Срок выдачи санитарно эпидемиологического заключения: Роспотребнадзор санитарно–эпидемиологические заключения

Отмена санитарно эпидемиологических заключений. Отмена СЭЗ на продукцию.

С 1 июля 2010 года постановлением Российского правительства принято решение о прекращении выдачи территориальными органами Роспотребнадзора санитарно-эпидемиологических заключений, удостоверяющих соответствие продукции государственным нормам и правилам.

Одновременно прекращена выдача свидетельств о государственной регистрации продукции. Выданные ранее до 1 июля 2010 года санитарно-эпидемиологические заключения и свидетельства о государственной регистрации продукции на всей территории России будут действительны до 1 января 2012 года. Действие этих документов на территории стран-участниц таможенного союза распространятся, не будет.

Специальная комиссия таможенного союза 18 июля 2010 года за номером 299 утвердила Единый перечень продукции, подлежащей санитарно-эпидемиологическому таможенному контролю на территории стран таможенного союза.
  

Перечень состоит из трех разделов:

 

1. Товары, подлежащие санитарно-эпидемиологическому контролю.

2. Товары, подлежащие государственной регистрации.
3. Товары, не требующие свидетельства о регистрации, даже при наличии соответствующего кода ТН ВЭД.

Единый перечень товаров, подлежащих санитарно-эпидемиологическому надзору

То есть принадлежность продукции к тому или иному разделу перечня можно определить по коду ТН ВЭД, но здесь могут возникнуть спорные вопросы. В таких случаях эксперты центра Сертификация Сервис окажут вам необходимые разъяснения, к какому из разделов перечня товаров относится заявленная продукция, определят необходимость оформления свидетельства о регистрации продукции.

Кроме этого у нас вы сможете получить добровольное экспертное заключение Роспотребнадзора о соответствии продукции единым санитарным нормам и правилам. Заключение Роспотребнадзора оформляется в случае обращения заявителя с целью подтверждения соответствия продукции санитарно-эпидемиологическим нормам и требованиям. Экспертное заключение Роспотребнадзора оформляется на специальном утверждённом бланке с защитной голограммой.
 

   

 

Срок оформления санитарно-эпидемиологического заключения составляет от 5 до 12 дней.

 

Получить ответ на интересующий вопрос Вы можете у специалистов нашего центра по email

[email protected]

О порядке оказания государственной услуги – выдача санитарно-эпидемиологического заключения о возможности размещения объекта на приаэродромной территории

1 июля 2017 года Роспотребнадзор наделен полномочиями по выдаче санитарно-эпидемиологических заключений о соответствии размещения объектов в границах подлетов воздушных судов и границах санитарно-защитных зон аэродромов.

Состав административных процедур (действий) по оформлению санитарно-эпидемиологического заключения определен  административным регламентом и включает:

1. прием и регистрацию заявления и прилагаемых к нему документов;
2. получение заявителем сведений о ходе выполнения запроса о предоставлении государственной услуги;
3. формирование и направление межведомственных запросов в органы (организации), участвующие в предоставлении государственной услуги;
4. экспертизу результатов проведенных санитарно-эпидемиологических экспертиз, расследований, обследований, исследований, испытаний и иных видов оценок;
5. принятие решения о выдаче санитарно-эпидемиологического заключения;
6. получение заявителем результата предоставления государственной услуги;
7. ведение реестра выданных санитарно-эпидемиологических заключений.    

Основанием для отказа в приеме документов является представление заявителем документов, не отвечающих по составу и оформлению требованиям регламента.

Для  выдачи санитарно-эпидемиологического заключения о соответствии размещения объекта предоставляются следующие документы:

1. заявление с указанием кадастрового номера земельного участка, на котором предусматривается размещение объекта (при наличии), и сведений о функциональном назначении объекта с указанием его основных технико-экономических параметров — предельной высоты, площади застройки (для объектов социального и жилищного назначения), типов водоснабжения и водоотведения, класса опасности;
2. градостроительный план земельного участка, на котором предусматривается размещение объекта;
3. экспертное заключение о соответствии  размещения объекта санитарно-эпидемиологическим требованиям по результатам экспертизы.

К экспертному заключению прилагаются протоколы исследований (испытаний) качества атмосферного воздуха, уровней шума и электромагнитного излучения, выполненных аккредитованной организацией. Выдача санитарно-эпидемиологического заключения о соответствии (несоответствии) размещения объекта осуществляется в срок, не превышающий десяти дней.

Форма заявления о выдаче  санитарно-эпидемиологического заключения о соответствии/несоответствии санитарным правилам проектной документации размещена на сайте http://40.rospotrebnadzor.ru/directions/Gosuslugi/SEZ/).

Электронный вид санитарно-эпидемиологических заключения  формируется для заявлений, направленных посредством заполнения электронной формы запроса на Едином портале государственных и муниципальных услуг (функций) (ЕПГУ) (https://www.gosuslugi.ru).

Заявление в электронном виде подписывается простой электронной подписью заявителя. Каждый приложенный файл, содержащий результаты санитарно-эпидемиологических экспертиз, расследований, обследований, исследований, испытаний и иных видов оценок, должен быть подписан усиленной квалифицированной электронной подписью организации, выдавшей соответствующие результаты.

Получение электронного вида СЭЗ осуществляется через единый ресурс Роспотребнадзора по адресу: http://epgu.edoc.rospotrebnadzor.ru/ путем указания реквизитов заявки и оформленного документа (СЭЗ), информация о которых автоматически предоставляется заявителю по факту закрытия заявки на ЕПГУ.

О предоставлении государственной услуги по выдаче санитарно-эпидемиологических заключений в электронном виде

Управление Роспотребнадзора по Чеченской Республике сообщает, что в настоящее время доступна возможность подать заявление и необходимые документы в электронном виде через Единый портал государственных и муниципальных услуг.

В результате получения государственной услуги заявителю предоставляется информация о реквизитах заявки и оформленного документа, необходимых для получения электронного вида санитарно — эпидемиологических заключений (ЭВ СЭЗ).

Для получения в электронном виде результата услуги по выдаче на основании результатов санитарно-эпидемиологических экспертиз, расследований, обследований, исследований, испытаний и иных видов оценок, оформленных в установленном порядке, санитарно — эпидемиологических заключений следует посетить единый ресурс (http://epgu.edoc.rospotrebnadzor.ru/), указав реквизиты заявки и оформленного документа.

Для возможности проверки корректности и целостности ЭВ СЭЗ разработан единый ресурс (http://edoc.rospotrebnadzor.ru/), который проводит проверку ЭВ СЭЗ на целостность и корректность установленных электронных подписей (ЭП)

Обращаем Ваше внимание, что прохождение всей процедуры автоматизировано, что позволяет проводить мероприятия по заполнению интерактивной формы в удобное для заявителя время, без лишнего ожидания и учета графика работы ведомств, срок рассмотрения Роспотребнадзором (его территориальным органом) представленных заявителем документов для предоставления санитарно-эпидемиологического заключения сокращен с 10 до 5 рабочих дней в случае, если документы направляются в электронном виде через «Единый портал государственных и муниципальных услуг (функций)».

В дальнейшем Вы можете пользоваться «Личным кабинетом» на данном портале для получения в электронной форме иных государственных и муниципальных услуг.

В санитарно-эпидемиологическом заключении, выданном Роспотребнадзором в 2009 г., Ростов-на-Дону | вопрос №18029354 от 05.10.2021

Изменение с ЗАО на АО это согласно статьи 57 ГК РФ является реорганизация в форме преобразования При реорганизации согласно пункту 10 Порядка

выдачи санитарно-эпидемиологических заключений требуется переоформление такого заключения

штрафов за несвоевременное переоформление заключения в Роспотребнадзоре не предусмотрено.

Приложение N 2

Порядок

выдачи санитарно-эпидемиологических заключений

(утв. приказом Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека от 19 июля 2007 г. N 224)

С изменениями и дополнениями от:

30 апреля 2009 г., 12 августа 2010 г., 4 апреля, 1 декабря 2017 г., 16 ноября 2018 г.

9. Срок действия санитарно-эпидемиологического заключения составляет:

на продукцию, за исключением партий лома черных и цветных металлов (металлолом), — пять лет;

на опытную партию продукции, партию лома черных и цветных металлов (металлолом) — до одного года;

на виды деятельности, работы, услуги — бессрочно, за исключением сезонных работ и работ с источниками ионизирующего излучения;

на работу с источниками ионизирующего излучения — не более пяти лет;

на проектную документацию — срок действия проектной документации;

на деятельность по организации отдыха детей и их оздоровления — 1 год;

на размещение Объекта — бессрочно.

На соответствие условий выполнения работ с биологическими веществами, биологическими и микробиологическими организмами и их токсинами, в том числе условия работы в области генной инженерии — 5 лет.

10. Санитарно-эпидемиологические заключения подлежат переоформлению в случаях реорганизации, изменения наименования, места нахождения юридического лица, изменения фамилии, имени и (в случае если имеется) отчества, места жительства индивидуального предпринимателя, являющихся изготовителями продукции или осуществляющих деятельность по оказанию работ (услуг), получателями санитарно-эпидемиологических заключений, изменения наименования, области применения продукции при изменении вида работ, группы патогенности (опасности) возбудителя инфекционной болезни.

Для переоформления санитарно-эпидемиологического заключения указанными лицами подается заявление о переоформлении санитарно-эпидемиологического заключения с приложением документов, подтверждающих изменения.

При переоформлении санитарно-эпидемиологического заключения выдается санитарно-эпидемиологическое заключение с присвоением нового номера и даты с указанием в тексте санитарно-эпидемиологического заключения реквизитов (номера и даты выдачи) санитарно-эпидемиологического заключения, взамен которого выдается новое.

При переоформлении санитарно-эпидемиологического заключения, переоформляемое санитарно-эпидемиологическое заключение подлежит возврату в орган Роспотребнадзора по месту получения санитарно-эпидемиологического заключения.

В иных случаях переоформление санитарно-эпидемиологического заключения не производится.

Вам помог ответ?ДаНет

Письмо Роспотребнадзора от 07.06.2020 № 02/11531-2020-23

ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА ПО НАДЗОРУ В СФЕРЕ ЗАЩИТЫ
ПРАВ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ И БЛАГОПОЛУЧИЯ ЧЕЛОВЕКА

ПИСЬМО
от 7 июня 2020 г. N 02/11531-2020-23

О НАПРАВЛЕНИИ РАЗЪЯСНЕНИЙ

Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей по итогам Всероссийского совещания по вопросу организации отдыха и оздоровления детей с участием заместителя Председателя Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации Яровой И.А. направляет разъяснения по наиболее часто задаваемым вопросам.

При возникновении дополнительных вопросов и разрешения конкретных ситуаций обращаться за подробными разъяснениями в территориальные органы Роспотребнадзора.

Руководитель
А.Ю.ПОПОВА

Приложение
к письму Роспотребнадзора
от 07.06.2020 N 02/11531-2020-23

В соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 02.04.2020 N 239 «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)», а также методическими рекомендациями МР 3.1.0178-20 «Определение комплекса мероприятий, а также показателей, являющихся основанием для поэтапного снятия ограничительных мероприятий в условиях эпидемического распространения COVID-19» (далее — методические рекомендации), утвержденных Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации 08.05.2020, решение о поэтапном снятии ограничений принимается высшими должностными лицами субъектов Российской Федерации (руководителями высших исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации) на основании предложений, предписаний главных государственных санитарных врачей субъектов Российской Федерации.

Таким образом, решение о конкретных датах и сроках открытия организаций отдыха детей и их оздоровления принимается высшими должностными лицами субъектов Российской Федерации с учетом эпидемиологической ситуации в регионе.
Роспотребнадзором рекомендовано поэтапное (три этапа) возобновление деятельности предприятий и организаций, деятельность которых непосредственно связана с потребителями.
Согласно п. 5 методических рекомендаций принятие решения о поэтапном снятии ограничений в отношении образовательных и оздоровительных учреждений возможно на стадии третьего этапа снятия ограничений.
Работа палаточных лагерей возможна только при стабилизации ситуации и снятии ограничительных мер в регионе.
Роспотребнадзором, в целях недопущения распространения новой коронавирусной инфекции COVID-19, разработаны методические рекомендации по организации работы организаций отдыха детей и их оздоровления от 25.05.2020 МР 3.1/2.4.0185-20 «Рекомендации по организации работы организаций отдыха детей и их оздоровления в условиях сохранения рисков распространения COVID-19». Рекомендации разработаны с учетом действующего законодательства в сфере организации отдыха детей и их оздоровления.
Так, постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 22.03.2017 N 38 внесены изменения в СанПиН 2.4.4.2599-10, СанПиН 2.4.4.3155-13, СанПиН 2.4.4.3048-13, СанПиН 2.4.2.2842-11, предусматривающие наличие санитарно-эпидемиологических заключений о соответствии деятельности, осуществляемой организацией отдыха детей и их оздоровления, санитарно-эпидемиологическим требованиям.
Согласно Порядку выдачи санитарно-эпидемиологических заключений, утвержденному Приказом Роспотребнадзора от 19.07.2007 N 224 (в ред. Приказа Роспотребнадзора от 04.04.2017 N 208) санитарно-эпидемиологические заключения выдаются на деятельность по организации отдыха детей и их оздоровления, сроком действия 1 год.
Отзыв санитарно-эпидемиологических заключений законодательством не предусмотрен.
Вместе с тем, в случае если в территориальных органах Роспотребнадзора появятся факты, свидетельствующие о несоответствии зданий, строений и сооружений требованиям санитарного законодательства, то на основании этих данных выдается санитарно-эпидемиологическое заключение о несоответствии санитарным нормам и правилам, сведения о котором направляются в реестр организаций отдыха детей и их оздоровления, а хозяйствующий субъект информируется о выдаче такого заключения.
Следует обратить внимание, что санитарно-эпидемиологическое заключение может быть выдано по результатам контрольно-надзорной деятельности, при этом в настоящее время допускается проведение внеплановых проверок, связанных с угрозой жизни и здоровья людей.
Что касается методических рекомендаций, то в соответствии с п. 6 ст. 51 Федерального закона от 30.03.1999 N 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» главные государственные санитарные врачи субъектов Российской Федерации вправе выносить постановления, направленные на предотвращение угрозы возникновения и распространения инфекционных заболеваний, представляющих опасность для окружающих.
При принятии соответствующих решений главные государственные санитарные врачи руководствуются в том числе и указанными методическими рекомендациями.
Обращаем внимание, что постановления главных государственных санитарных врачей являются обязательными для исполнения и при их нарушении применяются меры административного воздействия.
В соответствии с п. 1.11 СанПиН 2.4.4.3155-13 «Санитарно-эпидемиологические требования к устройству, содержанию и организации работы стационарных организаций отдыха и оздоровления детей» продолжительность смены в оздоровительном лагере должна составлять в период летних каникул оздоровительной смены не менее 21 дня, а санаторной смены — не менее 24 дней.
В соответствии с п. 1.10 СанПиН 2.4.4.3155-13 «Санитарно-эпидемиологические требования к устройству, содержанию и организации работы стационарных организаций отдыха и оздоровления детей» прием детей в организацию отдыха детей и их оздоровления осуществляется при наличии заключения врача об отсутствии с инфекционными больными. При приеме детей в организацию проводится их осмотр и термометрия. Заболевшие дети в организацию не допускаются.
Все используемые антисептические средства в организациях отдыха детей и их оздоровления должны быть безопасны для детей, применяться в соответствии с заявленной областью применения и под контролем персонала. Решение о конкретном месте установления дозаторов с антисептическими средствами и необходимом их количестве принимается администрацией организации.
Снижение наполняемости организации отдыха детей и их оздоровления предусмотрена в т.ч. и ввиду необходимости организовать места для проживания персонала, а также для соблюдения социальной дистанции при расстановке кроватей в спальных помещениях.
Обязательным является определение порядка организации медицинской помощи и закреплением медицинских организаций для госпитализации детей в случае осложнения эпидемической ситуации, установлении порядка маршрутизации и особенностей эвакуационных мероприятий больных или лиц с подозрением на COVID-19 в медицинские организации (данные требования установлены в т.ч. и приказом Минздрава России от 19.03.2020 N 198-н «О временном порядке организации работы медицинских организаций в целях реализации мер по профилактике и снижению рисков распространения новой коронавирусной инфекции COVID-19»).
Кроме того, Роспотребнадзором разработаны и утверждены санитарные правила СП 3.1.3597-20 «Профилактика новой коронавирусной инфекции (COVID-19)», которые устанавливают требования к комплексу организационных, профилактических, санитарно-противоэпидемических мероприятий, проведение которых обеспечивает предупреждение возникновения и распространения случаев заболеваний.
——————————————————————

имеют ли они отношение к структуре здоровья населения в Африке?

Описание

Эпидемиологический переход — это описательная и прогностическая модель изменения состояния здоровья и болезней в человеческих популяциях. Он сформулирован в пяти предложениях, воплощенных в: трехступенчатой ​​трехмодели в ее первой формулировке (2), трехступенчатой ​​четырехмодели в обновленной ее первой формулировке (10) и пятиступенчатой ​​шестимодели. в его окончательной формулировке (11) к моменту смерти Омрана в 1999 г.

Первое положение во всех формулировках эпидемиологического перехода, например, демографического перехода, для которого снижение смертности и снижение рождаемости являются двумя ключевыми элементами изменения численности населения (1), касается относительной роли смертности и фертильности в эпидемиологическом переходе: смертность — центральная сила в сложной динамике этого перехода, особенно на его ранних этапах, когда снижение фертильности в западных популяциях было постепенным и происходило через 50–75 лет после снижения смертности (2, 10, 11).

Второе положение в своей первой формулировке гласит, что «во время переходного периода в структуре смертности и заболеваемости происходит долгосрочный сдвиг, в результате которого пандемии инфекции постепенно вытесняются дегенеративными и антропогенными болезнями как главной формой заболеваемости и основной причиной. смерти »(2: 516). Это второе предположение, несомненно, лежит в основе концепции Омрана об эпидемиологическом переходе и служит основой для большинства эмпирических исследований и обзоров.В соответствии со поэтапным подходом, присущим демографическому переходу, окончательная формулировка Омрана эпидемиологического перехода (11) включает пять этапов в ответ на критику со стороны нескольких авторов. (12–21, 23–49, 88–91) которые предложили продление стадий эпидемиологического перехода, предложив четвертую стадию, называемую возрастом отложенных дегенеративных заболеваний или гибристической стадией (88, 89), и пятую стадию (возникающие инфекционные заболевания) (90, 91). Здесь также есть некоторая аналогия, которую можно провести с литературой по демографическому переходу, в которой недавно были предложены дополнительные этапы стандартного демографического перехода, «второй демографический переход» (92) и «третий демографический переход» (93).

Последняя формулировка второго предложения Омрана включает в себя набор отдельных переходов: меняющиеся паттерны болезней и здоровья (он назвал « переход к здоровью »), изменение рождаемости и возрастной структуры населения, ведущие к старению (он назвал « частично демографический переход »). ‘), меняющийся образ жизни (он назвал « изменение образа жизни’ ‘), изменение моделей здравоохранения (он назвал « переход в здравоохранении’ ‘), медицинское и технологическое развитие (он назвал « технологический переход’ ‘) и экологические и экологические изменения (он назвал «экологический переход») (11).Более ранние формулировки эпидемиологического перехода Омрана (2, 10) постулировали три стадии эволюции, характерные для моделей смертности от всех причин и моделей рождаемости в ходе изменения численности населения во время переходного периода, и предполагали, что все общества должны были пройти через эти стадии, как и все остальные. ныне развитые страны Западной Европы и Северной Америки, как и предполагалось при демографическом переходе (1). Окончательная формулировка Омрана модифицирована, чтобы противопоставить пять последовательных стадий в западных обществах с тремя последовательными стадиями в незападных обществах (11).Проводя такое различие между западными и незападными обществами, Омран попытался обратиться к некоторым из различных оценок эпидемиологического перехода с момента его возникновения. (12–22, 43–50, 88–91) . Различие основано на показателях смертности и фертильности, структуре причин смерти, уровне здравоохранения и социально-экономических условиях. Снижение смертности в незападных странах не происходило до середины 20-го века, когда скорость такого снижения была беспрецедентной по сравнению с предыдущим опытом на Западе.Смертность от причин смерти в незападных странах, согласно прогнозам, сместится в преобладании с инфекционных заболеваний, снизившись с 42,1% всех смертей в менее развитых регионах в 1970 г. до 19,4% в 2015 г., в то время как новообразования и нарушения кровообращения вырастут с на них приходилось 21,6% всех смертей в 1970 г. до 48,9% в 2015 г., при этом ожидаемая продолжительность жизни при рождении увеличится с 57,5 ​​до 68,5 лет (11).

Первая стадия (эпоха эпидемий и голода) характеризуется высокими и колеблющимися уровнями смертности, переменной продолжительностью жизни с низкой средней продолжительностью жизни, составляющей 20-40 лет, и периодами непостоянного роста населения.Возникшие паттерны болезней определяются увеличением воздействия микробов, дефицитом питания, болезнями из-за ненадлежащего хранения пищевых продуктов, инфекционными и эндемическими заболеваниями в обширных географических регионах и повышенной смертностью. В западных обществах и в зависимости от страны он охватывает период от каменного века (или распространение средневековых или доиндустриальных моделей болезней) до конца 18 или начала 19 веков и характеризовался высокой и неустойчивой смертностью, как и рождаемость. высокий, что ведет к медленному и циклическому росту населения.Средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении была короткой и колебалась от 20 до 30 лет, а ожидаемая продолжительность жизни для мужчин была выше или равна таковой для мужчин, младенческая смертность превышала 200 смертей на 1000 живорождений, MMR был высоким (превышал 1000 на 100 000 живорождений. ), инфекционные заболевания, недоедание и материнские осложнения унесли до 75% смертей, в то время как болезни сердца и рак унесли 6% смертей. В незападных обществах первая стадия является самой продолжительной, охватывая период от средневековья до середины двадцатого века: смертность чрезвычайно высока и колеблется с пиками в годы эпидемий, голода, неурожая и войн, что исключает возможность устойчивый рост населения; младенческая смертность превышает 200–250 смертей на 1 000 живорождений, КМС превышает 1 000–1200 смертей на 100 000 живорождений, а ожидаемая продолжительность жизни мала и колеблется от 20 до 35 лет; В структуре заболевания отчетливо преобладают инфекционные, материнские, перинатальные заболевания и болезни, связанные с питанием; и фертильность чрезвычайно высока (7–10 рождений на женщину), а деторождение начинается в молодом возрасте и длится весь репродуктивный период.

Вторая стадия (возраст отступающих пандемий) отмечена более резким снижением смертности по мере того, как эпидемии возникают реже, и увеличением средней продолжительности жизни примерно с 40 до 55 лет. Эта переходная фаза характеризуется сдвигом в структуре болезней и смертности от преимущественно инфекционных болезней к хроническим и дегенеративным заболеваниям. Предполагается, что этот сдвиг будет сопровождаться сдвигом в возрастном составе населения по мере снижения смертности от ранних инфекционных болезней и увеличения смертности от хронических и дегенеративных заболеваний.В западных обществах этот этап охватывал период с середины 18 века примерно до 1914 года. Причиной смерти считалось исчезновение основных острых инфекций. Средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении неуклонно увеличивается примерно с 30 до 50 лет, в то время как младенческая смертность постепенно снижается до менее 200 на 1000 живорождений. Рождаемость остается на высоком уровне, а увеличивающийся разрыв между коэффициентами рождаемости и смертности приводит к быстрому росту населения, а также к молодой возрастной структуре. Во время последней части этой стадии и обычно по прошествии 50 или более лет от начала снижения смертности происходит снижение фертильности.В незападных обществах этот второй этап завершился с 1960-х по 1990-е годы, а его начало было отложено в некоторых незападных странах до 1940-х и 1950-х годов, когда начало снижения смертности произошло с началом спада эпидемий.

Третья стадия (возраст дегенеративных, стрессовых и антропогенных заболеваний в западных странах; или возраст тройного бремени здоровья в незападных странах) характеризуется пандемиями инфекционных заболеваний, которые заменяются в качестве основных причин смерти дегенеративными болезнями, с инфекционными болезнями. агентов как основной фактор заболеваемости и смертности, вызванный антропогенными причинами.По мере снижения показателей смертности средняя продолжительность жизни увеличивается и превышает 70 лет, рождаемость становится более важной для роста населения, а также меняются антропогенные и биологические детерминанты болезней. В западных обществах он длился со второй половины XIX века до конца 1960-х годов. Эта стадия является проявлением растущей распространенности антропогенных заболеваний (например, радиационное поражение, профессиональные риски и риски для здоровья, химическая и биологическая война, загрязнители окружающей среды, автомобильные и авиационные происшествия, канцерогены в окружающей среде и в промышленности, а также пищевые добавки) , стрессовые заболевания (например,грамм. депрессия и другие психические заболевания, насилие и наркотическая зависимость), а также сердечные заболевания, нарушения мозгового кровообращения (инсульты), рак в различных местах, диабет, хроническая обструктивная болезнь легких и нарушения обмена веществ. Эти болезни постепенно вытесняют инфекционные болезни и грубое недоедание, которые продолжают оставаться одной из основных причин заболеваемости и смертности, но не являются основными причинами смерти. Смертность продолжает снижаться, а средняя продолжительность жизни при рождении постепенно увеличивается примерно с 50 до 75 лет и более, что вызывает старение населения.Именно на этом этапе рождаемость становится решающим фактором роста населения. В незападных обществах этот третий этап называют возрастом тройного бремени здоровья: 1) нерешенные старые проблемы со здоровьем, включая инфекционные заболевания, перинатальную и материнскую заболеваемость и смертность, недоедание, плохие санитарные условия, безудержную бедность, низкий уровень грамотности, перенаселенность, ограниченный доступ. к здоровью и чистой воде; 2) рост новых проблем со здоровьем, включая дегенеративные заболевания (болезни сердца, инсульт, рак и нарушения обмена веществ), стресс и депрессию, а также антропогенные заболевания, как в западных странах; и 3) отстающие или плохо подготовленные системы здравоохранения и медицинское обучение для выполнения тройных требований качественных услуг, состоящих из борьбы с острыми заболеваниями, обычно приводящими к краткосрочному лечению, начала профилактики и лечения хронических и неинфекционных заболеваний (НИЗ), обычно требующих долгосрочное медицинское или реабилитационное лечение и решение проблем старения.Он начался в 1970-х годах или позже, и его взлет варьируется в зависимости от страны, в зависимости от модели перехода. На этом этапе колебания более или менее исчезают, а смертность продолжает снижаться и в конечном итоге приближается к стабильности на относительно низком уровне. Средняя продолжительность жизни при рождении постепенно увеличивается, пока не превысит 70 лет.

Омран (11: 107) не рассматривал дополнительные этапы эпидемиологического перехода для незападных стран, утверждая, что «весьма маловероятно, что эти страны войдут в четвертую стадию так же, как и в западных странах». .Омран (11) отметил шесть отличительных черт незападного перехода. Во-первых, во всех незападных странах бедность, ограниченное образование, низкий статус женщин и медленные темпы развития были основными препятствиями для своевременного и успешного взлета. Во-вторых, время перехода имеет решающее значение для дифференциации незападного перехода. В-третьих, поскольку снижение смертности отложилось до 20 века, на него сильно повлияла доступность новых открытий в области здравоохранения, таких как химиотерапия, антибиотики, инсектициды, качество продуктов питания и санитарные меры.В-четвертых, старение в незападных обществах замедлилось, но в последние десятилетия 20-го века росло относительно быстрыми темпами. В-пятых, снижение фертильности в незападных странах было труднее инициировать и требовало организованных кампаний по планированию семьи для продвижения норм меньшего размера семьи и повышения возраста вступления в брак. Наконец, перекрытие стадий было намного шире в незападных переходах, которые Омран (11) далее классифицировал на три модели перехода.

Четвертый этап — возраст снижения смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, старения, изменения образа жизни, новых и возобновляемых заболеваний.Этот новый этап основан на более поздних материалах (88–91). Он начинается с плато в эпидемиологической истории, когда смертность сразу достигла равновесия с ожидаемой продолжительностью жизни при рождении в 1970-х годах на уровне, который тогда считался близким к биологическому пределу средней продолжительности жизни человека. Ольшанский и Олт (88) отметили, что за несколько лет до основополагающей публикации Омрана (2) в США и других западных странах началось быстрое снижение смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, которое произошло примерно в 1970 году во многих развитых странах; они предложили эту сердечно-сосудистую революцию как четвертый этап перехода, названный «возрастом замедленных дегенеративных заболеваний».Характерно, что возрастная структура смертности по причинам смерти не меняется от третьей стадии к этой четвертой, но возрастное распределение смертей от дегенеративных причин постепенно смещается в сторону пожилого возраста с соответствующим увеличением численности населения в пожилом возрасте и в дальнейшем. здоровье пожилых людей, особенно пожилых людей. Наблюдается дальнейшее увеличение продолжительности жизни, приближающееся к 80–85 годам и более, особенно для женщин, увеличение хронизации заболеваний и старение, сопровождающееся ростом медицинских расходов для отдельных лиц и государства.

Пятый этап — это эпоха желаемого качества жизни, равенства, развития и социальной справедливости для всех. Этот этап представляет собой футуристический этап с парадоксальным долголетием, хронической заболеваемостью, инвалидностью, изоляцией и снижением социального статуса, потерей независимости, новой заболеваемостью, растущими расходами на медицинское обслуживание, долгосрочное лечение и уход, сохраняющимся неравенством, несоответствием и неравенством между людьми, сообщества и страны из-за поляризации социально-экономического статуса внутри и между странами.На этой стадии эпидемиологического перехода гораздо более серьезная хроническая болезнь будет обычным явлением для дегенеративных, стрессовых и антропогенных заболеваний, которые будут выше, чем причины заболеваемости, инвалидности и смертности. Омран (11) предположил, что табак будет самым опасным фактором риска заболевания на этой стадии.

Объяснение

Следующие три утверждения объясняют различия в эпидемиологическом переходе.

Третье предположение состоит в том, что существуют возрастные и половые различия, связанные с эпидемиологическим переходом.Что касается возрастных различий, переход обычно отдает предпочтение молодым по сравнению со старыми: наиболее значительным воздействием перехода является снижение младенческой и детской смертности и материнской смертности, а также рост смертности в возрасте 50 лет и старше (10). Выживаемость в детстве постепенно улучшалась по мере того, как пандемии отступали в ответ на повышение уровня жизни, улучшение питания и санитарии и современные меры общественного здравоохранения в Европе. Это также было очевидно для США в период с 1880 по 1970 год, а также для Англии, Уэльса и Чили (2, 10).

Четвертое предположение состоит в том, что сдвиги в паттернах здоровья и болезней, которые характеризовали эпидемиологический переход до 20 века, имеют более тесную связь с повышением уровня жизни и улучшением питания, чем с прогрессом медицины. Напротив, переходные процессы 20-го века, преобладающие в менее развитых странах, были инициированы прогрессом медицины, организованным здравоохранением и программами борьбы с болезнями, которые обычно получают международную помощь и финансирование и, следовательно, в значительной степени не зависят от социально-экономического уровня страны.Однако дальнейшее созревание перехода зависит от полезного синергизма прогресса здравоохранения и социально-экономического развития. Точно так же переход рождаемости до 20 века в значительной степени определялся социально-экономическим прогрессом в странах, которые были более или менее знакомы с традиционными методами контроля рождаемости. Эти методы, а также повышение возраста вступления в первый брак были основными промежуточными переменными для снижения рождаемости. С другой стороны, недавнее снижение рождаемости в некоторых развивающихся странах зависело от организованных усилий по планированию семьи в сочетании с социально-экономическим развитием.

Пятое предположение состоит в том, что отличительные вариации в структуре, темпе, детерминантах и ​​последствиях изменений в отношении здоровья, выживаемости и населения различают шесть переходных моделей эпидемиологического перехода: классическую или западную переходную модель (например, Западная Европа, Северная Америка, Япония). , и Австралия), полузападная / ускоренная модель (например, Аргентина, Парагвай), незападная модель быстрого перехода (например, Чили, Коста-Рика, Куба, Ямайка, Мартиника), незападная модель перехода выше среднего уровня (e .грамм. Бразилия, Мексика), незападная модель перехода к низшей промежуточной стадии (например, Парагвай, Перу) и незападная модель медленного перехода (например, Боливия, Гаити, Никарагуа) (2, 10, 11).

Модель западного перехода описывает переходный период в западных обществах, которые вступили в четвертую стадию перехода за последние три столетия. Он характеризуется сдвигом коэффициента рождаемости с 30 до 35 на 1000 населения до менее 15 на 1000 населения, сдвигом уровня смертности с 30 до 35 на 1000 населения до менее 10 на 1000 населения, смещением короткой продолжительности жизни. от 30–40 лет до беспрецедентно долгой продолжительности жизни 80–90 лет и более.Смертность постепенно снижалась и была обусловлена, прежде всего, улучшениями в социальной, экономической и экологической сферах, улучшением питания и личными привычками в отношении здоровья. В переходный период пандемии и крупные эпидемии отступили и постепенно, но не полностью, были заменены дегенеративными, связанными со стрессом и антропогенными заболеваниями; эти изменения в структуре болезней были связаны с увеличением продолжительности жизни, особенно для детей, молодых людей и женщин репродуктивного возраста. Снижение фертильности в этой западной модели также было постепенным и происходило через 50–75 лет после снижения смертности, но эта последовательность снижения фертильности после снижения смертности не была универсальной, потому что во Франции и некоторых европейских приходах снижение фертильности и смертности почти совпало.

Полу-западная / ускоренная модель описывает опыт в Восточной Европе, бывшем СССР и Японии, а также в европейских популяциях, живущих за пределами Европы, Северной Америки или Австралии в различные исторические эпохи (например, европейцы, живущие в Аргентине, Израиле, Южной Африке). В большинстве этих стран медленный процесс модернизации начался еще до падения смертности в 20 веке, которое определялось общими социальными улучшениями, а также достижениями в области санитарии и медицины.Широкое использование абортов обычно помогает ускорить переход к фертильности, как в Японии (10). В целом страны в этой модели не вступили в четвертую стадию эпидемиологического перехода, во многих из этих стран наблюдается постоянный рост смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, а в некоторых странах бывшего СССР ожидаемая продолжительность жизни была потеряна из-за социальных и экономических факторов. кризисы.

Другие модели перехода применяются к незападным странам, описывая эпидемиологические изменения с течением времени в менее развитых странах, где снижение смертности произошло не ранее 1930-х — 1950-х годов, а снижение рождаемости было отложено до 1950 года.Резкое снижение смертности в сочетании с высокой рождаемостью привело к беспрецедентным темпам роста населения в этот период, и Омран (11) выделил эти страны не только с точки зрения различий в послевоенных моделях смертности и продолжительности жизни, но в основном с учетом скорость, сроки и масштабы изменения снижения рождаемости.

Незападная модель быстрого перехода описывает опыт быстро индустриальных или социально развивающихся стран и территориальных островов (например,грамм. Тайвань, Гонконг, Сингапур, Южная Корея, Шри-Ланка, Маврикий, Китай, Чили, Куба, Барбадос, Коста-Рика и заморские департаменты Франции, такие как Реюньон). Снижение смертности до умеренного уровня в этих странах началось за одно или несколько десятилетий до 1950 года, в то время как снижение фертильности до менее пяти детей на женщину было отложено примерно до 1960-х годов. Эти страны все еще находятся на третьей стадии эпидемиологического перехода, но испытали также тройное бремя болезней.

Незападная (верхняя и нижняя) промежуточная модель перехода воплощает в себе опыт стран со средним или низким уровнем доходов, в которых изменения в структуре смертности и заболеваемости, а также в структуре рождаемости находятся между моделями быстрого и медленного перехода. Страны в верхней незападной промежуточной модели перехода включают Индонезию, Колумбию, Мексику, Бразилию, Панаму, Венесуэлу, Тунис, Ливан и Таиланд. Страны в нижней незападной промежуточной модели перехода включают Индию, Египет, Марокко, Эквадор, Перу, Парагвай и Доминиканскую Республику.Эти страны по-прежнему несут двойное бремя продолжающихся инфекционных заболеваний и недоедания и растущей распространенности НИЗ, часто в сочетании с возникающими заболеваниями, такими как ВИЧ / СПИД, или возрождающимися болезнями, такими как малярия.

Незападная модель медленного перехода описывает опыт наименее развитых стран и некоторых менее развитых стран Латинской Америки, Азии и Африки. В этих странах смертность начала снижаться до умеренного уровня после 1950 года, в то время как рождаемость оставалась на высоком уровне до 1990-х годов.Эти страны также несут двойное бремя продолжающегося преобладания инфекционных заболеваний и недоедания и роста дегенеративных и антропогенных заболеваний, наряду с ВИЧ / СПИДом, малярией, туберкулезом и другими возникающими или возобновляемыми заболеваниями; они также были плохо подготовлены к решению какой-либо одной проблемы со здоровьем.

Влияние добровольных профилактических мер и краткосрочного государственного социального дистанцирования на смягчение последствий и замедление эпидемии COVID-19: модельное исследование

Абстрактные

Фон

Коронавирусное заболевание (COVID-19), вызванное тяжелым острым респираторным синдромом коронавируса 2 (SARS-CoV-2), распространилось почти во все страны мира с тех пор, как оно впервые появилось в Китае в декабре 2019 года.Многие страны ввели социальное дистанцирование в качестве меры по «сглаживанию кривой» продолжающейся эпидемии. Оценка воздействия навязанного государством социального дистанцирования и других мер по контролю над дальнейшим распространением COVID-19 является неотложной, особенно из-за большого социального и экономического воздействия первого. Целью этого исследования было сравнить индивидуальную и совокупную эффективность добровольных профилактических мер и краткосрочного социального дистанцирования, навязанного государством, в смягчении, отсрочке или предотвращении эпидемии COVID-19.

Методы и выводы

Мы разработали детерминированную компартментальную модель передачи SARS-CoV-2 в популяции, стратифицированной по статусу заболевания (восприимчивые, подверженные воздействию, заразны с легким или тяжелым заболеванием, диагностированы и выздоровели) и статусу осведомленности о болезни (осведомлен и не осведомлен) из-за распространение COVID-19. Предполагалось, что добровольно принятые меры принимались осведомленными о болезни людьми и включали мытье рук, ношение масок и социальное дистанцирование. Установленное государством социальное дистанцирование снизило частоту контактов между людьми независимо от их болезни или осведомленности.Модель была параметризована с использованием лучших текущих оценок ключевых эпидемиологических параметров из клинических исследований COVID-19. Результаты модели включали максимальное количество диагнозов, частоту атак и время до максимального количества диагнозов. Для быстрого распространения информации среди населения меры, принятые самими собой, могут значительно снизить частоту атак, а также уменьшить или отсрочить пиковое количество диагнозов. По нашим оценкам, крупную эпидемию можно предотвратить, если эффективность этих мер превышает 50%.Для медленного распространения осведомленности меры, принятые на себя, уменьшают пиковое количество диагнозов и частоту атак, но не влияют на время пика. По оценкам, раннее внедрение краткосрочного социального дистанцирования, предписываемого государством, приведет к задержке (максимум на 7 месяцев для трехмесячного вмешательства), но не к снижению пика. Задержка может быть еще больше, а высота пика может быть дополнительно уменьшена, если это вмешательство сочетается с добровольными мерами, которые продолжаются после того, как навязанное государством социальное дистанцирование было снято.Наш анализ ограничен тем, что он не учитывает стохастичность, демографию, неоднородность в схемах контактов или смешивании, пространственные эффекты, несовершенную изоляцию людей с тяжелым заболеванием и повторное заражение COVID-19.

Выводы

Наши результаты показывают, что распространение информации о COVID-19, которое приводит к индивидуальному мытью рук, ношению масок и социальному дистанцированию, может быть эффективной стратегией смягчения и замедления эпидемии. Краткосрочное социальное дистанцирование, инициированное государством, может выиграть время у систем здравоохранения, чтобы подготовиться к растущему бремени COVID-19.Мы подчеркиваем важность осведомленности о болезнях в борьбе с продолжающейся эпидемией и рекомендуем, чтобы, помимо политики социального дистанцирования, правительства и учреждения здравоохранения мобилизовали людей на принятие добровольных мер с доказанной эффективностью для успешной борьбы с COVID-19.

Информация об авторе

Почему было проведено это исследование?

• По состоянию на май 2020 года коронавирусное заболевание (COVID-19), вызванное новым коронавирусом (SARS-CoV-2), распространилось почти во все страны мира с момента его первого появления в Китае в декабре 2019 года.
• Столкнувшись с эпидемией COVID-19, политики общественного здравоохранения в разных странах ищут рекомендации о том, как отсрочить и / или сгладить ее пик.
• Оценка воздействия социального дистанцирования, санкционированного правительствами многих стран, и других профилактических мер по контролю над дальнейшим распространением COVID-19 является неотложной, особенно из-за большого социального и экономического воздействия первого.

Что сделали и обнаружили исследователи?

• Мы разработали модель передачи, чтобы оценить влияние добровольных мер (мытье рук, ношение масок и социальное дистанцирование) из-за осведомленности о COVID-19 и краткосрочного государственного социального дистанцирования на динамику эпидемии.
• Мы показали, что самостоятельно принятые меры могут предотвратить крупную эпидемию, если их эффективность превышает 50%.
• По нашим оценкам, краткосрочное социальное дистанцирование, инициированное правительством на ранней стадии эпидемии, может выиграть время (максимум 7 месяцев при трехмесячном вмешательстве) для систем здравоохранения, чтобы подготовиться к растущему бремени COVID-19.
• Задержка пикового числа диагнозов может быть еще больше, а высота пика может быть дополнительно уменьшена, если то же вмешательство сочетается с добровольными мерами, которые продолжаются после отмены навязанного правительством социального дистанцирования.

Что означают эти результаты?

• Повышение осведомленности о добровольных мерах, таких как мытье рук и ношение масок, имеет решающее значение в борьбе с продолжающейся эпидемией.
• Краткосрочное раннее инициированное государством социальное дистанцирование в сочетании с добровольными мерами дает необходимое время для повышения потенциала систем здравоохранения и может значительно смягчить последствия эпидемии.
• В дополнение к политике социального дистанцирования, правительства и учреждения здравоохранения должны постоянно мобилизовать людей для принятия добровольных мер с доказанной эффективностью для успешной борьбы с COVID-19.

Образец цитирования: Teslya A, Pham TM, Godijk NG, Kretzschmar ME, Bootsma MCJ, Rozhnova G (2020) Влияние добровольных профилактических мер и краткосрочного государственного социального дистанцирования на смягчение и замедление эпидемии COVID-19 : Модельное исследование. PLoS Med 17 (7): e1003166. https://doi.org/10.1371/journal.pmed.1003166

Академический редактор: Юмин Го, Университет Монаш, АВСТРАЛИЯ

Поступила: 21 марта 2020 г .; Одобрена: 11 июня 2020 г .; Опубликовано: 21 июля 2020 г.

Авторские права: © 2020 Teslya et al.Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника.

Доступность данных: Данные, использованные в исследовании, доступны по адресу https://github.com/lynxgav/COVID19-mitigation.

Финансирование: Это исследование финансировалось следующими организациями: Fundação para a Ciência e a Tecnologia, номер проекта 131_596787873, предоставлено GR, https: // www.fct.pt; ZonMw 062, выданный MEK, финансируемый MEK и AT, https://www.zonmw.nl/en/; Проект 773830 Объединенной европейской программы Европейского здравоохранения «Горизонт 2020» (получатель награды не является автором данной рукописи), финансируемый NGG и MCJB, https://ec.europa.eu/programmes/horizon2020/en; и проект P-29704 Aidsfonds в Нидерландах (получатель награды не является автором данной рукописи), финансируемый GR, https://aidsfonds.nl/. Финансирующие организации не играли никакой роли в дизайне исследования, сборе и анализе данных, принятии решения о публикации или подготовке рукописи.

Конкурирующие интересы: МЕК является членом редколлегии PLOS Medicine . Авторы заявили, что не существует никаких конкурирующих интересов.

Введение

По состоянию на 5 мая 2020 года новый коронавирус (SARS-CoV-2) распространился по всему миру, и только 13 стран не зарегистрировали ни одного случая. Он стал причиной более 3640835 подтвержденных случаев COVID-19 и почти 255 100 случаев смерти с момента обнаружения его вспышки в Китае 31 декабря 2019 года [1].11 марта Всемирная организация здравоохранения официально объявила вспышку COVID-19 пандемией [1]. Несколько подходов, направленных на сдерживание SARS-CoV-2 в Китае, оказались безуспешными. Проверка пассажиров в аэропорту затруднялась из-за потенциально большого количества бессимптомных случаев и возможности пресимптомной передачи [2–4]. 14-дневный карантин в сочетании с наблюдением за лихорадкой оказался недостаточным для сдерживания вируса из-за высокой вариабельности инкубационного периода [5].

Теперь, когда SARS-CoV-2 расширил диапазон передачи во всех частях мира, очевидно, что многие страны сталкиваются с крупной эпидемией COVID-19 [6].Первоначальная политика профилактики COVID-19 в основном ограничивалась сообщением о случаях заболевания, строгой изоляцией тяжелых симптоматических случаев, домашней изоляцией легких случаев и отслеживанием контактов [7]. Однако из-за потенциально высокого вклада бессимптомного и пресимптомного распространения [8] этих вмешательств на основе конкретных случаев, вероятно, недостаточно для сдерживания эпидемии COVID-19, если они не являются высокоэффективными [8–11]. Учитывая быстрый рост числа случаев и риск превышения вместимости коек интенсивной терапии, многие страны ввели социальное дистанцирование в качестве краткосрочной меры, направленной на снижение частоты контактов среди населения и, как следствие, передачи инфекции [6, 12].Несколько правительств ввели частичную или полную блокировку по всей стране, закрыв школы, общественные места и второстепенные предприятия, отменив массовые мероприятия и отдав распоряжения о сохранении дома [6]. Предыдущие исследования пандемии гриппа 1918 г. показали, что такие санкционированные вмешательства были эффективны в снижении передачи, но их время и масштабы оказали глубокое влияние на течение эпидемии [13–18]. Эти краткосрочные вмешательства были связаны с высоким риском возобновления эпидемии, и их влияние было ограниченным, если они были введены слишком поздно или отменены слишком рано [13–16].

Самостоятельные профилактические меры, такие как мытье рук, ношение масок и социальное дистанцирование, также могут способствовать замедлению эпидемии [19, 20]. Дезинфицирующие средства на спиртовой основе эффективны для удаления коронавируса SARS с рук [21], а мытье рук с мылом может оказать положительное влияние на снижение передачи респираторных инфекций [22]. Хирургические маски, которые часто носят для их предполагаемой защиты, не предназначены и не сертифицированы для защиты от респираторных заболеваний, но они могут остановить распространение капель от инфекционных людей [23–25].Распространение информации и официальные рекомендации о COVID-19 могут повысить осведомленность людей и побудить их принять такие меры. Предыдущие исследования подчеркивали важность осведомленности о болезнях для изменения хода эпидемии [26–28]. В зависимости от скорости и механизма распространения осведомленности, процесс информирования может снизить уровень атак эпидемии или полностью предотвратить ее [26], но он также может привести к нежелательным результатам, таким как появление нескольких эпидемических пиков [27, 28] .Вторичные эпидемические волны могут появиться в результате преждевременного ослабления приверженности индивидам добровольным мерам в популяции, где пул восприимчивых людей после первой волны все еще значительно велик, а болезнь не была полностью ликвидирована. Важно оценить, при каких условиях распространение информации о болезнях, побуждающее к принятию добровольных мер, может стать жизнеспособной стратегией борьбы с COVID-19.

Сравнение эффективности ранее реализованных краткосрочных государственных мер социального дистанцирования и добровольных профилактических мер по сокращению передачи SARS-CoV-2 в настоящее время отсутствует, но имеет решающее значение в попытке остановить его распространение.Если эпидемию COVID-19 предотвратить невозможно, важно знать, как эффективно уменьшить и отложить пик эпидемии, чтобы у медицинских работников было больше времени для подготовки и эффективного реагирования на растущее бремя здравоохранения. Более того, учитывая, что в нескольких странах число дел достигло пика, важность оценки эффекта добровольных мер после отмены мер изоляции огромна.

Используя модель передачи, мы оценили влияние добровольных мер (мытье рук, ношение масок и социальное дистанцирование) из-за осведомленности о COVID-19 и краткосрочного государственного вмешательства по социальному дистанцированию на пиковое количество диагнозы, частота приступов и время до пика числа диагнозов с момента первого случая.Мы проводим сравнительный анализ этих вмешательств, а также их комбинаций и оцениваем диапазон эффективности вмешательств, с помощью которых можно смягчить, отсрочить или даже полностью предотвратить эпидемию COVID-19. В качественном отношении эти результаты помогут специалистам общественного здравоохранения сравнить и выбрать комбинацию вмешательств для разработки эффективных политик борьбы со вспышками.

Методы

Базовая модель трансмиссии

Мы разработали детерминированную компартментальную модель, описывающую передачу SARS-CoV-2 в популяции, стратифицированной по статусу заболевания (рис. 1).В этой базовой модели люди классифицируются как восприимчивые ( S ), латентно инфицированные ( E ), инфекционные с легкой формой заболевания ( I _M ), инфекционные с тяжелым заболеванием ( I _S ), диагностированы и изолированы ( I _D ) и восстановлены после легкого или тяжелого заболевания ( R _M и R _S , соответственно).Восприимчивые люди ( S ) могут стать латентно инфицированными ( E ) при контакте с инфекционными людьми ( I _M и I _S ), сила инфекции зависит от фракций. населения в отсеках I _M и I _S . Часть латентно инфицированных людей ( E ) перейдет в отсек I _M , а остальные E перейдут в отсек I _S .Мы предполагаем, что инфекционные люди с легкой формой заболевания ( I _M ) не нуждаются в медицинской помощи и выздоравливают ( R _M ), не осознавая, что заразились COVID-19. Инфекционные люди с тяжелым заболеванием ( I _S ) не могут вылечиться без медицинской помощи, и впоследствии им будут поставлены диагнозы и изолированы ( I _D ) (например, в больницах, при длительном уходе). учреждения, дома престарелых) и знают или подозревают, что у них COVID-19, когда они обнаружены.Таким образом, диагностированный отсек I _D содержит инфекционных лиц с тяжелым заболеванием, которым официально поставлен диагноз и которые проходят лечение в медицинских учреждениях, а также тех, кому официально не поставлен диагноз, но которые имеют заболевание достаточно серьезное, чтобы подозревать, что у них есть COVID-19 и требуют изоляции. Для простоты предполагается, что изоляция этих людей идеальна до выздоровления ( R _S ), и, следовательно, они не способствуют передаче или процессу контакта.Учитывая масштабы эпидемии и отсутствие достоверных отчетов о повторных инфекциях, мы предполагаем, что выздоровевшие люди ( R _M и R _S ) не могут быть повторно инфицированы. Инфекционность инфекционных индивидуумов с легким течением болезни ниже, чем инфекционность инфекционных индивидуумов с тяжелым заболеванием [29]. Естественные процессы рождения и смерти не принимаются во внимание, поскольку масштабы эпидемии коротки по сравнению со средней продолжительностью жизни людей.Однако изолированные инфекционные индивидуумы с тяжелым заболеванием ( I _D ) могут быть удалены из популяции из-за связанной с заболеванием смертности.

Рис. 1. Схема базовой модели передачи.

Черные стрелки показывают эпидемиологические переходы. Красные пунктирные стрелки указывают на отсеки, способствующие развитию инфекции. Восприимчивые люди ( S ) становятся латентно инфицированными ( E ) с силой инфекции λ _inf при контакте с инфекционными индивидуумами двух инфекционных классов ( I _M и I _S ).Люди покидают отсек E со скоростью α . Пропорция p латентно инфицированных лиц ( E ) перейдет в отсек I _M , а часть (1- p ) людей E перейдет в отсек I. _S отсек. Инфекционные люди с легкой формой заболевания ( I _M ) выздоравливают, не подозревая о том, что они заразились COVID-19 ( R _M ) со скоростью γ _M .Инфекционные люди с тяжелым заболеванием ( I _S ) диагностируются и содержатся в изоляции ( I _D ) с частотой ν до выздоровления ( R _S ) в скорость γ _S или штамп со скоростью η . Таблица 1 содержит описание и значения всех параметров.

https://doi.org/10.1371/journal.pmed.1003166.g001

Модель трансмиссии с учетом болезней

В расширенной модели с осведомленностью о болезнях население стратифицируется не только по статусу болезни, но и по статусу осведомленности на осведомленность о болезни ( S ^a , E ^a ,,, , и) и незнакомые с болезнями ( S , E , I _M , I _S , I _D и R M ) (рис. 2А).Осведомленность о болезни — это состояние, которое можно приобрести или потерять. Лица, осведомленные о болезнях, отличаются от людей, не подозревающих о болезни, по двум основным причинам. Во-первых, инфекционные люди с тяжелым заболеванием, которые осведомлены о болезни (), быстрее диагностируются и изолируются (), остаются в изоляции в течение более короткого периода времени и имеют более низкую смертность, связанную с заболеванием, чем та же категория неосведомленных людей. Мы делаем здесь предположение, что люди, осведомленные о болезни (), распознают, что они могут иметь COVID-19 в среднем быстрее, чем люди, не знающие болезни ( I _S ), и получают медицинскую помощь раньше, что приводит к лучшему прогнозу. человек по сравнению с I _D человек.Во-вторых, предполагается, что осведомленные о болезни люди используют добровольные меры, такие как мытье рук, ношение масок и добровольное социальное дистанцирование, которые могут снизить их восприимчивость, инфекционность и / или частоту контактов. Лица, которые знают или подозревают о своем статусе болезни ( I _D , и R _S ), не применяют никаких таких мер, поскольку полагают, что они не могут снова заразиться этой болезнью. Следовательно, они исключены из процесса перехода осознания, и их поведение в процессе контакта идентично поведению людей, не знающих о болезни.

Рис. 2. Схема модели передачи с учетом болезни.

(A) Показывает эпидемиологические переходы в модели передачи с учетом осведомленности (черные стрелки). Оранжевые пунктирные линии указывают на отсеки, которые участвуют в динамике осознания. Красные пунктирные стрелки указывают на отсеки, способствующие развитию инфекции. Восприимчивые к заболеванию люди ( S ^a ) становятся латентно инфицированными ( E ^a ) при контакте с инфекционными людьми ( I _M , I ,, и) с силой заражения.Инфекционные люди с тяжелым заболеванием, осведомленные о болезни (), диагностируются и изолируются () с частотой ν ^a , быстро выздоравливают и умирают от болезни с частотой η ^a . (B) Показывает динамику осведомленности. Инфекционные люди с тяжелым заболеванием ( I _S ) приобретают осведомленность о болезни () со скоростью λ _{осведомлены} , пропорционально скорости распространения информации и текущему количеству диагностированных лиц ( I _{D и} а) в населении.Когда осознание исчезает, эти люди возвращаются в состояние неосведомленности со скоростью μ _S . Скорость приобретения осведомленности ( kλ _{осведомленность} ) и скорость исчезновения осведомленности ( μ ) одинаковы для людей типов S , E , I _M и R _M , где k — снижение восприимчивости к приобретению осведомленности по сравнению с I _S индивидуумов.Таблица 1 содержит описание и значения всех параметров.

https://doi.org/10.1371/journal.pmed.1003166.g002

Подобно Перре и его коллегам [27], люди, не подозревающие о болезни, получают информацию о болезни со скоростью, пропорциональной скорости распространения информации и текущему количеству диагностированных лиц ( I _D и) в популяции (рис. 2B). Мы предполагаем, что осознание исчезает и люди возвращаются в состояние неосознанности с постоянной скоростью.Последнее означает, что они больше не прибегают к добровольным мерам. Для простоты мы предполагаем, что скорость получения и исчезновения осведомленности одинакова для людей типа S , E , I _M и R _M . Однако скорость приобретения осведомленности выше, а скорость исчезновения медленнее для инфекционных лиц с тяжелым заболеванием ( I _S ), чем для оставшейся осведомленной о болезни населения.

Меры профилактики

Мы рассмотрели краткосрочное государственное вмешательство, направленное на поощрение социального дистанцирования среди населения, и комплекс мер, которые могут быть предприняты самими больными людьми, например, ношение масок, мытье рук и добровольное социальное дистанцирование.

Ношение маски.

Ношение маски, хотя и часто используется в качестве защитной меры, может быть неэффективным в снижении уязвимости человека, поскольку непрофессионалы, то есть не медицинские работники, не знакомы с правильными процедурами ее использования (например,g., часто занимаются прикосновением к лицу и корректировкой маски) [36]. Однако ношение маски снижает инфекционный выброс [25], и поэтому мы предполагаем, что эта мера снижает только инфекционность инфекционных лиц, осведомленных о болезни (и) с эффективностью от 0% (нулевая эффективность) до 100% (полная эффективность). .

Мытье рук.

Поскольку инфекционные люди могут передавать вирус другим людям без прямого физического контакта, мы предполагаем, что мытье рук только снижает их восприимчивость.Эффективность мытья рук описывается снижением восприимчивости (т. Е. Вероятности передачи при одном контакте) восприимчивых людей, осведомленных о болезни ( S ^a ), которая колеблется от 0% (нулевая эффективность) до 100%. (полная эффективность). Поскольку передача может происходить другими путями, помимо физического контакта, мытье рук не может обеспечить 100% защиту для тех, кто его практикует.

Добровольное социальное дистанцирование.

Лица, осведомленные о болезнях, которые считают себя восприимчивыми, также могут практиковать социальное дистанцирование, т.е.е., сохраняя дистанцию ​​с другими и избегая места скопления людей. Как следствие, эта мера приводит к изменению характера смешивания в популяции. Эффективность социального дистанцирования людей, осведомленных о болезни, описывается снижением частоты их контактов, которая варьируется от 0% (отсутствие социального дистанцирования или нулевая эффективность) до 100% (полная самоизоляция или полная эффективность). Поскольку контакты не могут быть устранены полностью (например, контакты в семье остаются), реалистичные значения эффективности добровольного социального дистанцирования могут быть близки к 100%, но никогда не могут достигать 100%.

Краткосрочное социальное дистанцирование, устанавливаемое государством.

Правительства могут принять решение о продвижении политики социального дистанцирования посредством таких вмешательств, как закрытие школ и рабочих мест или издавая приказы о домохозяйствах и запрещая массовые собрания. Эти политики блокировки приведут к снижению количества контактов в сообществе, независимо от статуса осведомленности. Здесь мы предполагаем, что установленное государством социальное дистанцирование начинается, если число диагностированных лиц превышает определенный порог (10–1 000 человек), и прекращается через фиксированный период времени (1–3 месяца).Таким образом, вмешательство внедряется на ранней стадии эпидемии. Установленное государством социальное дистанцирование может быть частичным или полным в зависимости от его эффективности, то есть снижения средней частоты контактов среди населения, которая колеблется от 0% (без дистанцирования) до 100% (полная изоляция). Поскольку во время изоляции некоторые контакты среди населения не могут быть устранены (например, домашние контакты), реалистичные значения эффективности социального дистанцирования, навязанного государством, могут быть близки к 100%, но никогда не могут достигать 100%.Например, во время блокировки в Соединенном Королевстве наблюдалось сокращение среднего ежедневного числа контактов на 73% [37], но снижение могло быть другим в странах с более или менее строгой изоляцией.

Выпуск модели

Выходными данными модели являются максимальное количество диагнозов, частота атак (доля населения, выздоровевшая или умершая после тяжелой инфекции), время до пикового количества диагнозов с момента первого случая и вероятность заражения в течение эпидемия (более подробное описание последней см. в тексте S2).Мы сравнили влияние различных профилактических мер и их комбинаций на эти результаты путем варьирования снижения инфекционности инфекционных лиц, осведомленных о болезни (ношение масок), снижения восприимчивости восприимчивых к заболеванию людей (мытье рук), уменьшения контактов уровень только осведомленных о болезнях людей (добровольное социальное дистанцирование) и всех людей (социальное дистанцирование, навязанное государством). Мы называем эти количества эффективностью меры профилактики и варьируем ее от 0% (нулевая эффективность) до 100% (полная эффективность) (Таблица 1).Основной анализ проводился для двух значений скорости распространения осведомленности, соответствующих сценариям медленного и быстрого распространения осведомленности среди населения (таблица 1). Для этих сценариев доля осведомленного населения на пике эпидемии составляла 40% и 90% соответственно. В ходе основного анализа социальное дистанцирование, навязанное государством, было инициировано, когда у 10 человек был поставлен диагноз, и было снято через 3 месяца.

Оценки эпидемиологических параметров были получены из последней литературы (Таблица 1).Мы использовали частоту контактов для Нидерландов, но модель подходит для других западных стран с аналогичной схемой контактов. Подробное математическое описание модели можно найти в S1 Text. Модель реализована в системе Mathematica 10.0.2.0. Код, воспроизводящий результаты этого исследования, доступен по адресу https://github.com/lynxgav/COVID19-mitigation.

Анализ чувствительности

Чтобы учесть неопределенность в параметрах базовой модели передачи, мы провели анализ чувствительности в отношении доли инфекционных лиц с легкой формой заболевания, относительной заразности инфекционных лиц с легкой формой заболевания, периода выздоровления инфекционных лиц с легкой формой заболевания. , задержка от начала заразности до постановки диагноза для инфекционных индивидуумов с тяжелым заболеванием и основной репродуктивный номер (см. S3 Text).Мы также провели анализ чувствительности для модели с осведомленностью о болезни в отношении изменений в задержке от начала заразности до диагностики и изоляции для людей, осведомленных о болезни, скорости распространения осведомленности, относительной восприимчивости к осведомленности и продолжительности осведомленности. (см. S3 рис.). Диапазоны параметров, используемых в этих анализах чувствительности, указаны в таблице 1.

Кроме того, мы представляем результаты воздействия на результаты модели всех комбинаций добровольных профилактических мер, поскольку их эффективность варьировалась от 0% до 100%, а также социального дистанцирования, установленного государством, с эффективностью в диапазоне от 0% до 100%. 100%, разные пороги для начала вмешательства (от 1 до 1000 диагнозов) и разная продолжительность вмешательства (3, 8 и 13 месяцев) (подробности см. На рис. S1 и рис. S2).

Результаты

Наш анализ показывает, что распространение информации о болезни оказывает значительное влияние на прогнозы модели. Сначала мы рассмотрели динамику эпидемии среди населения, осведомленного о болезнях, где пропагандируется мытье рук, в качестве примера добровольных мер (рис. 1). Затем мы провели систематическое сравнение воздействия различных профилактических мер на результаты модели для медленного (рис. 2) и быстрого (рис. 3) темпов распространения информации.

Рис. 3. Наглядное моделирование модели передачи.

(A, B) Показывает количество диагнозов и частоту атак в течение первых 12 месяцев после первого случая по трем модельным сценариям. Красные линии соответствуют базовой модели передачи. Оранжевые линии соответствуют модели с высокой скоростью распространения информации и отсутствием вмешательства. Синие линии соответствуют последней модели, где осведомленность о болезни побуждает мыть руки с эффективностью 30%.

https://doi.org/10.1371/journal.pmed.1003166.g003

Динамика эпидемии

Все добровольные меры и навязанное государством социальное дистанцирование влияют на динамику эпидемии COVID-19. Однако качественное и количественное воздействие сильно зависит от профилактических мер и скорости распространения информации. Базовая модель прогнозирует 46 диагнозов на 1000 человек на пике эпидемии, частоту атак около 16% и время до пика около 5,2 месяца (красная линия, рис. 3A и 3B). В отсутствие профилактических мер быстрое распространение информации о болезни снижает пиковое количество диагнозов на 20%, но оказывает лишь незначительное влияние на частоту приступов и время пика (оранжевая линия, рис. 3A и 3B).Это ожидается, поскольку осведомленные о болезни люди с тяжелым заболеванием обращаются за медицинской помощью раньше и, следовательно, быстрее диагностируются, вызывая меньше новых инфекций по сравнению с базовой моделью. Динамика осведомленности в сочетании с использованием добровольных профилактических мер оказывает еще большее влияние на эпидемию. Синяя линия на рис. 3A показывает эпидемическую кривую для сценария, когда люди, осведомленные о болезни, используют мытье рук в качестве добровольной меры профилактики. Даже если эффективность мытья рук невысока (т.е. 30%, как на рис. 3А), влияние на эпидемию может быть значительным; а именно, мы предсказали сокращение пикового числа диагнозов на 65%, снижение частоты приступов на 29% и задержку пика на 2,7 месяца (рис. 3A и 3B).

Влияние осведомленности на динамику болезни также можно наблюдать по вероятности заражения в ходе эпидемии. В модели с осознанием и отсутствием мер вероятность заражения снижается на 4% для всех людей. Мытье рук с эффективностью 30% снижает соответствующую вероятность на 14% для неосведомленных лиц и на 29% для осведомленных лиц.Обратите внимание, что вероятность заражения сильно зависит от типа меры профилактики. Подробный анализ представлен в S2 Text.

Сравнение мер профилактики

Медленное распространение информации.

На рис. 4 показано влияние всех рассмотренных на себя мер, а также навязанного государством социального дистанцирования на пиковое количество диагнозов, частоту атак и время до пика при медленном распространении осведомленности. В этом сценарии модель прогнозирует все большее сокращение пикового числа диагнозов и частоты атак по мере увеличения эффективности добровольных мер.В пределе 100% эффективности сокращение пикового числа диагнозов составляет от 23% до 30% (рис. 4A), а частота атак снижается с 16% до 12–13% (рис. 4B). Эффективность добровольных мер очень мало влияет на время пика по сравнению с исходным уровнем; то есть отсутствие осведомленности среди населения (рис. 4C). Поскольку доля осведомленных людей, которые меняют свое поведение, слишком мала, чтобы оказать существенное влияние на передачу, добровольные меры могут только смягчить, но не предотвратить эпидемию.

Рис. 4. Влияние профилактических мер на эпидемию из-за медленного распространения информации.

(A – C) Показывает относительное снижение пикового количества диагнозов, частоту атак (доля населения, которая выздоровела или умерла после тяжелой инфекции) и время до пика количества диагнозов. Эффективность профилактических мероприятий варьировалась от 0% до 100%. В контексте этого исследования эффективность социального дистанцирования означает снижение частоты контактов.Эффективность мытья рук и ношения масок определяется снижением восприимчивости и инфекционности, соответственно. Моделирование было начато с одного случая. Установленное государством социальное дистанцирование было начато после 10 диагнозов и снято через 3 месяца. Значения параметров см. В Таблице 1. Обратите внимание, что синяя линия, соответствующая мытью рук, не видна на (C), потому что она почти полностью перекрывается с линиями ношения масок и добровольного социального дистанцирования.

https: // doi.org / 10.1371 / journal.pmed.1003166.g004

Когда осведомленность распространяется медленными темпами, трехмесячное государственное вмешательство оказывает противоположное влияние сценарию добровольных мер. Время до пика числа диагнозов больше для более строгого снижения частоты контактов. Например, полная изоляция (установленное государством социальное дистанцирование со 100% эффективностью) может отсрочить пик почти на 7 месяцев, но его масштабы и частота атак не затронуты (по сравнению с базовой моделью без мер и осведомленности).Подобные прогнозы ожидаются до тех пор, пока навязанное государством социальное дистанцирование начинается рано (например, после десятков или сотен случаев) и отменяется через несколько недель до нескольких месяцев. Этот тип вмешательства останавливает эпидемию на время вмешательства, но из-за большого количества уязвимых лиц ожидается возобновление эпидемии, как только будут отменены меры социального дистанцирования.

Быстрое распространение информации.

Поскольку государственное вмешательство снижает частоту контактов всех людей независимо от их осведомленности, оно оказывает сопоставимое влияние на передачу для сценариев с быстрым и медленным распространением информации (сравните Рис. 4 и Рис. 5).Однако, когда осведомленность распространяется быстро, влияние добровольных мер резко меняется. Все добровольные меры более эффективны, чем краткосрочное вмешательство государства. Эти меры не только снижают частоту атак (рис. 5B) и уменьшают и откладывают пиковое количество диагнозов (рис. 5A и 5C), но также могут полностью предотвратить крупную эпидемию, когда их эффективность достаточно высока (около 50%). Обратите внимание: когда уровень осведомленности высок, по мере роста числа диагнозов популяция становится почти однородной, и большинство людей осведомлены о болезнях.Можно показать, что в таких группах профилактические меры дают сопоставимые результаты, если они имеют одинаковую эффективность.

Рис. 5. Влияние профилактических мер на эпидемию для быстрого распространения информации.

(A – C) Показывает относительное снижение пикового количества диагнозов, частоту атак (доля населения, которая выздоровела или умерла после тяжелой инфекции) и время до пика количества диагнозов. Эффективность профилактических мероприятий варьировалась от 0% до 100%.В контексте этого исследования эффективность социального дистанцирования означает снижение частоты контактов. Эффективность мытья рук и ношения масок определяется снижением восприимчивости и инфекционности, соответственно. Моделирование было начато с одного случая. Установленное государством социальное дистанцирование было начато после 10 диагнозов и снято через 3 месяца. Значения параметров см. В Таблице 1. Обратите внимание, что синяя линия, соответствующая мытью рук, не видна на (A), потому что она почти полностью перекрывается с линиями ношения масок и добровольного социального дистанцирования.

https://doi.org/10.1371/journal.pmed.1003166.g005

Комбинации профилактических мероприятий.

Если навязанное государством социальное дистанцирование сочетается с добровольной мерой профилактики, модель предсказывает, что относительное сокращение пикового числа диагнозов и частоты атак определяется эффективностью добровольной меры, тогда как время пик определяется эффективностью как добровольной меры, так и государственного вмешательства.Это продемонстрировано на рис. 6, где мы использовали комбинацию мытья рук с эффективностью 30%, 45% и 60%, а также установленное государством социальное дистанцирование с эффективностью от 0% до 100% для медленного и быстрого распространения информации. Наши результаты показывают, что эффект комбинированного вмешательства сильно зависит от скорости распространения информации. Быстрое распространение информации имеет решающее значение для значительного сокращения пикового количества диагнозов (рис. 6A) и частоты атак (рис. 6B). Обратите внимание, что для быстрого распространения информации сочетание полной изоляции и мытья рук с эффективностью 30% может отложить время до пика числа диагнозов почти на 10 месяцев (рис. 6C).Таким образом, в сочетании с краткосрочным социальным дистанцированием, навязанным государством, мытье рук может способствовать смягчению и замедлению эпидемии после ослабления изоляции. Вторую волну эпидемии можно полностью предотвратить, если эффективность мытья рук превысит 50% (рис. 6А). Результаты для комбинации ношения масок и навязанного правительством социального дистанцирования аналогичны.

Рис. 6. Влияние на эпидемию сочетания навязанного государством социального дистанцирования и мытья рук.

(A – C) Показывает относительное снижение пикового количества диагнозов, частоту атак (доля населения, которая выздоровела или умерла после тяжелой инфекции) и время до пика количества диагнозов. Эффективность мытья рук составляла 30%, 45% и 60%. В контексте этого исследования эффективность социального дистанцирования означает снижение частоты контактов. Эффективность мытья рук определяется снижением восприимчивости. Моделирование было начато с одного случая. Установленное государством социальное дистанцирование было начато после 10 диагнозов и снято через 3 месяца.Значения параметров см. В таблице 1.

https://doi.org/10.1371/journal.pmed.1003166.g006

Эффект от комбинации добровольных мер (например, мытье рук и ношение маски) является аддитивным (см. S1 Рис.). Это означает, что для быстрого распространения осведомленности можно предотвратить крупную вспышку, например, путем сочетания мытья рук и добровольного социального дистанцирования, эффективность каждого из которых составляет около 25% (или другие виды эффективности в сумме до 50%). .

Обсуждение

Во многих странах мира внимание сотрудников общественного здравоохранения в контексте эпидемии COVID-19 сместилось с сдерживания на смягчение и отсрочку.Наше исследование дает новые идеи для разработки эффективных стратегий борьбы со вспышками. Основываясь на наших результатах, мы пришли к выводу, что мытье рук, ношение масок и социальное дистанцирование, принятые осведомленными о болезни людьми, могут отсрочить пик эпидемии, сгладить эпидемическую кривую и снизить уровень атак. Мы показываем, что скорость распространения информации о болезнях оказывает сильное влияние на то, как самостоятельно принятые меры влияют на эпидемию. Из-за медленного распространения осведомленности добровольные меры оказывают меньшее влияние на передачу, поскольку не многие люди принимают их.Однако для быстрого распространения осведомленности их влияние на величину и время пика возрастает с увеличением эффективности соответствующей меры. По всем параметрам можно предотвратить крупную эпидемию, если эффективность превышает 50%. Более того, эффект от комбинаций добровольных мер аддитивен. На практике это означает, что SARS-CoV-2 не вызовет крупной вспышки в стране, где 90% населения применяет мытье рук и социальное дистанцирование, которые являются эффективными на 25% (т.е. снизить восприимчивость и частоту контактов на 25% соответственно).

Хотя наш анализ показывает, что эффекты добровольных мер по смягчению и задержке эпидемии для одинаковых показателей эффективности аналогичны (см. Рис. 4 и рис. 5), не все изученные значения эффективности могут быть достигнуты для каждого показателя. Вонг с коллегами [22] и Коулинг с коллегами [24] провели систематический обзор и метаанализ влияния мытья рук и масок для лица на риск заражения вирусом гриппа в обществе.Хотя авторы подчеркивают потенциальную важность как гигиены рук, так и масок для лица, при совокупном соотношении рисков 0,73 (95% ДИ 0,6–0,89) для комбинации этих двух показателей можно было констатировать лишь умеренные эффекты. Однако авторы также выделяют небольшое количество рандомизированных контролируемых испытаний и гетерогенность исследований как заметные ограничения, которые могли привести к этим результатам. Учитывая высокую неопределенность в отношении эффективности гигиены рук и ношения масок как таковых, продвижение комбинации этих мер может стать предпочтительнее, чем рекомендовать меры по мытью рук или ношению только масок.При добровольном социальном дистанцировании контакты могут не быть полностью устранены (например, домашние контакты сохраняются), и поэтому реалистичные значения эффективности добровольного социального дистанцирования могут быть близки к 100%, но никогда не могут достигать 100%. Таким образом, для справедливого сравнения мер следует принимать во внимание реалистичные значения эффективности конкретной меры.

Мы противопоставили добровольные меры, стимулированные осознанием болезни, обязательному социальному дистанцированию. Наш анализ показывает, что краткосрочное социальное дистанцирование, навязанное государством, которое внедряется на ранней стадии эпидемии, может отсрочить пик эпидемии, но не влияет на его масштабы и уровень атак.Например, полная изоляция на 3 месяца, предполагающая сокращение числа контактов в общине, которое начинается после десятков и тысяч диагнозов в стране, может отсрочить пик примерно на 7 месяцев. Такое вмешательство очень желательно, когда вакцина разрабатывается или когда системам здравоохранения требуется больше времени для лечения случаев или увеличения потенциала. Если это вмешательство осуществляется среди населения, которое применяет добровольные меры, которые продолжают применяться даже после завершения блокировки, то задержка может быть еще больше (например,g., до 10 месяцев для мытья рук с эффективностью 30%). В контексте стран, которые внедрили социальное дистанцирование в качестве меры по «сглаживанию кривой» продолжающихся эпидемий, достигли пика случаев и в настоящее время планируют или уже начали постепенное устранение социального дистанцирования, это означает, что правительства и учреждения общественного здравоохранения должны активизировать продвижение добровольных мер по уменьшению и отсрочке пика потенциальной второй волны эпидемии. Потенциальную вторую волну можно было бы полностью предотвратить, если охват населения добровольными мерами и ее эффективность достаточно высоки (например,г., 90% и 50% соответственно). Наш анализ чувствительности показал, что для предотвращения крупной эпидемии в странах с меньшим или большим базовым репродуктивным числом может потребоваться более низкая или более высокая эффективность (см. Текст S3).

Поскольку во многих странах эпидемия COVID-19 все еще находится на начальной стадии, социальное дистанцирование, навязанное государством, моделировалось как краткосрочное вмешательство, инициированное, когда число диагностированных лиц было относительно низким. Проведенный нами анализ чувствительности показал, что государственные меры вмешательства, введенные позднее в период эпидемии (при 100–1000 диагнозов) и навязанные на более длительный период времени (3–13 месяцев), не только задерживают пик эпидемии, но и снижают его до промежуточных значений эффективности ( см. S2 Рис.).Предыдущие исследования показали, что время обязательного социального дистанцирования имеет решающее значение для его жизнеспособности в борьбе с крупной вспышкой заболевания [13, 14, 16, 38]. Как обсуждали Холлингсворт и его коллеги [16] и Андерсон и коллеги [20], позднее введение таких вмешательств может оказать значительное влияние на пик эпидемии и частоту атак. Однако авторы также показали, что оптимальная стратегия сильно зависит от желаемого результата. Подробный анализ государственного вмешательства с различными сроками и продолжительностью, который также принимает во внимание экономические и социальные последствия, а также стоимость передачи SARS-CoV-2, является предметом будущей работы.

Насколько нам известно, наше исследование является первым, в котором представлен сравнительный анализ набора добровольных мер, социального дистанцирования, навязанного государством, и их комбинаций в качестве стратегий смягчения и замедления эпидемии COVID-19. В нескольких исследованиях (например, [39–42]) изучалось влияние различных форм социального дистанцирования, но они не включали добровольные меры, такие как мытье рук и ношение масок. Некоторые из этих исследований пришли к выводу, что однократных интервенций по социальному дистанцированию будет недостаточно для поддержания распространенности COVID-19 в отделениях интенсивной терапии [40, 42].В нашем анализе мы исследовали полный диапазон эффективности всех добровольных профилактических мер, а также различную продолжительность и пороговые значения для начала государственного вмешательства. Наши результаты позволяют сделать выводы о том, какая комбинация профилактических мер может быть наиболее эффективной для уменьшения и отсрочки эпидемического пика, если принять во внимание реалистичные значения эффективности меры. Мы показали, что распространение информации о болезни таким образом, чтобы люди быстро принимали высокоэффективные профилактические меры, может иметь решающее значение для снижения передачи SARS-CoV-2 и предотвращения крупных эпидемий COVID-19.

У нашей модели есть несколько ограничений. Он не учитывает стохастичность, демографию, неоднородность в схемах контактов, пространственные эффекты, неоднородное смешение, несовершенную изоляцию людей с тяжелым заболеванием и повторное заражение COVID-19. Таким образом, наши выводы можно сделать на качественном уровне. Для разработки и адаптации эффективных стратегий в конкретных условиях необходимо будет разработать подробные модели. Влияние продолжительности иммунитета исследовали Кисслер и его коллеги [43].Влияние непостоянного иммунитета на результаты нашей модели было бы интересным предметом для будущей работы. Чтобы принять во внимание неопределенность эпидемиологических параметров SARS-CoV-19, мы провели анализ чувствительности, чтобы проверить надежность прогнозов модели. По мере появления большего количества данных нашу модель можно будет легко обновить. Кроме того, наше исследование предполагает, что люди становятся осведомленными о болезни со скоростью приобретения осведомленности, пропорциональной количеству людей, у которых в настоящее время установлен диагноз.Другие формы скорости приобретения осведомленности, которые включают, например, насыщение осведомленности, могут быть более реалистичными и будут интересны для изучения в будущих исследованиях. Кроме того, мы предполагаем, что мытье рук может снизить восприимчивость человека до 0% и, следовательно, игнорировать аэрозольную передачу SARS-CoV-2. Таким образом, влияние мытья рук на эпидемию может быть переоценено. Однако, несмотря на наличие предварительных данных об обнаружении РНК SARS-CoV-2 в аэрозолях [44], все еще существует неопределенность в отношении уровня заразности обнаруженных аэрозолей и значимости потенциальной передачи через воздух.Текущие рекомендации Всемирной организации здравоохранения по-прежнему сосредоточены на мерах предосторожности при попадании капель и контакте [45]. Наша модель может быть адаптирована по мере появления дополнительной информации об относительном вкладе путей передачи COVID-19.

В заключение мы представляем первую эмпирическую основу того, как стимулирование принятия эффективных профилактических мер, таких как мытье рук или ношение масок, в сочетании с государственным вмешательством по социальному дистанцированию, может иметь решающее значение для достижения контроля над эпидемией COVID-19.В то время как информация о растущем числе диагнозов COVID-19, о которых сообщают СМИ, может усиливать беспокойство среди населения, широкое и интенсивное продвижение добровольных мер с доказанной эффективностью правительствами или учреждениями общественного здравоохранения может быть ключевым элементом в борьбе с COVID-19. .

Дополнительная информация

S1 Рис. Влияние комбинации добровольных профилактических мер.

Верхняя и нижняя панели показывают пиковое количество диагнозов и время до пика диагнозов (в месяцах) с момента первого случая для всех комбинаций добровольных профилактических мер, поскольку их эффективность варьировалась от 0% до 100%.Цифры были получены для быстрого распространения информации и численности населения в 17 миллионов человек. Модель предсказывает, что эффект от комбинаций добровольных мер является аддитивным. Это означает, что крупную вспышку болезни можно предотвратить, например, путем сочетания мытья рук и добровольного социального дистанцирования, эффективность каждого из которых составляет около 25% (или других показателей эффективности в сумме до 50%).

https://doi.org/10.1371/journal.pmed.1003166.s004

(PDF)

S2 Рис.Воздействие навязанных государством интервенций по социальному дистанцированию.

Верхние и нижние цифры показывают максимальное количество диагнозов и время до пика диагнозов (в месяцах) с момента первого случая для вмешательств, продолжающихся 3, 8 и 13 месяцев (левая, средняя и правая строки соответственно). Эффективность сокращения количества обращений, предписываемых государством, варьировалась от 0% до 100% (ось y), а порог для начала вмешательства составлял от 1 до 1000 диагнозов (ось x). Цифры были получены для быстрого распространения информации и численности населения в 17 миллионов человек.Модель предсказывает, что государственное вмешательство, введенное позднее в период эпидемии и навязанное на более длительный период времени, не только задерживает пик эпидемии, но и снижает его до промежуточных значений эффективности.

https://doi.org/10.1371/journal.pmed.1003166.s005

(PDF)

S3 Рис. Анализ чувствительности модели передачи с учетом болезни.

Стр. 1: Анализ демонстрирует, что модель передачи с осведомленностью о болезни чувствительна к изменениям в задержке от начала заразности до постановки диагноза для людей, осведомленных о болезни, и к скорости распространения информации.Страница 2: Анализ демонстрирует, что модель передачи с осведомленностью о болезни нечувствительна к изменениям в относительной восприимчивости к осведомленности и продолжительности осведомленности.

https://doi.org/10.1371/journal.pmed.1003166.s006

(PDF)

Благодарности

Это исследование в значительной степени основано на отзывах, предоставленных группой моделирования инфекционных заболеваний, базирующейся в Центре медицинских наук и первичной медико-санитарной помощи Юлиуса, UMC Utrecht, Утрехтский университет.

Ссылки

1. 1. Всемирная организация здравоохранения. Коронавирусная болезнь 2019 (COVID-19). Ситуационный отчет – 51; 11 марта 2020 г. [цитируется 13 марта 2020 г.]. Доступно по адресу: https://www.who.int/docs/default-source/coronaviruse/situation-reports/20200311-sitrep-51-covid-19.pdf.
2. 2. Гостик К.М., Кухарски А.Дж., Ллойд-Смит Дж. Эффективность проверки путешественников на новые патогенные микроорганизмы определяется эпидемиологией и естественным течением инфекции. eLife. 2015; 4: e05564.
3. 3. Ли Р., Пей С., Чен Б., Сонг И, Чжан Т., Ян В. и др. Существенная недокументированная инфекция способствует быстрому распространению нового коронавируса (SARS-CoV2). Наука. 2020; 368 (6490): 489–493. pmid: 32179701
4. 4. Tindale L, Coombe M, Stockdale JE, Garlock E, Lau WYV, Saraswat M и др. Оценки интервала передачи предполагают предсимптоматическое распространение COVID-19. medRxiv: 2020.03.03.20029983 [Препринт]. 2020 [цитируется 25 июня 2020 года]. https: //www.medrxiv.org / content / 10.1101 / 2020.03.03.20029983v1
5. 5. Ли Кью, Гуань Х, Ву П, Ван Х, Чжоу Л., Тонг И и др. Динамика ранней передачи новой пневмонии, инфицированной коронавирусом, в Ухане, Китай. N Engl J Med 2020; 382: 1199–1207. pmid: 31995857
6. 6. Европейский центр профилактики и контроля заболеваний. Пандемия коронавирусного заболевания 2019 (COVID-19): рост передачи в ЕС / ЕЭЗ и Великобритании — седьмое обновление; 25 марта 2020 г. [цитируется 26 апреля 2020 г.]. Доступно по адресу: https: // www.ecdc.europa.eu/sites/default/files/documents/RRA-seventh-update-Outbreak-of-coronavirus-disease-COVID-19.pdf.
7. 7. Европейский центр профилактики и контроля заболеваний. Вспышка острого респираторного синдрома, связанного с новым коронавирусом, в Китае: первая местная передача в ЕС / ЕЭЗ — третье обновление. 31 января 2020 г. [цитируется 25 июня 2020 г.]. Доступно по адресу: https://www.ecdc.europa.eu/sites/default/files/documents/novel-coronavirus-risk-assessment-china-31-january-2020_0.pdf.
8. 8.Ферретти Л., Ваймант С., Кендалл М., Чжао Л., Нуртай А., Абелер-Дёрнер Л. и др. Количественная оценка передачи SARS-CoV-2 предполагает контроль над эпидемией с помощью цифрового отслеживания контактов. Наука. 2020; 368 (6491): eabb6936. pmid: 32234805
9. 9. Hellewell J, Abbott S, Gimma A, Bosse NI, Jarvis CI, Russell TW и др. Возможность борьбы со вспышками COVID-19 путем изоляции случаев и контактов. Ланцет Glob Health. 2020; 8 (4): e488 – e496. pmid: 32119825
10. 10. Фрейзер С., Райли С., Андерсон Р. М., Фергюсон Н. М..Факторы, позволяющие контролировать вспышку инфекционного заболевания. Proc Natl Acad Sci U S. A. 2004; 101 (16): 6146–6151. pmid: 15071187
11. 11. Клинкенберг Д., Фрейзер С., Хестербик Х. Эффективность отслеживания контактов в условиях возникающих эпидемий. PLoS ONE. 2006; 1 (1): e12.
12. 12. Уайлдер-Смит А., Фридман Д. О.. Изоляция, карантин, социальное дистанцирование и сдерживание сообщества: ключевая роль старых мер общественного здравоохранения в вспышке нового коронавируса (2019-nCoV).J Travel Med. 2020. pmid: 32052841
13. 13. Hatchett RJ, Mecher CE, Lipsitch M. Вмешательства в области общественного здравоохранения и интенсивность эпидемии во время пандемии гриппа 1918 года. Proc Natl Acad Sci U S. A. 2007; 104 (18): 7582–7587. pmid: 17416679
14. 14. Bootsma MCJ, Фергюсон, Нью-Мексико. Влияние мер общественного здравоохранения на пандемию гриппа 1918 года в городах США. Proc Natl Acad Sci U S. A. 2007; 104 (18): 7588–7593. pmid: 17416677
15. 15. Маркель Х., Липман Х. Б., Наварро Дж. А., Слоан А., Михалсен Дж. Р., Стерн А. М. и др.Нефармацевтические вмешательства, осуществленные городами США во время пандемии гриппа 1918–1919 гг. ДЖАМА. 2007. 298 (6): 644–654. pmid: 17684187
16. 16. Холлингсворт Т.Д., Клинкенберг Д., Хестербик Н., Андерсон Р.М. Стратегии смягчения последствий пандемии гриппа A: уравновешивание противоречивых политических целей. PLoS Comput Biol. 2011; 7 (2): 1–11.
17. 17. Cauchemez S, Ferguson NM, Wachtel C, Tegnell A, Saour G, Duncan B и др. Закрытие школ во время пандемии гриппа.Lancet Infect Dis. 2009; 9: 473–481. pmid: 19628172
18. 18. Джексон С., Винницки Э., Хоукер Дж., Оловокуре Б., Мангтани П. Закрытие школ и грипп: систематический обзор эпидемиологических исследований. BMJ Open. 2013; 3 (2).
19. 19. Европейский центр профилактики и контроля заболеваний. Руководство по использованию нефармацевтических мер для отсрочки и смягчения воздействия 2019-nCoV. 2020 10 февраля. [Цитируется 18 марта 2020]. Доступно по адресу: https://www.ecdc.europa.eu/en/publications-data/guidelines-use-non-pharmaceutical-measures-delay-and-mitigate-impact-2019-ncov.
20. 20. Андерсон Р.М., Хестербик Х., Клинкенберг Д., Холлингсворт Т.Д. Как меры по смягчению последствий в стране повлияют на ход эпидемии COVID-19? Ланцет. 2020; 395 (10228): P931–934.
21. 21. Кампф Г. Эффективность этанола против вирусов при дезинфекции рук. J Hosp Infect. 2018; 98 (4): 331–338. pmid: 28882643
22. 22. Вонг VWY, Каулинг Б.Дж., Айелло А.Е. Гигиена рук и риск заражения вирусом гриппа в обществе: систематический обзор и метаанализ.Эпидемиология и инфекция. 2014. 142 (5): 922–932. pmid: 24572643
23. 23. Институт медицины (IOM). Предотвращение передачи пандемического гриппа и других вирусных респираторных заболеваний: средства индивидуальной защиты для медицинского персонала. Обновление 2010 г. Вашингтон, округ Колумбия: The National Academies Press; 2011.
24. 24. Каулинг Б.Дж., Чжоу Ю., Ип ДКМ, Леунг Г.М., Айелло А.Е. Маски для лица для предотвращения передачи вируса гриппа: систематический обзор. Эпидемиология и инфекция.2010. 138 (4): 449–456. pmid: 200

25. 25. Леунг НХЛ, Чу DKW, Шиу EYC, Чан К.Х., МакДевитт Дж.Дж., Хау БДЖП и др. Распространение респираторного вируса при выдохе и эффективность масок для лица. Nat Med. 2020; 26: 676–680. pmid: 32371934
26. 26. Funk S, Gilad E, Watkins C, Jansen VAA. Распространение информации и ее влияние на вспышки эпидемий. Proc Natl Acad Sci U S. A. 2009; 106 (16): 6872–6877. pmid: 19332788
27. 27. Перра Н., Балкан Д., Гонсалвес Б., Веспиньяни А.К характеристике моделей поведения и болезней. PLoS ONE. 2011; 6 (8): 1–15.
28. 28. He D, Dushoff J, Day T, Ma J, Earn DJD. Выявление причин трех волн пандемии гриппа 1918 года в Англии и Уэльсе. Proc. R. Soc. B. Biol Sci. 2013; 280 (1766): 20131345.
29. 29. Лю Ю., Ян Л. М., Ван Л., Сян Техас, Ле А., Лю Дж. М. и др. Вирусная динамика в легких и тяжелых случаях COVID-19. Lancet Infect Dis. 2020. pmid: 32199493
30. 30. Парк М., Кук А. Р., Лим Дж. Т., Сан Ю., Диккенс Б. Л..Систематический обзор эпидемиологии COVID-19 на основе текущих данных. J Clin Med. 2020; 9 (4): 967.
31. 31. Моссонг Дж., Куры Н., Джит М., Бейтелс П., Ауранен К., Миколайчик Р. и др. Социальные контакты и модели смешения, имеющие отношение к распространению инфекционных заболеваний. PLoS Med. 2008; 5 (3): 1–1.
32. 32. Wu Z, McGoogan JM. Характеристики и важные уроки вспышки коронавирусного заболевания 2019 г. (COVID-19) в Китае: краткое изложение отчета Китайского центра по контролю и профилактике заболеваний о 72314 случаях.ДЖАМА. 2020; 323 (13): 1239–1242.
33. 33. Бэкер Дж. А., Клинкенберг Д., Валлинга Дж. Инкубационный период заражения новым коронавирусом 2019 г. (2019-nCoV) среди путешественников из Ухани, Китай, 20–28 января 2020 г. Euro Surveill. 2020; 25 (5): pii = 2000062.
34. 34. Всемирная организация здравоохранения. Вступительное слово Генерального директора ВОЗ на брифинге для СМИ по COVID-19–24 февраля 2020 г .; 23 февраля 2020 г. [цитируется 25 июня 2020 г.]. Доступно по адресу: https://www.who.int/dg/speeches/detail/who-director-general-s-opening-remarks-at-the-media-briefing-on-covid-19—24- февраля-2020.
35. 35.Riou J, Counotte M, Hauser A., ​​Althaus C. Скорректированный возрастной коэффициент летальности во время эпидемии COVID-19 в провинции Хубэй, Китай, в январе и феврале 2020 года. MedRxiv 2020.03.04.20031104 [Препринт]. 2020 [цитируется 13 марта 2020 года]. Доступно по ссылке: https://www.medrxiv.org/content/10.1101/2020.03.04.20031104v2
36. 36. Всемирная организация здравоохранения. Рекомендации для населения при коронавирусной болезни (COVID-19): когда и как использовать маски. 2020 [цитируется 13 марта 2020 года]. Доступно по адресу: https: // www.who.int/emergencies/diseases/novel-coronavirus-2019/advice-for-public/when-and-how-to-use-masks.
37. 37. Джарвис К.И., Ван Зандвоорт К., Гимма А., Прем Ка, Клепак П., Рубин Г.Дж. и др. Количественная оценка воздействия мер физического расстояния на передачу COVID-19 в Великобритании. BMC Med 2020; 18 (124). pmid: 32375776
38. 38. Лауро, Франческо Ди и Кисс, Иштван Зи и Миллер, Джоэл. Сроки одноразовых вмешательств для борьбы с эпидемией. medRxiv 2020.03.02.20030007 [Препринт].2020. [цитируется 5 мая 2020 года]. Доступно по ссылке: https://www.medrxiv.org/content/10.1101/2020.03.02.20030007v1.
39. 39. Прем К., Лю Й., Рассел Т.В., Кухарски А.Дж., Эгго Р.М., Дэвис Н. и др. Влияние стратегий контроля по сокращению социального смешения на результаты эпидемии COVID-19 в Ухане, Китай: модельное исследование. Lancet Public Health. 2020; 5 (5): e261 –e270. pmid: 32220655
40. 40. Отчет 9 — Влияние нефармацевтических вмешательств (НПИ) на снижение смертности от COVID-19 и спроса на медицинское обслуживание.2020 [цитируется 5 мая 2020 года]. Доступно по ссылке: https://www.imperial.ac.uk/media/imperial-college/medicine/sph/ide/gida-fellowships/Imperial-College-COVID19-NPI-modelling-16-03-2020.pdf.
41. 41. Дэвис Н.Г., Кухарски А.Дж., Эгго Р.М., Гимма А и рабочая группа CMMID по COVID-19, Эдмундс В.Дж. Влияние нефармацевтических вмешательств на случаи COVID-19, смертность и спрос на больничные услуги в Великобритании: модельное исследование. medRxiv 2020.04.01.20049908 [Препринт]. 2020 [цитируется 5 мая 2020 года].Доступно по ссылке: https://www.medrxiv.org/content/10.1101/2020.04.01.20049908v1.
42. 42. Кисслер С.М., Тедиджанто С. и Липсич Манд Град Й. Стратегии социального дистанцирования для сдерживания эпидемии COVID-19. medRxiv 2020.03.22.20041079 [Препринт]. 2020 [цитируется 5 мая 2020 года]. Доступно по ссылке: https://www.medrxiv.org/content/10.1101/2020.03.22.20041079v1.
43. 43. Кисслер С. М., Тедиджанто С., Гольдштейн Е., Град Ю. Х., Липсич М. Прогнозирование динамики передачи SARS-CoV-2 в постпандемический период.Наука. 2020. pmid: 322
44. 44. Лю И, Нин З., Чен И, Го М., Лю И, Гали Н.К. и др. Аэродинамический анализ SARS-CoV-2 в двух больницах Ухани. Природа. 2020. pmid: 32340022
45. 45. Способы передачи вируса, вызывающего COVID-19: значение для рекомендаций IPC. 2020 [цитируется 5 мая 2020 года]. Доступно по адресу: https://www.who.int/news-room/commentaries/detail/modes-of-transmission-of-virus-causing-covid-19-implications-for-ipc-precaution-recommendations.

границ | Маски для лица во время пандемии COVID-19: простой многозначный инструмент защиты

Введение

Пандемия коронавирусного заболевания 2019 года (COVID-19) в настоящее время воспринимается как одна из величайших глобальных угроз не только для здоровья и благополучия населения, но и для глобальной экономической и социальной стабильности. Хотя первые два десятилетия третьего тысячелетия характеризовались кризисом — особенно экономическим спадом 2008 года и надвигающимся изменением климата — распространение вируса тяжелого острого респираторного синдрома коронавируса 2 (SARS-CoV-2), происходящего из Китая, дало вызывают самые резкие социальные и политические реакции.К ним относятся столь же суровые меры, как и штатные, запрещающие гражданам покидать свои дома и фактически прекращающие всю социальную и экономическую деятельность (1). В Европе Италия была первой страной, официально обнаружившей присутствие COVID-19 на своей территории, и быстро приняла меры по сдерживанию его распространения (2–4). В течение нескольких недель эпидемия постепенно распространилась по Европе. Из-за новой ситуации и противоречивых мнений экспертов, в том числе представителей научного сообщества и Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), уровень угрозы, вызванной заболеванием, оказался неясным (5).Оценка предполагаемых рисков заболевания варьировалась в общественном дискурсе — некоторые считали его просто «более сильным гриппом»; другие проводили параллели с очень смертоносной вспышкой испанского гриппа в 1918–1920 годах, и многие просто не знали, чему верить. Тем не менее, большинство из них испытали новое и неприятное чувство уязвимости перед невидимой угрозой инфекции (то есть быть теми, кто находится в опасности) или быть заразными сами (то есть быть опасными).

Принятие ряда мер общественного здравоохранения и гигиены; пожалуй, наиболее визуально заметным является ношение масок.Медицинское исследование использования масок в качестве средств индивидуальной защиты (СИЗ) против передачи SARS-CoV-2 было интерпретировано очень осторожно, и первоначальные рекомендации официальных органов здравоохранения были противоречивыми (6). Рекомендации ВОЗ были задуманы, чтобы избежать ненужного патернализма и в то же время быть исчерпывающим при обсуждении различных медицинских аспектов использования масок. Тем не менее, он обновлялся несколько раз, переходя от первоначальных утверждений о том, что маски не должны носить здоровые люди, к постепенному принятию масок для лица как полезных для замедления передачи инфекции в сообществе.В частности, «… ВОЗ обновила свое руководство, сообщив, что для эффективного предотвращения передачи COVID-19 в местах передачи инфекции в общинах правительства должны поощрять широкую общественность носить маски в конкретных ситуациях и условиях в рамках комплексного подхода к подавлению SARS- Трансмиссия CoV-2 »(7). Постепенно использование масок для лица было признано подходящей мерой в научном сообществе (8–12), по крайней мере, благодаря применению «принципа предосторожности» перед лицом острого кризиса (13, 14).С тех пор это подтверждается эмпирическими наблюдениями (15, 16).

Различные, обязательные или добровольные, практики и противоречивые указания относительно целесообразности ношения лицевых масок были введены в затронутых странах. Вообще говоря, маски для лица были приняты как одна из мер по сокращению распространения COVID-19 по Европе, несмотря на то, что ношение масок в Европе не является обычным или привычным делом и часто ассоциируется со странами Азии (17). Социальным условностям и личным значениям использования лицевых масок уделялось относительно мало внимания.Его использование глубоко связано с социальными и культурными практиками, а также с политическими, этическими и связанными со здоровьем проблемами, личными и социальными значениями (18, 19).

В этом исследовании нашей целью было рассмотреть три аспекта ношения лицевых масок — государственную политику, индивидуальное поведение и отношение, а также коллективный опыт затронутых сообществ. Чтобы лучше понять более широкое значение ношения лицевых масок, выходящее за рамки (просто) предотвращения распространения инфекции, мы воспользовались опытом научной междисциплинарной сети Navigating Knowledge Landscapes — NKL (http: // knowledge-landscape.hiim.hr/), состоящий преимущественно из ученых из Европы. Сеть посвящена дальнейшим исследованиям по темам, связанным с медициной, здоровьем и обществом, и включает ученых, работающих в различных дисциплинах. В мае 2020 года мы пригласили членов НКЛ высказать свои соображения по этой теме, также основанные на их профессиональном опыте. Их попросили описать использование лицевых масок в их странах и представить свою субъективную точку зрения и / или точку зрения своего социального окружения.Впоследствии эти показания в рамках определенного временного окна (май 2020 г.), содержащие рассказы на лицевых масках от участвующих экспертов, были тематически проанализированы с использованием метода качественного описательного анализа (20, 21).

Материалы и методы

Приглашение высказать свое мнение о ношении лицевых масок было отправлено по электронной почте 97 экспертам, всем членам междисциплинарной исследовательской сети Navigating Knowledge Landscapes (NKL; http: //knowledge-landscapes.hiim.ч /). Приглашение было отправлено 11 мая 2020 года, а ответы собирались до 26 мая 2020 года (более 16 дней). Экспертов попросили представить одностраничное повествование, состоящее из четырех частей, оформленных следующим образом:

• Часть 1: Какие правила в вашей стране приняты в отношении ношения лицевых масок? Каков будет общий подход к использованию масок в вашем районе (правительственные инструкции, доступность, соблюдение гражданами)?

• Часть 2: Каково ваше личное / личное отношение и практика в отношении масок для лица? Если возможно, начните с хорошей практики и закончите тем, что вы считаете ошибками.

• Часть 3: Как вы оцениваете поведение людей, с которыми сталкиваетесь? Маски для лица (или без масок) и межличностное взаимодействие. Опять же, начните с положительного и закончите отрицательным.

• Часть 4 (необязательно): вы можете свободно говорить все, что вы считаете важным для практики вашего сообщества в отношении масок для лица.

Двадцать девять ученых откликнулись (30% приглашенных), предоставив 27 статей (два из них были соавторами). Они были из 22 стран, 20 из Европы (Албания, Австрия, Босния и Герцеговина, Хорватия, Чехия, Эстония, Венгрия, Италия, Ирландия, Норвегия, Польша, Португалия, Румыния, Сербия, Словения, Испания, Швеция, Турция, Украина, и Соединенное Королевство) и два из Азии (Китай и Южная Корея).Авторы представляли следующие академические дисциплины: биология (2), экономика (1), инженерия (2), информационные системы (1), право (1), медицина (6), философия (5), психология (1), и социология (10).

Все участники в качестве экспертов имеют высшее образование (доктора философии, обладатели или кандидаты наук, студенты), и большинство из них работают в академических учреждениях и проводят исследовательскую деятельность в своих дисциплинах. Авторы этого исследования были среди соавторов.

Отзывы были основаны на вышеупомянутых открытых вопросах и стиле повествования.«Маска для лица» использовалась как общий термин для всех типов покрытий лица, от хлопковых шарфов, изготовленных на заказ, до одноразовых хирургических масок и медицинских респираторов N95. Это было сделано для того, чтобы сохранить достоверность этих рассказов, не вдаваясь в подробности о медицинских или микробиологических особенностях различных типов покрытий для лица. Таким же образом сохранилось грамматическое или словарное использование носителей английского языка, для которых английский не является родным. Полученные материалы были собраны и опубликованы в виде цитируемого набора данных с открытым исходным кодом в репозитории Mendeley Data (22).

Вклады были тематически проанализированы с использованием качественного описательного подхода (23). Мы выбрали этот метод, потому что он был направлен на «богатое описание явления, о котором мало что известно» [(23), с. 3] и был особенно полезен для поисковых исследований, таких как наше исследование. Для него характерно стремление придерживаться эмпирических данных вместо попыток дать более концептуальную интерпретацию рассматриваемого явления. Более того, открытые вопросы затрагивают разные аспекты одной и той же темы и позволяют сформулировать ответы, которые позволят респондентам определить, носят лицевые маски, в соответствии со своими личными взглядами (24).

Что касается тематического анализа, мы разделили отзывы на три категории. Первая категория отражала ситуацию в стране респондента; подкатегории, которые нас интересовали, включали нормативно-правовую базу и ситуацию с поставками в каждой соответствующей стране. Вторая категория — это использование масок экспертами. Здесь мы, в частности, сосредоточились на том, сообщали ли они о том, что они носили (или не носили) маски, и в каких ситуациях, какой вид маскировки лица они использовали и какое значение они приписывали маскам (например,g., ношение маски как символа социальной сплоченности). В-третьих, мы классифицировали рассказы участников относительно практики и отношения к ношению масок, которые они наблюдали у других. Мы создали файл MS Excel, в котором собрали утверждения респондентов по этим различным категориям. На следующем этапе мы проанализировали данные на предмет закономерностей и повторяющихся тем. Мы искали различия и сходства в правилах и практиках, характерные для конкретных стран. Более того, мы также уделили пристальное внимание тому, как эксперты осмысливали свой опыт ношения масок и как были выражены затронутые вопросы (например,g., эксперты, ссылающиеся на народные сказки, метафоры или происшествия из прошлого). Представляя результаты нашего исследования, мы сосредоточились на темах, которые мы определили как распространенные в ходе индуктивного анализа, и контекстуализировали их на основе опубликованных исследований.

Этика

Повествования, проанализированные в этом исследовании, были предоставлены с полного согласия людей, которые их написали, и были сделаны общедоступными в качестве репозитория с открытым исходным кодом для исследовательских целей (22). Все авторы дали согласие на публикацию описаний в репозитории под их полным именем и принадлежностью, а также на их использование в исследовательских целях.Авторы были процитированы здесь под своими полными именами, в знак признания их авторства повествований и их вклада в сбор данных. Исследование получило этические одобрения от этических комитетов Эдинбургского университета, Шотландия, Великобритания, и Загребского университета, факультета хорватских исследований, Хорватия.

Результаты

Маска для лица, используемая в медицинских учреждениях и в общественных местах

Использование лицевых масок — различных спецификаций в соответствии с требуемой степенью защиты / функцией — является частью СИЗ, необходимых в нескольких профессиональных видах деятельности, наиболее заметных в здравоохранении.Одна из участниц этого исследования, которая работает в сфере здравоохранения, рассказала о своем собственном опыте с точки зрения ухода за масками для лица от медицинских до коммунальных.

« Как акушер-гинеколог, я использую эту маску, я чувствую ее частью своей профессиональной жизни, и я пытаюсь убедить людей, что нет никакого способа рассматривать маску как врага, кроме как защиты. как и зонт от дождя, как пальто от холода — и как знак цивилизации, защищающей наши колледжи и людей вокруг.”[Юлиана Чаушу, Румыния]

Контекстуальный перенос использования лицевых масок из медицинских учреждений в общественные места — это как раз тот аспект, который делает «внешний мир» очень похожим на научный аппарат. Это включает в себя измерение его успеха как характеристики социальной власти, основанной на точности научных прогнозов. Например, Латур (25) специально исследует публичный характер демонстрации Пастером эффективности процесса вакцинации животных, делая «пророчество» о том, что вакцинированный крупный рогатый скот на экспериментальной ферме выживет, в то время как другие инфицированные животные погибнут.Точно так же (анекдотично) очевидный успех использования масок для лица укрепляет веру в их полезность и эффективность:

« Люди, работающие в магазинах, тоже использовали бы маски … Я вижу знакомые лица сотрудников во время блокировки, хотя они проводят все время в магазине с множеством разных покупателей, очевидно, они не болеют. Для меня это был серьезный обнадеживающий факт, что опасность не так велика, как это можно было увидеть из средств массовой информации ». [Сречко Гайович, Хорватия]

Здесь стоит вспомнить значительное количество смертей недостаточно защищенных медицинских работников во время эпидемии COVID-19 в различных странах, в основном из-за отсутствия соответствующих средств индивидуальной защиты (26).

Политика маски для лица

После первоначальной путаницы вокруг полезности масок для замедления распространения пандемии COVID-19 появляется все больше научных доказательств в пользу ношения гражданами маскировочных покрытий, хотя рекомендации и законодательство в области общественного здравоохранения различаются от страны к стране. Недавнее исследование, проведенное в Германии, показало, что обязательный подход к ношению лицевой маски обеспечивает лучшее соблюдение, чем добровольный, и воспринимается как эффективная, справедливая и социально ответственная мера (27).

Соответственно, в нашем исследовании политика страны, о которой сообщалось, различалась по довольно широкому спектру подходов — от предписанных законом инструкций по прикрытию лица во всех общественных местах, подкрепленных финансовыми штрафами (например, подлежащими уплате штрафами), до только рекомендаций, официального безразличия , или совет против такой практики (Таблица 1). Нам было интересно, как эти политики связаны с одновременной ситуацией с COVID-19, выраженной в виде общего числа и увеличения случаев заболевания на миллион человек в этих странах за период, когда эксперты внесли свой вклад.Мы наблюдали очевидную тенденцию, показывающую, что в странах с более строгими правилами эпидемиологическая ситуация лучше, чем в странах, где использование лицевых масок не является обязательным (Таблица 1).

Таблица 1 . Восприятие официальной политики использования масок в мае 2020 г.

В некоторых странах не требовалось предписывать политику в отношении масок, поскольку это было частью существующих устоявшихся привычек; Точно так же не требуется штрафов, чтобы заставить людей мыть руки. В частности, после эпидемии атипичной пневмонии в 2003 году во многих азиатских странах маски стали обычным явлением, используемым для защиты от сезонного гриппа и простуды.В Китае и Южной Корее они также используются для защиты граждан от загрязняющих веществ (17, 29).

« В Южной Корее принято носить маску, чтобы не допустить ухудшения холода зимой и предотвратить распространение холода на других. Кроме того, поскольку желтая пыль из Китая и мелкая пыль стали очень серьезными, многие люди, особенно дети, носили маски даже до коронного кризиса. По этой причине у многих семей до коронного кризиса даже было много масок в своих домах.Лично я знаком с ношением маски, и я хотел бы носить ее, чтобы не причинять вред другим людям, так как я могу быть потенциальным пациентом ». [Дживон Шим, Южная Корея]

Напротив, на Западе маски для лица редко используются в социальных сетях. Следовательно, из-за публичной видимости использования масок для лица маски для лица стали идеологическим символом в некоторых странах, с различными политическими установками, определяющими их адаптацию или неприятие (17). Политические разделительные линии были особенно очевидны в Соединенных Штатах, где президент отказывался носить маску до последних дней июля 2020 года, когда колеблющиеся цифры опросов и рост числа случаев COVID-19 вызвали необходимость рекомендовать это устройство для защиты здоровья. (30).Так, в США и других странах граждане использовали маски для выражения своего мнения публично.

« В начале пандемии использование масок имело политический подтекст: поскольку правительство не рекомендовало их использовать, их ношение даже считалось формой политических убеждений». [Иньиго де Мигель Бериаин, Испания]

Публичное заявление, сделанное при ношении (или отсутствии) лицевой маски, не только затрагивало политические точки зрения, но также использовалось для передачи различных социально значимых заявлений, т. Е.д., указав этническую, религиозную или культурную принадлежность (31). Например, многие страны, которые до COVID-19 запрещали закрывать лицо в общественных местах, теперь санкционируют это, поддерживая идею о том, что прошлые запреты были мотивированы религиозными / культурными убеждениями (17).

« Этические и моральные дилеммы уже возникли, особенно в странах, где проживают мусульманские меньшинства. Если вы запретите носить паранджу, закрывающую лицо, по соображениям безопасности, как бы вы справились с массовым использованием масок для лица? » [Генциан Вышка, Албания]

“ Решение надеть лицевую маску — непростое.Традиционно маски для лица являются показателем политических убеждений и религиозных убеждений. Я считаю, что широко распространенное закрытие лица на публике является значительным культурным и социальным сдвигом в Ирландии ». [Сиара Хевин, Ирландия]

«Носить лицевую маску или не носить лицевую маску, вот в чем вопрос…»

Собранные рассказы показали, что участники имели четкую точку зрения на использование масок для лица и выдвинули аргументы в поддержку своего решения носить или не носить маски для лица.

« Как только я выхожу из дома и оказываюсь в супермаркете или в общественных местах, я ношу маску. Однако я не ношу маску, когда гуляю по лесу. Я начала носить его еще до того, как это стало обязательным. Я считаю важным носить маски, особенно, чтобы не подвергать опасности других, например пожилых людей. Я считаю невыразимым, когда людей, которые носят маски, высмеивают те, кто их не носит. По крайней мере, это то, что случилось со мной вначале, до службы в масках … Многие думали, что люди в масках хотели бы защитить себя в первую очередь.Очень немногие думали, что люди в масках хотят защитить свою социальную среду ». [Мелике Сахинол, Турция]

« Я лично считаю, что пока распространение вируса находится под контролем (как сейчас), нет необходимости делать маски обязательными. Лично я маску не носил (тоже не покупал), за исключением тех случаев, когда я посещал лечебное учреждение (предоставленное ими). Я должен также сказать, что никто из членов моей семьи не считается уязвимым населением.Если бы моя бабушка жила с нами, я бы подумал иначе ». [Кадри Симм, Эстония]

Во многих рассказах был проиллюстрирован пример того, что индивидуальное использование не предназначено преимущественно для самозащиты человека, но решение было основано на отношениях людей с другими. Вопрос граждан «должен ли я защищать себя» превратился в «могу ли я защитить других?»

« Я ношу одноразовые маски, понимая, что они защищают других от меня больше, чем меня от других.Я ношу их, чтобы продемонстрировать ответственное поведение и отношение к благу общества ». [Предраг Пале, Хорватия]

Часто упоминался опыт взаимодействия с другими в отношении ношения лицевых масок, что указывает на важность социального контекста индивидуального поведения.

« У меня были случаи, когда моя просьба держаться на расстоянии или правильно надеть маску рассматривалась оскорбительно или как признак недоверия…» [Кристина Насадюк, Украина]

« Я надеваю его, когда иду в продуктовый магазин, потому что на ранней стадии пандемии женщина, работающая за прилавком, предупредила меня, что я подвергаю ее жизнь опасности, не ношу маски.«Очевидно, я не хотел снова рисковать с ее жизнью, поэтому купил одну из тех тканевых масок». [Ваня Копилаш, Хорватия]

Однако многие свидетельства указывают на то, что маски использовались ненадлежащим образом. Риски для здоровья из-за неправильного ношения маски для лица представляют собой важный аргумент против использования масок в качестве меры общественного здравоохранения (32).

«… 25% носили маски неправильно, на шее или закрывали только рот, но не носы. … Они не знают, как надевать маску, и когда они снимают маски, они касаются внешней стороны маски, что неуместно и неправильно.”[Изет Машич, Босния и Герцеговина]

« Также можно наблюдать много случаев неполного или мнимого соответствия. Например, люди носят маски, но надевают их на подбородок или полностью снимают, когда разговаривают с кем-то на улице или разговаривают по телефону. И все это спектакль — держать маски где-нибудь в пределах досягаемости на случай внезапного появления полицейских, которые действительно штрафуют за то, что не надели маску ». [Александра Глос, Польша]

Это еще более усложняется в ситуациях, когда маски для лица были в дефиците (со временем запасы постепенно улучшались во всех исследованных регионах).

« На ранних стадиях прогрессирования болезни ношение масок не было обычной практикой, в основном из-за полного отсутствия и сильно завышенных цен в магазинах». [Ростислав Белый, Украина]

« Я не использую маску для лица. На раннем этапе эпидемии COVID-19 в Норвегии я понял, что доступные маски должны быть зарезервированы для людей, работающих в сфере здравоохранения и ухода ». [Анна Лидия Сваластог, Норвегия]

« Я думаю, что самая большая проблема заключается в том, что маска была в дефиците в течение длительного времени, и что ее торговля не подлежала официальному ценообразованию, поэтому цены были неконтролируемыми … Маска была в дефиците, когда было объявлено чрезвычайное положение. , но теперь он доступен во многих местах и ​​может быть получен на кассе почти в каждом продуктовом магазине, если кто-то начал делать покупки без него.”[Норберт Бузас, Венгрия]

Нехватка масок спровоцировала всплеск творчества в производстве самодельных масок, и в Интернете и социальных сетях появилось множество учебных пособий по их изготовлению.

« Нигде нельзя было подойти к маскам для лица. Типичная ситуация: правительство объявило постановление, но не предоставило средств для его выполнения. С рукоделием масок нам, рядовым гражданам, тоже нужно импровизировать в домашних условиях. Учитывая, что сразу же появились хищные спекулянты на войне, продавая маски, рукоделие масок в домашних условиях было даже не худшим решением.”[Франк Мали, Словения]

« Хотя в первые недели не хватало масок и респираторов, было здорово, сколько людей проявили свои творческие способности. Это касалось не только текстильных многоразовых масок, но и дизайна и разработки респираторов с более высоким уровнем защиты. В основном они печатались на 3D-принтерах. Позже некоторые из одобренных типов были приняты более крупными производителями, и началось массовое производство ». [Ленка Лхоцкая, Чехия]

Маска на стыке личной и социальной ответственности

Помимо того, что восприятие риска формируется общественным дискурсом и социальными нормами, оно также имеет сильный личностный элемент.Некоторым людям кажется, что им все равно; другие довольно расслаблены, а некоторые более осторожны. Что касается COVID-19, сообщалось о противоречивых перспективах и эмоциях и даже о синдроме психологической ловушки, известном как «кабинная лихорадка» (то есть отсылка к длительной зимней изоляции в маленькой кабине) (33). Здесь ограниченная микросреда и карантин воспринимаются как безопасные места. Дополнительные проблемы были заметны во время перехода от фазы изоляции и начала так называемой «фазы 2» или «повторного открытия», когда людям снова разрешили покинуть свой дом.

«« Convivere », то есть« жить вместе с »вирусом — это выражение, используемое экспертами и средствами массовой информации для описания фазы 2, но это повествование может привести к весьма печальным результатам: как бы кто-то был рад, живя с субмикроскопической сущностью. , что такое опасно? » [Люсия Мартинелли, Италия]

На этом втором этапе возвращение к жизни с «другими» требует нового социального поведения / этикета в сочетании с усилением мер безопасности. Маски для лица становятся частью новых повседневных ритуалов: здороваться, вместе пить кофе и защищать друг друга.Роль сверстников в формировании поведения других значительна. Люди, не носящие маски, могут почувствовать давление со стороны сверстников, чтобы те подчинялись. Более того, был отмечен «коллапс между статусом , находящимся в зоне риска , и статусом , являющимся риском » (34–36).

– Лицевая маска, насколько я понимаю, сигнализирует об обоих положениях, в то же время, поскольку она не дает однозначного ответа: являетесь ли вы объектом риска или объектом риска? Сказав это, мое индивидуальное отношение к маскам для лица невозможно отделить от общественного признания и использования их.Поскольку неприменение масок для лица является нормой, я, скорее всего, буду интерпретировать их использование как отклоняющееся и вызывающее беспокойство. С другой стороны, если бы подавляющее большинство населения Швеции носило бы маски для лица, я бы, скорее всего, тоже стал бы носить маску для лица. Здесь начинается массовый эффект ». [Дженни Олофссон, Швеция]

« Массовое использование масок среди албанских граждан… стало нормальным, хорошо принятым ритуалом выживания, реализуемым как социальное значение для« недопущения проникновения вируса ».Эта социальная сплоченность внутриличностных взглядов как «напугать вирус» и «страх врага» близка к групповому подходу «контроля и стабильности». Этот ритуал социальной сплоченности по отношению к «страху смерти» или «страху незнания» похож на психологический регресс, когда выживание индивида в значительной степени зависит от стада ». [Генциан Вышка, Албания]

« Для меня, в отличие от других мер по сдерживанию распространения вируса, ношение масок является преимущественно символом социальной сплоченности и соблюдения правил, а не столько мерой эффективной защиты себя и других от инфекции.Несколько раз я видел, как кто-то без маски входит в супермаркет или метро, ​​мои первые мысли были о социальном отклонении и высокомерии игнорирования общепринятой практики, а не о риске заражения ». [Мирьям Пот и Барбара Прейнсак, Австрия]

Индивидуальная и коллективная ответственность и доверие к институтам и официальной оценке рисков и рекомендациям в отношении принятых мер имеют решающее значение для достижения определенной степени эпистемического согласия (37).Однако это, возможно, является более сложной задачей в оспариваемой среде «доверия к рекомендациям» (38), которая, вероятно, зависит от уверенности в общении (39), которой во время пандемии COVID-19 наблюдалось очень мало. Следовательно, принятие официальных рекомендаций варьировалось в зависимости от страны, культуры и политического контекста с некоторой степенью противоречия.

« В целом рекомендации правительства воспринимаются относительно широко, но очень неоднородно. Хотя совету правительства Шотландии доверяют больше, чем правительству Великобритании, в его реализации можно увидеть значительные различия поколений и культур … в мультикультурном обществе, таком как Шотландия, есть некоторые тонкие различия между людьми с разным культурным происхождением и традициями, которые либо более привыкли следовать более строгим правительственным инструкциям, либо принадлежат к культурам, где ношение лицевых масок является более обычным явлением.”[Матяж Видмар, Шотландия, Великобритания]

« Наконец, в качестве анекдота, я хотел бы упомянуть недавний случай исключения оппозиционного депутата из Ассамблеи, потому что у него не было маски на лице, хотя премьер-министр, который предупреждал депутата, тоже не имел маски». [Зоран Тодорович, Сербия]

Пандемия, похоже, также напомнила многим людям об ответственности человечества за сохранение всех живых организмов и, как признают Центры по контролю и профилактике заболеваний (40), что наше здоровье тесно связано со здоровьем всего организма. среда.

« Мы должны видеть себя наиболее важными участниками и наибольшими бенефициарами общественного здравоохранения, поэтому мы должны прислушаться к советам экспертов — носить маску. Другими словами, в этой особой ситуации нам необходимо работать с медицинскими экспертами, правительством, чтобы совместно построить безопасный, гармоничный и упорядоченный мир жизни с концепцией «Единого здоровья», а не сопротивляться ей или презирать ее ». [Би Ин Лонг, Китай]

Маска для лица: новый барьер, влияющий на социальные отношения?

Если мы предположим, что в ближайшем будущем мы привыкнем жить с пандемией или даже серией пандемий, в настоящее время мы разрабатываем новые нормы социального взаимодействия.Быть с другими людьми и получать удовольствие от их компании очень важно для нашего психического и физического благополучия. Как эти взаимодействия включают использование маски для лица? Как будет выглядеть общение в эпоху физического дистанцирования (т. Е. «Сохранения безопасного пространства между собой и другими людьми, не принадлежащими к вашему дому») (41)? Эти вопросы признаны особенно сложными.

« Мы должны усилить идею о том, что маски для лица не устраняют (и даже не уменьшают) потребность в социальном дистанцировании, а также в отличной гигиене рук и дыхательных путей.Нам нужно избегать ситуации, когда маски для лица становятся оружием, которое может негативно повлиять на нашу борьбу с этим невидимым врагом ». [Сиара Хевин, Ирландия]

« Я считаю, что преимущества масок для лица могут быть переоценены и приводят нас к ложному чувству безопасности, в котором мы идем на необоснованный риск — например, прикасаясь к большему количеству предметов и пренебрегая мытьем рук или выходя на улицу при кашле или простуде. Поэтому я бы предпочел уделять больше внимания другим шагам, таким как обеспечение экранов и козырьков для работников, играющих общественные роли, и усиление защитных механизмов вокруг социального дистанцирования.”[Хелена Уэбб и Сью Зибланд, Англия, Великобритания]

« С тех пор, как использование масок стало широко распространяться, люди, кажется, чувствуют себя в большей безопасности и, к сожалению, подвергаются большему риску, например, не поддерживают физическое расстояние, назначают встречи с большой семьей и друзьями и т. Д.» [Хелена Мачадо, Португалия]

Не все свидетельства в поддержку вышеприведенных оценок того, что лицевые маски вызывают (ложное) чувство безопасности. В недавнем исследовании, проведенном в пригороде итальянской Венеции, ношение маски оказалось визуальным фактором, усиливающим физическое дистанцирование в качестве меры общественного здравоохранения (3).В период с 24 февраля по 29 апреля 2020 года расстояния были измерены оператором, наделенным эксклюзивным сенсорным «поясом социального дистанцирования». Они были взаимозаменяемыми: «без маски», «в маске», «в маске сделай сам (сделай сам)», «в маске в очках» и «в маске сделай сам». Результаты показывают, что люди, как правило, держались ближе к человеку без маски, в то время как ношение маски увеличивало физическое расстояние. Этот парадокс объясняется рассмотрением внутренней социальной природы людей, которая отдает предпочтение социальному, а не антисоциальному поведению (3).Таким образом, ношение маски может превратить бессознательное социальное поведение в сознательное антиобщественное поведение.

– Я считаю, что из-за необычности ношения маскировочных покрытий в общественных местах в Шотландии они не вызывают чрезмерного чувства «безопасности» при их использовании, скорее наоборот. Следовательно, с полным пониманием того, что доказательств защиты этой мерой нет, скорее, я надеюсь, что, надев маску для лица, я смогу напомнить (или даже удержать) других от нарушения правил социального дистанцирования.”[Матяж Видмар, Шотландия, Великобритания]

Исследование

Маркиори (3) также предполагает, что расстояние увеличивается с ношением лицевой маски, тем самым подтверждая важность визуальных стимулов как сигнала об опасности. Этот факт напомнил нашему коллеге Би Ин Луну древнюю китайскую сказку «Слепой, который зажигает фонарь во время прогулки в ночи», в которой предлагается «мудрое» толкование действия как взаимодействия альтруизма и самости. -интерес (42). Когда люди спросили слепого, почему он нес большой фонарь, когда путешествовал ночью, он ответил, что, хотя день и ночь для него ничем не отличаются, ношение фонаря во время ночной прогулки было на благо всех.Для него фонарь обеспечивал защиту от других людей, позволяя им избежать столкновения с ним. Для других фонарь освещал их светом и позволял им ходить более безопасно.

« В настоящее время мы должны изучить мудрость выживания слепого в этой истории. Активное ношение маски не означает «я заражен вирусом», а скорее для защиты моего собственного здоровья. В то же время это напоминание другим о том, что мы все еще находимся в период кризиса; мы должны очень серьезно относиться к нашему здоровью и безопасности жизни.”[Би Ин Лонг, Китай]

Однако использование маски для лица может также иметь неблагоприятные системные эффекты:

« Использование маски рассматривается как акт ответственности и альтруизма. Однако я замечаю, что люди в масках склонны избегать личного общения и сокращают время, в течение которого они разговаривают друг с другом. Они избегают смотреть на других ». [Хелена Мачадо, Португалия]

– Синтагматическое социальное дистанцирование проблематично, потому что оно символически трансформирует правило физического расстояния в подрыв или разрушение социальных связей.Маски для лица тесно связаны с этим подразумеваемым значением. Человеческое отчуждение как часть « режима COVID-19 » является причиной того, что меня больше раздражают некоторые люди, сильно подчеркивающие необходимость в масках и физическом расстоянии, чем те, кто проявляет отсутствие интереса к личной защите от инфекции. ” [Рената Шрибар, Словения]

В этих рамках институциональная коммуникация по вопросам здравоохранения играет решающую роль в мотивации граждан носить маски для лица и правильно их использовать (т.е., как с этим справиться и как прикрыть рот и нос), а также соблюдать физическое дистанцирование и гигиенические процедуры. Здесь решающую роль играет выбор рассказов должностных лиц системы общественного здравоохранения. Соответственно, в настоящее время часто избегают выражения «социальная дистанция». ВОЗ приняла «физическое дистанцирование», которое они определяют как соблюдение дистанции и избегание проведения времени в людных местах или в группах (43). В некоторых официальных советах используются более тревожные выражения, такие как «избегать всех ненужных контактов» и «ненужных контактов с другими» (44).Эти сообщения могут казаться авторитарными, вторгаясь в личное пространство того, что «ненужно» и о том, кто такие «другие» при рассмотрении социальных контактов и человеческих отношений.

И наоборот, интересным примером мотивации правильного использования масок для лица является коммуникационная кампания «Per tornare tutti insieme a sorridere» [Чтобы снова улыбаться вместе], проводимая Министерством здравоохранения Италии (45). Это сообщение призвано вызвать чувство взаимной защиты и солидарности как среди родственников, так и среди незнакомцев.Мотивация имеет решающее значение, потому что, как мы продемонстрировали, маска для лица может восприниматься как физический и психологический барьер, особенно в странах, где закрывать лицо не является обычной привычкой.

На самом деле, ношение маски для лица затрудняет распознавание улыбки на вас и подтверждение невербального общения и эмоций, присущих выражению лица. Это ограничение было замечено при взаимодействии с пожилыми, хрупкими и когнитивными людьми / пациентами, общение с которыми во многом зависит от языка тела (46).Не только в этих контекстах, но и в отношении повседневной деятельности, особенно с незнакомцами, необходимы новые коммуникативные навыки, такие как прямой зрительный контакт (47) и телодвижения. Кроме того, для общения с людьми с потерей слуха были предложены специальные прозрачные маски (48). Поскольку страх заражения делает нас более недоверчивыми к незнакомцам и даже к друзьям и членам семьи, для достижения того социального взаимодействия, к которому мы привыкли до пандемии, следует задуматься о новой демонстрации заботы и привязанности.

« Когда я хожу и никого нет вокруг меня, у меня нет маски на рту и носу; однако, когда я подхожу к людям, я излагаю это правильно и улыбаюсь (глазами): я считаю это своего рода «приветствием и любезным кивком», способом сказать: «Я забочусь о вашем здоровье, не бойся меня, мы поможем друг другу ». Я считаю это посланием солидарности ». [Люсия Мартинелли, Италия]

Обсуждение

Хотя «простая» маска для лица не может считаться сама по себе сложным технологическим артефактом, ее системное использование в учреждениях здравоохранения, ее прошлое принятое использование в определенных социальных контекстах и ​​текущее значительное расширение ее применения к мерам общественного здравоохранения ( как подтверждается свидетельствами и литературой, изложенными выше), это можно рассматривать как грань серьезного научно-технического проекта.Важно отметить, что использование маски для лица в случае COVID-19 имеет очевидную медицинскую коннотацию, хотя маски для лица используются во многих профессиях для защиты рабочих от вдыхания пыли или вредных веществ. Фактически, многие типы масок, которые носят во время пандемии, поступают из немедицинских материалов (стандартные «фильтрующие маски» или модели FFP1 и FFP2). Однако именно маски медицинского уровня служат ориентиром для всех других (разновидностей) покрытий для лица.

Ношение лицевых масок можно рассматривать в рамках практики распространения медицинской науки на «внешний мир», сделав поведение и ритуалы общества / культуры более похожими на научные (лабораторные) практики (25).Однако используемые при этом идеологические репертуары в значительной степени зависят от культурных различий между обществами, которые таким образом трансформируются, и их понимание может помочь контекстуализировать политические и социальные аспекты реализации этой меры общественного здравоохранения. Такое понимание может также служить ресурсом для введения других мер, а также распространения использования лицевых масок в средах, где это еще не принято. Короче говоря, маски для лица признаются как пограничные объекты, являющиеся посредниками между различными индивидуальными и коллективными идеологиями (31), и как таковые артефакты с четко выраженной политикой (49).

Целью этого исследовательского исследования было понимание ношения лицевых масок с точки зрения государственной политики, индивидуального поведения и отношения, а также коллективного опыта затронутых сообществ. Основные результаты нашего исследования подчеркивают, что общественная и личная практика ношения (или не ношения) масок зависит от (1) индивидуального восприятия риска заражения, (2) личного понимания ответственности и солидарности, (3) культурных традиций и религиозный импринтинг и (4) необходимость выражения самоидентификации.

Во-первых, даже для людей, которые могут не беспокоиться о своем здоровье и безопасности, ношение лицевой маски часто указывает на уровень заботы и уважения по отношению к другим. Решение о ношении лицевой маски опосредовано точкой зрения на полезность лицевых масок, основанной на научных знаниях и / или при отсутствии научного консенсуса также на политических убеждениях (17).

Во-вторых, в собранных свидетельствах поведение других описывалось с точки зрения социальной ответственности и ритуалов социального взаимодействия, подчеркивая роль сверстников в формировании индивидуального поведения.Рассказы проливают свет на предполагаемый баланс между защитой себя и социальной ответственностью, подтверждая идею: «Если люди в масках защищают вас, разве не правильно, что вы должны защищать их в ответ?» (17). Однако это ведет к внутренним противоречиям в требуемых поведенческих изменениях. Взаимозаменяемость подвержен риску и представляют собой риск особенно поразительна (34–36), что делает ношение лицевой маски одновременно проявлением личных интересов и альтруизма (42).Аналогичным образом, то, что раньше могло восприниматься как антиобщественное поведение, теперь может быть полезным для общественного благополучия (защита от пандемии) и, по сути, предпочтительным (3).

В-третьих, наш анализ выявил, что многие страны, особенно в Европе, которые ранее запрещали закрывать лицо в общественных местах, теперь требуют их. Ношение лицевых масок пользуется разным уровнем признания в различных культурных, государственных и религиозных средах; однако даже в нашем исследовании мы смогли показать, что строгие правила соответствуют лучшей эпидемиологической ситуации (50).Более того, добровольная политика и недостаточное соблюдение могут быть восприняты как менее справедливые, позволяющие людям компрометировать эпидемиологические меры, в то время как обязательная политика кажется эффективной, справедливой и социально ответственной (27). Хотя маска может стать символом борьбы с вирусом или пренебрежения, остается спорным, кто и когда должен иметь контроль над использованием символа (51).

В-четвертых, использование лицевых масок, предотвращающих распространение вируса, дополняется или даже улучшается за счет использования лицевых масок в качестве средства визуальной коммуникации во время изоляции и изоляции, обеспечивая новый способ общения во время пандемии.Это касается как политических заявлений в отношении государственных мер общественного здравоохранения, так и личного выражения повышения осведомленности, коллективной солидарности или просто как части новой эстетики, связанной с пандемией.

Мы надеемся, что это исследование поможет разработать новые подходы к более целостному подходу к пониманию и реализации поведенческих изменений среди граждан, а также предоставит новые модели невербального общения с учетом конкретных проблем, таких как инвалидность (46, 48).В недавних статьях подчеркивается необходимость разработки новых способов общения при ношении масок с помощью языка тела, особенно с точки зрения использования зрительного контакта для передачи эмоций (52, 53). Кроме того, есть возможность разработать новые этические основы для принятия коллективных и индивидуальных решений в отношении маскировки лица. Для лиц, определяющих политику в области здравоохранения, наше исследование подчеркивает, что публичные сообщения играют решающую роль в институциональной коммуникации в сфере здравоохранения и что глубокие знания различных культур и этических норм, касающихся привычек, связанных со здоровьем, важны для информирования и разработки надежных информационных ресурсов и политики для граждан в условиях глобального здравоохранения. пандемия.

Однако это исследование не было без ограничений. Мы признаем, что наша выборка все же является репрезентативной для группы интеллектуалов с более высоким уровнем образования, и поэтому данные не могут быть обобщены на все общество. Однако методы, которые мы применяли для сбора и анализа данных, соответствуют цели нашего исследования: изучить широкий спектр личных и социальных значений ношения масок в разных странах. Кроме того, наша выборка объединяет профессиональные и личные наблюдения медицинских и других экспертов, обеспечивая уникальный междисциплинарный взгляд на маски для лица.Хотя мы задавали стандартные вопросы, мы позволяли людям отвечать на них вольным стилем. Мы не просили наших авторов каким-либо образом изменять, объяснять или исправлять их повествования.

Как показывают рассказы, во время кризиса COVID-19 противоречивая информация может повлиять на уровень воспринимаемого риска гражданами, что приведет к чрезмерному страху или отрицанию реальности пандемии (54). Достоверность и источник информации могут иметь решающее значение для содействия соблюдению гражданами правил и передовой практики ношения лицевых масок.В этом случае необходимость лучше информировать о сложностях (не) уверенности (39) может быть полезным уроком для должностных лиц общественного здравоохранения и экспертов, укрепляющих «рекомендательное доверие» к своим советам (38).

С чисто медицинской точки зрения эффективность мер по сдерживанию распространения вируса не зависит от географического региона, в котором эти меры принимаются. Однако с точки зрения социальных наук индивидуальное и общественное здоровье всегда является неотъемлемой частью конкретного социального, культурного и политического контекста.Из-за этих влияющих факторов меры по охране здоровья и устройства имеют определенные значения, которые различаются в разных странах. Конкретное значение устройства, такого как маска, также влияет на то, как люди обращаются с ним и как они интегрируют его (или нет) в свои повседневные дела (55). В конечном итоге это означает, что изучение личного и социального значения ношения масок в различных контекстах также необходимо для оценки эффективности масок как меры общественного здравоохранения.

В заключение, наше исследование указывает на необходимость глубокого понимания различных социальных, культурных, религиозных и этических соображений, касающихся привычек и отношения к здоровью во время пандемий. Дополнительные знания о разнообразных личных и коллективных представлениях о ношении лицевых масок имеют важное значение для разработки более эффективной коммуникации в области здравоохранения во время и после пандемии COVID-19.

Заявление о доступности данных

Наборы данных, представленные в этом исследовании, можно найти в онлайн-репозиториях.Имена репозитория / репозиториев и номера доступа можно найти ниже: http://dx.doi.org/10.17632/9s6fm7vdbc.1 (22).

Заявление об этике

Исследования с участием людей были рассмотрены и одобрены этическими комитетами Эдинбургского университета, Шотландия, Великобритания, и Загребского университета, факультет хорватских исследований, Хорватия. Пациенты / участники предоставили письменное информированное согласие на участие в этом исследовании. Письменное информированное согласие было получено от человека (лиц) на публикацию любых потенциально идентифицируемых изображений или данных, включенных в эту статью.

Авторские взносы

LM, VK, SG, CH, HM, NB, MP и BP: разработали исследование. LM, VK и SG: выполнили сбор, систематизацию и анализ данных и написали первую версию рукописи. VK, MV, CH, HM, ZT, NB, MP и BP: способствовали интерпретации результатов и критически переработанной рукописи. Все авторы одобрили отправку в журнал.

Финансирование

SG и VK выражают признательность Европейскому фонду регионального развития ЕС, конкурентоспособности и сплоченности оперативной программы, грантовому соглашению No.KK.01.1.1.01.0007, CoRE — Neuro, и присуждается Школе медицины Загребского университета за финансовую поддержку.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Мы благодарны факультету хорватских исследований Загребского университета за защиту докторской степени. плата за обучение в ВК. Мы благодарим Navigating Knowledge Landscapes Network за основу для исследования.

Список литературы

1. Никола М., Алсафи З., Сохраби С., Керван А., Аль-Джабир А., Иосифидис С. и др. Социально-экономические последствия пандемии коронавируса (COVID-19): обзор. Int J Surg. (2020) 78: 185–93. DOI: 10.1016 / j.ijsu.2020.04.018

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

3. Маркиори, М. COVID-19 и парадокс социального дистанцирования: опасности и решения. arXiv: 2005.12446. arXiv [препринт] (2020).

Google Scholar

4. Мотта Занин Г., Джентиле Э., Паризи А., Спасиано Д. Предварительная оценка общественного восприятия риска, связанного с чрезвычайной ситуацией в области здравоохранения, связанной с COVID-19, в Италии. Int J Environ Res Public Health . (2020) 17: 3024. DOI: 10.3390 / ijerph270

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

6. Chan KH, Yuen KY. Эпидемия COVID-19: развенчание вновь возникающих споров о медицинских масках с эпидемиологической точки зрения. Int J Epidemiol . (2020) 49: dyaa044. DOI: 10.1093 / ije / dyaa189

CrossRef Полный текст | Google Scholar

8. Чу Д.К., Акл Э.А., Дуда С., Соло К., Яакуб и Шунеманн Х. Физическое дистанцирование, маски для лица и защита глаз для предотвращения передачи SARS-CoV-2 и COVID-19 от человека к человеку: a систематический обзор и метаанализ. Ланцет . (2020) 395: 1973–87. DOI: 10.1016 / j.jvs.2020.07.040

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

9.Eikenberry SE, Mancuso M, Iboi E, Phan T, Eikenberry K, Kuang Y и др. Маскировать или не маскировать: моделирование возможности использования масок широкой публикой для сокращения пандемии COVID-19. Infect Dis Model . (2020) 5: 293–308. DOI: 10.1016 / j.idm.2020.04.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

10. Ховард Дж., Хуанг А., Ли З., Туфекчи З., Здимал В., ван дер Вестхуизен Х. и др. Маски для лица против COVID-19: обзор доказательств. Препринты .(2020) 2020040203. DOI: 10.20944 / препринты202004.0203.v1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

11. Кай Д., Гольдштейн Г.П., Моргунов А., Нангалия В., Роткирх А. Универсальная маскировка актуальна при пандемии COVID-19: модели, основанные на личностях и агентах, эмпирическая проверка, рекомендации по политике. arXiv: 2004.13553. arXiv [препринт]. (2020).

Google Scholar

12. Виола И.М., Петерсон Б., Писетта Г., Павар Г., Ахтар Х., Менолоаскина Ф. и др. Маски для лица, распыление аэрозолей и снижение риска передачи вируса. arXiv: 2005.10720. arXiv [препринт]. (2020).

Google Scholar

15. Лю В., Вехби Г.Л. Общественное использование масок и COVID-19: свидетельства естественного эксперимента с государственными мандатами в США. Health Aff. (2020) 39: 1419–25. DOI: 10.1377 / hlthaff.2020.00818

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

18. Bavel JJV, Baicker K, Boggio PS, Capraro V, Cichocka A, Cikara M, et al. Использование социальных и поведенческих наук для поддержки ответных мер на пандемию COVID-19. Nat Hum Behav. (2020) 4: 460–71. DOI: 10.1038 / s41562-020-0884-z

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст

20. Дойл Л., МакКейб С., Кио Б., Макканн М. Обзор качественного описательного дизайна в исследованиях сестринского дела. J Res Nurs. (2020) 25: 443–55. DOI: 10.1177 / 1744987119880234

CrossRef Полный текст | Google Scholar

21. ван дер Вестхуйзен, Х.М., Коце К., Тонкин-Крин С., Гобат Н., Гринхалг Т. Защитные маски для лица от covid-19: от медицинского вмешательства к социальной практике. BMJ . (2020) 370: m3021. DOI: 10.1136 / bmj.m3021

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

22. Мартинелли Л., Белый Р., Бузас Н., Чаусу И., Глос А., Хевин С. и др. Сборник рассказов о ношении лицевой маски, написанный членами научной ассоциации Navigating Knowledge Landscapes Network в мае 2020 года. Mendeley Data . (2020) V1. DOI: 10.17632 / 9s6fm7vdbc.1

CrossRef Полный текст

23. Брэдшоу К., Аткинсон С., Дуди О.Использование качественного описания подхода в исследованиях здравоохранения. Glob Qual Nurs Res . (2017) 4: 2333393617742282. DOI: 10.1177 / 2333393617742282

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

24. Павоне В., Мартинелли Л. Цисгеника как новые биообъекты: биообъективация и биоидентификация в агробиотехнических инновациях. New Genet Soc. (2015) 34: 52–71. DOI: 10.1080 / 14636778.2014.998816

CrossRef Полный текст | Google Scholar

25.Латур Б. Дайте мне лабораторию, и я подниму мир. В: Knorr K, Mulkay, M, editors. Под наблюдением науки . Лондон: Сейдж (1983). п. 141–74.

Google Scholar

27. Бетч С., Корн Л., Шпренгхольц П., Фельгендрефф Л., Эйтце С., Шмид П. и др. Социальные и поведенческие последствия политики масок во время пандемии COVID-19. Proc Natl Acad Sci USA . (2020) 117: 21851–3. DOI: 10.1073 / pnas.2011674117

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

29.Ханстейн Ф.В., Эчегарай Ф. Изучение мотивов использования масок для загрязнения на выборке молодых людей в городских районах Китая. Глобальное здравоохранение . (2018) 14: 122. DOI: 10.1186 / s12992-018-0441-y

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

31. Тамамото К.А., Руссланг Н.Д., Ан Х.Дж., Беттер Х.Э., Хонг РА. Общественное согласие на использование масок для лица в гонолулу и региональных вариантах. Hawaii J Health Soc Welf . (2020) 79: 268–71.

PubMed Аннотация | Google Scholar

34.Хилгартнер С. (1992). Социальное конструирование объектов риска: или как вскрывать сети риска. В: Short JF, Clarke L, editors. Организации, неопределенности и риски. Боулдер, Колорадо: Westview Press (1992). п. 39–53.

37. Кутроватц Г. 2 Доверие к экспертам: контекстуальные модели обоснованной эпистемической зависимости. Balkan J Philo. (2010) 2: 57–68. DOI: 10.5840 / bjp20102116

CrossRef Полный текст | Google Scholar

39. van Harreveld F, Rutjens, BT.Влияние угрозы личному контролю на доверие к экспертам и неспециалистам, сообщающим о рисках. PsyArXiv [Препринт]. (2020). DOI: 10.31234 / osf.io / 8nq47

CrossRef Полный текст | Google Scholar

42. Де Доминичис С., Шульц П. В., Бонайуто М. Защита окружающей среды из корыстных соображений: альтруизм — не единственный путь к устойчивости. Front Psychol. (2017) 8: 1065. DOI: 10.3389 / fpsyg.2017.01065

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

49.Победитель, Л. Есть ли у артефактов политика? Дедал. (1980) 109: 121–36.

Google Scholar

50. Сью Фоджо Дж. Н., Пенгпид С., Фариа Е., Тханг В. В., Ахмед М., Дитекемена Дж. И др. Массовое маскирование как способ сдерживания COVID-19 и выхода из карантина в странах с низким и средним уровнем доходов. J Заражение. (2020) 81: E1–5. DOI: 10.1016 / j.jinf.2020.07.015

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

51. Штайер В. Маска-ловушка: от символа подготовки к символу небрежности — понимание неоднозначных отношений между лицевыми масками и лицами, принимающими общественные решения во Франции. Sociol Health Illn. (2020) 42: e19–24. DOI: 10.1111 / 1467-9566.13201

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

54. Королевское общество. Маски и покрывала для широкой публики: знания о поведении, эффективность тканевых покрытий и общественные сообщения . (2020). Доступно в Интернете по адресу: https://royalsociety.org/-/media/policy/projects/set-c/set-c facemasks.pdf? Hash = A22A87CB28F7D6AD9BD93BBCBFC2BB24 & la = en-GB (по состоянию на 24 августа 2020 г.).

55. Goh Y, Tan BYQ, Bhartendu C, et al. Маска для лица: как настоящая защита становится психологическим символом во время Covid-19? Brain Behav Immun. (2020) 88: 1–5. DOI: 10.1016 / j.bbi.2020.05.060

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Цифровые технологии в ответных мерах общественного здравоохранения на COVID-19

1.

Wu, F. et al. Новый коронавирус, связанный с респираторным заболеванием человека в Китае. Природа 579 , 265–269 (2020).

CAS Статья Google ученый

2.

Zhu, N. et al. Новый коронавирус от пациентов с пневмонией в Китае, 2019. N. Engl. J. Med. 382 , 727–733 (2020).

CAS PubMed PubMed Central Google ученый

3.

Всемирная организация здравоохранения. Отчеты о ситуации с коронавирусной инфекцией (COVID-19) Отчет №160 https://www.who.int/docs/default-source/coronaviruse/situation-reports/20200628-covid-19-sitrep-160.pdf?sfvrsn=2fe1c658_2 (2020).

4.

Хопман, Дж., Аллегранци, Б. и Мехтар, С. Управление COVID-19 в странах с низким и средним уровнем доходов. J. Am. Med. Доц. 323 , 1549 (2020).

CAS Google ученый

5.

Ллойд-Шерлок, П., Эбрахим, С., Геффен, Л. и Макки, М. Несение основной тяжести коронавируса: пожилые люди в странах с низким и средним уровнем доходов. Br. Med. J. 368 , m1052 (2020).

Google ученый

6.

Connor, P. Более девяти из десяти человек во всем мире живут в странах с ограничениями на поездки из-за COVID-19. Исследовательский центр Пью https://www.pewresearch.org/fact-tank/2020/04/01/more-than-nine-in-ten-people-worldwide-live-in-countries-with-travel-restrictions -амид-covid-19 / (2020).

7.

Тогнотти, Э. Уроки истории карантина, от чумы до гриппа А. Emerg. Заразить. Дис. 19 , 254–259 (2013).

PubMed PubMed Central Google ученый

8.

Всемирная организация здравоохранения. Международные медико-санитарные правила (2005 г.), третье издание https://www.who.int/publications/i/item/978

80496 (2016 г.).

9.

Хейманн, Д. Л. Эпиднадзор за инфекционными заболеваниями в области общественного здравоохранения: от жесткого и статичного к гибкому и инновационному. Am. J. Общественное здравоохранение 107 , 845–846 (2017).

PubMed PubMed Central Google ученый

10.

Leung, G.M. et al. Эпидемиология тяжелого острого респираторного синдрома во время эпидемии в Гонконге 2003 года: анализ всех 1755 пациентов. Ann. Междунар. Med. 141 , 662–673 (2004).

PubMed Google ученый

11.

Wesolowski, A. et al. Комментарий: сдерживание вспышки лихорадки Эбола — потенциал и проблема передачи данных в мобильных сетях. PLoS Curr . 6 , ecurrents.outbreaks. 0177e7fcf52217b8b634376e2f3efc5e (2014).

12.

Quick, J. et al. Портативное секвенирование генома в реальном времени для эпиднадзора за Эболой. Природа 530 , 228–232 (2016).

CAS PubMed PubMed Central Google ученый

13.

Тинг Д. С. У., Карин Л., Дзау В. и Вонг Т. Ю. Цифровые технологии и COVID-19. Нац. Med. 26 , 459–461 (2020).

CAS PubMed Google ученый

14.

МакКолл, Б. COVID-19 и искусственный интеллект: защита медицинских работников и сдерживание распространения. Lancet Digit Health 2 , e166 – e167 (2020).

PubMed PubMed Central Google ученый

15.

GSMA. Мобильная экономика 2020. https://www.gsma.com/mobileeconomy/ (2020).

16.

Perez, S. В 2019 году в магазинах приложений было скачано рекордное количество приложений — 204 млрд, при этом потребительские расходы составили 120 млрд долларов. TechCrunch https://techcrunch.com/2020/01/15/app-stores-saw-record-204-billion-app-downloads-in-2019-consumer-spend-of-120-billion/. (2020).

17.

Кемп С. Цифровые 2020: глобальный цифровой обзор. DataReportal https://datareportal.com/reports/digital-2020-global-digital-overview (2020).

18.

Russel, T. W. et al. Использование коэффициента летальности с поправкой на задержку для оценки неполной отчетности. Центр математического моделирования инфекционных заболеваний, репозиторий https://cmmid.github.io/topics/covid19/global_cfr_estimates.html (по состоянию на 26 апреля 2020 г.).

19.

Хенеган, К., Брасси, Дж. И Джефферсон, Т. COVID-19: Какая доля пациентов с бессимптомными симптомами? Центр доказательной медицины https://www.cebm.net/covid-19/covid-19-what-proportion-are-asymptomatic/ (2020).

20.

ProMED. ProMED-почта. https://promedmail.org/coronavirus/ (2020).

21.

Правительство Канады. О ГПХИН. https://gphin.canada.ca/cepr/aboutgphin-rmispenbref.jsp?language=en_CA. (2020)

22.

HealthMap. COVID-19. https://www.healthmap.org/covid-19/ (по состоянию на 29 июня 2020 г.)

23.

Всемирная организация здравоохранения. Эпидемическая разведка из открытых источников (EIOS). https://www.who.int/eios (2020).

24.

Эдельштейн, М., Ли, Л. М., Хертен-Крабб, А., Хейманн, Д. Л. и Харпер, Д. Р. Укрепление надзора за общественным здоровьем во всем мире посредством обмена данными и выгодами. Emerg. Заразить. Дис. 24 , 1324–1330 (2018).

PubMed Central Google ученый

25.

Всемирная организация здравоохранения. EPI-BRAIN. https://www.epi-brain.com/ (2020)

26.

Богоч И.И. и др. Пневмония неизвестной этиологии в Ухане, Китай: возможность международного распространения через коммерческие авиаперелеты. J. Travel Med. 27 , 1–3 (2020).

Google ученый

27.

Smith, G.E. et al. Разработан новый процесс оценки риска для здоровья населения в поддержку синдромного надзора за Олимпийскими и Паралимпийскими играми 2012 года. J. Public Health (Bangk.) 39 , e111 – e117 (2017).

Google ученый

28.

Gomide, J. et al. Наблюдение за денге на основе вычислительной модели пространственно-временной локализации Twitter. Proc. 3-й Int. Web Sci. Конф. WebSci 2011 https://doi.org/10.1145/2527031.2527049 (2011).

29.

Лампос, В., Йом-Тов, Э., Пебоди, Р. и Кокс, И. Дж. Оценка воздействия медицинского вмешательства с помощью пользовательского интернет-контента. Данные Мин. Знай. Discov. 29 , 1434–1457 (2015).

Google ученый

30.

Сан К., Чен Дж. И Вибоуд К. Ранний эпидемиологический анализ вспышки коронавируса в 2019 г. на основе краудсорсинговых данных: обсервационное исследование на уровне населения. Lancet Digit Health 2 , e201 – e208 (2020).

PubMed PubMed Central Google ученый

31.

Qin, L. et al. Прогнозирование числа случаев нового коронавируса 2019 года (COVID-19) с помощью поискового индекса в социальных сетях. Внутр. J. Environ. Res. Общественное здравоохранение 17 , 2365 (2020 г.).

PubMed Central Google ученый

32.

Лу, Й. и Чжан, Л. Социальные сети WeChat делает вывод о тенденции развития COVID-19. J. Infect. 81 , e82 – e83 (2020).

CAS PubMed PubMed Central Google ученый

33.

Lampos, V. et al. Отслеживание COVID-19 с помощью онлайн-поиска. Препринт на https://arxiv.org/abs/2003.08086 (2020).

34.

Lampos, V. et al. Достижения в прогнозировании показателей заболеваемости, похожей на грипп, с использованием журналов поисковых запросов. Sci. Отчетность 5 , 12760 (2015).

CAS PubMed PubMed Central Google ученый

35.

Public Health England. Еженедельный отчет по эпиднадзору за коронавирусной болезнью 2019 (COVID-19) https://assets.publishing.service.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/888254/COVID19_Epidemiological_Summary_w22_Final.pidemiological_Summary_w22_Final.p.

36.

Koppeschaar, C.E. et al.Influenzanet: граждане из 10 стран, сотрудничающих в мониторинге гриппа в Европе. Surveill 3 , e66 (2017).

Google ученый

37.

COVID Рядом с вами. https://www.covidnearyou.org/ (2020).

38.

Menni, C. et al. Отслеживание в реальном времени симптомов, о которых сообщают сами, для прогнозирования потенциального COVID-19. Нац. Med. 26 , 1037–1040 (2020).

CAS PubMed Google ученый

39.

Министерство здравоохранения Сингапура. Обновленная информация о местной ситуации с COVID-19 (коронавирусная болезнь 2019). https://www.moh.gov.sg/covid-19/ (2020).

40.

Центр охраны здоровья Департамента здравоохранения. Последняя ситуация с новой коронавирусной инфекцией в Гонконге. Правительство Особого административного района Гонконг https://chp-dashboard.geodata.gov.hk/covid-19/en.html (по состоянию на 25 апреля 2020 г.).

41.

Команда Nextstrain. Геномная эпидемиология нового коронавируса — глобальная подвыборка.https://nextstrain.org/ncov/global (по состоянию на 25 апреля 2020 г.).

42.

covid19 SG. Панель мониторинга вспышки вируса COVID-19 в Сингапуре. https://co.vid19.sg/singapore/dashboard (по состоянию на 25 апреля 2020 г.).

43.

Thorlund, K. et al. Панель мониторинга клинических испытаний COVID-19 в режиме реального времени. Ланцет Цифра. Лечить. 2 , e286 – e287 (2020).

Google ученый

44.

Всемирный банк.Образование Всемирного банка и COVID-19. https://www.worldbank.org/en/data/interactive/2020/03/24/world-bank-education-and-covid-19 (по состоянию на 25 апреля 2020 г.).

45.

Сеть мобильной передачи данных COVID-19. Тенденции движения. https://visualization.covid19mobility.org/ (по состоянию на 25 апреля 2020 г.).

46.

Всемирная организация здравоохранения. Пересмотренный анализ: подходы к данным о сезонном гриппе и генетической последовательности в рамках концепции ГПГ https://www.who.int/influenza/pip/WHA70108b_Analysis.pdf (2018).

47.

Всемирная организация здравоохранения. Вступительное слово Генерального директора ВОЗ на брифинге для СМИ по COVID-19 — 16 марта 2020 г. https://www.who.int/dg/speeches/detail/who-director-general-s-opening-remarks-at- the-media -riefing-on-covid-19 — 16-марта-2020 (2020).

48.

Сингапурское средство проверки симптомов COVID-19. https://sgcovidcheck.gov.sg/ (2020).

49.

NHS 111 онлайн. https://111.nhs.uk/covid-19/ (2020).

50.

Гринхалг, Т., Кох, Г. К. Х. и Кар, Дж. Ковид-19: дистанционная оценка в первичной медико-санитарной помощи. Br. Med. J. 368 , m1182 (2020).

Google ученый

51.

Gostic, K., Gomez, A.C.R., Mummah, R.O., Kucharski, A.J. и Lloyd-Smith, J.O. Оценка эффективности проверки симптомов и рисков для предотвращения распространения COVID-19. eLife 9 , e55570 (2020).

PubMed PubMed Central Google ученый

52.

Куилти, Б. Дж., Клиффорд, С., Флаше, С. и Эгго, Р. М. Эффективность проверки в аэропортах при обнаружении путешественников, инфицированных новым коронавирусом (2019-nCoV). Eur. Surveill. 25 , 2000080 (2020).

Google ученый

53.

Armitage, H. Stanford Ученые-медики надеются использовать данные носимых устройств для прогнозирования заболеваний, включая COVID-19. Стэнфордский центр новостей медицины http: // med.stanford.edu/news/all-news/2020/04/wearable-devices-for-predicting-illness-.html (2020).

54.

Wood, C. S. et al. Внедрение мобильной диагностики инфекционных заболеваний в области здравоохранения на местах. Природа 565 , 467–474 (2019).

Google ученый

55.

Лэнд, К. Дж., Боэрас, Д. И., Чен, X.-S., Рамзи, А. Р. и Пилинг, Р. У. УДОСТОВАЛИ диагностику для информирования стратегий борьбы с болезнями, укрепления систем здравоохранения и улучшения результатов лечения пациентов. Нац. Microbiol. 4 , 46–54 (2019).

CAS PubMed Google ученый

56.

Udugama, B. et al. Диагностика COVID-19: болезнь и инструменты для обнаружения. ACS Nano 14 , 3822–3835 (2020).

CAS PubMed Google ученый

57.

Грин, К., Грациадио, С., Тернер, П., Фэншоу, Т. и Аллен, Дж. Молекулярные тесты и тесты на антитела в местах оказания медицинской помощи для поддержки скрининга, диагностики и мониторинга COVID- 19. Центр доказательной медицины https://www.cebm.net/wp-content/uploads/2020/04/POCT-Covid19.pdf (2020).

58.

НАЙТИ. Диагностический конвейер SARS-CoV-2. https://www.finddx.org/covid-19/pipeline/ (по состоянию на 15 июня 2020 г.).

59.

Mudanyali, O. et al. Интегрированная платформа считывателя экспресс-диагностики на мобильный телефон. Лабораторный чип 12 , 2678–2686 (2012).

CAS PubMed PubMed Central Google ученый

60.

Новости инноваций в сфере медицинских технологий. Санофи и Luminostics исследуют решение для самотестирования на COVID-19. Новости инноваций в сфере медицинских технологий https://www.med-technews.com/news/sanofi-and-luminostics-to-explore-covid-19-self-testing-solu/ (2020).

61.

Агентство по регулированию лекарственных средств и товаров медицинского назначения. Профиль целевого продукта: тесты на антитела, чтобы помочь определить, есть ли у людей недавняя инфекция SARS-CoV-2: версия 2. Gov.UK https://www.gov.uk/government/publications/how-tests-and-testing -kits-for-coronavirus-covid-19-work / target-product-profile-antibody-tests-to-help-define-if-people-have-latest-заражение-sars-cov-2-version-2 (2020).

62.

Маллапати, С. Испытания на антитела к коронавирусу действительно все изменят? Природа 580 , 571–572 (2020).

CAS PubMed Google ученый

63.

Adams, E. R. et al. Тестирование антител на COVID-19: отчет Национальной научной консультативной группы по COVID. Препринт: medRxiv https://doi.org/10.1101/2020.04.15.20066407 (2020).

64.

Фелан, А.Л. Паспорта иммунитета и свидетельства о вакцинации против COVID-19: научные, справедливые и юридические проблемы. Ланцет 395 , 1595–1598 (2020).

CAS PubMed PubMed Central Google ученый

65.

Mei, X. et al. Быстрая диагностика пациентов с COVID-19 с помощью искусственного интеллекта. Нац. Мед . https://doi.org/10.1038/s41591-020-0931-3 (2020).

66.

Wang, S. et al. Алгоритм глубокого обучения с использованием изображений компьютерной томографии для выявления коронавирусной болезни (COVID-19). Препринт: medRxiv https://doi.org/10.1101/2020.02.14.20023028 (2020).

67.

Wynants, L. et al. Модели прогнозирования для диагностики и прогноза инфекции covid-19: систематический обзор и критическая оценка. Br. Med. J. 369 , m1328 (2020).

Google ученый

68.

Лаги, А. Предостережения по поводу радиологической диагностики инфекции COVID-19 с помощью искусственного интеллекта. Lancet Digit Health 2 , e225 (2020).

PubMed PubMed Central Google ученый

69.

Burlacu, A., Crisan-dabija, R., Popa, IV, Artene, B. & Birzu, V. Сдерживание вызванного искусственным интеллектом энтузиазма в диагностике COVID-19 на рентгеновских снимках грудной клетки: настоящее и ближайшее будущее. Препринт по адресу medRxiv https: // doi.org / 10.1101 / 2020.04.28.20082776 (2020).

70.

Фрейзер, К., Райли, С., Андерсон, Р. М. и Фергюсон, Н. М. Факторы, позволяющие контролировать вспышку инфекционного заболевания. Proc. Natl Acad. Sci. США 101 , 6146–6151 (2004).

CAS PubMed Google ученый

71.

Ferretti, L. et al. Количественная оценка передачи SARS-CoV-2 предполагает контроль над эпидемией с помощью цифрового отслеживания контактов. Наука 368 , eabb6936 (2020).

CAS PubMed PubMed Central Google ученый

72.

Веб-сайт правительственного агентства Сингапура. TraceTogether. https://www.traceto together.gov.sg/ (2020).

73.

Застроу, М. Южная Корея сообщает подробные сведения о случаях COVID-19: помогло ли это? Природа https://doi.org/10.1038/d41586-020-00740-y (2020).

74.

Купфершмидт, К. и Коэн, Дж. Может ли стратегия Китая в отношении COVID-19 работать в другом месте? Наука 367 , 1061–1062 (2020).

CAS PubMed Google ученый

75.

Бонсалл, Д. и Фрейзер, К. Устойчивое сдерживание COVID-19 с помощью смартфонов в Китае: научные и этические основы для реализации аналогичных подходов в других условиях. https://int.nyt.com/data/documenthelper/6825-coronavirus-app-proposal-UK/76650ed3f249bf888f1e/optimized/full.pdf (2020).

76.

Министерство здравоохранения. HaMagen — приложение Минздрава для борьбы с распространением коронавируса.https://govextra.gov.il/ministry-of-health/hamagen-app/download-en/ (2020).

77.

Министерство здравоохранения Австралии. Приложение COVIDSafe. https://www.health.gov.au/resources/apps-and-tools/covidsafe-app (2020).

78.

Правительство Индии. Мобильное приложение Aarogya Setu. https://www.mygov.in/aarogya-setu-app/ (2020).

79.

Вместе мы можем бороться с коронавирусом — Smittestopp временно деактивирован. H elsenorge.no https: // helsenorge.no / coronavirus / smittestopp (по состоянию на 26 апреля 2020 г.).

80.

Прекратить использование приложения для отслеживания контактов COVID-19 — серьезное преимущество для обеспечения конфиденциальности. Amnesty International https://www.amnesty.org/en/latest/news/2020/06/norway-covid19-contact-tracing-app-privacy-win/ (по состоянию на 27 июля 2020 г.).

81.

DP-3T / документы: децентрализованное отслеживание близости с сохранением конфиденциальности — документы. Проект DP-3T https://github.com/DP-3T/documents (по состоянию на 26 апреля 2020 г.).

82.

ПЭПП-ПТ. Общий обзор: общеевропейское отслеживание близости с сохранением конфиденциальности. https://github.com/pepp-pt/pepp-pt-documentation/blob/master/PEPP-PT-high-level-overview.pdf (по состоянию на 27 июля 2020 г.).

83.

Apple. Apple и Google сотрудничают по технологии отслеживания контактов COVID-19. https://www.apple.com/newsroom/2020/04/apple-and-google-partner-on-covid-19-contact-tracing-technology/ (2020).

84.

Jia, J. S. et al. Поток населения определяет пространственно-временное распространение COVID-19 в Китае. Природа 582 , 389–394 (2020).

CAS PubMed Google ученый

85.

Оливер Н. и др. Данные мобильного телефона для информирования о действиях общественного здравоохранения на протяжении всего жизненного цикла пандемии COVID-19. Sci. Adv. 6 , eabc0764 (2020).

PubMed PubMed Central Google ученый

86.

Китайская лаборатория данных. Данные о мобильности Baidu. Harvard Dataverse https://doi.org/10.7910/DVN/FAEZIO (2020).

87.

Chinazzi, M. et al. Влияние ограничений на поездки на распространение вспышки нового коронавируса (COVID-19) в 2019 году. Наука 368 , 395–400 (2020).

CAS PubMed PubMed Central Google ученый

88.

Kraemer, M.U.G. et al. Влияние мобильности людей и мер контроля на эпидемию COVID-19 в Китае. Наука 368 , 493–497 (2020).

CAS PubMed Google ученый

89.

Pepe, E. et al. Ответные меры на вспышку COVID-19: первая оценка изменений мобильности в Италии после национальной изоляции. Препринт: medRxiv https://doi.org/10.1101/2020.03.22.20039933 (2020).

90.

Google. Отчеты о мобильности сообщества COVID-19. https://www.google.com/covid19/mobility/ (по состоянию на 27 апреля 2020 г.).

91.

Apple. COVID-19 — Отчеты о тенденциях мобильности. https://www.apple.com/covid19/mobility (по состоянию на 27 апреля 2020 г.).

92.

Klepac, P. et al. Контакты в контексте: крупномасштабные матрицы социального смешения для конкретных условий из проекта BBC Pandemic. Препринт: medRxiv https://doi.org/10.1101/2020.02.16.20023754 (2020).

93.

Zhang, J. et al. Изменения в схемах контактов определяют динамику вспышки COVID-19 в Китае. Наука 368 , 1481–1486 (2020).

CAS PubMed PubMed Central Google ученый

94.

Deasy, J. et al. Прогнозирование ультра-раннего штамма интенсивной терапии от COVID-19 в Англии. Препринт: medRxiv https://doi.org/10.1101/2020.03.19.20039057 (2020).

95.

Правительство Специального административного района Гонконг. Вместе мы боремся с вирусом. Руководство пользователя мобильного приложения StayHomeSafe.https://www.coronavirus.gov.hk/eng/stay-home-safe.html (2020).

96.

Гупта, М., Абдельсалам, М. и Миттал, С. Включение и применение мер социального дистанцирования с использованием инфраструктуры умного города и ИТС: пример использования COVID-19. Препринт на https://arxiv.org/abs/2004.09246 (2020).

97.

Международный союз электросвязи. Измерение цифрового развития: факты и цифры, 2019 г. ITUPublications https://www.itu.int/en/ITU-D/Statistics/Pages/facts/default.aspx (2019).

98.

Болл П. и Максмен А. Эпическая битва с дезинформацией о коронавирусе и теориями заговора. Природа 581 , 371–374 (2020).

CAS PubMed Google ученый

99.

Depoux, A. et al. Пандемия паники в социальных сетях распространяется быстрее, чем вспышка COVID-19. J. Travel Med. 27 , taaa031 (2020).

PubMed Google ученый

100.

Beaunoyer, E., Dupéré, S. & Guitton, M. J. COVID-19 и цифровое неравенство: взаимные воздействия и стратегии смягчения. Comput. Гм. Behav. 111 , 106424 (2020).

Google ученый

101.

Мерчант, Р. М. и Лурье, Н. Социальные сети и готовность к чрезвычайным ситуациям в ответ на новый коронавирус. J. Am. Med. Доц. 323 , 2011–2012 (2020).

CAS Google ученый

102.

Грин, А. Ли Вэньлян. Ланцет 395 , 682 (2020).

CAS PubMed Central Google ученый

103.

Всемирная организация здравоохранения. Дорожная карта координированных глобальных исследований https://www.who.int/blueprint/priority-diseases/key-action/Roadmap-version-FINAL-for-WEB.pdf (2020).

104.

Всемирная организация здравоохранения. Отчеты о ситуации с коронавирусной инфекцией (COVID-19) Отчет №13 https://www.who.int/docs/default-source/coronaviruse/situation-reports/20200202-sitrep-13-ncov-v3.pdf?sfvrsn=195f4010_6 (2020).

105.

Google. Оповещения SOS помогают. https://support.google.com/sosalerts/?hl=en (по состоянию на 8 мая 2020 г.).

106.

Фарук, А., Лаато, С. и Ислам, А. К. М. Н. Влияние онлайн-информации на намерение самоизоляции во время пандемии COVID-19: кросс-секционное исследование. J. Med. Интернет Res. 22 , e19128 (2020).

PubMed PubMed Central Google ученый

107.

Сесагири Рамкумар, А., Тан, С. Г. и Ви, Х.-Л. Измерение информационно-пропагандистских усилий органов общественного здравоохранения и реакции общественности на Facebook во время пандемии COVID-19 в начале 2020 года: межстрановое сравнение. J. Med. Интернет Res. 22 , e19334 (2020).

PubMed PubMed Central Google ученый

108.

Limaye, R.J. et al. Укрепление доверия и влияние на онлайн-контент о COVID-19 в мире социальных сетей. Lancet Digit Health 2019 , 2019–2020 (2020).

Google ученый

109.

Департамент по экономическим и социальным вопросам Организации Объединенных Наций. COVID-19: использование цифрового правительства во время пандемии и в будущем https://www.un.org/development/desa/dpad/publication/un-desa-policy-brief-61-covid-19-embracing-digital- правительство во время пандемии и после нее / (2020).

110.

WhatsApp. Как WhatsApp может помочь вам оставаться на связи во время пандемии коронавируса (COVID-19). https://www.whatsapp.com/coronavirus (2020)

111.

Anderson, M. & Vogels, E. A. Американцы обращаются к технологиям во время вспышки COVID-19, говорят, что перебои в работе могут стать проблемой. Исследовательский центр Пью https://www.pewresearch.org/fact-tank/2020/03/31/americans-turn-to-technology-during-covid-19-outbreak-say-an-outage-would-be -а-проблема / (2020).

112.

Liu, S. et al. Онлайн-службы охраны психического здоровья в Китае во время вспышки COVID-19. Lancet Psychiatry 7 , e17 – e18 (2020).

PubMed PubMed Central Google ученый

113.

GoodSAM. Мгновенное местонахождение / видео / консультация 999/111/101/112/911/000 https://www.goodsamapp.org/ (2020).

114.

Всемирная организация здравоохранения. Семьдесят первая сессия Всемирной ассамблеи здравоохранения Пункт 12 повестки дня.4 https://apps.who.int/gb/ebwha/pdf_files/WHA71/A71_20-en.pdf (2018).

115.

Всемирная организация здравоохранения. Рекомендации по цифровым вмешательствам для укрепления системы здравоохранения (ВОЗ, 2019).

116.

Gong, M. et al. Облачная система для эффективного наблюдения и контроля COVID-19: полезный опыт провинции Хубэй, Китай. J. Med. Интернет Res. 22 , e18948 (2020).

PubMed PubMed Central Google ученый

117.

Jia, P. & Yang, S. Китаю нужна национальная интеллектуальная система синдромного наблюдения. Нац. Med. 26 , 990 (2020).

CAS PubMed Google ученый

118.

Estcourt, C. S. et al. Система eSexual Health Clinic для управления, профилактики и контроля инфекций, передаваемых половым путем: исследовательские исследования на людях, тестируемых на Chlamydia trachomatis. Lancet Digit Health 2 , e182 – e190 (2017).

Google ученый

119.

Buckee, C.O. et al. Обобщенные данные о мобильности могут помочь в борьбе с COVID-19. Наука 368 , 145–146 (2020).

PubMed Google ученый

120.

McKendry, R.A. et al. Делитесь данными мобильных и социальных сетей, чтобы обуздать COVID-19. Природа 580 , 29–29 (2020).

CAS PubMed Google ученый

121.

Фам, М. Европейские операторы отслеживают перемещения Covid-19. Мобильный мир в прямом эфире https://www.mobileworldlive.com/featured-content/top-three/european-operators-monitor-covid-19-movements/?ID=a6g1r000000zvazAAA&JobID=406683&utm_source=sfmium_https: //www.sfmium_http://support.html?hl=ru&hl=ru&utm_source=sfmc&hl=ru&hl=ru&html 3A% 2F% 2Fwww.mobileworldlive.com% 2Ffeatured-content% 2Ftop-three% 2Feuropean-operators-monitor-covid-19-Movement% 2F (2020)

122.

Microsoft. Bing-COVID-19-Данные. GitHub https://github.com/microsoft/Bing-COVID-19-Data (2020).

123.

Segal, E. et al. Создание международного консорциума для отслеживания состояния здоровья коронавируса. Препринт: medRxiv https://doi.org/10.1101/2020.04.02.20051284 (2020).

124.

Корея поделится клиническими данными о пациентах с COVID-19. Korea Times https://www.koreatimes.co.kr/www/nation/2020/04/119_287215.html (по состоянию на 23 июля 2020 г.).

125.

Правительственные данные, data.gov.il. ר COVID-19 — מאגרי מידע — https://data.gov.il/dataset/covid-19 (2020).

126.

Купфершмидт, К. Препринты приносят «пожарный шланг» данных о вспышках. Наука 367 , 963–964 (2020).

CAS PubMed Google ученый

127.

Департамент иммунизации. Вакцины и биологические препараты (IVB) Стратегическая консультативная группа экспертов SAGE по иммунизации SAGE https: // www.who.int/immunization/sage/meetings/2019/april/SAGE_Yellow_Book_April_2019.pdf (2019).

128.

Национальный институт здравоохранения и передового опыта. Рамки стандартов фактических данных для цифровых технологий здравоохранения. https://www.nice.org.uk/about/what-we-do/our-programmes/evidence-standards-framework-for-digital-health-technologies (2020).

129.

Linklaters. 40 стран продвигаются вперед с приложениями для отслеживания контактов, поскольку споры о различных подходах усиливаются. https: // www.linklaters.com/en/about-us/news-and-deals/news/2020/may/40-countries-ploughing-ahead-with-contact-tracing-apps-as-debate-intensizes-on-differing-approaches ( Доступ: 15 июня 2020 г.)

130.

Докажите, что приложения для отслеживания контактов COVID-19 безопасны и эффективны. Природа 580 , 563 (2020).

131.

Всемирная организация здравоохранения. Проект глобальной стратегии цифрового здоровья на 2020–2024 годы https://www.who.int/docs/default-source/documents/gs4dhdaa2a9f352b0445bafbc79ca799dce4d.pdf? sfvrsn = f112ede5_42 (2020).

132.

Европейская комиссия. Коронавирус: комиссия принимает рекомендации по поддержке стратегий выхода через мобильные данные и приложения. https://ec.europa.eu/commission/presscorner/detail/en/IP_20_626 (2020).

133.

Сэнтоу, Э. Выход из утопии искусственного интеллекта. Наука 368 , 9 (2020).

CAS PubMed Google ученый

134.

Паркер М.Дж., Фрейзер, К., Абелер-Дёрнер, Л. и Бонсалл, Д. Этика мгновенного отслеживания контактов с использованием приложений для мобильных телефонов в борьбе с пандемией COVID-19. J. Med. Этика 46 , 427–431 (2020).

PubMed PubMed Central Google ученый

135.

Морли, Дж., Коулс, Дж., Таддео, М. и Флориди, Л. Этические рекомендации для приложений для отслеживания COVID-19. Природа 582 , 29–31 (2020).

CAS PubMed Google ученый

136.

Йенка М. и Вайена Э. Об ответственном использовании цифровых данных для борьбы с пандемией COVID-19. Нац. Med. 26 , 463–464 (2020).

CAS PubMed Google ученый

137.

Кальво Р. А., Детердинг С. и Райан Р. М. Наблюдение за здоровьем во время пандемии COVID-19. Br. Med.J. 369 , m1373 (2020).

Google ученый

138.

Нет, О. Может ли вирус подорвать права человека? Lancet Public Health https://doi.org/10.1016/S2468-2667(20)30092-X (2020). DOI:

139.

Институт Ады Лавлейс. Выйти через App Store? Быстрый обзор данных по техническим соображениям и социальным последствиям использования технологий для выхода из кризиса COVID-19.https://www.adalovelaceinstitute.org/our-work/covid-19/covid-19-exit-through-the-app-store/ (2020).

140.

Машамба-Томпсон, Т. П. и Крейтон, Э. Д. Блокчейн и технология искусственного интеллекта для самотестирования нового коронавируса-19. Диагностика (Базель) 10 , 198 (2020).

Google ученый

141.

Управление национальной статистики. Изучение цифрового разрыва Великобритании.https://www.ons.gov.uk/peoplepopulationandcommunity/householdcharacteristics/homeinternetandsocialmediausage/articles/exploringtheuksdigitaldivide/2019-03-04 (по состоянию на 8 мая 2020 г.).

142.

Schumacher, S. & Kent, N. 8 диаграмм по использованию Интернета во всем мире, когда страны борются с COVID-19. Исследовательский центр Пью https://www.pewresearch.org/fact-tank/2020/04/02/8-charts-on-internet-use-around-the-world-as-countries-grapple-with-covid -19 / (2020).

143.

Хьюман Райтс Вотч. Мьянма: конец самого длительного отключения интернета в мире. https://www.hrw.org/news/2020/06/19/myanmar-end-worlds-longest-internet-shutdown (2020).

144.

Риммер, А. Covid-19: Правительство изучит вопрос о непропорциональном воздействии на медицинских работников из числа этнических меньшинств. Br. Med. J. 369 , m1562 (2020).

Google ученый

145.

Мармот, М., Аллен, Дж., Бойс, Т., Голдблатт, П.И Моррисон, Дж. Справедливость в отношении здоровья в Англии: обзор Marmot 10 лет спустя. Фонд здравоохранения https://www.health.org.uk/publications/reports/the-marmot-review-10-years-on (2020).

146.

Государственный секретарь по вопросам здравоохранения и социальной защиты. Обзор Topol: подготовка кадров здравоохранения к цифровому будущему. NHS Health Education England https://topol.hee.nhs.uk/ (2019).

147.

Академия медицинских наук. Междисциплинарные исследования готовности к эпидемиям и ответных мер.https://acmedsci.ac.uk/policy/policy-projects/multidisciplinary-research-in-epidemic-preparedness-and-response- (2019).

148.

PwC. Регистрироваться. https://www.pwc.com/us/en/products/check-in.html (2020).

149.

ДП-3Т. dp3t-приложение-android-ch. https://github.com/DP-3T/dp3t-app-android-ch (по состоянию на 15 июня 2020 г.).

150.

Всемирный банк. Абоненты на мобильную сотовую связь (на 100 человек). https://data.worldbank.org/indicator/IT.CEL.SETS.P2 (по состоянию на 8 мая 2020 г.).

151.

Всемирная организация здравоохранения. Информационная панель ВОЗ по коронавирусной болезни (COVID-19). https://covid19.who.int/ (по состоянию на 8 мая 2020 г.).

Краткосрочное и долгосрочное воздействие COVID-19 на фармацевтический сектор

В декабре 2019 года новое коронавирусное заболевание (COVID-19) было обнаружено и идентифицировано в Ухане, Китай. 11 марта вспышка COVID-19 была охарактеризована Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) как глобальная пандемия [1]. В последующие месяцы COVID-19 быстро распространился по миру и заразил около двух человек.5 млн человек к 23 апреля 2020 года [1]. Пандемия COVID-19 затронула мировую экономику, в том числе фармацевтический сектор. Хотя в настоящее время не существует окончательного лечения этого нового инфекционного заболевания, фармацевтическая промышленность помогает правительствам решать неудовлетворенные потребности COVID-19, начиная от исследований и разработок в отношении потенциальных стратегий лечения до балансирования цепочки поставок лекарств во время кризиса. Наряду с этим фармацевтический сектор изо всех сил пытается сохранить естественный рыночный поток; поскольку недавняя пандемия влияет на доступ к основным лекарствам по доступной цене, что является основной целью каждой фармацевтической системы [2].

Наряду с оценкой проблем фармацевтической системы на глобальном уровне, анализ ситуации в этой отрасли в развивающихся странах с фармацевтическим рынком, из-за разнообразия, может выявить больше воздействий. Оценка Ирана как развивающейся страны, которая сильно пострадала от болезни COVID-19, может быть хорошим примером для демонстрации.

Насколько нам известно, это первая книга, которая определяет эти проблемы в контексте развивающейся страны с фармацевтическим рынком.Иран, как развивающаяся страна со средним уровнем дохода, имеет фармацевтический рынок на основе генериков [3]; который регулируется местной национальной политикой в ​​области лекарственных средств (НПР), последний раз обновлялся в 2014 году. Основными компонентами НПР Ирана являются политика в отношении лекарств-дженериков, продвижение местного производства, контроль цен и национальная промышленность на основе рецептур [4]. Министерство здравоохранения Ирана поддержало местное производство с целью повышения доступности и доступности лекарств; что привело к улучшению доступа к качественным лекарствам в Иране [5].Хотя более 95% (с точки зрения объема продаж) продаваемых фармацевтических препаратов в Иране производятся на местном уровне [6], зависимость производства этих лекарств от импорта сырья является сложной проблемой. В настоящее время более половины активного фармацевтического ингредиента (АФИ) производится в стране, а оставшаяся часть поставляется известными компаниями в Индии и Китае, а в некоторых случаях некоторыми европейскими и восточноевропейскими компаниями [4]. Зависимость производства лекарств от импорта сырья из таких стран, как Китай, затронутых COVID-19, является одной из серьезных проблем фармацевтического сектора.

По состоянию на 28 апреля 2020 г. число людей, инфицированных SARS-CoV-2 в Иране, составляло 0,9 миллиона [7], а коэффициент смертности — 1,38%; что соответствовало скорректированной мировой статистике [8]. Общая совокупная частота госпитализаций, связанных с COVID-19, составляла от <0,1% среди 10–19-летних до 4,3% среди 40–49-летних и удвоилась среди 50–59-летних до 8,2%, согласно мировым данным [8 ].

Текущее исследование коротких сообщений оценило кризис фармацевтического рынка в эпоху COVID-19; обсуждение краткосрочных и долгосрочных последствий пандемии для естественного потока и регулирования фармацевтического рынка, сначала на глобальном, а затем на национальном уровне Ирана в качестве примера для развивающихся стран.Выявление этих эффектов имеет важное значение для руководящих указаний лиц, определяющих политику, в отношении планирования, основанного на фактических данных, для преодоления сопутствующих проблем.

COVID-19: защита людей и общества

Ожидаемые последствия для жизни и благополучия людей

Новый коронавирус, вызывающий COVID-19, а также социальные, экономические и политические последствия пандемии затронут все аспекты жизней людей. Уязвимые и обездоленные группы пострадают сильнее и, следовательно, потребуют особого внимания в ответных мерах политики.Например, домашнее обучение будет иметь различные долгосрочные последствия для детей и молодежи в зависимости от их социально-экономического положения и поддержки, которую могут оказать сообщества и лица, принимающие решения.

Уязвимые группы не ограничиваются лицами с плохим физическим здоровьем: люди с нестандартной занятостью или финансовыми условиями, люди, живущие в плохом качестве жилья, социально изолированные и те, кто уже борется с низким субъективным благополучием или психическими расстройствами, подвергаются особому риску .Временные меры, принятые для ограничения и замедления темпов заражения COVID-19 посредством заключения и социального дистанцирования, могут — помимо их непосредственного воздействия на здоровье — иметь другие непредвиденные последствия; некоторые из них являются положительными — например, уменьшение загрязнения воздуха, большее время, проводимое с ближайшими родственниками, и (возможно) большая социальная солидарность; другие, из которых нет — например, потеря работы и дохода. Экономические последствия нового коронавируса могут быть долгосрочными, поскольку они влияют на устоявшиеся уязвимости системы.Это, в свою очередь, создаст еще один набор косвенных рисков для здоровья и благополучия людей, которые будут проявляться в течение более длительного периода времени и будут иметь широкие последствия для всего населения, как уже было отмечено во время Великой рецессии (OECD, 2013 [6]). ; OECD, 2015 [7]; OECD, 2017 [8]).

Немедленные краткосрочные ответные меры правительства необходимы для спасения жизней и средств к существованию сегодня. Тем не менее, кризис может дать полезные уроки для долгосрочных изменений, направленных на повышение устойчивости систем, поддерживающих благополучие с течением времени.Это включает построение социальных связей и социального капитала; открытие новых способов работы и жизни; и укрепление способности государственных служб и сетей социальной защиты реагировать во время кризиса. Это также является аргументом в пользу удвоения усилий по сокращению или смягчению источников уязвимости, связанных с отсутствием гарантий занятости, некачественным жильем, плохим качеством окружающей среды, психическими и другими проблемами со здоровьем и социальной изоляцией.

В этой записке дополнительно рассматриваются различные аспекты, на которые и будут оказывать влияние кризис COVID-19 и его последствия, с учетом Концепции благополучия ОЭСР (рис. 1).В частности, в нем исследуется влияние COVID-19 на доходы и благосостояние, работу и качество работы, жилье, субъективное благополучие, социальные связи, баланс между работой и личной жизнью, качество окружающей среды и безопасность.

Доходы и богатство: финансовая незащищенность была широко распространена даже до нынешнего кризиса

Коронавирус угрожает распространить финансовую инфекцию в мировой экономике, которая все еще заживала шрамы Великой рецессии. Хотя с 2010 года средний скорректированный располагаемый доход домашних хозяйств на душу населения увеличился на 6% в совокупности во всем регионе ОЭСР, он все еще был ниже уровней 2010 года в Испании и Италии, две из этих стран больше всего пострадали от вспышки вируса (OECD, 2020 [ 9]).Переход от более низкого ВВП к более низким доходам домохозяйств может быть более быстрым в нынешних условиях, чем это было в 2008 году, поскольку целые секторы экономики останавливаются, а значительная часть населения не выходит из дома.

Пока правительства принимают меры по укреплению сетей социальной защиты (OECD, 2020 [3]), потребуется время для реализации дополнительных политик социального обеспечения, направленных на нестандартных работников и работников, не охваченных сетями социальной защиты. Это происходит в контексте увеличения числа нестандартных рабочих мест во многих странах ОЭСР.Между тем, большое количество домохозяйств сталкивается с перспективой оказаться за чертой бедности из-за падения их доходов, связанного с кризисом в области здравоохранения, и ограниченными финансовыми буферами. В странах ОЭСР более одного из трех человек испытывают финансовую незащищенность, т. Е., Хотя они не являются бедными, исходя из обычных пороговых значений дохода, у них недостаточно финансовых активов, чтобы удерживать свою семью выше черты бедности более 3 месяцев, если они доход внезапно прекратится. Этот риск особенно высок для молодых людей, людей с образованием ниже высшего, а также для пар с детьми (рис. 2), которые также относятся к тем, кому приходится иметь дело с закрытием школ и новыми обязанностями по уходу.Семьи с одним родителем (особенно те, которые возглавляются женщинами) также могут столкнуться с комплексными проблемами, связанными с потерей дохода, трудностями с уходом за детьми и отсутствием поддержки со стороны семьи.

В то время как те, у кого есть достаточные финансовые ресурсы, будут использовать их для поддержки своего потребления в случае шока доходов, другим придется сократить свои расходы домохозяйств. Расходы, которые необходимы для повседневной жизни, такие как потребление продуктов питания на дому, или те, которые реализуются в рамках контрактов, которые трудно пересмотреть в краткосрочной перспективе — e.грамм. арендная плата, коммунальные услуги и т. д. — составляют в среднем почти 75% располагаемого дохода беднейших 20% домохозяйств (OECD-Eurostat, 2020 [10]). Домохозяйства со средним доходом также будут изо всех сил сводить концы с концами, поскольку каждое пятое домохозяйство со средним доходом тратит больше, чем зарабатывает в странах ОЭСР. В большинстве стран ОЭСР чрезмерная задолженность более распространена среди домохозяйств со средним доходом, чем среди домохозяйств с низким и высоким доходом, и в среднем затрагивает около 11% домохозяйств со средним доходом (OECD, 2019 [11]).В результате у ряда домохозяйств с разным уровнем дохода остается очень мало ресурсов, чтобы справиться с потрясениями. В этих условиях любая потеря дохода или увеличение расходов может поставить эти домохозяйства в тяжелое финансовое положение. Меры, принятые рядом стран, такие как отсрочка арендной платы или замораживание налоговых платежей, являются долгожданными шагами для смягчения внезапной потери дохода.

Диаграмма 2. Молодые люди, пары с детьми и люди с уровнем образования ниже высшего подвергаются большему риску оказаться в бедности после трехмесячной потери дохода Доля финансово незащищенных лиц с разбивкой по группам населения, последний год, за который имеются данные, в среднем по ОЭСР

Примечание. Финансово незащищенные люди — это люди, которые не бедны по доходам, но не имеют достаточного ликвидного финансового состояния, чтобы поддерживать их на уровне черты бедности по доходам более трех месяцев.Ликвидное финансовое богатство определяется как денежные средства, котируемые акции, паевые инвестиционные фонды и облигации за вычетом обязательств собственных некорпоративных предприятий. Среднее значение по ОЭСР не включает Колумбию, Чешскую Республику, Исландию, Израиль, Литву, Мексику, Швецию, Швейцарию и Турцию, поскольку сопоставимые данные недоступны. Данные для конкретной страны доступны по запросу.

Источник: (Балестра и Тонкин, 2018 [12]), «Неравенство в благосостоянии домохозяйств в странах ОЭСР: данные из базы данных о распределении богатства ОЭСР», Статистические рабочие документы ОЭСР , No.2018/01, Издательство ОЭСР, Париж, http://dx.doi.org/10.1787/7e1bf673-en.

Работа и качество рабочих мест: кризис сильно ударит по низкооплачиваемым, небезопасным рабочим местам, но средний класс также может серьезно пострадать

Меры, принятые для смягчения кризиса в области здравоохранения, такие как социальное дистанцирование и закрытие магазинов, транспорта, ресторанов, отели и другие сферы услуг особенно сильно пострадают от низкооплачиваемых и незащищенных работников. Низкооплачиваемые работники (работники, занятые полный рабочий день, зарабатывающие менее двух третей от среднего национального показателя), составляют в среднем около 15% всех сотрудников, занятых полный рабочий день, в странах ОЭСР.Этот показатель колеблется от 25% в Латвии и США до менее 5% в Бельгии и Турции (OECD, 2020 [9]). В некоторых странах ОЭСР годовая валовая прибыль еще не восстановилась после Великой рецессии. В период с 2010 по 2018 год средний реальный заработок упал на 15% в Греции, на 6% в Испании и Португалии и на 3% в Италии (OECD, 2020 [9]). У низкооплачиваемых работников, вероятно, будет меньше сбережений, на которые они могут рассчитывать в случае потери дохода (см. Выше).

Удаленная работа может снизить некоторые непосредственные экономические последствия мер социального дистанцирования, но на практике она ограничивается небольшой долей работников, некоторые из которых будут выполнять дополнительные обязанности по уходу в случае закрытия школ, а также потребности для поддержки уязвимых или самоизоляционных друзей и членов семьи как внутри, так и за пределами семьи.Данные по Великобритании показывают, что до кризиса COVID-19 удаленная работа была в основном ограничена высокооплачиваемыми работниками (Рисунок 3). Даже среди этой группы в 2014–2018 годах только около одной трети менеджеров, специалистов, служащих государственного управления и тех, кто работал в сфере финансов, страхования и бизнеса, могли при необходимости работать из дома (Resolution Foundation, 2020 [13]). Аналогичная картина наблюдалась и в Европейском исследовании условий труда 2015 г. (OECD, 2016 [14]). В нынешних обстоятельствах фактические цифры могут быть ниже, поскольку полное закрытие рабочих мест (от заводов до судов) ограничит объем работы, которую могут выполнять даже менеджеры и профессионалы, работая удаленно.В то же время кризис COVID-19 побуждает работодателей расширять возможности удаленной работы, где это возможно, что приводит к увеличению инвестиций в инфраструктуры удаленной работы, которые могут принести некоторые долгосрочные выгоды (см. Раздел «Баланс между работой и личной жизнью» ниже). Тем не менее, это мало утешит тех, кто не может работать удаленно, либо потому, что они работают на передовой и подвержены заражению, либо потому, что их рабочие места закрылись, и их работа может оказаться под угрозой.

Рисунок 3. Низкооплачиваемые работники с меньшей вероятностью смогут работать из дома Доля сотрудников, которые могут работать из дома при необходимости, в зависимости от еженедельной заработной платы брутто, отрасли и рода занятий: Великобритания, 2014-2018 / 2019

Источник: (Resolution Foundation, 2020 [13]), Делаем то, что нужно: защита компаний и семей от экономического воздействия коронавируса, https: // www.Resolutionfoundation.org/publications/doing-what-it-takes/.

Жилье: Плохие условия подвергают людей большему риску

В среднем почти 12% домохозяйств ОЭСР живут в условиях тесноты (Рисунок 4). Это, вероятно, усугубит психосоциальное напряжение, связанное с ограничением свободы и меры социального дистанцирования, а также затруднит изоляцию лиц с симптомами от других членов домохозяйства. Доступ к основным средствам санитарии (то есть к туалету со смывом в помещении для единственного использования в домашнем хозяйстве) по-прежнему является проблемой для более бедных домохозяйств в некоторых странах ОЭСР и будет иметь важное значение для ограничения распространения вируса между домохозяйствами, живущими в непосредственной близости.В 2017 году 6,8% бедных домохозяйств не имели элементарных санитарных условий в странах ОЭСР в среднем, а в Мексике, Литве и Латвии этот показатель вырос до более чем 25% (OECD, 2020 [9]).

Рисунок 4. Более 25% домохозяйств в Мексике, Латвии, Польше, Венгрии и Словацкой Республике живут в условиях перенаселенности Доля домохозяйств, живущих в условиях перенаселенности, в процентах

Примечание: дом считается перенаселенным, если в нем имеется менее одной комнаты. каждое домашнее хозяйство: для каждой пары в домашнем хозяйстве; на каждого человека в возрасте 18 лет и старше; для каждой пары людей одного пола от 12 до 17 лет; за каждого человека в возрасте от 12 до 17 лет, не включенного в предыдущую категорию; и для каждой пары детей в возрасте до 12 лет (Евростат, 2019 [2]).Последний год, по которому имеются данные, — 2016 год для Исландии, Японии, Мексики, Швейцарии, Великобритании и США, 2014 год для Германии и 2013 год для Чили. Самый ранний год, по которому имеются данные, — 2011 год для Чили и Эстонии. Среднее значение по ОЭСР не включает Австралию, Канаду, Колумбию, Израиль, Новую Зеландию и Турцию из-за отсутствия данных

Источник: (OECD, 2020 [9]), How’s Life? 2020: Измерение благополучия , Издательство ОЭСР, Париж, https://dx.doi.org/10.1787/9870c393-en.

До четверти домашних хозяйств в десяти странах ОЭСР не имеют персонального компьютера; в Турции и Мексике менее половины домохозяйств имеют доступ к домашнему компьютеру (OECD, 2020 [3]).Надежный высокоскоростной доступ в Интернет дома также важен для крупномасштабной удаленной работы и домашнего обучения. Он представляет собой важный источник общественной информации и играет важную роль в обеспечении связи людей, которые социально изолированы или уязвимы или могут нуждаться в удаленной медицинской помощи или поддержке сообщества (например, доставка продуктов и лекарств). В 2018 году 85% домохозяйств в 29 странах ОЭСР имели доступ к услугам широкополосного доступа в Интернет. Тем не менее, охват ниже 60% в Мексике, ниже 70% в Японии и ниже 80% в Новой Зеландии, Греции, Португалии, Австралии, США, Литве, Латвии, Словацкой Республике и Польше (OECD, 2020 [9]) .

Бездомные представляют собой еще одну изолированную и уязвимую группу. У них нет средств самоизоляции, а там, где у них есть доступное убежище, это обычно в общежитиях с ограниченными средствами изоляции или защиты для лиц из группы риска (например, тех, у кого есть проблемы со здоровьем). Хотя сравнение стран затруднено из-за различных определений и методов сбора данных, по оценкам, около 1,9 миллиона человек в странах ОЭСР являются бездомными (OECD, 2020 [15]).

Правительства могут оказать немедленную поддержку в связи с потерей работы и дохода, продлить пособие по болезни исключенным работникам и предоставить немедленный приют бездомным (OECD, 2020 [3]). Тем не менее, гораздо сложнее решить проблему перенаселенности домашних хозяйств, доступа к основным средствам санитарии и цифровой изоляции на краткосрочной основе. В этом смысле плохие жилищные условия представляют собой системный риск последствий кризисов в области здравоохранения, требуя от правительства более долгосрочных ответных мер для повышения устойчивости.В краткосрочной перспективе людям, живущим в переполненных и / или антисанитарных условиях, может потребоваться приоритетная госпитализация или другие формы внебольничного ухода, чтобы защитить других уязвимых членов домохозяйства. Точно так же те, кто живет один в очень изолированных условиях, вероятно, будут нуждаться в дополнительных формах поддержки и ухода со стороны сообщества в периоды, когда рекомендуется оставаться дома.

Субъективное благополучие: тревога, стресс и риски для психического здоровья

Пандемия COVID-19 немедленно сказывается на тревожности и стрессе людей.Ранний опрос Gallup Social Series (проведенный 2-13 марта 2020 г.) показал, что 60% американцев были «очень» (26%) или «в некоторой степени» (34%) обеспокоены тем, что они или кто-то из их семьи познакомится с романом. коронавирус (рост с 36% с 3 по 16 февраля) (McCarthy, 2020 [16]). Уровень страха выше среди небелых по сравнению с белыми и среди групп с более низким доходом по сравнению с группами с более высоким доходом. Опасения распространяются и на состояние экономики: тот же опрос показал, что 86% американцев считают, что вирус окажет «очень» или «несколько» негативное влияние на мировую экономику (по сравнению с 65% в февральском опросе).Другие опросы, проведенные Центром исследований Pew в начале марта (рис. 5), также указали на широко распространенные опасения (Pew Research Center, 2020 [17]), и это было до того, как число подтвержденных случаев коронавируса в Соединенных Штатах начало резко возрастать. Опасения по поводу здоровья и личных финансов среди латиноамериканцев значительно выше, чем среди населения США в целом (Pew Research Center, 2020 [18]). 3

Психологические последствия краткосрочных мер социального дистанцирования и карантина будут формироваться другими домохозяйствами и индивидуальные обстоятельства, изложенные в этой заметке (e.грамм. перспективы потери работы и дохода; качество жилья; наличие существующих заболеваний и уязвимых лиц в домохозяйстве; личная безопасность; разлучение семей и болезнь или потеря близких, степень социальной изоляции и т. д.). Исследования предыдущих эпидемий и вспышек инфекционных заболеваний, как правило, были сосредоточены на лицах, помещенных в обязательный карантин, часто в государственных учреждениях, во время вспышек с более высоким уровнем смертности, чем COVID-19 (Brooks et al., 2020 [19]).Тем не менее, некоторые более широкие уроки для политиков, принимающих меры в связи с кризисом COVID-19, могут быть извлечены, как подробно описано во вставке 1.

Исследования предыдущих эпидемий также указали на некоторые долгосрочные психологические последствия для заболевших. Например, когортное исследование выживших после SARS, получающих стационарное лечение в Гонконге, показало, что совокупная частота психических расстройств составила 59%. Через 30 месяцев после атипичной пневмонии одна треть когорты страдала психическим расстройством. У четверти было посттравматическое стрессовое расстройство, а у 16% — симптомы депрессии (Mak et al., 2009 [20]). Во время вспышки атипичной пневмонии в 2003 году сообщалось о ряде психических заболеваний, включая стойкую депрессию, тревогу, панические атаки, психомоторное возбуждение, психотические симптомы, бред и даже суицидальность. Медицинские работники были среди тех, кто страдает, например, депрессией, тревогой, страхом и разочарованием, а также посттравматическим стрессовым расстройством (Xiang et al., 2020 [21]). Однако с 2003 года доступ к цифровым коммуникационным технологиям, особенно к видео технологиям, значительно расширился, и это может помочь уменьшить некоторые негативные последствия заключения или социальной изоляции как для населения в целом (поддержание связи с друзьями и семьей). и для тех, кто обращается к некоторым службам психического здоровья (например,грамм. онлайн-психологическая терапия).

В более широком смысле, состояние здоровья, социальные связи, доверие к другим, занятость и доход являются важными факторами субъективного благополучия — и все они потенциально подвержены риску в текущем кризисе. В 2018 году около 7% людей страдали от очень низкой удовлетворенности жизнью4 в среднем в странах ОЭСР, и каждый восьмой человек в обычный день испытывал скорее отрицательные, чем положительные чувства (OECD, 2020 [9]).

Вставка 1. Возможные психологические последствия политики социального дистанцирования и заключения

В отсутствие вакцины или лекарства от COVID-19 немедицинские вмешательства, такие как социальное дистанцирование и изоляция, играют важную роль в замедлении распространения болезни и таким образом, сокращается перегрузка медицинских услуг, что приводит к предотвратимой гибели людей (OECD, 2020 [1]; OECD, 2020 [2]).По данным мониторинга ЮНЕСКО (по состоянию на 27 марта 2020 года), более 160 стран в настоящее время закрыли школы по всей стране, что затронуло более 87% учащихся в мире (ЮНЕСКО, 2020 [22]). Некоторые страны или регионы ОЭСР (например, Чешская Республика, Италия, Франция, Испания и Бавария [Германия]) ввели строго ограничительную политику изоляции, которая предусматривает принудительное заключение дома для всего населения, за исключением важных поездок, таких как покупка продуктов питания. , или для ключевых работников, таких как медицинский персонал (OECD, 2020 [2]).

Социальное дистанцирование или принудительное заключение могут иметь психосоциальные, а также физические и психические последствия для здоровья, хотя их будет очень трудно оценить в краткосрочной перспективе. Неспокойное время беспокойства, паники и страха в сочетании с нарушением положительных привычек в отношении здоровья и других повседневных дел, угрозой потери работы и доходов, а также возросшим давлением на системы здравоохранения, затрудняющим доступ к поддержке, может способствовать увеличению риска (ОЭСР). , 2020 [2]). Эти риски также распространяются на детей: даже если они не ходят в школу по гораздо более благоприятным причинам (например, в выходные и летние каникулы), данные свидетельствуют о том, что дети менее физически активны, проводят гораздо больше времени за экраном, имеют более нерегулярный режим сна и следят за ними. менее здоровые диеты (Wang et al., 2020 [23]). Заключение в закрытом помещении без возможности встретиться с друзьями может усугубить эти проблемы как для детей, так и для взрослых.

(Brooks et al., 2020 [19]) обзор исследований предыдущих эпидемий и вспышек заразных болезней предполагает, что для ограничения психологического воздействия карантина властям следует:

• Сохранять период карантина как можно короче

• Предоставьте людям как можно больше информации

• Обеспечьте адекватные запасы медицинских материалов

• Уделите особое внимание медицинским работникам

• По возможности полагайтесь на альтруизм, а не на принуждение

Европейский центр профилактики и контроля заболеваний (2020 [24]) также подчеркивает ряд соображений для правительств, реализующих меры социального дистанцирования или изоляции, в том числе:

• Социальные и политические факторы

• Права человека и пропорциональность ответных мер

• Информирование о рисках

• 900 04 Противодействие стигме

• Поддержка людей и сообществ, подвергающихся социальному дистанцированию

• Специальная поддержка уязвимых групп

• Содействие солидарности и взаимной поддержке сообщества

• Финансовая компенсация за потерянный доход и занятость

• Обеспечение непрерывности бизнеса

• Оценка процессов и воздействия

  Положительное психическое здоровье также может поддерживаться правительствами различными способами как во время, так и после пика пандемии (OECD, 2020 [2]).К ним относятся: предоставление онлайн-ресурсов; советы врачам общей практики и другим работникам, оказывающим медицинскую помощь, по выявлению лиц, подверженных риску психических расстройств или одиночества, а также о вариантах лечения и направлениях к специалистам; разрешение фармацевтам продлевать рецепты там, где это необходимо; предложение телемедицинских консультаций и обеспечение непрерывности психологического и психиатрического лечения там, где это возможно; и увеличение ресурсов для служб охраны психического здоровья после пандемии.

1. т. Е. Советование или юридическое принуждение населения оставаться дома, за исключением ограниченного числа основных видов деятельности (например, покупка продуктов питания, медицинское обслуживание, уход за уязвимыми людьми, ограниченные физические упражнения для людей и собак и посещение работать на людей, занимающих ключевые должности в сфере обслуживания и ухода).

Источник: (Brooks et al., 2020 [19]; ​​Европейский центр профилактики и контроля заболеваний, 2020 [24]).

Социальные связи: жизненно важный путь

Как добровольное социальное дистанцирование, так и политика принудительного заключения имеют очевидные последствия для способности людей поддерживать социальные отношения за пределами непосредственных членов семьи — будь то инструментальная или эмоциональная поддержка или просто дружеское общение.Около 31% людей в странах ОЭСР живут одни (OECD, 2016 [25]) и, таким образом, скорее всего, будут ограничиваться в одиночестве, что несет дополнительный набор рисков в случае болезни, в том числе для тех, кто рано выписывается из больницы, чтобы успокоиться. способ для пациентов с COVID-19. В среднем по странам ОЭСР каждый одиннадцатый человек сообщает, что не на кого рассчитывать в случае необходимости, а чувство социальной поддержки, как правило, ниже среди пожилых людей (диаграмма 6) (OECD, 2020 [9]). Таким образом, пожилые люди не только физически более уязвимы к воздействию COVID-19, но и более уязвимы в социальном плане (см. Ниже), в том числе в том, что касается доступа к продуктам питания и другим продуктам и услугам.

Рисунок 6. У пожилых людей меньше социальной поддержки Доля людей, сообщающих о том, что у них есть родственники или друзья, на которых они могут рассчитывать, чтобы помочь им в трудную минуту, по возрасту, проценту, объединенные данные за 2010-18 гг.

Примечание: страны расположены в порядке возрастания порядок социальной поддержки лиц в возрасте 50 лет и старше.

Источник: (OECD, 2020 [9]), How’s Life? 2020: Измерение благополучия, Публикация ОЭСР , Париж, https://dx.doi.org/10.1787/9870c393-en.

В среднем люди в странах ОЭСР обычно тратят всего 6 часов в неделю на общение с друзьями и семьей.5 Хотя данных о тенденциях в этой области немного, исследования, проведенные в 7 странах ОЭСР, указывают на вызывающее тревогу сокращение в среднем почти на 30 минут за последнее десятилетие или около того (OECD, 2020 [9]). При ограничении свободы или социальном дистанцировании время для личного общения с членами домохозяйства, вероятно, значительно увеличится, что может принести положительную пользу для семейных связей. Однако, поскольку это происходит не только по выбору, это также может усугубить любую внутреннюю напряженность в семье — особенно если она продлится в течение длительного периода времени, если средства к существованию находятся под угрозой или если удаленная работа сочетается с необходимостью домашнего обучения и ухода. для маленьких детей или старших членов семьи.

В то же время личное общение с друзьями и семьей за пределами домохозяйства сократится почти до нуля, если меры социального дистанцирования окажутся эффективными. Это может вызвать серьезные затруднения у тех, кто не может посещать пожилых и уязвимых родственников и друзей вне дома в течение периода, который может длиться несколько месяцев6, — и эти социальные группы с наименьшей вероятностью смогут использовать технологические решения для удаленного подключения. Преодоление такого цифрового разрыва будет иметь решающее значение для уменьшения изоляции и одиночества, от которых уже страдают многие люди из уязвимых групп и которые могут серьезно усугубиться COVID-19.Риски социальной изоляции и одиночества как для физического, так и для психического здоровья значительны (Klinenberg E., 2016 [26]; Pantell et al., 2013 [27]; House, Landis and Umberson, 1988 [28]; Holt-Lunstad, Smith and Layton, 2010 [29]), и их необходимо решать политическими мерами, например, посредством регулярных проверок со стороны социальных служб, гражданского общества и волонтеров7.

Неофициальные отчеты свидетельствуют о том, что пандемия может побудить к более широким актам солидарности. (Всемирный экономический форум, 2020 [30]).Увеличение социальной поддержки было также зарегистрировано в случайной выборке населения Гонконга в целом после вспышки атипичной пневмонии в 2003 г. (Lau et al., 2006 [31]). В обширной психологической литературе задокументированы важные прямые и буферные роли, которые социальная поддержка играет во время стресса (Cohen and Wills, 1985 [32]; Bowen, Uchino and Birmingham, 2014 [33]; Cohen, 2005 [34]; Cohen et al. др., 2014 [35]). Перед лицом расширенных мер социального дистанцирования будет важно поддерживать социальную взаимосвязь и солидарность, выходящую за рамки первоначальной новизны застревания дома, особенно перед лицом длительных и строгих мер лишения свободы.

Баланс между работой и личной жизнью: давление на передовую; массовый эксперимент по удаленной работе для немногих счастливчиков

Ключевые работники (например, в сфере здравоохранения, ухода на дому и в домах престарелых) подвергаются особому риску стресса и выгорания перед лицом пандемии. Даже в условиях «обычного ведения дел» связанные с работой стресс, депрессия или беспокойство более распространены в общественных службах, таких как здравоохранение и социальная помощь (Health and Safety Executive, 2019 [36]; Европейское агентство по безопасности и гигиене труда на рабочем месте). , 2009 [37]).В нынешнем кризисе прямое воздействие повышенного риска заражения, продолжительный рабочий день, нехватка оборудования, кроватей и информации, а также высокий уровень смертности среди пациентов (которые не могут пригласить друзей или родственников навестить их) ложатся тяжелым бременем на передовую. сотрудников, некоторые из которых будут сталкиваться с повседневными решениями «жизнь или смерть». Те же самые передовые сотрудники могут также столкнуться с дополнительным давлением дома в результате выполнения обязанностей по уходу, необходимости учить детей дома, чьи школы закрыты, или необходимости физически дистанцироваться от уязвимых людей, живущих в своих домашних хозяйствах.Данные из Соединенного Королевства показывают, что у 42% ключевых работников есть хотя бы один ребенок в возрасте 16 лет младше, что у 28% ключевых работников с детьми-иждивенцами есть партнер, который также является ключевым работником, и что еще 16% ключевых работников работники с детьми до 16 лет — родители-одиночки (по сравнению с 11% среди других работников) (Институт финансовых исследований, 2020 [38]). Это подчеркивает конфликты между работой и личной жизнью, с которыми, вероятно, столкнутся люди, выполняющие жизненно важные функции, от которых сейчас зависит все население больше, чем когда-либо.

Осуществляются меры по организации ухода за детьми для ключевых работников и повышению потенциала медицинского персонала в странах ОЭСР, и это долгожданный шаг (OECD, 2020 [1]). Страны с низким числом врачей и медсестер на душу населения (например, Турция, Мексика, Чили, Польша, Израиль, Латвия, Словацкая Республика, Эстония, Венгрия, Корея и Соединенное Королевство) могут столкнуться с особыми проблемами при решении пандемия (рисунок 6). Нехватка оборудования, такого как защитная одежда, кровати и, в первую очередь, аппараты ИВЛ, значительно усугубляет напряжение, которое испытывают медицинские работники.

Рисунок 7. Страны с меньшим количеством врачей и медсестер на душу населения будут еще более напряженными перед лицом дополнительного спроса со стороны COVID-19 Количество врачей и медсестер в странах ОЭСР, 2017 (или ближайший год)

Примечание: в Португалии и Греции данные относятся ко всем врачам, имеющим лицензию на практику, что приводит к значительному завышению количества практикующих врачей (например, около 30% в Португалии). В Австрии и Греции количество медсестер недооценивается, так как оно включает только тех, кто работает в больнице.Источник: (ОЭСР, 2020 [1]), «За пределами сдерживания: меры системы здравоохранения в ответ на COVID-19 в странах ОЭСР», ОЭСР представляет краткую информацию о политическом ответе на кризис COVID-19, ОЭСР, Париж, https: // oecd. dam-broadcast.com/pm_7379_119_119689-ud5comtf84.pdf.

Многие работники, особенно низкооплачиваемые, самозанятые и другие работники с нестандартной занятостью (например, рабочие-гиганты), могут оказаться без работы (или даже без работы) в ближайшие месяцы, хотя нынешний беспрецедентный характер Сложившаяся ситуация затрудняет прогнозирование степени воздействия на различные категории работников.Между тем для относительно небольшой доли профессионалов и менеджеров, работающих в основном в офисах, удаленная работа стала новой нормой перед лицом закрытия рабочих мест. Это происходит наряду с широкомасштабными ограничениями на международные поездки и более широким использованием цифровых инструментов для видео- и телефонных конференций. Маловероятно, что такой сдвиг произойдет в условиях «обычного ведения дел», и он может заложить основу для более устойчивых изменений в способах работы. Это могло бы предложить сотрудникам большую гибкость для улучшения баланса между работой и личной жизнью, уменьшить влияние деловых поездок на климат и сделать доступ к высококачественному образованию возможным для более широкого круга людей, в то же время усложняя задачу для людей, лишенных доступа к цифровым технологиям. .Несколько факторов могут помешать успеху большого эксперимента по дистанционной работе, проводимого в настоящее время, например, реализация мер в чрезвычайно короткие сроки; потребность многих работников совмещать работу и обязанности по уходу; и отсутствие связи для многих домашних хозяйств. Между тем онлайн-обучение требует значительных инвестиций в педагогические навыки и работу, связанную с содержанием, чтобы сделать его эффективным. Как минимум, текущие обстоятельства заставят как работодателей, так и сотрудников, а также школьников и студентов университетов больше узнать о важнейших факторах успеха массовой удаленной работы, что позволит в будущем встраивать в системы большую устойчивость.

Качество окружающей среды: рука помощи от снижения уровня загрязнения и доступа к зеленым насаждениям

Почти две трети населения ОЭСР подвержены загрязнению воздуха мелкими твердыми частицами, которое ставит под угрозу здоровье (OECD, 2020 [9]) . В 2010 году загрязнение атмосферного воздуха стало причиной преждевременной смерти более 3 миллионов человек, в наибольшей степени пострадали пожилые люди и дети. Прогнозы ОЭСР предполагают удвоение или даже утроение преждевременных смертей от грязного воздуха к 2060 году (OECD, 2016 [39]).Действия, предпринятые для борьбы с эпидемией COVID-19 в Китае, привели к уменьшению количества мелких твердых частиц в феврале 2020 года по сравнению с предыдущими тремя годами, причем на большей части территории Китая оно сократилось примерно на 20-30% (Европейское космическое агентство, 2020 [ 40]). С тех пор, как 9 марта страна была заблокирована, уровни диоксида азота в Милане и других частях северной Италии также упали (Европейское космическое агентство, 2020 [41]). Такое сокращение загрязнения воздуха окажется полезным для людей с респираторными заболеваниями или астмой, считающихся более восприимчивыми к COVID-19, а также уменьшит негативные побочные эффекты загрязнения, такие как усиление воспаления и снижение иммунитета (Glencross et al., 2020 [42]).

В условиях замкнутого пространства движение может быть ограничено, а общественные места и парки могут быть закрыты (например, на момент написания во Франции каждому человеку разрешен только один период ежедневных прогулок на свежем воздухе в пределах 1 км от его дома) . Многие городские семьи живут в небольших квартирах. Доступ к зеленым насаждениям обеспечивает многочисленные преимущества для здоровья и благополучия, включая психологическое расслабление, снижение стресса, повышение физической активности, уменьшение воздействия загрязнения воздуха, чрезмерной жары и шума, улучшение социального капитала и экологическое поведение (Региональное бюро ВОЗ для Europe, 2016 [43]; Engemann et al., 2019 [44]). В среднем в европейских городских районах 93% людей имеют доступ к общественным паркам, лесам или другим зеленым зонам отдыха в пределах 10 минут ходьбы от своего дома. Однако менее 90% поступают в Исландию, Португалию, Италию и Данию (OECD, 2020 [9]) (и сопоставимые данные недоступны для неевропейских стран OECD). Людям, живущим в условиях лишения свободы, нужны способы безопасного доступа к зеленым насаждениям при соблюдении требований социального дистанцирования.

Безопасность: угрозы издалека и вблизи

Обязательное заключение создает особые проблемы для людей, подвергающихся риску домашнего насилия, поскольку группы поддержки уже бьют тревогу о возможности увеличения числа случаев насилия во время пандемии (Mahdawi, 2020 [45]; Сельваратнам, 2020 [46]).Насилие со стороны интимного партнера (IPV) — распространенная форма жестокого обращения: каждая третья женщина в течение своей жизни подвергалась физическому и / или сексуальному насилию со стороны интимного партнера или сексуальному насилию со стороны стороннего партнера (OECD, 2019 [47]; ВОЗ, 2013 [48]) ). Сексуальные партнеры-мужчины совершают большую часть этого насилия: во всем мире 30% всех женщин, которые были в отношениях, подвергались физическому и / или сексуальному насилию со стороны своего интимного партнера, а интимные партнеры совершают 38% всех убийств женщин (ВОЗ, 2013 г.) [48]). По оценкам Европейского регионального бюро ВОЗ, в Европейском регионе ВОЗ распространенность сексуального насилия в детстве в течение жизни составляет почти 10% (5.7% мальчиков, 13,4% девочек), физическое насилие почти 23% и эмоциональное насилие 30%. Кроме того, почти 15% детей становятся свидетелями насилия со стороны интимного партнера дома (Sethi et al., 2013 [49]; OECD, 2019 [50]).

Киберпреступность также представляет повышенный риск в нынешних обстоятельствах8. Ввиду закрытия многих магазинов, служб и офисов и изоляции значительного числа людей все большее число людей будет полагаться на товары и услуги, приобретаемые в Интернете. Проблемы кибербезопасности имеют первостепенное значение для многих предприятий, которые полагаются на Интернет для продолжения работы во время пандемии, в том числе с работниками, подключающимися через домашние сети с меньшим количеством функций безопасности.Инциденты, связанные с кибербезопасностью, уже широко известны в странах ОЭСР (Рисунок 8). В 2017 году примерно каждый пятый человек в странах ОЭСР сообщил о происшествиях, связанных с кибербезопасностью, при этом больше таких случаев во Франции, Люксембурге и Венгрии. Эта доля в среднем снизилась с 2010 года, но изменения в использовании Интернета и поведении во время пандемии могут привести к дополнительным рискам (см. Готовящийся к выпуску краткий отчет ОЭСР по политике цифровой безопасности).

Паника и отчаяние также делают людей уязвимыми для онлайн-мошенничества и мошенничества на пороге, поскольку они пытаются найти предметы первой необходимости, которых сейчас не хватает.Национальный центр сообщений о мошенничестве и киберпреступлениях Соединенного Королевства, Action Fraud, зафиксировал мошенничество на сумму около 970 000 фунтов стерлингов, связанное с мошенничеством с коронавирусом в период с 1 февраля по середину марта, в основном связанное с заказом онлайн-товаров (маски для лица, дезинфицирующее средство для рук), которые никогда не прибыл (Action Fraud, 2020 [51]). Также были отмечены поддельные мошенничества с наборами для тестирования дома (Action Fraud, 2020 [52]), а также противозаконные действия, нацеленные на уязвимых людей, нуждающихся в помощи при покупке продуктов и сборе лекарств при самоизоляции.Группы потребителей также сообщают о поддельных лекарствах и лекарствах, предлагаемых в Интернете (Studman, 2020 [53]), и о спекуляции со стороны компаний, поставляющих дефицитные товары (дезинфицирующие средства для рук, термометры, детское питание и тампоны) по завышенным ценам (Walsh, 2020 [54]) ).

Рисунок 8. В 2017 году примерно каждый пятый человек в странах ОЭСР сообщил о недавнем инциденте в области кибербезопасности Доля лиц, сообщивших о происшествиях в области сетевой безопасности за последние 3 месяца, 2017 год

Примечание: последние доступные данные за 2015 год для всех страны, кроме Кореи и Мексики, где последние данные за 2017 год; и Чили и Швейцария, по которым последние данные относятся к 2014 году.Для Кореи результаты включают как частные, так и коммерческие цели, а базисный период составляет 12 месяцев. Для Мексики в 2017 году рассматриваются следующие категории: «вирусное заражение», «избыток нежелательной информации», «мошенничество с информацией (финансовой, личной и т. Д.)» И «нарушение конфиденциальности». Для Швейцарии базисный период составляет 12 месяцев. Имеются данные по Канаде и Новой Зеландии за 2012 год, но методологически они слишком различаются, чтобы их можно было здесь включить. Среднее значение по ОЭСР взвешено по численности населения.

Источник: (OECD, 2019 [55]), Как жизнь в цифровую эпоху?: Возможности и риски цифровой трансформации для благосостояния людей , OECD Publishing, Париж, https: // dx.doi.org/10.1787/978

11800-en.

Социальный капитал: доверие важнее, чем когда-либо, но начиная с хрупкого положения

До вспышки коронавируса доверие общества уже находилось в неустойчивом положении. Когда людей спрашивают, доверяют ли они другим людям (0 означает отсутствие доверия и 10 означает полное доверие), средний балл в странах ОЭСР составляет 6,1. После общего ухудшения ситуации после финансового кризиса 2007-08 гг., Доверие к государственным учреждениям повысилось на 3 процентных пункта в странах ОЭСР в период с 2010 по 2018 гг., Хотя по-прежнему менее половины населения (43%) доверяет правительству своей страны.Кроме того, доверие к правительству упало в некоторых странах, где оно уже было низким. Это может сказаться на способности стран принимать коллективные меры для решения стоящих перед ними задач.

Более свежие данные свидетельствуют о том, что доверие к правительству в настоящее время может быть особенно нестабильным. Недавний опрос Gallup Social Series в США (проведенный 2-13 марта 2020 г.) показал, что уверенность людей в способности правительства справиться со вспышкой снизилась на 16 процентных пунктов по сравнению с опросом, проведенным месяцем ранее (с более чем 75%). в феврале до 61% в марте) (McCarthy, 2020 [16]).

Рисунок 9. Доверие к правительству было нестабильным после мирового финансового кризиса Доля населения, ответившего «да» на вопрос о доверии к национальному правительству, в процентах

Источник: (OECD, 2020 [9]), How’s Life? 2020: Измерение благополучия , Издательство ОЭСР, Париж, https://dx.doi.org/10.1787/9870c393-en.

Сосредоточьтесь на уязвимых группах и местах

Пожилые люди

Вспышка COVID-19 создает серьезные проблемы для пожилых людей.Во-первых, пожилые люди (и мужчины в частности) имеют более высокий риск развития серьезных осложнений в случае заражения. Во-вторых, развитие болезни в пожилом возрасте может значительно ухудшить их функционирование и состояние здоровья. В-третьих, более строгие меры лишения свободы направлены на пожилых людей, существенно меняя их повседневную жизнь и ограничивая их независимость. Эти проблемы будут усугубляться для людей с плохим здоровьем, одиноких или находящихся на длительном уходе или ухаживающих за членом семьи.Чтобы представить это в контексте, доля населения в возрасте 65 лет и старше в странах ОЭСР почти удвоилась за последние десятилетия, увеличившись с менее чем 9% в 1960 году до более чем 17% в 2017 году.

COVID-19 будет иметь значительное влияние. влияет на социальные связи пожилых людей. Ограничение подверженности COVID-19 требует от пожилых людей самоизоляции и использования сетей поддержки, а также местных медицинских и социальных служб для удовлетворения потребностей, таких как покупка продуктов и приготовленная еда. Последнее издание журнала How’s Life? (OECD, 2020 [9]) подчеркивает проблему социальной изоляции пожилых людей; в случае необходимости пожилые люди в три раза чаще, чем молодые люди, сообщают, что у них нет члена семьи или друга, на которого они могут положиться (среднее число в популяции — один из 11 человек).Кроме того, многие пожилые люди живут одни, особенно женщины. Например, во многих странах G20 примерно каждый третий взрослый в возрасте 65 лет и старше живет один; доля женщин в этой ситуации почти вдвое больше, чем мужчин. Образование также является важным фактором, поскольку в восьми странах G20 пожилые люди с более низким уровнем образования более чем на 40% чаще живут одни, чем люди с высоким уровнем образования.

Забота о пожилых, которые заболели, ляжет на многих пожилых людей, которые ухаживают за супругами или другими членами семьи.Исследования ОЭСР показывают, что семья и друзья являются наиболее важным источником ухода за людьми, нуждающимися в длительном уходе, в странах ОЭСР. В европейских странах около 13% людей в возрасте от 50 лет и старше сообщают, что предоставляют неформальный уход хотя бы раз в неделю для родителей или супругов. Вероятность ухода за супругом увеличивается с возрастом до стабилизации в более старшем возрасте (OECD, 2019 [56]). Это особенно проблематично, учитывая риски передачи COVID-19. Более того, COVID-19 нарушает повседневную медицинскую помощь многим пожилым людям с хроническими заболеваниями, хотя во многих странах уход за престарелыми и больными родственниками по-прежнему разрешен в условиях заключения.

COVID-19 представляет особые риски для пожилых людей, проживающих в учреждениях длительного ухода, с точки зрения повышенной смертности и низкого субъективного благополучия. Значительная доля пожилых людей в странах ОЭСР получает долгосрочный уход, в среднем 10,8% людей в возрасте 65 лет в 2017 году (OECD, 2019 [56]).

Коммунальная среда проживания в учреждениях длительного ухода и уязвимость жителей способствуют быстрому распространению вируса гриппа и других респираторных патогенов (Lansbury, Brown and Nguyen-Van-Tam, 2017 [57]; OECD, 2019 [ 56]).Чтобы защитить жителей, некоторые учреждения длительного ухода были закрыты для посетителей. Однако отсутствие контакта с членами семьи отрицательно сказывается на психологическом благополучии, особенно в случае затяжной вспышки. COVID-19 вызвал сильное падение цен на акции, что может значительно снизить материальное благосостояние и финансовую безопасность пожилых людей. В настоящее время неясно, является ли падение фондового рынка единовременной коррекцией или началом более длительного нисходящего падения.В последнем случае существует прямое негативное влияние на благосостояние владельцев активов, что, в частности, может повлиять на программы накопительной пенсии. Дальнейшее смягчение денежно-кредитной политики центральными банками (особенно ЕЦБ, где ставки по депозитам уже отрицательные) может усилить отрицательный эффект дохода для пенсионеров и / или подтолкнуть вкладчиков к инвестициям с более высоким риском. Финансовый эффект будет меньше в странах, где пенсии меньше зависят от частных средств.

Женщины

ОЭСР опубликовала аналитическую записку под названием Женщины в центре борьбы с COVID-19 , в которой содержится более подробный анализ воздействия COVID-19 на женщин.9 Таким образом, женщины потенциально более подвержены материальным лишениям, связанным с экономическими последствиями COVID-19. В краткосрочной перспективе вполне вероятно, что одни секторы экономики пострадают больше, чем другие. В первую очередь, отрасли, которые полагаются на поездки и физическое взаимодействие с клиентами, неизбежно пострадают. Сюда входят авиаперелеты, туризм, услуги по размещению (например, гостиницы), услуги по предоставлению продуктов питания и напитков (например, кафе, рестораны и общественное питание), а также розничную торговлю, где женщины чрезмерно представлены (OECD, 2020 [58]).В целом женщины, вероятно, будут более уязвимы, чем мужчины, по отношению к любой потере дохода в результате кризиса, поскольку уровень доходов женщин в среднем ниже, чем у мужчин, а уровень их бедности выше. Также они часто имеют меньшее богатство, чем мужчины, по разным причинам. Женщинам может быть труднее найти альтернативную работу и источники дохода (например, частичную работу) после увольнения из-за большего количества обязанностей по уходу.

Родители-одиночки, многие из которых — женщины, могут оказаться в уязвимом положении.Опора на единый доход означает, что потеря работы может иметь критическое значение для семей с одним родителем, особенно там, где государственная поддержка доходов является слабой или медленно реагирует. Данные финансового кризиса 2008 года показывают, что во многих странах дети из неполных семей пострадали от рецессии намного сильнее, чем дети из неполных семей, не только с точки зрения дохода и бедности, но и с точки зрения доступа к основные материальные блага и занятия, такие как полноценное питание и достаточно теплый дом (Chzhen, 2014 [59]).COVID-19 увеличит уровень неоплачиваемого труда женщин; а также может увеличить продолжительность оплачиваемой работы. Во-первых, данные из некоторых стран ОЭСР показывают, что медицинские и социальные работники, скорее всего, будут ухаживать за детьми-иждивенцами, причем в некоторых случаях в большей степени, чем работники других секторов (Cauchmez, 2019 [60]). По оценкам, женщины составляют две трети работников здравоохранения. В частности, женщины составляют около 85% медсестер и акушерок в 104 странах, по которым имеются данные (Boniol, 2019 [61]).Кроме того, в странах ОЭСР 90% работающих по долгосрочному уходу составляют женщины. Во-вторых, большую часть неоплачиваемого рабочего времени женщины тратят на уход за детьми. Закрытие школ и домашний арест, вероятно, увеличат неоплачиваемое рабочее время (OECD, 2020 [58]).

COVID-19 повлияет на личную безопасность женщин, поскольку может обострить проблему насилия в отношении женщин. Свидетельства прошлых кризисов и стихийных бедствий свидетельствуют о том, что меры лишения свободы часто приводят к росту насилия в отношении женщин и детей.Действительно, ранние отчеты поставщиков социальных услуг в Китае и некоторых странах ОЭСР показали рост домашнего насилия (DV) в отношении женщин во время пандемии, поскольку многие женщины и дети оказались в ловушке дома со своими обидчиками (OECD, 2020 [58]) .

Кризис COVID-19 подвергает женщин и детей еще большему риску насилия, поскольку ограничивает способность женщин применять свои обычные стратегии безопасности; например, невозможность остаться с родственниками или отправить детей поиграть, когда уровень жестокого обращения растет.COVID-19 также нарушает работу официальных механизмов поддержки, таких как приюты и медицинские услуги, и доступ к средствам правовой защиты, таким как судебные приказы о безопасности. Потенциальные последующие последствия COVID-19, включая более высокий уровень безработицы (для женщин и мужчин), потерю заработной платы и отсутствие гарантий занятости, особенно опасны для женщин, вступающих в жестокие отношения, поскольку экономический контроль является ключевым инструментом для насильников. Отсутствие финансовой безопасности может вынудить жертв оставаться со своими обидчиками.

Дети

Вспышка COVID-19 может оказать значительное влияние на благополучие детей, причем последствия вряд ли будут равномерно распределены.Вспышка болезни усугубляет повседневный стресс, связанный с уходом за детьми, и усугубляет долгосрочные опасения родителей по поводу обеспечения качественного ухода и семейной жизни для детей. Для детей в некоторых семьях возрастут уже существующие факторы стресса, такие как бедность, жилищная нестабильность, социальная изоляция и ограниченный доступ к качественному медицинскому обслуживанию. Высокий уровень семейного стресса увеличивает вероятность насилия со стороны интимного партнера и проблем со здоровьем родителей, включая злоупотребление психоактивными веществами и нелеченные проблемы психического здоровья (Shonkoff, 2020 [62]).Некоторые из воздействий на благополучие, вероятно, будут более интенсивными во время фраз о подавлении или сдерживании, в то время как другие будут следовать за детьми в долгосрочной перспективе.

Фактические данные свидетельствуют о том, что заключение в домашних условиях во время пандемий здоровья оказывает стойкое влияние на психологическое благополучие детей и подростков (Wang et al., 2020 [23]). Исследование (Sprang and Silman, 2013 [63]) показало, что средний балл посттравматического стрессового расстройства был в четыре раза выше для детей, помещенных на карантин во время пандемий здоровья, по сравнению с теми, кто этого не делал.Поскольку родители являются ближайшим и наиболее важным источником поддержки для детей во время кризиса COVID-19, уровень стресса, в котором они находятся, и их способность справляться с ситуацией имеют первостепенное значение для благополучия детей. Стрессовые факторы во время родов включают страх заражения и длительного заключения, скуку и разочарование, отсутствие личного пространства, потерю контактов со сверстниками и другими взрослыми, а также финансовые проблемы. Бремя таких факторов стресса будет тяжелее сказаться на некоторых семьях, например, на тех, кто живет в переполненных или бездомных жилищах, а также на семьях с низкими доходами и семьями с одним родителем.В среднем в странах ОЭСР почти каждый третий ребенок в семьях с низким доходом живет в переполненных жилищах, как и среди детей в неполных семьях. Кроме того, заключение будет иметь неблагоприятный эффект на поведение детей в отношении здоровья, например снижение физической активности, увеличение времени просмотра экрана и нерегулярный режим сна, что приведет к увеличению веса и потере кардиореспираторной пригодности (Wang et al., 2020 [23]).

Успех промежуточных образовательных мер, реализуемых во время закрытия школ, например дистанционного обучения, зависит от качества домашней учебной среды детей.К важным факторам относятся домашние образовательные ресурсы, наличие места, уровень образования родителей, свободное владение родителями языком школьного обучения и цифровые навыки родителей, а также взаимодействие родителей со школой. В целом, дети из семей с низким социально-экономическим положением находятся в невыгодном положении для продолжения учебы и обучения дома (http://www.oecd.org/social/family/child-well-being/).

Данные ОЭСР подчеркивают различия в условиях домашнего обучения детей, некоторые из которых во время закрытия школ будут иметь еще более заметное влияние на успеваемость детей.Во-первых, данные PISA 2015 показывают, что примерно каждый четвертый 15-летний подросток из малообеспеченных семей не имеет тихого места для учебы дома, а каждый пятый не имеет доступа к компьютеру для работы в школе или подключения к Интернету. PISA 2018 подчеркивает большой разрыв между странами по этим направлениям; примерно каждый четвертый ребенок в Мексике не имеет доступа к тихому месту для учебы, тогда как только каждый двадцать ребенок в Австрии, Финляндии, Германии, Нидерландах и Португалии сталкивается с этой проблемой.Во-вторых, уровень владения родителями языком школьного обучения будет влиять на помощь, доступную детям при дистанционном обучении. Это особенно актуально для детей из иммигрантского происхождения. Данные PISA 2015 показывают, что чем больше лингвистическая дистанция между языком, на котором говорят дома, и языком обучения, тем меньше вероятность того, что учащийся достигнет базового уровня академических знаний в тестах PISA (OECD, 2018 [64]). В-третьих, данные Программы ОЭСР по международной оценке компетенций взрослых (PIACC) показывают тесную взаимосвязь между социально-экономическим положением и цифровыми навыками взрослых; в странах ОЭСР значительная часть людей с низким уровнем образования не владеет базовыми знаниями в области ИКТ, в то время как базовые навыки в области ИКТ почти универсальны среди взрослых с высшим образованием (OECD, 2019 [65]).В-четвертых, данные PISA 2018 показывают, что родители в социально-экономически благополучных школах с большей вероятностью будут инициировать обсуждение с учителями успеваемости детей, в то время как в школах с низким социально-экономическим положением учителя с большей вероятностью возьмут на себя инициативу (OECD, 2018 [66]).

Продолжительное закрытие школ окажет более сильное влияние на благополучие уязвимых детей. Исследования убедительно подчеркивают, что разрыв в успеваемости детей в зависимости от их происхождения увеличивается во время школьных каникул и может составлять две трети разрыва в успеваемости к 14 годам (Alexander, Entwisle and Olson, 2007 [67]).Неравный доступ к образовательной и развивающей деятельности является факторами, объясняющими такие пробелы (Stewart, Watson and Campbell, 2018 [68]). Более чем вероятно, что дети, которые получают ограниченную родительскую поддержку при выполнении домашних заданий, получат ограниченную родительскую поддержку для дистанционного обучения.

Уязвимые дети полагаются на школы для получения другой необходимой поддержки, такой как горячее питание и доступ к развлекательным мероприятиям. Продовольственная бедность — настоящая проблема для некоторых детей; Каждый пятый ребенок в семье с низким доходом в европейских странах OCED не имеет доступа к свежим фруктам и овощам и / или к одному приему пищи, включая мясо, курицу, рыбу или вегетарианский эквивалент, по крайней мере, один раз в день (OECD, 2019 [50]).Школы также предоставляют возможность уязвимым детям поддерживать постоянный контакт со взрослыми, которые поддерживают их, которые могут следить за их благополучием и быстро реагировать на проблемы. Закрытие школ также может означать увеличение времени, затрачиваемого уязвимыми детьми на уход за собой (т. Е. Времени, проведенного без присмотра), если родители не могут организовать альтернативный уход за детьми или работать из дома.

Вспышка COVID-19 серьезно подрывает эффективность систем защиты детей и мер безопасности для уязвимых детей в период возрастающего риска.Во-первых, меньшее количество поддерживающих взрослых будет регулярно контактировать с уязвимыми детьми, чтобы следить за их благополучием и сообщать о проблемах. Во-вторых, службы защиты детей, как и другие государственные службы, принимают меры по снижению риска заражения населения, и они могут включать сокращение посещений на дому и определение приоритетности наиболее серьезных случаев только для вмешательства. В-третьих, будет нарушен доступ уязвимых детей к таким защитным факторам, как наставничество и терапевтические вмешательства.В частности, система альтернативного ухода будет испытывать огромную нагрузку по обеспечению и содержанию мест для ухода за больными. Стрессоры включают более высокий средний возраст приемных родителей, осуществляющих уход за биологическими родителями, особенно родственников, осуществляющих уход (McDermid et al., 2012 [69]); повышенный уровень беспокойства и стресса в окружении заботы, а также рост поведенческих проблем среди детей; и сбои в размещении в школе и контактах с семьей.

Вспышка COVID-19 создает особые проблемы для благополучия детей с ограниченными возможностями, в частности, в сферах образования, здравоохранения, социальной и семейной жизни.Это привело к значительному стрессу и нарушению жизни детей, которые в нормальных обстоятельствах привыкли и нуждаются в структуре и распорядке. Во время закрытия школ дети с ограниченными возможностями чаще пропускают учебу. Например, возможность дистанционного обучения зависит от индивидуальных потребностей детей и способности школ обеспечивать индивидуальное обучение. Они также сталкиваются с серьезными перебоями в оказании терапевтических услуг, которые имеют решающее значение для поддержки развития коммуникативных и социально-эмоциональных навыков и помогают детям лучше справляться в школе и дома.В частности, для детей с более высокими потребностями перебои в учебе и временные учреждения по уходу могут подтолкнуть некоторые семьи к кризису. Кроме того, присутствие в доме брата или сестры с ограниченными возможностями ставит под угрозу способность родителей удовлетворять новые требования домашнего обучения других детей и справляться с повышенным уровнем семейного стресса.

Молодежь

COVID-19 подвергает уязвимую молодежь более высокому риску выхода из системы образования и обучения и может увеличить их общее число, не получающее образование, занятость или профессиональную подготовку (NEET).Хотя причины ухода из школы сложны и развиваются с течением времени (Aarkrog et al., 2018 [70]), COVID-19 может действовать как мощный мультипликатор по ряду причин. К ним относятся снижение производительности и потеря мотивации из-за перерыва в обучении или обучении; потеря связи с поддерживающими взрослыми и позитивное взаимодействие со сверстниками: а также рост бедности и стресса в семье. Кроме того, более широкие практические или производственные компоненты профессионального образования и обучения по сравнению с другими формами обучения делают его менее адаптируемым к дистанционному обучению.

Молодые люди NEET — давняя проблема для стран ОЭСР; Данные за 2018 год показывают, что в среднем 1 из 10 молодых людей в возрасте 15-24 лет относится к NEET (OECD, 2020 [9]). До 40% всей молодежи испытывают период бездействия или безработицы в течение четырехлетнего периода, но для половины из них этот период длится год или более и может привести к разочарованию и изоляции. Большое количество NEET также представляет собой серьезные экономические затраты, оцениваемые в размере от 360 до 605 миллиардов долларов США, что эквивалентно 0.9% и 1,5% ВВП ОЭСР. В целом NEET выше среди молодых женщин, в основном из-за обязанностей по уходу (OECD, 2019 [71]).

COVID-19 может оказать долгосрочное воздействие на безработицу среди молодежи, основанную на предыдущих крупных экономических потрясениях. Во время Великой рецессии почти 1 из 10 рабочих мест, занятых работниками моложе 30 лет, была уничтожена. В странах, наиболее пострадавших от кризиса, например, в Испании, Греции и Ирландии, количество занятой молодежи сократилось вдвое в период с 2007 по 2014 год. До сих пор, несмотря на восстановление, уровень занятости молодежи в странах ОЭСР с 2010 года оставался неизменным и все еще остается на прежнем уровне. ниже докризисного уровня.Молодые люди с низким уровнем образования (ниже среднего) были наиболее уязвимыми во время экономического кризиса и продолжали оставаться таковыми во время медленного восстановления. (ОЭСР, 2019 [71]). Также было показано, что периоды бездействия и безработицы в раннем взрослом возрасте оказывают длительное негативное влияние на перспективы трудоустройства и заработки в будущем (OECD, 2015 [72]).

Заброшенные места и сообщества

В сегодняшнем мире, который становится все более урбанизированным, более половины населения мира живет в городах.Города могут быть лучше оснащены, чем остальная часть страны, для реагирования на кризис COVID-19 благодаря хорошо развитым медицинским учреждениям. Однако непосредственная близость, транспортные коридоры и проблемы с внедрением социального дистанцирования также увеличивают риск распространения вируса через усиление контактов с людьми (OECD, 2020 [73]).

Города с высоким уровнем неравенства и высокой концентрацией городской бедноты потенциально более уязвимы, чем города с лучшими ресурсами, менее многолюдными и более равноправными.Всемирный экономический форум (ВЭФ) недавно сообщил, что пандемии часто возникают на окраинах городов. Вспышки вирусов часто инкубируются и передаются через пригородные сообщества и транспортные коридоры на окраинах городов, прежде чем они распространятся в центре города. Уровни загрязнения, которые выше в городах, также вызывают повреждения легких и сердца, которые являются причиной не менее 7 миллионов случаев преждевременной смерти в год. Жители с существующими респираторными заболеваниями, такими как астма или хронический бронхит, могут быть более восприимчивыми к COVID-19 (OECD, 2020 [73]).10

Серьезные проявления COVID-19 могут быть более распространены в более бедных районах, поскольку социально-экономический статус района отрицательно коррелирует с госпитализацией в связи с гриппом среди всех возрастных групп. Данные из США показывают, что количество госпитализаций в связи с гриппом выше в районах с высоким уровнем бедности. Например, одно исследование в США показало, что средняя частота госпитализаций среди детей в три раза выше в районах с высокой бедностью и густонаселенностью, чем в соседних с низким уровнем бедности и малонаселенными соседями.Факторы здоровья, такие как более высокая распространенность основных заболеваний и меньшее количество вакцинаций против гриппа, объясняют лишь некоторые из этих корреляций (Yousey-Hindes and Hadler, 2011 [74]). Аналогичные выводы сделаны для других возрастных групп, включая людей старше 65 лет. Это важно, поскольку на людей старше 65 лет приходится подавляющее большинство госпитализаций по поводу гриппа (Hadler et al., 2016 [75]).

В сельских регионах быстрое старение населения в некоторых регионах за последнее десятилетие и в других регионах затруднит предоставление услуг во время вспышки COVID-19.В среднем с 2000 по 2017 год уровень иждивенцев пожилого возраста в странах ОЭСР увеличился на 6 процентных пунктов. Самый высокий рост наблюдался в преимущественно сельских регионах (7 процентных пунктов), а самый низкий — в преимущественно городских регионах (5 процентных пунктов) (OECD, 2018 [76]). Однако сельская местность обеспечивает некоторую защиту от распространения COVID-19, например удаленность и большее социальное дистанцирование. В условиях нарастающего бедствия сельская местность может вселять в жителей некоторую уверенность.

Предоставление высокоскоростной широкополосной связи может быть ключевым фактором в предоставлении медицинских и социальных услуг в отдаленных районах.Это также облегчает удаленную работу. В целом, страны с более низким уровнем дохода часто имеют большие региональные различия в доступе к широкополосной связи. Региональные различия в процентной доле домохозяйств с широкополосным доступом сильно выражены как в странах с высоким уровнем проникновения ИКТ, таких как Франция, Израиль, США и Новая Зеландия, так и в странах с низким средним уровнем доступа к ИКТ, таких как Мексика или Турция. В этих двух последних странах широкополосный доступ в регионе с самой высокой долей домохозяйств с широкополосным подключением более чем в три раза выше, чем в регионе с самым низким доступом (OECD, 2018 [76]).

Ссылки

[70] Aarkrog, V. et al. (2018), Процессы принятия решений среди потенциальных отказов в профессиональном образовании и обучении и обучении взрослых , Европейская исследовательская сеть в профессиональном образовании и обучении (VETNET), Европейская ассоциация исследований в области образования, http://dx.doi.org/10.13152 /IJRVET.5.2.2.

[51] Action Fraud (2020), Количество сообщений о мошенничестве, связанном с коронавирусом, увеличилось на 400% в марте г., https://www.actionfraud.police.uk/alert/coronavirus-related-fraud-reports-increase-by -400-in-march (по состоянию на 25 марта 2020 г.).

[52] Action Fraud (2020), CTSI выдает предупреждение о мошенничестве с домашним тестированием COVID-19 , https://www.actionfraud.police.uk/news/ctsi-issues-warning-over-covid -19-home-testing-scams (по состоянию на 25 марта 2020 г.).

[67] Александер К., Д. Энтвисл и Л. Олсон (2007), «Длительные последствия разрыва в обучении летом», American Sociological Review , Vol. 72/2, стр. 167-180, http://dx.doi.org/10.1177/000312240707200202.

[12] Балестра, К. и Р. Тонкин (2018), «Неравенство в благосостоянии домохозяйств в странах ОЭСР: данные из базы данных о распределении богатства ОЭСР» , Рабочие документы ОЭСР по статистике , №2018/01, Издательство ОЭСР, Париж, http://dx.doi.org/10.1787/7e1bf673-en.

[79] Boarini, R. et al. (2020), «Благополучие во время Великой рецессии: новые свидетельства измерения многомерного уровня жизни», Scandinavian Journal of Economics , Vol. предстоящий.

[61] Boniol (2019), Гендерное равенство в кадрах здравоохранения: анализ 104 стран , Всемирная организация здравоохранения, http://apps.who.int/bookorders.

[33] Боуэн, К., Б. Учино и В.Бирмингем (2014), «Эффект смягчения стресса функциональной социальной поддержки на амбулаторное кровяное давление», Health Psychology , Vol. 33/11, https://doi.org/10.1037/hea0000005.

[19] Brooks, S. et al. (2020), «Психологическое воздействие карантина и способы его снижения: быстрый обзор доказательств», Lancet (Лондон, Англия) , Vol. 395/10227, стр. 912-920, http://dx.doi.org/10.1016/S0140-6736(20)30460-8.

[60] Cauchmez (2019), «Закрытие школ во время пандемии гриппа», Lancet Journal of Infectious Diseases , Vol.9 (8).

[59] Чжен (2014), Детская бедность и материальные лишения в Европейском Союзе во время Великой рецессии , Рабочий документ Innocenti Unicef.

[34] Коэн, С. (2005), «Питтсбургские исследования простуды: психосоциальные предикторы восприимчивости к респираторным инфекционным заболеваниям», International Journal of Behavioral Medicine , Vol. 12/3, https://link.springer.com/article/10.1207/s15327558ijbm1203_1#citeas.

[35] Cohen, S. et al.(2014), «Обеспечивают ли объятия стрессоустойчивую социальную поддержку? Исследование предрасположенности к инфекциям и заболеваниям верхних дыхательных путей », Psychological Science , Vol. 26/2, стр. 135–147, https://journals.sagepub.com/doi/epub/10.1177/0956797614559284.

[32] Коэн, С. и Т. Уиллс (1985), «Стресс, социальная поддержка и гипотеза буферизации», Psychological Bulletin , Vol. 98/2, стр. 310-357, https://doi.org/10.1037/0033-2909.98.2.310.

[80] Эйхенбаум, М., С. Ребело и М. Трабандт (2020), Макроэкономика эпидемий , Национальное бюро экономических исследований, Кембридж, Массачусетс, http://dx.doi.org/10.3386/w26882.

[44] Engemann, K. et al. (2019), «Жилые зеленые насаждения в детстве связаны с более низким риском психических расстройств от подросткового до взрослого возраста», Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America , Vol. 116/11, стр. 5188-5193, http://dx.doi.org/10.1073/pnas.1807504116.

[37] Европейское агентство по безопасности и гигиене труда (2009 г.), БГТ в цифрах: стресс на работе — факты и цифры , Отчет Европейской обсерватории рисков, Люксембург, https://osha.europa.eu/en/ публикации / ош-цифры-стресс-работа-факты-и-цифры.

[24] Европейский центр профилактики и контроля заболеваний (2020), Соображения, касающиеся мер социального дистанцирования в ответ на COVID-19 — второе обновление , 23 марта 2020 г., https://www.ecdc.europa.eu/ сайты / по умолчанию / файлы / документы / covid-19-social-distancing-measureg-guide-second-update.pdf.

[41] Европейское космическое агентство (2020), Коронавирус: падение выбросов диоксида азота над Италией , Sentinel 5P: мониторинг качества воздуха.

[40] Европейское космическое агентство (2020), COVID-19: диоксид азота над Китаем , Sentinel 5P: мониторинг качества воздуха, https://www.esa.int/Applications/Observing_the_Earth/Copernicus/Sentinel-5P/ COVID-19_nitrogen_dioxide_over_China (по состоянию на 22 марта 2020 г.).

[85] Экстон, К. и Л. Флейшеры (2020), «Будущее панели мониторинга благополучия ОЭСР» , Статистические рабочие документы ОЭСР , №готовится к печати, Издательство ОЭСР, Париж.

[86] Fleischer, L., Smith. К. и К. Виак (2016), «Обзор общих социальных обследований» , Статистические рабочие документы ОЭСР , № 2016/09, Публикация ОЭСР, Париж, https://doi.org/10.1787/bb54d16f-en .

[77] Флёрбэй, М. и Д. Бланше (2013), Помимо ВВП: измерение благосостояния и оценка устойчивости , http://dx.doi.org/10.1093/acprof:oso/9780199767199.001.0001.

[42] Glencross, D. et al. (2020), «Загрязнение воздуха и его влияние на иммунную систему», Free Radical Biology and Medicine , http: // dx.doi.org/10.1016/J.FREERADBIOMED.2020.01.179.

[75] Hadler, J. et al. (2016), «Госпитализации в связи с гриппом и уровни бедности — США, 2010–2012 гг.», MMWR. Еженедельный отчет о заболеваемости и смертности , Vol. 65/05, стр. 101-105, http://dx.doi.org/10.15585/mmwr.mm6505a1.

[36] Health and Safety Executive (2019), Статистика рабочего стресса, тревожности или депрессии в Великобритании, 2019 , Health and Safety Executive, https://www.hse.gov.uk/statistics/causdis / стресс.pdf.

[29] Холт-Лунстад, Дж., Т. Смит и Дж. Лейтон (2010), «Социальные отношения и риск смертности: метааналитический обзор», PLOS Medicine , Vol. 7/7, https://doi.org/10.1371/journal.pmed.1000316.

[28] Хаус, Дж., К. Лэндис и Д. Амберсон (1988), «Социальные отношения и здоровье», Science , Vol. 241/4865, стр. 540-545, http://dx.doi.org/10.1126/science.3399889.

[88] МОТ (2018), Женщины и мужчины в неформальной экономике: статистическая картина (третье издание) , Женева.

[38] Институт финансовых исследований (2020), Ключевые сотрудники: ключевые факты и вопросы , https://www.ifs.org.uk/publications/14763.

[26] Клиненберг Э. (2016), «Социальная изоляция, одиночество и жизнь в одиночестве: определение рисков для общественного здравоохранения», Американский журнал общественного здравоохранения , Vol. 106/5, стр. 786-787, https://doi.org/10.2105/AJPH.2016.303166.

[57] Лэнсбери, Л., К. Браун и Дж. Нгуен-Ван-Там (2017), «Грипп в учреждениях длительного ухода», Грипп и другие респираторные вирусы , Vol.11/5, стр. 356-366, http://dx.doi.org/10.1111/irv.12464.

[31] Lau, J. et al. (2006), «Положительные воздействия эпидемии атипичной пневмонии на психическое здоровье населения в Гонконге и их ассоциации с другими негативными воздействиями», Journal of Infection , Vol. 53/2, стр. 114-124, http://dx.doi.org/10.1016/J.JINF.2005.10.019.

[81] Lorenzoni, L. et al. (2018), Какие меры политики повышают эффективность затрат в здравоохранении? , http://dx.doi.org/10.1787/a46c5b1f-en.

[45] Махдави, А. (2020), «Для некоторых людей социальное дистанцирование означает попадание в ловушку дома с обидчиком», The Guardian , https://www.theguardian.com/commentisfree/2020/mar/ 21 / коронавирус-домашнее-насилие-неделя-патриархат.

[20] Mak, I. et al. (2009), «Длительные психиатрические заболевания среди переживших SARS», Психиатрия больницы общего профиля , Vol. 31/4, стр. 318-326, http://dx.doi.org/10.1016/J.GENHOSPPSYCH.2009.03.001.

[16] Маккарти, Дж.(2020), Всплеск опасений по поводу коронавируса в США, Слайды государственного доверия , Gallup, https://news.gallup.com/poll/295505/coronavirus-worries-surge.aspx (по состоянию на 23 марта 2020 г.).

[69] McDermid, S. et al. (2012), Демографические характеристики приемных родителей в Великобритании: Мотивации, препятствия и сообщения для приема на работу и удержания , Исследовательский центр благополучия детей.

[89] Миланович, Б. (2020), «Настоящая опасность пандемии — это социальный коллапс — поскольку глобальная экономика распадается, общества тоже могут.Иностранные дела », Иностранные дела .

[78] Murtin, F. et al. (2017), «Помимо ВВП: существует ли закон одной теневой цены?», European Economic Review , http://dx.doi.org/10.1016/j.euroecorev.2017.09.001.

[1] ОЭСР (2020), «За пределами сдерживания: меры системы здравоохранения в ответ на COVID-19 в странах ОЭСР» , краткие сведения ОЭСР о политических ответах на кризис COVID-19 , ОЭСР, Париж, https: // oecd .dam-broadcast.com / pm_7379_119_119689-ud5comtf84.pdf.

[4] ОЭСР (2020), «Образовательные меры по борьбе с covid-19: охват цифрового обучения и онлайн-сотрудничества», Издательство ОЭСР, Париж, https: // oecd.dam-broadcast.com/pm_7379_120_120544-8ksud7oaj2.pdf.

[2] ОЭСР (2020), Сглаживание пика COVID-19: сдерживание и смягчение последствий , Публикация ОЭСР, Париж, https://read.oecd-ilibrary.org/view/?ref=124_124999-yt5ggxirhc&Title=Flattening % 20the% 20COVID-19% 20peak: .Удержание% 20и% 20 смягчение% 20 политики.

[5] OECD (2020), Предстоящая аналитическая записка ОЭСР: женщины в центре борьбы с COVID-19 , Издательство ОЭСР, Париж, http://www.oecd.org/coronavirus/en/.

[82] OECD (2020), От сдерживания к восстановлению: реакция окружающей среды на пандемию COVID-19 .

[15] OECD (2020), HC3.1 Бездомное население , База данных доступного жилья — http://oe.cd/ahd, https://www.oecd.org/els/family/HC3-1- Homeless-Population.pdf (по состоянию на 24 марта 2020 г.).

[90] ОЭСР (2020), «Как жизнь в Греции?», В Как жизнь? 2020: Измерение благополучия , Издательство ОЭСР, Париж, https://dx.doi.org/10.1787/3ce9d51d-en.

[9] OECD (2020), Как жизнь? 2020: Измерение благополучия , Издательство ОЭСР, Париж, https://dx.doi.org/10.1787/9870c393-en.

[73] OECD (2020), Аналитическая записка по мерам реагирования в городах и регионах на кризис COVID-19 .

[3] ОЭСР (2020), «Поддержка людей и компаний в борьбе с вирусом Covid-19: варианты немедленного принятия мер в области занятости и социальной политики» , ОЭСР кратко рассказывает о политическом ответе на COVID-19 crsis , ОЭСР, Париж, https: // oecd.dam-broadcast.com/pm_7379_119_119686-962r78x4do.pdf.

[58] ОЭСР (2020), Женщины в центре борьбы с COVID-19 .

[50] ОЭСР (2019), Изменение шансов для уязвимых детей: создание возможностей и устойчивость , Издательство ОЭСР, Париж, https://dx.doi.org/10.1787/a2e8796c-en.

[56] OECD (2019), Health at a Glance 2019: OECD Indicators , OECD Publishing, Paris, https://dx.doi.org/10.1787/4dd50c09-en.

[55] OECD (2019), How’s Life in the Digital Age?: Opportunities and Risks of Digital Transformation for People’s Wellness , OECD Publishing, Paris, https: // dx.doi.org/10.1787/978

11800-en.

[47] OECD (2019), Глобальный отчет SIGI 2019: преобразование вызовов в возможности , Social Institutions and Gender Index, OECD Publishing, Paris, https://dx.doi.org/10.1787/bc56d212-en.

[65] OECD (2019), Skills Matter: Additional Results from Survey of Adult Skills Studies, OECD Skills Studies , OECD Publishing, Paris, https://dx.doi.org/10.1787/1f029d8f-en.

[71] ОЭСР (2019), Обзор общества 2019: Социальные показатели ОЭСР , Публикация ОЭСР, Париж, https: // dx.doi.org/10.1787/soc_glance-2019-en.

[11] ОЭСР (2019), Под давлением: сжатый средний класс , Издательство ОЭСР, Париж, https://doi.org/10.1787/689afed1-en.

[76] OECD (2018), OECD Regions and Cities at a Glance 2018 , OECD Publishing, Paris, https://doi.org/10.1787/reg_cit_glance-2018-en.

[66] ОЭСР (2018), Результаты PISA 2018 (Том III): Что школьная жизнь означает для жизни учащихся , Издательство ОЭСР, Париж, https: //dx.doi.org / 10.1787 / acd78851-ru.

[64] ОЭСР (2018), Устойчивость студентов из иммигрантского происхождения: факторы, формирующие благополучие , Обзоры ОЭСР по образованию мигрантов, Издательство ОЭСР, Париж, https://dx.doi.org/10.1787 / 978-ru.

[8] OECD (2017), Как жизнь? 2017: Измерение благополучия , Издательство ОЭСР, Париж, https://dx.doi.org/10.1787/how_life-2017-en.

[14] OECD (2016), Будьте гибкими! Краткая справка о том, как гибкость рабочего места может помочь европейским сотрудникам найти баланс между работой и семьей , OECD Publishing, Париж, https: // www.oecd.org/els/family/Be-F flexible-Backgrounder-Workplace-Flexibility.pdf.

[25] OECD (2016), SF1.1 Размер и состав семьи , База данных семей OECD, http://www.oecd.org/els/family/SF_1_1_Family_size_and_composition.pdf (по состоянию на 24 марта 2020 г.).

[39] ОЭСР (2016), Экономические последствия загрязнения наружного воздуха, , Издательство ОЭСР, Париж, https://dx.doi.org/10.1787/97857474-en.

[7] OECD (2015), Как жизнь? 2015: Измерение благополучия , Издательство ОЭСР, Париж, https: // dx.doi.org/10.1787/how_life-2015-en.

[72] OECD (2015), OECD Employment Outlook 2015 , OECD Publishing, Paris, https://dx.doi.org/10.1787/empl_outlook-2015-en.

[6] ОЭСР (2013), Как жизнь? 2013: Измерение благополучия , Издательство ОЭСР, Париж, https://dx.doi.org/10.1787/97801392-en.

[10] ОЭСР-Евростат (2020), Измерение совместного распределения доходов, потребления и благосостояния домашних хозяйств на микроуровне: методологические вопросы и результаты экспериментов , готовится к публикации, Публикация ОЭСР.

[27] Pantell, M. et al. (2013), «Социальная изоляция: показатель смертности, сопоставимый с традиционными клиническими факторами риска», Am J Public Health , Vol. 103/11, стр. 2056-2062, https://ajph.aphapublications.org/doi/10.2105/AJPH.2013.301261.

[18] Pew Research Center (2020), Латиноамериканцы с большей вероятностью, чем американцы в целом, будут рассматривать коронавирус как серьезную угрозу для здоровья и финансов , https://www.pewresearch.org/fact-tank/2020/03/ 24 / латиноамериканцы в целом чаще, чем американцы, видят коронавирус как серьезную угрозу здоровью и финансам / (по состоянию на 26 марта 2020 г.).

[17] Pew Research Center (2020), Общественность США видит многочисленные угрозы со стороны коронавируса — и опасения растут , 18 марта 2020 г., https://www.people-press.org/2020/03/18/ us-public-видит-множественные-угрозы-от-коронавируса-и-обеспокоенности-растут / pp_2020-03-18_coronavirus_0-01 / (по состоянию на 18 марта 2020 г.).

[83] Пикард Дж. (2020), «Великобритания призывает уязвимых людей оставаться дома в течение 12 недель», Financial Times , https://www.ft.com/content/e2ddd346-6baa-11ea- 9bca-bf503995cd6f.

[13] Resolution Foundation (2020), Делаем то, что нужно: защита компаний и семей от экономического воздействия коронавируса , https://www.resolutionfoundation.org/publications/doing-what-it-takes/.

[46] Селваратнам, Т. (2020), «Куда могут обратиться жертвы домашнего насилия во время Covid-19?», The New York Times , https://www.nytimes.com/2020/03/23/ мнение / covid-home-abuse.html? smid = tw-nytopinion & smtyp = cur.

[49] Sethi, D. et al.(2013), Европейский доклад о предотвращении жестокого обращения с детьми , Европейское региональное бюро ВОЗ, Копенгаген, http://www.euro.who.int/__data/assets/pdf_file/0019/217018/European-Report-on-Preventing -Child-Maltreatment.pdf.

[62] Шонкофф, Дж. (2020), «Стресс, устойчивость и роль науки: ответ на пандемию коронавируса», Центр развития ребенка при Гарвардском университете , https: //developingchild.harvard. edu / stress-resilience-and-the-role-of-science-react-to-the-coronavirus-pandemic / (по состоянию на 24 марта 2020 г.).

[63] Спранг, Г. и М. Силман (2013), «Посттравматическое стрессовое расстройство у родителей и молодежи после стихийных бедствий, связанных со здоровьем», Медицина катастроф и готовность общественного здравоохранения , Vol. 7/1, стр. 105-110, http://dx.doi.org/10.1017/dmp.2013.22.

[68] Стюарт, Х., Н. Уотсон и М. Кэмпбелл (2018), «Стоимость школьных каникул для детей из малообеспеченных семей», Детство , Том. 25/4, стр. 516-529, http://dx.doi.org/10.1177/08218779130.

[53] Studman, A.(2020), Остерегайтесь хитрых советов по поводу здоровья от коронавируса и поддельных «лекарств» , Что ?, https://www.which.co.uk/news/2020/03/beware-dodgy-coronavirus-health-advice-and- поддельные лекарства / -Какой? (доступ 5 марта 2020 г.).

[87] Управление национальной статистики Великобритании (2018), Национальное измерение одиночества: 2018 , ONS, https://www.ons.gov.uk/peoplepopulationandcommunity/wellbeing/compendium/nationalmeasurementofloneliness/2018.

[22] ЮНЕСКО (2020), COVID-19: нарушение образования и меры реагирования , https: // en.unesco.org/themes/education-emergencies/coronavirus-school-closures (по состоянию на 27 марта 2020 г.).

[54] Уолш, Х. (2020), eBay и Amazon не смогли предотвратить спекуляцию продавцов во время кризиса с коронавирусом , Какой ?, https://www.which.co.uk/news/2020/03/online- marketplaces-coronavirus-update-ebay-and-amazon / (по состоянию на 5 марта 2020 г.).

[23] Wang, G. et al. (2020), «Снижение воздействия домашнего заключения на детей во время вспышки COVID-19», Lancet (Лондон, Англия) , Vol.395/10228, стр. 945-947, http://dx.doi.org/10.1016/S0140-6736(20)30547-X.

[48] ВОЗ (2013), Глобальные и региональные оценки насилия в отношении женщин: распространенность и последствия для здоровья насилия со стороны интимного партнера и сексуального насилия со стороны непартнера , https://www.who.int/reproductivehealth/publications/ насилие / 978

64625 / ru /.

[43] Европейское региональное бюро ВОЗ (2016 г.), Городские зеленые зоны и здоровье , http://www.euro.who.int/__data/assets/pdf_file/0005/321971/Urban-green-spaces- и-здоровье-обзор-доказательства.pdf? ua = 1 (по состоянию на 18 июля 2019 г.).

[30] Всемирный экономический форум (2020), Пандемия солидарности? Так люди поддерживают друг друга, пока коронавирус распространяется , https://www.weforum.org/agenda/2020/03/covid-19-coronavirus-solidarity-help-pandemic/ (по состоянию на 26 марта 2020 г.).

[21] Xiang, Y. et al. (2020), «Срочно необходима своевременная психиатрическая помощь в связи со вспышкой коронавируса нового типа в 2019 году», The lancet. Психиатрия , Vol. 7/3, стр. 228-229, http: // dx.doi.org/10.1016/S2215-0366(20)30046-8.

[74] Юси-Хиндес, К. и Дж. Хадлер (2011), «Социально-экономический статус соседства и госпитализации детей из-за гриппа: округ Нью-Хейвен, Коннектикут, 2003–2010», Американский журнал общественного здравоохранения , Vol. 101/9, стр. 1785-1789, http://dx.doi.org/10.2105/AJPH.2011.300224.

[84] Застроу М. (2020), «Южная Корея сообщает подробные сведения о случаях COVID-19: помогло ли это?», Nature , http://dx.doi.org/10.1038 / d41586-020-00740-у.

По следам эпидемии

Источник: Cricket 31 (3), стр. 23–31, ноябрь 2003 г.

Перепечатано с разрешения автора и Cricket Журнал, ноябрь 2003 г .; текст (c) 2003 г. Автор: Кэтлин Тутхилл, иллюстрация (c) 2003 г. Издательская компания «Карус».

Кэтлин Тутхилл, иллюстрация Руперта Ван Вик

Британский доктор Джон Сноу не смог убедить других врачей и ученых, что холера, смертельная болезнь, распространилась, когда люди пил зараженную воду, пока мать не постирала подгузник своего ребенка в городском колодце в 1854 году и вызвала эпидемию, унесшую жизни 616 человек.

Доктор Сноу, акушер, интересующийся многие аспекты медицинской науки, долгое время считали, что вода, загрязненная сточные воды стали причиной холеры. Холера — это кишечное заболевание, которое может вызывать смерть в течение нескольких часов после появления первых симптомов рвоты или диареи. Снег опубликовал статью в 1849 году, в которой изложил свою теорию, но врачи и ученые думал, что он на ложном пути, и придерживался популярного мнения того времени что холера была вызвана вдыханием паров или «миазмами в атмосфере».

Первые случаи холеры в Англии были зарегистрированы в 1831 г. о том времени, когда доктор Сноу заканчивал свое медицинское образование в возрасте 18. Между 1831 и 1854 годами десятки тысяч людей в Англии умерли от холера. Хотя доктор Сноу активно участвовал в экспериментах с использованием нового техника, известная как анестезия, для родов, он также был очарован исследуя свою теорию распространения холеры.

В середине 1800-х годов у людей не было водопровода или современные туалеты в своих домах.Они использовали городские колодцы и коммунальные насосы, чтобы получить вода, которую они использовали для питья, приготовления пищи и мытья. Септические системы были примитивные, и большинство домов и предприятий сбрасывают неочищенные сточные воды и отходы животноводства прямо в реку Темзу или в открытые ямы, называемые «выгребными ямами». Воды компании часто разливают воду из Темзы в бутылки и доставляют ее в пабы, пивоварни и другие предприятия.

Доктор Сноу считает, что сточные воды сбрасываются в реку или в выгребные ямы возле городских колодцев может привести к загрязнению водопровода, что приведет к быстрому распространение болезни.

В августе 1854 года Сохо, пригород Лондона, сильно пострадал от страшная вспышка холеры. Сам доктор Сноуза жил недалеко от Сохо, и сразу приступил к работе, чтобы доказать свою теорию о том, что загрязненная вода была причиной вспышка.

«В пределах 250 ярдов от места, где соединяется Кембридж-стрит. На Брод-стрит за 10 дней произошло более 500 приступов холеры со смертельным исходом », — сказал доктор. Сноу писал: «Как только я познакомился с ситуацией и масштабами это вторжение (sic) холеры, я подозревал некоторое загрязнение воды часто посещаемый уличный насос на Брод-стрит.”

Доктор Сноу круглосуточно работал над поиском информации. из больничных и публичных записей о том, когда началась вспышка и были ли жертвы пили воду из насоса на Брод-стрит. Сноу подозревал, что те, кто жили или работали рядом с насосом, чаще всего использовали насос и, таким образом, заболеть холерой. Его новаторские медицинские исследования окупились. Используя географическая сетка для регистрации смертей от вспышки и расследования каждого случая чтобы определить доступ к насосу воды, Сноу разработал то, что он считал положительное доказательство того, что помпа была источником эпидемии.

Подробнее о Джоне Сноу

Кроме тех, кто жил рядом с насосом, Сноу отслеживал сотни случаев холеры в близлежащие школы, рестораны, предприятия и пабы.

Согласно записям Сноу, владелец одной кофейни в район, который подавал стаканы воды из насоса на Брод-стрит вдоль во время еды сказала, что знала о девяти из своих клиентов, заболевших холерой.

Популярный игристый напиток того времени назывался «шербет». это была ложка порошка, который шипел при смешивании с водой. В широком В районе улицы Сохо эта вода обычно поступала из насоса с Брод-стрит и была Считается, что снег является источником многих случаев.

Сноу также исследовал группы людей, не получивших холеры и выяснил, пили ли они насосную воду. Эта информация была важно, потому что это помогло Сноу исключить другие возможные источники эпидемии к тому же качать воду.

Он нашел несколько важных примеров. Работный дом или тюрьма, около Сохо было 535 сокамерников, но почти не было случаев холеры. Сноу открыл У работного дома был собственный колодец, и вода покупалась у водопроводной станции Гранд-Джанкшен.

Мужчины, работавшие на пивоварне на Брод-стрит, которая производила избежал холеры и солодовый ликер. Владелец пивоварни г-н. Хаггинс сказал Сноу, что мужчины пили ликер, который они приготовили, или воду из собственный колодец пивоварни, а не вода из насоса на Брод-стрит.Ни один из мужчин заболела холерой. Завод рядом с насосом, на Брод-стрит, 37, был не таким счастливчик. На фабрике были под рукой две бочки с водой из насоса, чтобы сотрудники могли пить и 16 рабочих умерли от холеры.

Дела двух женщин, племянницы и ее тети, умерших от Сноу озадачила холера. Тетя жила на некотором расстоянии от Сохо, как и ее племянница, и Снег не мог подключиться к насосу. Тайна раскрылась, когда он разговаривал с сыном женщины.Он сказал Сноу, что его мать жила в В районе Брод-стрит когда-то нравился вкус воды из насоса, поэтому много из того, что ей регулярно приносили бутылки с этим напитком. Вода, взятая из помпа 31 августа, в день вспышки болезни, была доставлена ​​ей. Как и она по обычаю, она и ее приходящая племянница взяли стакан воды из насоса для закуски, и, согласно записям Сноу, оба умерли от холеры в следующем день.

Сноу смог доказать, что холера не была проблемой в Сохо, за исключением людей, которые имели обыкновение пить воду из Брод Уличный насос.Он также изучил образцы воды из насоса и обнаружил белый в нем плавали пятнышки, которые, по его мнению, были источником заражения.

7 сентября 1854 года Сноу отправился в город со своими исследованиями. чиновников и убедили их снять ручку с помпы, заставив ее невозможно набрать воду. Чиновники не хотели ему верить, но ручку в качестве испытания только для того, чтобы обнаружить вспышку холеры почти сразу просачивается до упора.Постепенно люди, покинувшие свои дома и предприятия в районе Брод-стрит из-за страха заболеть холерой. начал возвращаться.

Несмотря на успех теории Сноу в борьбе с холерой эпидемии в Сохо, государственные чиновники все еще считали его гипотезу абсурдной. Они отказался делать что-либо, чтобы очистить выгребные ямы и канализацию. Совет по здравоохранению опубликовал отчет, в котором говорилось: «мы не видим причин для принятия этого убеждения», и пожал плечами. от доказательств Сноу как просто «предположения.”

В течение нескольких месяцев после этого Сноу продолжал отслеживать все случаи холеры из вспышки 1854 г. в Сохо, и почти все они прослеживаются до насос, в том числе краснодеревщик, который проезжал через этот район, и дети, которые жили ближе к другим насосам, но шли мимо насоса на Брод-стрит по пути к школа. Чего он не мог доказать, так это того, откуда произошло заражение в первое место.

Должностные лица утверждали, что канализация из городских труб невозможна. протекла в насос, и сам Сноу сказал, что не может понять, сточные воды поступали из открытых коллекторов, сточных вод под домами или предприятиями, общественных трубы или выгребные ямы.

Тайну, возможно, никогда не удалось бы разгадать, если бы не Министр, преподобный Генри Уайтхед, взял на себя задачу доказать, что Сноу ошибается. В Министр утверждал, что вспышка была вызвана не зараженной водой, а Божественное вмешательство. Он не нашел таких доказательств и, по сути, его опубликованный отчет подтверждает выводы Сноу. Лучше всего это дало Сноу вероятное решение причины загрязнения насоса.

Нажмите, чтобы узнать больше об эпидемиях холеры

Преподобный Уайтхед взял интервью у женщины, которая жила по адресу Брод, 40. Улица, чей ребенок заразился холерой от другого источника.В Мать ребенка постирала подгузники в воде, которую затем слила в дырявая выгребная яма всего в трех футах от насоса на Брод-стрит. Сноу назвал «самой ужасной вспышкой холеры, когда-либо происходившей в этом Королевство.»

Год спустя вышел журнал The Builder . Выводы преподобного Уайтхеда вместе с призывом к официальным лицам Сохо закрыть выгребную яму и отремонтировать канализацию и канализацию, потому что «несмотря на поздний многочисленные смертельные случаи, у нас есть все материалы для новой эпидемии.”Потребовалось много за годы до того, как государственные чиновники сделали эти улучшения.

В 1883 году немецкий врач Роберт Кох занялся поисками причиной холеры стал еще один шаг вперед, когда он выделил бактерию Vibrio cholerae , «яд» Сноу, как утверждалось, вызвал холеру. Доктор Кох определил что холера не передается от человека к человеку, а передается только через антисанитарные источники воды или пищи, большая победа теории Сноу.В эпидемии холеры в Европе и США в 19, ^-м, гг. закончился после того, как города, наконец, улучшили водоснабжение и санитарию.

По оценкам Всемирной организации здравоохранения, 78 процентов люди в странах третьего мира по-прежнему не имеют доступа к чистой воде, и до 85 процентов этих людей не живут в районах с адекватной канализацией. лечения, что делает вспышки холеры постоянной проблемой в некоторых частях Мир.

Сегодня ученые считают Сноу пионером общественного медицинские исследования в области, известной как эпидемиология.