СНГ выступает против механизмов, дублирующих функции Конвенции о биологическом оружии — Международная панорама
МОСКВА, 14 октября. /ТАСС/. Страны — участницы СНГ выступают против создания механизмов, которые дублировали бы функции Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия (КБТО) в обход Совбеза ООН. Об этом говорится в заявлении по итогам заседания Совета министров иностранных дел Содружества, которое состоялось в четверг в Минске.
«Государства — участники СНГ считают недопустимым создание международных механизмов, дублирующих функции КБТО и действующих в обход Совета Безопасности ООН. В частности, выступают против попыток использования так называемых «добровольных оценочных посещений» микробиологических объектов двойного назначения в качестве альтернативы верификации в рамках КБТО, а также создания в Секретариате ООН структурного подразделения для проведения расследований предполагаемого применения биологического оружия», — говорится в тексте документа, распространенного Исполнительным комитетом СНГ.
В СНГ выразили сожаление, что за последние 20 лет государства — участники КБТО, вопреки желанию подавляющего большинства, так и не смогли достичь согласия о возобновлении многосторонних переговоров по разработке протокола к конвенции, приостановленных в 2001 году: «Вследствие этого, а также быстрого прогресса в областях науки и техники, имеющих потенциал двойного назначения, возрос риск применения биологических агентов в качестве оружия».
«Стороны призывают государства — участники КБТО продолжить совместные усилия, ведущие к достижению цели укрепления Конвенции на надежной, юридически обязывающей основе. Выражают поддержку инициативам, представленным в данной связи. Одновременно выступают за принятие вспомогательных мер, направленных на улучшение осуществления Конвенции уже на настоящем этапе, — указывается в документе. — В ходе IX Обзорной конференции КБТО государства — участники СНГ готовы рассматривать любые предложения, способные укрепить Конвенцию и улучшить ее осуществление на недискриминационной основе. Призываем все государства — участники КБТО придерживаться конструктивного подхода, чтобы принимаемые решения работали в интересах укрепления режима КБТО».
Комментарий МИД России в связи с 40-летием вступления в силу Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия
06.04.2015
Комментарий МИД России в связи с 40-летием вступления в силу Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия
Конвенция о запрещении биологического и токсинного оружия (КБТО), открытая для подписания в 1972 г., стала первым международным договором, запретившим целый вид оружия массового поражения. Вступление КБТО в силу 26 марта 1975 г. ознаменовало собой важный шаг вперед в деле многостороннего разоружения. Конвенция и сегодня остается главным юридически обязывающим документом, запрещающим биологическое оружие. Российская Федерация, выступая за укрепление КБТО и улучшение выполнения ее положений, готова к взаимодействию на этой основе со всеми заинтересованными государствами.
| Комментарии (0) |
26.10.2021 — О ситуации в Великобритании с героизацией нацизма, распространении неонацизма и других видов практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости. Доклад МИД России, 22 октября 2021 года
Движение националистов в Великобритании имеет глубокие корни, уходящие в историческое прошлое этого государства. Первые организации крайне правого толка, в том числе с антисемитским уклоном, появились в стране ещё в 30-е гг. XX в. И хотя с началом войны все они были запрещены, вскоре их сменили новые группировки. Так, основанное известным британским националистом О.Мосли (лидер организации «Британский союз фашистов») в 1947 г. «Юнионистское движение» объединило более 50 небольших крайне правых организаций и групп.
21.10.2021 — Комментарий Посольства в связи с сообщениями о планируемых поставках Украине британских вооружений
Напоминаем, что на Украине продолжается гражданская война, ставшая следствием осуществленного при активной поддержке ряда западных стран государственного переворота. Очевидно, что поставки оружия ни в коей мере не будут способствовать ее прекращению, могут привести к эскалации насилия и страданиям мирных жителей. Лондону следовало бы не поощрять Киев на новые военные авантюры, а заняться разъяснительной работой с украинскими властями, побуждая их к выполнению Минских соглашений. Но это, судя по всему, мало интересует Великобританию.
20.10.2021 — Совместное заявление участников Московского формата консультаций по Афганистану, Москва, 20 октября 2021 года
Совместное заявление участников Московского формата консультаций по Афганистану.
18.10.2021 — О седьмом Всемирном конгрессе российских соотечественников, проживающих за рубежом
15-16 октября 2021 г. в Москве состоялся седьмой Всемирный конгресс соотечественников, проживающих за рубежом. В работе форума приняли участие около 400 руководителей и активистов общественных объединений соотечественников из 102 стран, представители федеральных органов законодательной и исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, российских фондов и неправительственных организаций. С учетом действующих ограничений, вызванных пандемией коронавирусной инфекции, данное мероприятие прошло в очно-заочном формате.
18.10.2021 — Заявление МИД России об ответных мерах на решения Североатлантического альянса в отношении Постоянного представительства России при НАТО в Брюсселе
6 октября 2021 года секретариат НАТО официально уведомил о решении Генерального секретаря альянса Й.Столтенберга отозвать с 1 ноября 2021 года аккредитацию у 8 сотрудников Постоянного представительства Российской Федерации, а также сократить с того же числа общую численность состава дипмиссии до 10 человек. Никакого объяснения причин представлено не было.
15.10.2021 — Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на VII Всемирном конгрессе соотечественников, Москва, 15 октября 2021 года
Искренне рад, что, несмотря на непростую эпидемиологическую обстановку, наша встреча проходит очно, в формате живого общения. Это – яркое свидетельство того внимания, которое мы уделяем диалогу с многонациональным и многоконфессиональным русским зарубежьем. С теми, кто волею судеб оказался за пределами России, но сохранил и поддерживает с ней духовную, культурную, языковую связь. Не на словах, а на деле вносит вклад в ее укрепление и развитие.
14.10.2021 — Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова по итогам заседания Совета министров иностранных дел Содружества Независимых Государств (СНГ), Минск, 14 октября 2021 года
Провели продуктивное заседание Совета министров иностранных дел Содружества Независимых Государств (СНГ). Одобрили ряд заявлений, которые выносятся на завтрашнее заседание Совета глав государств: о 30-летии СНГ; о сотрудничестве в области миграции; о сотрудничестве в области биологической безопасности. Одновременно министры иностранных дел приняли собственный документ – Совместное заявление в поддержку усилий по укреплению режима Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия.
10.10.2021 — Комментарий Посольства в связи с материалом в издании «Сан»
Откровенное возмущение вызвала заметка в таблоиде «Сан» относительно того, что на ежегодной конференции Консервативной партии Великобритании якобы присутствовал «российский шпион». Очередной низкопробный вброс нас не удивляет. Мы привыкли к подобной дезинформации от британской журналистики.
29.09.2021 — Заявление МИД России в связи с удалением видеохостингом «Ютюб» без возможности восстановления аккаунтов немецкоязычных проектов медиахолдинга РТ
Немецкоязычные проекты российского медиахолдинга РТ подверглись акту беспрецедентной информационной агрессии со стороны видеохостинга «Ютюб», совершенному при очевидном потворстве, если не по настоянию германской стороны.
29.09.2021 — Ответы официального представителя МИД России М.В.Захаровой на вопросы газеты «Файненшл Таймс» по Боснии и Герцеговине
Российская Федерация, как известно, последовательно выступает за окончательное сворачивание Аппарата Высокого представителя (АВП) по БиГ. Нелишне будет напомнить о том, что еще в 2006 г. Руководящий комитет Совета по выполнению Мирного соглашения по БиГ (РК СВМС) принял принципиальное решение о закрытии АВП. Наша страна действительно в 2008 г. поддержала «Программу 5+2» – в обстановке, которая кардинально отличалась от нынешней.
all messages
Отказ США поддержать проект протокола к международной Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия
Владимир Абаринов, Вашингтон: CША заявили в среду о своем отказе поддержать проект протокола к международной Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия. О решении Вашингтона отклонить проект объявил в Женеве посол Дональд Мейли — глава американской делегации на заключительной сессии специальной группы по подготовке протокола. «Согласно нашей оценке, — сказал он, — проект протокола подвергнет риску национальную безопасность и конфиденциальную коммерческую информацию». Женевские переговоры идут с 1995-го года. Перед ними стоит задача выработать эффективные меры проверки соблюдения Конвенции о биологическом оружии. По мнению США, проект протокола, представленный председателем специальной группы венгерским дипломатом Тибором Тотом, ни в коей мере не отвечает этой задаче. Позиция США не стала сюрпризом для тех, кто следит за переговорами. Две недели назад посол Мейли и его коллеги подробно изложили свои доводы в ходе слушаний в подкомитете по национальной безопасности нижней палаты Конгресса. Специфика биотехнологий — объяснили дипломаты — состоит в том, что все они имеют двойное применение. Работы по созданию биологического оружия легко замаскировать под производство мирной продукции. У цехов и лабораторий отсутствуют характерные признаки, а сами готовые средства наступательной биологической войны чрезвычайно компактны. Производить биологическое оружие можно и на пивоваренном заводе, и на предприятии по выпуску йогурта. Обнаружить такое производство и установить его истинное назначение чрезвычайно сложно, а на основе добровольности, как предлагает протокол — с точки зрения США — вообще невозможно. По этим причинам эффективный международный режим проверок является почти неразрешимой задачей — считают в Госдепартаменте. Правительство США неизменно осознает неспособность любого протокола улучшить возможность проведения проверки соблюдения Конвенции о биологическом оружии — заключил первый заместитель помощника госсекретаря Эдвард Лейси. По его словам, для этой цели необходимы национальные средства разведки и, прежде всего — агентурные источники. Именно в результате кропотливого сбора разведывательной информации, как сказал Лейси, США установили в свое время факт производства биологического оружия в СССР и Ираке. США стали единственным участником Женевских переговоров, отказавшимся подписать протокол. Тем не менее, документ не сможет вступить в силу, поскольку для этого необходим консенсус.4. Чума на ваши дома :: Общество :: РБК
Разработки и использование смертоносных вирусов и прочих средств биотерроризма были запрещены в 1972г. Конвенцией по биологическому оружию и Женевским протоколом. Так или иначе, мы то и дело слышим о революционных разработках генной инженерии, скрытой молекулярной угрозе и прочих «сибирских язвах».
Опасность XXI века: стратегические «биопартнеры»
В СМИ то и дело всплывают провокационные заголовки о новых разработках в области молекулярных атак: статус биологического оружия в свое время приписывали даже СПИДу, а сегодня такой подоплекой готовы наградить чуть ли не каждый новый штамм гриппа.
Руководитель научно-аналитического центра по проблемам национальной безопасности информационного агентства «Оружие России» Анатолий Цыганок и вовсе считает биологическое оружие «главной угрозой в современном мире».
Лидером в области разработок биологических вооружений эксперт назвал США, где, как известно, «науки о жизни» имеют в целом приоритетное значение. «Тревожно то, что американцы используют в этих целях и другие страны мира: Грузию, частично страны Латинской Америки и Африки», — отметил А.Цыганок.
Осенью 2006г. министр обороны Грузии Георгий Барамидзе и председатель комитета по внешним связям американского сената Ричард Лугар подписали документ о строительстве на территории военной базы Вазиани лаборатории биовеществ. Стратегическим партнерам американцы пообещали выделить 30 млн долл., а грузинские ученые вместе с военными в свою очередь объявили о готовности внести свою лепту в «нераспространение биологического оружия».
Зачем Грузии так срочно понадобилась специальная суперсовременная лаборатория для исследований в области биологического оружия и что конкретно там разрабатывается, пока остается под вопросом.
Читайте на РБК Pro
«Как только мы узнали об этих лабораториях, это вызвало беспокойство. Почему вдруг Грузия позволяет американцам использовать свою собственную территорию? Пока это вопрос риторический», — заключил А.Цыганок.
Не все эксперты верят в разработки нового биооружия. «Существует Конвенция о запрете «биологии», и никаких четких доказательств о ее нарушении кем бы то ни было не поступало», — уверен заведующий аналитическим отделом Института политехнического и военного анализа Александр Храмчихин.
С этим не согласен доктор военных наук, вице-президент Академии геополитических проблем Константин Сивков, который запрет на разработки биологического оружия назвал «чепухой». «Если третья мировая случится, в ход обязательно пойдет биологическое оружие. Главным образом, оно будет применяться силами спецопераций скрытно, отчасти террористическими и разными неформальными организациями. Оно разрабатывается. Это оружие слабых стран, оружие, которое может быть произведено даже не государственным образованием, а террористами или, простите, наркокартелем», — считает К.Сивков.
Блохи-убийцы, оспа-долгожитель и сибирская язва
Термин «биологическое оружие» часто рождает в воображении образы стерильных правительственных лабораторий, где в миллионах пробирок и мензурок смешивают смертоносные вещества люди в белых халатах. На самом же деле начало применения биологического оружия восходит еще к древнему миру: в 1500г. до н.э. хетты в Малой Азии целенаправленно заражали чумой вражеские земли.
В Средневековье распространяются уже изощренные формы биологических атак, хотя все еще приземленные и бытовые: особой популярностью в Европе в 17-м веке пользовались, к примеру, бумажные мешки или одеяла, начиненные зараженными чумой блохами.
В государственных масштабах разрушительные биологические «агенты» расползаются по миру в начале XX века. Наряду с разработками собственно средств атаки страны упражняются в профилактике и защите невидимых врагов.
Например, в 1976г. ВОЗ возглавила работы по искоренению оспы — биологического оружия класса А — посредством массовой вакцинации. В результате в 1977г. был зафиксирован последний случай заражения. Болезнь была фактически ликвидирована, но лабораторные копии все еще существуют. И Россия, и США обладают одобренными ВОЗ экземплярами.
Сегодня одним из самых известных и опасных видов биологического оружия остается сибирская язва. Бактерия Bacillus anthracis живет в почве, пасущиеся животные вступают в контакт со спорами бактерии во время поиска еды. Человек же может заразиться сибирской язвой, дотронувшись до споры, вдохнув или проглотив ее.
Осенью 2001г. письма, содержащие белый порошок начали приходить в офисы сената США. Письма с сибирской язвой инфицировали 22 человека и убили пятерых. На сегодняшний день против губительного вируса изобретена вакцина, однако массовая вакцинация станет возможной только в том случае, если произойдет массовая атака.
Байки из фильма
Популярным воплощением самых разных фантазий на тему биологического оружия стал триллер «Обитель зла» с Милой Йовович в главной роли. В гигантской подземной лаборатории на волю вырывается опаснейший вирус, который мгновенно превращает своих жертв в прожорливых зомби.
Почему мишенью коронавируса стали лёгкие. Какие страны в последнее время увлекались похожим биологическим оружием
Лайф выяснял, применялись ли в последние десятилетия вещества и вирусы, вызывающие кислородное голодание, и как с этим может быть связана начавшаяся эпидемия.
Называя себя партнёрами, мировые сверхдержавы уже давно продолжают воспринимать друг друга совсем в ином качестве. Борьба за ресурсы в виде экономического, углеводородного или технологического господства продолжается каждый день. И на передовой этой войны не только брокеры, экономисты, программисты или инженеры, но и военные. А для них «поражение противника» зачастую означает его «полное уничтожение». Исходя из столь циничной логики, биологическое оружие могло бы быть фантастически эффективным инструментом. А умение лишить человека главного источника жизни — кислорода — стало бы идеальным оружием.
Третья мировая. РепетицияПоверить в то, что коронавирус мог быть искусственно создан, тем более мог бы применяться как биологическое оружие, не так просто. Однако такие мнения высказывают. Одним из сторонников этой гипотезы является международный эксперт по контролю зоонозных болезней и организации ветеринарного здравоохранения Григор Григорян. В своём интервью порталу EurAsia Daily он совершенно чётко говорит, что информация о коронавирусе «позволяет предположить, что она (гипотеза об искусственном происхождении коронавируса. — Прим. Лайфа) не сложилась, а её, скажем так, «сложили».
Фото © Shutterstock
— Главным движущим механизмом и рычагом этого сценария являются биологическое оружие и вызванная этим оружием глобальная паника, которая позволяет авторам этого процесса управлять геополитикой на глобальном уровне, — считает Григорян.
Не менее шокирующим выглядит заявление президента Национальной медицинской палаты Леонида Рошаля, высказанное в одном из интервью «России 24», о том, что коронавирус может быть репетицией биологической войны.
— Фактически сегодня это [пандемия коронавируса] репетиция биологической войны, — отметил Рошаль в своём интервью. — Мы сейчас говорим только об этом, мы не говорим про атомную войну, мы не говорим про терроризм. И насколько вообще здравоохранение мира готово к этому, и насколько мы готовы к этому. И должна у нас быть разумная достаточность.
Фото © Shutterstock
По его словам, нынешняя ситуация показывает готовность медицинских ведомств во всём мире к таким масштабным биологическим катастрофам. И «проведённое сокращение коек, сокращение кадров в здравоохранении, оптимизация — с этой точки зрения это не совсем хорошо».
Версия с ВостокаПредположения о биологическом оружии до сих пор не нашли никакого подтверждения и тем более тесной связи с пандемией CoViD-19. Однако всё чаще в мире появляются весьма необычные версии его происхождения. Одна из них появилась оттуда, откуда её вовсе не ждали, — с Ближнего Востока. Убеждённые, что во всех бедах виноваты израильтяне, палестинцы поспешили обвинить именно их в распространении коронавируса на территории автономии. По сообщениям одного из израильских порталов, столь громкое заявление сделал премьер-министр Палестинской автономии Мухаммед Штайе, отметив, что передача вируса происходит «через палестинских рабочих», которые работают на территориях и за пределами «зелёной черты».
Фото © Shutterstock
Ещё одно обвинение, но уже в адрес США прозвучало от главы Корпуса стражей исламской революции, который является частью Вооружённых сил Ирана. Хоссейн Салами заявил, что новый тип коронавируса может быть биологическим оружием США.
На фоне заявлений исламских лидеров некоторые источники стали называть израильскую лабораторию Ness Ziona центром, откуда мог начать распространяться вирус на Ближнем Востоке. Свои доводы они подкрепляли тем, что Израиль не является участником Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия. Якобы в этой лаборатории производятся вакцины и антидоты для химической и биологической войны.
В статье говорится, что «учёные института разработали яд, который должен был уничтожить политического лидера движения ХАМАС Халеда Машаля во время неудачного нападения «Моссада» на него в Аммане в 1997 году». Известно, что во время своего первого срока на посту премьер-министра Израиля Биньямин Нетаньяху санкционировал спецоперацию по «уничтожению» лидера движения ХАМАС Халеда Машаля. Её под видом канадских туристов в столице Иордании должны были провести агенты «Моссада». Они брызнули яд в левое ухо Машалю, от которого он должен был скончаться через 48 часов. Однако агентов захватили в плен и обменяли на антидот.
Фото © Wikipedia
Интересно, что яд, используемый израильтянами, постепенно отключает дыхательный центр мозга, приводя к смерти. Врач лидера движения ХАМАС описывал его состояние как дыхательную кислородную недостаточность.
Химера лаборатории Северной КаролиныОднако самой распространённой версией в пользу утечки коронавируса из лаборатории по-прежнему остаётся китайский след. Она нередко появляется в СМИ со ссылкой на весьма авторитетные источники. Одним из первых называть коронавирус китайским стал президент США Дональд Трамп.
Фото © ТАСС / АР / Alex Brandon
«Мир платит очень большую цену за то, что они сделали», — говорил в одном из своих выступлений американский лидер, явно ссылаясь на восточных «партнёров».
Однако, указывая на китайцев, мистер Трамп, видимо, забыл об исследованиях, которые проводили американские учёные ещё в 2015 году. И мировые СМИ, и сами власти Китая очень быстро об этом напомнили.
13 марта официальный представитель МИД Китая Чжао Лицзянь опубликовал в «Твиттере» ссылку на статью Центра исследования глобализации о том, что вирус на самом деле был создан в США, а в Китай его занесли американские военные во время военной олимпиады World Military Games, проходившей с 18 по 27 октября 2019 года. Якобы некоторые спортсмены, участвовавшие в этих соревнованиях, работали в закрытой лаборатории Форт-Детрика в Мэриленде. В подтверждение приводились и другие источники. В частности, информация Национального центра биотехнологической информации США (NCBI), на сайте которого ещё в ноябре 2015 года появилась публикация журнала Nature Medicine «SARS-подобный кластер циркулирующего коронавируса летучей мыши представляет угрозу человечеству».
В статье говорилось о том, что учёные из Университета Северной Каролины вместе с зарубежными коллегами исследовали коронавирус летучей мыши SHC014 и его потенциальное воздействие на человека. Из фрагментов двух вирусов — SHC014 и SARS-CoV (атипичная пневмония. — Прим. Лайфа) — они создали гибрид. Химерный вирус, по данным учёных, создавался для того, чтобы проверить вероятность его распространения среди людей и определить, как с ним бороться.
Единственная неувязка в стройной китайской теории заключалась в том, что в числе авторов исследования помимо американцев и швейцарцев фигурировали учёные и из Уханьского института вирусологии.
© Сайт Национального центра биотехнологической информации США (NCBI)
Сообщается, что утечка коронавируса могла произойти в одной из многочисленных лабораторий, расположенных на территории этой провинции. В их числе и исследовательский центр, который, по данным телеканала «Звезда», «существует на деньги знаменитого банкира Джорджа Сороса».
Геном со вставкамиО том, что вирус мог быть выведен в лаборатории, заявляют и учёные из Индии. В их исследовании говорится, что CoViD-19 имеет сходство с ВИЧ. «Аминокислотные остатки каждой из вставок идентичны или схожи с HIV-1 gp120 или HIV-1 Gag, — говорится в документе. — Обнаружение четырёх уникальных вставок в 201-9-nCoV, все из которых имеют идентичность или сходство с аминокислотными остатками в ключевых структурных белках ВИЧ-1, вряд ли будет случайным по своей природе».
— Мы расшифровали выровненный геном и обнаружили, что эти вставки присутствуют во всех вирусах 201-9-nCoV из Ухани, кроме материнского вируса 201-9-nCoV летучей мыши, — отмечают авторы исследования.
Почему не запретят?Фото © Shutterstock
Казалось бы, с учётом даже гипотетической возможности «утечки» вируса из лаборатории разработку биологического оружия попросту надо было бы запретить. И многие страны это сделали. В 1972 году была подписана Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия. К ней присоединилось 170 государств.
— Но пока это просто декларация, — сказал в одном из интервью бывший член Комиссии ООН по биологическому и химическому оружию (1998–2003) Игорь Никулин. — То есть в начале 70-х годов страны согласились с тем, что существуют большие риски от биологического оружия, что оно непредсказуемо. Но не более того. Нет никакого механизма контроля. А раз нет механизма контроля, нет, грубо говоря, полиции, которая контролирует порядок, то нарушения этого порядка, безусловно, будут.
Главным противником создания регулирующего органа, схожего с Организацией по запрещению химического оружия, пока являются США. Вашингтон ратифицировал конвенцию в 1972 году, но в 2001-м отказался принимать протокол, который позволил бы контролировать её исполнение.
— По нашему убеждению, эффективность конвенции может быть обеспечена только посредством выполнения всеми государствами-участниками её положений в полном объёме, — сказал ещё в июне прошлого года замглавы МИД РФ Сергей Рябков, выступая на II Международной конференции «Глобальные угрозы биологической безопасности. Проблемы и решения».
Поэтому на деле проверить, соблюдается ли конвенция, попросту невозможно. И не исключено, что в ближайшие годы человечество столкнётся не с одним вирусом, «сбежавшим» из лаборатории.
США заподозрили в создании биологического оружия — Российская газета
Немецкие и французские ученые заподозрили США в нарушении Конвенции о биологическом оружии. Речь идет о программе Insect Allies — «Насекомые-союзники», которая предусматривает перенос генетически модифицированных вирусов насекомыми на растения. Эксперты предполагают, что данные могут использоваться для разработки нового вида биологического оружия.
Статья ученых опубликована в журнале Science. Они пишут о том, что о запуске программы два года назад заявило американское Агентствa перспективных оборонных разработок (DARPA). Курирует программу министерство обороны США. Сумма грантов — 27 миллионов долларов. Insect Allies — «Насекомые-союзники» предполагает разработку и тестирование доставки вирусов в растения для их генетической модификации прямо в полях с помощью насекомых — цикадок, белокрылок и тли. Эксперименты проводят на кукурузе и томатах.
Ученых особенно смущает тот факт, что ни авторы новых технологий, ни Агентство не говорят об отсутствии рынка сбыта для подобных генетически модифицированных растений, не разработаны и возможности для оборота, пишет N+1. И не только в каких-либо странах мира, но и в самой Америке.
Второй непонятный факт, настораживающий ученых — сами насекомые. Зачем они нужны? В отдельных документах программы DARPA говорится о средствах защиты от неопределенных угроз, но в таких случаях насекомые еще менее удобны хотя бы потому, что быстро произвести их достаточное количество сложно.
Однако, по мнению экспертов, «простые модификации» условий программы — отказ от обязательного ограничения срока жизни насекомых, который не может превышать две недели, позволят создать новый класс биологического оружия.
Специалисты из Франции и Германии пишут в статье, что не считают программу Insect Allies неудачной из-за военного финансирования. По их мнению, это плохая идея из-за того, что очевидные упрощения программы с использованием уже существующих технологий позволят создать предсказуемое оружие быстрого действия, представляющее угрозу для любой сельскохозяйственной культуры. А это является нарушением Конвенции о биологическом оружии.
Биологическому оружию массового уничтожения – НЕТ!
На сегодняшний день существует три вида вооружений, не без оснований называемых оружием массового уничтожения или массового поражения. Это ядерное, химическое и биологическое (бактериологическое) оружие.
Ядерное оружие уже давно находится под достаточно жёстким международным контролем (МАГАТЭ). Давно доказано многими исследованиями, что ядерное оружие способно привести к уничтожению всей цивилизации в целом, не ограничиваясь только собственно участниками ядерного конфликта. Именно поэтому правительства многих стран внимательно изучают обстановку в мире и в своих регионах в частности.
Разработка и испытания новых видов ядерного оружия странами, не входящими в «ядерный клуб», не останется без последствий. Даже практический интерес в этой области вызывает желание ознакомиться с ним поближе, ограничить и остановить. Получение ядерных материалов, их транспортировка, ядерные отходы или обогащение ядерных материалов также тщательно контролируются. Нераспространение ядерного оружия регулируется специальным международным договором. Предметом другого международного договора стало ограничение испытаний ядерного оружия под землей, в атмосфере и под водой.
Оценивая возможности ядерных вооружений и последствия их возможного применения Ираном, Израиль, например, пошел на конфронтацию с международным сообществом и нанес бомбовый удар по центру ядерных исследований на иранской территории. Тель-Авив не очень-то скрывал, что готов к повторению подобных актов. Сосед, обладающий ядерным оружием, — это угроза национальной безопасности Израиля.
Химическое оружие стало предметом запрещения международной Конвенцией. Запасы химического оружия подлежат объявлению и уничтожению. За этими процессами осуществляется международный контроль. Наличие химического оружия правительства также признали серьезной угрозой собственной безопасности.
Но до настоящего времени один из видов оружия массового уничтожения, а именно биологическое, до сих пор не становилось предметом обсуждения серьёзных усилий на межгосударственном уровне. Резкие оценки, даваемые ядерному и химическому оружию, не получили параллельно никаких жёстких комментариев в отношении биологического оружия.
Не настало ли время для того, чтобы такие суждения появились? Не наступила ли пора самым серьезным образом оценить разрушительное воздействие, которое биологическое оружие может оказать на человечество? Такая пора только что наступила. Ясно, что за анализом губительного потенциала биологического оружия следует сделать то, что по каким-то причинам должно было совершиться значительно раньше: биологическое оружие следует запретить.
В связи с проявлением пандемии вируса COVID -19, у народов и у правительств есть над чем в обязательном порядке призадуматься. Общие итоги этой глобальной катастрофы ещё предстоит проанализировать и подвести. Пандемия не закончилась. Но она уже наглядно продемонстрировала беспомощность целых регионов планеты и международного сообщества в целом перед лицом биологической (бактериологической) угрозы. Ярко проявилась незащищенность людей на всех уровнях от убийственных заболеваний.
На этом фоне предстоит решить несколько сложнейших задач. Разумеется, долго и непросто будет восстанавливаться экономика. Организационные, фармакологические и другие непростые решения должны последовать для всех систем здравоохранения во всех странах.
На этом фоне не должна быть упущена еще одна область: запрещение биологического (бактериологического) оружия, поскольку именно военные исследования в этой области способны породить возбудителей заболеваний, перед лицом которых окажется крайне уязвима уже не только какая-либо нация или отдельный регион, но, возможно, и всё мировое сообщество в целом.
Россию обложили со всех сторон лабораториями по производству биологического оружия на границах сопредельных государств — это реальная угроза нашей стране. Но, как показала возникшая «не откуда» пандемия, — биологическое оружие не признает никаких границ! Любая лаборатория в любой стране может стать источником угрозы для всех людей на планете Земля.
Необходимо призвать мир к бдительности: международный договор о запрещении разработок и производства биологического (бактериологического) оружия должен быть разработан Организацией Объединенных Наций и заключён в целях сохранения мира и народонаселения земного шара.
Все виды биологического оружия — под жёсткий международный контроль!
Информационный портал Момент Истины является открытой дискуссионной площадкой. Мнение колумнистов и приглашенных гостей студии может не совпадать с позицией Редакции.
Автор материала
Конвенция о биологическом оружии — обзор
Йозеф Голдблат — эксперт по вопросам контроля над вооружениями, особенно по нераспространению оружия массового уничтожения. Он много писал по этим вопросам и является консультантом Института ООН по исследованию проблем разоружения (ЮНИДИР). Ранее он руководил программой исследований по контролю над вооружениями и разоружению в Стокгольмском международном институте исследования проблем мира (SIPRI).
Введение
С древних времен использование на войне ядов и патогенных агентов считалось вероломной практикой.Он был осужден международными декларациями и договорами, в частности, Гаагской конвенцией (IV) 1907 года о законах и обычаях сухопутной войны [1]. Усилия по усилению этого запрета привели к заключению в 1925 году Женевского протокола, который запрещал использование удушающих, ядовитых или других газов, обычно называемых химическим оружием, а также использование бактериологических методов ведения войны. К последним теперь относятся не только бактерии, но и другие биологические агенты, такие как вирусы или риккетсии, которые были неизвестны на момент подписания Женевского протокола.(На 1 января 1997 года участниками этого Протокола были 1 32 государства.) Однако Женевский протокол не запрещал разработку, производство и накопление химического и биологического оружия. Попытки добиться полного запрета предпринимались еще в 1930-х годах в рамках Лиги Наций, но безуспешно.
Вскоре после Второй мировой войны Организация Объединенных Наций призвала к уничтожению всего оружия, «приспособленного к массовому уничтожению» [2]. Биологическое и химическое оружие было включено в эту категорию вооружений наряду с атомным и радиологическим оружием [3].Дебаты об их запрещении проходили в 1950-х и 1960-х годах в контексте предложений по всеобщему разоружению, но, опять же, дебаты остались безрезультатными.
Как отдельный вопрос, запрещение химического и биологического оружия появилось в повестке дня Комитета восемнадцати стран по разоружению в 1968 году. Год спустя Организация Объединенных Наций опубликовала влиятельный доклад по проблемам химической и биологической войны [4 ], и этому вопросу было уделено особое внимание на Генассамблее ООН.В докладе ООН сделан вывод о том, что действие некоторых видов химического и биологического оружия не может быть ограничено в пространстве и времени и может иметь серьезные и необратимые последствия для человека и природы. Это будет относиться как к атакующим, так и к атакуемым странам. В докладе Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) о медицинских аспектах химического и биологического оружия, выпущенном в 1970 году, говорилось, что это оружие представляет собой особую угрозу для гражданского населения и что последствия его применения весьма неопределенны. и непредсказуемость [5].
Хотя одновременное запрещение химического и биологического оружия в течение многих лет считалось и желательным, и необходимым, к концу 1960-х стало ясно, что такой запрет недостижим. В Комитете восемнадцати стран по разоружению, где этот вопрос обсуждался, Соединенное Королевство и несколько других западных стран поддержали точку зрения, согласно которой биологическое оружие должно быть запрещено в первую очередь. Социалистические и многие нейтральные и неприсоединившиеся государства были против отдельного обращения с этим оружием, но в конце концов приняли западный подход.Фактором, который способствовал этому развитию, был односторонний отказ Соединенных Штатов от биологического оружия, объявленный 25 ноября 1969 года, и решение правительства США уничтожить свои запасы этого оружия, независимо от возможного будущего международного соглашения [6]. 14 февраля 1970 года Соединенные Штаты также официально отказались от производства, накопления и использования токсинов в военных целях. Он заявил, что военные программы по биологическим агентам и токсинам будут ограничиваться исследованиями и разработками в защитных целях [7].Последующие переговоры о глобальном запрещении биологического оружия привели к международному соглашению. 16 декабря 1971 г. текст конвенции, разработанный Конференцией Комитета по разоружению (КБО), преемника Комитета восемнадцати наций по разоружению, был одобрен Генеральной Ассамблеей ООН [8].
Критический анализ Конвенции о биологическом оружии
10 апреля 1972 года Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении была открыта для подписания.Он вступил в силу 26 марта 1975 года после сдачи на хранение ратификационных грамот 22 подписавшими правительствами, включая правительства Советского Союза, Соединенного Королевства и Соединенных Штатов, назначенных депозитариями. К 1 января 1997 г. к Конвенции о биологическом оружии присоединились 140 государств, включая всех постоянных членов Совета Безопасности ООН.
Объем обязательств
Конвенция по биологическому оружию запрещает разработку, производство, накопление или приобретение другими способами или сохранение микробных или других биологических агентов или токсинов, а также оружия, оборудования или средств доставки, предназначенных для использования таких агенты или токсины во враждебных целях или в вооруженном конфликте (статья I).
В Конвенции не определены запрещенные предметы или цели, к которым относятся запреты. Однако существует авторитетное определение биологических агентов, сформулированное ВОЗ. В упомянутом выше докладе 1970 года ВОЗ описала биологические агенты как те, которые зависят от их воздействия на размножение в организме-мишени и предназначены для использования на войне с целью вызвать болезнь или смерть человека, животных или растений; они могут быть передающимися или непередаваемыми. Токсины — это ядовитые продукты организмов; в отличие от биологических агентов, они неодушевлены и не способны к воспроизводству.Конвенция применяется ко всем естественным или искусственно созданным токсинам, «независимо от их происхождения или способа производства» (статья I). Таким образом, он охватывает токсины, вырабатываемые биологическим путем, а также токсины, вырабатываемые химическим синтезом. Поскольку токсины по своей природе являются химическими веществами, их включение в Конвенцию по биологическому оружию стало шагом на пути к предполагаемому запрету химического оружия.
С момента подписания Конвенции между сторонами не было споров относительно определения биологических агентов или токсинов, но отсутствие определения «оружия, оборудования или средств доставки» вызвало разногласия.При ратификации Конвенции о биологическом оружии Швейцария оставила за собой право решать, какие предметы подпадают под определение оружия, оборудования или средств доставки, предназначенных для использования биологических агентов или токсинов. Соединенные Штаты выступили против этой оговорки, заявив, что для государств нецелесообразно в одностороннем порядке оставлять за собой право принимать такие решения. По его мнению, запрещенные предметы — это те, дизайн которых указывает на то, что они не могут иметь другого использования, кроме указанного в Конвенции, или что они предназначены для использования в указанных целях [9].Однако существует немного оружия, оборудования или средств доставки, которые отвечали бы этим критериям.
В соответствии с Конвенцией о биологическом оружии запрещение разработки, производства, накопления или иного приобретения или сохранения биологических агентов и токсинов не является абсолютным. Это применимо только к типам и количествам, которые не имеют оправдания для профилактических, защитных или других мирных целей. Таким образом, может продолжаться удержание, производство или приобретение с помощью других средств определенных количеств биологических агентов и токсинов, и могут быть проведены испытания в лабораториях и даже в полевых условиях.Согласно разъяснениям, данным в ходе переговоров, термин «профилактический» охватывает такие медицинские мероприятия, как диагностика, терапия и иммунизация, тогда как термин «защитный» охватывает разработку защитных масок и одежды, систем фильтрации воздуха и воды. устройства обнаружения и предупреждения, а также оборудование для дезактивации, и не должны толковаться как разрешающие владение биологическими агентами и токсинами для защиты, возмездия или сдерживания [10]. Термин «другие мирные цели» остался неясным.Можно предположить, что это включает в себя научные эксперименты.
В Конвенции о биологическом оружии нет положений, ограничивающих деятельность по биологическим исследованиям. Одна из причин этого упущения может заключаться в том, что исследования, направленные на разработку агентов для гражданских целей, трудно отличить от исследований, служащих военным целям, будь то оборонительные или наступательные. Более того, в области биологии трудно провести границу между исследованиями и разработками; страна может разрабатывать боевые агенты в исследовательских центрах.После разработки эти агенты можно быстро производить в значительных количествах. Это обстоятельство и явное разрешение на производство (в мирных целях) биологических агентов и токсинов, которые могут быть использованы в войне, создают риск того, что положения Конвенции будут нарушены. Положение о том, что любая разработка, производство, накопление или сохранение биологических агентов или токсинов должно быть обоснованным, не имеет достаточного веса. Не существует согласованных стандартов или критериев количеств агентов или токсинов, которые могут потребоваться различным государствам для различных целей, признанных Конвенцией.Стороны даже не обязаны декларировать типы и количество агентов или токсинов, которыми они обладают, и их использование. Система материального учета, которая полезна при проверке определенных мер контроля над вооружениями, не применима на практике в случае биологических или токсинных агентов. Таким образом, неочевидно, какая часть данного запрещенного вещества, хранящаяся на складе данной страны, будет являться нарушением Конвенции. Секретность, окружающая деятельность по биологическим исследованиям и, в частности, поддержание защитных препаратов, которые на определенных этапах могут быть неотличимы от агрессивных приготовлений, может вызвать подозрения, ведущие к обвинениям в нарушениях.
Отдельная статья Конвенции запрещает передачу агентов, токсинов, оружия, оборудования или средств доставки, указанных выше, «любому получателю как бы то ни было», то есть любому государству или группе государств или международным организациям, а также как субнациональные группы или отдельные лица. Оказание помощи, поощрения или побуждения к приобретению запрещенного оружия также запрещено (статья III). Эти положения о нераспространении, по-видимому, трудно согласовать с обязательством сторон участвовать в «максимально возможном» обмене биологическими агентами и токсинами, а также оборудованием для обработки, использования или производства таких агентов и токсинов в мирных целях (статья ИКС).Ведь все такие материалы и технологии, а также экспертиза имеют двойное назначение и как таковые широко распространены. Чтобы снизить риск неправомерного использования, неофициальный форум промышленно развитых стран, известный как Австралийская группа (по названию страны, выступившей с инициативой ее созыва), решил применить определенные ограничения на передачу предметов, относящихся к Конвенции по биологическому оружию [11]. Многие страны считают меры контроля, принятые Группой, дополняющими Конвенцию по биологическому оружию, поскольку экспорт может быть исключен, если есть особые опасения по поводу его потенциального перенаправления на оружейные цели.Другие страны считают эти договоренности дискриминационными, поскольку они в основном затрагивают развивающийся мир. Последний хотел бы, чтобы Австралийская группа была расформирована и чтобы все экспортные ограничения, которые могут быть согласованы между всеми сторонами, были включены в юридически обязательный документ проверки.
Стороны Конвенции по биологическому оружию обязались сотрудничать в дальнейшем развитии и применении научных открытий в области биологии для предотвращения болезней или в других мирных целях (статья X).Однако, поскольку Конвенция по сути является договором о разоружении, вряд ли она может служить эффективным инструментом для такого сотрудничества. Участники последней обзорной Конференции по Конвенции о биологическом оружии признали существование растущего разрыва между развитыми и развивающимися странами в области биотехнологии, генной инженерии, микробиологии и других смежных областях [12].
Наиболее примечательной особенностью Конвенции по биологическому оружию является обязательство сторон по разоружению: уничтожать или перенаправлять в мирные цели все агенты, токсины, боевое оборудование и средства доставки (статья II).Конвенция о биологическом оружии была первым договором, предусматривавшим отмену целой категории вооружений. Предполагаемое уничтожение или переключение должно было произойти не позднее чем через девять месяцев после вступления в силу Конвенции, при том понимании, что для государств, присоединяющихся к Конвенции после ее вступления в силу, уничтожение или переключение должно быть завершено после присоединения. Во время операций по уничтожению должны соблюдаться все необходимые меры безопасности для защиты «населения» (то есть не только населения страны, проводящей эти операции), а также окружающей среды в целом.Соединенные Штаты были единственным государством, объявившим, что его запасы биологических и токсинных агентов и всех связанных боеприпасов были уничтожены, за исключением небольших количеств для лабораторных защитных исследовательских целей. Также стало известно, что бывшие объекты биологической войны были преобразованы в медицинские исследовательские центры [13]. Ни одно другое государство не сделало такого заявления. Великобритания сообщила, что у нее нет запасов биологического оружия [14]. Советский Союз заявил, что у него нет никаких биологических агентов или токсинов, оружия, оборудования или средств доставки, запрещенных Конвенцией [15], но это утверждение оказалось ложным (см. Ниже).
Связь с Женевским протоколом 1925 года
Конвенция по биологическому оружию прямо не запрещает использование биологического или токсинного оружия. В нем только говорится, что обязательства, принятые в соответствии с Женевским протоколом 1925 года, запрещающим такое использование, остаются в силе (статья VIII). Однако участники Конвенции по биологическому оружию не обязательно являются участниками Женевского протокола. Более того, Конвенция предусматривает, что ничто в ее положениях не должно толковаться как каким-либо образом ограничивающее или умаляющее обязательства, взятые на себя государствами в соответствии с Женевским протоколом.Это означает, что оговорки к Протоколу, которые являются частью обязательств, взятых на себя сторонами, продолжают действовать. Поскольку оговорки касаются права применять запрещенное оружие против государств, не являющихся участниками, или в качестве возмездия против стороны, нарушающей Протокол, они несовместимы с обязательством сторон Конвенции никогда «ни при каких обстоятельствах» не приобретать биологическое оружие (статья Я). Они также противоречат выраженной сторонами решимости «полностью» исключить возможность использования биологических агентов и токсинов в качестве оружия (девятый пункт преамбулы).Именно по этой причине, присоединяясь к Конвенции по биологическому оружию в 1984 году, Китай заявил, что отсутствие прямого запрета на использование биологического оружия является недостатком, который следует исправить «в надлежащее время». Действительно, за прошедшие годы ряд государств сняли свои оговорки к Женевскому протоколу либо в отношении только биологического оружия, либо в отношении как биологического, так и химического оружия [16]. Тем самым они признали, что, поскольку хранение и производство биологического оружия запрещены, косвенно должно быть и его использование, поскольку использование предполагает владение.
Тем не менее, в 1996 году Иран предложил внести поправки в Конвенцию (ее название и статью I), чтобы сделать запрет на использование явным, а не подразумеваемым [17]. Поправка, представленная стороной, вступает в силу для каждого принимающего ее государства после принятия ее большинством сторон (статья XI). Однако против предложения Ирана выступают многие государства, которые опасаются риска того, что другие положения Конвенции будут также открыты для пересмотра. Некоторые опасаются, что государства, не принимающие предложенную Ираном поправку, будут, по всей видимости, попустительствовать применению биологического оружия при определенных обстоятельствах, а поскольку применение станет возможным только после нарушения Конвенции по биологическому оружию, абсолютный характер запретов Конвенции будет поставлен под сомнение. .То, что кажется менее нежелательным, чем поправка, — это торжественное заявление всех сторон о понимании того, что использование микробных или других биологических агентов или токсинов любым способом, не совместимым с профилактическими, защитными или другими мирными целями, будет нарушением Конвенции. .
Проверка соответствия
В Конвенции по биологическому оружию не изложены какие-либо конкретные меры для проверки соблюдения обязательства не разрабатывать, не производить, не накапливать, не приобретать и не иным образом приобретать или сохранять биологические агенты или токсины для «враждебных целей».Действительно, враждебные намерения, как и любые другие намерения, не могут быть проверены. Как упоминалось выше, стороны не обязаны декларировать биологические агенты или токсины, используемые в незапрещенных видах деятельности. Они также не обязаны декларировать все лаборатории, занимающиеся исследованиями и разработками веществ, которые могут быть использованы в качестве агентов войны. Это серьезный пробел, поскольку достижения в области биотехнологии сделали возможным производство больших количеств сильнодействующих токсичных веществ небольшим количеством людей за короткий период времени и на объектах, которые трудно идентифицировать.Такие вещества могут храниться в неприметных хранилищах и в конечном итоге «превращаться в оружие», то есть помещаться в ракеты, бомбы или распылительные системы. Следовательно, нарушитель мог относительно легко нарушить Конвенцию. Что еще более нелепо, государства, присоединяющиеся к Конвенции, не обязаны заявлять о владении или отсутствии запрещенного оружия. Государства, которые могли заявить о таком владении, также не обязаны доказывать, что они уничтожили оружие или использовали его в мирных целях.Открытие Соединенными Штатами некоторых из своих биологических объектов для общественного осмотра и иностранных посетителей после уничтожения их запасов было добровольным актом [18].
Нельзя полагаться на национальные технические средства проверки для проверки в других странах отсутствия разработки и производства биологических агентов и токсинов во враждебных целях, и в настоящее время нет международных средств для выполнения таких задач. Незаконное владение запрещенным оружием может быть косвенно продемонстрировано посредством расследований, которые Генеральный секретарь ООН уполномочен проводить в ответ на сообщения, которые могут быть доведены до его сведения о возможном применении химического, биологического или токсинного оружия, влекущего за собой нарушение Женевский протокол или любую другую применимую норму международного договора или обычного права [19].Однако такие расследования, которые могут быть инициированы государствами-членами ООН (но не отдельными лицами или неправительственными организациями), также могут оказаться безрезультатными, поскольку болезни, предположительно вызванные биологическим оружием, могут быть аналогичны тем, которые возникают естественным образом, и потому что это может Следователям будет сложно установить личность агрессора.
Каждая сторона обязана принимать меры в соответствии со своими конституционными процедурами, чтобы запретить и предотвратить деятельность, запрещенную Конвенцией, на ее территории и под ее юрисдикцией или контролем где бы то ни было (статья IV).Термин «меры» применяется к законодательным, административным или нормативным мерам, тогда как термин «под его юрисдикцией или контролем» (также используемый в статье II, упомянутой выше) распространяет запреты на несамоуправляющиеся территории, находящиеся под управлением государств-участников, и на территории, находящиеся под военной оккупацией. «Где угодно» означает, что запреты распространяются даже на транснациональные корпорации, действующие на территориях государств, не являющихся участниками Конвенции, если они остаются под юрисдикцией или контролем сторон.Однако не все стороны предприняли шаги, необходимые для обеспечения соблюдения Конвенции внутри страны [20]. Это тем более прискорбно, что биологические агенты, по-видимому, становятся привлекательными для террористических целей не только для государств, но и для других игроков. разработка биологического оружия и в 1995 г., незадолго до ареста его лидера, была близка к завершению этой программы [21].
На международном уровне стороны обязались консультироваться друг с другом и сотрудничать в решении проблем, связанных с целью или применением положений Конвенции. Такие консультации и сотрудничество могут также осуществляться «посредством соответствующих международных процедур в рамках Организации Объединенных Наций и в соответствии с ее Уставом» (статья V). Поскольку в Конвенции не разъясняется, что собой представляют «соответствующие международные процедуры», участники обзорных конференций по биологическому оружию согласились с тем, что такие процедуры должны включать право любой стороны требовать незамедлительного созыва «консультативной встречи», открытой для всех сторон. на экспертном уровне [22].
Стороны имеют право подавать в Совет Безопасности ООН жалобы на нарушения Конвенции. Они обязались сотрудничать в проведении любого расследования, которое Совет Безопасности может инициировать на основании полученной жалобы, и они имеют право быть проинформированными о результатах такого расследования. Каждая жалоба должна содержать «все возможные доказательства», подтверждающие ее обоснованность (статья VI). Однако лишь несколько государств имеют средства для сбора таких доказательств.Другие могут быть не в состоянии сделать это и не всегда могут рассчитывать на получение соответствующей информации из иностранных источников, даже от своих союзников. Таким образом, существует вероятность того, что по политическим или другим причинам (например, нежелание раскрыть характер или источник доказательств) определенные державы намеренно не заметят нарушений, совершенных одними государствами в ущерб другим. Государство, которое подозревает о нарушении, но не имеет надежной информации и, следовательно, не располагает достаточными доказательствами, может получить отклонение его просьбы о рассмотрении Советом Безопасности.Даже если Совет Безопасности согласится обсудить обвинение, которое не удовлетворяет вышеуказанному требованию, всегда будет опасность того, что дело не будет рассмотрено должным образом. Ведь Совет не имеет права (и не имеет) в соответствии с Уставом ООН проверять соблюдение соглашений о контроле над вооружениями; он также не уполномочен принимать меры против нарушителей таких соглашений. Только когда Совет сочтет, что ситуация, созданная нарушением, может привести к международным трениям, он может рекомендовать в соответствии с главой VI Устава ООН «соответствующие процедуры или методы урегулирования» соответствующему государству или государствам.Так бывает не всегда.
В 1992 году Председатель Совета Безопасности ООН заявил от имени его членов, что распространение оружия массового уничтожения, в том числе биологического оружия, будет представлять собой «угрозу международному миру и безопасности» и что соответствующие действия будут принимать меры для предотвращения этого [23]. Эти действия могут включать применение принудительных мер в соответствии с главой VII Устава ООН. Однако заявление Председателя Совета Безопасности не имеет обязательной юридической силы.Даже если бы оно было преобразовано в официальное решение Совета, имеющее такую силу, оно не обязательно позволило бы Совету действовать во всех соответствующих случаях. Право вето, которым обладают постоянные члены Совета, всегда можно использовать для защиты нарушителей договоров, особенно когда нарушителем оказывается великая держава. Предложение, выдвинутое в ходе переговоров по биологическому оружию, о том, что постоянные члены Совета Безопасности должны отказаться от своего права вето, по крайней мере, в отношении резолюций, касающихся расследования жалоб, не было принято. Вот почему неоднократно высказывались предложения о том, чтобы представительный орган государств Стороны — а не Организация Объединенных Наций — должны заниматься расследованиями предполагаемых нарушений Конвенции по биологическому оружию.Если в 1982 году Генеральная Ассамблея ООН обратилась к Генеральному секретарю ООН с просьбой расследовать предполагаемые нарушения запрета на использование химического и биологического оружия (см. Выше), она сделала это в первую очередь из-за запрета, закрепленного в Женевском протоколе 1925 года, широко считается частью международного обычного права, которое должно соблюдаться всеми государствами, сторонами и неучастниками соответствующих договоров [24].
То обстоятельство, что стадия установления фактов в процедуре рассмотрения жалоб четко не отделена от стадии юридического / политического рассмотрения и вынесения решения, является серьезным недостатком Конвенции о борьбе с биологическим оружием.Это затрудняет установление нарушения. Более того, государство, подозреваемое в нарушении своих обязательств, не имеет международного беспристрастного механизма, к которому можно было бы обратиться, чтобы избавиться от этого подозрения. Таким образом, необдуманные обвинения могут быть безнаказанными.
В случае установленного нарушения стороны должны будут предоставить или поддержать помощь, в соответствии с Уставом ООН, стороне, которая обратилась с такой просьбой, если Совет Безопасности решил, что эта сторона подверглась опасности в результате нарушение (статья VII).Из истории переговоров явствует, что помощь предназначалась в первую очередь как действие медицинского или иного гуманитарного или гуманитарного характера. В понимании, по крайней мере, Соединенного Королевства и Соединенных Штатов, каждая сторона должна будет решить, может ли она или была готова предоставить запрашиваемую помощь [25]. Другими словами, помощь будет необязательной, а не обязательной: в ней можно будет отказать без предъявления обвинения в несоблюдении.
Конвенция предусматривает созыв обзорной конференции сторон через пять лет после ее вступления в силу (статья XII).Позже стороны решили встречаться не реже одного раза в пять лет; на этих конференциях проводится обзор действия Конвенции с учетом соответствующих научных и технологических достижений.
Заявления о несоблюдении
Несколько заявлений о несоблюдении Конвенции по биологическому оружию было сделано после того, как Конвенция вступила в силу [26]. Наибольшее внимание привлекли дела «Свердловск» и «Желтый дождь».
Дело Свердловской области
В марте 1980 года Соединенные Штаты обвинили Советский Союз в поддержании программы наступательного биологического оружия, которая включала производство, вооружение и накопление боевых биологических агентов.Обвинение было основано на предполагаемом выбросе спор сибирской язвы по воздуху из советского биологического объекта, который вызвал вспышку сибирской язвы в городе Свердловске в апреле и мае 1979 г. [27]. Советский Союз подтвердил, что в Свердловской области была вспышка сибирской язвы, но приписал этот случай продаже зараженного сибирской язвой мяса в нарушение ветеринарных правил [28]. Он предоставил мало дополнительной информации. Этот вопрос был предметом двусторонних американо-советских консультаций, и различные группы ученых встретились, чтобы оценить советскую версию инцидента [29], но правительство США поддержало свои обвинения [30].В 1992 году российские власти признали факт нарушения Конвенции о биологическом оружии. Они обязались по указу Президента Российской Федерации открыть секретные военные исследовательские центры для международной инспекции и перевести их в гражданское использование [31].
Дело «Желтого дождя»
В 1981 году правительство США обвинило Советский Союз в причастности к производству, передаче и использованию трихотеценовых микотоксинов в Лаосе, Кампучии и Афганистане в нарушение Женевского протокола 1925 года и BW. Конвенция [32].Обвинение было категорически отвергнуто Советским Союзом. Обвинения США были основаны на сообщениях предполагаемых жертв и очевидцев, которые заявили, что с осени 1978 года вражеские самолеты распыляли токсичный желтый материал (отсюда и название дела). Для подтверждения этого случая были проведены химические анализы образцов желтого материала и медицинские осмотры пострадавших. Однако по мере того, как расследования продолжались, с привлечением лабораторий из разных стран и тщательным изучением отчетов очевидцев, надежность доказательств все чаще подвергалась сомнению [33].Некоторые авторитетные ученые обнаружили, что желтое вещество в значительной степени состоит из экскрементов диких медоносных пчел, а обширные аналитические усилия в нескольких лабораториях не подтвердили первоначальные положительные отчеты о трихотеценах [34].
Оценка
По сравнению с другими соглашениями о контроле над вооружениями, переговоры по Конвенции по биологическому оружию, проводившиеся отдельно от переговоров по химическому оружию, с которыми они были связаны в течение десятилетий, столкнулись с небольшими препятствиями и были завершены относительно быстро, в условиях общего табу на использовать.Причины были следующие.
Биологическое оружие непредсказуемо по своему действию и имеет ограниченную ценность в бою [35]. Поскольку мошенничество в соответствии с Конвенцией о биологическом оружии не может дать существенных военных преимуществ обманывающей стороне, участники переговоров сочли, что запрет на биологическое оружие без проверки соблюдения не несет серьезных рисков для безопасности. Напротив, химическое оружие предсказуемо, способно вызвать немедленный эффект и, следовательно, полезно в боевых действиях. Поэтому запрещение их владения без сложных и навязчивых методов проверки считалось невозможным.Большинство государств, присоединившихся к Конвенции по биологическому оружию, сделали это при условии, что полное запрещение биологического оружия будет признано шагом к полному запрещению химического оружия (преамбула и статья XI).
Целью Конвенции по биологическому оружию было не столько устранение непосредственной опасности, сколько устранение возможности того, что достижения науки и техники, изменяющие условия производства, хранения или применения биологического оружия, сделают это оружие привлекательным в военном отношении.Действительно, прогресс в биотехнологии делает все более возможным «улучшать» известные биологические агенты. Обычно безвредные организмы, не вызывающие заболеваний, можно модифицировать так, чтобы они стали высокотоксичными и вызывали болезни, лечение которых не известно. Но Конвенция достаточно всеобъемлющая, чтобы охватить все соответствующие научные и технологические разработки, включая биологические агенты и токсины, которые могут возникнуть в результате процессов генной инженерии.
Раскрытие Специальной комиссией ООН обширной программы создания биологического оружия в Ираке [36], а также сообщения о том, что некоторые другие страны также имеют или стремятся приобрести потенциал биологического оружия [37], указывают на то, что угроза биологической войны остается реальной.Поскольку в Конвенции по биологическому оружию нет инструментов для проверки соблюдения, необходим механизм проверки для сдерживания потенциальных нарушителей. Переговоры по протоколу проверки или другому юридически обязательному документу, укрепляющему Конвенцию с помощью мер контроля, ведутся в специальной группе государств, открытой для всех сторон, с января 1995 года. Однако до сих пор достичь согласия не удалось. Ожидается, что до тех пор, пока она не будет достигнута, участники Конвенции будут осуществлять меры укрепления доверия, согласованные на своих конференциях по рассмотрению действия Конвенции.Наиболее важными из них являются меры по повышению прозрачности деятельности, связанной с биологическими агентами и токсинами. Они включают обмен информацией об объектах и исследовательских программах, имеющих отношение к Конвенции, о производстве вакцин и о значительных и необычных вспышках болезней.
В конечном итоге, чтобы сделать возможным различие между запрещенной договором и разрешенной договором деятельностью, необходимо будет более четко определить объекты запретов и однозначно установить критерии, необходимые для оценки соблюдения.Более того, помимо краткосрочных посещений заявленных объектов, инспекции на местах необъявленных объектов должны быть безоговорочно приняты всеми сторонами. Разумеется, понимается, что конфиденциальная коммерческая служебная информация и информация о национальной безопасности, не имеющая прямого отношения к Конвенции по биологическому оружию, должна быть надежно защищена. Для надзора за выполнением обязательств сторон потребуется специальная организация.
Примечания:
1. Текст настоящей Конвенции, а также тексты Женевского протокола 1925 года и Конвенции о биологическом оружии 1972 года, которые обсуждаются далее в этой статье, см. В J.Голдблат, Контроль над вооружениями: руководство по переговорам и соглашениям, Лондон, Таузенд-Окс, Нью-Дели, PRIO и SAGE Publications, 1994, стр. 257, 277 и 370, или Д. Шиндлер и Дж. Томан (ред.), Законы вооруженные конфликты, 3-е изд., издательство Martinus Nijhoff Publishers / Институт Генри Дюнана, Дордрехт / Женева, 1988 г.
2. Резолюция № 1 Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, 24 января 1946 г.
3. В соответствии с решением Комиссии ООН в 1948 г. по обычным вооружениям, вспомогательный орган Совета Безопасности ООН (документ Организации Объединенных Наций S / C.3/32 / Rev.1).
4. Организация Объединенных Наций, Химическое и бактериологическое (биологическое) оружие и последствия его возможного применения, Нью-Йорк, 1969.
5. Всемирная организация здравоохранения, Медицинские аспекты применения химического и биологического оружия, Женева, 1970.
6. ACDA, Документы по разоружению, 1969, Вашингтон, округ Колумбия, 1970, стр. 592-93.
7. Офис пресс-секретаря Белого дома, пресс-релиз, Вашингтон, округ Колумбия,
14 февраля 1970 года.
8. Документ Организации Объединенных Наций A / 2826 (XXVI).
9. Такое толкование содержится в ноте от 18 августа 1976 г., адресованной государственным секретарем США правительству Швейцарии.
10. Документ Конференции по разоружению CCD / PV. 542.
11. Австралийская группа была основана в 1985 году после применения химического оружия в ирано-иракской войне для ограничения торговли технологиями и материалами химического оружия. В 1990 году сфера его действия была расширена и теперь включает биологическое оружие.
12. Четвертая Конференция сторон по рассмотрению действия Конвенции о биологическом оружии, документ BWC / CONF.IV / 9.
13. Документы Конференции по разоружению CCD / PV. 585 и 655.
14. Документ Конференции по разоружению CCD / PV. 659.
15. Документ Конференции по разоружению CCD / PV. 666.
16. Ирландия (1972), Барбадос (1976), Австралия (1986), Новая Зеландия (1989), Чехословакия (1990), Монголия (1990), Болгария (1991), Канада (1991), Чили (1991). ), Румыния (1991), Великобритания (1991), Испания (1992), Россия (1992), ЮАР (1996), Франция (1996), Бельгия (1997).
17.Четвертая Конференция участников Конвенции по биологическому оружию по рассмотрению действия Конвенции, документ BWC / CONF.IV / COW / WP.2.
18. Отчет Сената Конгресса США, 9 марта 1971 года.
19. Резолюция Совета Безопасности ООН 620 (1988). Руководящие принципы и процедуры расследований Организации Объединенных Наций были разработаны группой экспертов и одобрены резолюцией 45 / 57C (1990) Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций.
20. Еще до того, как Конвенция о биологическом оружии вступила в силу, Франция — не подписавшая ее — приняла закон (No.72-467 от 9 июня 1972 г.) о запрещении биологического и токсинного оружия на своей территории. Формулировка ее основных положений практически идентична формулировке Конвенции. Предусмотрено строгое наказание нарушителей в виде штрафов и тюремного заключения, а также разработаны тщательно разработанные процедуры, обеспечивающие соблюдение запретов. Франция присоединилась к Конвенции только в 1984 году.
21. Постоянный подкомитет Сената США по расследованиям, слушания по вопросу глобального распространения оружия массового уничтожения: тематическое исследование Аум Синрике, 31 октября 1995 года.
22. Первая и Вторая конференции по рассмотрению действия Конвенции о биологическом оружии, документы BWC / CONF.I / 10 и BWC / CONF.II / 13.
23. Документ Совета Безопасности Организации Объединенных Наций S / 23500, 31 января 1992 г.
24. См. S. Sur, La résolution A / 37/98 D du 13 décembre 1982 et les procédures d’enquête en cas d’usage allégué d’armes chimiques et bactériologiques (биологические) », Annuaire français de droit international (AFDI), 1984, стр. 93-109.
25. Документы Конференции по разоружению CCD / PV.542 и CCD / PV. 544.
26. Описание этих обвинений можно найти в Ежегодниках СИПРИ. Обвинения в применении биологических средств ведения войны также поступали до вступления в силу Конвенции о биологическом оружии.
27. New York Times, 19 марта 1980 года.
28. Документ Первой Конференции по рассмотрению действия Конвенции о биологическом оружии, BWC / CONF.I / SR.12, параграф 29.
29. Подробное описание случая см. В M. Meselson, «Конвенция о биологическом оружии и вспышка сибирской язвы в Свердловской области в 1979 году», Федерация американских ученых, доклад об общественных интересах, Том.41 (7), Вашингтон, округ Колумбия, сентябрь 1988 г .; Э. Харрис, «Свердловск и желтый дождь: два случая советского несоблюдения?», Международная безопасность,
Том. 11 (4), весна 1987 г., стр. 45-47; Гл. К. Флауэрри, «Возможные последствия вспышки сибирской язвы в Свердловске для будущей проверки соблюдения Конвенции о запрещении биологического оружия: взгляд США»; С.Дж. Лундин (редактор), Взгляды на возможные меры проверки для Конвенции о запрещении биологического оружия, СИПРИ, издательство Оксфордского университета, Оксфорд, 1991; В. Исраелян, «Возможные последствия вспышки сибирской язвы в Свердловске для будущей проверки Конвенции о биологическом оружии: советская перспектива», ib id.
30. Белый дом, Отчет Конгрессу о несоблюдении Советским Союзом соглашений о контроле над вооружениями, Вашингтон, округ Колумбия, 23 февраля 1990 г.
31. Бюллетень Конвенции о химическом оружии, № 16, июнь 1992 г., стр. 18-19.
32. Обвинение впервые было обнародовано госсекретарем Хейгом в сентябре 1981 г. (Государственный департамент США, пресс-релиз, 13 сентября 1981 г.). Более подробная информация представлена в: Государственный департамент США, Химическая война в Юго-Восточной Азии и Афганистане, Специальный отчет No.98, Отчет Конгрессу от государственного секретаря Александра М. Хейга-младшего, 22 марта 1982 г .; и Государственный департамент США, Химическая война в Юго-Восточной Азии и Афганистане: обновленная информация, Специальный доклад № 104, Государственный секретарь Джордж П. Шульц, 11 ноября 1982 г.
33. Группа экспертов ООН, направленная Генеральный секретарь в 1981 и 1982 годах не смог пролить больше света на этот вопрос (документы ООН A / 36/613 Annex и A / 37/259).
34. Анализ дела Yellow Rain и оспаривание утверждений см. В J.П. Робинсон, Дж. Гийемен, М. Мезельсон, «Желтый дождь в Юго-Восточной Азии: история рушится», С. Райт (редактор), «Предотвращение гонки биологических вооружений», MIT Press, Cambridge Mass., 1990.
35. Возможно, они могли бы быть более полезными в военном отношении для отрицания территории.
36. Документ Совета Безопасности Организации Объединенных Наций S / 1995/864.
37. Заявление директора Агентства США по контролю над вооружениями и разоружению на Конференции по обзору Конвенции о биологическом оружии, 26 ноября 1996 г.
Некоторые виды синтетической биологии могут не подпадать под действие Конвенции о биологическом оружии
Исследование вирусов когда-то бросало вызов мировое представление о том, что такое «биологическое», и какое-то время было неясно, регулируются ли вирусы Конвенцией о биологическом оружии (КБО).Находящиеся «на грани жизни» вирусы, вероятно, не были запрещены как биологическое оружие до тех пор, пока они не были определены как биологический агент в 1969 году, более чем через 40 лет после того, как первый многосторонний договор запрещал биологическое оружие. Вирусы заражают своих хозяев, размножаясь через живые клетки, многие передают болезни от одного человека к другому, как нынешний новый коронавирус вызывает COVID-19. Хотя сегодня вирусы считаются заразным биологическим агентом и категорически запрещены как метод ведения войны, некоторые виды синтетической биологии (SynBio) могут создавать аналогичную дилемму и, тем не менее, могут не подпадать под те же ограничения.
SynBio включает в себя множество технологий, используемых для изменения конструкции организмов путем создания их новых свойств или способностей или использования небиологических материалов, имитирующих биологические эффекты, называемых биомиметиками. В то время как статья I КБО кодифицирует запрет обычного права на использование биологического материала или патогенов в качестве оружия, соглашение не обязательно охватывает разработку или использование биомиметиков, опасного подкласса SynBio. Из такого материала можно превратить небиологические агенты, которые изменяют биологические организмы, что ставит под сомнение само определение «биологический материал».«Эта научная неопределенность открыла пробел в законе, и неясно, смогут ли государства-члены КБО закрыть его.
Биологическая война
Руководители правительства беспокоятся о биологической войне отчасти потому, что видят разрушения, вызванные естественными болезнями. Пандемия коронавируса — это всего лишь последний случай естественной вспышки болезни, вызывающей разрушения. Чума оказала глубокое влияние на европейскую политику в начале Нового времени, и испанский грипп 1918 года разрушил армии союзников и центральных держав во время Первой мировой войны.Пандемия азиатского гриппа 1957 года унесла жизни 1,1 миллиона человек во всем мире, в том числе 116 000 американцев. Совсем недавно БВРС и Эбола опустошили Ближний Восток и Африку. В то время как медицинская наука добилась прогресса в профилактике, лечении и лечении инфекционных заболеваний, пандемия коронавируса подчеркивает отчаянную гонку за то, чтобы опережать патогены. Похоже, что новый коронавирус не был разработан в качестве биологического оружия, но госсекретарь Майк Помпео предположил, что вирус мог просочиться из лаборатории в Ухани.Эта неопределенность подчеркивает сложность проведения различия между естественными вспышками болезни, случайным выбросом или, возможно, даже преднамеренным использованием.
Использование патогенов и токсинов для убийства врага, вероятно, восходит к предыстории — археологи полагают, что члены некоторых кочевых племен покрывали кончики своих стрел ядами, полученными из растений и животных. Сегодня крупные державы проводят исследования в области защитного биологического оружия. И все же биологическая война между государствами оказала удивительно небольшое влияние по сравнению с другими средствами и методами ведения войны.Это может быть связано со способностью государств достигать своих целей с помощью обычных средств или отсутствием желания переходить к использованию нетрадиционного оружия. Тем не менее, возможность биологического оружия вызвать массовые жертвы по-прежнему вызывает озабоченность, поэтому государства стремятся к соглашениям о контроле над вооружениями и нераспространении, чтобы контролировать его.
SynBio обещает большую степень контроля, чем традиционные биологические агенты, потому что искусственно созданные, манипулируемые и усиленные патогены — как бактериальные, так и вирусные — могут быть нацелены на определенные демографические группы, включая расовые или этнические сообщества или популяции с определенными генетическими признаками.Могут быть созданы новые опасные агенты, которые не встречаются в природе или состоят из неорганических материалов. Эти патогены могут вызывать биологические эффекты, которые нарушают функции, выводят из строя или вызывают смерть. Например, восемь лет назад ученым удалось создать вирус H5N1, благодаря которому он передавался от человека к человеку через кашель или чихание. В своей естественной форме вирус «птичьего гриппа» редко заражается или распространяется между людьми. New York Times назвала это «спланированным концом света». Ученые также смогли восстановить с нуля живой вирус полиомиелита; вирус испанского гриппа 1918 года; и конская оспа, родственник натуральной оспы, с использованием общедоступной генетической информации и рассылки материалов ДНК.
Если биотехнологические достижения в искусственном синтезе генов сойдутся с новыми военными технологиями, государства столкнутся с повышенным риском случайного выброса или даже преднамеренного неправильного использования патогенов в качестве метода или средства ведения войны. Китай, например, вкладывает большие средства в биотехнологии в коммерческих и медицинских целях. Тем не менее, они могут также использовать биотехнологию в военных целях. Рассмотрим интерес Китая к биотехнологиям для национальной обороны. Цяо Лян и Ван Сянсуй, видные китайские военные мыслители, рассматривают биологическую войну как «новую область ведения войны» и законный метод ведения вооруженного конфликта «за пределами правил».Главный врач Третьего военно-медицинского университета Народно-освободительной армии заявил, что новые биотехнологии позволят «более прямо и точно нацеливаться на людей, чем другие методы, которые будут играть более важную роль в будущих военных операциях». Далее он предположил , что появляющихся биотехнологии не подпадают под действие запрета на биологическое оружие. В некоторых случаях он может быть прав с точки зрения закона. Конвенция о биологическом оружии ограничивает разработку или использование этих специально созданных микробов, «которые не имеют оправдания для профилактических, защитных или других мирных целей» или в качестве метода войны.Биомиметики могут использовать небиологический материал для создания тех же эффектов, таких как смерть, болезнь или биологический сбой — возможно, за пределами КБО.
Обязательства по разоружению
В целом, традиционное биологическое оружие объявлено вне закона в соответствии с международным правом как на основании договоров, так и на основании обычного международного права. В 1969 году, до ратификации КБО, президент Ричард Никсон подтвердил, что «Соединенные Штаты откажутся от использования летальных биологических агентов и оружия, а также всех других методов биологической войны.Женевский протокол 1925 года был первым многосторонним договором, запрещающим «использование бактериологических методов ведения войны». Сам по себе договор запрещал использование биологического оружия во время вооруженного конфликта. Соединенные Штаты ратифицировали Женевский протокол 1925 года в 1975 году, одновременно ратифицировав КБО. В то время как Женевский протокол 1925 года делает упор на запрещенное использование, КБО расширила запрет на использование, запретив разработку, производство, накопление, приобретение или сохранение «микробных или других биологических агентов или токсинов, независимо от их происхождения или метода производства, типов и видов». количества, не имеющие оправдания для профилактических, защитных или иных мирных целей.По сути, он запрещает использование биологических материалов для чего-либо, кроме мирных. Однако вопрос о том, применяется ли договор ко всем приложениям SynBio, является проблематичным.
В самом широком толковании КБО «применяется ко всем естественным или искусственно созданным или измененным микробным или другим биологическим агентам или токсинам, независимо от их происхождения или метода производства». Это понимание первоначально было получено из Заключительного документа второй обзорной конференции по КБО в 1986 году. Болгария и Германская Демократическая Республика представили предложение, в котором отмечались «опасения», возникающие в связи с достижениями в области биотехнологии, которые «могут привести к созданию новых патогенных микроорганизмов и токсинов. »С военным применением.Они хотели подтвердить, что КБО также распространяется на «искусственно созданные патогенные микроорганизмы», даже несмотря на то, что в тексте статьи I КБО не упоминаются синтетически или искусственно созданные или измененные биологические агенты. Это более широкое понимание было согласовано консенсусом, в том числе в Соединенных Штатах, в конце встречи и подтверждено на третьей, четвертой, шестой и седьмой обзорных конференциях. Однако такие заявления не имеют обязательной юридической силы, поскольку они не являются частью официального процесса внесения поправок и пересмотра.Тем не менее, эти заявления являются авторитетным источником толкования как «последующего соглашения между сторонами относительно толкования договора» в соответствии со статьей 31 (3) Венской конвенции о праве международных договоров (VCLT). Хотя Соединенные Штаты не ратифицировали ВКПМ, они считают, что многие положения конвенции отражают обычное международное право.
Если предположить, что КБО охватывает все синтетически или искусственно созданные или измененные биологические агенты, как определяется биологический агент? КБО не дает конкретного определения, за исключением текста статьи I «микробные или другие биологические агенты или токсины».В 1969 году Генеральная Ассамблея ООН определила биологические агенты как «живые организмы, независимо от их природы, или полученные от них инфекционные материалы, которые предназначены для того, чтобы вызывать болезни или смерть человека, животных или растений и которые зависят от их воздействия на организм человека». их способность размножаться у атакованного человека, животного или растения ». В Соединенных Штатах КБО была реализована на основе Закона о борьбе с терроризмом в отношении биологического оружия 1989 года, который в настоящее время определяет биологические агенты как
.любой микроорганизм (включая, помимо прочего, бактерии, вирусы, грибы, риккетсии или простейшие) или инфекционное вещество, или любой природный, биоинженерный или синтезированный компонент любого такого микроорганизма или инфекционного вещества, способный вызвать… смерть, болезнь или другой биологический сбой в организме человека, животного, растения или другого живого организма.
Используя эти широкие определения, запрет на боевые биологические агенты, вероятно, распространяется на все биологические материалы, независимо от того, являются ли они естественными патогенами, модифицированными существующими организмами или подвергнутыми манипуляции с ними, или искусственно созданными в лаборатории с нуля. Но агенты SynBio в сочетании с быстро развивающимися технологиями, такими как редактирование генома CRISPR / Cas9, нанотехнологии и биомиметика, не ограничиваются биологическим материалом или приложениями.
Рассмотрите возможность использования биомиметиков. Продолжаются успехи и экспоненциальный рост исследований в этой области с потенциалом создания новых искусственных небиологических материалов, имитирующих биологические эффекты, нарушающие определенные биологические функции в злокачественных целях.Такая биоманипуляция — это именно то, что предполагали полковники Го Цзи-вей и Сюэ-сен Ян: создание новых агентов угрозы, которые способны нацеливаться на группы или отдельных лиц в зависимости от их биологических характеристик и вызывать недееспособные эффекты, и это может включать создание небиологических оружие, предназначенное для реакции с конкретным геномом национального лидера, например президента США. Эти достижения в SynBio и новых технологиях позволяют использовать в качестве оружия новые небиологические агенты угроз, и они, вероятно, выходят за рамки КБО.
Даже если государства широко интерпретируют достижения SynBio как включение небиологических агентов угрозы, запрещенных этими соглашениями, двойное использование исследования увеличивает риски. Приложения SynBio сейчас более доступны, чем когда-либо. Государства, частный сектор, любительские биологические группы и международные организации, такие как ежегодный конкурс iGEM, стремительно расширяют исследования. Просто технологии развиваются быстрее, чем международное право. Независимо от того, все ли аспекты SynBio подлежат полному запрету в соответствии с КБО и Женевским протоколом 1925 года, биотехнология продолжает оставаться ареной государственной конкуренции.Кроме того, если технологии станут повсеместными, даже негосударственные субъекты будут искать новые способы сеять хаос в обществе. Если технологию можно использовать в качестве оружия, то, скорее всего, так и будет.
Средства и способы ведения войны
Независимо от того, выходят ли определенные приложения SynBio за рамки КБО и Женевского протокола 1925 года, любое использование такого оружия по-прежнему регулируется правом вооруженных конфликтов. Оговорка Мартенса, которая впервые появилась в преамбуле Гаагской конвенции 1899 г. и далее кодифицируется в Дополнительном протоколе I 1977 г., устанавливает, что любое новое оружие должно быть проанализировано в соответствии с правом войны, чтобы определить, является ли оно незаконным само по себе (запрещено согласно при любых обстоятельствах) или запрещены для определенных целей.В то время как классическое биологическое оружие является типичным примером незаконности по самой своей природе, как насчет оружия SynBio, которое бросает вызов ярлыку «биологическое»?
Как правило, международное обычное право сосредоточено на двух фундаментальных запретах, а именно на том, наносит ли оружие чрезмерные повреждения или является неизбирательным по своей сути. Правило о чрезмерных повреждениях, содержащееся в статье 35 (2) Дополнительного протокола I 1977 г., запрещает использование любого оружия, «предназначенного для причинения излишних повреждений или ненужных страданий.«Хотя Соединенные Штаты не ратифицировали этот договор, эта норма считается международным обычным правом и упоминается в договорах, участниками которых являются Соединенные Штаты, например, в Гаагских правилах 1899 и 1907 годов. Соединенные Штаты считают более точной фразу «рассчитано нанести чрезмерный ущерб». Тем не менее, правило запрещает оружие, предназначенное для излишнего увеличения травм или страданий атакованных сверх того, что оправдано военной необходимостью.
Некоторые приложения SynBio могут быть спроектированы так, чтобы не нарушать правило избыточных травм.Таким образом, всеобъемлющий запрет per se, основанный на чрезмерной травме, кажется сомнительным. На самом деле некоторые приложения могут быть более гуманными. Например, они могут быть нацелены более точно, чем другое оружие, или они могут быть предназначены исключительно для вывода из строя без причинения телесных повреждений или смерти. Другие возможные теории включают в себя оружие SynBio, наносящее повреждения на микроскопическом уровне без прямого повреждения тканей или органов. Вместо этого это оружие может нарушать другие физиологические функции без угрозы для жизни, например, уменьшая способность вражеских солдат бодрствовать, сохранять равновесие или выполнять базовые двигательные навыки.Но даже если определенные приложения были разработаны для уничтожения человеческой цели, они не могут усилить боль или страдания по сравнению с другим оружием.
Второй фундаментальный запрет — оружие неизбирательного действия по своей сути — проистекает из принципов различия и соразмерности, которые Соединенные Штаты считают обычным международным правом. Различие запрещает оружие, которое по своей природе не позволяет провести различие между комбатантами и гражданским населением. Хотя Соединенные Штаты не являются участником Дополнительного протокола I Женевской конвенции, обычная норма отражена в статье 51 (4) (b) этого договора и гласит, что «неизбирательные нападения — это… бой, который не может быть направлен на конкретную военную цель.«Принцип соразмерности запрещает оружие, в котором ожидаемые побочные эффекты излишне чрезмерны по сравнению с военным преимуществом, которое ожидается получить от использования оружия. По сути, этому определению соответствовало бы оружие с неконтролируемыми эффектами. Это правило также было кодифицировано в Дополнительном протоколе I в статье 51 (4) (c).
Заключение — не является незаконным по существу
Традиционное биологическое оружие является классическим примером неизбирательного оружия, поскольку после того, как оно выпущено, его распространение непредсказуемо и неконтролируемо.Это отсутствие дискриминации — самая веская причина, по которой государства запретили такие патогены. Действительно, это рассуждение, вероятно, применимо к большинству оружия SynBio, которое также подпадает под Статью I Конвенции о биологическом оружии. Тем не менее, SynBio также включает разработку небиологических материалов, которые могут имитировать биологические процессы и реакции, и эти биомиметики, похоже, не подпадают под BWC или обычное право, которое они отражают.
Хотя такие приложения SynBio не могут быть по своей сути незаконными или подпадать под действие действующего договора, они могут использоваться таким образом.В этом контексте принципы закона целеуказания — различие, соразмерность, военная необходимость и возможные меры предосторожности при нападении — всегда будут определять способ применения оружия. Технологии могут производить оружие, предлагающее еще большее различие, поскольку оно может быть разработано для нацеливания на конкретных комбатантов или группы комбатантов на основе определенных черт или предписывающих атрибутов, таких как род занятий или даже предыдущее воздействие вакцин. Это оружие не было бы незаконным во время вооруженного конфликта как такового.Но их использование будет регулироваться правилами, регулирующими ведение боевых действий, и будет оцениваться в индивидуальном порядке. Короче говоря, SynBio и его конвергенция с новыми технологиями могут создать оружие, которое в настоящее время не запрещено универсальными обязательствами в области разоружения или обычным международным правом, и этот правовой пробел повышает перспективу использования небиологических агентов угрозы, специально созданных для создания целевых эффектов. Эти тактические биотехнологические возможности могут иметь потенциально стратегические последствия и, тем не менее, выходить за рамки существующего режима.
Covid вызывает горячие дебаты по поводу конвенции о биологическом оружии
Пятьдесят лет назад в этом месяце завершились переговоры по договору о биологическом оружии, и каждая из двух сверхдержав времен холодной войны представила идентичные проекты договора.
Создание конвенции о биологическом оружии (КБО) ослабило некоторые опасения времен холодной войны, связанные с накоплением запасов биологического оружия.
Сегодня три человека руководят отделом поддержки реализации конвенции.Напротив, Конвенция о химическом оружии (КХО), учрежденная в 1997 году, имеет 9 отделов технического секретариата, в которых работают сотни сотрудников.
Как и все международные договоры, эта конвенция является «творением своего времени», — сказал Ричард Гатри, бывший руководитель проекта химического и биологического оружия в Стокгольмском международном институте исследования проблем мира, а теперь координирующий редактор CBW Events: платформа, которая внимательно следит за международными дискуссиями по химическому и биологическому оружию.
Экспертная сессия, завершившаяся в среду, была посвящена тому, как сделать конвенцию пригодной для будущего — потребность, которую Covid-19 резко облегчил.
Масштаб встречи. Встреча экспертов в этом месяце — первое, на котором подробно обсуждаются идеи международного агентства по биобезопасности, представленные Казахстаном, и более сильный механизм реализации, представленный Россией. Целью обоих предложений является более пристальное наблюдение за новыми разработками в биологических технологиях.
Covid-19 стимулировал усилия по обновлению BWC. Пандемия послужила тестовым примером для реагирования на вспышку, за которым пристально следит сообщество по борьбе с биотерроризмом.
«Из вспышки Covid следует извлечь ряд уроков. Как же бороться с ранее неизвестной болезнью? Какие вопросы вы должны задавать себе, когда сталкиваетесь с новой болезнью? »- сказал Гатри.
Новизна первоначального вируса Covid-19 и его быстрая эволюция в более заразные варианты заставили многие страны осознать, что им необходимо разработать более эффективные меры реагирования и сотрудничества, в том числе для биологической войны и терроризма, сказал он.
«Институциональный дефицит». Разница между конвенциями о биологическом и химическом оружии разительна.
У них схожие цели — запретить соответствующую категорию оружия. Но CWC намного сильнее, потому что он был создан после холодной войны, когда соглашение между сверхдержавами было проще и консенсус по деталям механизма проверки был достигнут, объяснил Дэниел Фикс, руководитель подразделения поддержки реализации BWC. .
BWC не хватает сильного подразделения поддержки реализации, четких следственных полномочий и частых обзоров конвенции и научных разработок.
«Существует потребность в учреждении, — сказал Гатри.
«Одна проблема — прозрачность. Менее половины государств-членов представляют меры по укреплению доверия », — сказал Джеймс Ревилл, руководитель программы по оружию массового уничтожения в Институте ООН по исследованию разоружения (ЮНИДИР).
Начало работы с более сильным подразделением поддержки реализации облегчит усиление других институциональных аспектов, пояснил Гатри.
Препятствие расследованию. Несмотря на прецедент, установленный Конвенцией о химическом оружии, некоторые страны-члены опасаются создания всеобъемлющего института, особенно с полномочиями инспектирования. Лидируют в этой группе США.
Конвенция уже дает право на расследование, но детали расплывчаты. Например, он не описывает, как должно проводиться расследование, и оставляет расследование на усмотрение Совета Безопасности ООН.
Это соглашение имело смысл в эпоху после окончания холодной войны, когда ослабление напряженности между США и Россией сделало возможным достижение соглашения в Совете Безопасности ООН.
Расхождения между двумя властями в последние годы затруднили работу совета в качестве эффективного следственного органа, объяснил Гатри.
«Большинство других стран видят потребность в какой-либо форме учреждения, которое может заниматься вопросами соблюдения, но признают, что без США будет трудно продвигать это вперед», — сказал Гатри.
Противодействие США привело к принятию специальных мер, которые затрудняют мобилизацию поддержки комплексных решений, пояснил он.
Он считает, что есть продуктивная золотая середина. «Из специальных договоренностей мы можем научиться лучшим способам решения многосторонних вопросов и создания многосторонних институтов», — сказал он.
Обзор доработки. Угнаться за темпами научных разработок — серьезная проблема, — добавил Гатри.
В настоящее время обзорная конференция конвенции проводится каждые пять лет. Предложение, представленное Соединенным Королевством для обсуждения в среду утром, требует более частого проведения обзоров.
Также появились признаки консенсуса в отношении необходимости регулярных научных и технологических обзоров для анализа возникающих событий и содействия принятию обоснованных решений. По словам Гатри, пока нет полного согласия о характере таких обзорных встреч, но этот принцип набирает обороты.
Террористическая угроза. Трудно сказать, насколько высок риск биотерроризма, — сказал Фикс. Использование патогенов в мирных целях быстро развивается, а технология редактирования генома становится все более доступной.
Однако такой рост доступа и технологий не обязательно приводит к увеличению риска биотерроризма.
По-прежнему трудно использовать патоген в качестве оружия, если можно получить образец, объяснил Фикс. Державам времен холодной войны с большими бюджетами было трудно.
После атаки сибирской язвы в США в 2001 году, когда пять писем о сибирской язве были отправлены сенаторам и нескольким средствам массовой информации, возникло несколько других серьезных угроз биологического оружия. В прошлом году немецкий суд приговорил 31-летнего тунисца к десяти годам тюремного заключения за планирование предотвращенной атаки биологической бомбы со смертельным ядом рицина в 2018 году.
Были некоторые споры о том, может ли разрушение Covid-19 спровоцировать биотерроризм. Фикс сомнительно. Во всяком случае, пандемия показала, насколько неизбирательным может быть патоген. Covid-19 может заставить потенциальных биотеррористов дважды подумать.
Но угроза остается реальной, и очень важно иметь сильные механизмы борьбы с биотерроризмом.
«Главное, чтобы меры общественного здравоохранения были гибкими и могли быстро отреагировать», — сказал Гатри. «Одним из самых больших препятствий или разочарований для тех, кто думает об использовании биологического оружия, является то, что оно будет иметь минимальное воздействие, потому что будет очень быстрый ответ для решения проблемы общественного здравоохранения.”
Новая роль ученых в Конвенции о биологическом оружии
Смарт, Дж. К., в «Медицинские аспекты химической и биологической войны» . Учебник военной медицины , часть 1, т. 3 . (Сиделл, Ф.Р., Такафуджи, Э.Т., Франц, Д.Р., ред.). 9–86 (Офис главного хирурга, Вашингтон, округ Колумбия, 1997 г.).
Google ученый
http: // www.nti.org/e_research/profiles/Japan/index.html
http://news.bbc.co.uk/1/hi/scotland/1457035.stm
Престон, Р. The New Yorker , 52–65, 9 марта (1998).
Google ученый
Франк, Ф.Р., в Политика контроля над вооружениями США: дело по Конвенции о запрещении биологического оружия 1972 года. Кандидатская диссертация. 42–97 (факультет политологии, международного права и отношений, Стэнфордский университет, Стэнфорд, США, 1974).
Google ученый
Алибек К. и др. Биологическая опасность: пугающая правдивая история о крупнейшей в мире программе тайного создания биологического оружия, рассказанная изнутри человеком, который ее запустил , edn. 1 (Рэндом Хаус, Нью-Йорк, 1999).
Google ученый
Сепер, Дж. The Washington Times , 26 октября, стр. А5 (2001).
Миллер, Дж.и другие. The New York Times , 4 сентября, стр. A1 (2001).
Rood, J. Congressional Quarterly , 24 сентября (2004 г.). http://page15.com/2004/09/dhs-germwar-research-bugs.html
Буш, Г.В. Директива президента о национальной безопасности № 33: Биозащита в 21 веке, 24 апреля (2004 г.). http://www.whitehouse.gov/homeland/20040430.html
Pollack, A. The New York Times , 29 марта, стр. A10 (1995).
Петро, Дж. Б. и др. Наука 302 , 1898 (2003).
CAS Статья Google ученый
Комиссия по разведывательным возможностям Соединенных Штатов в отношении оружия массового уничтожения. Отчет Президенту США . (Типография правительства США, Вашингтон, округ Колумбия, 31 марта 2005 г.). http://www.wmd.gov/report/wmd_report.pdf
Tucker, J.B. Обзор нераспространения , весна (2004 г.).
Google ученый
Мэли Д. Заявление США Специальной группе государств, подписавших Конвенцию о биологическом оружии, Миссия ООН в Женеве, 25 июля 2001 г. http://www.us-mission.ch/press2001/0725mahleybriefing. htm
Rappert, B. Biosecur Bioterror 2 , 164–174 (2004).
Артикул Google ученый
Атлас, Р.M. et al. Biosecur Bioterror 3 , 51–60 (2005).
Артикул Google ученый
Патриотический акт США. Публичное право 107-56. 107-й Конгресс, 1-я сессия. (2001).
Закон о безопасности общественного здравоохранения и готовности к биотерроризму и ответных мерах. Публичный закон 107-188. 107-й Конгресс, 2-я сессия. (2002).
http://www.biosecurityboard.gov/
Фредриксон Д.С. Т. (ASM Press, Вашингтон, округ Колумбия, 2001 г.).
Исследования биологического оружия запрещены международным договором — но никто не проверяет нарушения
Исследования биологического оружия запрещены международным договором — но никто не проверяет нарушения
Министерство обороны США через DVIDSСпециалисты по ядерной защите проверяют химические вещества они нашли во время первых полевых учений.
Гэри Самор 21 июля 2021 г.
Гэри Самор — профессор практики политики и семейный директор Короны Центра ближневосточных исследований . Эта статья переиздана из журнала The Conversation.Ученые достигли значительного прогресса в разработке методов «сплайсинга генов» — изменения генетического состава организмов.
Эта работа включает патогены биоинженерии для медицинских исследований, методы, которые также могут быть использованы для создания смертоносного биологического оружия. Это совпадение послужило поводом для слухов о том, что коронавирус SARS-CoV-2 был разработан с помощью биоинженерии в китайском Уханьском институте вирусологии и что впоследствии он «ускользнул» в результате лабораторной аварии, вызвав пандемию COVID-19.
В мире уже есть правовая основа для предотвращения сращивания генов для ведения войны: Конвенция о биологическом оружии 1972 года. К сожалению, страны не смогли договориться о том, как укрепить договор. Некоторые страны также проводят исследования и накопления биологического оружия в нарушение его.
Как член Совета национальной безопасности президента Билла Клинтона с 1996 по 2001 год, я не понаслышке видел провал в укреплении конвенции. С 2009 по 2013 год в качестве координатора Белого дома президента Барака Обамы по оружию массового уничтожения я возглавлял группу, которая занималась проблемами регулирования потенциально опасных биологических исследований в отсутствие строгих международных правил и положений.
История Конвенции о биологическом оружии показывает пределы международных попыток контролировать исследования и разработки биологических агентов.
1960-1970-е: Международные переговоры о запрещении биологической войны
Великобритания впервые предложила глобальный запрет биологического оружия в 1968 году.
Считая, что биологическое оружие не имело полезного военного или стратегического назначения, учитывая огромную мощь ядерного оружия, Великобритания завершила свою наступательную программу создания биологического оружия в 1956 году.Но оставался риск того, что другие страны могут рассматривать разработку биологического оружия как атомную бомбу для бедняков.
В первоначальном предложении Великобритании страны должны были указать объекты и виды деятельности с потенциальным применением биологического оружия. Им также необходимо будет согласиться с инспекциями на местах международным агентством, чтобы убедиться, что эти объекты используются в мирных целях.
Эти переговоры набрали обороты в 1969 году, когда администрация Никсона завершила американскую программу создания наступательного биологического оружия и поддержала британское предложение.В 1971 году Советский Союз заявил о своей поддержке, но только с исключенными условиями проверки. Поскольку было необходимо привлечь СССР, США и Великобритания согласились отказаться от этих требований.
В 1972 году договор был окончательно оформлен. После получения необходимых подписей он вступил в силу в 1975 году.
Согласно конвенции, 183 страны согласились не «разрабатывать, производить, накапливать и иным образом приобретать или сохранять» биологические материалы, которые могут быть использованы в качестве оружия. Они также согласились не накапливать запасы и не разрабатывать какие-либо «средства доставки» для их использования.Соглашение разрешает «профилактические, защитные или другие мирные» исследования и разработки, включая медицинские исследования.
Однако в договоре отсутствует какой-либо механизм для проверки того, что страны соблюдают эти обязательства.
1990-е: Раскрытие нарушений договоров
Это отсутствие проверки было разоблачено как фундаментальный недостаток конвенции два десятилетия спустя, когда выяснилось, что Советам есть что скрывать.
В 1992 году президент России Борис Ельцин обнародовал масштабную программу Советского Союза по созданию биологического оружия.Некоторые из описанных в программе экспериментов включали повышение смертоносности и устойчивости вирусов и бактерий к лечению. Советы также использовали в качестве оружия и массово производили ряд опасных природных вирусов, включая вирусы сибирской язвы и оспы, а также вызывающую чуму бактерию Yersinia pestis .
Ельцин в 1992 году приказал прекратить программу и уничтожить все ее материалы. Но остаются сомнения, было ли это выполнено полностью.
Еще одно нарушение договора стало известно после того, как U.С. поражение Ирака в войне в Персидском заливе 1991 года. Инспекторы Организации Объединенных Наций обнаружили запасы иракского биологического оружия, в том числе 1560 галлонов (6000 литров) спор сибирской язвы и 3120 галлонов (12000 литров) ботулотоксина. Оба были загружены в авиабомбы, ракеты и ракетные боеголовки, хотя Ирак никогда не использовал это оружие.
В середине 1990-х годов, во время перехода Южной Африки к правлению большинства, появились доказательства существования программы химического и биологического оружия бывшего режима апартеида.Как сообщила Южноафриканская комиссия по установлению истины и примирению, программа была сосредоточена на убийствах. Методы включали заражение сигарет и шоколадных конфет спорами сибирской язвы, сахар — сальмонеллой и шоколад — ботулотоксином.
В ответ на эти разоблачения, а также на подозрения в том, что Северная Корея, Иран, Ливия и Сирия также нарушают договор, США начали призывать другие страны закрыть пробелы в проверке. Но, несмотря на 24 встречи за семь лет, специально сформированная группа международных переговорщиков не смогла прийти к соглашению о том, как это сделать.Проблемы были как практическими, так и политическими.
Мониторинг биологических агентов
Несколько факторов затрудняют проверку договора о биологическом оружии.
Во-первых, типы предприятий, которые исследуют и производят биологические агенты, такие как вакцины, антибиотики, витамины, биологические пестициды и определенные продукты питания, также могут производить биологическое оружие. Некоторые патогены, имеющие законное медицинское и промышленное применение, также могут быть использованы для биологического оружия.
Кроме того, большие количества определенного биологического оружия могут быть произведены быстро, небольшим персоналом и на относительно небольших объектах.Следовательно, программы биологического оружия труднее обнаружить международным инспекторам, чем ядерные или химические программы, для которых обычно требуются большие объекты, многочисленный персонал и годы работы.
Таким образом, эффективный процесс проверки биологического оружия потребует от стран идентифицировать большое количество гражданских объектов. Инспекторам необходимо будет регулярно их контролировать. Мониторинг должен быть интрузивным, позволяя инспекторам требовать «инспекций по запросу», то есть доступа в короткие сроки как к известным, так и к подозреваемым объектам.
Наконец, разработка защиты от биологического оружия — как это разрешено договором — обычно требует работы с опасными патогенами и токсинами и даже с системами доставки. Таким образом, отличие законных программ биозащиты от незаконной деятельности, связанной с биологическим оружием, часто сводится к намерению, а его трудно проверить.
Из-за этих неотъемлемых трудностей проверка встретила жесткое сопротивление.
Политическая оппозиция проверке биологического оружия
Как чиновник Белого дома, ответственный за координацию действий U.С переговорной позицией я часто слышал опасения и возражения со стороны важных государственных структур.
Пентагон выразил опасения, что инспекции объектов биозащиты поставят под угрозу национальную безопасность или приведут к ложным обвинениям в нарушении договоров. Министерство торговли выступило против навязчивых международных инспекций со стороны фармацевтической и биотехнологической промышленности. Такие проверки могут поставить под угрозу коммерческую тайну, утверждали официальные лица, или помешать медицинским исследованиям или промышленному производству.
Германия и Япония, которые также имеют крупные фармацевтические и биотехнологические отрасли, высказали аналогичные возражения. Китай, Пакистан, Россия и другие страны выступали против почти всех проверок на местах. Поскольку правила, по которым действовала переговорная группа, требовали консенсуса, любая отдельная страна могла заблокировать соглашение.
В январе 1998 года, стремясь выйти из тупика, администрация Клинтона предложила снизить требования к проверке. Страны могут ограничить свои декларации объектами, «особенно подходящими» для использования биологического оружия, такими как предприятия по производству вакцин.Выборочные или регулярные инспекции этих объектов будут вместо этого «добровольными» посещениями или ограниченными инспекциями по запросу — но только в том случае, если они будут одобрены исполнительным советом создаваемого международного агентства, контролирующего договор о биологическом оружии.
Но даже это не привело к консенсусу среди участников международных переговоров.
Наконец, в июле 2001 года администрация Джорджа Буша отклонила предложение Клинтона — по иронии судьбы, на том основании, что оно не было достаточно сильным, чтобы выявить мошенничество.На этом переговоры провалились.
С тех пор страны не предприняли серьезных усилий для создания системы проверки для Конвенции о биологическом оружии.
Даже с учетом поразительных успехов, достигнутых учеными в области генной инженерии с 1970-х годов, мало признаков того, что страны заинтересованы в том, чтобы снова заняться этой проблемой.
Это особенно верно в сегодняшней атмосфере обвинений в адрес Китая и отказе Китая от всестороннего сотрудничества для определения истоков пандемии COVID-19.
Пандемия коронавируса и конвенция 2021 года о биологическом оружии
26 марта 2020 г. отмечалась 45-я годовщина вступления в силу Конвенции ООН о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении (КБО). По этому случаю некоторые из с заявлениями выступили государства-участники КБО, такие как Россия и Индия, а также Европейский Союз. Оба заявления договаривающихся государств относятся к текущей пандемии коронавируса (SARS-CoV-2) и подчеркивают усилия по противодействию глобальному распространению вируса.В заявлениях также обращается внимание на Девятую Конференцию по рассмотрению действия Конвенции в 2021 году и подчеркивается важность усиления осуществления КБО. В заявлении ЕС упоминается обзорная конференция по КБО и говорится: «По мере того, как мы приближаемся к девятой обзорной конференции по Конвенции в 2021 году, Европейский союз будет работать над конкретными мерами по укреплению и дальнейшему развитию Конвенции».
КБО является первым многосторонним договором в области разоружения, который предлагает всеобщее и полное разоружение, включая запрещение и ликвидацию, всех видов оружия массового уничтожения (ОМУ).Он запрещает разработку, производство, приобретение, передачу, хранение, накопление и использование биологического и токсинного оружия. В этом смысле это первый международно-правовой инструмент, направленный на борьбу с распространением оружия массового уничтожения. По данным ООН, в настоящее время КБО насчитывает 183 государства-участника и четыре подписанта. Десять государств не подписали и не ратифицировали КБО. Турция подписала КБО в 1972 году и ратифицировала ее в 1974 году.
Здесь мы должны внимательно отметить, что ни Египет, ни Сирия до сих пор не одобрили КБО.Они не связаны положениями КБО. Еще более интересный факт заключается в том, что Израиль не подписал и не ратифицировал эту важную конвенцию. Израиль, как известно, также не является участником Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и подписал, но не ратифицировал Конвенцию о химическом оружии. Египет не подписывал и не ратифицировал Конвенцию о химическом оружии. Все это показывает нам, что Турция находится в центре угроз, создаваемых распространением ОМУ.Для некоторых стран распространение ОМУ может рассматриваться как тема академического исследования, однако для Турции ОМУ представляют конкретную угрозу.
Настоящая критика
Что касается эффективности КБО, то наиболее серьезной критикой ее выполнения было то, что в ней не было положений, позволяющих контролировать, соблюдают ли ее договаривающиеся государства. Другими словами, конвенция не содержит мер по обеспечению соблюдения государствами-членами.В этом ключе статья VI КБО предлагает только неэффективный вариант обращения в Совет Безопасности ООН в случаях подозрения в несоблюдении. В прошлом утверждалось, что даже если биологические агенты не используются намеренно в качестве биологического оружия, они могут ускользнуть из военных или гражданских исследовательских объектов и вызвать смертельную эпидемию среди гражданского населения. Даже по этой причине утверждалось, что КБО нужна большая прозрачность и, если возможно, система проверки.
В результате этой обоснованной критики государства-члены Конвенции по биологическому оружию провели в сентябре 1994 года специальную конференцию, на которой они учредили новый форум, Специальную группу, для переговоров по юридически обязательному протоколу, который повысит прозрачность договора. соответствующие биологические объекты и виды деятельности и тем самым помогают предотвратить нарушения КБО. КБО запрещает владение биологическими агентами в наступательных военных целях, но разрешает их использование в мирных научных, терапевтических или оборонительных целях.В этом смысле существует тонкая грань между использованием биологических агентов в наступательных военных и в оборонительных или мирных целях. Например, некоторые патогены и токсины используются для создания защитных вакцин. Из-за этой дилеммы двойного назначения переговоры в Специальной группе продвигались медленными темпами. Режим проверки, предусмотренный для BMW, который обычно должен быть частью договоров о нераспространении, вызвал скептицизм в частных промышленных группах, особенно в фармацевтической промышленности.Подозрения в этих группах сказались на национальных позициях некоторых развитых стран. В конце концов, составной текст протокола инспекции, подготовленный Специальной группой по КБО, не был принят в 2001 году на Пятой Конференции по рассмотрению действия Конвенции и с тех пор был отложен.
В этом контексте следует кратко упомянуть, что государства — участники КБО согласились на второй обзорной конференции в 1986 году об обмене мерами укрепления доверия (МД), «чтобы предотвратить или уменьшить возникновение двусмысленностей, сомнений и подозрений и в целях улучшения международной координации в области мирной биологической деятельности.«После некоторых изменений, CBMs в настоящее время состоит из шести мер. Однако уровень участия в отчетности по CBM все еще очень низок. Согласно информации, предоставленной Группой имплементационной поддержки КБО, по состоянию на 8 октября 2019 г. только 76 государств-участников, включая Турцию, представили МД за 2018 календарный год. Отчеты по МД за 2020 г. По состоянию на 23 апреля 2020 г. было получено только от 45 государств-участников, включая Турцию. Следует отметить, что МД должны быть представлены в группу поддержки реализации КБО в Женевском отделении Управления Организации Объединенных Наций по вопросам разоружения не позднее апреля. 15 каждый год.
Повестка дня на следующий год
Девятая конференция по рассмотрению действия КБО состоится в 2021 году. Нет сомнений в том, что эта конференция будет иметь особое значение в связи с пандемией коронавируса. Мы знаем, что положительные достижения в науке и технологиях принесли много пользы в таких областях, как здравоохранение, окружающая среда и сельское хозяйство. Однако мы также должны осознавать тот факт, что неконтролируемое и нерегулируемое развитие науки и технологий в некоторых случаях может привести к непреднамеренным катастрофам.В связи с этим возникает необходимость в регулярном обзоре науки и техники. Предстоящая обзорная конференция предоставляет хорошую возможность для обсуждения всех этих событий и изучения путей укрепления КБО.
На первый взгляд можно сказать, что BWC не имеет прямой связи с такими пандемиями, как коронавирус. Однако ученые и эксперты до сих пор не могут оценить причины внезапного возникновения вспышки коронавируса. Какой бы ни была настоящая причина этой пандемии, необходимо подчеркнуть, что существует острая необходимость в усилении Конвенции о биологическом оружии положениями о прозрачности и проверке, чтобы человечество имело более безопасное будущее.
С моей точки зрения, в свете нынешней пандемии сейчас неизбежно радикальное изменение нашего мышления, связанного с осуществлением КБО. В нынешних условиях КБО — это больше, чем конвенция по оружию массового уничтожения. Небрежность при его выполнении может иметь негативные последствия для общественного здравоохранения во всем мире и международного порядка. Пандемия коронавируса показала всем во всем мире, что микроскопические патогены, неизбирательно заражающие людей, могут иметь столько же разрушительных последствий, сколько войны, ведущиеся с использованием крупных вооруженных сил и дорогостоящей военной техники.В этом контексте можно констатировать, что подготовка к обзорной Конференции 2021 года по КБО должна иметь особое значение для всех стран, включая Турцию.
* Аналитик Центра евразийских исследований (AVİM)
Запрет без проверок: Конвенция о биологическом оружии и ее лазейки
Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций приняла Конвенцию о биологическом оружии 16 декабря 1971 года. Ее полное название — «Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) оружия и токсинного оружия и их уничтожении».Хотя Женевский протокол 1925 года уже объявил вне закона использование биологического или химического оружия, его производство и накопление запасов по-прежнему разрешены. Более того, ключевые страны, такие как США, не подписали Протокол. Соединенные Штаты хотят классифицировать пестициды и боевые химические агенты нелетального действия, предназначенные для противоповстанческих операций, как химическое оружие по смыслу Женевского протокола.
В 1960-х годах Организация Объединенных Наций удвоила свои усилия по заключению соглашения, прямо запрещающего химическое и биологическое оружие.Одной из причин этого было использование «Агента Оранж», боевого отравляющего вещества, Соединенными Штатами во время войны во Вьетнаме. В то время как страны Движения неприсоединения и Советский Союз выступали за то, чтобы запрет на химическое и биологическое оружие регулировался единым договором или, по крайней мере, подлежал одновременному применению законодательства, эта точка зрения была отвергнута Соединенными Штатами и их западными союзниками. . Соединенные Штаты, в частности, были готовы рассмотреть отдельную сделку по биологическому оружию только потому, что в то время были убеждены, что химическое оружие все еще может быть полезным в военном отношении, но не видели военного значения в биологическом оружии.
Когда весной 1971 года Советский Союз согласился разделить соглашение о химическом и биологическом оружии, дверь была открыта для Конвенции о биологическом оружии. КБО, принятая Генеральной Ассамблеей ООН в 1971 году, вступила в силу 26 марта 1975 года. Это было первое международное соглашение после Второй мировой войны, предусматривающее запрещение и уничтожение целой категории оружия. К 2012 году 165 стран были участник Конвенции. Двенадцать других стран, включая Египет, Сирию, Мьянму, Сомали и Танзанию, подписали, но еще не ратифицировали.Девятнадцать других стран его даже не подписали. В их число входят Израиль, некоторые островные государства Тихого океана и девять африканских стран.
Основные положения Конвенции
Согласно статье I, Конвенция о биологическом оружии запрещает всем государствам-участникам «разрабатывать, производить, накапливать или иным образом приобретать или сохранять микробные или другие биологические агенты или токсины» в военных целях. Он также запрещает производство и хранение «оружия, оборудования или средств доставки, предназначенных для использования таких агентов или токсинов».Статья II устанавливает, что каждое государство-участник «обязано уничтожить (…) все агенты, токсины, оружие, оборудование и средства доставки».
Это правда, что Конвенция прямо не запрещает использование биологического оружия, но подчеркивает положения Женевского протокола о запрещении использования удушающих, ядовитых или других газов и бактериологических методов ведения войны 1925 года. Конвенция 1972 г. обязывает все государства-участники «принимать любые необходимые меры» на своей территории (статья IV).Наконец, статья X предусматривает содействие международному сотрудничеству в области исследований и разработок в области мирного использования биологических веществ.
Бездны в Конвенции
Одной из проблем Конвенции о биологическом оружии является тот факт, что она прямо разрешает работу с микробными или другими биологическими агентами и токсинами, которые могут использоваться в качестве боевых агентов, которые имеют «оправдание для профилактических, защитных или других мирных целей» (статья I) . Эта лазейка позволяет проводить исследования защитных агентов для противодействия биологическому оружию, которое включает не только существующее, но и возможное будущее биологическое оружие.Таким образом страна может легко направить исследования антигенов на разработку нового биологического оружия. предотвращено с помощью эффективных мер прозрачности и проверки.
Здесь кроется еще одна основная проблема Конвенции о запрещении биологического оружия. Это, однако, вторая слабость Конвенции, поскольку, вопреки договорам о запрещении химического оружия или договорам о ядерном разоружении, КБО не предусматривает никаких организаций или механизмов, которые должны контролировать соблюдение Конвенции.Действительно, в статье VI говорится, что государство, подозревающее нарушение обязательств другим государством-участником, может подать жалобу в Совет Безопасности ООН, который затем проведет расследование. Однако это право никогда не использовалось, поскольку расследования такого рода могут быть заблокированы любым государством, наделенным вето (Китай, Франция, Великобритания, Россия и США).
В настоящее время такие эксперты, как Гуннар Еремиас, руководитель исследовательской группы по контролю над биологическим оружием в Центре исследований науки и мира Карла Фридриха фон Вайцзеккера при Гамбургском университете, считают, что ни одна «страна в мире не разработка биологического оружия ».Американско-американские спецслужбы тоже исправили свои предыдущие заявления о том, что растет число стран с программами биологического оружия, отмечает Милтон Лейтенберг из Мэрилендского университета, один из ведущих американских экспертов по биологическому оружию. Он заключает, что угроза биотерроризма была преувеличена в первые годы 21 века и менее остра, чем принято считать.
Тем не менее, было бы разумно укрепить Конвенцию о биологическом оружии путем включения надежного механизма проверки.В конце концов, прогресс в микротехнологиях и генной инженерии может, в частности, быть использован для будущего использования в военных целях странами с высокотехнологичным сектором. Поэтому настоятельно необходимо, чтобы государства-участники КБО согласовали режим проверки, который включает обязательные проверки подозрительной деятельности и подозрительных исследовательских и производственных объектов.
Обсуждение механизма проверки
Попытки разработать положения о проверке пока не принесли значительного прогресса.После Конвенции о биологическом оружии каждые пять лет проводятся обзорные конференции. В 1986 и 1991 годах обзорные конференции согласовали «определенные меры укрепления доверия». Предполагается, что каждый год стороны добровольно обмениваются информацией о биологической деятельности, проводимой на их гражданских исследовательских и производственных объектах, если существует какая-либо потенциальная связь с биологическим оружием. Особенно важно сделать прозрачными те программы, которые включают исследования агентов, предназначенных для противодействия атаке бактериологического оружия.Но только треть всех государств-участников добровольно предоставляют такую информацию.
С 2002 года проводятся ежегодные встречи экспертов и государств-участников для обсуждения различных вопросов. Эти мероприятия, проводимые между обзорными конференциями, представляют собой чисто дискуссионные форумы и не имеют полномочий по принятию решений.
На 8-й обзорной Конференции в 2006 году стороны договорились создать постоянную рабочую группу, которая будет называться Группой имплементационной поддержки, расположенной в Управлении Организации Объединенных Наций по вопросам разоружения в Женеве.Подразделение состоит из трех человек.
Попытки согласовать надлежащий режим контроля потерпели неудачу в 2001 году из-за отказа тогдашней администрации США под руководством Джорджа Буша. Позиция США и Америки характеризовалась общим пренебрежением к соглашениям о контроле над вооружениями в целом и сомнениями в надежности мер проверки. Это затягивание можно также объяснить сообщениями в СМИ о секретных проектах США по защите биологического оружия, направленных на создание биологической бомбы, а также генетически модифицированных, смертоносных бацилл сибирской язвы.По словам американского эксперта по вооружениям Сета Бруггера, администрация Буша «отвергла протокол отчасти для защиты таких оборонительных проектов, как эти, от международного контроля».
Администрация США при президенте Бараке Обаме снова была — в отличие от подавляющего большинства государств-участников КБО — против возобновления обсуждения режима проверки. На момент написания (2013 г.) Вашингтон все еще утверждал, что эффективный мониторинг Конвенции о биологическом оружии невозможен.
Источники и дополнительная информация
BICC 11/2013
.