute) из обычного (открытого) помещения с контролем состояния здоровья.Поставщик мышей: Harlan Laboratories, Inc. (Россдорф, Германия). Десять нимф Ixodes ricinus помещали вместе в одну камеру для кормления на пять дней. Затем набухших клещей удаляли острым пинцетом и использовали для выделения РНК, как описано ниже, или замораживали отдельно при -80 ° C. Только 100 из 150 накормленных клещей были насыщенными и живыми, когда мы удалили камеры кормления и были обработаны, как описано ниже.

    Каждого клеща (накормленного и голодающего) обрабатывали отдельно, чтобы избежать возможного разбавления РНК путем объединения.Каждого клеща гомогенизировали с помощью стерильного микропистиля (Eppendorf, Гамбург, Германия), а затем смешивали с 200 мкл стерильного 0,9% раствора NaCl в пробирке на 1,5 мл. Выделение РНК и ДНК выполняли с использованием набора для крови и тканей DNeasy (Qiagen, Hilden, Германия) в соответствии с инструкциями производителя без добавления РНКазы в процедуру. Этот метод был выбран, чтобы очистить ДНК от клещей для дальнейших исследований. После выделения проводили вложенную ОТ-ПЦР, как описано [20], с использованием праймеров Pp1 (5′-GCG TTT GCT TCG GAC AGC ATT AGC-3 ‘) и Pm1 (5’-GCG TCT TCG TTG CGG TCT CTT TCG -3 ′) для первого этапа ПЦР и Pp2 (5′-TCG GAC AGC ATT AGC AGC GGT TGG-3 ′) и Pm2 (5′-TGC GGT CTC TTT CGA CAC TCG TCG-3 ′) для второго этапа ПЦР. .5 мкл каждого продукта ПЦР анализировали электрофорезом в 1% геле трис ацетата ЭДТА (ТАЕ). Затем положительные продукты ПЦР вырезали из геля и переносили отдельно в пробирки на 1,5 мл, где их очищали с использованием набора для экстракции геля (Qiagen, Hilden, Германия). Концентрацию ДНК измеряли с помощью GeneQuant II (Pharmacia Biotech, Фрайбург, Германия) и секвенировали продукты ПЦР (MWG Biotech, Эберсберг, Германия).

    Анализ последовательности ДНК был выполнен с использованием BLAST версии 2.2.18 (Национальный центр биотехнологии и информации; Бетесда, Мэриленд, США) и MEGA 4.0 (Центр эволюционной и функциональной геномики, NCBI, Темпе, Аризона, США) для подтверждения подтипов ВКЭ и выявления точечных мутаций. В качестве эталонных штаммов использовали последовательности TBEV Neudoerfl (U27495.1), Salem (FJ572210.1), Hypr (U39292.1) и Toro-2003 (DQ401140.2).

    Филогенетический анализ проводили с использованием программы CLC main workbench version 5.0 (CLC bio, Орхус, Дания). Филогенетическое дерево было построено с использованием метода объединения соседей (1000 повторов).

    Статистический анализ выполняли с помощью SPSS 11.0 (SPSS Inc., Чикаго, Иллинойс, США). Распространенность ВКЭ среди сытых и голодных нимф из каждого региона сравнивали с использованием точного критерия Фишера.

    3. Результаты

    Всего было обработано 250 нимф Ixodes ricinus . РНК выделяли от 50 голодных клещей из каждого региона и от тех клещей, которые были живыми и неповрежденными после кормления (27 из озера Воблитц, 39 из Тиссоу и 34 из Болдекова).

    Всего шесть отметок (2.4%) дали положительный результат на ВКЭ: трое из 50 голодных (6%) и одна из 27 кормленных нимф (3,7%) из озера Воблитц, а также одна из 50 голодных (2%) и одна из 39 кормленных нимф (2,6%). ) от Thiessow. Ни кормленные, ни голодные нимфы из Болдекова не были положительными по РНК ВКЭ. Разница между уровнем инфицирования у сытых и голодных клещей не была значимой ().

    Обнаруженные последовательности РНК были в целом гомологичны описанным штаммам TBEV, как показывает филогенетический анализ (рис. 2). Было показано, что последовательность Wu 01 (клещ из озера Воблитц, голодный) тесно связана с изолятом вируса клещевого энцефалита Neudoerfl (U27495.1), Salem (FJ572210.1), Hypr (U39292.1) и Toro-2003 (DQ401140.2) (92% гомологии в каждом случае).


    Wu 09 (озеро Воблитц, без корма) продемонстрировал 100% гомологию с изолятами ВКЭ Neudoerfl, Salem, Hypr и Toro-2003.

    Wu 10 (Lake Woblitz, без корма) продемонстрировал 98% гомологию с изолятами TBEV Neudoerfl, Salem, Hypr и Toro-2003.

    Wf 5.5 (Lake Woblitz, кормление) продемонстрировал 100% гомологию с изолятами TBEV Neudoerfl, Salem, Hypr и Toro-2003.

    Tu 30 (Thiessow, без корма) был на 100% гомологичен TBEV Hypr и TBEV Toro-2003 и на 99% гомологичен TBEV Neudoerfl и TBEV Salem.

    Tf 16.2 (Thiessow, с кормлением) продемонстрировал 100% гомологию с изолятами вируса клещевого энцефалита Neudoerfl, Salem, Hypr и Toro-2003.

    Филогенетический анализ выявил тесную взаимосвязь всех шести положительных последовательностей и последовательности ВКЭ (IZ11 / 92) из ​​Мекленбурга-Восточной Померании, полученной в 1992 г. (Süss 1997). Результаты филогенетического анализа данных последовательности показаны на фиг. 2.

    4. Обсуждение

    Шесть из 250 клещей (2,4%) были вирус-положительными по КЭ во вложенной ОТ-ПЦР.Это первое доказательство наличия природных очагов клещевого энцефалита в Мекленбурге-Передней Померании с 1992 года. В 1992 году Süss et al. проанализировали 18 760 незажженных клещей, разделенных на 260 пулов, с помощью н-ОТ-ПЦР и гибридизации Саузерн-блоттинг. Два пула клещей с полуострова Дарс (около деревень Аренсхоп и Мюггенбург) и три пула клещей с острова Узедом (деревни Альбек, Шмоллензее и Козеров) оказались положительными по ВКЭ, и одна последовательность была опубликована (IZ- 11/92) [14, 16, 21] (Рисунок 1). После этого исследования в период с 1993 по 2003 год было собрано более 16000 клещей, но ни один из них не оказался положительным на ВКЭ, что привело к предположению, что природные очаги исчезли или присутствуют только в крайне низком уровне активности (Департамент здравоохранения штата Мекленбург-Передняя Померания, неопубликованные данные) [17].

    В 2004 г. был зарегистрирован клинически подтвержденный случай инфекции клещевого энцефалита в кемпинге недалеко от Грос-Квассоу на озере Воблитц [15], а в 2007 г. мы собрали и проанализировали клещей в этом регионе. Четыре из 77 (5,2%) клещей были TBEV-положительными при вложенной ОТ-ПЦР. В Тиссоу на юго-востоке острова Рюген, где в 2005 г. был зарегистрирован еще один автохтонный случай, два из 89 (2,2%) клещей оказались положительными на TBEV с помощью вложенной ОТ-ПЦР. В Болдекове около Анклама, где был зарегистрирован третий автохтонный случай, все 84 исследованных клеща дали отрицательный результат на ВКЭ.

    Полученные последовательности ВКЭ продемонстрировали высокий уровень гомологии с европейским штаммом-прототипом Neudoerfl и отдельными изолятами западного подтипа ВКЭ (рис. 2). Тесная связь между найденными нами последовательностями и единственной опубликованной последовательностью из Узедома с 1992 года (IZ-11/1992) может указывать на то, что очаги ВКЭ в Мекленбурге-Передней Померании сохранялись на протяжении многих лет на низких уровнях активности. К сожалению, данные по остальным последовательностям 1992 г. из Узедома и полуострова Дарс отсутствуют (рис. 1 и 2) [14, 16].

    Это первое свидетельство ВКЭ у клещей за 15 лет может быть объяснено более теплыми зимними температурами, ведущими к увеличению активности клещей [22]. Зима 2006/2007 гг. Была самой теплой в Германии с тех пор, как в 1901 году начали регистрироваться статистические данные о годовой температуре. В Мекленбурге-Западной Померании была измерена средняя температура 4,6 ° C, что на + 4,4 ° C отличается от предыдущей многолетней средней температуры. [23].

    Возможное объяснение относительно высокой распространенности РНК ВКЭ у нимф в нашем исследовании по сравнению с неудачным обнаружением РНК ВКЭ в предыдущие годы в Мекленбурге-Западной Померании может заключаться в том, что мы обрабатывали клещей отдельно без объединения их.Широко распространенная практика обнаружения РНК ВКЭ с помощью ПЦР из пулов из 3–10 взрослых клещей или из пулов до 200 нимф может снизить общую концентрацию РНК в образце ниже предела обнаружения. В частности, в географических регионах с относительно низкой распространенностью ВКЭ это может привести к искажению результатов и смещению в сторону отрицательности ВКЭ.

    Сообщается, что уровень обнаружения ВКЭ у клещей, питаемых людьми, в 21,5 раз выше, чем у голодающих [5]. На основании этих данных мы ожидали, что распространенность ВКЭ будет выше у наших кормленных клещей из-за гипотетического увеличения репликации вируса во время приема пищи с кровью.Однако в нашем исследовании мы не смогли определить значительную разницу в уровнях инфицирования ВКЭ у сытых и голодных нимф ни для озера Воблитц (1 против 3), ни для Тиссоу (1 против 1).

    Ингибиторы ПЦР из крови могли искажать результаты, хотя в соответствии с протоколом выделения ДНК и РНК, ингибиторы должны были быть в достаточной степени устранены. Было показано, что совместное кормление (кормление одним и тем же животным) поддерживает передачу вируса от инфицированных взрослых к неинфицированным нимфам [24, 25], но мы не наблюдали этого в нашем исследовании (которое в любом случае включало кормление только нимф).

    Наши результаты показывают, что естественные очаги ВКЭ могут латентно сохраняться на низких уровнях активности в течение многих лет. Примером этого является район вокруг озера Воблитц, недалеко от Нойштрелица, который был очагом КЭ в период с 1960 по 1985 год, во время которого было зарегистрировано четыре клинических случая, после которых следующий случай не наблюдался до 2004 года [2, 14, 15]. Тесная связь между последовательностями, описанными в этом исследовании, и штаммом ВКЭ, обнаруженным на острове Узедом в 1992 году, подтверждает эту гипотезу. Другой возможный сценарий состоит в том, что вирус клещевого энцефалита, возможно, вновь появился в вымерших природных очагах благодаря мигрирующим птицам.Эта гипотеза также может относиться к появлению TBEV в Thiessow на острове Ruegen. Вместе с другими прибрежными районами Мекленбург-Передняя Померания, Рюген является местом отдыха более 27 видов водоплавающих птиц и более пяти миллионов перелетных птиц ежегодно вдоль Атлантического пролетного пути [26]. Теория о том, что мигрирующие птицы выступают в качестве хозяев и переносчиков клещей, также может объяснить КЭ в другом месте в Юго-Западной Германии, где в обезьяньем парке в 2006 году был выделен близкородственный штамм ВКЭ из ткани мозга инфицированной, подвергшейся естественному воздействию обезьяны. ( Macaca sylvanus ) [27, 28].

    Необходимы дальнейшие исследования с использованием неупорядоченных клещей из Мекленбург-Передняя Померания, если мы хотим получить полные данные о распространенности в этом регионе и на ранней стадии выявить возможные новые области риска заражения клещевым энцефалитом. Изучение резервуаров ВКЭ, таких как мыши, козы и овцы, которые могут действовать как дозорные, и возвращение к исследованию природных очагов, описанных в 1992 г., может дать результаты, которые могут послужить полезным дополнением к существующим данным [29].

    Конфликт интересов

    Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов в отношении публикации данной статьи.

    Обнаружение вируса клещевого энцефалита (ВКЭ) у клещей в нескольких федеральных «землях» Германии с помощью полимеразной цепной реакции (ПЦР) — характеристика вируса

    Связанные концепции

    MetazoaArthropod VectorsPowassan virusEncephalitis , Дальневосточная российская РНК, вирусная вложенная полимеразная цепная реакция Ixodes persulcatus

    Trending Feeds

    COVID-19

    Коронавирусы включают большое семейство вирусов, вызывающих простуду, а также более серьезные заболевания, такие как продолжающаяся вспышка коронавирусной болезни. 2019 (COVID-19; формально известен как 2019-nCoV).Коронавирусы могут передаваться от животных человеку; симптомы включают жар, кашель, одышку и затрудненное дыхание; в более тяжелых случаях заражение может привести к летальному исходу. Этот канал охватывает недавние исследования COVID-19.

    Бластомикоз

    Бластомикоз Грибковые инфекции распространяются при вдыхании спор Blastomyces dermatitidis. Ознакомьтесь с последними исследованиями грибковых инфекций бластомикоза здесь.

    Комплекс ядерных пор в ALS / FTD

    Изменения в ядерно-цитоплазматическом транспорте, контролируемом комплексом ядерных пор, могут быть вовлечены в патомеханизм, лежащий в основе множественных нейродегенеративных заболеваний, включая боковой амиотрофический склероз и лобно-височную деменцию.Вот последние исследования комплекса ядерных пор при ALS и FTD.

    Применение молекулярного штрих-кодирования

    Концепция молекулярного штрих-кодирования заключается в том, что каждая исходная молекула ДНК или РНК прикрепляется к уникальному штрих-коду последовательности. Считывания последовательностей с разными штрих-кодами представляют разные исходные молекулы, в то время как считывания последовательностей с одинаковым штрих-кодом являются результатом дублирования ПЦР с одной исходной молекулы. Ознакомьтесь с последними исследованиями в области молекулярного штрих-кодирования здесь.

    Синдром хронической усталости

    Синдром хронической усталости — заболевание, характеризующееся необъяснимой инвалидизирующей усталостью; патология которого не до конца изучена.Ознакомьтесь с последними исследованиями синдрома хронической усталости здесь.

    Развитие плюрипотентности

    Плюрипотентность относится к способности клетки развиваться в три первичных слоя зародышевых клеток эмбриона. Этот канал посвящен механизмам, лежащим в основе эволюции плюрипотентности. Вот последнее исследование.

    Вариагация эффекта положения

    Вариагация эффекта позиции Вариагация происходит, когда ген инактивирован из-за его расположения рядом с гетерохроматическими областями в хромосоме.Ознакомьтесь с последними исследованиями вариагации эффекта позиции здесь.

    Агонисты рецепторов STING

    Стимуляторы генов IFN (STING) представляют собой группу трансмембранных белков, которые участвуют в индукции интерферона I типа, важного для врожденного иммунного ответа. Стимуляция STING была активной областью исследований в лечении рака и инфекционных заболеваний. Вот последние исследования агонистов рецепторов STING.

    Микробицид

    Микробициды — это продукты, которые можно наносить на поверхности слизистой оболочки влагалища или прямой кишки с целью предотвращения или, по крайней мере, значительного снижения передачи инфекций, передаваемых половым путем.Вот последние исследования микробицидов.

    Статьи по теме

    Архив вирусологии. Supplementum

    J SüssChristina Schrader

    Zentralblatt Für Bakteriologie: Международный журнал медицинской микробиологии

    J SüssO Kahl

    Клиническая микробиология и инфекции: официальная публикация Европейского общества клинической микробиологии и инфекционных заболеваний эпидемиологический

    A MakówkaP Stefanoff

    Анналы Нью-Йоркской академии наук

    Роман ВельфельГерхард Доблер

    Динамика нейтрализующих антител против вируса клещевого энцефалита (КЭ) при естественных инфекциях по сравнению с вакцинацией | Возбудители и болезни

    Инфекция, вызванная вирусом клещевого энцефалита (КЭ), обеспечивает пожизненную защиту.Однако мало что известно о титрах нейтрализующих антител после естественной инфекции. В этом исследовании субъектов с прошлым заболеванием КЭ ( n = 62) анализировали на наличие и титр нейтрализующих антител против КЭ и сравнивали с вакцинированной когортой ( n = 101). Титры нейтрализующих антител были выше у лиц, перенесших КЭ, и не демонстрировали возрастного снижения по сравнению с вакцинированными.

    ИССЛЕДОВАНИЕ

    Клещевой энцефалит (КЭ) — это развивающееся вирусное заболевание центральной нервной системы в Европе (Lindquist and Vapalahti 2008).Эту инфекцию, которая может привести к долгосрочным неврологическим последствиям у 26–50% пациентов, можно эффективно предотвратить с помощью активной иммунизации (Gunther and Haglund 2005). В Европе доступны две вакцины против клещевого энцефалита: FSME-Immun® (Baxter Innovations GmbH, Вена, Австрия) и Encepur® (Novartis Vaccines and Diagnostics GmbH & Co., KG, Марбург, Германия) (Gunther and Haglund 2005; Lehrer and Holbrook 2011). Уровень защитного иммунитета вакцин оценивается в 96–98% по данным полевых исследований в Австрии (Heinz et al. 2007).

    Серологические контрольные исследования у взрослых выявили долгосрочное сохранение защитного иммунитета после хотя бы одной повторной иммунизации (Rendi-Wagner et al. 2006). Однако исследования, в которых анализировались разные возрастные группы, показали различия между молодыми (в возрасте <50 лет) и пожилыми людьми (в возрасте ≥ 50 лет) в отношении персистенции антител против клещевого энцефалита (Hainz et al. 2005; Jilkova et al. 2009; Loew-Baselli и др. 2009 г .; Paulke-Korinek и др. 2009, 2013; Балдовин и др. 2012). Более того, сообщалось, что прорывы в вакцинации чаще происходят у пожилых людей (Stiasny, Holzmann and Heinz 2009). Соответственно, бустерные дозы с 5- и 3-летними интервалами в настоящее время рекомендуются для лиц моложе и старше 60 лет соответственно (Rendi-Wagner et al. 2006; Heinz et al. 2007). Если рассматривать население старше 60 лет с трехлетним интервалом ревакцинации, было сообщено, что эффективность вакцинации против клещевого энцефалита на местах превышала 97%, без существенной разницы между возрастными группами (Heinz et al. 2007).

    Известно, что иммунитет против клещевого энцефалита, вызванный естественной инфекцией клещевого энцефалита, обеспечивает пожизненную защиту от повторного заражения (Holzmann 2003). Однако мало что известно о динамике антител после естественного инфицирования. Недавно Baldovin et al. (2012) показали, что, хотя уровни антител, обнаруженные с помощью ELISA, значительно снизились с увеличением возраста в вакцинированной когорте, этого не наблюдалось у лиц, у которых в прошлом развился КЭ. Низкие титры нейтрализующих антител против КЭ (НАТ) были обнаружены у пациентов с острым КЭ, которые были положительными на антитела IgM и имели высокий титр антител, ингибирующих гемагглютинацию.Вместо этого более высокие титры NAb против КЭ были обнаружены у здоровых субъектов, проживающих в эндемичных по клещу клещах районах, серопозитивных по вирусу клещевого энцефалита (ВКЭ; Venturi et al. 2009).

    В настоящем исследовании большая часть проанализированных сывороток принадлежит популяциям, ранее описанным Baldovin et al. (2012), проживающий в районе Беллуно (регион Венето, Северо-Восточная Италия), горном регионе, где КЭ является высоко эндемичным. Характеристики популяций описаны в таблице 1. Сыворотки 62 пациентов [возраст, среднее значение ± стандартное отклонение (SD): 54.67 ± 18,38; диапазон 2,44–80,33], госпитализированных в период с 1994 по 2007 год с диагнозом КЭ (количество лет после заболевания, среднее значение ± стандартное отклонение: 6,01 ± 3,60; диапазон 1,47–13,76), и от 101 вакцинированного субъекта (возраст, среднее значение ± стандартное отклонение: 51,59 ± 12,07; диапазон 10,26–88,88), которые завершили первичную иммунизацию против клещевого энцефалита (годы с момента последней дозы вакцины, среднее ± стандартное отклонение: 5,33 ± 1,13; диапазон 0,66–8,82), были проверены на наличие NAb с помощью теста нейтрализации уменьшения бляшек. (PRNT). Информированное согласие было получено от всех участников до их включения в исследование.Вакцинированные получили три дозы вакцины FSME-IMMUN® / Tico-Vac® (Baxter Hyland Immuno, Вена, Австрия), содержащей 2,4 мкг TBEV на дозу (штамм Neudörfl). PRNT был выполнен, как описано ранее, с использованием | $ {\ rm TBEV \ _ISS} $ | ir 454 (Venturi et al. 2006), за исключением клеток PK15 (BS-CL-72). Коэффициенты ранговой корреляции Спирмена (коэффициент Спирмена) использовались для оценки корреляции между титрами PRNT и возрастом, титрами PRNT и возрастом на момент введения последней дозы вакцины или появления титров TBE и PRNT и времени, прошедшего с момента последней дозы вакцины или клещевого энцефалита. начало.Ро Спирмена — это непараметрическая мера, которая оценивает, насколько хорошо корреляция между двумя переменными может быть описана с помощью монотонной функции. Непараметрический тест Колмогорова-Смирнова использовался для сравнения титров PRNT между вакцинированными и естественно инфицированными людьми; возраст, возраст на момент введения последней дозы вакцины и время, прошедшее с момента последней дозы вакцины между субъектами, положительными и отрицательными по PRNT; Титры PRNT у молодых (<50 лет) и пожилых (≥50 лет) участников, как вакцинированных, так и естественно инфицированных.Анализ проводился с использованием статистического программного обеспечения Intercooled Stata 11. Кроме того, присутствие антител IgM оценивалось в 38 из 62 сывороток от естественно инфицированных субъектов (годы от острого клещевого энцефалита: 4,48 ± 3,58, среднее значение ± стандартное отклонение, диапазон: 1,47–1). 13,76 лет) с помощью теста ELISA (FSME IgM Immunozym, Progen Biotech GMBH, Гейдельберг, Германия), чтобы проверить их устойчивость в последующие годы после заболевания (Holzmann 2003; Stiasny et al. 2012).

    Таблица 1.

    Характеристики естественно инфицированных и вакцинированных когорт.

    . Естественно инфицированный . Привиты .
    Количество протестированных субъектов (пол) 62 (16 женщин и 46 мужчин) 101 (16 женщин и 85 мужчин)
    Возраст на момент отбора крови / последней дозы вакцины, средний ± SD (диапазон лет) 54.67 ± 18,38 (2,44–80,33) 51,59 ± 12,07 (10,26–88,88)
    Возраст на момент заболевания / при первой дозе вакцины, среднее значение ± стандартное отклонение (диапазон лет) 48,66 ± 19,71 (0,17– 75,49) 46,26 ± 12,00 (5,09–82,30)
    Годы после болезни / последней дозы вакцины, среднее ± стандартное отклонение (диапазон лет) 6,01 ± 3,60 (1,47–13,76) 5,33 ± 1,13 (0,66–8,82 )
    . Естественно инфицированный . Привиты .
    Число протестированных субъектов (пол) 62 (16 женщин и 46 мужчин) 101 (16 женщин и 85 мужчин)
    Возраст на момент отбора крови / последней дозы вакцины, средний ± SD (диапазон лет) 54,67 ± 18,38 (2,44–80,33) 51,59 ± 12,07 (10,26–88,88)
    Возраст на момент заболевания / при первой дозе вакцины, среднее значение ± SD (диапазон лет) 48.66 ± 19,71 (0,17–75,49) 46,26 ± 12,00 (5,09–82,30)
    Годы после заболевания / последней дозы вакцины, среднее ± стандартное отклонение (диапазон лет) 6,01 ± 3,60 (1,47–13,76) 5,33 ± 1,13 (0,66–8,82)
    Таблица 1.

    Характеристики когорт, естественно инфицированных и вакцинированных.

    . Естественно инфицированный . Привиты .
    Количество протестированных субъектов (пол) 62 (16 женщин и 46 мужчин) 101 (16 женщин и 85 мужчин)
    Возраст на момент отбора крови / последней дозы вакцины, средний ± SD (диапазон лет) 54.67 ± 18,38 (2,44–80,33) 51,59 ± 12,07 (10,26–88,88)
    Возраст на момент заболевания / при первой дозе вакцины, среднее значение ± стандартное отклонение (диапазон лет) 48,66 ± 19,71 (0,17– 75,49) 46,26 ± 12,00 (5,09–82,30)
    Годы после болезни / последней дозы вакцины, среднее ± стандартное отклонение (диапазон лет) 6,01 ± 3,60 (1,47–13,76) 5,33 ± 1,13 (0,66–8,82 )
    . Естественно инфицированный . Привиты .
    Число протестированных субъектов (пол) 62 (16 женщин и 46 мужчин) 101 (16 женщин и 85 мужчин)
    Возраст на момент отбора крови / последней дозы вакцины, средний ± SD (диапазон лет) 54,67 ± 18,38 (2,44–80,33) 51,59 ± 12,07 (10,26–88,88)
    Возраст на момент заболевания / при первой дозе вакцины, среднее значение ± SD (диапазон лет) 48.66 ± 19,71 (0,17–75,49) 46,26 ± 12,00 (5,09–82,30)
    Годы после заболевания / последней дозы вакцины, среднее ± стандартное отклонение (диапазон лет) 6,01 ± 3,60 (1,47–13,76) 5,33 ± 1,13 (0,66–8,82)

    Среди естественно инфицированных субъектов титры log 2 PRNT 80 варьировались от 5,32 до 12,32 (среднее ± стандартное отклонение: 9,34 ± 1,73). В вакцинированной группе 24 из 101 субъекта не имели поддающихся обнаружению NAb, в то время как остальные имели log 2 PRNT 80 титров в диапазоне от 3.От 32 до 11,32 (среднее ± стандартное отклонение: 4,26 ± 2,78). Разница в титрах NAb между двумя популяциями была статистически значимой ( P = 0,0001).

    Среди вакцинированных не было значимой корреляции между титрами PRNT и временем от последней дозы вакцины (rho Спирмена = 0,096), в то время как значимая отрицательная корреляция наблюдалась между титрами PRNT и возрастом (rho Спирмена = -0,319) и между титрами PRNT и возрастом на момент введения последней дозы вакцины (коэффициент Спирмена = -0.326). Как показано в таблице 2, участники, потерявшие определяемые НАт ( n = 24), с большей вероятностью были старше (значение P, = 0,007) и были старше на момент введения последней дозы вакцины ( P -значение = 0,003) по сравнению с людьми с положительным титром PRNT ( n = 77). Однако две группы существенно не различались по времени, прошедшему с момента последней вакцинации ( P -значение = 0,239).

    Таблица 2.

    Сравнение возраста, возраста на момент введения последней дозы вакцины и времени после последней дозы вакцины между вакцинированными субъектами с положительным и отрицательным результатом на PRNT.

    Тестор
    . Возраст (лет) . Возраст на момент последнего . Время от последней вакцины .
    . (среднее ± стандартное отклонение) . доза вакцины (лет) (среднее ± стандартное отклонение) . доза (лет) (среднее ± стандартное отклонение) .
    PRNT отрицательный ( n = 24) 58.63 ± 9,95 53,38 ± 9,78 5,25 ± 1,04
    PRNT положительный ( n = 77) 49,39 ± 11,88 44,04 ± 11,81 5,3510 ± 1,1610 5,3510 ± 1,1610 9110 Testov P -значение = 0,007 * P -значение = 0,003 * P -значение = 0,239
    P
    . Возраст (лет) . Возраст на момент последнего . Время от последней вакцины .
    . (среднее ± стандартное отклонение) . доза вакцины (лет) (среднее ± стандартное отклонение) . доза (лет) (среднее ± стандартное отклонение) .
    PRNT отрицательный ( n = 24) 58,63 ± 9,95 53,38 ± 9,78 5,25 ± 1,04
    PRNT положительный ( n 68 = 7710)39 ± 11,88 44,04 ± 11,81 5,35 ± 1,16
    Тест Колмогорова – Смирнова P -значение = 0,007 * P -значение = 0,003 *
    Таблица 2.

    Сравнение возраста, возраста на момент введения последней дозы вакцины и времени с момента последней дозы вакцины между вакцинированными субъектами с положительной и отрицательной реакцией на PRNT.

    . Возраст (лет) . Возраст на момент последнего . Время от последней вакцины .
    . (среднее ± стандартное отклонение) . доза вакцины (лет) (среднее ± стандартное отклонение) . доза (лет) (среднее ± стандартное отклонение) .
    PRNT отрицательный ( n = 24) 58,63 ± 9,95 53.38 ± 9,78 5,25 ± 1,04
    PRNT-положительный ( n = 77) 49,39 ± 11,88 44,04 ± 11,81 5,35 ± 1,16
    Колмог690 Тесторов значение = 0,007 * P -значение = 0,003 * P -значение = 0,239
    P
    . Возраст (лет) . Возраст на момент последнего . Время от последней вакцины .
    . (среднее ± стандартное отклонение) . доза вакцины (лет) (среднее ± стандартное отклонение) . доза (лет) (среднее ± стандартное отклонение) .
    PRNT отрицательный ( n = 24) 58,63 ± 9,95 53,38 ± 9,78 5,25 ± 1,04
    PRNT положительный ( n 68 = 7710)39 ± 11,88 44,04 ± 11,81 5,35 ± 1,16
    Тест Колмогорова – Смирнова P -значение = 0,007 * P -значение = 0,003 *

    Среди естественно инфицированных субъектов не было значительной корреляции между титрами PRNT и временем, прошедшим от заболевания клещевым энцефалитом (rho Спирмена = 0,07), и, в отличие от того, что наблюдалось у вакцинированных, между титрами PRNT и возрастом (rho Спирмена). = 0.162) или возраст во время клинического КЭ (коэффициент Спирмена = 0,153).

    Мы также сравнили средние титры PRNT между более молодыми (<50 лет) и пожилыми (≥50 лет) субъектами и обнаружили, что в вакцинированной группе более молодые субъекты показали титры PRNT значительно выше, чем у пожилых людей ( P -значение = 0,022) (Таблица 3). Интересно, что это было неверно в группе естественно инфицированных субъектов, где у пожилых людей титры PRNT были выше, чем у более молодых, даже если разница не была статистически значимой ( P -значение = 0.638). Высокие титры, обнаруженные у некоторых естественно инфицированных пожилых людей, можно объяснить вероятностью второго контакта с вирусом, что является возможным событием для этой популяции, которая уже контактировала с ВКЭ в прошлом.

    Таблица 3.

    Сравнение титров PRNT у молодых (<50 лет) и пожилых (≥50 лет) вакцинированных и естественно инфицированных субъектов.

    910 910 910 9,45 ± 1,69
    . Титры PRNT (среднее ± стандартное отклонение) Log 2 NT 80 .
    Возрастные классы . Вакцинированные . Естественные инфекции .
    Субъекты 3,61 ± 1,39 9,03 ± 1,86
    <50 лет n = 43 n = 17 2,95 2,910 910
    ≥50 лет n = 58 n = 45
    Тест Колмогорова – Смирнова P -значение = 0.022 * P -значение = 0,638
    . Титры PRNT (среднее ± стандартное отклонение) Log 2 NT 80 .
    Возрастные классы . Вакцинированные . Естественные инфекции .
    Субъекты 3,61 ± 1,39 9,03 ± 1,86
    <50 лет n = 43 n = 17 910 29544 ± 2,12 9,45 ± 1,69
    ≥50 лет n = 58 n = 45
    Тест Колмогорова – Смирнова * — P 0,0268 -91 P -значение = 0,638
    Таблица 3.

    Сравнение титров PRNT между молодыми (<50 лет) и пожилыми (≥50 лет) вакцинированными и естественно инфицированными субъектами.

    . Титры PRNT (среднее ± стандартное отклонение) Log 2 NT 80 .
    Возрастные классы . Вакцинированные . Естественные инфекции .
    Субъекты 3,61 ± 1,39 9,03 ± 1,86
    <50 лет n = 43 n = 17 910 29544 ± 2,12 9,45 ± 1,69
    ≥50 лет n = 58 n = 45
    Тест Колмогорова – Смирнова * — P 0,0268 -91 P -значение = 0,638
    910 910 910 9,45 ± 1,69
    . Титры PRNT (среднее ± стандартное отклонение) Log 2 NT 80 .
    Возрастные классы . Вакцинированные . Естественные инфекции .
    Субъекты 3,61 ± 1,39 9,03 ± 1,86
    <50 лет n = 43 n = 17 2,95 2,910 910
    ≥50 лет n = 58 n = 45
    Тест Колмогорова – Смирнова P -значение = 0.022 * P -значение = 0,638

    Хотя сообщалось, что после заражения клещевым энцефалитом специфические IgM-антитела к клещевому энцефалиту могут обнаруживаться в течение нескольких месяцев (Holzmann 2003; Stiasny et al. 2012) , ни один из 38 образцов, проанализированных с помощью ELISA, не был признан положительным на присутствие антител IgM против TBE, что свидетельствует о перенесенной инфекции, а не о недавнем повторном контакте.

    Насколько нам известно, это первое исследование, в котором представлены данные о НАБ против КЭ у постоянного числа субъектов, ранее инфицированных КЭ естественным путем.Соответственно и в дополнение к нашим предыдущим исследованиям, в которых мы проанализировали NAb у пациентов с острым клещевым энцефалитом и пациентов с предыдущей бессимптомной инфекцией TBEV (Venturi et al. 2009), настоящая работа четко определяет различную динамику NAb между естественной инфекцией и вакцинацией. Развитие NAb в острой фазе заболевания задерживается по сравнению с быстрым появлением после вакцинации (Venturi et al. 2009). Однако титры NAb против клещевого энцефалита намного выше среди людей, у которых развилось заболевание, чем среди тех, кто был вакцинирован, и они не демонстрируют возрастного снижения после естественного инфицирования.Поскольку иммунитет против клещевого энцефалита обеспечивает пожизненную защиту после естественного инфицирования, наши данные еще больше усиливают прогностическую ценность защиты от НАТ. Динамика NAb у вакцинированных субъектов согласуется с данными, описанными в международной литературе: у вакцинированных субъектов старше 50 лет титры PRNT значительно ниже, чем у более молодых субъектов. Следует отметить, что пациенты пожилого возраста завершили график первичной вакцинации старше 3 лет (в среднем 5,33 ± 1,13 года), и это дополнительно подтверждает текущие рекомендации по более близкой ревакцинации у пожилых людей (Rendi-Wagner et al. 2006). Настоящая работа также предполагает, что причины отрицательной корреляции между возрастом и NAb у вакцинированных должны быть найдены в пределах иммунитета, вызванного доступными в настоящее время вакцинами по сравнению с естественной инфекцией, а не в сниженной функции иммунной системы. система пожилых людей как таковая. Следует учитывать, что, поскольку вакцина против клещевого энцефалита является вакциной, инактивированной формалином, устойчивый или продолжительный нейтрализующий ответ антител маловероятен в отношении естественной инфекции.Этот предел может быть преодолен с помощью различных стратегий вакцинации или новых вакцин, созданных с использованием инновационных технологий, таких как новые одноцикловые вакцины против клещевого энцефалита, которые в настоящее время исследуются (Румянцев и др. 2013; Корака, Мартина и Остерхаус 2010).

    Заявление о конфликте интересов. Не заявлено.

    ССЫЛКИ

    Балдовин

    Т

    Мел

    R

    Bertoncello

    C

    et al.

    Сохранение иммунитета к клещевому энцефалиту после вакцинации и естественного заражения

    J Med Virol

    2012

    84

    1274

    8

    Гюнтер

    G

    Haglund

    M

    Клещевые энцефалопатии: эпидемиология, диагностика, лечение и профилактика

    Препараты для ЦНС

    2005

    19

    1009

    32

    Хайнц

    U

    Jenewein

    B

    Asch

    E

    et al.

    Недостаточная защита здоровых пожилых людей вакцинами от столбняка и клещевого энцефалита

    Вакцина

    2005

    23

    3232

    5

    Хайнц

    FX

    Хольцманн

    H

    Essl

    A

    et al.

    Полевая эффективность вакцинации против клещевого энцефалита

    Вакцина

    2007

    25

    7559

    67

    Хольцманн

    H

    Диагностика клещевого энцефалита

    Вакцина

    2003

    21

    доп. 1

    36

    40

    Жилкова

    E

    Вейвалкова

    П

    Стиборова

    И

    и др.

    Серологический ответ на вакцинацию против клещевого энцефалита (КЭ) у пожилых людей — результаты наблюдательного исследования

    Мнение эксперта Biol Th

    2009

    9

    797

    803

    Корака

    P

    Мартина

    BE

    Остерхаус

    н.э.

    Биоинформатика в вакцинах против флавивирусов нового поколения

    Дж Биомед Биотехнология

    2010

    Lehrer

    AT

    Холбрук

    MR

    Вакцины против клещевого энцефалита

    Дж Биотеррор Биодеф

    2011

    Линдквист

    L

    Вапалахти

    O

    Клещевой энцефалит

    Ланцет

    2008

    371

    1861

    71

    Loew-Baselli

    A

    Поеллабауэр

    EM

    Павлова

    BG

    et al.

    Сероперсистентность антител к клещевому энцефалиту, безопасность и бустерная реакция на FSME-IMMUN 0,5 мл у взрослых в возрасте 18–67 лет

    Вакцина против человека

    2009

    5

    551

    6

    Паульке-Коринек

    М

    кунди

    млн

    Laaber

    B

    et al.

    Факторы, связанные с сероиммунитетом против вируса клещевого энцефалита через 10 лет после ревакцинации

    Вакцина

    2013

    31

    1293

    1297

    Паульке-Коринек

    М

    Ренди-Вагнера

    П

    Кунди

    M

    и др.

    Ревакцинация против клещевого энцефалита: 6-летнее наблюдение указывает на долгосрочную защиту

    Вакцина

    2009

    27

    7027

    30

    Ренди-Вагнера

    П

    Zent

    O

    Jilg

    W

    et al.

    Персистенция антител после вакцинации против клещевого энцефалита

    Int J Med Microbiol

    2006

    296

    доп. 40

    202

    7

    Румянцев

    AA

    Гонсалвез

    AP

    Giel-Moloney

    M

    et al.

    Однодозовая вакцина против клещевого энцефалита

    P Natl Acad Sci USA

    2013

    110

    13103

    8

    Стиасный

    К

    Хольцманн

    H

    Хайнц

    FX

    Характеристики ответов антител при прорыве в вакцинации против клещевого энцефалита

    Вакцина

    2009

    23

    7021

    6

    Стиасный

    К

    Аберле

    JH

    Чмелик

    В

    и др.

    Количественное определение антител IgM снижает риск серодиагностики клещевого энцефалита

    J Clin Virol

    2012

    54

    115

    20

    Вентури

    G

    Мартелли

    -я

    Mazzolini

    E

    et al.

    Гуморальный иммунитет при естественном заражении вирусом клещевого энцефалита

    J Med Virol

    2009

    81

    665

    71

    Вентури

    G

    Мел

    R

    Marchi

    A

    et al.

    Гуморальный иммунитет и корреляция между тестами ELISA, ингибирования гемагглютинации и нейтрализации после вакцинации против вируса клещевого энцефалита у детей

    J Virol методы

    2006

    134

    136

    9

    .

    No related posts.

    Похожие записи

    Кредит сбербанк без справки о доходах: Сбербанк начинает кредитовать людей без справок о доходах

    alexxlab

    Доклад о сейфоголовый: Недопустимое название | The Evil Within вики

    alexxlab

    Расформирование ск рф 2018 последние новости: Реформа или ликвидация? Что ждет Следственный комитет России — Последние новости России и мира сегодня

    alexxlab

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *