Россия закрывает ПЦ «Мемориал» «раз-два»
- Сводка
- Правозащитный центр «Мемориал» ведет список политзаключенных
- Центр признан нарушившим закон об «иностранных агентах»
- Филиал «Мемориал» уже закрыт во вторник
- Критики говорят, что это очередная атака на инакомыслие
МОСКВА, 29 дек (Рейтер) — Правозащитный центр «Мемориал» был закрыт московским судом в среду, на следующий день после того, как его родственная организация — старейшая правозащитная организация в России группа — была вынуждена закрыться. читать дальше
Правозащитный центр ведет постоянный список лиц, которых он классифицирует как политзаключенных, включая критика Кремля Алексея Навального.
Список включает Свидетелей Иеговы и мусульман, осужденных за терроризм, которые, по словам «Мемориала», стали жертвами «бездоказанных обвинений, основанных на сфабрикованных доказательствах из-за их религиозной принадлежности».
«Позор! Позор!» (Позор! Позор!) Сторонники мемориала скандировали за пределами корта, укутавшись при температуре -12 градусов по Цельсию (10 по Фаренгейту).
Управление ООН по правам человека в Женеве сообщило, что российские суды приняли решение «распустить две самые уважаемые в России правозащитные группы и еще больше ослабить сокращающееся правозащитное сообщество страны».
«Мы призываем российские власти защищать и поддерживать людей и организации, которые работают над продвижением прав человека в Российской Федерации», — говорится в сообщении.
Государственная прокуратура заявила, что деятельность центра оправдывает терроризм и экстремизм, что она отрицала.
Они также обвинили его в том, что он не мог систематически маркировать свой контент как «иностранный агент» — официальное обозначение, имеющее уничижительный оттенок советской эпохи, которое было дано ему в 2014 году.
говорит, что не вмешивается в решения суда.
Европейский суд по правам человека в среду приказал России приостановить закрытие двух организаций «Мемориал», пока он продолжает рассматривать жалобу 2013 года против закона Москвы об иностранных агентах. Немедленного ответа из России не последовало.
Центр управляет сетью офисов в преимущественно мусульманском регионе Северного Кавказа, где он задокументировал нарушения прав человека в таких местах, как Чечня, и предоставил юридическую и практическую помощь пострадавшим.
Эти офисы должны быть закрыты, если Центр не выиграет апелляцию.
Анна Добровольская, исполнительный директор центра, заявила вне суда, что власти, похоже, настроены на чистку всех правозащитных групп, начиная с «Мемориала».
[1/7] Сторонники правозащитной группы «Мемориал» собрались у здания Мосгорсуда во время слушаний по вопросу о закрытии правозащитного центра «Мемориал» в Москве, Россия, 29 декабря 2021 г.
REUTERS/Евгения Новоженина
«Нельзя сказать, что это стало для нас полной неожиданностью, — сказала она.
«Было ощущение, что пространство (для работы с правами) сжимается. Многие люди будут очень расстроены, когда увидят эти события, и многие напишут о наступлении средневековья и темных времен.»
Она сказала, что решение окажет сдерживающий эффект на других правозащитников. «Очевидно, наша работа стала слишком неудобной и кого-то беспокоила».
Это решение, как и принятое во вторник Верховным судом решение о закрытии «Мемориала Интернэшнл», известного своей хроникой и сохранением памяти о сталинских преступлениях, было осуждено международными правозащитными группами.
«За два дня российские суды нанесли раз-два удар по российскому правозащитному движению», — написала в Твиттере Рэйчел Денбер из нью-йоркской Хьюман Райтс Вотч.
«Почти ровно через 30 лет после окончания советской эпохи власти устанавливают новые, репрессивные границы того, что можно говорить о прошлом и что можно говорить и делать о злоупотреблениях в сегодняшней России».
Юридический натиск завершился годом, когда Навальный, главный критик Кремля, был заключен в тюрьму, его движение было запрещено, а многие из его соратников были вынуждены бежать. Москва заявляет, что просто препятствует экстремизму и защищает Россию от пагубного иностранного влияния.
Критики говорят, что Владимир Путин находится у власти в качестве президента или премьер-министра с 19 лет99 года, и расходясь с Западом по всему, от Украины до Сирии, поворачивает время вспять, к советской эпохе, когда все инакомыслие было подавлено.
Мемориал был создан в последние годы существования Советского Союза и первоначально расследовал преступления советского периода, но позже начал расследование и современных нарушений.
Один из сторонников у суда, назвавшийся Егором, назвал решение ПЦ «Мемориал» «ужасным» для россиян.
«Это была действительно полезная организация, которая защищала права невинных людей, преследуемых за свои убеждения», — сказал он.
«Должна быть оппозиция, люди с разными взглядами. Вот что такое принципы политической конкуренции.»
Дополнительные репортажи Светланы Ивановой и Максима Родионова в Москве, Олжаса Ауезова и Стефани Небехай в Женеве; Под редакцией Кевина Лиффи и Барбары Льюис
Наши стандарты: Принципы доверия Thomson Reuters.
Пока бушует война, российское общество приняло позу эмбриона
Присущая русскому народу подчиненность своему политическому руководству коренится в страхе, травмах поколений и крайней социально-экономической зависимости от государства.
Вот уже почти год Украина и Запад ждут открытого бунта от абстрактного представления русского народа против своего правительства.
Тем не менее, в России не было крупных протестов, не говоря уже о чем-либо, приближающемся к массовому восстанию, и нет никаких признаков его появления на горизонте, несмотря на множество примеров индивидуального сопротивления, о чем свидетельствует количество судебных преследований за антивоенные заявления. и активность. Наоборот, поддержка руководства страны становится все более агрессивной, а равнодушие и способность к адаптации людей все более бросаются в глаза.
В поисках причин такого пассивного принятия жестокой войны против соседней страны вспоминается старый советский анекдот, в котором советский лидер Леонид Брежнев хвастается своему американскому коллеге, что советский народ смирится с чем угодно и никогда бунтовать против коммунизма. Чтобы доказать свою точку зрения, он объявляет принимающей толпе несколько непопулярных мер, кульминацией которых является объявление о том, что все они будут повешены на следующий день. Наконец, следует реакция толпы, когда робкий голос спрашивает: «Принести веревку самим или ее предоставит профсоюз?»
Такова сегодня реакция значительной части населения России.
Во время частичной мобилизации прошлой осенью, которая быстро превратилась в не что иное, как приглашение на эшафот, призванным пришлось покупать собственную веревку — в данном случае бронежилеты и аптечки — из-за нехватки в армии.
Конечно, может показаться, что в модернизированном городском обществе, которое уже много лет не вело войны такого масштаба и за три десятилетия рыночной экономики приобрело все стандартные потребительские инстинкты, любое грубое вмешательство государства в мирную течение современной жизни обязательно должно вызывать массовый протест. Но вместо протеста мы наблюдаем адаптацию людей к новому образу жизни.
Эмиграцию можно считать формой протеста: люди голосуют ногами против режима. Но это тоже форма адаптации. Если люди ничего не могут изменить, они выбирают конъюнктурные прагматичные стратегии.
Согласно опросам, более 40 процентов россиян испытали шок, ужас, страх и тревогу в связи с действиями России в Украине. Тем не менее, хотя кумулятивные уровни депрессии и страха выросли с начала «спецоперации», они не достигли уровней, наблюдавшихся в середине 19-го века.
90-х, например, или во время дефолта 1998 года. Судя по этим показателям, настоящим шоком стала не сама «спецоперация», а частичная мобилизация: в этот период (в сентябре) 47% опрошенных заявили, что испытывают негативные эмоции, по сравнению с 32% в марте. Как только большинству людей казалось, что угроза мобилизации миновала, эти отрицательные эмоции, хотя и не исчезали полностью, но стабилизировались на терпимом уровне. Между тем предложение о том, чтобы люди приносили свою веревку, оказало лишь минимальное влияние на общественную поддержку правительства.
Это врожденное подчинение, несомненно, является следствием сдерживаемого страха, нежелания признать проблему, замешательства и дезориентации, а также неспособности осознать смысл и значение этого колоссального потрясения: большего, чем любое, которое страна пережила в пост- Советский период. В то же время это возврат к давно дремлющим привычкам реагировать на насилие и тоталитарные действия государства с стадной покорностью.
Чувствуя себя заложниками государства и противостояния России с «коллективным Западом», россияне становятся жертвами стокгольмского синдрома. Они убеждают себя, что в действиях их главы государства, олицетворяющего собой саму страну, логика и историческая правота полностью на их стороне.
Кроме того, возрождается ложное чувство долга перед государством. Показательно, что в ответ на предложение отложить мобилизацию для предпринимателей спикер Госдумы Вячеслав Володин возмущенно спросил: «А кто будет защищать Родину?» Учитывая демографические проблемы страны, логично было бы спросить: «А кто будет работать в экономике страны?» Но такие вопросы задавать некому.
Поколенческая травма, которая также грубо проснулась среди нынешнего шока, учит людей тому, что базовые способы самообороны — это молчание и пассивная (иногда имитация активной) поддержки политического руководства. Это была доминирующая модель поведения поколений, переживших советское время. По мнению социолога Льва Гудкова, в ситуации шока и опасности обычные люди принимают позу эмбриона, пытаясь одновременно исчезнуть, внутренне готовясь к удару по голове.
Но рука, которая бьет и грабит, также является рукой, которая дает и кормит. Не только страх, возврат к тоталитарному поведению и пробуждение посттравматического исторического опыта породили это встроенное подчинение. Он также коренится в крайней социально-экономической зависимости значительной части населения России от государства.
Одним из показателей, который можно использовать для измерения этой зависимости, является показатель реальных располагаемых доходов населения: показатель, который с момента аннексии Крыма падает, стагнирует или немного растет с очень низкого базового уровня. Постепенная изоляция России, жизнь в условиях санкций, посягательство спецслужб на гражданские свободы, отказ от модернизационных шагов в социально-экономической сфере привели к экономической стагнации страны.
Не менее показательна в этом контексте структура доходов населения. Доля социальных пособий в доходах населения остается высокой, превысив четыре года назад даже советский уровень.
За первые девять месяцев 2022 года на них приходилось 21,7% доходов (по сравнению с 19% за весь 2018 год).
Рука, которая кормит, требует взамен политической лояльности. И в период турбулентности и неопределенности на рынках, в том числе на рынке труда, эта лояльность проявляется через масштабную поддержку власти: искреннюю или неискреннюю, активную или пассивную, лишь бы она была напоказ.
Исследование, проведенное Московским центром Карнеги в 2018 году, показало, что в целом россияне не были против идеи ведения собственного бизнеса, но понимали, что условия и институциональная база в России не способствуют этому, и поэтому предпочитали быть нанятым кем-то другим. В ближайшее время избавиться от этой привычки служить государству будет невозможно, и любая новая система должна будет соответствовать предельно контролируемой государством социально-экономической модели, сложившейся за годы путинского правления. Стоит также отметить, что социально-экономическая зависимость населения от государства — это не только и не всегда просто стечение обстоятельств.
Экономический детерминизм указывает на однозначный вывод, что финансовая зависимость от государства ведет к политической зависимости. Однако в авторитарных режимах политика, психология и экономика взаимосвязаны и влияют друг на друга. Психологические мотивы подчинения, групповой нарциссизм («мы лучше других»), самоидентификация с лидером-автократом, конформистская агрессия («весь Запад против нас, поэтому мы будем на стороне нашего лидера, как бы он ни действовал» ), и патерналистские установки, особенно во время военного конфликта, тоже играют свою роль. Так же как и пропаганда и господствующие представления о «правильном» поведении хороших граждан и патриотов своей страны.
В ситуации военного времени, когда лидер просит нацию разделить с ним ответственность посредством мобилизации, инстинкт того, что немецкий психолог Эрих Фромм назвал «оборонительной агрессией», сильнее, чем когда-либо. В ситуации группового нарциссизма Фромм писал в «Анатомии человеческой деструктивности» : «Своя группа становится защитником человеческого достоинства, порядочности, морали и права.