Территориальные управления
Северо-Кавказский федеральный округ
Дальневосточный федеральный округ
Сибирский федеральный округ
Уральский федеральный округ
Приволжский федеральный округ
Южный федеральный округ
Центральный федеральный округ
Северо-Кавказский федеральный округ
Дальневосточный федеральный округ
Сибирский федеральный округ
Приволжский федеральный округ
Южный федеральный округ
Северо-Западный федеральный округ
Центральный федеральный округ
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Межрайонное территориальное управление № 1 Начальник управления: Казанцева Татьяна Викторовна Телефон: (34 279) 3-29-44 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618100, г. Оханск, ул. Советская, 16 |
Отдел по Оханскому городскому округу Начальник отдела: Сереброва Марина Борисовна Телефоны: (34 279) 3-14-42, (34 279) 3-29-44, (34 279) 3-03-51 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618100, г. Оханск, ул. Советская, 16 |
Отдел по Очерскому городскому округу Начальник отдела: Волкова Вера Николаевна Телефоны: (34 278) 3-15-64, (34 278) 3-08-10, (34 278) 3-55-82 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617141, г. Очер, ул. Ленина, 40 |
Отдел по Большесосновскому муниципальному району И.о. начальника отдела: Белоусова Анастасия Евгеньевна Телефоны: (34 257) 2-76-89, (34 257) 2-74-92, (34 257) 2-70-65 Электронная почта: [email protected] Адрес: Адрес: 617080, с. Большая Соснова, ул. Набережная, 42 |
Отдел по Частинскому муниципальному округу Начальник отдела: Чекменева Лариса Павловна Телефоны: (34 268) 2-23-33, (34 268) 2-14-41, (34 268) 2-13-17 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617170, пст. Частые, ул. Ленина, 44 |
Межрайонное территориальное управление № 2 Начальник управления: Рештого Елена Евгеньевна Телефон: (34 254) 3-47-65 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617120, г. Верещагино, ул. Октябрьская, 90 |
Отдел по Верещагинскому городскому округу Начальник отдела: Дудина Дарья Сергеевна Телефоны: (34 254) 3-65-34, (34 254) 3-84-03, (34 254) 3-46-01 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617120, г. Верещагино, ул. Октябрьская, 90 |
Отдел по Карагайскому муниципальному району Начальник отдела: Баяндина Лариса Юрьевна Телефоны: (34 297) 3-26-27, (34 297) 3-11-91, (34 297) 3-16-05 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617210, с. Карагай, ул. Калинина, 6 |
Отдел по Ильинскому городскому округу Начальник отдела: Катаева Ольга Владимировна Телефоны: (34 276) 9-13-39, (34 276) 9-16-70, (34 276) 9-14-05 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617020, пгт. Ильинский, ул. Коммунистическая, 34 |
Отдел по Сивинскому муниципальному району Начальник отдела: Соколова Лидия Валерьевна Телефоны: (34 277) 2-13-44, (34 277) 2-92-01, (34 277) 2-91-51 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617240, с. Сива, ул. Ленина, 70 |
Межрайонное территориальное управление № 3 Начальник управления: Гилева Елена Анатольевна Телефон: (34 252) 9-71-05, (34 252) 9-71-01 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617600, с. Усть-Кишерть, ул. Вокзальная, 4 |
Отдел по Ординскому муниципальному округу Начальник отдела: Суворова Елена Павловна Телефоны: (34 258) 2-02-52, (34 258) 2-64-15 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617500, с. Орда, ул. Новая, 13 |
Отдел по Березовскому муниципальному округу Начальник отдела: Нефедова Татьяна Викторовна Телефоны: (34 251) 3-16-41, (34 251) 3-12-88 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617570, с. Березовка, ул. Школьная, 61 |
Отдел по Суксунскому городскому округу Начальник отдела: Никитина Вера Алексеевна Телефоны: (34 275) 3-14-97, (34 275) 3-13-17 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617560, пгт. Суксун, ул. Кирова, 48 |
Отдел по Кишертскому муниципальному округу Начальник отдела: Левакина Ирина Александровна Телефоны: (34 252) 9-71-02, (34 252) 9-71-06 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617600, с. Усть-Кишерть, ул. Вокзальная, 4 |
Межрайонное территориальное управление № 4 Начальник управления: Зудова Ирина Ивановна Телефон: (34 261) 4-20-09 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617830, г. Чернушка, ул. Нефтяников, 1 |
Отдел по Чернушинскому городскому округу Начальник отдела: Егорова Елена Олеговна Телефоны: (34 261) 4-96-61, (34 261) 4-71-00 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617830, г. Чернушка, ул. Нефтяников, 1 |
Отдел по Октябрьскому городскому округу Начальник отдела: Кадочникова Олеся Витальевна Телефоны: (34 266) 2-29-47, (34 266) 2-30-02 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617860, пгт. Октябрьский, ул. Ленина, 62 |
Отдел по Уинскому муниципальному округу Начальник отдела: Зацепурина Людмила Леонидовна Телефон: (34 259) 2-44-95 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617520, с. Уинское, ул. Заречная, 13 |
Отдел по Куединскому муниципальному району Начальник отдела: Елькина Оксана Анатольевна Телефоны: (34 262) 3-44-33, (34 262) 3-23-09 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617700, п. Куеда, ул. Гагарина, 19 |
Межрайонное территориальное управление № 5 Начальник управления: Коромыслова Татьяна Ильясовна Телефон: (34 291) 4-31-09, 8 908 244 23 64 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618122, г. Оса, ул. К.Маркса, 31 |
Отдел по Осинскому городскому округу Заместитель начальника управления, начальник отдела: Телефоны: (34 291) 4-31-16, (34 291) 4-30-97 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618122, г. Оса, ул. Ленина, 31 |
Отдел по Бардымскому муниципальному округу Начальник отдела: Тюмисова Эльмира Габтерашитовна Телефоны: (34 292) 2-05-28, (34 292) 2-01-06 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618150, с. Барда, ул. Куйбышева, 17а |
Отдел по Еловскому муниципальному округу Начальник отдела: Кустова Марина Владимировна Телефоны: (34 296) 3-19-69, (34 296) 3-10-91 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618170, с. Елово, ул. Ленина, 34 |
Межрайонное территориальное управление №6 Начальник управления: Куликов Сергей Леонидович Телефон: (3424) 23-56-06 Электронная почта: [email protected] Официальный сайт: http://bersoc.ru Адрес: 618419, г. Березники, ул. Пятилетки, 46 |
Отдел по муниципальному образованию «город Березники» Начальник отдела: Лапаева Елена Раисовна Телефоны: (3424) 23-49-15, (3424) 23-49-09, (3424) 23-39-24, (3424) 42-28-96, (3424) 42-25-00 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618419, г. Березники, ул. Пятилетки, 46 618430, г. Усолье, ул. Свободы, 138а |
Отдел по Чердынскому городскому округу Начальник отдела: Суслова Галина Ивановна Телефоны: (34 240) 2-85-98, (34 240) 2-85-19 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618601, г. Чердынь, ул. Соборная, 21 |
Межрайонное территориальное управление №7 Начальник управления: Канашина Елена Борисовна Телефоны: (34 253) 4-33-83, (34 253) 4-30-28, (34 253) 4-34-05 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618556, г. Соликамск, ул. Лесная, 38а |
Отдел по Красновишерскому городскому округу Начальник отдела: Бугрина Наталья Станиславовна Телефоны: (34 243) 3-01-16, (34 243) 3-02-31, (34 243) 3-00-34 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618592, г. Красновишерск, ул. Дзержинского, 6а |
Территориальное управление по Александровскому муниципальному округу и городскому округу «город Кизел» И.о. начальника управления: Новикова Светлана Александровна Телефон: (34 274) 3-59-47 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618320, г. Александровск, ул. Машиностроителей, 1 |
Отдел по городскому округу «город Кизел» Начальник отдела: Возженникова Елена Николаевна Телефоны: (34 255) 4-26-47, (34 255) 4-25-65 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618350, г. Кизел, ул. Советская, 30 |
Отдел по Александровскому муниципальному округу И.о. начальника отдела: Овчинникова Оксана Владиславовна Телефоны: (34 274) 3-58-49, (34 274) 3-67-43 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618320, г. Александровск, ул. Машиностроителей, 1 |
Территориальное управление по городу Перми Начальник управления: Шардакова Ирина Сергеевна Телефон: (342) 212-80-61 Электронная почта: [email protected], [email protected] Адрес: 614077, г. Пермь, бул. Гагарина, 10 |
Отдел по Дзержинскому району Начальник отдела: Шкурихина Оксана Владимировна Телефоны: (342) 233-27-38, (342) 237-20-07, (342) 233-17-75 Электронная почта: [email protected] Адрес: 614068, г. Пермь ул. Петропавловская, 97 |
Отдел по Индустриальному району Начальник отдела: Касаткина Анна Ивановна Телефоны: (342) 215-05-58, (342) 215-05-54, (342) 215-05-56, (342) 215-05-57 Электронная почта: [email protected] Адрес: 614022, г. Пермь, ул. Карпинского, д. 101 А |
Отдел по Кировскому району Начальник отдела: Кузнецова Ольга Владимировна Телефоны: (342) 251-64-05, (342) 214-42-84, (342) 214-44-47, (342) 214-44-43 Электронная почта: [email protected] Адрес: 614113, г. Пермь, ул. Б. Хмельницкого, 56 |
Отдел по Ленинскому району Начальник отдела: Щукина Татьяна Валерьевна Телефоны: (342) 236-61-71, (342) 236-61-89, (342) 236-74-17, (342) 215-64-29 Электронная почта: [email protected] Адрес: 614068, г. Пермь ул. Екатерининская, 190 |
Отдел по Мотовилихинскому району Начальник отдела: Лемешко Валентина Юрьевна Телефоны: (342) 215-64-20, (342) 215-64-17, (342) 215-64-21, (342) 215-64-22 Электронная почта: [email protected] Адрес: 614077, г. Пермь, бул. Гагарина, 10 |
Отдел по Орджоникидзевскому району Начальник отдела: Голубовская Анастасия Александровна Телефоны: (342) 214-40-60, (342) 214-40-63, (342) 214-40-64, (342) 214-40-59, (342) 215-56-01 Электронная почта: [email protected] Адрес: 614026, г. Пермь ул. Косякова, 10 |
Отдел по Свердловскому району И.о. начальника отдела: Шварёва Светлана Владимировна Телефоны: (342) 241-17-00, (342) 241-17-00, (342) 241-16-95, (342) 241-00-48, Электронная почта: [email protected] Адрес: 614016, г. Пермь ул. Куйбышева, 68 |
Территориальное управление по городскому округу «город Губаха» и Гремячинскому городскому округу Начальник управления: Сухова Людмила Ефимовна Телефон: (34 248) 4-79-27 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618250, г. Губаха, пр. Ленина, 36 |
Отдел по Гремячинскому городскому округу Начальник отдела: Шулепова Марина Франтишевна Телефоны: (34 250) 2-21-41, (34 250) 2-14-77. Электронная почта: [email protected] Адрес: 618270, г. Гремячинск, ул. Ленина, 166 |
Отдел по городскому округу «город Губаха» Начальник отдела: Галактионова Наталья Ивановна Телефоны: (34 248) 4-79-27, (34 248) 4-77-02, (34 248) 4-72-33 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618250, г. Губаха, пр. Ленина, 36 |
Территориальное управление по Коми-Пермяцкому округу Начальник управления: Куликова Ольга Ивановна Телефоны: (34 260) 4-32-73, (34 260) 4-16-15, (34 260) 4-53-33 Электронная почта: [email protected] Адрес: 619000, г. Кудымкар, ул. 50 лет Октября, 30 |
Отдел по городу Кудымкар и Кудымкарскому муниципальному округу Начальник отдела: Казанцева Анна Ивановна Телефоны: (34 260) 4-32-81, (34 260) 4-16-32, (34 260) 4-63-81 Электронная почта: [email protected] Адрес: 619000, г. Кудымкар, ул. 50 лет Октября, 30 |
Отдел по Гайнскому муниципальному округу Начальник отдела: Четина Татьяна Леонидовна Телефоны: (34 245) 2-13-37, (34 245) 2-15-62, (34 245) 2-16-73 Электронная почта: [email protected] Адрес: 619650, п. Гайны, ул. Кашина, д. 41 |
Отдел по Кочевскому и Косинскому муниципальным округам Начальник отдела: Ряпосова Марина Геннадьевна Электронная почта: [email protected] Адрес: 619320, с. Кочево, ул. Калинина, 5 Телефоны: (34 293) 9-11-31, (34 293) 9-13-02, (34 293) 9-12-34 619430, с. Коса, ул. Ленина, 68 Телефоны: (34 298) 2-19-69, (34 298) 2-16-98 |
Отдел по Юсьвинскому муниципальному округу Начальник отдела: Мелюхина Ирина Николаевна Телефоны: (34 246) 2-73-55, (34 246) 2-73-86, (34 246) 2-76-90 Электронная почта: [email protected] Адрес: 619170, с. Юсьва, ул. Советская, 17 |
Отдел по Юрлинскому муниципальному округу Начальник отдела: Казакова Ольга Викторовна Телефоны: (34 294) 2-16-60, (34 294) 2-12-92 Электронная почта: [email protected] Адрес: 619200, с. Юрла, ул. Ленина, 15 |
Территориальное управление по Краснокамскому и Нытвенскому городским округам Начальник управления: Кондакова Анастасия Витальевна Телефон: (34 273) 4-56-56 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617060, г. Краснокамск, пр. Мира, 8 |
Отдел по Нытвенскому городскому округу Начальник отдела: Безматерных Наталья Леонидовна Телефоны: (34 272) 4-15-45, (34 272) 4-05-84, (34 272) 4-12-54 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617000, г. Нытва, ул. Мира, 16 |
Отдел по Краснокамскому городскому округу Начальник отдела: Мурзина Елена Владимировна Телефоны: (34 273) 4-47-50, (34 273) 4-44-62, (34 273) 7-29-87 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617060, г. Краснокамск, пр. Мира, 8 |
Территориальное управление по городскому округу «город Кунгур» и Кунгурскому муниципальному району Начальник управления: Усольцева Елена Викторовна Телефон: (34 271) 2-01-01 Электронная почта: [email protected] Адрес: 617470, г. Кунгур, ул. К.Маркса, 10 |
Отдел социального обслуживания и социального сопровождения: Телефоны: (34 271) 3-24-55, (34 271) 3-11-81, (34 271) 2-01-20 |
Отдел опеки и попечительства Телефоны: (34 271) 2-04-83, (34 271) 2-04-79, (34 271) 2-05-32 |
Территориальное управление по Лысьвенскому городскому округу Начальник управления: Ускова Юлия Владимировна Телефоны: (34 249) 3-01-02 (тел/факс), (34 249) 3-01-50, (34 249) 3-02-12 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618900, г. Лысьва, ул. Мира, 26 |
Территориальное управление по Пермскому муниципальному району и Добрянскому городскому округу Начальник управления: Багимова Елена Александровна Телефоны: (342) 296-23-58, (342) 296-21-08 Электронная почта: [email protected] Адрес: 614065, г. Пермь, ул. Верхнемуллинская, 74а |
Отдел по Добрянскому городскому округу Начальник отдела: Кононенко Оксана Валерьевна Телефон: (34 265) 2-75-40 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618740, г. Добрянка, ул. Советская, 102 А |
Отдел по Пермскому муниципальному району Начальник отдела: Шарапова Анна Вячеславовна Телефон: (342) 296-21-08 Электронная почта: [email protected] Адрес: 614065, г. Пермь, ул. Верхнемуллинская, 74а |
Территориальное управление по Чайковскому городскому округу Начальник управления: Сафонова Наталья Геннадьевна Телефоны: (34 241) 3-49-19, (34 241) 3-23-57, (34 241) 3-37-37, (34 241) 3-30-39 Электронная почта: [email protected] Официальный сайт: http://chaiksoc.ru Адрес: 617763, г. Чайковский, ул. Мира, 2/2 |
Территориальное управление по Чусовскому и Горнозаводскому городским округам Начальник управления: Куликова Татьяна Михайловна Телефон: (34 256) 6-08-20 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618200, г. Чусовой, ул. Ленина, 33а |
Отдел по Горнозаводскому городскому округу Начальник отдела: Митрохина Надежда Дмитриевна Телефоны: (34 269) 4-17-73, (34 269) 4-27-19 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618820, г. Горнозаводск, ул. Красных партизан, 10 |
Отдел по Чусовскому городскому округу Начальник отдела: Конашкова Лариса Геннадьевна Телефоны: (34 256) 6-08-18, (34 256) 6-08-13, (34 256) 6-08-20 Электронная почта: [email protected] Адрес: 618200, г. Чусовой, ул. Ленина, 33а |
Администрация г. Выкса / Органы МСУ / Исполнительная власть / Управления и отделы администрации округа / Территориальные управления городского округа / Южное территориальное управление
Лизунова Людмила Анатольевна
начальник южного территориального управления
Адрес:
607040, Нижегородская область, г.Выкса, р.п.Виля, пл.Культуры, д.8
Телефон, факс (883177) 6-61-23, (883177) 6-60-00, (883177) 6-61-21.
607050 Нижегородская область, г.Выкса, с.Новодмитриевка, пл.Административная, д.7
Телефон, факс (883177) 7-53-95, (883177) 7-53-96
E-mail: e-mail: [email protected], [email protected]
Главный специалист южного территориального управления – Гаврина Елена Александровна
Главный специалист южного территориального управления – Никитаева Елена Николаевна
Главный специалист южного территориального управления – Николаев Алексей Васильевич
Специалист первой категории южного территориального управления – Водяницкая Ольга Павловна
Специалист первой категории южного территориального управления – Ильина Анна Алексеевна
Специалист первой категории южного территориального управления – Сарычева Фаина Петровна
Специалист первой категории южного территориального управления – Шерунтаева Наталья Алексеевна
Инженер по газу – Цыцулин Александр Аркадьевич
Нормативно-правовой акт, определяющий полномочия и задачи ЮТУ:
Положение о южном территориальном управлении администрации городского округа город Выкса Нижегородской, утвержденное распоряжением администрации городского округа город Выкса Нижегородской области №210-р от 02.04.2014г.:
Южное территориальное управление (далее–управление) является структурным подразделением администрации городского округа город Выкса Нижегородской области.
В ведении южного территориального управления находятся территории следующих населенных пунктов:
| р.п.Виля | с. Верхняя Верея | с. Фирюсиха | с.п.Унор | д.Осиповка |
| д. Норковка | с. Сноведь | с. Новодмитриевка | с.п. Шернавка | с.п.Боевой |
| с. Семилово | с.Чупалейка | с. Полдеревка | д. Гагарское | с.п.Домики |
| с.п. Димара | с.п. Красное Солнце | дер. Солнце | д.Дальнепесочное | с.п.Ягодка |
| с.п. Малиновка | с.п. Мяря | с.п. Ореховка | д. Новая Деревня | с.п.Тайга |
| д. Старая | д.Черная | д.Покровка | д. Пустошка | д.Илькино |
1.Управление оперативно подчинено первому заместителю главы администрации, подотчетно главе администрации городского округа город Выкса Нижегородской области и несет ответственность перед ним за выполнение возложенных на него задач.
2. Управление в своей деятельности руководствуется Конституцией РФ, Федеральными Конституционными законами, Федеральными законами, правовыми актами РФ и Нижегородской области, правовыми и иными актами органов местного самоуправления городского округа город Выкса, а также настоящим Положением.
3. Положение о южном управлении утверждается распоряжением главы администрации городского округа город Выкса.
4. Управление не является юридическим лицом, пользуется печатью администрации городского округа город Выкса в установленном порядке, имеет свой бланк письма и круглую печать с наименованием управления.
5. Администрация городского округа город Выкса обеспечивает управление периодическими печатными изданиями, техническими средствами, канцелярскими принадлежностями, электронными информационно-правовыми системами, законодательно-справочными материалами, транспортом и другим имуществом и материалами необходимыми для выполнения возложенных на управление задач и функций.
Основными задачами управления являются:
Территориальное управление осуществляет на подведомственной территории управленческие, исполнительно-распорядительные и иные функции по вопросам местного значения в пределах определенных полномочий.
В целях реализации возложенных задач управление осуществляет следующие функции:
— Участвует в реализации мероприятий, направленных на комплексное развитие территории.
— Участвует в реализации программ социально-экономического развития.
— Обеспечивает реализацию полномочий органов исполнительной власти в сфере местного самоуправления по созданию территориального общественного самоуправления (ТОС).
— Принимает участие по обеспечению первичных мер пожарной безопасности.
— Принимает участие в реализации задач в области энергосбережения и повышения энергетической эффективности.
— Принимает участие в организации благоустройства и озеленения на подведомственной территории.
— Содействует созданию условий для деятельности добровольных формирований населения по охране общественного порядка.
— Осуществляет прием граждан, рассмотрение обращений граждан, в пределах своей компетенции осуществляет контроль за соблюдением порядка обращений, анализ содержания поступающих обращений, принятие мер по своевременному выявлению и устранению причин нарушений прав, свобод и законных интересов граждан.
— Принимает участие в предупреждении и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций.
— Подготавливает проекты ответов главы администрации в пределах своей компетенции.
— Принимает участие в организации ритуальных услуг и содержании мест захоронения.
— Оказывает содействие в сохранении местных традиций и обычаев;
— Выдает по запросам граждан дубликаты, справки, выписки, а именно:
-
дубликаты договоров отчуждения дома;
-
справки о последнем месте жительства умерших граждан ранее
-
проживавших в пределах населенных пунктов, расположенных
-
на подведомственной территории;
-
справки о фактическом принятии наследства после смерти
-
граждан, ранее проживавших в пределах населенных пунктов,
-
расположенных на подведомственной территории;
-
сведения об отмене или изменении завещаний выданных ранее
-
администрацией р.п.Виля, Новодмитриевской сельской
-
администрацией;
-
справки о составе семьи;
-
справки с места жительства;
-
справки о фактическом проживании на 6 февраля 1992 года;
-
выписки из похозяйственных книг;
-
выписки из лицевого счета и копии поквартирных карточек;
-
выписки из домовой книги.
— Осуществляет муниципальный контроль за выполнением жителями южного территориального управления Правил благоустройства, обеспечения чистоты и порядка на территории городского округа город Выкса.
— Разрабатывают проекты нормативных правовых актов, в пределах своей компетенции и представляют их на утверждение главе администрации.
— Вправе осуществлять иные отдельные государственные полномочия, переданные органам местного самоуправления, в случаях, установленных законодательством.
— Иные полномочия, определенные муниципальными правовыми актами органов местного самоуправления городского округа.
РЕЕСТР МУНИЦИПАЛЬНЫХ УСЛУГ (ФУНКЦИЙ), ПРЕДОСТАВЛЯЕМЫХ (ИСПОЛНЯЕМЫХ) ЮЖНЫМ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫМ УПРАВЛЕНИЕМ
График приема граждан специалистами южного территориального управления городского округа город Выкса.
Полномочия по организации приёма граждан — специалист Южного территориального управления Никитаева Елена Николаевна.
СТАТИСТИЧЕСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ
| Межрайонное управление социальной защиты населения (Абатский, Викуловский, Сорокинский районы) | Зыкова Ирина Николаевна | (34556) 4-11-19 |
| Межрайонное управление социальной защиты населения (г.Ялуторовск, Ялуторовский и Исетский районы) | Лебедева Евгения Витальевна | (34535) 2-05-64 |
| Межрайонное управление социальной защиты населения (Голышмановский городской округ, Аромашевский и Бердюжский районы) | И.о. начальника Фадеева Ольга Владимировна | (34546) 2-52-48 |
| Межрайонное управление социальной защиты населения (Заводоуковский городской округ и Упоровский район) | Моисеева Ирина Анатольевна | (34542) 2-34-46 |
| Межрайонное управление социальной защиты населения (Казанский, Сладковский районы) | Абрамов Александр Васильевич | (34553) 4-18-86 |
| Межрайонное управление социальной защиты населения (Омутинский, Армизонский, Юргинский районы) | Турок Андрей Иванович | (34544) 3-27-08 |
| Межрайонное управление социальной защиты населения (Тобольский, Ярковский районы) | Ермилова Вера Владимировна | (3456) 26-30-89 |
| Межрайонное управление социальной защиты населения (Уватский, Вагайский районы) | Золотавина Оксана Геннадьевна | (34561) 2-80-63 |
| Отдел социальной защиты населения Армизонского района | Курочкина Алла Леонидовна | (34547) 2-34-33 |
| Отдел социальной защиты населения Аромашевского района | Власова Оксана Николаевна | (34545) 2-23-07 |
| Название подразделения | Юридический адрес | Контактный телефон |
| ФГКУ «УВО ВНГ России по Республике Татарстан» | 420111, г. Казань, ул. Левобулачная, 20 | ☎ (843) 231-44-97 |
| УВО по городу Казани – филиал ФГКУ «УВО ВНГ России по Республике Татарстан» | 420039, г. Казань, ул. Гагарина, 105 | ☎ (843) 564-38-30 |
| ОВО по городу Набережные Челны – филиал ФГКУ «УВО
ВНГ России по Республике Татарстан» | 423831, г. Набережные Челны, ул. Шамиля Усманова, 59 а | ☎ (8552) 52-21-11 |
| ОВО по Агрызскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 422231, г. Агрыз, ул. Азина, 8 в | ☎ (85551) 2-35-20 |
| ОВО по Азнакаевскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 423330, г. Азнакаево, ул. Строителей, 10 а | ☎ (85592) 7-24-62 |
| ОВО по Алексеевскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 422900, пгт. Алексеевское, ул. Гоголя, 2 е. | ☎ (84341) 2-66-77 |
| ОВО по Альметьевскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 423458, г. Альметьевск, ул. Маяковского, 114 а | ☎ (8553) 45-66-22 |
| ОВО по Арскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ России
по Республике Татарстан» | 422000, г. Арск, ул. Комсомольская, 12 | ☎ (84366) 3-04-02 |
| ОВО по Балтасинскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 422250, пос. Балтаси, ул. Ленина, 58 а | ☎ (84368) 2-61-25 |
| ОВО по Бавлинскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ России
по Республике Татарстан» | 423930, г. Бавлы, ул. Сайдашева, 10 | ☎ (85569) 5-45-26 |
| ОВО по Бугульминскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 423230, г. Бугульма, ул. Успенского, 69 | ☎ (85594) 6-68-57 |
| ОВО по Буинскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 422430, г. Буинск, ул. Р. Люксембург, 59 | ☎ (84374) 3-72-79 |
| ОВО по Высокогорскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 422700, ст. Высокая Гора, ул. Гагарина, 20 | ☎ (84365) 2-39-14 |
| ОВО по Елабужскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 423639, г. Елабуга, ул. Набережная, 3 | ☎ (85557) 7-05-51 |
| ОВО по Заинскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ России
по Республике Татарстан» | 423520, г. Заинск, пр. Нефтяников, 39 | ☎ (85558) 7-15-45 |
| ОВО по Зеленодольскому району – филиал ФГКУ «УВО
ВНГ России по Республике Татарстан» | 422542, г. Зеленодольск, ул. Заикина, 1 | ☎ (8437) 15-99-00 |
| ОВО по Кукморскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 422110, г. Кукмор, ул. Октябрьская, 4 | ☎ (84364) 2-71-63 |
| ОВО по Лаишевскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ России
по Республике Татарстан» | 422610, г. Лаишево, ул. Ульяновой, 54 | ☎ (84378) 2-52-01 |
| ОВО по Лениногорскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 423250, г. Лениногорск, ул. Куйбышева, 19 | ☎ (85595) 5-04-52 |
| ОВО по Мамадышскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ России
по Республике Татарстан» | 422190, г. Мамадыш, ул. Ленина, 107 | ☎ (85563) 3-15-42 |
| ОВО по Менделеевскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 423650, г. Менделеевск, ул. Пионерская, 9 | ☎ (85549) 2-14-67 |
| ОВО по Мензелинскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 423700, г. Мензелинск, ул. Тукая, 24 | ☎ (85555) 3-22-82 |
| ОВО по Нижнекамскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 423587, г. Нижнекамск, ул. Первопроходцев, 11 | ☎ (8555) 30-32-77 |
| ОВО по Нурлатскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 423040, г. Нурлат, ул. Складская, 2 | ☎ (84345) 2-32-51 |
| ОВО по Пестречинскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 422770, с. Пестрецы, ул. Мелиораторов, 40 | ☎ (84367) 3-05-66 |
| ОВО по Рыбно-Слободскому
району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ России по Республике Татарстан» | 422650, п.г.т. Рыбная Слобода, ул. Октябрьская, 31 | ☎ (84361) 2-32-61 |
| ОВО по Сабинскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ России
по Республике Татарстан» | 422060, п.г.т. Богатые Сабы, ул. Юсупова, 9 а | ☎ (84362) 2-38-62 |
| ОВО по Сармановскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 423350, с. Сарманово, ул. Ленина, 46 | ☎ (85559) 2-49-99 |
| ОВО по Тетюшскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ
России по Республике Татарстан» | 422370, г. Тетюши, ул. Ленина, 70 | ☎ (84373) 2-52-97 |
ОВО по Чистопольскому району – филиал ФГКУ «УВО ВНГ России по Республике Татарстан» | 422980 г. Чистополь,
ул. К.Маркса, 27а
| ☎ (84342) 5-21-14 |
Концептуализация управления территорией международными участниками | Европейский журнал международного права
Аннотация
В этой статье рассматриваются пять основных недавних работ, посвященных феномену управления территорией международными акторами. Охватывая как правовые, так и политические элементы работ, он углубляется в то, как ученые относятся к предполагаемому дефициту легитимности, часто связанному с этой деятельностью. Затем в нем рассматриваются подходы авторов к ключевым вопросам международного права, включая правовой статус территорий, находящихся под международным управлением, правовую основу для управления, правовые рамки, регулирующие действия администраторов, и, наконец, ответственность участвующих международных субъектов.
Рост числа дел, связанных с управлением территорией международными субъектами, в том числе высокопоставленными миссиями временной администрации ООН в Косово и Восточном Тиморе после окончания холодной войны, часто ассоциируется с ситуацией. Сами международные администраторы обвиняются в том, что они действуют чутко и по частям, и критический анализ этого явления часто имеет тенденцию сосредотачиваться на стратегических / тактических вопросах, а не на рефлексивном исследовании природы самого международного управления.
Безусловно, взгляд на растущую литературу по международному управлению обнаруживает как похвалу, так и критику, которая говорит о более широких последствиях выполнения международных акторов функций, которые обычно входят в компетенцию национальных правительственных органов. Например, международное управление альтернативно представлялось как гуманитарный ответ на проблему «несостоятельных государств» и редукции колониализма, осуществляемой безответственными международными акторами.Тем не менее, чего часто не хватает, так это тщательного анализа международного управления и его связей с другими формами управления посторонними лицами, а также правовых и нормативных вопросов, связанных с его использованием. Это проблематично, учитывая, что использование международных субъектов для управления территорией поднимает вопросы, имеющие огромное значение для международных отношений и международного права. Например, каковы последствия для понятия государственного суверенитета? Как можно согласовать управление неизбираемыми международными должностными лицами с мнением, каким бы противоречивым оно ни было, что существует развивающееся право на демократическое управление? И даже если согласиться с тем, что такое управление в принципе может быть законным, как решить, когда им пользоваться и как его следует структурировать и регулировать?
На этом фоне приветствуются недавние публикации Ральфа Уайльда, Бернхарда Кнолля, Карстена Стана, Ганса Фабиана Кидерлена и Грегори Фокса, поскольку каждый из них пытается решить фундаментальные вопросы такого рода.В целом, эти работы очень высокого качества и могут многое предложить как ученым, так и практикам. Книга Уайльда «Международная территориальная администрация: как опека и цивилизационная миссия никогда не исчезла» 1 основывается на более ранней новаторской работе автора2 посредством тщательного анализа участия международных субъектов в управлении территорией, а также целей такого участия. . Уайльд также исследует взаимосвязь между недавними случаями международного участия в территориальном управлении и такой деятельностью, как колониализм, мандат и доверительные соглашения и оккупация, тем самым поднимая вопросы о законности таких случаев.
Закон Кнолля «Правовой статус территорий, находящихся под управлением международных организаций», , который представляет собой сочетание теоретических и эмпирических данных и частично основан на опыте автора в канцелярии начальника канцелярии миссии ОБСЕ в Косово. аналогичным образом занимается концептуализацией международного управления и оценкой его связей с другими случаями территориального управления, в том числе в рамках систем мандата / опеки3. Кнолль уделяет значительное внимание отношениям между международным управлением и международной правосубъектностью управляемых территорий.Книга требовательна, но в конечном итоге полезна, особенно из-за готовности Нолла выдвигать смелые, часто полемические, юридические аргументы. Отрывки из книги, которые пытаются пролить свет на природу международного управления посредством исследования политико-правовых вопросов, возникших в Косово, очень богаты; тот факт, что они, как правило, относятся к документам, которые малоизвестны и часто не являются широко доступными, особенно полезен для ученых в области международного управления.В то же время само существование трудностей в отношении доступа к документам, подготовленным международными администрациями, должно вызвать дополнительные дискуссии о дефиците прозрачности в этих организациях.
На более чем 700 страницах (исключая библиографию) и с соответственно широкой сферой применения, книга Стана «Право и практика международного территориального управления », вероятно, станет стандартным справочником по этому вопросу4. территориальное управление и его многогранность на примере первых экспериментов с интернационализацией в XIX веке; системы полномочий и опеки, а также род занятий.Он также рассматривает такие институты, как протектораты, защищенные государства и кондоминиумы. Стан использует этот фон как трамплин для более широкого обсуждения правовых и нормативных вопросов, возникающих в связи с территориальным управлением международными субъектами. Широкий диапазон работы Стана обязательно означает, что он не может рассматривать все поднимаемые им вопросы во всех подробностях, но его аргументы ясны и убедительны. Штан также дает различные интересные рекомендации по повышению качества международного администрирования.
Kiderlen’s Von Triest nach Osttimor: Der völkerrechtliche Rahmen für die Verwaltung von Krisengebieten durch die Vereinten Nationen 5 фокусируется исключительно на управлении территорией со стороны ООН, и его цель состоит в том, чтобы набросать международно-правовые рамки, применимые к управлению территориями ООН. в кризис. Таким образом, Кидерлен гораздо меньше озабочен более широкими вопросами легитимности, чем юридическими мелочами. Основная часть работы рассматривает правовую основу для управления территорией ООН и ее правовые ограничения.По словам Кидерлена, он исследует «нужно ли» и «как» территориального управления — но с точки зрения юридических вопросов, которыми руководствуется при принятии решений, а не вопросов политики. В целом, его подход гораздо более континентальный, чем у других рассматриваемых работ, поскольку он строит свою работу вокруг систематического толкования Устава ООН и позиции ООН в международном праве.
Наконец, Фокс исследует то, что он называет «гуманитарной оккупацией» в своей одноименной книге.6 Он исследует международные администрации после окончания холодной войны в Боснии и Герцеговине (БиГ), Косово, Восточном Тиморе и Восточной Славонии (Хорватия), утверждая, что они представляют собой приверженность со стороны международного сообщества как сохранению существующих государств, так и к модели государства, основанной на либерально-демократических нормах. Он утверждает, что обычно используемые правовые основания для таких администраций неадекватны, и предлагает возможную альтернативную основу для гуманитарной оккупации, которая учитывает, что последняя предпринимается для достижения коллективных целей международного сообщества.
1 Определения
Первоначальная проблема при оценке международного управления связана с определениями и таксономией. Кнолль исследует феномен «территорий, находящихся под управлением международных организаций» и отмечает, что «интернационализированная территория подлежит временному управлению вспомогательным органом международной организации» (Knoll, at 408). В своей работе Уайльд исследует то, что автор называет международной территориальной администрацией (МТА), или территориальным управлением со стороны международных субъектов, при этом «территориальная администрация» определяется как «официально учрежденная, локальная структура управления, действующая в отношении конкретной территориальной единицы, будь то государство, субгосударственная единица или негосударственная территориальная единица »(Wilde, at 21).По мнению Уайльда, ITA включает администрирование, выполняемое как международными организациями, так и международными уполномоченными, работающими в местных органах, таких как суды и избирательные органы.
Стан также использует термин «международная территориальная администрация», но определяет его как «осуществление управления территорией международным субъектом в интересах территории, которая временно помещена под международный надзор или помощь в общественных целях» ( курсив добавлен), таким образом, по-видимому, сужая определение Уайльда в некоторых отношениях (Stahn, at 2–3).Кидерлен, в соответствии со своими целями, определил свою тему более узко как управление «кризисными» зонами со стороны Организации Объединенных Наций.7 Однако он признает, что могут быть разные основы для ITA и других вовлеченных субъектов (Kiderlen, at 2 ).
Наконец, Фокса интересует «гуманитарная оккупация», которую он считает дискретной категорией международного управления, инициированной после окончания холодной войны, которая отличается от более ранних экспериментов с администрацией со стороны международных субъектов на том основании, что основная причина гуманитарной профессий — это благосостояние жителей управляемых территорий.Согласно Фоксу, гуманитарная оккупация — это «переход к власти над государством или его частью международным субъектом с явной целью создания либерального, демократического порядка» (Fox, at 4). Он подчеркивает, что цель таких инициатив «состояла в том, чтобы положить конец нарушениям прав человека, реформировать государственные институты и восстановить мирное существование между группами, которые недавно были вовлечены в жестокий вооруженный конфликт» (Fox, at 3). Фокс утверждает, что «почти все в этих миссиях отличалось» от более ранних случаев международного администрирования (Фокс, 42), подчеркивая, что «если первые случаи международного управления в первую очередь служили интересам посторонних, , пост-холодной Военные миссии в первую очередь обслуживали интересы инсайдеров — граждан принимающих государств »(Фокс, 43).
Различия в определениях, даже те, которые могут показаться незначительными, имеют важные последствия, наиболее очевидными из которых являются их последствия, для которых «администрация» и деятельность входят в сферу исследования8. Полезно подчеркнуть еще два момента. Во-первых, выбранное определение должно соответствовать тематическим исследованиям, которые, по его утверждению, охватываются. Например, хотя международное управление обычно ассоциируется с управлением территорией со стороны «международной организации», сомнительно, что последнее является точным описанием такой сущности, как Управление Высокого представителя (УВП) в БиГ — договорный орган, не являющийся членом, хотя OHR обычно упоминается как один из основных примеров международного управления после холодной войны.Хотя термин «международная организация» определяется по-разному, он часто понимается как относящийся к организации с государственными (и потенциально другими) членами, учрежденными в соответствии с международным правовым документом.9 Соответственно, «публичное международное образование» или «общественное лицо» международный субъект »может быть более подходящим дескриптором, чем« международная организация ».
Во-вторых, определения, которые включают элемент цели или мотивации (например, Фокса и Стана), создают трудности для правового анализа международного управления из-за привносимой ими субъективности.Как решить, какова настоящая цель международной администрации? Какой вес следует придавать заявленным целям международного субъекта, выполняющего административную роль? Как можно представить себе многоцелевые администрации? Наконец, цели могут со временем меняться. Должна ли вся структура определений зависеть или меняться с туманной / изменчивой целью? Другие последствия различных определений будут рассмотрены ниже.
2 Международное территориальное управление как институт политики
Одно из главных достижений Уайльда состоит в том, что, столкнувшись с разнородной литературой по международному управлению, в которой последнее по-разному описывается как современная опека, новый метод государственного строительства, являющийся результатом комплексного миротворчества, формой протектората и возвращением к колониализма, он серьезно и подробно рассматривает различные случаи, когда международные субъекты играли административную роль во внутреннем контексте.Суть его работы — это попытка определить «политический институт» или устоявшуюся практику для достижения общих целей в этой чащи случаев.
Обсуждение Уайльдом международного участия в территориальном управлении подчеркивает различные типы субъектов, которые использовались для выполнения таких функций (например, организации, созданные Лигой Наций, Советом Безопасности ООН и Европейским союзом, а также sui generis OHR в Боснии), различные правовые основы, в соответствии с которыми такие функции выполнялись, а также различия в характере и объеме таких функций.Понимание этого исторического разнообразия важно как для общего диалога об использовании международного управления, так и при рассмотрении вопроса о том, следует ли и как участвовать в этой деятельности в будущем. В то же время Уайльд выявляет нить, связывающую различные, казалось бы, разрозненные случаи международного управления, и предполагает, что администрации ООН после окончания холодной войны, которые в последнее время привлекли такое значительное внимание, являются частью более широкого политического института (например, ITA), который включает международные субъекты, вытесняющие местных субъектов в акте территориального управления, на основании предполагаемых проблем, связанных с идентичностью местных субъектов, качеством их управления или и тем, и другим (Wilde, at 233–234).В целом его аргументы чрезвычайно хорошо продуманы и убедительны.
В некоторой степени полемически Уайльд предполагает, что ITA является частью более широкой семьи «иностранной территориальной администрации», которая включает колониализм, государственное управление в системе мандатов и опеки, а также оккупацию. Как указывалось выше, предположения о связи между международным управлением и колониализмом не являются чем-то необычным, 10 но вклад Уайльда в этом отношении — его строгий научный подход к проблеме.Согласно Уайльду, иностранное территориальное управление вовлекает иностранных акторов, вытесняющих местных акторов в управлении территорией, которая задумана как «отличная от административных субъектов» (Уайлд, стр. 362–363). Он предлагает, чтобы «[когда] это устройство понималось в терминах иностранного актора, действующего« от имени »территории и ее народа, как в случае всех форм ITA, определенных, более поздних форм колониализма, государственного управления при системы мандата и опеки, а «занятие», как оно концептуализировано в законе об оккупации, это «опека».В общем, такие механизмы можно было бы назвать «международной опекой» (Wilde, стр. 363). В то время как двойной мандат в колониальном контексте предположительно означал мандат действовать от имени народа на управляемой территории, а также от имени самой колониальной державы и государств в более широком смысле, в контексте ITA он рассматривается как означающий двойной мандат, направленный на благо людей в пределах управляемых территорий и международного сообщества в целом (Уайлд, стр. 357). Эта связь недавних, якобы «гуманитарных», международных усилий с определенными дискредитированными способами управления неизбежно поднимает вопросы легитимности в отношении первых, которые будут обсуждаться ниже.
Уайльд — не единственный автор, который установил связь между международным управлением и понятием опеки. Кнолль, например, также устанавливает эту связь и отмечает, что «внутренние» и «международные» интересы могут сталкиваться в ситуациях международного управления, приводя несколько примеров из Косово. В этом отношении следует учитывать, что, хотя международные администраторы имеют обязательства как перед международными, так и перед внутренними заинтересованными сторонами, их конечная лояльность, скорее всего, будет по отношению к международным субъектам, которые несут ответственность за их средства к существованию.Возможно, наиболее тревожный пример напряженности, возникающей из-за «двойного мандата», связан с неприятием международных администраторов и их спонсоров судебного надзора за действиями администраций по соображениям прав человека. Действительно, такие примеры ставят под сомнение само понятие международных администраций как «попечительства».
Следует также отметить, что, хотя понятие международных администраторов, имеющих двойной мандат на благо людей в пределах управляемых территорий и международного сообщества в целом, может быть точным в очень широком смысле, отношения таких администраторов с местными и другими международными организациями. актеры различаются по контексту.Так, например, глава Временной администрации Организации Объединенных Наций в Косово (МООНК) был официально включен в сложную бюрократическую систему ООН, и, хотя отношения между различными главами МООНК и Секретариатом ООН со временем изменились, эти действующие лица изменились. находился в постоянном диалоге по ряду вопросов, связанных с Косово. Напротив, некоторые международные представители местных органов, такие как члены Конституционного суда БиГ из-за пределов региона, призваны действовать независимо и стремились делать это на практике.Такие различия также необходимо рассматривать в контексте продолжающихся дебатов относительно легитимности международного участия в территориальном управлении, что является предметом следующего раздела.
3 Законность
Вопрос о легитимности международного управления затрагивает все работы, и каждый автор рассматривает его по-своему. Это, конечно, жизненно важно для более широкого диалога по международному управлению, и особенно для дискуссий относительно будущих экспериментов с этим политическим институтом.
То, как кто-то выбирает определение международного управления и связи, которые он проводит между различными формами «постороннего» участия в управлении, имеет важные последствия для дискуссий о легитимности. Как отмечалось выше, включение Уайльдом того, что он называет ITA, в более крупную семью иностранного территориального управления, которое включает в себя колониализм, поднимает элементарные вопросы о легитимности первого. Это таксономическое решение может быть тепло встречено теми, кто скептически относится к международному вмешательству по гуманитарным соображениям, и особенно теми, кто считает управление со стороны посторонних незаконным по определению.
Работа Уайльда предполагает, что сосредоточение дебатов о легитимности исключительно на проблемах, связанных с разработкой и реализацией международного управления, устраняет более серьезные последствия отношения доминирования между аутсайдерами и инсайдерами в условиях ITA. Уайльд не стремится разрешить вопрос о легитимности; скорее, он выдвигает его на первый план, проблематизируя аргументы, используемые для легитимации определенных случаев международного управления и отделения их от более универсально подозрительных способов управления (например,g., аргументы в пользу того, что такие случаи (1) были разрешены на законных основаниях; (2) проводить политику, отражающую универсально действующие принципы международного права; (3) проводятся международными организациями, которые менее заинтересованы / больше озабочены «гуманитарными» целями, чем отдельные государства; и (4) являются временными).
Согласно Уайльду, «[чтобы] быть оправданным, ITA должна быть в состоянии противостоять фундаментальной критике опеки… что осуществление контроля над людьми извне по своей сути несправедливо» (Wilde, at 444).С этой целью оценка легитимности международного управления, по-видимому, потребует целостного подхода, возможно, включая эмпирическое исследование того, с какими системами и структурами остается территория после ухода «интернационалов». Полезно противопоставить скептицизм Уайльда в отношении аргументов, используемых для различения и узаконивания недавних случаев международного управления, с комментарием Стана о том, что «ООН и международные администрации прошли через разные исторические циклы, испытания и ошибки при исполнении полномочий территориального управления.Однако эти недостатки не ставят под сомнение обоснованность и достоинства концепции международного территориального управления как таковой »(Stahn, at 733). В самом деле, рассматривать ли международное управление как политический институт, который по своей сути незаконен, или как институт, который просто нуждается в улучшении, — один из самых сложных и важных вопросов, который возникает в дебатах по международному управлению.
Фундаментальные опасения, которые Уайльд высказывает в отношении использования международного управления, понятны, поскольку они представляют собой явное вмешательство международного сообщества в дела государства (или другой территориальной единицы) и ограничивают способность отдельных лиц оспаривать эти решения, используя обычные бытовой аппарат.Тем не менее, если кто-то идет по пути сомнения в легитимности международного управления по соображениям вмешательства, он должен бороться с тем фактом, что это порождает вопросы по огромному спектру международной деятельности.
Уайлд отмечает, что использование ITA «основано на формальном различии между оказанием давления на правительство, чтобы оно приняло меры, и фактическим захватом государственного механизма для непосредственного выполнения таких действий» (Wilde, at 286). Хотя мы понимаем желание провести яркую грань между различными формами вторжения, мы утверждаем, что нечеткость границы между администрацией и помощью во многих случаях и тот факт, что помощь иногда, возможно, более навязчива, чем администрация (например,g., обусловленная политикой международных финансовых организаций, с одной стороны, и присутствие иностранного эксперта в национальном административном органе, с другой) поднимают вопрос о том, проводится ли грань между международной помощью и прямым выполнением административных задач или надзором за ними со стороны международные субъекты на управляемых территориях должны служить разделительной чертой между законными и незаконными международными действиями.
В целом, те, кто считает международное управление по своей сути незаконным осуществлением международной власти, должны рассмотреть степень, в которой международные / внутренние границы меняются, и почему международное управление (даже управление осуществляется на основе согласия или резолюции главы VII Совет Безопасности) неизбежно более проблематичен, чем другие виды международного влияния, оказываемого на внутренних игроков.Большая часть работы, проделанной в рамках проекта «Глобальное административное право» (GAL), подчеркивает растущее влияние организаций на государственную деятельность во многих сферах.11 В некотором смысле GAL стремится выявить новую «тенденцию» в международном публичном праве. Его сторонники утверждают, что «дихотомия национального и международного» 12, согласно которой международные правила должны переводиться национальным правительством, чтобы быть применимыми к частным сторонам, рушится перед лицом «быстрого роста международных и транснациональных режимов регулирования с административные компоненты и функции ».13 В результате «международные органы принимают решения, которые имеют прямые правовые последствия для отдельных лиц или компаний, не вмешиваясь в действия национального правительства» 14. проект GAL и другие примеры международного / внутреннего интерфейса. Например, в Специальном суде, недавно созданном для судебного преследования предполагаемых преступников Рафика Харири, используются международные и ливанские судьи, личности которых в настоящее время не разглашаются (очевидно, для их же безопасности).15 Если бы он не участвовал в его создании, международное сообщество, вероятно, заплакало бы по ряду причин. Действительно, если рассматривать в этом более широком контексте, работы и аргументы Уайльда убедительны и заставляют нас критически и глубоко задуматься о том, как государства и международное сообщество могут взаимодействовать друг с другом для улучшения и развития всех16.
Также полезно рассмотреть, имеют ли разные типы ITA, как они определены Уайльдом, разные значения с точки зрения легитимности.Даже если все случаи ITA, от международных администраторов, наделенных полной административной властью, до международных назначенцев в национальных органах, должны противостоять фундаментальной критике за то, что они несправедливо осуществляют контроль над населением, пристальное рассмотрение того, как работают эти различные типы ITA и осуществление такого контроля оправдано.
Многие другие рецензируемые работы также затрагивают вопрос легитимности. Например, Стан предполагает, что различные модели легитимации могут предоставить по крайней мере частичное оправдание для «осуществления государственной власти за пределами государства», ссылаясь на , среди прочего, на легитимность как согласие , легитимность через подотчетность, легитимность на основе чрезвычайных полномочий. , и функциональная легитимность (например,g., опыт и нейтралитет) (Стан, 41 и 519). Однако он справедливо подчеркивает, что эти концептуальные основы легитимности не всегда переводятся в легитимность на практике.
Stahn также предполагает, что легитимность международного участия в территориальном управлении частично зависит от его переходного характера, утверждая, что международное управление должно быть ограничено во времени, чтобы избежать конфликтов с принципами самоопределения и демократического управления (Stahn, at 741) .17 С этой точки зрения, если в будущем будет предложено международное управление в качестве средства постоянной нейтрализации конфликта (как это было в плане для Данцига в межвоенный период), это, вероятно, вызовет серьезные опасения со стороны законности перспектива. Самая последняя доктрина, опубликованная Департаментом операций по поддержанию мира ООН (ДОПМ), указывает на то, что международное управление продолжает рассматриваться как жизнеспособный политический институт в контексте миротворческих операций ООН, но подчеркивает переходный характер такого управления.18 На наш взгляд, особенно с учетом того, что временные международные администрации в некоторых случаях существуют в течение многих лет, а часто и намного дольше, чем первоначально предполагалось, ограниченный во времени характер администрации не должен служить оправданием для отказа серьезно заниматься вопросами относительно внутреннего управления международными участниками.
Аргумент Фокса о том, что ранее международные администрации были в первую очередь на благо «посторонних», в то время как его «гуманитарная деятельность» в первую очередь на благо граждан принимающих государств, также имеет отношение к дебатам о легитимности.Однако аргументы такого рода должны противоречить проблемам, возникающим на практике, когда международные и внутренние интересы вступили в конфликт. Следует помнить о проблемах, возникающих при попытке привлечь к ответственности международные администрации за нарушения прав человека на управляемых территориях. Другой вопрос, который возникает в этом контексте, заключается в том, в какой степени опасения относительно легитимности международного управления были смягчены тем фактом, что ООН часто участвовала в таких делах, особенно если региональные организации становятся более заинтересованными в выполнении такой роли в будущее.Все примеры «гуманитарной оккупации» Фокса, за исключением OHR в БиГ, принадлежат администрации ООН. Стан утверждает, что «ООН остается лучшим и« наименее нелегитимным из всех внешних игроков », который берет на себя задачи международного управления» (Stahn, at 738). Даже если это правда, уместно рассмотреть дебаты, касающиеся процесса принятия решений Советом Безопасности ООН в этом контексте19.
Как указано, Фокс утверждает, что «гуманитарная оккупация» отражает приверженность международного сообщества существующим государственным границам.Он отмечает, что «[н] ормы физической целостности, равенства и политического плюрализма заменили безразличие к наиболее деструктивным аспектам этнонационализма… границы и население считаются по сути неизменными; может измениться неспособность правительства предоставить равные права всем своим гражданам »(Fox, at 122–123). Этот аргумент также имеет значение для дебатов о легитимности. В целом, трудно оспорить то, что Фокс называет «нормативной приверженностью существующим государственным границам» в современном международном праве (Fox, стр. 117).Как он отмечает, эта приверженность была очевидна в Восточной Славонии, где основной задачей Переходной власти ООН в Восточной Славонии, Баранье и Западном Среме (январь 1996 г. — январь 1998 г.) была реинтеграция территории в пределах Хорватии, которая стала свидетелем ожесточенных боевых действий. хорватская правовая система. В БиГ международные субъекты, действующие в стране, сохранили твердую приверженность существующему государству, даже если это, по-видимому, включало «исправление» проблем со слабым Дейтонским мирным соглашением.20 Действительно, в поддержку своего аргумента Фокс мог бы подчеркнуть роль, которую играют другие субъекты, такие как созданная ОБСЕ Временная избирательная комиссия, которая приняла меры по укреплению государства БиГ21. в условиях гуманитарной оккупации) провозгласила независимость в феврале 2008 года и на сегодняшний день признана более чем 60 государствами, очевидно, что создает определенные трудности для аргументации того, что гуманитарная оккупация основана на приверженности международного сообщества существующим государственным границам.Фокс признает потенциальные последствия Косово для своего аргумента, но рассматривает его как предположительно противоположный случай, который идет вразрез с поддержкой территориальной целостности государств. В конечном счете, Косово может представлять собой случай, когда устойчивое присутствие международной администрации в негосударственном территориальном образовании фактически помогло создать реальность, в которой стало трудно сопротивляться независимости, несмотря на провозглашения поддержки государственного суверенитета и территориальной целостности на территории страны. часть тех международных акторов, которые установили администрацию.Подробнее об этом будет сказано ниже. Кроме того, Временная администрация ООН в Восточном Тиморе, еще один из примеров гуманитарной оккупации Фокса, возможно, не служит примером нормативной приверженности международного сообщества существующим государственным границам22. Восточный Тимор под международным управлением, пожалуй, наиболее правильно рассматривается, поскольку Уайльд предполагает, что это негосударственная территория с правом самоопределения (Уайльд, стр. 153). Тогда возникает вопрос, может ли приверженность существующим государственным границам действительно служить «узаконивающим» фактором для ITA.
Knoll применяет широкий концептуальный подход к вопросу легитимности. Он подчеркивает, что у международных администраций разные заинтересованные стороны, с разными ожиданиями, и обращает внимание читателя на тот факт, что «международная легитимность» и «внутренняя легитимность» могут иметь отрицательную корреляцию (Knoll, 292, 295–297). В этой связи он предполагает, что международные администрации укрепляют свою внутреннюю легитимность, когда они передают власть местным субъектам и выполняют свой мандат по институциональному строительству (Knoll, 303), и что проблемы развиваются с точки зрения внутренней легитимности, когда администрации полагаются на более принудительные меры. модели управления (Knoll, 411).Это не мелочь. Достаточно взглянуть на историю административной роли ООН в Косово, чтобы увидеть противоречие, которое может возникнуть между международной и внутренней легитимностью, а также между принудительной моделями управления и моделями собственности. При этом такие понятия, как «международный» и «внутренний», во многих случаях могут быть подвергнуты дальнейшей деконструкции. Любой, кто работал вместе с международной администрацией, может засвидетельствовать тот факт, что «международное сообщество» состоит из различных субъектов, часто с разными программами (в том числе в отношении самой международной администрации).Точно так же международные администрации часто работают во внутренней среде, где местные субъекты не всегда разделяют одинаковые взгляды на вопрос о том, что легитимизирует международное управление.
Наконец, и Кнолль, и Штан уделили значительное внимание проблемам, связанным с правовой базой, регулирующей международные администрации и их подотчетность, а также вытекающим из этого последствиям для дискуссии о легитимности. Таким образом, Кнолль ссылается на парадокс, при котором стремления администраций квалифицируются отсутствием ключевых критериев Rechtsstaat — : демократического создания законов, разделения властей, защиты основных свобод, правовой определенности и судебной системы. контроль нормативных актов »(Knoll, стр. 329), хотя он предполагает, что только несколько проявлений местного недовольства международными администрациями действительно связаны с такими проблемами (Knoll, at 420).
В конечном итоге оценка легитимности международного управления — дело субъективное. Для некоторых эффективность обеспечения мира на управляемой территории может быть главной заботой. В этом ключе Стан утверждает, что мероприятия в области международного управления в значительной степени были успешными, поскольку они «достигли, по крайней мере, части своих целей и способствовали процессу перехода к миру» (Stahn, at 737), хотя можно задаться вопросом, являются ли эти факторы наиболее подходящими для оценки «успеха».Вместо этого можно взглянуть на успех в долгосрочной перспективе — сосредоточив внимание, например, на устойчивости и культурной значимости законов / институтов, введенных администраторами. Работы, рассмотренные в настоящем обзоре, вносят решающий вклад в дебаты о легитимности, но предстоит еще много работы. Дальнейшие исследования по этому вопросу должны включать подробный анализ роли, которую международные администрации играют на практике, с вниманием и уважением к мнениям лиц, подпадающих под юрисдикцию таких администраций.Казалось бы, необходимо исследовать, насколько эффективны международные администраторы в реагировании на потребности людей на управляемых территориях. Если возникло противоречие между этими потребностями и более стратегическими проблемами международных субъектов и / или влиятельных государств, связанных с такими субъектами, каков был результат? Также кажется необходимым спросить, были ли международные администраторы в первую очередь вовлечены в продвижение универсально действующей политики или, скорее, в создании институтов, подобных тем, которые существуют в странах, в которых они работают.
4 Юридические проблемы
Вопросы легитимности неразрывно связаны с законностью, включая правовую основу и рамки международного управления. Далее мы выбрали то, что мы считаем преобладающими правовыми вопросами, рассматриваемыми в рассматриваемых книгах, включая правовой статус управляемых территорий, правовую основу для управления и правовые рамки, которые применяются к управляющим органам, будь то международные организации, частные лица или другие организации.
Правовой статус / лицо административной территории
Все авторы, рассматриваемые в обзоре, с пользой подчеркивают тот факт, что международные администрации не приобретают «собственность» на управляемые территории. Уайльд и Кнолль, в частности, уделяют много внимания этому вопросу, причем последний утверждает, что международное управление характеризуется несоответствием между суверенитетом с точки зрения правового титула, с одной стороны, и территориальным контролем / юрисдикцией, с другой.23 Ключевым фактором было отсутствие претензий на право собственности со стороны международных управляющих органов (Уайлд, 188).
При этом статус территорий, находящихся под управлением международных субъектов, был разным. Стан означает: интернационализированные государства (государственные образования, находящиеся под международным контролем и институционализированные механизмы разделения власти в рамках их внутренней внутренней системы, в то время как национальные власти сохраняют территориальный суверенитет и юрисдикцию), интернационализированные территории (территориальные образования, которые обладают некоторыми атрибутами правосубъектности в качестве территории , оставаясь при этом привязанными к территориальному суверенитету конкретного государства), и международные территории (территории, в отношении которых ни одно государство не обладает территориальным суверенитетом) (Stahn, at 540–542).Уайльд указывает, что администрации действовали как в признанных штатах, так и на «негосударственных территориях с отдельной правосубъектностью, вытекающей из их права на самоопределение» (Wilde, at 148, 153). Тот факт, что международные администрации иногда играли роль в определении будущего статуса той или иной территории, — это отдельный вопрос. Выдвижение на первый план неоднородности по отношению к статусу имеет решающее значение для глубокого понимания природы международного управления.
Вопросы представительства и международной правосубъектности в связи с международным управлением составляют значительную часть работы Knoll. По мнению Нолла, «международная администрация представляет негосударственную территориальную единицу в международном плане как ее агент » и «как вспомогательный орган ООН , территориальная администрация распределяет временные политические полномочия для выполнения функций. и удовлетворить потребности международного сообщества »(Knoll, 14–15).Следует подчеркнуть, что не в каждом случае международного управления участвует международный субъект, представляющий негосударственное территориальное образование в международно-правовом плане. В БиГ, например, OHR работает вместе с государственными служащими, которые имеют право действовать в международном плане самостоятельно и не нуждаются в посредниках. Хотя различные лица, возглавлявшие этот орган, выполняли определенные административные функции в Боснии, они не стремились выступать в качестве агентов Боснии на международном уровне.В Косово это происходит все чаще. Даже там, где международные администрации действительно действуют на негосударственных территориях, не обязательно, что первые будут представлять последних на международном уровне. Играет ли конкретная администрация роль международного представителя, зависит от ряда факторов, включая статус территории, на которой она действует, особые потребности территории, временные рамки администрации и любые отношения, которые могут существовать между ними. территория и более крупная территориальная единица.
Кнолль продолжает аргументировать, что негосударственные территории, находящиеся под фидуциарным управлением, могут претендовать на частичную международную правосубъектность, а международные администраторы представляют права территорий в международном плане. Он отмечает:
Этот аргумент одновременно интересен и весьма полемичен (по крайней мере, в отношении территорий, которые явно не имеют права на внешнее самоопределение).Существуют конкурирующие теории для определения того, обладает ли негосударственный субъект международной правосубъектностью, и, как признает Нолл, международное право неохотно расширяет круг участников, поведение которых оно призвано регулировать (Нолл, 131), но призыв Нолла к прагматический подход на некоторых уровнях убедителен. Он напоминает комментарий Яна Клабберса относительно международной правосубъектности международных организаций о том, что «как только организация совершает действия, которые могут быть объяснены только на основе международной правосубъектности, такая организация будет считаться обладающей международной правосубъектностью. правосубъектность ».24Мы рассмотрим следующее предложение: (i) если ряд действий, совершенных агентом, может считаться правовыми в том смысле, что они имеют доступ к международному правовому порядку, и (ii) если агент признано, что у него есть способность выполнять их, это исполнение активирует «скрытую» субъективность объекта, от имени которого действует агент.Таким образом, выполнение агентом своей субъективности превращает негосударственную территорию в международную правосубъектность, способную отстаивать свои абстрактные «интересы» на международной арене. Мы сделаем вывод, что выполнение скрытых прав влечет за собой установление отношений между рассматриваемым субъектом и любыми третьими лицами и, таким образом, составляет правосубъектность [Knoll, at 139].
Тем не менее, важно задаться вопросом, не может ли в некоторых случаях рассматриваться заключение международным субъектом международного соглашения с предполагаемой выгодой для управляемой территории или выполнение им другого действия, имеющего доступ к международному правопорядку, как осуществление международная правосубъектность международного субъекта, действующего в поддержку международных интересов, относящихся к соответствующей территории (хотя часто и частично совпадающих с абстрактными интересами самой территории).Этот вопрос заслуживает дальнейшего внимания. С политической точки зрения следует отметить, что аргумент Кнолля в пользу международной правосубъектности потенциально имеет важные последствия для надежд на внешнее самоопределение негосударственных территорий, находящихся под международным управлением. Нолл включает в себя увлекательный меморандум 2005 года бывшему премьер-министру Косово (автор не упоминается25), в котором рекомендуется, чтобы Косово добивалось включения в многосторонние договоренности для усиления позиций Косово на международной арене — то, что было бы трудно отменить в будущем.Если международное управление будет рассматриваться как средство для негосударственных территориальных единиц обрести международную правосубъектность и будет сложно отказаться от такой правосубъектности, это может стать чрезвычайно рискованным инструментом политики26
B Правовая основа
Рецензируемые авторы в разной степени обсуждают правовую основу, на которой были или могут быть созданы международные администрации. Правовая основа для администраций также может иметь важные последствия для последующей правовой базы, регулирующей полномочия администраторов и способы их реализации.
И Стан, и Кидерлен предоставляют особенно убедительные и подробные обсуждения правовых основ территориального управления в контексте Устава ООН. Оба автора подходят к этой теме с точки зрения основных миротворческих полномочий ООН: как операции на основе согласия («Глава VI ½») и как принудительные меры в соответствии с главой VII27. Кидерлен не волнует, утверждая, что согласие принимающего государства необходимо, когда ООН полагается на свои миротворческие полномочия для управления территорией, но не тогда, когда она полагается на свои полномочия по обеспечению соблюдения, изложенные в главе VII.Однако, выходя за рамки обычной миротворческой доктрины, Кидерлен утверждает, что, когда миссия территориального управления ООН основана на согласии, миссия требует согласия принимающего государства на все возможности и условия операции (Кидерлен, стр. 124). 28 Хотя он признает, что администрация, основанная на согласии, может быть ограничена действиями сторон, отказывающихся сотрудничать, он заключает, что согласие является подходящей основой для осуществления территориального управления и имеет преимущество повышенной легитимности (Kiderlen, at 124–125 и 119).В этой связи он утверждает, что Совет Безопасности имеет своего рода вспомогательные полномочия даже в соответствии со статьей 24 (1) для принятия принудительных мер, хотя и в гораздо меньшем смысле, чем когда он действует в соответствии со своими полномочиями в соответствии с главой VII (Kiderlen, at 115–115). 119) .29
Напротив, Стан, при более поверхностном рассмотрении некоторых из тех же вопросов, приходит к противоположному выводу, утверждая, что существует «существенное сомнение … в том, обеспечивает ли статья 36 (1) прочную правовую основу. специально для создания администраций ООН », в частности на том основании, что необходимость постоянного согласия« несовместима с организационной структурой администраций ООН, которые обычно создаются как операции с фиксированным сроком без возможности одностороннего отзыва со стороны национальных субъектов » (Стан, 435).Хотя опасения Стана понятны, они, похоже, не подтверждаются фактами. Фактически, ни один из авторов не рассматривает подробно, чье согласие имеет значение и по каким причинам. Хотя согласие принимающего государства может быть излишним с точки зрения законности учреждения миссии при наличии Резолюции, принятой Советом Безопасности в соответствии с главой VII Устава ООН, отсутствие согласия может повлиять на правовую базу, которая впоследствии применяется — например, применимость закона о оккупации во многом зависит от наличия или отсутствия согласия.
Кроме того, требование согласия принимающего государства по юридическим причинам в миротворческих операциях в соответствии с главой VI (чтобы не противоречить статье 2 (7) Устава) связано с — но не идентично — согласию, запрошенному ДОПМ для того, чтобы обеспечить успех своей деятельности. Согласие всех заинтересованных сторон, которого добивается ДОПМ, с большей вероятностью повысит легитимность, чем голое согласие принимающего государства, на которое рассчитывает Кидерлен. Действительно, Сербия продолжала соглашаться на присутствие МООНК в Косово еще долгое время после того, как местные власти в Косово перестали давать согласие на это; но, как заявил Специальный представитель Генерального секретаря Ламберто Занньер, даже имея мандат по главе VII и, теоретически, сопутствующие полномочия, МООНК фактически не может выполнять этот мандат в отсутствие согласия местных властей.30 Таким образом, наличие согласия, достаточного для создания правовой основы миссии, не обязательно будет иметь решающее значение в отношении предполагаемой общей легитимности этой администрации.
Фокс, как и Кидерлен и Стан, заявляет, что администрации, которые он называет «гуманитарными занятиями», основывались на двух правовых основаниях: соглашении с принимающим государством и резолюции Совета Безопасности в главе VII (Fox, at 8). Признавая проблемы, связанные с характером согласия в таких случаях, он утверждает, что «соглашения, поддерживающие гуманитарные оккупационные миссии, вероятно, действительны только потому, что поддерживают резолюции Совета Безопасности» (Fox, at 217).Фокс ставит под сомнение эту правовую основу, в том числе, нарушает ли она право на самоопределение. В конце, однако, он утверждает, что «[b] границы в Совете будут возникать не из четырех углов связывающих обязательств, но из процесса законотворчества Совета» (Фокс, стр. 295), и в этом ключе обсуждает демократизация законотворческого процесса. Фокс прав, когда указывает на вопросы, связанные с существующими оправданиями для международного управления, и его предложения о том, как сделать процесс принятия решений Советом Безопасности менее замкнутым, хорошо принимаются.Однако весьма сомнительно, что процессные средства ограничения полномочий Совета Безопасности могут заменить правовое регулирование. Действительно, работа Фокса, по-видимому, требует большего расследования взаимосвязи между установленными Советом Безопасности «гуманитарными занятиями» и такими правовыми принципами, как самоопределение, а не отказа от такого расследования на основании «существенной роли» Совета в вопросах. войны и мира (Фокс, 307) и преследовании коллективных целей.
В качестве последнего слова о правовой основе международного управления необходимо иметь в виду, что конкретные правовые вопросы возникают, когда международные субъекты, законно присутствующие на территории, берут на себя административную роль без официального мандата на это. Даже если присутствие международного субъекта на территории может быть юридически оправдано, конкретные функции, выполняемые таким субъектом, в некоторых случаях могут быть ultra vires .
C Правовая основа
Наличие четкой правовой основы, которая применяется к международным субъектам, управляющим территорией, определяя их обязанности и обязательства, имеет жизненно важное значение для подотчетности и легитимности таких администраций.Хотя существование общей правовой базы, которая применялась бы ко всем таким организациям, остается неуловимым, особенно в свете неоднородности международного управления, главный вклад Кидерлена в литературу — это его попытка систематическим и юридически строгим образом обрисовать правовые нормы. рамки, которые применяются к ООН, когда она управляет территорией. В этом стремлении Кидерлен исследует «внутренние» границы действий Совета Безопасности ООН (т. Е. Те, которые возникают в результате толкования самого Устава), «внешние» границы (обычное международное право) и «косвенно наложенные» границы, т. Е. обязательства, связывающие государства-члены, которые применяются к ООН, когда она исполняет роль государства.
Обсуждая внутренние границы, Кидерлен заключает, что Совет Безопасности имеет три четких обязательства, вытекающих из Устава: обязательство поддерживать международный мир и безопасность, защиту и поощрение прав человека и обязательство уважать право на самоопределение. Он утверждает, что, хотя эти обязательства равны, когда они конфликтуют, как это может происходить, когда территория управляется ООН, обязательство поддерживать международный мир и безопасность имеет первостепенное значение.(Кидерлин, 268–269). В своем анализе конкурирующих обязательств Кидерлен устанавливает критерии того, когда обязанность Совета Безопасности обеспечивать международный мир и безопасность играет первостепенную роль по сравнению с другими обязательствами. Он обсуждает противоречивую способность и необходимость администрации ООН «отступать» от договоров о правах человека, участником которых она технически не является, в этом свете. Кидерлен, похоже, считает, что беспорядки 2004 года в Косово можно квалифицировать как достаточную угрозу безопасности, требующую приостановления прав; эта оценка без дальнейшего развития и без опоры на юриспруденцию вызывает удивление (Kiderlen, at 320–321).Тем не менее, и хотя общий аргумент может быть спорным, четкая манера, в которой представлен его аргумент относительно конкурирующих обязательств, помогает сфокусировать и прояснить дискуссию.
В контексте «внутренних» обязательств Кидерлен также рассматривает вопрос о том, предусматривает ли режим опеки в Уставе lex specialis , когда ООН участвует в управлении территорией. Отвергая это мнение, он приходит к такому же выводу, что и Стан, что режим опеки играет роль «руководства», а не предоставляет набор жестких и надежных юридических правил (Кидерлен, стр. 255–259; Штан, стр. 455–457).
Что касается обычного права, Кидерлен утверждает, что в целом оно не налагает существенных ограничений на действия Совета Безопасности, поскольку по большей части Совет связан только обычным правом, составляющим ius cogens . Аргумент Кидерлена о том, что Совет Безопасности в определенной степени связан обязательствами, связывающими государства, когда он выполняет роль государства, осторожен, но краток. Он рассматривает различные аспекты теории делегирования полномочий государствами в ООН при ее создании и приходит к выводу, что она снова сводится к вопросу о ius cogens (Kiderlen, at 302–309).Это необычный вывод; Хотя юридическая ценность резолюций Совета Безопасности, противоречащих ius cogens , широко подвергается сомнению, после того, как Совет создал вспомогательный орган, не принято утверждать, что сам этот орган связан только ius cogens , а не общим обычным правом.
Прежде всего, тщательный систематический анализ правовой базы Кидерленом помогает создать целостную картину, основанную на веских юридических аргументах, даже если мы можем не согласиться со всеми его выводами.В качестве общей правовой основы ООН подход Кидерлен вносит ценный вклад в наше понимание этой области. К сожалению, с приходом к власти ЕВЛЕКС и Международного гражданского офиса / Международного гражданского представителя в Косово и примером УВП в БиГ подход, ориентированный исключительно на ООН, не может дать всех ответов даже для нынешних администраций. В любом случае, на этом более общем фоне необходимо учитывать конкретные полномочия каждой администрации, какую бы форму они ни принимали.
Stahn также подробно рассматривает правовые рамки, применимые к международным администрациям. Хотя он настаивает на том, что контекстуальные различия служат аргументом против применения единой универсально применимой правовой основы во всех случаях, когда международные субъекты участвуют в управлении территорией, он предполагает, что могут возникнуть правовые ограничения полномочий международных администраторов, inter alia , из Устава ООН, обычного международного права (включая гарантии самоопределения и общепризнанных прав человека) и договорного права (Stahn, at 761, 454–516).Один особенно интересный аргумент, который он приводит, заключается в том, что демократические стандарты могут применяться к международным администрациям через концепцию демократии как права человека. Он утверждает, что «международные территориальные администрации могут столкнуться с объективной обязанностью обеспечивать и уважать демократические права и свободы, присущие демократическому обществу. Эта обязанность может… обязать администрацию институционализировать систему сдержек и противовесов в рамках миссии, применять принципы государственной организации (разделение властей, подотчетность, независимость судебной системы) при создании структур управления и расширять участие местных заинтересованных сторон в принятие законодательных и исполнительных решений »(Stahn, at 514–516).Он предполагает, что со временем это обязательство может превратиться в право на демократическое управление. Это согласуется с дискуссией Кнолля о важности создания местных институтов и постепенной передачи полномочий в международном управлении, а также с его основополагающим акцентом на самоопределении. Следует подчеркнуть, что, даже если право на демократическое управление действительно существует, его точные масштабы и содержание неясны, как признает Стан. Тем не менее, аргумент Стана представляет собой интригующий подход к вопросам международной подотчетности и местной ответственности в международном территориальном управлении.
Одним из вопросов, который вызывает некоторые проблемы в некоторых из рассматриваемых работ, является трактовка применимости закона оккупации к международному управлению. Кнолль и Кидерлен предполагают, что закон оккупации неприменим de jure к таким администрациям, отчасти на том основании, что закон оккупации требует сохранения статус-кво, в то время как международная администрация предназначена для преобразования территории, будь то государство или негосударственное образование (Knoll, 244–245; Kiderlen, 332–346).31 Однако вопрос о том, применяется ли этот закон, определяется не содержанием правил или легитимностью оккупированного правительства, а скорее, как и в случае всего международного гуманитарного права, тем, вызывает ли фактическая ситуация его применение. Отсюда важность согласия, о котором говорилось выше. Поскольку статья 43 Гаагского положения 1907 года, возможно, не является ius cogens , Совет Безопасности ООН может отступить от нее, так что закон оккупации не обязательно несовместим с международным управлением.Если закон оккупации применим, он может восполнить пробелы в мандате. Более того, уважение духа принципа, закрепленного в статье 43, может побудить администраторов осознать, что они не пишут на чистом листе и что вносимые ими изменения должны соответствовать местным законам и традициям32. справедливо отвергает аргументы о том, что закон оккупации не должен применяться к международным администрациям на том основании, что целью международного сообщества является помощь населению, и проницательно указывает, что цели международного сообщества и населения на управляемой территории будут не обязательно всегда сливаются (Кидерлен, 337–338).Со своей стороны, Кнолль придерживается противоположной точки зрения большинства и утверждает, что, если Совет Безопасности намеревался подчинить администрацию МГП (и закону оккупации), он должен был бы конкретно указать это в разрешающей резолюции (Knoll, at 246). Это противоречит обычному мнению о том, что Совет Безопасности связан международным правом, если он специально не отступает от него. Мы не склонны поддерживать мнение о том, что четыре угла резолюции Совета Безопасности представляют собой весь свод международного права, применимого к этой ситуации, и не согласны с Ноллом по этому поводу.
Хотя международная администрация не действует в правовом вакууме, Кнолль и Штан, в частности, указали, что на практике международные администрации часто сталкиваются с проблемами правовой ясности (Кнолл, 430–431; Стан, 656), и это привел к вопросам относительно ползучести мандата. Штан критикует тот факт, что, хотя действия администраций ООН должны быть связаны с целями поддержания мира, этот предел «широко интерпретируется в практике ООН», что делает их чрезмерно навязчивыми (Стан, 654).Следует сказать, что, возможно, действие ultra vires со стороны международных администраций подвергалось критике и одобрению со стороны субъектов внутри управляемых сообществ в соответствии с их политическими позициями и их ожиданиями в отношении международного управления. Таким образом, возможно, слишком просто утверждать, что сползание миссий проблематично, потому что оно угрожает подорвать ожидания внутриполитических субъектов33. Тем не менее очевидно, что, несмотря на преимущества конструктивной двусмысленности мандата для самих международных администраций и некоторых лиц в административном подчинении, территорий, отсутствие четких стандартов, регулирующих международную административную власть, несовместимо с основополагающими принципами верховенства права.
Кроме того, некоторые обязательства в мандатах международных администраций, по всей видимости, противоречат друг другу. Рассмотрим, например, одновременное обязательство защищать права человека и передавать полномочия местным учреждениям в рамках мандата МООНК34. Представление о том, что местные власти будут предпринимать действия, противоречащие правам человека, или что им требуется дополнительная « подготовка », чтобы иметь возможность их защита может побудить международных субъектов отдавать приоритет защите прав человека над самоопределением.
В определенной степени эти опасения можно свести к минимуму за счет большего внимания к разработке мандатов международных администраций. В то же время даже «нормальные» государственные органы иногда имеют, казалось бы, противоречивые обязательства, и их может быть трудно полностью устранить. Кроме того, хотя в принципе можно согласиться с тем, что международным администрациям следует проявлять осторожность при использовании своих полномочий в очень интервенционистской манере, это не решает вопроса о том, где следует проводить черту.Определение надлежащего характера и объема международных административных полномочий в постконфликтных ситуациях часто бывает особенно сложным, учитывая, что поддержание мира все чаще рассматривается как требующее комплексных усилий, направленных на устранение корней конфликта и предотвращение его повторения. Более того, точные меры, необходимые для эффективного поддержания мира, будут различаться от контекста к контексту. С нашей точки зрения, что могло бы показаться решающим, помимо ясности мандата, это то, что международные администрации прилагают серьезные усилия для обеспечения того, чтобы осуществление ими своих государственных полномочий представляло добросовестный и соразмерный ответ (Кидерлен, стр. 324–326) на проблемы, которые они предназначены для обращения на управляемых территориях.Кроме того, отсутствие органа, который мог бы контролировать толкование и выполнение таких сложных и требовательных мандатов, оставляет администраторов в затруднительном положении и, что еще хуже, оставляет людей на управляемых территориях без средств для оспаривания процесса разъяснения правового режима или решения, которые в конечном итоге являются результатом этого. Таким образом, создание структур подотчетности в связи с международными администрациями должно быть приоритетом.
D Отчетность
Основная проблема, которая проявляется в работах, рассмотренных выше, — это нехватка строгих механизмов подотчетности в связи с международным управлением.Штан отмечает, что СИТ, как правило, воспринимались скорее как «функциональные субъекты, управляемые законами и принципами, применимыми к международным организациям (например, с точки зрения привилегий и иммунитетов, юридических обязательств и разделения власти внутри учреждения)», чем как государственные субъекты, управляемые нормы внутреннего права »(Стан, стр. 21). В отличие от многих комментаторов международного управления, он не просто осуждает «пробел в подотчетности», существующий в этом контексте; вместо этого он обсуждает различные механизмы подотчетности и их значение для международного управления.Его подход к этой проблеме является деликатным, поскольку он признает сложные обстоятельства, в которых работают многие ITA, но, тем не менее, он дает вполне конкретные рекомендации по политике для усиления регулирования ITA, которые будут полезны всем, кто задумывается о будущем использовании ITA. К ним относятся независимые административные надзорные органы для пересмотра актов, принятых международными учреждениями, комиссии по рассмотрению претензий с целью возмещения убытков, понесенных в результате действий международных администраций, судебный пересмотр определенных решений международной администрации национальными судами и потенциальный пересмотр международными судами и трибуналами ( Штан, 615–616).
Knoll также углубляется в вопрос подотчетности и предлагает обсуждение проблем, связанных с пересмотром решений международной администрации, на примерах из БиГ и Косово. В интересном исследовании Консультативной группы по правам человека в Косово Кнолль описывает трудности, связанные с созданием даже несудебного органа для проверки решений МООНК на предмет соответствия нормам в области прав человека. Как и в других разделах работы, служебные меморандумы и другие документы, недоступные для широкой публики, позволяют увидеть приоритеты и проблемы должностных лиц МООНК.Тот факт, что Консультативная группа по правам человека, наконец, приступила к работе и принимает решения, может способствовать дальнейшему общественному контролю подотчетности МООНК по мере свертывания операции35. Сильно, необходимо провести гораздо больше исследований по этому вопросу. В частности, требуется дополнительная работа по вопросам, касающимся юридической ответственности международных субъектов, с учетом текущей работы Комиссии международного права в отношении ответственности международных организаций.Также существует потребность в дальнейших исследованиях, касающихся правовой ответственности международных субъектов, которые не участвуют напрямую в выполнении международных административных функций, но, тем не менее, играют роль в связи с международными администрациями, включая государства, которые выполняют решения, принятые международными администрациями. и государства, оказывающие помощь и содействие таким администрациям. Другой ключевой вопрос касается актуальности резолюций Совета Безопасности в главе VII об учреждении / одобрении международных администраций для возможности обзора поведения таких администраций и поведения других субъектов, якобы действующих для достижения своих целей.Кнолль дает проницательный критический анализ позиции Европейского суда по правам человека в деле Behrami о том, что «меры, принимаемые во исполнение мандата Главы VII, не могут… оцениваться с точки зрения конкретных стандартов договорного права в области прав человека, как нормативного иерархия ‘ 36 (Кнолль, 377). Решение Суда следовать этой линии в его недавнем решении Berić в отношении лиц, отстраненных от государственных должностей Высоким представителем в Бихе47, вызывает дополнительную озабоченность в отношении способности резолюций Главы VII оградить от действий, совершаемых в связи с международной территориальной администрацией, от рассмотрение.
Здесь следует сказать, что, хотя статьи 25 и 103 Устава ООН могут вызвать напряженность в контексте СИТ в отношении взаимосвязи между нормами прав человека и обязательствами, которые считаются вытекающими из резолюций Совета Безопасности в соответствии с главой VII, это Представляется важным не допустить, чтобы простое присутствие резолюции Совета Безопасности в связи с ITA служило оправданием для защиты всех решений ITA от проверки по соображениям прав человека. Кнолль убедителен, когда замечает, что «[когда] статьи 25 и 103 допускают отступление от международного договорного права, следует предполагать, что SC делает это прямо» (Knoll, at 377).38 Казалось бы, уместно толковать резолюции главы VII, насколько это возможно, в соответствии с международным правом прав человека — особенно в свете собственной роли ООН в поощрении уважения прав человека39. Недавние изменения в судебной системе свидетельствуют о большей готовности часть некоторых судов проводить пересмотр на основании прав человека даже перед лицом резолюции главы VII, которая может рассматриваться как препятствующая такому пересмотру. К ним относится решение Конституционного суда БиГ от 2006 года, касающееся невыполнения БиГ своего позитивного обязательства по Конституции принимать разумные меры для обеспечения эффективных средств правовой защиты для лиц, отстраненных от должности УВП.40
Наконец, «подотчетность» имеет разные значения в различных случаях международного управления (например, «международные лица», работающие в национальных правительственных органах; международная организация, используемая для выполнения отдельных правительственных функций; международная организация, осуществляющая полномочные правительственные полномочия в территории), и механизмы, разработанные для обеспечения подотчетности, должны быть адаптированы соответствующим образом.
5 Заключение
Международное территориальное управление — это большое и сложное предприятие, которое поднимает столь же большие и сложные вопросы международных отношений и международного права.Его изучение особенно увлекательно, потому что оно заставляет ученых заниматься вопросами, которые проверяют границы международного права — нам нужны не только аргументы относительно того, как этот закон применяется к новым предметам, но также и для более деликатных вопросов о том, как он могут быть введены в действие и согласованы с уникальными характеристиками и потребностями международных организаций и других субъектов. Более того, территориальная администрация проверяет пределы самих международных субъектов — то, что они могут делать и что они должны делать, — в обстоятельствах, когда нет внутреннего государственного органа, через который их действия опосредуются.Это международно-правовой диалог, происходящий в основном между «новыми» субъектами: организациями и отдельными лицами. Как мы уже указывали, в него могут быть вовлечены даже международные субъекты, статус которых остается неопределенным. В этом свете неудивительно, что вопросы легитимности, кажется, пронизывают весь дискурс.
Это также помогает объяснить, почему международное управление привлекло столько внимания со стороны пяти ученых высокого уровня. Сосредоточение Уайльда на более широких вопросах, касающихся международного территориального управления, придает молодой области большую глубину.Его заставляющая задуматься работа, в которой ITA определяется как политический институт и утверждается, что она является частью более широкой семьи «иностранного территориального управления» (включая колониализм), побуждает к размышлениям и отговаривает юристов от чисто технократического подхода к тому, что может быть высокотехнологичная область права. В то же время усилия Стана и Кидерлена по созданию правовой основы для этой деятельности имеют важное значение для продвижения юридических дебатов. Их вклад в наше понимание закона, который применяется, когда международные субъекты, особенно ООН, берут на себя административные функции на данной территории, ценен.Как мы отмечали выше, гигантская работа Стана, вероятно, станет стандартной справочной работой по ITA как для ученых, так и для практиков. Провокационный подход Кнолля к таким вопросам, как правосубъектность территорий, не управляемых государством, и объем предоставляемой им информации о международном управлении на практике, безусловно, еще больше обогатят текущую академическую дискуссию об использовании международного управления. К сожалению, мы опасаемся, что академический стиль Нолла может означать, что его очень интересная работа не может быть так широко прочитана практиками, как того заслуживает.
Наконец, хотя многие аспекты работы Фокса заставляют задуматься, нас не полностью убедила его теория «гуманитарной оккупации» в контексте исследований ITA. Его мнение о том, что «почти все в» определенных международных администрациях, созданных после окончания холодной войны, отличалось от более ранних случаев международного управления, вызывает сомнения, особенно если учесть сильные связи между недавними и историческими экспериментами с международным управлением, отмеченными Уайльдом, Штаном, и Кнолль.Более того, утверждение Фокса о том, что «гуманитарные занятия» были в первую очередь на благо граждан в принимающих государствах, и его мнение о том, что такие занятия представляют собой приверженность существующим государственным границам, небезызвестны, если внимательно изучить эти случаи. У нас было ощущение, что его работа была продиктована попыткой найти альтернативную основу, по которой он мог бы измерить интервенцию 2003 года в Ираке — даже если она все еще не соответствовала его анализу. Работа Фокса дает совершенно другой способ представления поля; следовательно, его аргументы трудно сравнивать с аргументами ученых, использующих более традиционный подход (поскольку таковой уже можно считать существующим).Конечно, в целом остается необходимость в дальнейшем расширении дискуссии, например, путем выяснения, нельзя ли выделить еще более общую правовую основу для различных типов иностранного управления — либо с точки зрения существующего закона, либо с точки зрения закона, каким он должен быть. . В этом отношении работу Фокса можно рассматривать как интересную и долгожданную первую попытку. Мы отмечаем, что эта область в целом продолжает привлекать внимание — за последние несколько месяцев появились две существенные новые работы, которые затрагивают многие из рассмотренных выше проблем: Эрика де Брабандере Постконфликтное администрирование в международном праве и Оисин Танси. Построение режима: демократизация и международное управление.41
Учитывая тот факт, что эта область только зарождается, можно ожидать, что будет много разногласий. Как мы уже предположили, нет даже общепринятого определения предмета. Более того, как мы отметили выше, многие вопросы, касающиеся подотчетности, еще предстоит изучить. Рассмотренные здесь работы, читаемые вместе или по отдельности, обеспечивают интересную и часто прочную основу для дальнейших исследований по оставшимся трудным вопросам.
Европейский журнал международного права Vol.21 нет. 1 © EJIL 2010; все права защищены
Международное территориальное управление — международное право
Введение
Немногие юридические события были так тесно связаны с окончанием холодной войны и предполагаемым обновлением международного права, как распространение схем международного территориального управления (МТА) в 1990-х годах и начало 2000-х. Схемы ITA применялись в различных постконфликтных ситуациях, включая Боснию и Герцеговину, Косово и Восточный Тимор.С тех пор ITA была тесно связана с возрождением Совета Безопасности Организации Объединенных Наций, принятием им широких толкований угроз «международному миру и безопасности» для целей главы VII Устава ООН и санкционированием использования силы, а также схем интернационализированного управления различной степени полноты. В связи с этим возрождение межгосударственной конкуренции и все более частое использование права вето в сочетании с растущим недовольством мирового порядка после 1990 года вызвали сомнения относительно будущего этой практики.Как отмечают критики и сторонники ITA, современные ITA не беспрецедентны. Скорее, понятия опеки, протектората, подмандатных территорий и колониализма были мобилизованы для исторического позиционирования этой практики. Концептуально международное территориальное управление также ассоциируется с «устойчивым миротворчеством», которое решительно отходит от идей минимального вмешательства и нейтралитета, а также от концепций «государственного строительства», «миростроительства» и «либерального миротворчества». строительство.Соответственно, теория и практика международного территориального управления после 1990-х годов основывались на идеях о «либеральном мире», убеждении в том, что либеральные демократии не воюют друг с другом, и, следовательно, на распространении этой конкретной формы правления. это предварительное условие мира. Растущие опасения по поводу «слабых» или «стран-изгоев» как питательной среды для этнических конфликтов, геноцида и терроризма также составляют основу этой практики. Специальный характер ITA означает, что международные организации и государства, участвующие в каждом эксперименте, сильно различаются, равно как и их полномочия и законные полномочия.В результате многие правовые вопросы, связанные с ITA, остаются нерешенными и оспариваются. Например, применимость международного права оккупации в контексте ITA все еще ожесточенно обсуждается, равно как и вопросы, касающиеся обязательств в области прав человека и иммунитетов, которыми пользуются международные субъекты, когда они де-факто выполняют правительственные функции.
Общие обзоры
После распространения этой практики в конце 1990-х — начале 2000-х годов ученые-юристы подготовили обширные отчеты о международном территориальном управлении (ITA), основанные на доктринальной юридической науке, а также на истории права, политической теории и международных отношениях.Честерман 2004 показывает противоречия между идеалистическими целями ITA и неидеальными средствами, используемыми для их достижения. Он также сосредотачивает свой анализ на напряженности между Организацией Объединенных Наций и тогдашним глобальным гегемоном, Соединенными Штатами. Wilde 2008 предоставляет исчерпывающий отчет о прошлых и настоящих случаях ITA и предлагает критику, вдохновленную движением «Подходы третьего мира к международному праву». Штан 2008 интересуется как правовыми, так и нормативными основами, а также рассматривает ITA в контексте сдвигов в международном праве после 1990 года.De Brabandere 2009 предлагает систематический анализ широкого круга доктринальных вопросов, включая международные права человека и международное гуманитарное право, а также компетенцию ООН. Орфорд 2011 колеблется между линиями дисциплинарной фрагментации, утверждая, что ответственность за защиту на самом деле является кристаллизацией практики исполнительного правления ООН, которая возникла в ответ на деколонизацию.
Боуден, Бретт, Хиллари Чарльзуорт и Фаррелл Джереми, ред. Роль международного права в восстановлении общества после конфликта: большие надежды .Кембридж, Великобритания: Cambridge University Press, 2009.
Этот отредактированный том включает главы, посвященные различным заявленным целям международного территориального управления, таким как защита прав человека или демократизация, а также статьи, посвященные конкретным случаям ITA. Во введении редакторы отмечают, что ITA редко анализируют с точки зрения тех, кто подвергается этому, и призывают юристов-международников проявлять скромность в своих стремлениях переделать иностранные общества.
Каплан, Ричард. Международное управление истерзанными войной территориями: правление и восстановление . Оксфорд: Oxford University Press, 2005.
. DOI: 10.1093 / 0199263450.001.0001
Основная сила этого исследования заключается в его подробном взаимодействии с широким спектром областей политики, которыми занимается ITA в различных контекстах. Особый интерес представляет глава, посвященная восстановлению экономики, учитывая обширные реформы свободного рынка, проведенные международными администрациями.Каплан заключает, что, несмотря на свои недостатки, ITA предпочтительнее как экспериментов с легким прикосновением, таких как в Афганистане, так и односторонних подходов, как в случае оккупации Ирака.
Честерман, Саймон. Вы, люди: Организация Объединенных Наций, переходная администрация и государственное строительство . Нью-Йорк: Oxford University Press, 2004.
. DOI: 10.1093 / 0199263485.001.0001
Честерман анализирует правовые и политические проблемы, с которыми сталкиваются международные территориальные администрации.Он заключает, что даже несмотря на то, что целью таких схем является установление либеральной демократии, средства для этого не обязательно должны соответствовать одним и тем же идеалам, и они часто скатываются к авторитаризму.
Де Брабандере, Эрик. Постконфликтное управление в международном праве: международное территориальное управление, переходная власть и иностранная оккупация в теории и практике . Boston: Martinus Nijhoff, 2009.
Этот всеобъемлющий том будет представлять особый интерес для тех, кто работает над доктринальными правовыми вопросами, относящимися к международному территориальному управлению.Де Брабандере рассматривает широкий спектр тематических исследований и подчеркивает, что роль ООН значительно варьировалась в зависимости от контекста. Включение оккупации Ирака в изученные примеры также дает полезное понимание этого гибридного случая интернационализированной администрации.
Корхонен, Оути. «Международное управление в постконфликтных ситуациях». Лейденский журнал международного права 14.3 (2001): 495–529.
Корхонен предлагает всесторонний обзор различных парадигм международного управления, которые существовали в начале 21 века, в то же время она подробно сравнивает модели, реализованные в Косово и Восточном Тиморе.Важно отметить, что она поднимает вопросы об отсутствии ответственности, минимальном участии местного населения, евроцентричности таких инициатив, а также об их привязанности к обедневшей идее демократии без особого внимания к экономической справедливости и подлинной (в отличие от формальной или юридическое) равенство.
Орфорд, Энн. Международный орган и ответственность за защиту . Кембридж, Великобритания: Cambridge University Press, 2011.
. DOI: 10.1017 / CBO9780511973574
В этом новаторском исследовании Орфорд связывает доктрину «ответственности за защиту» с практикой международного исполнительного правления. Орфорд утверждает, что первое было способом систематизации разнообразных практик, возникших в ответ на революцию и деколонизацию. Эта книга бросает вызов функционалистскому пониманию власти, которое сопровождает большую часть практических, теоретических и доктринальных работ по международному территориальному управлению.
Рис, Мадлен и Кристин Чинкин.«Гендерный миф постконфликтной реконструкции: преобразующая сила социальных и экономических прав». Журнал международного права и политики Нью-Йоркского университета 48 (2016): 1211–1226.
Рис и Чинкин предлагают всесторонний обзор гендерных аспектов постконфликтного восстановления. Они указывают на невнимание как мирных соглашений, так и международных администраций к связям между гендерными отношениями, политической экономией и конфликтом. Тесно участвуя в работе Комитета CEDAW и Комитета по социальным, экономическим и культурным правам, они отстаивают важность социально-экономических прав для женщин в постконфликтных условиях.
Стан, Карстен. Закон и практика международного территориального управления: Версаль до Ирака и за его пределами . Кембридж, Великобритания: Cambridge University Press, 2008.
. DOI: 10.1017 / CBO9780511585937
Это подробное исследование сочетает в себе исторический анализ с обширными доктринальными размышлениями и оценкой легитимности и эффективности этой практики. Стан поддерживает космополитические цели международного территориального управления, предлагая при этом определенные ограниченные реформы с целью повышения ответственности международных администраторов.
Уайлд, Ральф. «Представление международных территориальных администраций: критика некоторых подходов». Европейский журнал международного права 15.1 (2004): 71–96.
DOI: 10.1093 / ejil / 15.1.71
Wilder предлагает широкий обзор литературы по международному территориальному управлению. В его статье выделяются четыре различных подхода (линейные нарративы прогресса, фиксация на «несостоявшихся состояниях», акцент на якобы технократическом характере ITA и нарратив, связывающий ITA с «постконфликтными» потребностями).Он критикует эти подходы, утверждая, что они либо вводят в заблуждение, либо неадекватны, и что они стремятся некритически легитимировать современные практики.
Уайлд, Ральф. Международное территориальное управление: как опека и цивилизаторская миссия никогда не прекращались . Оксфорд: Oxford University Press, 2008.
DOI: 10.1093 / acprof: oso / 9780199274321.001.0001
Уайльд широко использует историю международного права, чтобы продемонстрировать, что дискурсы, мобилизованные для оправдания ITA, очень напоминают «цивилизационную миссию», мобилизованную имперскими державами.Это исследование также тщательно разбирает аргументы, что ITA — это просто метод реагирования на объективно идентифицируемые проблемы суверенитета и управления. Исследование в значительной степени опирается на политическую теорию, часто ставя в скобки юридические вопросы.
Пользователи без подписки не могут видеть полный контент на эта страница. Пожалуйста, подпишитесь или войдите.
Американская территориальная администрация | Foreign Affairs
Методы, с помощью которых мы управляем нашими отдаленными территориями, снова обсуждаются, и было много предложений о том, как мы могли бы выполнять свои обязанности более эффективно.Одна из рекомендаций заключается в создании единого агентства, расположенного в каком-либо существующем правительственном департаменте, которому будет передана задача по надзору за всеми нашими зависимостями и имуществом. В настоящее время управление этими территориями осуществляется тремя различными департаментами Вашингтона. Указывается, что это изменение будет соответствовать организации других правительств, владеющих заморскими территориями и которые обычно имеют либо колониальное министерство, либо какой-либо другой центральный орган с полными административными полномочиями в этих областях.
Целесообразно ли создание единого агентства такого рода в случае Соединенных Штатов? Пытаясь найти ответ на этот вопрос, мы должны помнить, что наши территории были приобретены в разное время и по разным причинам. Следует также помнить, что нынешнее отношение этих территорий к Соединенным Штатам не во всех случаях идентично, и что будущие цели Соединенных Штатов в отношении них в некоторых случаях подразумевались, а в других не подразумевались.Таким образом, Конгресс был вынужден передать управление территориальными приобретениями в ведение различных правительственных департаментов, как показано в следующей таблице:
| Площадь в | Дата | Администрирование | ||
|---|---|---|---|---|
| кв. Миль | Население | Приобретение | Отдел | |
| Аляска | 586 400 | 58,758 | 1867 | Интерьер |
| Гавайи | 6406 | 368 336 | 1898 | Интерьер |
| Филиппинские острова | 114 400 | 12 604 100 | 1899 | Война |
| Порто-Рико | 3,435 | 1 543 913 | 1899 | Война |
| Гуам | 206 | 18 521 | 1899 | Военно-морской флот |
| Американское Самоа | 75 | 10 055 | 1900 | Военно-морской флот |
| Зона канала | 549 | 39 469 | 1904 | Война |
| Виргинские острова | 133 | 22012 | 1917 | Интерьер |
Конгресс объявил Гавайи и Аляску включенными территориями Соединенных Штатов.Часто это воспринимается как подразумевающий, что они в конечном итоге станут государствами Союза. Конечно, похоже, что в то время Конгресс не имел в виду иного плана. В «Законе о создании правительства на территории Гавайев», одобренном 30 апреля 1900 года, не упоминалось о каком-либо надзоре за новым правительством со стороны исполнительного департамента в Вашингтоне. Между федеральными исполнительными ведомствами и их ведомствами на территории должны были быть примерно такие же отношения, какие существовали между этими ведомствами и их представителями в штатах Союза.
Возможно, самым сильным фактором в присоединении Гавайских островов к Соединенным Штатам была вера в то, что это будет полезно в нашей схеме национальной обороны. По этой причине обязанность по надзору за правительством, созданным на Гавайях, вполне естественно могла быть возложена на один из департаментов, занимающихся национальной обороной. Между прочим, если бы это было сделано, гавайское население могло бы иметь сегодня другую природу — более соответствующую целям, которые в первую очередь привели к аннексии.Сам закон, однако, ясно дает понять, что Конгресс не придавал большого значения необходимости надзора со стороны исполнительных ведомств над правительством отдаленных территорий.
Виргинские острова, Американское Самоа и Гуам были переданы ВМС США. Главным соображением при приобретении всех этих островов была их вероятная полезность для национальной обороны, особенно той ее части, которая была передана флоту. Неудивительно, что надзор за ними и управление пока возложены на Военно-морское ведомство.
Зона канала была приобретена для строительства судоходного канала через Панамский перешеек. Строительством канала руководило военное ведомство. Кроме того, важным фактором в организации и эксплуатации канала является проблема его защиты во время войны или других чрезвычайных ситуаций. Таким образом, управление Зоной канала, которая является просто дополнением к каналу, естественно, продолжалось при Военном министерстве. Также было сделано положение о полном военном управлении Зоной, если Соединенные Штаты будут вовлечены в войну или если война будет казаться неизбежной, по мнению президента.Это положение Закона о Панамском канале от 24 августа 1912 года может быть принято во внимание не только применительно к самой зоне канала, но также при изучении ситуации на других удаленных территориях, которые могут иметь такое же значение в нашей схеме национальной обороны.
Само собой разумеется, что требования национальной обороны не должны упускаться из виду при рассмотрении управления территориями, первоначально приобретенными для этой конкретной цели. Однако удачным обстоятельством является то, что наша организация и содержание территории для национальной обороны обеспечивает явные экономические преимущества для жителей.Например, может быть принято решение не превращать остров Гуам в военно-морскую базу — и уж точно не следует создавать военно-морскую базу, если в ней нет необходимости, — однако трудно придумать что-либо, что было бы более благоприятным для благополучие населения Гуама, чем создание там такой базы. В некоторой степени это верно и в отношении других островных территорий, которые находились под надзором военно-морского ведомства. Если какой-либо из этих островов будет серьезно использоваться как часть военно-морской обороны Соединенных Штатов, было бы, очевидно, неразумно размещать их надзор где-либо еще, а не в Военно-морском министерстве.
Недавно было установлено, что Виргинские острова стали второстепенными для целей обороны, и в результате надзор за ними был передан от военно-морского министерства к министерству внутренних дел. Близость этих островов к Порто-Рико, их ограниченные ресурсы и небольшая численность населения указали на желательность присоединения их к Порто-Рико, как только такой союз может быть осуществлен без ущерба для вовлеченного населения. С экономической точки зрения это было бы наиболее выгодно, особенно для жителей Виргинских островов, и какой бы ни была конкретная форма правления, установленная там, эта цель не должна упускаться из виду.
Обращаясь к нашему крупнейшему островному владению, Филиппинам, мы обнаруживаем, что военное правительство Соединенных Штатов существовало там до организации гражданского правительства. Военный губернатор был командующим генералом. Он был подчиненным военного министра и президента, и его действия в качестве военного губернатора в такой же степени подлежали руководству и проверке с их стороны, как и его действия в качестве командующего войсками. Между военным министерством и военным правительством обязательно были самые тесные отношения.Чисто военные действия военного губернатора велись обычным военным способом. Однако было установлено, что в Департаменте необходимо специальное агентство для решения гражданских вопросов на островах, в отличие от военных операций на них. Г-н Рут ясно изложил в своих ежегодных отчетах в качестве военного министра ситуацию, которая потребовала создания в военном министерстве отдела по делам островных территорий.
Таким образом, между военным министерством и правительством островов уже были установлены тесные отношения до принятия Конгрессом законодательства о создании гражданского правительства.Последующие отношения между Департаментом и правительством Островов были больше результатом прецедента, установленного Секретарем Рутом, чем очень краткого законодательного положения, которое продолжало учреждение им созданного им управления по делам островов. «Закон о временном управлении делами гражданского правительства на Филиппинских островах», принятый 1 июля 1902 года, содержит следующие статьи:
Что Отдел по островным делам Военного министерства, организованный военным министром, настоящим продолжает действовать, пока не предусмотрено иное, и в дальнейшем будет называться Бюро по островным делам Военного министерства.Бизнес, переданный в указанное бюро, должен охватывать все вопросы, касающиеся гражданского управления островными владениями Соединенных Штатов, находящимися в ведении Военного министерства. . . .
Принятие Конгрессом в 1916 году Органического закона, широко известного как закон Джонса, не лишило Бюро по делам островных полномочий власти над гражданским правительством островов.
В Порто-Рико после военных операций 1898 года было создано военное правительство по той же схеме, что и на Филиппинах.Но Органический закон от 12 апреля 1900 года, которым было создано гражданское правительство на острове, лишил юрисдикцию военного министерства. Хотя Конгресс предпринял это действие, он не смог (как в случае с Гавайями) обеспечить надзор со стороны единственного исполнительного департамента в Вашингтоне. Губернатор Порто-Рико отчитывался перед Государственным департаментом, а главы нескольких исполнительных департаментов правительства Порто-Рико отчитывались перед руководителями соответствующих американских департаментов. Эта договоренность, которая следовала обычной территориальной процедуре, была признана полностью неудовлетворительной, и, как только это стало возможно юридически, президент издал исполнительный указ (15 июля 1909 г.) о возложении надзора за делами Порто-Рики на Бюро Островные дела военного ведомства.
Таким образом, вкратце статус отдаленных территорий Соединенных Штатов можно резюмировать следующим образом: 1. Аляска и Гавайи являются организованными и объединенными территориями. Их представительство в Вашингтоне — это более старые сопредельные территории Соединенных Штатов, слегка измененные за счет накопившихся прецедентов. Но не будет несправедливой аналогией сказать, что они представлены так же, как Аризона и Нью-Мексико в то время, когда Гавайи были присоединены к Соединенным Штатам. Наиболее тесно с ними связан исполнительный орган — это Министерство внутренних дел.2. Остальные несмежные территории имеют одинаковую некорпоративную форму. Из них Филиппинские острова, Порто-Рико и зона канала контролируются военным министерством; Гуам и Американское Самоа все еще подчиняются военно-морскому ведомству; и в соответствии с недавним указом правительства Виргинских островов подчиняется Министерству внутренних дел.
Идея о том, что функции, распределенные таким образом между тремя департаментами, должны быть сосредоточены в одном исполнительном департаменте, привлекла многих американских наблюдателей.Это произошло из-за попыток, предпринятых в начале этого века, решить административные проблемы Порто-Рико. В своем годовом отчете за 1905 год губернатор Порто-Рико сказал:
Правительство острова испытывает острую потребность в каком-либо бюро или подразделении центрального правительства в Вашингтоне, которое могло бы действовать в качестве представителя в его отношениях с федеральным правительством и внешней общественностью и которое могло бы без промедления предоставлять информацию и данные официальным лицам и другим лицам. интересуется Порто-Рико и его ресурсами.В отношениях с Соединенными Штатами островное правительство часто требует помощи обученных представителей, знающих условия и потребности острова, и, с другой стороны, члены Конгресса и другие лица слишком часто откладывают письмо в властям острова для получения информации, которая была крайне необходима в то время.
И снова в своем отчете 1906 года он сказал:
Я также хочу возобновить свою рекомендацию о том, чтобы какое-либо бюро или подразделение центрального правительства в Вашингтоне было назначено представителем островного правительства таким же образом, каким в настоящее время Бюро по делам островов представляет администрацию Филиппин.
До своего назначения губернатором Порто-Рико, автор этих отчетов, губернатор Уинтроп, был должностным лицом филиппинского правительства и не понаслышке знал о работе Военного министерства и Бюро по делам островов в помощь правительству Филиппин. Его комментарии цитируются с двоякой целью: показать, что обычный надзор, который был предоставлен нашим территориальным правительствам и который в то время передавался Порто-Рико, сильно отличался от надзора, который осуществлял военное министерство над островными владениями, подпадающими под его юрисдикции, а также для того, чтобы обозначить начало изучения вопроса о том, могут ли наши обособленные территории выгодно контролироваться одним бюро или отделом в Вашингтоне.
Президент Рузвельт выступал за реорганизацию в этом направлении. В своем послании Конгрессу от 3 декабря 1906 г. он сказал: «Управление делами Порто-Рико, а также делами Филиппин, Гавайев и других наших островных владений должно осуществляться одним исполнительным департаментом; предпочтительно, Государственный департамент или Департамент войны «. После визита в Порто-Рико он сказал в специальном послании Конгрессу от 11 декабря 1908 года: «Все островные правительства должны быть помещены в одно бюро, либо в военном министерстве, либо в государственном департаменте.Было бы ошибкой организовывать наше управление этими островами в Вашингтоне не так, чтобы иметь возможность воспользоваться опытом, накопленным на одном, при решении проблем, которые время от времени возникают на другом «. 7 января 1907 года президент Рузвельт поинтересовался у военного министра, может ли он назначить Бюро по делам островов военного ведомства в качестве федерального ведомства, которое будет осуществлять надзор за делами Гавайев. Президенту сообщили о необходимости принятия закона, и в Конгресс был внесен законопроект для достижения этой цели. , но пройти не удалось.
Среди соображений, которые, несомненно, побудили президента Рузвельта занять такую позицию, был тот факт, что правительственные чиновники и общественность могли без промедления получить от Бюро по делам островов любую информацию, которую они хотели бы получить о Филиппинских островах, но эту информацию о других островах. зависимости Соединенных Штатов получить было гораздо труднее. Кроме того, правительство Филиппин может обращаться в свое вашингтонское бюро за информацией и помощью по ряду вопросов.Остальные территории не имели этого преимущества.
Важно иметь в виду, что прямая власть над правительствами отдаленных территорий, возложенная Конгрессом на исполнительные департаменты, почти ничтожна и что функции военного министерства и Бюро по делам островов в отношении правительства Филиппин возлагаются на правительство Филиппин. Законодательная и исполнительная власть этого правительства, или иначе выросли в результате прецедентов в результате доброй воли, существующей между военным министерством и правительством Филиппин.Слово «наблюдение» было использовано, потому что это общепринятое слово, но оно никоим образом не описывает отношения. Как бы там ни было, правительство Филиппин было бы вынуждено создать в Соединенных Штатах агентство для выполнения многих необходимых ему функций, если бы не было Бюро по делам островов.
Целью военного министерства было поддержание на Филиппинских островах правительства в максимально возможной степени автономности; иметь на островах самый лучший персонал, который должен поддерживать и помогать правительству, учрежденному на островах; представлять правительство Филиппин перед американской общественностью, Конгрессом и исполнительной властью в тесном сотрудничестве с Генерал-губернатором; сделать военное министерство каналом связи между генерал-губернатором и Соединенными Штатами и предотвратить вмешательство других американских агентств в деятельность правительства островов.Самое главное, он стремился постоянно доводить до Конгресса и исполнительной власти необходимость не распространяться на удаленные территории, такие как уставы Филиппин, разработанные с учетом условий, имеющихся в Соединенных Штатах.
Прямые преимущества постоянного и тесного сотрудничества между правительством Филиппин и военным министерством можно проиллюстрировать на единственном примере. В 1905 году Бюро по делам островных территорий продало правительству Филиппин 2 500 000 долларов США в виде облигаций на благоустройство территории с 4-процентной процентной ставкой.Эти облигации были проданы по 109,06, реализованная премия составила 226 500 долларов. Для этого военное министерство получило от генерального прокурора заключение о законности облигаций, а также заявление министра финансов о том, что облигации будут приниматься по номинальной стоимости в качестве обеспечения вкладов государственных денег и могут при определенных условиях использоваться в качестве обеспечения обращения в национальных банках. Казначейство Соединенных Штатов фактически согласилось выступить в роли фискального агента по облигациям; то есть проценты и основная сумма должны были выплачиваться Казначейством Соединенных Штатов.Облигации были выгравированы в Бюро гравировки и печати Министерства финансов. В том же году было продано два выпуска гавайских облигаций. Первые с процентной ставкой 4½ процента были проданы по 100,01; вторые, с процентной ставкой 4%, были проданы по 101,375. Один миллион долларов порто-риканских облигаций был продан в 1907 году по цене чуть меньше 105. Последними были 4-процентные облигации, и продажа была произведена правительством Порто-Рико без вмешательства исполнительного департамента Соединенных Штатов.Как известно, более высокая цена филиппинских облигаций была вызвана не более высокой кредитоспособностью правительства Филиппин. Позже, когда методы, используемые военным министерством, были предоставлены властям Порто-Рико и Гавайев, разительная разница в цене исчезла.
Важным соображением при передаче надзора за территорией от одного исполнительного департамента к другому должно быть информированное желание людей, которых это изменение непосредственно затронет. Аляске и Гавайям был предоставлен статус, который, возможно, оправдывает веру их жителей в обещание государственности.Если надзор за этими территориями должен быть передан от Министерства внутренних дел, которое имело аналогичные отношения с другими территориями, которые с тех пор стали государствами, это изменение может быть истолковано как отзыв этого обещания и по этой причине может быть очень непопулярным. Казалось бы, разумно не вносить никаких изменений, если только не было окончательно решено отозвать то, что было названо подразумеваемым обещанием государственности. Этот вывод кажется более обоснованным, поскольку федеральный надзор за этими территориями, где бы он ни осуществлялся, сразу стал бы неэффективным и неудовлетворительным, поскольку он рассматривался бы как временный.
Что касается некорпоративных территорий Соединенных Штатов, кажется очевидным, что, за исключением небольших островов, важных для обороны или удаленных от наших берегов, они могут наиболее эффективно контролироваться военным министерством через Бюро по делам островов. Следует полностью признать тот факт, что при назначении малых островов для наблюдения следует учитывать конкретный объект, для которого они были приобретены. Остров или небольшая группа островов, приобретенных в основном для военно-морских целей, не сильно отличаются от военного корабля или флота на якоре.Было бы так же неправильно передавать управление таким островом или островной группой от Военно-Морского Флота другому департаменту, как передавать военные корабли кому-либо, кроме Морского Департамента. Если военно-морские цели в какой-то момент станут незначительными или относительно несущественными, тогда может возникнуть вопрос об их передаче. Другой набор факторов касается ситуации на удаленных островах в отношении инспекционных посещений, связи и связанных с этим вопросов; В этих направлениях Морское ведомство имеет особые преимущества, которых нет у других ведомств.Не следует также забывать, что, поскольку военная служба должна быть всегда готова к управлению оккупированной территорией, она должна быть завершенной сама по себе, со всем техническим персоналом, необходимым для поддержания порядка, санитарии и здравоохранения. , общественные работы — собственно, правительство.
Были внесены и другие предложения в отношении единого административного органа, которые не следует игнорировать. Более подробно можно отметить один довольно обширный план. В 1921 году в Нью-Йорке под эгидой Национального бюджетного комитета появилась брошюра под названием «Предложение о реорганизации правительства».Среди прочего там сказано:
Считается, что единому правительственному агентству должна быть предоставлена юрисдикция в отношении всей деятельности Соединенных Штатов, связанной с управлением их территориями и зависимыми территориями. Одним из преимуществ, которое могло бы быть получено от такой договоренности, было бы возможное наращивание персонала, обученного в области колониального и территориального управления. Проблема управления на любой из наших территорий и владений существенно не отличается от той же проблемы на любой другой, и если бы единому правительственному органу была предоставлена юрисдикция над нашими отношениями со всеми такими территориями и владениями, обмен персоналом между нашими колониями Таким образом, опыт, накопленный в управлении одним правительством, может быть использован в управлении другими.Постепенно создавался постоянный корпус чиновников, обученных таким вопросам. Было отмечено, что, за исключением Аляски и Гавайев, управление нашими колониями и зависимыми территориями находится в юрисдикции наших военных учреждений. Каким бы эффективным ни было механическое управление, оно всегда подвергается критике из-за того, что вовлеченные в него люди считают, что в определенной степени они продолжают жить при военном правительстве. Считается, что отделение таких вопросов от военных и военно-морских учреждений во многом улучшило бы отношение людей к американскому правительству в отношении наших зависимостей и владений.И это не теоретическое рассуждение. Не может быть никаких сомнений в том, что подготовка и опыт офицеров армии и флота таковы, что их отношение к чисто гражданским проблемам, связанным с управлением нашими территориями и зависимыми территориями, обычно сильно отличается от того, которое было бы разрешено этими проблемами подготовленными администраторами. и опытные не только в военной сфере, но и, несомненно, уделяли бы больше внимания образованию и здравоохранению, а также развитию сельского хозяйства, торговли и других отраслей.(стр. 57)
Государственный департамент отвечает, прежде всего, за отношения Соединенных Штатов с правительствами других стран, что по существу является вопросом, затрагиваемым здесь, — отношениями Соединенных Штатов с правительствами своих территорий и островных владений. . . . Обучение и опыт, приобретенные офицерами и служащими Государственного департамента в области поддержания отношений Соединенных Штатов с иностранными правительствами, в достаточной мере подходят им для управления бизнесом Соединенных Штатов в их отношениях с их собственными территориями и островными владениями.Вряд ли может возникнуть какой-либо вопрос в администрации наших территориальных и колониальных правительств, который не имеет аналогов в какой-либо проблеме, решаемой Государственным департаментом при проведении переговоров Соединенных Штатов с другими странами. (стр. 57-58.)
Цитата таких длинных отрывков из этого документа не должна восприниматься как простая подстава соломенного человека. Подобные аргументы часто использовались другими властями для оправдания рекомендованных изменений.
Выражается убеждение, что передача из-под юрисдикции военного министерства имущества, находящегося в настоящее время под ним, улучшит отношение людей к американскому правительству.В протоколе нет ничего в поддержку этого утверждения. Следует лишь напомнить, что Порто-Рико был возвращен под юрисдикцию военного министерства в 1909 году в значительной степени в результате неудовлетворенности со стороны правительства Порто-Рико методами его надзора.
По меньшей мере удивительно, что администрация военного министерства обвиняется в небрежности в таких вопросах, как образование и здравоохранение, учитывая тот факт, что ее работа в этих областях была особенно заметной.На Филиппинах и в Порто-Рико он показал миру пример того, что можно сделать с помощью просветительской работы в тропиках. Наиболее часто встречающаяся критика заключается в том, что слишком большая часть доходов соответствующих правительств направляется на образование и что образование было слишком быстрым по сравнению с развитием по другим направлениям. Медицинская работа чисто военного правительства Соединенных Штатов на Кубе, в Порто-Рико, в зоне канала и на Филиппинах знаменует начало эры тропической медицины и является, пожалуй, самым выдающимся достижением Америки в области общественного здравоохранения.
Рекомендация о том, что мужчины, обученные в одной территориальной области, должны быть доступны для службы в других областях, является превосходной, но она не принимает во внимание тот факт, что это так в настоящее время. Мужчины, прошедшие подготовку на филиппинской службе, были свободно использованы не только в других наших зависимых странах, но и на службе в Соединенных Штатах у себя дома и в правительстве иностранных государств, особенно в Латинской Америке. Следует отметить, что американская политика заключалась в обучении жителей территорий и зависимых территорий управлению собой, что означает предоставление им опыта во всех сферах государственной службы.В выполнении этой службы американские официальные лица сыграли большую роль. Однако успех в их работе влечет за собой постепенное закрытие поля. Таким образом, люди с таким опытом должны все больше и больше использовать в новых областях, либо на службе у правительства Соединенных Штатов, либо в сфере иностранных правительств.
В брошюре также рекомендуется разместить предлагаемое агентство по территориальному управлению в составе Государственного департамента. Весьма сомнительно, что Государственный департамент когда-либо придерживался мнения, что его обычные или надлежащие обязанности имеют что-либо общее с надзором и оказанием помощи правительствам отдельных территорий.
Теория о том, что в образовании и обучении военных есть что-то, что делает их непригодными для работы с гражданскими лицами, не подтверждается опытом Соединенных Штатов или зарубежных стран. Несомненно, можно было выбрать военнослужащих, непригодных для выполнения каких-либо невоенных обязанностей. Но в силу своей профессии военный должен иметь дело с гражданским населением в особо тяжелых условиях, и его подготовка должна подготовить его для выполнения таких обязанностей. Ни одно правительство не ставит перед собой более деликатные задачи, чем задачи чисто военного управления; и, согласно американской традиции, чтобы успешно осуществлять власть в таком правительстве, нужно обладать существенной военной квалификацией «офицер и джентльмен».»Военный, который постоянно чувствует необходимость идентифицировать себя, бряцая саблей, вполне может оказаться неудачником в военной жизни.
Но настоящий ответ на эту последнюю критику совершенно не зависит от вопроса об общей квалификации военнослужащих. Рут, Тафт, Райт, Дикинсон, Стимсон, Гаррисон, Бейкер, Уикс — вот список военных секретарей, в обязанности которых входило наблюдение за зависимостями Соединенных Штатов, подчиняющимися военному министерству в течение первых двадцати лет. пять лет ответственности.Несомненно, в нашей стране не нашлось бы людей более способных, чтобы начать и продолжать эту административную работу. Их работа проявляется не только в совершаемых действиях, но и в традициях, созданных в этой службе.
Конечно, можно указать на недостатки, но следует помнить, что надзорный отдел не наделен властью диктатора. Начальник отдела может посоветовать и наставить. К сожалению, были случаи, когда советам не следовали, а увещания не принимали во внимание.Тем не менее, работа военного министерства на Филиппинах, в Порто-Рико, в зоне канала, на Кубе и в других местах была выполнена хорошо. Если оно не достигло совершенства, остается удовлетворение вспоминать, что многие искусные критики предсказывали, что это невозможно сделать вообще.
Загрузка …
Пожалуйста, включите JavaScript для правильной работы этого сайта.
Международная администрация (территории) | Как закон защищает на войне?
Когда территория передается под власть сил ООН или администрации ООН, возникает вопрос, применяются ли правила МГП на оккупированных территориях.Их, конечно, нет, когда силы ООН присутствуют с согласия суверенной власти рассматриваемой территории. Кроме того, сомнительно, чтобы присутствие ООН, если на это не было согласия государства территориальной юрисдикции, когда-либо могло быть классифицировано как военная оккупация.
DE SOLA Mercedes, «Competencia de administración de Territorios por las organizationaciones internacionales», в Revista española de derecho internacional, Vol. 34/1, 1982, стр. 125-137.FOX Грегори Х., «Возвращение к опеке ?: Комментарий о международном территориальном управлении», в GIEGERICH Thomas (изд.), Век мудрее?: Урегулирование судебных споров, разоружение и законы войны 100 лет спустя после Второй Гаагской мирной конференции , Берлин, Дункер и Хамблот, 2009, стр. 383-392.
FOX Грегори Х., Гуманитарная оккупация , Кембридж, CUP, 2008, 320 стр.
ГАРСИЯ Тьерри, «Внутренняя миссия администрации Союзов наций в Косово», в RGDIP , Vol. 104, 2000, стр. 60-71.
ГИЙОМ Марк, МАРИК Жиль и Этьен Гийом, «Правовые кадры сил КФОР в Косово», в AFDI , Vol.45, 1999, стр. 308-334.
Гарвардская программа по гуманитарной политике и исследованиям конфликтов, Международная инициатива по исследованиям в области гуманитарного права, Occupation and Peacebuilding , онлайн: http://www.hpcrresearch.org (со ссылками на доктрины, новости и презентации вопросов с точки зрения МГП , в том числе: SASSÒLI Marco, «Статья 43 Гаагских положений и миротворческих операций в XXI веке», 2004 г., онлайн: http://www.hpcrresearch.org/sites/default/files/publications/sassoli.pdf). « Правовые аспекты участия Австралии в вооруженных силах в Восточном Тиморе », в IRRC , № 841, март 2001 г., стр. 101–139.
ЛЕВРАТ Бертран, «Международное право человека на Восточном Тиморе: entre théorie et pratique», в IRRC , No.841, 2001, стр. 77-99.
МЭТЕСОН Майкл Дж., «Управление ООН в постконфликтных обществах», в AJIL , Vol. 95, 2001, стр. 76-85.
МЕРФИ Шон Д., «Коалиционные законы и переходные меры во время оккупации Ирака», в AJIL , Vol. 98, 2004, стр. 601-606.
RATNER Стивен Р., «Иностранная оккупация и международное территориальное управление: проблемы конвергенции», в EJIL , Vol. 16, No. 4, сентябрь 2005 г., стр.695-719.
RUEGER Кристина, «Закон о военной оккупации: последние изменения в законе о военной оккупации в отношении международных территориальных администраций, уполномоченных Советом Безопасности ООН», в Revue de droit militaire et de droit de la guerre , Vol 1-2 , No. 45, 2006, pp. 215-228.
РУФФЕРТ Матиас, «Управление Косово и Восточным Тимором международным сообществом», в ICLQ , Vol. 50/3, 2001, с. 613-631.
SASSÒLI Marco, «Droit international pénal et droit pénal interne: le cas des Territoires se Trouvant sous Administration internationale», в HENZELIN Marc & ROTH Robert (ред.), Le droit pénal à l’épreuve de l’internationalisation , Paris / Брюссель / Женева, Л.G.D.J./Bruylant/Georg, 2002, стр. 119-149.
ШРАГА Дафна, «Военная оккупация и транснациональные администрации ООН — аналогия и ее ограничения», в Содействие правосудию, правам человека и разрешению конфликтов с помощью международного права = La поощрение справедливости, прав человека и регулирования conflits par le droit international: Liber Amicorum Lucius Caflisch , 2007, стр. 479-498.
СТАН Карстен, «Временные администрации Организации Объединенных Наций в Косово и Восточном Тиморе: первый анализ», в Ежегодник Макса Планка Закона Организации Объединенных Наций , Vol.5, 2001, с. 105-183.
STROHMEYER Hansjoerg, «Построение новой судебной системы для Восточного Тимора: вызовы молодой нации», в Criminal Law Forum , Vol. 11, 2000, стр. 259-285.
STROHMEYER Hansjoerg, «Коллапс и реконструкция судебной системы: миссии Организации Объединенных Наций в Косово и Восточном Тиморе», в AJIL , Vol. 95, 2001, стр. 35-52.
VITÉ Sylvain, «L’applicabilité du droit international de l’occupation militaire aux activités des organization internationales», в IRRC , No.853, март 2004 г., стр. 9–36.
WEDGEWOOD Ruth & JACOBSON Harold K., «Симпозиум: Государственное восстановление после гражданского конфликта, предисловие», в AJIL , Vol. 95, 2001, стр. 1-6.
WILDE Ральф, «От Данцига до Восточного Тимора и за его пределами: роль международного территориального управления», в AJIL , Vol. 95, 2001, стр. 583-606.
Уайлд Ральф, «От опеки к самоопределению и обратно: роль Гаагских положений в эволюции международной опеки и рамки прав и обязанностей оккупационных держав», в GIEGERICH Thomas (ред.), Век мудрее?: Урегулирование судебных споров, разоружение и законы войны через 100 лет после Второй Гаагской мирной конференции , Берлин, Дункер и Хамблот, 2009, стр. 333-370.
Как Опека и Цивилизирующая Миссия никогда не исчезли: Уайльд, Ральф: 9780199274321: Amazon.com: Книги
«Обзор д-ра Уайльда характера и целей международного территориального управления определенно необходимо прочитать. Д-р Уайльд провел обширный и хорошо задокументированный анализ этого механизма, демонстрируя его глубокие познания в проектах международного территориального управления.Связь
, установленная между проектами международного территориального управления и другими институтами международного права, которые теперь рассматриваются как незаконные (например, колониализм), поднимает очень интересные и важные вопросы о легитимности современных проектов международного территориального управления.
Это определенно элемент, который необходимо учитывать для обеспечения того, чтобы эта практика оставалась приемлемой для международного сообщества ». — Винсент Рубаерт, Юридический вестник НАТО
« Девять глав книги разделены на пронумерованные подразделы.Этот удобный подход облегчает доступ к контенту и удобные перекрестные ссылки для многих пользователей, которые, вероятно, будут полагаться на хорошо написанный и задокументированный дискурс профессора Уайльда … Уайльд мастерски написал довольно тревожный отчет об устройстве ITA
. Возможно, он не смог объединить слово и дело с точки зрения равенства, гарантированного всем странам в соответствии с применимыми принципами Устава ООН. Публикация его захватывающего выступления фокусируется на обратном риске быстрых подходов к управлению сложностями
управляемой организации.»- Уильям Сломансон, Информационный бюллетень группы интересов ASIL UN21
» Книга Уайльда отлично справляется с двумя вещами, в то время как даже отличное выполнение одной из них было бы примечательно … С одной стороны, его книга представляет собой тщательное теоретическое изложение его предположения. , эта международная администрация превратилась не только в международный институт, но и в единое целое
. Это синдром, хроническое заболевание или усилие, которое развивалось на протяжении десятилетий, а не разрозненная, разрозненная политика группы помощи, как ее представляют.Его аргументы ясны, а его изложение сбалансировано и осторожно. С другой стороны, книга представляет собой тщательное эмпирическое исследование
а) совокупности случаев! б) со временем! Задокументировать это состояние, а также оценить и квалифицировать его диссертацию. Есть великие книги по теории и великие книги по эмпирическому опыту, но когда они объединяются, одна сторона почти всегда преобладает. В книге Уайльда нет такого дисбаланса, и две стороны
скорее дополняют, чем подрывают друг друга »- Шерил Шэнкс
« Тексты и аргументы Уайльда убедительны и заставляют нас критически и глубоко задуматься о том, как государства и международное сообщество могут взаимодействовать друг с другом на благо всех.»
— Линдси Кэмерон и Ребекка Эверли
Global Law Books, www.globallawbooks.org
Д-р Ральф Уайлд — читатель юридического факультета Лондонского университетского колледжа, входящего в состав Лондонского университета, и адъюнкт-профессор Юридического центра Джорджтаунского университета. Он является совместным секретарем Британского отделения Ассоциации международного права (ILA) и членом Исполнительного совета ILA
и международных исследовательских комитетов ILA по вопросам правопреемства государств и права и практики в области прав человека.Ранее он был научным сотрудником Генри и приглашенным научным сотрудником Йельской школы права, приглашенным профессором юридической школы Техасского университета и научным сотрудником Leverhulme Trust (Великобритания).
Он является членом Консультативного совета Центра международных судов и трибуналов, UCL, попечителем и членом Управляющего комитета Центра консультаций по индивидуальным правам в Европе (AIRE), Лондон, и сопредседателем Международного Группа по интересам организаций в Американском обществе
международного права.Он также выступает в качестве консультанта по международному праву для правительств, международных организаций, НПО и других клиентов.
Сложные отношения между аэропортами и территориальными администрациями
Сержи Алегре, генеральный директор Совета регионов аэропортов (ARC), подробно описывает возможности, которые сотрудничество между аэропортами и территориальными администрациями может предоставить для регионального развития.
Динамика отношений между аэропортами и территориальными администрациями была одним из важнейших аспектов местного развития с самого начала деятельности авиации, поскольку аэропорт активно и напрямую влияет на окружающую его территорию.Однако взаимодействие между ними намного сложнее и основано на многих факторах.
Сложность
Аэропорты представляют собой большие инфраструктуры и часто работают с более чем одной территориальной администрацией. Аэропорт может находиться в нескольких местных администрациях, и его влияние и воздействие — например, с точки зрения шума — могут повлиять на многие другие.
Между тем, если смотреть на уровень местных властей, деятельность аэропорта включает в себя несколько различных областей работы и связывает полицию, общественный транспорт, экологические департаменты и многое другое.
Государственная собственность
В Европе аэропорты и авиакомпании в основном принадлежали государству до либерализации авиационного сектора в начале 1980-х годов. До этого момента власти аэропортов очень часто получали государственную помощь, что на практике означало, что они могли действовать, не принимая во внимание точку зрения местных, региональных и, в некоторых случаях, столичных властей. Однако наиболее существенное изменение произошло с Единым европейским небом, за которым последовали более строгие правила государственной помощи, что означало, что аэропорты должны были стать гораздо более ответственными перед регионами, которые их окружали, поскольку они начали расти больше, чем когда-либо прежде.
Фундаментальные элементы взаимоотношений аэропорт-территория
Оба должны сотрудничать и обмениваться информацией по вопросам, связанным с управлением, городским планированием, мобильностью, окружающей средой, видением и стратегией »
Некоторые фундаментальные элементы применимы как к большим, так и к малым аэропортам. В нашей организации мы заметили, что, когда администрация аэропорта тесно сотрудничает с территориальными администрациями в направлении устойчивого общего видения, как регион, так и аэропорт развиваются, а экономика становится более конкурентоспособной.Когда две стороны не достигают консенсуса, иногда даже обращаясь в суд, они упускают возможности, которые открытый диалог может дать для регионального развития.
Эти двое должны сотрудничать и обмениваться информацией по вопросам, связанным с управлением, городским планированием, мобильностью, окружающей средой, видением и стратегией, экономическим развитием и конкурентоспособностью, маркетингом, финансированием и социальной интеграцией и развитием рабочей силы — и это лишь некоторые из них.
Сотрудничество в Барселоне Эль-Прат
В этом смысле захватывающим результатом сотрудничества мог бы стать План мобильности для аэропорта Барселона-Эль-Прат имени Хосепа Тарраделласа (BCN).Еще в 2002 году, когда было впервые одобрено расширение аэропорта, не было четкой стратегии, как справиться с мобильностью более 60 миллионов пассажиров, которую в конечном итоге ожидал аэропорт.
Местное правительство Эль-Прата обеспокоено прогнозируемым воздействием на движение и качество воздуха в этом районе, которое уже превышает пределы Европейского Союза (ЕС). Поэтому муниципалитет участвовал в «Генеральном плане мобильности для аэропорта Барселоны Эль-Прат» и возглавил эту процедуру.Местные органы власти приняли активное участие и приняли участие во встречах с поставщиками общественного транспорта, аэропортом (принадлежащим государству) и профсоюзами с целью разработки Генерального плана мобильности и постоянной комиссии по мобильности. В результате Генеральный план мобильности, утвержденный в 2006 году, поставил четкие цели в отношении общественной и частной мобильности пассажиров и сотрудников. Комиссия по мобильности, в которую вовлечены как аэропорт, так и муниципалитет, была создана в 2006 году и действует до сих пор.
Как местные власти могут повысить свою роль в отношении аэропорта?
Невероятный рост авиационного сектора за последнее десятилетие усилил важность сотрудничества между аэропортами и территориальными администрациями. В результате местные органы власти должны быть вооружены знаниями и ресурсами, которые позволят им максимально эффективно использовать присутствие аэропорта на своей территории или вблизи нее.
С этой точки зрения членство в таких организациях, как Совет регионов аэропортов (ARC), открывает новые возможности для местных и региональных органов государственной власти.Обмен знаниями, представление интересов на европейском уровне, разработка лучших практик для решения общих проблем, активное участие в исследовательских проектах и многое другое — все это часть добавленной стоимости, которую международные организации приносят региону.
В качестве межрегиональной платформы для сотрудничества ARC имеет разнообразный членский состав, состоящий из почти 30 членов, от членов, на территории которых расположены крупнейшие аэропортовые хабы в Европе, таких как Париж или Франкфурт, до членов, имеющих небольшие, но важные региональные аэропорты. для развития — как Яссы в Румынии или Оулу в Северной Финляндии.
Биография
Сержи Алегри присоединился к Совету регионов аэропортов (ARC) в качестве генерального директора в сентябре 2018 года. Ранее он семь лет занимал пост президента ARC. В то же время он был вице-мэром города Эль-Прат, где расположен аэропорт Барселоны. В Эль-Прат он более 20 лет отвечал за вопросы городского планирования, мобильности и окружающей среды.
Добро пожаловать в ASTHO
Кризис психического здоровья молодежи: государства инвестируют в стратегии предотвращения, вмешательства и предотвращения самоубийств
После перебоев в повседневной жизни, вызванных пандемией COVID-19, в отделениях неотложной помощи увеличилось количество посещений по вопросам психического здоровья.Исследование, проведенное в июне 2021 года, показало значительное увеличение посещений по вопросам психического здоровья среди детей в возрасте от 12 до 17 лет по сравнению с предыдущим годом. Государства и территории, применяющие комплексный подход общественного здравоохранения к предотвращению самоубийств во всех сферах жизни — подход, известный как социально-экологическая модель, — могут снизить факторы риска.
Одобрение FDA вакцины Pfizer-BioNTech COVID-19: пять вещей, которые нужно знать
Авг.23 февраля FDA объявило о полном одобрении мРНК вакцины Pfizer и BioNTech от COVID-19. У ASTHO есть ответы на пять ключевых вопросов об одобрении и его значении для государственных и территориальных органов здравоохранения: что одобряет одобрение FDA; что мы узнали из обзора безопасности и эффективности FDA; Как долго длился процесс утверждения и когда мы сможем увидеть больше вакцин, одобренных FDA; Что означает одобрение FDA для уверенности в вакцинах; Что означает одобрение FDA для требований работодателей и университетов о вакцинах.
Важность участия семьи в программах грудного вскармливания
Каждый год в августе заинтересованные стороны в области грудного вскармливания на национальном, региональном и местном уровнях отмечают Национальный месяц грудного вскармливания, вовлекая друг друга и общественность в обсуждение изменений, необходимых для создания ландшафта поддержки грудного вскармливания.