Антикоррупционный мониторинг представляет собой кратко: понятие, содержание и перспективы развития

Антикоррупционный мониторинг: понятие и содержание

МИНИСТЕРСТВО  ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ГОУ ВПО «РОССИЙСКИЙ  ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. Г.В. ПЛЕХАНОВА»

 

 

 

 

 

 

Факультет маркетинга

 

                Кафедра государственного и муниципального управления

 

 

 

 

 

 

Реферат

на  тему: » Антикоррупционный мониторинг: понятие и содержание.»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Проверили:                                     Выполнила студентка Иноземцева Елена  Владимировна

Выполнила: Студентка 3 курса факультета маркетинга, Группа 1307 Гетман  Дарья Андреевна

 

 

 

 

Москва 2013

Содержание:

 

1. Введение.                   

                                                                                     2

2.Организация  антикоррупционного мониторинга.                                      3

3.Понятие антикоррупционного  мониторинга.                                              4

4.Основные задачи  антикоррупционного мониторинга.                               7     

5.Заключение.                                                                                                     12

6. Список нормативно правовых актов.                                                      

     14

7.Список литературы.                                                                                         14

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

 Радикальное  изменение социально-экономических и социально-политических отношений в российском обществе, произошедшее в течение последних двадцати лет вместе с демократическими ценностями и рыночной экономикой, принесло в России и неизменное сопутствующее реформированию зло – коррупцию, которая в кратчайшие сроки приняла та-кие размеры, что стала угрожать национальной безопасности государства и социальной стабильности в обществе.

 Об этом  говорят как представители российских  органов государственной власти, так и независимые эксперты. Международные неправительственные организации по уровню коррупции ставят Россию на один уровень с такими государствами как: Кения, Гвинея, Камбоджа, Лаос, Папуа — Новая Гвинея, Центральноафриканская Республика, Конго, Таджикистан. Не утешительный диагноз системе социального управления ставили в своё время и отечественные исследователи. В связи с таким положением дел в системе государственного и муниципального управления вопросы противодействия коррупции становятся приоритетными направлениями государственной политики.

Создание системы многоуровневого правового регулирования противодействия коррупции в Российской Федерации закрепило в региональном законодательстве в качестве одного из инструментов такого противодействия антикоррупционный мониторинг, позаимствовав это средство из Модельного закона СНГ «Об основах законодательства об антикоррупционной политике». Хотя о необходимости использования антикоррупционного мониторинга для формирования и реализации эффективной национальной антикоррупционной политики отечественными специалистами указывалось и ранее.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Организация антикоррупционного мониторинга.

Организация антикоррупционного мониторинга в России на сегодняшний  день является задачей номер один, решение которой требуется для  качественного обеспечения развернутой государственной политики противодействия коррупции в нашей стране. Этот тезис имеет объективные предпосылки для реализации, обусловленные внешними и внутренними факторами.

Внешние факторы  необходимости организации антикоррупционного мониторинга связаны с участием Российской Федерации в Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию и статусом нашей страны как полноправного члена ГРЕКО. Вопросы осуществления конвенционных положений и состояние исполнения рекомендаций по противодействию коррупции являются основным предметом контрольного механизма ГРЕКО. Эти вопросы уже выступали предметом внимания ГРЕКО в период ее оценочной миссии в России в  рамках объединенных двух раундов оценки положения дел в сфере противодействия коррупции. По итогам оценки в отношении антикоррупционной политики России был представлен перечень рекомендаций (их более 20 и они опубликованы на официальном сайте ГРЕКО).

Стоит отметить, что характер рекомендаций требует  межведомственной работы по их исполнению. В организационном плане такая работа должна быть централизована и подвергаться координации со стороны одного органа власти. Исполнение этих функций в отдельных зарубежных государствах чаще всего связывается с деятельностью специализированного органа, которому отводится роль головного штаба в стратегических и тактических вопросах противодействия коррупции.

В Российской Федерации  такого средоточения нет. Это объясняется  тем, что разные органы власти в пределах своей компетенции одновременно решают задачи по профилактике, предупреждению, пресечению коррупции, а также минимизации ее последствий. С этих позиций такой подход к рассредоточению выглядит оправданным.

Между тем актуальным остается вопрос о координации сквозной антикоррупционной деятельности разных субъектов. Если говорить о координации работы правоохранительных органов в этой области, то в определенной части она предпринимается органами прокуратуры.

 

 

 

 

 

.

 

Понятие антикоррупционного мониторинга.

 На сегодняшний  день в региональном законодательстве понятие антикоррупционного мониторинга определяется по-разному.

В одних субъектах Российской Федерации дается не полное определение антикорруп-ционного мониторинга с нарушением законодательной техники. Например, в статье 1 Закона Республике Мордовия «О противодействии коррупции в Республике Мордовия» антикоррупционный мониторинг рассматривается как «наблюдение, анализ, оценка и прогноз коррупциогенных  факторов, а также мер реализации антикоррупционной политики», а дальше в статье 10 указывается, что «антикоррупционный мониторинг включает мониторинг коррупции, коррупциогенных факторов и мер антикоррупционной политики». Несогласованность положений первой и десятой статьи очевидна. Аналогичные правотворческие юридические ошибки встречаются в антикоррупционном законодательстве Пензенской, Ульяновской, Брянской, Нижегородской областей, Чувашской республики, В других, происходит перечисление различных видов антикоррупционного мониторинга без пояснения содержания этого инструмента антикоррупционной политики. Например, в статье 5 областного закона Новгородской области «О противодействии коррупции в органах государственной власти Новгородской области» указаны лишь виды антикоррупционного мониторинга, но не дано его определение. Третьи, заимствуют в полном объеме этот термин из уже упомянутого Модельного закона СНГ, формулируя его следующим образом «Антикоррупционный мониторинг – наблюдение, анализ, оценка и прогноз коррупционных правонарушений, коррупциогенных факторов, а также мер реализации антикоррупционной политики».

 Вместе с  тем в региональном антикоррупционном  законодательстве имеются и оригинальные  по содержанию правовые определения  антикоррупционного мониторинга.  Например, в статье 7 Закона Мурманской  области «О противодействии коррупции  в Мурманской области» указано, что антикоррупционный мониторинг – это деятельность по диагностике коррупции, анализу эффективности мероприятий антикоррупционной политики и выработке предложений по её корректировке, в более поздней редакции словосочетание «антикоррупционный мониторинг» заменено термином «мониторинг коррупции» без изменения содержания определения. В предложенном мурманскими  законотворцами определении не рассматривается деятельность по анализу и учету коррупциогенных факторов (мониторинг коррупциогенных факторов), а лишь выделяются два вида антикоррупционного мониторинга – мониторинга коррупции и мониторинга мер реализации антикоррупционной политики.

При внешней ущербности данного определения необходимо отметить, что в нем указана диагностическая функция антикоррупционного мониторинга, чего нет в других официальных дефинициях. Следовательно, здесь антикоррупционный мониторинг при формировании и реализации антикоррупционной политики используется как измерительный диагностический инструмент, отражающий состояние коррупции, причины ее, порождающие и адекватность (эффективность) принимаемых мер противодействия коррупционному поведению в обществе.

 Безусловно, антикоррупционный  мониторинг специалистами может  рассматриваться с различных  позиций: 

а) как вид профессиональной  деятельности;

 б) как процесс его  осуществления;

 в) как результат  профессиональной антикоррупционной  деятельности;

г) как форма измерительного контроля  за антикоррупционной  деятельностью (мониторинговый контроль за антикоррупционной деятельностью).

Указанные выше подходы к  пониманию и описанию сущности антикоррупционного мониторинга не только допустимы, но и целесообразны, поскольку рассматривают  данный вид деятельности с различных  позиций, используя различные признаки и подходы.

Основной целью антикоррупционного мониторинга должно являться измерение состояния коррупции или отдельных её форм и проявлений (видов), причин коррупционного поведения (коррупционных и/или коррупциогенных факторов) и мер реализации антикоррупционной политики с помощью давно устоявшихся в науке методов (наблюдения, анализа, синтеза, сравнения и др.). При этом правотворческие органы должны предложить соответствующие количественные и качественные показателями по измерению коррупции, её причин и условий (факторов), а также мер по реализации антикоррупционной политики.

 Безусловно, показатели  антикоррупционного мониторинга  должны быть закреплены в нормативном  правовом акте, регулирующем его  осуществление. В настоящее время  проведение такой экспертизы  установлено в 30 субъектах Федерации. В 25 из них подготовлены, а в ряде случаев и приняты нормативные акты, утверждающие методику проведения антикоррупционной экспертизы проектов и нормативных правовых актов.

В результате соотнесения  качества организационно-законодательной  базы к ее наличию появляется возможность получить региональные оценки «относительного качества» организационно-законодательной базы противодействия коррупции, являющейся базисом для успешной реализации антикоррупционной политики.

Также поступили замечания  по поводу оценки комиссии по соблюдению требований к служебному соответствию и урегулированию конфликта интересов. В соответствии с методикой оценку получили лишь те регионы, в которых не только была образованна данная комиссия, но и утверждено Положение или Порядок работы комиссии.

На мой взгляд, мониторинговое измерение должно отслеживать следующее:

а) тенденции изменения  состояния коррупции в обществе;

 б) тенденции, указывающие  на устранение (ликвидацию), локализацию  или нейтрализацию коррупциогенных  факторов;

 в) результативность  антикоррупционной политики либо  её отдельных средств (антикоррупционной  пропаганды, антикоррупционной экспертизы, антикоррупционного образования  и т. д.).

 При проведении  измерения объектов антикоррупционного  мониторинга необходимо учитывать территориальные и временные (хронологические) границы его осуществления.

 Обязательным  условием проведения антикоррупционного  мониторинга должны стать разработанные,  апробированные и утвержденные  единые правила (порядок) и  методика (технологии) его осуществления. В отдельных субъектах Российской Федерации на региональном и муниципальном уровнях уже разработаны нормативные правовые документы, регулирующие порядок и методику проведения антикоррупционного мониторинга.

 Предлагаемый  нами инструментальный подход позволяет сформулировать рабочее определение антикоррупционному мониторингу как средству измерения коррупции и результативности антикоррупционной деятельности. Таким  образом  антикоррупционный мониторинг – это профессиональная деятельность по измерению реального состояния коррупции и отдельных форм (видов) её проявления, причин коррупции (коррупционных и коррупциогенных факторов), результатов реализации антикоррупционной политики в соответствии с установленными методикой и правилами её осуществления на определенной территории в определенный период времени.

 Предложенное  нами определение не претендует  на бесспорность и окончательность.  Оно лишь одно из многих, существующих  в современной науке и нормативных  правовых актах, но эта дефиниция  помогает понять сущностное содержание антикоррупционного мониторинга как измери-тельного инструмента состояния коррупции и результативности мер антикоррупционной политики.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Основные  задачи антикоррупционного мониторинга.

Реализация  стратегических задач проявилась в первоочередных мерах, принятых Советом при Президенте РФ по противодействию коррупции преимущественно в 2008 и в 2010 годах, которые связаны с политико-правовым и законодательным обеспечением противодействия коррупции.

На сегодняшний  день уже очевидной становится необходимость решения вопросов тактического характера. Таких вопросов множество, и они могут быть разрешены только путем систематической координации деятельности всех субъектов противодействия коррупции, не исключая ведомственных участников Совета. Такие задачи могут быть сполна реализованы при обеспечении деятельности Совета постоянно действующим компетентным рабочим органом. По составу он может быть межведомственным и выполнять функции экспертного, научно-практического, информационно-аналитического центра. При этом основная его деятельность могла бы быть сосредоточена на организации и проведении антикоррупционного мониторинга. Несмотря на новомодность этого словосочетания, содержание мониторинга складывается из трех составляющих направлений: наблюдение, оценка и анализ состояния дел в сфере противодействия коррупции.

 В таком  качестве антикоррупционный мониторинг  полезен и необходим также  как минимум для трех целей: 

1) для обеспечения  координации деятельности субъектов  противодействия коррупции;

2) для обладания  Советом информации, отражающей  адекватные реалии коррупции  и предпринимаемых мер против  ее проявлений;

3) для формирования  сводного отчетного доклада Российской  Федерации о состоянии дел  в сфере противодействия коррупции  перед периодическими оценочными миссиями международных антикоррупционных инстанций, в том числе ГРЕКО.

Отсутствие  перечисленных качеств и решаемых задач национальной структуры, способной  осуществлять антикоррупционный мониторинг, является издержкой современной  политики противодействия коррупции во многих государствах. Пояснений этому может быть много, но их квинтэссенция может быть отражена на следующем примере. В настоящее время основным источником информации об уровне коррупции по-прежнему являются данные, которыми оперирует Трансперенси Интернэшнл (далее ТИ)  . С учетом того, что эти данные недостаточно репрезентативны , на сегодняшний день противопоставить этим данным нечего, ни организационно, ни содержательно.

понятие и содержание — Реферат #9104573 — Экономика

Введение 3
1. Антикоррупционный мониторинг понятие и содержание 4
2. Региональная антикоррупционная политика: понятие, содержание, механизмы реализации 11
Заключение 18
Список использованной литературы 19

В течение последних двадцати лет противодействие коррупции в Российской Федерации все больше приобретает значимость не только на федеральном, но на региональном и муниципальном уровнях. Государственная политики противодействия коррупции становится интегрированной в стратегии развития в большинстве российских регионов. К тому же, усилия по улучшению противодействия коррупции очевидны практически в каждой сфере жизнедеятельности, включая здравоохранение, образование, культуру, политику, экономику, правоприменительную деятельность, трудовые правоотношения. Это положение трудно применить ко всем российским регионам. Для того чтобы иметь точное представление о состоянии коррупции, её причинах и специфике их проявлений в различных сферах деятельности и в различных регионах требуется разработка целого комплекса мер по учету и оценке показателей, характеризующих коррупцию, её причины и эффективность принимаемых антикоррупционных мер. Таким измерительным инструментом принято считать антикоррупционный мониторинг. Важность использования этого инструмента заключается в том, что с помощью его можно диагностировать не только состояние коррупции, но эффективность принимаемых мер противодействия этому социальному злу.
В целях проводимого исследования очевидна – разработка и предложение универсальной правовой категории «актикоррупционный мониторинг», которую можно было бы использовать или как минимум учитывать в правотворческой деятельности.
Для достижения названной цели необходимо решение следующих взаимосвязанных и взаимообусловленных задач:
— рассмотреть понятие и содержание антикоррупционного мониторинга;
— изучить понятие и механизм реализации региональной антикоррупционной политики.
Предметом исследования является антикоррупционный мониторинг.

1. Бидова Б. Б. Институциональное обеспечение национальной системы антикоррупционного мониторинга [Текст] / Б. Б. Бидова // Молодой ученый. — 2016, №21, с.38.
2. Бикеев И.И., Кабанов П.А. Антикоррупционный мониторинг в субъектах Российской Федерации: понятие, содержание, правовое регулирование, классификация // Препринты Института экономики, управления и права (г. Казань). – 2016. – №1. – С.29-44.
3. Долгова А. И. Криминологические оценки организованной преступности и коррупции, правовые баталии и национальная безопасность. — М.: Статут, 2014. — С. 445.
4. Кабанов П.А. Антикоррупционный мониторинг в субъектах Российской Федерации: понятие, содержание, классификация и специфика правового регулирования // Следователь. – 2016. – №8. – С.7-19.
5. Реймерс К Ф. Природопользование: словарь-справочник. — М.: Мысль, 2014. — 187 с.
6. Римский В. Л. Методы мониторинга деятельности органов власти. — М.: Артем, 2014. — 210 с..
7. Юцкова Е. М. Средства массовой информации в России глазами криминолога. — М.: Российская криминологическая ассоциация, 2015. — 178 с.

Тема:	Антикоррупционный мониторинг: понятие и содержание
Артикул:	9104573
Дата написания:	20.08.2019
Тип работы:	Реферат
Предмет:	Экономика
Оригинальность:	Антиплагиат. ВУЗ — 60%
Количество страниц:	19

Антикоррупционный модуль 6 Ключевые вопросы: механизмы обнаружения

 

Этот модуль является ресурсом для лекторов

 

 

Коррупция может быть выявлена ​​с помощью различных методов, наиболее распространенными из которых являются проверки (внутренние и внешние) и отчеты (со стороны граждан, журналистов, осведомителей и самоотчеты). Сильные и слабые стороны этих методов обсуждаются в следующих параграфах. Там, где это уместно, рассматривается использование современных технологий для выявления коррупции, включая технологию блокчейн, приложения для смартфонов и веб-платформы с открытыми данными. Учитывая важность информирования о нарушениях, следующий сегмент посвящен подходам, поощряющим такие сообщения. Существуют и другие методы выявления коррупции, такие как декларации об активах и интересах и выборочные обследования; однако, учитывая его вводный характер, этот модуль посвящен основным методам аудита и отчетности.

 

Аудит: традиционный и блокчейн

Важным методом, используемым для выявления коррупции в организациях государственного и частного секторов, является процесс аудита. Простое определение аудита, данное Словарь Merriam-Webster представляет собой «формальное исследование счетов или финансового положения организации или отдельного лица», а также «методическое исследование и обзор». Аудиты могут быть внутренними, что означает, что они проводятся самой организацией, или внешними, что означает, что они проводятся другим внешним независимым органом.

Внутренний и внешний аудит имеют разные цели. Внутренний аудит проверяет такие элементы, как эффективность средств защиты организации от мошенничества и коррупции, в то время как внешний аудит часто фокусируется на финансовой отчетности организации и на том, соблюдает ли эта организация все соответствующие законы и правила. Внутренний аудит дает руководству организации моментальный снимок того, как функционируют политики и процедуры, в то время как внешний аудит дает более широкое представление и часто является публичным. Аудиты являются примером механизмов управления целостностью, которые более подробно обсуждаются в Модуль 11 и Модуль 13 из серии модулей E4J University по честности и этике в отношении частного и государственного секторов соответственно.

Как внутренний, так и внешний аудит могут сыграть существенную роль в выявлении коррупции (Jeppesen, 2018). Например, в Южной Африке аудиторы по закону обязаны сообщать о любой подозрительной деятельности (UNODC, 2015). Во многих странах роль внешнего аудитора государственных учреждений возложена на специализированный государственный орган, такой как высший орган финансового контроля или национальное контрольно-ревизионное управление. Такие специализированные органы играют важную роль в контроле государственных расходов и обеспечении подотчетности в государственном секторе. Поэтому им должна быть предоставлена ​​независимость для эффективного выполнения своих надзорных функций. Одним из старейших примеров таких надзорных органов является Генеральный контролер государственной администрации Испании (IGAE), который был создан в 1874 году. IGAE отвечает за мониторинг, финансовый контроль и аудит экономической и финансовой деятельности государственного сектора Испании. IGAE следит за тем, чтобы все государственные расходы соответствовали принципам законности, эффективности и действенности. Он также гарантирует прозрачность государственных расходов, поскольку предоставляет общедоступную бухгалтерскую информацию. Например, в Бразилии федеральное правительство учредило Controladoria Geral da União (CGU), или Управление Генерального контролера, в 2003 году. Вскоре после своего создания CGU учредила программу по борьбе с коррупцией в муниципальных органах власти посредством выборочных проверок. Муниципалитеты, подлежащие аудиту, выбираются случайным образом посредством публичной лотереи. ЕГДС собирает информацию о федеральных фондах, полученных выбранным муниципалитетом, а затем издает рандомизированные аудиторские заказы для различных проектов, в которых эти средства были использованы. Исследование, проведенное Avis, Ferraz and Finan (2018), показало, что в тех муниципалитетах Бразилии, которые в прошлом подвергались аудиту, уровень коррупции был на восемь процентов ниже.

Выявление коррупции с помощью аудита может стать еще более эффективным с развитием новых технологий. Одной из таких возможностей является использование технологии блокчейн. Блокчейн — это, по сути, цифровая книга, состоящая из записей, называемых блоками. Каждый блок содержит информацию о транзакции и отметку времени, которую нельзя изменить. В настоящее время большинство компаний и правительств имеют свои собственные системы документирования транзакций и предоставляют эту информацию аудиторам. Однако в блокчейне информация хранится децентрализованно, и аудиторам не придется тратить так много времени на внешнее подтверждение записей. Эта статья и эта презентация PowerPoint объясняет использование блокчейна. Эта технология ведет к новому непрерывному онлайн-аудиту, который также должен помочь в обнаружении коррупции и правоприменении. В 2018 году швейцарская компания Auditchain произвела Белая книга с подробным описанием того, как такая система может быть реализована. В то время как регулярные аудиты «обратятся в прошлое», протокол блокчейна становится непрерывным аудитом в режиме реального времени и с надежностью, намного превышающей традиционный аудит.

Следует, однако, отметить, что даже хорошо написанные политики и системы аудита могут дать сбой при столкновении с коррупцией в масштабах всей организации. Одним из таких примеров является коррупционный скандал Siemens. В данном случае компания «Сименс» действовала в соответствии с самыми высокими этическими и юридическими стандартами. В корпорации было несколько антикоррупционных норм и кодексов поведения, которые действовали с 1991 года (Vernard, 2018). Тем не менее, в 2006 году после полицейского расследования было обнаружено, что корпорация Siemens использовала взятки и коррупцию для получения прибыли. В 2008 году корпорация «Сименс» признала себя виновной во взяточничестве и других коррупционных действиях при осуществлении деловых операций за границей и заплатила 1,6 миллиарда долларов американским и европейским властям в рамках мирового соглашения (Lichblau and Dougherty, 2008). За этим делом о коррупции последовали значительные реформы в Siemens. Посторонний человек, избранный новым главным исполнительным директором Siemens, реструктурировал многие аспекты бизнеса, в том числе его организационную структуру и культуру. Более подробная информация об уроках, извлеченных из дела Siemens, доступна в этот новостной репортаж .

 

Самоотчетность

Другим механизмом обнаружения коррупции является самоотчетность. В некоторых штатах действуют законы и стимулы, побуждающие отдельных лиц сообщать о случаях коррупции, в которых они принимали участие. Этот процесс, известный как самоотчетность, часто ассоциируется с организациями частного сектора, но применим к коррупции в любой организации. Наказание за коррупцию может быть суровым, и поэтому смягчение наказания является распространенным стимулом для поощрения самоотчетности. В этой связи отмечается, что статья 37 Конвенции ООН против коррупции требует, чтобы государства поощряли правонарушителей, совершивших коррупционные преступления, сообщать о себе сами, в том числе путем смягчения наказания и даже в некоторых случаях иммунитета. Статья 39поощряет частный сектор сообщать о коррупции и сотрудничать с властями в расследовании коррупции. Дополнительные обсуждения о самоотчетности в частном секторе можно найти в «Программа антикоррупционной этики и комплаенс для бизнеса: Практическое руководство», а также это Бумага B20 (глава 5) и это Отчет ВЭФ (часть 1).

Одной из проблем борьбы с коррупцией посредством самоотчетов является поиск баланса между следственными преимуществами, возникающими в результате сотрудничества, и судебным преследованием лиц, совершивших коррупционные действия. Хотя во многих странах не существует общей юридической обязанности раскрывать коррупционную деятельность, отдельные законы в таких областях, как ценные бумаги и корпоративное право, могут требовать самоотчетности. Закон США о борьбе с коррупцией за рубежом (FCPA), налагающий санкции на компании, зарегистрированные в США, за их деятельность за границей, создает нарушение за несообщение о коррупционных действиях, связанных с финансовыми книгами и отчетами. На самом деле, во многих странах есть положения о смягчении наказания в качестве стимула для самоотчета. В Соединенном Королевстве самостоятельная отчетность может избежать уголовного преследования и ограничить размер штрафов в гражданском порядке. В Соединенных Штатах прокуроры обычно более снисходительны в своих рекомендациях по обвинению и вынесению приговора, если подсудимые сообщили о себе. В Австралии сотрудничество с правоохранительными органами также является фактором вынесения более мягкого приговора. В Китае существует прямое положение «о смягчении или освобождении от применимых санкций в случае, если лицо добровольно раскрывает поведение, которое может представлять собой взяточничество» иностранного государственного должностного лица и, в более общем плане, в случае подкупа внутри страны (Turnill and others, 2012). .

 

Сообщения граждан

Представители общественности зачастую первыми становятся свидетелями коррупции, особенно в сфере государственных услуг. Чтобы помочь разоблачить коррупцию, представители общественности могут сыграть важную роль в сообщении о коррупции через стандартные каналы сообщения о преступлениях на национальном или муниципальном уровне, такие как полиция. Чтобы поощрять граждан сообщать о коррупции, многие правительства разработали более прямые способы, позволяющие общественности сообщать о коррупции. Например, специализированные антикоррупционные органы могут создать специальные каналы для сообщений о коррупционных правонарушениях. В соответствии со статьей 13 КПК ООН правительства обязаны информировать общественность о таких антикоррупционных органах и о том, как сообщать о коррупционных действиях, в том числе анонимно. Информация о антикоррупционных органах по всему миру, организованная по странам, доступна на сайт УНП ООН.

В дополнение к специализированным органам по борьбе с коррупцией, новые технологии все чаще играют важную роль в облегчении информирования граждан. Например, во многих странах веб-сайты и приложения для смартфонов позволяют гражданам легко сообщать о случаях коррупции. Пожалуй, самым популярным примером является Я заплатил взятку в Индии, где по состоянию на август 2019 года было зарегистрировано более 187 000 отдельных сообщений от граждан и более 15 миллионов посетителей. Его интерактивная карта позволяет посетителям веб-сайта отслеживать, в каких городах и секторах в Индии коррупция происходит больше всего, а также суммы выплаченных взяток. Аналогичная программа оценки мобильных телефонов была разработана в провинции Куангчи во Вьетнаме. Это позволяет гражданам оценивать эффективность управления государственными услугами и сообщать о том, просили ли их дать взятку. Новые данные публикуются каждый квартал, и местные СМИ регулярно обсуждают результаты. Менее чем за год количество сообщений о взяточничестве значительно уменьшилось. Для получения дополнительной информации см. тематическое исследование Вьетнам: M-Score. В Папуа-Новой Гвинее программа под названием «Телефоны против коррупции» была внедрена в 2014 году в Министерстве финансов. Программа позволяла представителям общественности анонимно сообщать о коррупции с помощью текстовых сообщений. Дальнейшее обсуждение сообщений граждан, в том числе путем обращения в антикоррупционные органы и с использованием технологий, см. в Модуле 10 из серии модулей E4J University по борьбе с коррупцией. Чтобы узнать больше об агентствах по борьбе с коррупцией, см. Модуль 13 из серии модулей E4J University по борьбе с коррупцией. Ниже обсуждаются способы, которыми антикоррупционные органы, полиция и частные организации должны реагировать на сообщения граждан о коррупции.

 

Журналистика и СМИ

Журналистика и СМИ играют ключевую роль в освещении, разоблачении и пресечении коррупции. Освещение коррупции «вносит ценный вклад в улучшение общества», и, в частности, журналистские расследования «обладают потенциалом быть глазами и ушами граждан» (УНП ООН, 2014 г., стр. 2, 6). Сообщения в СМИ могут быть средством обнаружения коррупции, побуждающим организации и правоохранительные органы проводить расследования (или дополнительные расследования) по заявлениям о коррупции. Сообщения о коррупции в СМИ также могут быть использованы для сбора дополнительной информации и оценки случаев, когда коррупция была обнаружена и требует дальнейшего расследования. Одним из широко разрекламированных примеров является Дело Mossack Fonseca Papers, которое обычно называют Панамскими документами (это дело обсуждается далее в Модуле 10 серии модулей E4J University по борьбе с коррупцией).

Чтобы репортажи и журналистика играли эффективную роль в выявлении коррупции, СМИ должны быть свободными, независимыми и ответственными. Законы о доступе к информации являются полезными инструментами, которые журналисты и СМИ могут использовать для выявления фактов коррупции. Кроме того, должны быть предусмотрены законодательные рамки для защиты журналистов и их источников от необоснованных судебных исков, взаимных обвинений и преследований. В самом конце шкалы журналистов убивают за их роль в разоблачении коррупции (OECD, 2018; см. также кампания в защиту журналистов). Сообщения СМИ о коррупции могут оказать влияние только в том случае, если общественность доверяет СМИ и их работе. Поэтому, если средства массовой информации должны играть роль в разоблачении коррупции и информировании общества, они также должны принимать меры для обеспечения того, чтобы отчеты составлялись в соответствии с высокими профессиональными и этическими стандартами. Такие меры могут включать установление кодексов поведения для журналистов или создание независимого органа саморегулирования сектора СМИ. Подробное обсуждение безопасного и ответственного освещения коррупции в СМИ см. в публикации УНП ООН за 2014 г. Освещение коррупции: ресурсный инструмент для правительств и журналистов. Эти и связанные с ними вопросы также обсуждаются в Модуле 10 серии университетских модулей E4J по борьбе с коррупцией и в Модуль 10 из серии модулей E4J University по честности и этике.

 

Информирование о нарушениях

Учитывая, что коррупция может принести пользу непосредственно вовлеченным лицам, и существует множество способов скрыть коррупцию внутри организаций, некоторые случаи коррупции могут быть обнаружены только в том случае, если кто-то из сотрудников сообщит об этом. Этот вид деятельности по информированию часто называют «сообщением о нарушениях», потому что лицо, сообщающее информацию, рассылает предупреждение о деятельности в надежде, что она будет остановлена ​​властями. Обычно осведомитель сообщает об этом соответствующему внутреннему менеджеру, исполнительному директору или члену совета директоров. Некоторые организации установили протоколы для отчетности. Если это окажется безуспешным, осведомители могут поднять вопрос с внешними регулирующими или правоохранительными органами или могут решить публично раскрыть вопрос, связавшись со средствами массовой информации.

На сегодняшний день наиболее часто используемое академическое определение осведомителя дано Ниаром и Мичели (1985), которые определяют информирование как «раскрытие членами организации (бывшими или нынешними) незаконных, аморальных или незаконных действий, находящихся под контролем их работодателей лицам или организациям, которые могут принять меры». В то же время обзор соответствующего законодательства со всего мира (см. здесь для недавнего обзора) показывает, что информирование о нарушениях определяется по-разному в разных юрисдикциях. Действительно, термин «сообщение о нарушениях» нелегко перевести на другие языки (предварительный список терминов на других языках можно найти здесь). По этой причине КПК ООН вместо этого использует термин «лица, сообщающие информацию».

Следует отметить, что информирование о нарушениях не ограничивается сообщением о коррупции, а охватывает сообщения о различных неправомерных действиях, незаконных действиях, домогательствах, правонарушениях и рисках для жизни, здоровья и окружающей среды людей. По мере того, как все больше стран начинают принимать законодательство о защите осведомителей, нарастают международные дебаты о передовой практике и стандартах. В связи с этим в 2019 году «Группа двадцати» приняла Принципы высокого уровня для эффективной защиты лиц, сообщающих о нарушениях. Обсуждение различных подходов к защите лиц, сообщающих информацию, см. Справочное руководство по передовой практике защиты лиц, сообщающих информацию (УНП ООН, 2015 г.).

 

Информирование и утечка информации  

Помимо отсутствия согласованного определения лиц, сообщающих о нарушениях, существует также путаница в отношении того, как отличить понятие лиц, сообщающих о нарушениях, от других терминов. В английском языке, например, существует путаница в отношении того, в чем разница между информатором и «ликером» (Savage, 2018). Хотя «ликер» не является юридическим термином, он широко используется в СМИ. Примечательно, что некоторые хорошо известные случаи были описаны как утечка информации, так и разоблачение. Примеры включают: раскрытие документов Челси Мэннинг Wikileaks, Football Leaks Руи Пинто и документы Mossack Fonseca. Лучший способ рассмотреть и обсудить разницу — это использовать следующий континуум:

• Выявлен вред обществу? Сообщения о нарушениях используются в тех случаях, когда лицо, делающее сообщение, выражает особую озабоченность по поводу вреда для общества и может предоставить некоторые доказательства, тогда как утечка информации относится к случаям, когда люди несанкционированно раскрывают документы, не выражая особой обеспокоенности по поводу причинения вреда.
• Известна ли кому-нибудь личность сообщившего? То, что называется случаем утечки информации, может стать разоблачением, если известна личность сообщившего. Например, Football Leaks начали обсуждать как разоблачение, когда стало известно, кто раскрывает документы.
• Авторизована ли отчетность? По мере того, как все больше стран разрабатывают законодательство о защите лиц, сообщающих о нарушениях, при определенных условиях разрешается сообщать информацию регулирующим органам или средствам массовой информации. Сообщения, составленные в соответствии с такими утвержденными процедурами, называются информационными, тогда как сообщения, не соответствующие утвержденным процедурам, называются утечками. Например, в Соединенных Штатах осведомителем является тот, кто пользуется определенной правовой защитой, поскольку он или она сообщили в соответствующие федеральные органы или органы штата, тогда как осведомитель — это тот, кто делится информацией с лицом или организацией, не уполномоченными на ее получение. Это. Хотя некоторые утечки могут в конечном итоге воспользоваться правовой защитой, на момент написания отчета это не гарантируется. Утечки могут быть привлечены к ответственности или привлечены к ответственности в гражданских судах за нарушение закона о секретности или соглашений о неразглашении или за причинение вреда.

В следующей части продолжается обсуждение осведомителей с акцентом на несколько важных областей современных научных и практических дискуссий, включая мотивы и важность осведомителей и защиты осведомителей.

 

Следующий: Системы оповещения и защиты

Наверх

 

Индивидуальный мониторинг и оценка антикоррупционных органов

Агентства по борьбе с коррупцией (ACA) часто считаются последней инстанцией в борьбе с коррупцией, и от них ожидается, что они решат проблему, которую другие учреждения не смогли эффективно решить или даже могут быть ее частью. Когда национальные стратегии по борьбе с коррупцией не приносят результатов, а рейтинг страны в отношении коррупции не улучшается, основной удар критики часто принимает на себя ACA. Внешние институциональные оценки могут помочь определить успехи и недостатки и часто сформировать общественное мнение, но они не могут заменить последовательный сбор данных о прогрессе самими ACA. ACA могут активно управлять ожиданиями в рамках своей работы с общественностью и демонстрировать свою ценность, четко формулируя свои цели на уровне результатов и результатов, а также собирая и анализируя информацию по множеству показателей. Измерение завершения и результатов деятельности ACA также может дать важные уроки о том, что работает, а что нет, что позволит агентству скорректировать свои подходы.

За последние два десятилетия более 30 стран создали новые антикоррупционные агентства (Recanatini 2011). Большинство этих агентств были созданы в развивающихся странах, и в большинстве случаев доноры предоставили значительную техническую помощь и финансовую поддержку. ACA часто рассматривается как последнее средство борьбы с коррупцией, но эти нереалистичные ожидания быстро уступают место ощущениям неудачи, когда институты не дали ожидаемых результатов. Коррупция не была искоренена, а в некоторых странах показатели восприятия коррупции, возможно, даже ухудшились с момента создания ACA. В этом обзоре не ставится цель защитить неудовлетворительную работу некоторых ACA или переустановить их как окончательное решение проблемы коррупции. Скорее, он предлагает размышления и рекомендации о том, как справедливо измерить результаты, достигнутые ACA, и как извлечь уроки из этих результатов и действовать на их основе.

Этот краткий обзор в значительной степени опирается на выпуск U4 2011 года «Как контролировать и оценивать антикоррупционные агентства: руководство для агентств, доноров и оценщиков» (Johnsøn et al. 2011). ^[i] В этом документе подчеркивалась необходимость информированного обсуждения – не о том, хороши или плохи АСА сами по себе, а о том, почему, в какой степени и в каких контекстах они работают или не работают полученные результаты. Чтобы информировать о дебатах, основанных на фактах, оценки ACA должны функционировать не только как организационный аудит, используя контрольный список для оценки того, обладает ли агентство всеми предписанными полномочиями и организационными структурами и демонстрирует ли оно достаточную независимость. Этот нормативный подход, измеряющий ACA по заранее определенным стандартам, позволяет проводить сравнения между странами и агентствами; это может даже дать руководству ACA некоторые политические рычаги влияния на правительство, позволяя ему выступать за большую автономию или ресурсы. Другой аспект часто упускают из виду, но он более полезен, помогая ВДА улучшить свою работу в соответствии с их мандатом, полномочиями и ресурсами. Он состоит из регулярного мониторинга и оценки (МиО) вмешательств агентства с использованием специальных показателей для измерения отдельных результатов и результатов. Результаты такого МиО служат ценной институциональной обратной связью и инструментами обучения.

Ожидания общественности в отношении ACA часто высоки, но агентства не всегда получают ресурсы, политическое пространство или время, необходимые для того, чтобы оправдать эти ожидания. Ожидания прямых причинно-следственных эффектов от вмешательств ACA на уровне результатов и воздействия могут быть нереалистичными. В большинстве направлений антикоррупционной работы исследователи еще не решили даже общие проблемы причинно-следственной связи. Например, мы понимаем, что существует корреляция между прозрачностью и более низким уровнем коррупции. Но мы не знаем с уверенностью, ведет ли прозрачность к уменьшению коррупции, или меры по обеспечению прозрачности просто с большей вероятностью будут введены в менее коррумпированных средах. Если мы призываем ACA продвигать меры по обеспечению прозрачности, но не можем показать прямого причинно-следственного воздействия на снижение коррупции, это не означает, что ACA обязательно виноваты.

Как правило, первый вопрос, который следует задать, заключается в том, наблюдаемо ли изменение. Второй вопрос заключается в том, можно ли наблюдаемое изменение отнести к вмешательству. Вопросы о причинно-следственной связи, воздействии и атрибуции являются методологически сложными. Ответ на них включает в себя создание контрфактического сценария, в котором никакое вмешательство не проводилось.

Если невозможно установить авторство, вместо этого можно провести анализ вклада. Вместо того, чтобы пытаться оценить пропорцию изменений, происходящих в результате вмешательства (атрибуция), анализ вклада направлен на то, чтобы сделать более ограниченное утверждение, а именно, что оцениваемое вмешательство является или не является одной из причин наблюдаемого изменения. Вклады могут быть ранжированы (с точки зрения влияния по сравнению с другими факторами), но не количественно. Анализ использует поэтапный подход, выстраивая цепочку логических аргументов с учетом альтернативных объяснений и соответствующих внешних факторов.

Разработка надежной системы управления, основанной на результатах, теории изменений или логической схемы может помочь определить, за какие результаты организация может нести ответственность, учитывая ее ресурсы и ограничения. При наличии ресурсов ACA должен производить желаемые результаты и нести за них ответственность. Однако на уровне результатов результаты уже не полностью находятся под контролем ACA. Если логика вмешательства верна, производство результатов должно привести к желаемым результатам, но внешние факторы, такие как изменения в финансировании или политический климат, могут помешать. Таким образом, уровень результатов является серой зоной для подотчетности. ACA несут ответственность, но только до определенной степени.

Рисунок 1. Сферы интересов и ответственности ACA

 

Полезно различать сферы заботы и ответственности ВДА (рисунок 1). Непосредственная ответственность ACA заключается в его результатах, например, успешном расследовании и судебном преследовании дел о коррупции или повышении осведомленности о коррупции. Если цепочка результатов сохраняется, результаты будут способствовать желаемому результату или влиянию, но этому могут помешать другие факторы. Например, национальная антикоррупционная стратегия явно находится в сфере компетенции АКА, но не все элементы этой стратегии могут находиться в сфере его ответственности. Все заинтересованные стороны национальной антикоррупционной стратегии могут внести свой вклад в достижение общей цели, но ни одна из заинтересованных сторон не может нести прямую ответственность за реализацию всей стратегии или заявлять об ее успехе на самом высоком уровне.

Внешняя оценка может обеспечить важные ориентиры для ACA, но она не может заменить непрерывный мониторинг и регулярные оценки самой ACA. Разработка индивидуальных целей и показателей позволяет ACA узнать, дало ли конкретное вмешательство желаемые результаты и результаты, и если нет, то почему. Это обеспечивает необходимые детали для институционального обучения. В идеале в каждом ACA будет создано специальное подразделение по мониторингу и оценке для разработки и координации сбора данных и проведения оценок. Это, конечно, требует адекватного распределения ресурсов внутри и внутри ACA.

В выпуске U4 (Johnsøn et al. 2011) рекомендуется, чтобы процессы оценки имели встроенные механизмы распространения отчета и обратной связи. Это в равной степени, если не в большей степени, относится и к мониторингу. Когда оценки проводятся правильно — и когда они не являются простым упражнением в подотчетности для посторонних — они предоставляют важную информацию для будущей политики и разработки программ. И здесь подход, основанный на участии, жизненно важен для обеспечения прозрачности процесса. Формальные механизмы обратной связи могут включать планирование процессов обзора, коллегиальные обзоры, семинары и практикумы и т. д. Как отмечает ОЭСР, «для того, чтобы быть эффективным, процесс обратной связи требует кадровых и бюджетных ресурсов, а также поддержки со стороны высшего руководства и других задействованы актеры» (2010, 10). Чтобы это произошло, U4 Issue рекомендует запланировать и заложить в бюджет механизмы обратной связи как часть процесса мониторинга и оценки. Для систематизации выполнения рекомендаций следует разработать официальный ответ руководства и механизм последующих действий, например, план действий. Подразделение МиО вместе с высшим руководством должно обеспечить отслеживание всех согласованных последующих действий для обеспечения подотчетности за их выполнение. Последующие оценки должны рассмотреть, как руководство и персонал отреагировали на рекомендации, были ли они реализованы и достигнут ли желаемый эффект (Johnsøn et al. 2011, 57).

Возможно, самой большой проблемой является продвижение культуры в ВДА, которая рассматривает мониторинг и оценку как полезный инструмент обучения, а не как нежелательную обязанность или даже как угрожающую проверку.

Почему мониторинг и оценка важны для работы и существования ВДА?

Прозрачность:  Видимость и охват важны для привлечения общественной поддержки. Неосведомленность общества о существовании и функционировании ВДА создает условия для его маргинализации или постепенной гибели. M&E создает письменные отчеты и конкретные показатели эффективности, которые способствуют прозрачности и наглядности.

Подотчетность:  ACA финансируются государством. Поэтому им необходимо отчитываться о своей деятельности, проблемах с возможностями и результатах перед теми, кто финансирует их деятельность: налогоплательщиками и донорами. МиО предоставляет надежную информацию о производительности и делает невозможным более простое и систематическое отслеживание прогресса.

Институциональная память:  МиО позволяет ACA развивать внутреннюю память о различных этапах институционализации.

Обучение:  МиО предоставляет данные для проверки и проверки предположений, а также для корректировки стратегий, политик и практик. Он предлагает основу и процесс саморефлексии.

Улучшение политики:  рамки МиО могут дать руководителям ACA и правительствам информацию о том, работает ли вариант политики должным образом, путем выявления операционных рисков и проблем. Откуда берутся проблемы? Как они влияют на работу агентства? Какие возможности/ресурсы доступны для снижения этих рисков и проблем, и можно ли их усилить?

Повышение эффективности:  Все вышеперечисленное может способствовать повышению эффективности ACA в борьбе с коррупцией. Это также обеспечивает ACA более надежную основу для сбора средств и влияния на политику.

Адаптировано из Johns Эн и др. (2011, 16).

Показатели являются важным инструментом в системах МиО, но их часто неправильно понимают, плохо строят и применяют неправильно. Индикатор можно определить как меру, систематически отслеживаемую во времени, которая указывает на положительные, отрицательные или отсутствие изменений в отношении продвижения к заявленной цели. В выпуске U4 рекомендуется, чтобы менеджеры или лица, определяющие политику, изучили объединенные данные по группе показателей, чтобы оценить, оказывает ли вмешательство положительное влияние. Они не должны пытаться измерить какой-либо результат или влияние, используя только один показатель. Показатели обычно выводятся из воздействия, итогов и результатов, определенных заранее как желаемые результаты. Поэтому важно четко установить их и убедиться, что они следуют четкой логике или теории изменений (Johnsøn et al. 2011, 47).

Дезагрегация показателей, насколько это возможно, может помочь отразить различия, например, в типах коррупции, коррупции по секторам (государственная, частная, полиция, таможня и т. д.), полу, местности и методах сообщения о коррупции ( электронная почта, письмо, личная и др.).

U4 поощряет использование смешанных методов, как в традиционном смысле смешивания количественных и качественных показателей (например, количественная статистика и качественные тематические исследования), так и в расширенном смысле — путем смешивания показателей, основанных на восприятии или косвенных показателях. с «более жесткими» показателями, непосредственно измеряющими коррупцию. Список преимуществ смешанных методов см. в выпуске U4 (Johnsøn et al. 2011, 40–41).

К сожалению, трудно найти чисто эмпирические «объективные» показатели противодействия коррупции, основанные на неопровержимых фактах. В результате использование прокси-показателей стало обычным явлением в социальных науках. Многие прокси-индикаторы при правильном использовании могут давать очень хорошее приближение к реальности. Тем не менее, нужно знать природу индикатора при его интерпретации. «Количество дел о коррупции, доведенных до суда», например, не следует рассматривать как косвенный показатель уровня коррупции в стране, поскольку увеличение количества дел, доведенных до суда, может указывать на более высокий уровень коррупции, повышенный уровень доверия в судах, или и то, и другое. Этот показатель, скорее, отражает усилия следователей, прокуроров и судебных органов (Шютте и Батт, 2013 г.).

Точно так же, имея дело с показателями, основанными на восприятии, следует помнить, что они отражают субъективные мнения людей. На это может повлиять, например, увеличение количества сообщений в СМИ о расследовании дел о коррупции, проводимом ACA, что может отражать или не отражать рост самой коррупции. Таким образом, триангуляция различных видов индикаторов и различных источников проверки необходима для повышения достоверности и надежности результатов.

В рамках Повестки дня Организации Объединенных Наций в области устойчивого развития на период до 2030 года правительства договорились определить показатели на уровне стран для измерения их прогресса в достижении Целей и задач в области устойчивого развития, включая задачу 16.5 ЦУР, которая призывает страны «существенно сократить коррупцию и взяточничество во всех их формы». Это вновь вызвало дискуссию о том, как измерять такое сложное явление, как коррупция, используя несколько показателей, если не один показатель. Показатель, предложенный для задачи 16.5 – процент лиц, давших взятку государственному должностному лицу или получивших взятку от государственного должностного лица в течение последних 12 месяцев, – является полезным индикатором взяточничества и вымогательства, основанным на опыте. Но он не будет генерировать информацию о типах и стоимости взяток, а также о других видах коррупции, кроме взяточничества. Тем не менее, изучение только этого одного показателя национальными статистическими управлениями может предоставить ACA огромные возможности. Он может стать отправной точкой для добавления дополнительных индикаторов, таких как взяточничество в конкретных секторах и другие виды коррупции.

Наконец, ACA может проводить собственный сбор данных помимо данных, генерируемых в рамках его операций. Примером может служить ежегодный опрос, проводимый ICAC в Гонконге, который измеряет, среди прочего, отношение общества к коррупции и работе ICAC и причины такого отношения. Опросы проводятся независимыми исследовательскими фирмами (ICAC 2016).

С момента публикации выпуска U4 в 2011 году были подготовлены новые руководства и инструменты оценки, которые помогут ACA разработать индивидуальный мониторинг и оценку. Два наиболее известных руководства, каждое из которых применялось в нескольких странах, кратко описаны ниже.

Инициатива по укреплению антикоррупционных агентств

В 2015 году Transparency International опубликовала руководство по методологии совместной оценки для антикоррупционных агентств. Международная неправительственная организация планирует проводить регулярные независимые оценки «для выявления внутренних и внешних факторов, влияющих на ACA, а также для получения представления о репутации и фактической эффективности ACA» (León 2015, 10). В общей сложности 50 индикаторов с тремя возможными баллами (высокий, средний и низкий) измеряются по семи параметрам, имеющим общее значение для большинства ACA (Quah 2015):

• Юридическая независимость и статус
• Финансовые и человеческие ресурсы
• Функция обнаружения и расследования
• Профилактические, образовательные и просветительские функции
• Сотрудничество с другими организациями
• Подотчетность и надзор
• Общественное мнение о работе ACA

Руководство содержит фиксированные вопросы и значения, касающиеся разработки и эффективности ACA; соответственно, эти оценки можно использовать для сравнения и ранжирования агентств. Учитывая, что ACA не работают в вакууме, оценка учитывает внешние стимулирующие и сдерживающие факторы, а также выполнение ключевых функций. В первую очередь это не инструмент, который ACA может использовать для измерения эффективности своих организационных стратегий и конкретных вмешательств.

К началу 2017 года Transparency International провела такие оценки в Бангладеш, Бутане, Индонезии, Мальдивах, Монголии, Шри-Ланке, Пакистане и Тайване. На сегодняшний день общедоступны только оценки из Бутана и Бангладеш (León 2015; Aminuzzaman, Akram, and Islamic 2016). Пока еще слишком рано говорить о том, какое влияние оказали эти оценки и привели ли они к каким-либо изменениям в ACA или в среде, в которой они работают.

Практическое руководство: Оценка потенциала антикоррупционных органов

Практическое руководство , разработанное Программой развития Организации Объединенных Наций, предлагает инструкции по критической оценке возможностей ВДА на индивидуальном, организационном и экологическом уровнях (ПРООН, 2011 г. ). С точки зрения своей цели оценка возможностей сильно отличается от оценки, которая обычно в большей степени ориентирована на производительность, чем на потребности и потребности. Но многие из вопросов, используемых для оценки потенциала, также могут быть использованы для построения задач по промежуточным и конечным результатам и соответствующих показателей для мониторинга и оценки. Например, вопрос от Практическое руководство о внутреннем сотрудничестве и синергии между следственными и профилактическими функциями может быть преобразовано в цели и показатели следующим образом:

Вопрос из Практического руководства эти выводы были разделены между обеими командами?

Этот вопрос можно преобразовать в следующую конечную цель: Следственная и профилактическая работа ACA дополняют друг друга за счет обмена знаниями и разведывательными данными и позволяют расставить приоритеты в ресурсах.

Эта цель, в свою очередь, может быть измерена следующими показателями результатов:

• Количество координационных совещаний между следственным и профилактическим персоналом
• Количество файлов, переданных между следственным и профилактическим персоналом
• Ротация или совместное размещение сотрудников между командами или совместными командами

Это ничего не говорит нам об эффекте или желаемом результате, который может иметь это сотрудничество. Такой результат может быть сформулирован как: Государственное учреждение (одно или несколько), в отношении которого ACA ранее проводило расследование, проводит проверку систем и принимает превентивные меры .[ii]

последующие профилактические вмешательства (например, специальные инструменты контроля) в ранее исследованных учреждениях.

Доля рекомендаций системного обзора, принятых назначенными учреждениями (здесь также может быть полезно качественное взвешивание рекомендаций).

Для большинства вмешательств ACA конечной целью воздействия, по-видимому, будет устойчивое снижение уровня коррупции в конкретном учреждении/области вмешательства, для которого следственные и превентивные группы объединили свои усилия .

Это может быть измерено, по крайней мере частично, с помощью следующих показателей воздействия:

• Число случаев восприятия и случаев (конкретных видов) коррупции уменьшилось (на основе опроса).
• Клиенты и клиенты этого конкретного учреждения/сектора заявляют о более высокой удовлетворенности услугами (например, в отношении скорости обслуживания, доступности, прозрачности, качества).

Обратите внимание, что изменение этих показателей воздействия не обязательно связано с более тесным сотрудничеством между различными командами ACA или даже с работой ACA вообще. Изменениям также могут способствовать внешние факторы, не зависящие от ВДА, например, новое руководство в расследуемой организации. Чем дальше цель находится вне контроля ВДА, тем труднее установить причинно-следственную связь. В данном случае индикаторы причинно-следственной связи могут быть подкреплены интервью и обсуждениями в фокус-группах с ключевыми сотрудниками в учреждении/секторе, которые находились под пристальным вниманием ВДА.

Хотя за разработку функционирующей системы МиО отвечает ACA, внешние оценщики из гражданского общества, научных кругов и донорских организаций могут сыграть конструктивную роль, предоставляя советы, обеспечивая качество и критически оценивая. Они могут проводить внешнее подтверждение методологии оценки и/или проводить дополнительные внешние оценки для расширения перспективы, например, анализируя благоприятную среду (как это делает упомянутая выше оценка Transparency International).

В целях внутреннего мониторинга и оценки мы предлагаем следующие рекомендации ACA и их правительствам и, в частности, поддерживающим донорам:

• Активно управлять общественными ожиданиями, четко формулируя цели ACA на уровне результатов и результатов.
• Выделите достаточные ресурсы, включая специальные знания и опыт в области МиО, для создания внутренних данных, а также извлечения и анализа соответствующих внешних данных.
• Используйте сочетание различных типов индикаторов (восприятие, опыт, прокси, вехи).
• Помните, что изучение является неотъемлемой частью МиО. На ВДА оказывается сильное давление, чтобы показать результаты, но это не должно затмевать необходимость узнать, что работает и почему.

 

[i] Автор хотел бы поблагодарить Йеспера Джонсона, Ханнеса Хехлера, Луиса Де Соуза и Харальда Матисена, авторов оригинального выпуска U4, за разрешение использовать и адаптировать части их текста. Благодарим также Кирсти Каннингем, Фредрика Эрикссона, Рукшану Нанаяккару и Марияну Тривунович за их полезные комментарии к черновому варианту этого Краткого обзора.

[ii] Можно добавить дополнительную цель результата и соответствующие индикаторы, чтобы охватить анализ, проводимый командой по профилактике, ведущий к целенаправленным следственным действиям.

Аминуззаман С., С. М. Акрам и С. Л. Ислам. 2016 г. Инициатива по укреплению антикоррупционного агентства: оценка Антикоррупционной комиссии Бангладеш, 2016 г. Transparency International, Бангладеш.

МКАС (Независимая комиссия по борьбе с коррупцией). 2016. Ежегодный обзор. Гонконг.

Джонсон, Дж., Х. Гехлер, Л. Де Соуза и Х. Матисен. 2011. Как контролировать и оценивать антикоррупционные агентства: руководство для агентств, доноров и оценщиков. U4 Выпуск 2011:8. Берген, Норвегия: Chr. Институт Михельсена.

Леон, Дж. Р. 2015 г. Инициатива по укреплению антикоррупционного агентства: оценка Комиссии Бутана по борьбе с коррупцией, 2015 г.