На каком основании можно предполагать существование связи: Ответы на вопросы к §65

Презентация на тему: Температура и тепловое равновесие. Определение температуры

1

Первый слайд презентации: Температура и тепловое равновесие. Определение температуры

План урока: Изучение нового материала. Закрепление материала. Домашнее задание.

Изображение слайда

2

Слайд 2: Тепловое равновесие

Макроскопические параметры – давление ( Р ), объем ( V ), температура ( Т ). Любое макроскопическое тело или группа макроскопических тел при неизменных внешних условиях самопроизвольно переходит в состояние теплового равновесия. Тепловое равновесие – состояние, при котором все макроскопические параметры остаются неизменными сколь угодно долго.

Изображение слайда

3

Слайд 3: Температура

ПРИДУМАЙТЕ СПОСОБ ИЗГОТОВЛЕНИЯ ТЕРМОМЕТРА Температура характеризует состояние теплового равновесия системы тел: все тела системы, находящиеся друг с другом в тепловом равновесии, имеют одну и ту же температуру. Если температура тел различны, то разность температур указывает на направление теплообмена между ними. Газовые шкалы температур более точны, потому что газы при нагревании одинаково меняют свое давление при изменении температуры Для измерения температуры используется зависимость объема жидкости или газа от температуры. Прибор для измерения температуры – термометр.

Изображение слайда

4

Слайд 4: Средняя кинетическая энергия молекул газа при тепловом равновесии

Подставим в это уравнение выражение для концентрации молекул газа: Согласно основному уравнению МКТ идеального газа, давление р прямо пропорционально средней кинетической энергии поступательного движения молекул. Давление и объем измеряются непосредственно, а число молекул определяется по известной формуле: Предполагается что кинетическая энергия одна и та же величина для всех газов; тогда для всех газов одинакова и величина:

Изображение слайда

5

Слайд 5: Газы в состоянии теплового равновесия

Газы (водород, кислород и гелий) известной массы и объема приводят в состояние теплового равновесия, помещая в лед или кипящую воду. В каждом из случаев вычисляется отношение:

Изображение слайда

6

Слайд 6: Сравнение результатов эксперимента

При помещении газов в лед; Т=0 0 С получено значение, одинаковое для всех газов: Полученное отношение не всегда точно; но всегда выполняется для идеальных газов (т.е. сильно разреженных реальных газов) При помещении газов в кипящую воду; Т=100 0 С получено другое значение отношения, но опять же, одинаковое для всех газов: Однако, температуру принято выражать не в Джоулях, а в градусах (так удобнее).

Изображение слайда

7

Слайд 7: АБСОЛЮТНАЯ ТЕМПЕРАТУРА

Изображение слайда

8

Слайд 8: Перевод температуры из энергетических единиц

Вместо температуры, выраженной в энергетических единицах, введем температуру, выражаемую в градусах, используя коэффициент пропорциональности k :

Изображение слайда

9

Слайд 9: АБСОЛЮТНЫЙ НУЛЬ ТЕМПЕРАТУР

Предельную температуру, при которой давление идеального газа обращается в ноль при фиксированном объеме или объем идеального газа стремится к нулю при неизменном давлении, называют абсолютным нулем температур. Почему давление идеального газа обращается в ноль? Нулевая температура по абсолютной шкале ( шкале Кельвина) соответствует абсолютному нулю, а каждая единица температуры по этой шкале равна градусу по шкале Цельсия. T=t+273

Изображение слайда

10

Слайд 10

Изображение слайда

11

Слайд 11: ПОСТОЯННАЯ БОЛЬЦМАНА

Зная значения температуры в энергетических единицах при 0 С и 100 С, можно вычислить коэффициент пропорциональности между температурой в энергетических единицах и температурой в Кельвинах: Людвиг Больцман. Австрийский физик. (1844-1906гг)

Изображение слайда

12

Слайд 12: ТЕМПЕРАТУРА – МЕРА СРЕДНЕЙ КИНЕТИЧЕСКОЙ ЭНЕРГИИ МОЛЕКУЛ

Средняя кинетическая энергия хаотичного поступательного движения молекул газа пропорциональна абсолютной температуре.

Изображение слайда

13

Слайд 13: ЗАВИСИМОСТЬ ДАВЛЕНИЯ ГАЗА ОТ КОНЦЕНТРАЦИИ МОЛЕКУЛ И ТЕМПЕРАТУРЫ

Закон Авогадро (из курса химии): в равных объемах газов при одинаковых температурах и давлениях содержится одинаковое число молекул.

Изображение слайда

14

Слайд 14: Закрепление материала:

Какие величины характеризуют состояние макроскопических тел? Каковы отличительные признаки состояний теплового равновесия? Приведите примеры установления теплового равновесия тел, окружающих нас в повседневной жизни. В чем преимущество использования разреженных газов для измерения температуры? На каком основании можно предполагать существование связи между температурой и кинетической энергией молекул? Как связаны объем, давление и число молекул различных газов в состоянии теплового равновесия? Почему различаются значения отношения PV/T при различной температуре? Почему для измерения температуры не используют градуировку в Джоулях?

Изображение слайда

15

Слайд 15: РЕШЕНИЕ ЗАДАЧ

повторение

Изображение слайда

16

Слайд 16: Задачи 4, 5

Каково количество вещества, содержащееся в 1 г воды? Ответ: 0,06 моль Чему равно число молекул в 10 г кислорода? Ответ: 1,88∙10 23

Изображение слайда

17

Слайд 17: Задачи 6, 7

Чему равна масса молекулы азота? m 0 =M/N А = 28∙10 -3 кг/моль/ 6∙10 23 ≈ 4,67 ∙10 -26 кг Определите число атомов в 1 м 3 меди. Молярная масса меди равна 0,0635 кг/моль, ее плотность 9000 кг/м 3.

Изображение слайда

18

Слайд 18: Задачи 8, 9

Плотность алмаза 3500 кг/м. Какой объем займут 10 атомов этого вещества? Ответ: 5,7∙10 -8 м 3. Как изменится давление газа, если концентрация его молекул увеличится в 3 раза, а средняя скорость молекул уменьшится в 3 раза? Ответ: уменьшится в 3 раза.

Изображение слайда

19

Слайд 19

Изображение слайда

20

Слайд 20

Изображение слайда

21

Слайд 21

Изображение слайда

22

Слайд 22

Изображение слайда

23

Слайд 23

Изображение слайда

24

Слайд 24

Изображение слайда

25

Последний слайд презентации: Температура и тепловое равновесие. Определение температуры

Изображение слайда

Предложения со словом «предполагать»

Мы нашли 80 предложений со словом «предполагать». Также посмотрите синонимы «предполагать».
Значение слова

• Впрочем, посещая Москву, ты и сам должен был предполагать нечто подобное.
• Хантер танцует с нами, но вместо того, чтобы что-то там предполагать, он просто не делает вида, что знает отгадку, ту самую, что в центре.
• Можно предполагать, что главные ценности таились в ее недрах.
• Распространена она гораздо шире, нежели можно предполагать.
• Глупо предполагать, что если перевернуть все вверх дном, то каждый сможет есть три раза в день.
• Однако дед не мог предполагать, что Алешино понимание отличия «людей» от «человеков» зайдет столь далеко.
• Ибо наивно предполагать, что морфологическую структуру языка можно изменять или направлять посредством тех или иных правил.
• Мог ли Василий Иванович предполагать, что ему предстояло в ближайшее время заниматься очень интересной работой?
• Можно предполагать, что в детстве все три брата жили вместе с родителями и теткой.
• И наивно предполагать, что «Таганка», являясь Меккой либеральной фронды, была вне поле зрения КГБ.
• Внешний вид этого человека, его манеры и разговор заставляли предполагать, что занятия его были иными, чем у остальных обитателей тупика.
• И Наполеон едва ли мог предполагать, что Конвент проявит милосердие.
• Никто и не мог предполагать, какой это был для него удар.
• Было бы ошибочно предполагать, чтобы между двумя статс-секретарями (Каподистрии и Нессельроде) существовал личный антагонизм.
• Он понял в них больше, чем можно было предполагать по его возрасту.
• Ну кто мог предполагать 22 июня, что немцы будут действительно вот так зверствовать на нашей территории.
• Тем не менее было бы неправильным предполагать, что наша дружба ограничивалась лишь этими односторонними отношениями.
• Естественно, Гумилев и предполагать не может, какие среди нас таланты.
• Гитлер не знал о решении военного совета союзников, но у него имелись все основания предполагать, что противник задумал нечто подобное.
• Я был на год моложе большинства студентов моей группы и еще более неопытен, чем можно предполагать, судя по моему возрасту.
• Есть основания предполагать, что Семнехкара не только боролся с ней за власть, но и оспаривал у нее любовь Эхнатона.
• И есть основания предполагать, что эта случившаяся еще в советские времена потеря не случайна.
• Когда ты внутри, можешь только догадываться, то есть только приблизительно предполагать, куда ее ударило.
• Мог ли предполагать Гаральд, что именно одна из византийских женщин едва не погубит и его, и всю его дружину!
• Нелепо предполагать существование там снегов и льдов, что подтвердили туземцы из еще более отдаленных районов.
• Лишь она принуждает ум во всех случаях предполагать, что будущее соответствует прошлому.
• Московское бюро погоды оказалось, как, в сущности, следовало предполагать заранее, советским бюро погоды.
• Разве они не могли предполагать, сколько желающих будет попасть на концерты Аллы Пугачевой?
• Нет оснований предполагать, что без них Галлия осталась бы заброшенной.
• Но есть основания предполагать, что дело было не в человеческих или мировоззренческих противоречиях.
• Можно предполагать, что и в других случаях он больше рассчитывал на свою личную хитрость, чем на норму, обязательную для всех.
• Еще менее они могли предполагать, что Маргграбова станет местом одного из самых тяжелых боев той кампании.
• До сих пор, как вскоре станет очевидным, нет веских причин предполагать, что ее грехи были многочисленными или связанными с распутством.
• Его доброжелательный ровный характер не позволял и предполагать, что он способен сформулировать нечто оскорбительное.
• Вслед за ним многие исследователи стали предполагать, что Бируни родился вне стен города.
• Поэтому было бы ошибочно предполагать, что Дефо занимал здесь подчиненное положение наемного мелкого клерка или приказчика.
• Он, впрочем, никак не мог предполагать, что племянник и его коллеги по правительству Советской России превратят исключение в правило.
• Но связи с привычками и пристрастиями мирного времени оказались прочнее и активнее, нежели мы могли предполагать и предвидеть.
• И есть серьезные основания предполагать, что к этому покушению имел отношение Яков Свердлов 2.
• Разве мог Рютин предполагать тогда, что его ждет та же самая участь, что и тех, кого сейчас он клеймил позором?
• https://sinonim.org/
• У меня есть причины предполагать, что среди лета мне придется, может быть, вернуться в Москву.
• В свою очередь, он мог задавать вопросы, предполагать и даже советовать.
• Да, к несчастью для России, у германцев были все основания предполагать, что ненавистную Россию удастся завоевать изнутри.
• Итак, мы можем только предполагать, что эти два человека были сыновьями Гельфанда.
• Столкновение должно было случиться (как мог предполагать Ленин) во время заключения мира с немцами.
• Казалось, дальнейший ход дела ясен, и мало кто мог предполагать происшедший неожиданный поворот событий.
• Есть основания предполагать, что покойная оставила предсмертное письмо.
• Я не могу вспомнить фамилию этого джентльмена, да и не имею оснований предполагать, что он сообщил мне подлинную.
• Приказ был отменен только после того, как выяснилось, что нет оснований предполагать советское военное нападение.
• Васнецова в Георгиевском соборе позволяет предполагать, что роспись была сделана в начале XX века.
• Можно предполагать, что публикации Николаевского тех лет исчислялись сотнями.
• Но он и в страшном сне не мог предполагать, какие еще более страшные мытарства ждут его впереди.
• Вместе с тем нет никаких оснований предполагать полемичность «Романса».
• Но можно ли в человеческом сердце предполагать такую адскую неблагодарность.
• Никто не мог предполагать, что подобная книга способна побить все рекорды продаж, но произошло именно так.
• Смешно было бы предполагать, что нас послушают или хотя бы прислушаются.
• Этого, конечно, не мог предполагать Александр Николаевич.
• Вряд ли можно предполагать какой-либо заранее обдуманный план восстановления Армии.
• Имелись основания предполагать, что противник также планирует военную операцию в Норвегии.
• Пушкин, называя свое послание одною шуткою, моими стихами огорчается более, нежели сколько я мог предполагать.
• После этого заявления многие стали предполагать, что он был по дороге убит и ограблен.
• Но можно ли в человеческом сердце предполагать такую адскую неблагодарность?
• Существует основание предполагать, что и в то время Бэкон занимался философией.
• У нас были основания предполагать, что русские разместили заказ на этот тип боеприпасов, и мне удалось раздобыть образец для анализа.
• При нынешнем соотношении сил можно предполагать первое.
• Но как сложилось бы дальнейшее правление Генриха, короля Польши, можно только предполагать.
• Ко мне еще не пустили адвоката, я был полностью изолирован и не мог даже предполагать, что там происходит, за стеной.
• Тут что-то приходится домысливать, предполагать.
• Не стоит предполагать, что причиной преображения Карло было честолюбие или что он больше всего заботился «о красе ногтей».
• Документы о пожертвованиях в память его и жены позволяют предполагать, что он скончался до июня 1218 года.
• Можно было предполагать, что служитель церкви будет наставлять своего слугу в христианских добродетелях.
• И можно предполагать, что Ленин имел на Кобу серьёзные виды в расчёте на его побег из ссылки.
• Есть основания предполагать, что Николай был третьим ребенком в семье, но двое старших детей умерли в младенчестве.
• Можно лишь предполагать, как и когда именно афоризм привлек внимание Чехова.
• Точно так же, как и нет никаких оснований предполагать пессимистический конец.
• Могу предполагать, что второй этаж был более престижным, чем первый, и там, возможно, жил офицер с семьей.
• Я был задет, сердит и пребывал в тем большем нетерпении, что не мог предполагать в ее невнимании обдуманного намерения.
• Мы не знаем и лишь можем предполагать, памятуя о крутых нравах времени.
• Вероятнее всего предполагать, что основа «Аси» взята из биографического факта, дорогого почему-то самому автору.
• Напротив, логично предполагать, что он был виновен.

Открыть другие предложения с этим словом

Источник – ознакомительные фрагменты книг с ЛитРес.

Мы надеемся, что наш сервис помог вам придумать или составить предложение. Если нет, напишите комментарий. Мы поможем вам.

• Поиск занял 0.007 сек. Вспомните, как часто вы ищете, чем заменить слово? Добавьте sinonim.org в закладки, чтобы быстро искать синонимы, антонимы, ассоциации и предложения.

Пишите, мы рады комментариям

Вопросы и ответы по теме МКТ

Вопросы-ответы.

Вопросы

Ответы

1.

Какие факты позволяют судить о том, что газ оказывает давление на тела, с которыми он соприкасается?

Раздувающаяся во все стороны волейбольная камера; не выливающаяся вода из перевернутой сравнительно тонкой стеклянной трубки, запаянной с одного конца; газ расширяется под поршнем, с которого снята нагрузка.

2.

Чтобы могло пояснить давление газа на стенки сосуда?

Три положения МКТ:

1. Газ, как и любое вещество, состоит из молекул;

2. Молекулы хаотично и беспрерывно движутся;

3. Молекулы взаимодействуют между собой.

3.

Какие упрощения вводятся для расчета давления газа на стенки сосуда?

1. Молекулы — маленькие шарики;

2.Сил взаимодействия между частицами нет и потенциальная энергия равна нулю;

3. Одинаковые усредненные скорости молекул;

4. Удары молекул о стенки сосуда абсолютно упругие.

4.

Какой газ называется идеальным?

Идеальным газом называется газ, отвечающий следующим свойствам:

1. Молекулы газа находятся на достаточно большом расстоянии друг от друга;

2. Между частицами отсутствуют силы взаимодействия, следовательно, потенциальная энергия взаимодействия равна нулю.

5.

Перечислите основные микроскопические параметры газа?

Энергия, масса и скорость движения молекул газа.

6.

Что называется концентрацией?

Концентрацией называется физическая величина, измеряемая отношение числа частиц к объему, в котором они находятся.

7.

Какова единица концентрации в СИ?

За единицу концентрации в СИ принята такая концентрация, при которой одна частица относится к одному кубическому метру объема, в котором она находится.

8.

Каков физический смысл концентрации?

Концентрация показывает какую часть составляет число частиц в единице объема.

9.

Зачем для расчета давления газа на стенки сосуда рассматривается понятие размерность?

Путем сопоставления размерностей можно установить характер зависимости, которая связывает величины, характеризующие давление газа на стенки сосуда.

10.

От чего и как зависит давление газа на стенки сосуда?

Давление газа зависит от массы молекулы, ее скорости движения и от концентрации; а также давление газа прямо пропорционально концентрации молекул в сосуде и их средней кинетической энергии.

11.

Как можно пояснить возникновение давления газа?

Возникновение давления газа можно пояснить с помощью простой механической модели, включающей диск и манометр. Дробинки играют роль молекул. В результате многочисленных ударов скатывающихся по наклонному желобу дробинок, на диск действует некоторая средняя сила давления.

12.

Какое свойство газа связано с его давлением?

Свойство упругости связано с давлением газа: при сжатии газа увеличивается его давление.

13.

Где используется сжатый газ?

Сжатый газ используется в компрессорах, вентиляторах, кессонах, пневматических отбойных молотках, амортизаторах; для пневмотранспортировки по трубам газов, заключенных в специальные капсулы.

14.

К какому выводу пришел Джозеф Блэк, изучая тепловые явления?

Блэк сформировал мысль о необходимости различия между понятиями «теплота», «температура».

15.

На каком основании можно предполагать существование связи между температурой и кинетической энергией молекул?

На основании экспериментально выявленного факта, при котором газы приходят в состояние теплового равновесия, можно предположить, что температура является мерой средней кинетической энергии и наоборот.

16.

Каковы условия проведения опыта, который подтверждает существование связи между температурой и кинетической энергии молекул?

Три сосуда с кислородом, водородом и гелием помещают сначала в тающий лед, а затем в кипящую воду. Газы имеют разные объемы, разные давления. Число молекул в сосудах также различно.

17.

Каков принцип проведения опыта по нахождению энергетического содержания градуса?

Нужно исходить из способа построения температурной шкалы Цельсия. Используются две опорные точки: 0 градусов Цельсия соответствует состоянию тающего льда, 100 градусов Цельсия- состояние кипящей воды. Средняя кинетическая энергия изменяется относительно ее предыдущего значения в 1,3661 раз. Т.о., если вычитать из большего значения этой величины меньшее и разделить полученное выражение на 100, то мы получим энергетическое содержание градуса.

18.

Каково энергетическое содержание градуса?

Дж

19.

Какова связь среднекинетической энергии молекул и температуры?

Средняя кинетическая энергия хаотичного поступательного движения молекул одноатомного идеального газа прямо пропорциональна его температуре.

20.

Каков физический смысл постоянной Больцмана?

Постоянная Больцмана показывает какую часть от температуры составляет средняя кинетическая энергия.

21.

Какого численное значение и единица постоянной Больцмана?

Дж/град

22.

Что такое абсолютный нуль?

То, что температура не может быть как угодно малой, определяет одну опорную точку, которая носит абсолютный характер и называется абсолютным нулем.

23.

Каков принцип построения шкалы Кельвина?

Берется шкала температур, у которой ноль является абсолютным нулем, с интервалами, равными интервалам в шкале Цельсия.

24.

Каково соотношения между температурными шкалами Цельсия и Кельвина?

25.

Каковы принципы построения температурных шкал Фаренгейта, Реомюра и Делиля?

По шкале Фаренгейта температурный интервал между точками таяния льда и кипения воды делится на 180 частей. Точке таяния льда соответствует значение 32˚F, а точке кипения воды 212˚F. По шкале Реомюра точка замерзания воды 0˚R, а ее кипения — 80˚R. У Делиля 0˚ — точка кипения воды, 150˚ — точка плавления льда.

26.

Перечислите примеры использования термометров в различных областях деятельности человека.

Термометры используются для метеорологических и геофизических целей, для определения температуры плавления некоторых веществ.

27.

Температура тела здорового человека 37˚С (если термометр оставить не подмышку, как это принято в нашей стране, а брать в рот, как это принято, например, в Америке). Чему равна температура тела здорового человека по шкалам Фаренгейта и Реомюра?

Сначала необходимо знать соотношение между температурами по шкале Цельсия и Фаренгейта, и соотношение между температурами по шкале Цельсия и Реомюра. Для первого случая: (где ), тогда . Для второго случая: (где ), тогда

28.

Перечислите макроскопические параметры газа?

Давление, объем и температура.

29.

На каком основании мы можем предполагать, что макроскопические параметры газа взаимосвязаны?

На установленных экспериментальных фактах:

1. Перемещающийся столбик воды в открытом манометре при нагревании колбы с воздухом;

2. Слетающая капроновая крышка с банки, в которую подали искру с помощью электрофорной машины;

3. Пузырьки, выходящие из нагретого руками, а до этого охлажденного стеклянного шара с воздухом.

30.

Каким уравнением устанавливается связь между давлением идеального газа и температурой?

31.

Каким уравнением устанавливается связь между макроскопическими параметрами газа?

Для постоянного количества газа – уравнением Б. Клапейрона: . Для произвольного количества газа – уравнением Менделеева-Клапейрона: .

32.

Что такое универсальная газовая постоянная и чему она равна?

Универсальная газовая постоянная – это физическая величина, равная произведению числа Авогадро и постоянной Больцмана .

33.

Какие процессы называются изопроцессами?

Изопроцессами называются такие процессы, когда какой-либо параметр газа остается в процессе изменения его состояния постоянным.

34.

Какой процесс называется изотермическим?

Изотермический процесс – процесс, при котором температура является постоянной величиной.

35.

Какой процесс называется изохорическим?

Изохорический процесс – процесс, при котором объем является постоянной величиной.

36.

Какой процесс называется изобарным?

Изобарный процесс – процесс, при котором давление является постоянной величиной

37.

Как экспериментально подтверждается каждый газовый закон?

Изучить и проверить газовые законы можно с помощью специальных устройств: герметический гофрированный сосуд, соединенный с манометром (об объеме можно судить с помощью линейки, а температура регистрируется термометром) и устройство, включающее поршень, стеклянный цилиндр, манометр и термометр.

38.

Какими свойствами обладают газы?

1. При нагревании объем газов увеличивается;

2. Хорошая сжимаемость, упругость;

3. Газы не имеют собственной формы, собственного объема, а принимают форму и занимают объем сосуда, в котором находятся;

4. Давление газов и их объем связаны друг с другом (если возрастает одна величина, то уменьшается другая).

39.

Почему и при каких условиях все газы ведут себя одинаково?

Все газы ведут себя как идеальные при не слишком высоких давлениях и не слишком низких температурах. Газы обладают свойствами, которые не зависят от сил взаимодействия частиц между собой. Вот поэтому все газы ведут себя одинаково.

40.

Приведите примеры использования свойств газов в различных областях жизни и деятельности человека?

В газовых термометрах, реактивном движении (ракете), барокамерах, доильной установке (вакуумный насос).

41.

При переходе определенной массы газа из одного состояния в другое его давление уменьшается, а температура увеличивается. Как меняется его объем?

Согласно уравнению Менделеева-Клапейрона объем газа будет увеличиваться.

42.

Вы надули щеки. Что при этом произойдет с объемом и давлением воздуха во рту? С каким законом это согласуется?

Объем и давление воздуха во рту увеличиваются. Температура не изменяется, значит это изотермический процесс, т.е. закон Бойля-Мариотта.

Температура и тепловое равновесие. Определение температуры.

Просмотр содержимого документа
«Температура и тепловое равновесие. Определение температуры.»

ТЕМПЕРАТУРА. ТЕПЛОВОЕ РАВНОВЕСИЕ. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТЕМПЕРАТУРЫ.

10 класс

базовый курс

ТЕМПЕРАТУРА – МАКРОСКОПИЧЕСКИЙ ПАРАМЕТР.

Температу́ра — физическая величина, характеризующая термодинамическую систему и количественно выражающая интуитивное понятие о различной степени нагретости тел.

ПРИБОР ДЛЯ ИЗМЕРЕНИЯ ТЕМПЕРАТУРЫ

Тепловое равновесие- такое состояние тел, при котором все макроскопические параметры сколь угодно долго остаются неизменными.

Температура системы остается постоянной.

ШКАЛА ЦЕЛЬСИЯ

Градус Цельсия назван в честь  шведского  учёного 

Андерса  Цельсия , предложившего в  1742 году  новую 

шкалу для измерения температуры.

  За ноль по шкале Цельсия принималась  точка плавления   льда , а за 100°  точка  кипения   воды  при стандартном атмосферном давлении.

Изначально Цельсий за 100° принял

температуру таяния льда, а за 0° — температуру кипения воды. 

И лишь позднее его современник  Карл  Линней «перевернул» эту шкалу

Работа с учебником стр. 197

• Почему расстояния между двумя соседними отметками спиртового и ртутного термометра разные?
• Какое вещество надо выбрать, чтобы избавиться от этой зависимости?

ГАЗЫ В СОСТОЯНИИ ТЕПЛОВОГО РАВНОВЕСИЯ

0С

Все газы имеют одинаковую температуру 0 °С. Давления газов р, их объёмы V и число молекул N различны. 

100С

Величина Θ растёт с повышением температуры . 

• Вместо температуры Θ, выражаемой в энергетических единицах, введём температуру, выражаемую в привычных для нас градусах.
• Будем считать величину Θ прямо пропорциональной температуре Т, измеряемой в градусах:
• Θ = kТ,
• где k — коэффициент пропорциональности.
• Т- абсолютная температура

«Наибольшая или последняя степень холода», существование которой предсказывал Ломоносов.

Предельную температуру, при которой давление идеального газа обращается в нуль при фиксированном объёме или при которой объём идеального газа стремится к нулю при неизменном давлении, называют  абсолютным нулём температуры .

ШКАЛА КЕЛЬВИНА ( АБСОЛЮТНАЯ)

• Английский учёный У. Томсон (лорд Кельвин) (1824—1907) ввёл абсолютную шкалу температур. Нулевая температура по абсолютной шкале (её называют также  шкалой Кельвина ) соответствует абсолютному нулю, а каждая единица температуры по этой шкале равна градусу по шкале Цельсия.
• 1С=1К

Коэффициент Больцмана

Θ100 — Θ0 = k(T2 -T1),

Θ 100  — Θ 0  = k • 100 K = (5,14 — 3,76) • 10 -21  Дж.

Связь абсолютной шкалы Кельвина со шкалой Цельсия

• при 0 °С kT 1  = 3,76 • 10 -21  Дж, то

Т (К) = (t+ 273) (°С).

Важно  Изменение абсолютной температуры ΔТ равно изменению температуры по шкале Цельсия Δt: ΔТ(К) = Δt (°С).

Температура — мера средней кинетической энергии молекул.

Средняя кинетическая энергия хаотичного поступательного движения молекул газа пропорциональна абсолютной температуре .

ОТВЕТИМ НА ВОПРОСЫ.

• 1. На каком основании можно предполагать существование связи между температурой и кинетической энергией молекул?

• 2. Как связаны объём, давление и число молекул различных газов в состоянии теплового равновесия?
• 3. Чему равен абсолютный нуль температуры по шкале Цельсия?
• 4. Какие преимущества имеет абсолютная шкала температур по сравнению со шкалой Цельсия?

ОТВЕТИМ НА ВОПРОСЫ

• 5. Каков физический смысл постоянной Больцмана? Можно ли её определить теоретически, не обращаясь к эксперименту?
• 6. Как зависит от температуры средняя кинетическая энергия поступательного движения молекул газа?
• 7. Почему концентрация молекул всех газов одна и та же при одинаковых давлениях и температурах?
• 8. Как зависит средняя кинетическая энергия поступательного движения молекул от их массы?

Задания базового уровня

• А1.  Температура газа в сосуде равна 2 °С. По абсолютной шкале температур это составляет
• 1) 136,5 К       2) 271 К       3) 275 К       4) 546 К
• А2.  На рисунке показана часть шкалы комнатного термометра. Определите абсолютную температуру воздуха в комнате.
• 1) 22 °С       2) 18 °С       3) 295 К       4) 291 К

Задания базового уровня

• А3.   Как изменится средняя кинетическая энергия теплового движения одноатомного идеального газа при повышении его температуры в 2 раза?

• 1) увеличится в 4 раза     3) уменьшится в 2 раза  2) увеличится в 2 раза     4) уменьшится в 4 раза
• А4.  В закрытом сосуде абсолютная температура идеального газа уменьшилась в 3 раза. При этом давление газа на стенки сосуда
• 1) увеличилось в 9 раз     3) уменьшилось в √3 раза  2) уменьшилось в 3 раза     4) не изменилось

Расширенное заседание Ученого совета ИИМК РАН и Отдела археологии Центральной Азии и Кавказа, посвященное 70-летию со дня рождения В. А. Алёкшина

 

Алёкшин В. А.

Погребальный обряд как феномен традиционной культуры и его эволюция по данным археологии

 

Обзор этнологических работ позволяет сделать вывод о том, что в традиционных обществах, культура которых представляет собой совокупность материальных и духовных ценностей, сформировавшихся на основе обычаев, существовал и комплекс разнообразных ритуальных действий, регламентирующих отношение к умирающим, способы обращения с покойными и формы поминания или почитания усопших. Сложившиеся в отдалённом прошлом эти три группы верований составляют погребальный культ.

Центральное место в погребальном культе отведено ритуалам второй группы (погребальные обряды). Именно они предназначены для того, чтобы зафиксировать посредством церемоний, одобренных традицией, радикальное изменение прижизненного статуса умершего, который лишь после похорон и завершения связанного с ними траура приобретает иной (посмертный) статус и покидает мир живых.

Но куда же переходил усопший? Что было ему уготовано после кончины? Воззрения на посмертную судьбу человека можно свести к трём основным идеям.

Наиболее известна та из них, согласно которой усопший после похорон отправлялся в далёкую страну мёртвых, отделённую от мира живых труднопреодолимыми препятствиями и находившуюся чаще всего под землёй, причём могила являлась входом в загробный мир. Чтобы помочь покойному благополучно добраться до места его нового обитания, живые снабжали усопшего съестными припасами, добротной одеждой и обувью, снаряжением для охоты и рыбной ловли, земледельческими орудиями, оружием, а иногда и транспортными средствами (лодка, нарты, повозка).

В соответствии со второй идеей, смерть является лишь прелюдией к возвращению усопшего в мир живых в облике новорожденного, причем вера людей в новое рождение покойного уживалась с чётким осознанием ими того, что мёртвый сородич не вернётся на землю в своём прежнем воплощении. Смерть человека и момент его предполагаемого возрождения разделены временем, длительность которого никому не была известна.

Согласно третьей идее, после смерти человек поселялся в могиле, которая, таким образом, становилась местом его вечного пребывания, то есть новым домом, соответствующим прижизненному статусу покойного.

Этот краткий обзор основных воззрений на посмертную судьбу человека, известных в традиционных обществах, позволяет сделать вывод о том, что все три основные концепции о посмертной судьбе человека настолько противоречат друг другу, что вряд ли можно предполагать их одновременное возникновение в исторической ретроспективе.

Древнейшие погребальные обряды, возникшие приблизительно 140 000 лет назад, относятся к середине и концу эпохи мустье, которая началась примерно 250 000 лет назад и завершилась около 40 000 лет назад (Шер и др. 2004. С.59). Вблизи останков людей эпохи мустье нередко лежали кости животных, а также изделия из камня. Однако сами по себе эти находки не являются доказательством того, что они преднамерен­но положены в нее. К погребальным приношениям относятся только те артефакты, которые находятся в контакте с руками усопшего: зажаты в его ладони или, рас­полагаясь на его теле, перекрыты костями предплечья и кистей. Таким образом, первым критерием, указывающим на присутствие ин­вентаря в могиле, является прямое касание его руками покойника. Набор инвентаря, а также место его расположения в могиле, как и любая другая деталь погребального обряда, зависит от принятых норм и стандартов, которые, в свою очередь, определялись устоявшимися культур­ными традициями. Таким образом, вторым критерием, свидетельствующим о наличии ин­вентаря в погребении, является стандартизация набора и размещение его в опреде­ленных местах могилы по отношению к трупу. Третьим критерием является уникальность того или иного артефакта, который выявлен только в связи с останками людей и не обнаружен в культурном слое стоянки.

Все каменные орудия, найденные вблизи костяков мустьерского времени, не соответствуют этим крите­риям, и поэтому захоронения среднего палеолита следует считать безинвентарными. В них также отсутствует заупокойная пища. Красная краска не связана с мустьерскими погребениями. Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что у людей среднего палеолита ещё не сложились представления о потустороннем мире и о загробной жизни.

На некоторых мустьерских памятниках обнаружены свидетельства расчленения трупов и снятия с костей мягких тканей с помощью кремневых орудий. Распределение полных и неполных костяков на стоянках среднего палеолита обнаруживает общую для всех регионов закономерность. В культурных отложениях мустьерского времени, которые датируются в интервале от  140 000 до 50 000 лет назад, преобладают находки неполных скелетов людей. В слоях финального мустье (50 000-40 000 лет назад) возрастает количество находок полных скелетов. Очевидно тела многих людей эпохи среднего палеолита могли быть похоронены уже в неполном (расчлененном) состоянии.

Рассматривая вопрос о происхождении и символике древнейших погребальных обрядов, следует также иметь в виду, что, начиная с нижнего палеолита, человеку были известны две разновидности смерти. С одной из них (естественная или насильственная гибель различных животных) он постоянно встречался в мире природы. Передвигаясь в поисках пропитания, люди часто наталкивались на растерзанные хищниками туши травоядных животных и поедали, как полагают многие учёные, остатки мяса, сохранившиеся на некоторых костях, а также извлекали из них костный мозг. Таким образом, не обладая ещё достаточной охотничьей сноровкой, они питались падалью. Не­редко древнейшие люди становились свидетелями того, как хищники убивали и по­жирали свои жертвы, среди которых в любой момент мог оказаться и сам человек. Поэтому вполне вероятно, что наши предки, ещё в домустьерское время стали ассоциировать смерть с терзанием, разрыванием, разъединением тела. Со второй разновидностью смерти (уход из жизни одного из членов сообщества) человек сталкивался «дома», то есть в коллективе себе подобных.

Этнологические источники свидетельствуют о том, что обе разновидности смерти            нарушали один из основных принципов культуры – принцип всеобщего равновесия, в соответствии с которым в бесконечном круговращении и повторяемости различных явлений и процессов заключаются истоки целостности, стабильности и воспроизводства природы и общества Нарушение регулярной цикличности природных и общественных процессов вело к разрыву в традициях и нестабильности, которая грозила людям гибелью.

Обе опасности можно было нейтрализовать с помощью соответствующих ритуалов. Реакция коллектива на уход из жизни одного из сородичей проявлялась в отправлении погребального обряда, с помощью которого люди пытались поставить предел разрушительной власти смерти. Они не хотели мириться с мыслью о прекращении своего существования и пытались противопоставить гибели веру в непрерывность жизни.

Ущерб, нанесённый охотой и рыболовством промысловым животным, восполняли с помощью обрядов охотничьей магии. В соответствии с ними кости, черепа, шкуры, требуху и чешую, оставшиеся после поедания промысловых зверей, птиц и рыб, тщательно собирали, а затем закапывали в землю, уносили в лес или бросали в воду. Складывая в каком-либо укромном месте останки животного, люди верили, что благодаря этим символическим действиям сохранившиеся кости со временем покроются плотью и животные возродятся к новой жизни.

Обращение людей с останками животных, характерное для ритуалов охотничьей магии, зафиксировано и для мустьерской эпохи. Типологически сходные действия, целью которых являлось сокрытие в земле неполных расчленённых останков животных и людей (в среднем палеолите так похоронено более половины неандертальцев и людей современного физического типа) наглядно свидетельствуют о том, что в эпоху мустье обряды охотничьей магии и погребальные ритуалы ещё не были дифференцированы.

В основе этих ритуалов, вероятно, лежала фундаментальная идея о необходимости защищать от гибели животных и людей – живых существ одинаковой природы, которым смерть грозила полным уничтожением.

Исходя из этого, можно полагать, что древнейшие ритуалы каменного века должны были обеспечивать непрерывное существование коллективу охотников (добывание пищи и сохранение такой численности группы, которая достаточна для её воспроизводства) посредством магических церемоний, направленных на возрождение к новой жизни убитых животных и умерших людей, причём расчленение их тел (ха­рактерная черта ранних мустьерских погребений) символизировало смерть, а захоронение частично собранных останков — веру в их последующее возвращение, хотя и в новом облике.

Захоронения нерасчленённых трупов, количество которых постепенно возрастает к концу эпохи мустье, вероятно, свидетельствует о принципиальных измене­ниях в менталитете охотников среднего палеолита, которые с течением времени начинают противопоставлять себя миру природы. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что именно в тех погребениях, в которых были найдены полные скелеты, иногда обнаруживают символические приношения.

Речь идет о трех случаях. На костяках мужчины (Схул V) и подростка (Кафзех 11) лежали соответственно нижняя челюсть кабана и рога лани с частью лобной кости. В обоих случаях эти находки располагались поверх грудной клетки скелетов, касаясь их правых плечевых костей. Руки умерших находились в прямом контакте с костями животных. Левая кисть мужчины (Схул V) касалась челюсти кабана, правая кисть подростка (Кафзех 11) – лобной кости лани. Таким образом, нет оснований сомневаться в том,  что упомянутые кости животных являлись символическими приношениями. На левой тазовой кости скелета десятимесячного младенца (Амуд 7), который найден на скальном дне ниши в северной стене грота, была обнаружена сильно фрагментированная верхняя челюсть благородного оленя. Поскольку эта кость не могла случайно попасть в нишу из культурного слоя, и так как она оказалась единственным образцом кости такого рода, встреченным на стоянке, которую раскапывают, начиная с 1961 г., то очевидно, что такую находку также следует считать символическим приношением.

Символические приношения представлены как в могилах людей современного физического типа: Схул V (мужчина; нижняя челюсть кабана), Кафзех 11 (подросток; рога лани с частью лобной кости), так и в погребении неандертальца: Амуд 7 (десятимесячный младенец; верхняя челюсть благородного оленя). Во всех случаях в захоронения положены несъедобные части туш животных, поэтому данные артефакты никак не могут быть остатками заупокойной пищи. Видимо, фрагментарные части черепов животных, преднамеренно по­мещенные в могилы, являлись символами смерти. Наличие одинаковых символических приношений в некоторых погребениях людей современного физического типа и неандертальца является доводом в пользу того, что и те, и другие имели сходные представления о смерти.

С точки зрения этнологии, ритуалы среднего палеолита, свидетельствующие о древнейших формах религии, в соответствии с которой смерть и разрушение выступают залогом возникновения новой жизни, относятся к группе продуцирующих обрядов (обряды приумножения производительных сил природы). Таким образом, погре­бальный обряд, как и обряд охотничьей магии, возникал как символическое средство защиты от гибели, как элемент культуры, противостоящий смерти, сохраняющий стабильность в коллективе и гарантирующий возрождение умершего индивида.

К сожалению, погребения ранней поры верхнего палеолита (40 000–26 000 тысяч лет назад) науке пока не известны. Те же из них, которые датируются от 26 000 до 10 000 лет назад, обнаруживают столь яркие отличия от мустьерских, что позволяют сделать вывод о существенных переменах, произошедших к этому времени в представлениях людей о посмертной судьбе человека.

Умерших стали хоронить в нарядных одеждах, не предназначенных для повседневного ношения. Вероятно эти одеяния, празднично украшенные многочисленными бусами, можно было использовать в различных ритуалах (свадьба и похороны) как это до сих пор практикуется в некоторых традиционных обществах.

Появление нарядного погребального костюма наряду с широким использованием в похоронном ритуале красной краски, которая, видимо, оказывала большое эмоциональное воздействие на всех, кто прощался с покойным, даёт основание полагать, что похороны в верхнем палеолите стали своеобразным праздником. Его суть заключалась в разделении живых и мёртвых, причём последних, судя по торжественности обряда, готовили к какому-то иному существованию, что свидетельствует о существовании верований в потусторонний мир.

Наличие в некоторых могилах погребального инвентаря также указывает на существование представлений о посмертной жизни. Однако найденные в захоронениях посмертные дары (жезлы из рога и кремнёвые пластины-ножи) наводят на мысль о том. что они скорее являлись своеобразной «визитной карточкой» усопшего, чем набором вещей, необходимых для путешествия в иной мир.

Если к этим наблюдением добавить тот факт, что в погребениях отсутствует заупокойная пища, то можно заключить, что либо верхнепалеолитические охотники ещё не имели чётких представлений о том, как покойный попадал в загробный мир, либо они верили в то, что путь в страну мёртвых был недолгим и безопасным, а её обитатели располагали всем необходимым для добывания пищи и безмятежной жизни.

Существенные новации в сфере погребальной практики относятся ко времени позднего мезолита (Европа, VI–V тыс. до Р. Х.). Во-первых, резко возрастает количество могил с погребальным инвентарём, который теперь, наряду с бусами из раковин и зубов животных, украшавших одежды умерших, включает самые разнообразные орудия труда: костяные острия и кинжалы, кремнёвые резцы, скребки, ножи, наконечники стрел, каменные и роговые топоры. Во-вторых, в некоторых захоронениях появляется заупокойная пища. Например, в погребениях могильников Скатехольм I и II (Швеция) обнаружены остатки рыбных блюд, приготовленных для усопших. Целые рыбьи тушки были найдены в погребениях могильника Попово (Россия). В-третьих, широкое распространение получили различные обряды, которые совершались либо в момент похорон, либо уже после того как тело покойного было предано земле. В-четвёртых, следует упомянуть захоронение в лодке (конец VI тыс. до Р. Х.). Эта уникальная находка была обнаружена на стоянке Моллегабет (Дания).

Следует также подчеркнуть, что в эпоху мезолита охотники, собиратели и рыболовы Западной, Северной и Восточной Европы по-прежнему использовали красную краску в погребальных обрядах.

Погребальная практика древних земледельцев (Юго-Западная Азия) претерпевает существенные изменения лишь в позднем неолите (VI тыс. до Р. Х.), когда появляются захоронения, инвентарь которых включал каменные, деревянные и глиняные сосуды, предназначенные для заупокойной пищи. Кроме разнообразной посуды в могилах этого времени находят украшения (бусы из камня и раковин, кольца из меди и свинца), обсидиановые зеркала, орудия труда (костяные иглы, орудия для плетения корзин, каменные топоры, кремнёвые вкладыши серпов и скребки), охотничье оружие (глиняные и каменные ядра пращи, кремнёвые кинжалы, наконечники копий и стрел), каменные навершия булав, каменные женские статуэтки и иногда глиняные амулеты-печатки с геометрическим узором. Позднее, в раннем энеолите (V тыс. до Р. Х.) появляются погребения с оружием. Во время раскопок могильника Эреду над перекрытием погребения 51 была обнаружена глиняная модель лодки. Хотя она и не была найдена в захоронении, её связь с могильником очевидна. Не исключено, что этот артефакт происходил из полностью разрушенного погребения или его намеренно оставили возле одной из могил.

В VIII–VI тыс. до Р. Х. земледельцы Юго-Западной Азии, так же как мезолитические охотники Европы, использовали красную охру в погребальных обрядах. Однако этот обычай был широко распространён только у оседлого населения Ирана, Центральной Азии и Пакистана, тогда как в Сиро-Палестине, Малой Азии и Месопотамии захоронения с красной краской очень редки. В эпоху раннего энеолита (V тыс. до Р. Х.) эта традиция полностью исчезает во всей древнеземледельческой ойкумене.

Итак, археологические материалы свидетельствуют о том, что вера в загробный мир, возникшая ещё в эпоху верхнего палеолита, была, видимо, дополнена в конце каменного века представлением о том, что путь в страну мёртвых был неблизким, и, чтобы добраться туда, покойный нуждался в съестных припасах и необходимом снаряжении. В отдельных случаях умершим даже предоставляли для путешествия в иной мир древнейшее известное людям транспортное средство — лодку.

Следовательно, к концу V тысячелетия до Р. Х. погребальный обряд становится тем ритуалом перехода умершего в потусторонний мир, который так хорошо известен по этнологическим источникам. Эта система взглядов на посмертную судьбу человека, формирование которой заняло примерно 20 000 лет, в законченном виде появилась практически одновременно и у земледельцев, и у охотников-собирателей.

Археологические источники свидетельствуют о том, что погребальные сооружения каменного века не имеют сходства с жилыми постройками. Позднее, в эпоху бронзы и железного века, в захоронениях появляются сооружения, сходные по форме с небольшими жилыми помещениями или напоминающие шатёр. Однако во всех этих погребальных сооружениях, которые возможно имитировали  жилые постройки, отсутствуют окна, очаги или печи. В погребениях керамического неолита, энеолита и бронзового века нет также и кухонной посуды для приготовления пищи. Таким образом, большинство погребальных сооружений эпохи энеолита, бронзы и железного века не имеет тех архитектурных элементов, которые являются неотъемлемой частью интерьера жилища и которые должны были бы находиться в могиле, если бы она действительно являлась домом, выстроенным для покойного.

Известен лишь один ареал распространения погребений, в которых выявлены детали, характерные для обстановки жилого дома: стационарные очаги с кухонной утварью (горшки, котлы с цепью, сковородки, сковородники). Речь идёт о подкурганных захоронениях вблизи Ладожского озера. Эти погребения оставлены весью, древним финским населением Приладожья, и датируются концом I – началом II тысячелетия. Именно они позволяют сделать вывод о том, что некоторым группам финноязычного населения не были чужды верования о могиле как о жилище покойника. Однако эти представления появились у них лишь в эпоху раннего средневековья и, видимо, не получили широкого распространения.

Итак, изучение эволюции погребальных обрядов с момента их возникновения и до эпохи раннего средневековья позволяет сделать вывод о том, что древнейшие представления людей о посмертной судьбе человека сложились уже в среднем палеолите и представляли собой веру в реинкарнацию, то есть в идею возрождения умершего сородича в обличье новорожденного младенца.

Расцвет культуры верхнепалеолитических охотников привёл к существенным переменам во взглядах людей на смерть человека. В соответствии с новыми верованиями усопший покидал белый свет и оказывался в стране мёртвых, где ему приходилось находиться какое-то время, прежде чем могла произойти его реинкарнация. Эта концепция, формировавшаяся в течение примерно 20 000 лет, окончательно сложилась к VI–V тысячелетиям до Р. Х. Путешествие в загробный мир, ставшее к этому времени тяжёлым испытанием для умершего, требовало необходимой экипировки, соответствующей социальному статусу человека.

Наконец, идея, в соответствии с которой могила является жилищем усопшего, появилась у некоторых народов очень поздно, вероятно, в раннем средневековье.

Всякий раз, когда возникала новая концепция о посмертной судьбе человека, она не отбрасывала старую, а инкорпорировала и дополняла её, создавая многоуровневую систему верований, нашедших своё отражение в разнообразных погребальных обрядах.

Буряты, этнические общности в XI-XIV вв. | ИРКИПЕДИЯ

Рубеж I—II тыс. н.э. обозначен важными событиями в истории Центральной Азии. Прежде всего существенно меняется этнокультурный облик региона, то есть начался процесс сплошной монголизации края. По единодушному мнению специалистов важную определяющую роль в этом деле сыграло возвышение киданей, которые в начале X в. образовали свое государство, вошедшее в историю под названием Ляо. Империя просуществовала более двух веков (до 1125 г.). В период наибольшего могущества границы ее простирались на западе до Хангайского нагорья, на востоке — до Желтого моря. Северные границы проходили примерно по южным районам Забайкалья.

Среди северных народов, с которыми Китаю пришлось вести борьбу на про­тяжении всей предыдущей истории, кидани занимают особое место. Дело в том, что до киданей вожди враждовавших с Китаем племен либо признавали превосходство китайского императора, либо считали себя равными ему. Кидани же в результате военных побед сами возвели на китайский престол угодного им им­ператора, который официально признал их отцом, а себя сыном, что выражает, по китайским понятиям, отношения подданства (Е Лун-ли. 1979. С. 15). Извест­ный востоковед-китаист В.П. Васильев отмечал: «Это событие имело решитель­ное влияние на дальнейшие происшествия. Допущение инородцев не грабить, а уже властвовать над китайскими городами было пятном, которое стремились смыть все китайские государи. Из-за этого они воевали с киданями, вступили в союз с маньчжурами и против них с монголами, и все это для того, чтобы отдать последним весь Китай. Со своей стороны, обладание китайскими землями долж­но было произвести великий переворот и между обитателями Монголии; они на­учились владеть китайскими землями и увидали, что можно этот первый опыт повторить и в более обширных размерах» (Васильев. 1859).

В результате приобретения китайских земель под властью киданей оказа­лось значительное количество оседлого населения, поэтому для их управления потребовались другие формы, методы. Накопленный киданями опыт борьбы с Китаем и выработанные методы управления оседлым населением были широко использованы последующими завоевателями. Не случайно одним из главных придворных советников у монголов являлся киданин Елюй Чу-цай.

Важным и не до конца решенным остается вопрос о конкретной роли кида­ней в этнических судьбах населения последующего времени. Важность его по­становки определяется тем, что наиболее активная пора жизнедеятельности ки­даней приходится на период интенсивных этнических процессов, имевших непо­средственное воздействие на происхождение и формирование многих современ­ных народов. Языковых материалов для решения подобной задачи явно недос­таточно. В свое время Л. Лигети весьма предположительно, в порядке обсужде­ния, выдвигал тезис о том, что «старописьменный монгольский язык происходит от киданьского» (Лигети. 1955. С. 21—35). Эта гипотеза рассматривалась в связи о тем, что старописьменный монгольский язык обнаруживает такие особенно­сти, которые нельзя объяснить при помощи живых монгольских языков и диа­лектов. Более того, по словам Б.Я. Владимирцова, «очень легко заметить, что уже в XIII в. монгольский письменный язык отличался от живых говоров монго­лов той эпохи… Приходится констатировать, что монгольский письменный язык XIII в. является перед нами уже вполне разработанным, со своей установленной орфографией… возник в более раннюю эпоху, во всяком случае до поры Чингис­хана» (Владимирцов. 1931. С. 4-5).

Следовательно, если принять версию Л. Лигети о преемственности старо­монгольского письменного и киданьского языков, то сопоставление последнего с каким-либо из современных монгольских языков и диалектов представляется невозможным. Со сказанным вроде бы вполне согласуется положение об отсут­ствии в XIII в. у монголов единого языка и существовании в предшествующую эпоху по крайней мере трех центров монгольской речи: шивэй, кидани и туюй-хунь (Лигети. 1955. С. 33-34). Высказывалось также мнение, что «творцом мон­гольского письменного языка, возможно, было какое-нибудь племя, родствен­ное монголам, но побежденное остальными племенами и растворенное в них» (Бертагаев. 1968. С. 7).

Свою точку зрения на этот счет выразил Д. Кара: «Киданьский язык, во вся­ком случае разговорный, в некотором отношении ближе к современным мон­гольским языкам, чем письменный монгольский, и в то же время более архаи­чен. Можно предполагать, что и киданьская морфология сильно отличается от известной нам монгольской» (Кара. 1972. С. 10). Однако этот важный по значению тезис выглядит не до конца раскрытым и потому требующим некоторых пояснений. В частности, остается непонятным, какие именно из современных монгольских языков подразумеваются, поскольку различия между ними также весьма ощутимы.

Имеются и другие соображения по данному вопросу — киданьские языки рас­сматриваются как основа современных халхаских диалектов, а старописьмен­ный монгольский сближается с говорами бурятского языка. Однако и эту пози­цию нельзя назвать в достаточной мере аргументированной; предположение по­строено на внешнем созвучии отдельных слов. Например, наран (бурят.) и наран (стп.-монг.) — «солнце», нар (халх.) и наир (кид.). Или табан (бурят.) и табун (стп.-монг.), тав (халх.) и may (кид.) — «пять» (Будаев. 1978. С. 88).

Как видно, на основании имеющихся данных нет возможности для более-менее однозначного решения вопроса о степени сопоставимости киданьского языка с современными монгольскими. С другой стороны, нет также ясности в вопросе о роли и месте киданьского в формировании письменного монгольско­го языка.

В целом же имеющийся материал дает основание для предварительного вывода о том, что собственно киданьский компонент не сыграл существенной роли в этнической судьбе последующего населения, за исключением, возмож­но, дагуров.

Одна из причин такого явления, на наш взгляд, кроется в том, что основная масса киданей, успевшая испытать мощное культурно-экономическое воздейст­вие со стороны китайцев, оказалась этнически чуждой для местного населения Центральной Азии. По определению X. Пэрлээ, из известных около десятка киданьских городищ на территории МНР, многие возникли «как опорные пункты подчинения кочевых племен» (Пэрлээ. 1962. С. 62).

В целом не подлежит сомнению тот факт, что кидани среди всех крупных «варварских» народов, не считая, может быть, некоторых южных групп хунну и сяньби (тоба), оказались в наибольшей степени подверженными влиянию сосед­него Китая. Тому способствовал ряд причин: непосредственная близость их тер­ритории расселения с Китаем, сложная военно-политическая обстановка. Как свидетельствуют многочисленные факты, в результате притеснений со стороны более сильных в то время соседей — коре, жужаней, тюрков — кидани были вы­нуждены неоднократно обращаться за покровительством к своему могущест­венному соседу. Китайцы, в совершенстве овладевшие тактикой организации различных смут и разногласий среди своих беспокойных соседей, охотно откли­кались на подобные просьбы.

Не приходится сомневаться в том, что в период существования империи Ляо связи киданей с ханьцами стали еще более тесными и разносторонними. Поэто­му кидани, не имевшие прочной хозяйственно-культурной связи с местным насе­лением, под мощным натиском чжурчженей компактной массой поспешно дви­нулись в более западные районы, где в пределах Семиречья вскоре была обра­зована новая империя.

В ХII-ХIII вв. перед нами вырисовывается более детальная картина родо-племенного состава и расселения народов Центральной Азии и Южной Сибири благодаря появлению собственно монгольских письменных сочинений, прежде всего таких как «Сокровенное сказание» и «Сборник летописей» Рашид-ад-дина.

Бассейн Селенги в ее среднем течении, примерно от слияния Хилка до Уды, можно рассматривать как владения меркитов. Меркиты («мэйлицзи») как этни­ческая общность начинают фигурировать в источниках еще с конца XI в., то есть гораздо раньше, чем многие из известных народов и племен ХП-ХШ вв. Согласно «Ляо-ши», в 1093 г. киданьский военачальник Вотэла ходил в поход на меркитов и разбил их.

Делились меркиты на три ветви: увас (хоас), хаат и удуит. Последние, судя по уделенному им в источниках вниманию, представляли наиболее многочислен­ную и боеспособную часть племенного объединения. Удуит-меркиты делились в свою очередь на следующие подразделения: уйкур, мудан, тудаклин и джиюн.

Вопрос об этнической принадлежности меркитов, насколько известно, не становился предметом для особых обсуждений. Многих, очевидно, удовлетворя­ло сообщение о том, что «меркиты — это часть монгольского племени» (Рашид-ад-дин. 1952. С. 114), что «нравы их и обычаи те же, что и у татар» (Марко По­ло. 1955. С. 93).

Л.Н. Гумилев их отнес, правда, без всяких доказательств к восточной группе южносамодийских племен (Гумилев. 1975).

Более аргументированно постарался подойти к решению данного вопроса В.А. Туголуков. Во-первых, он обратил внимание на сообщение Марко Поло о том, что «дикий народ бекри», живущий в стране «бангу», имеет много оленей, «на оленях … они ездят». Во-вторых, этнонимы меркит (варианты мекрин, бек-рин) и увас он находит у тунгусов Забайкалья, «у которых в XVII-XVIII вв. су­ществовал Вакарайский (Увакасильский или Вакасильский) род» (Туголуков. 1975. С. 104-105). По поводу здесь сказанного нельзя не отметить, что предпри­нятое сопоставление этнонимов выглядит чересчур натянутым. Что же касает­ся сообщения Марко Поло, то ясно, что во время его пребывания в Монголии сколько-нибудь значительных групп меркитов в Забайкалье быть уже не могло. Кроме того, в источниках того времени нет никаких указаний о том, что у мер­китов имелись олени.

Сторонником тюркизма меркитов выступил А.В. Тиваненко. Доводы его следующие. Подразделение уйкур в составе удуит-меркитов восходит к уйгурам. Этноним хоас — тюркского происхождения. Лингвистами выявлен компактный ареал «оканья» в Бурятии, который совпадает с предполагаемой территорией проживания меркитов, тюркская топонимика в рассматриваемом регионе и т.д. (Тиваненко. 1992. С. 56-58). Однако, как представляется, указанные факты мо­гут рассматриваться лишь как одно из доказательств вхождения в состав мерки­тов каких-то этнических групп тюркского происхождения. С неменьшим успе­хом то же самое можно было бы утверждать и в отношении многих других мон­гольских племен.

В пользу того, что меркиты в рассматриваемый период относились к числу монголоязычных племен, свидетельствует, в частности, антропонимический ма­териал. Так, имя одного из их предводителей — Тохтоа — типично монгольский антропоним, распространенный поныне (от тогто(хо) — «остановиться, стать»). Несомненно монгольского происхождения имена его сыновей: Чилаун — «ка­мень», Мэргэн — «меткий». Явным монголизмом отдает и от имени Дайр-Усун. При специальном анализе список подобных примеров можно было бы продол­жить. Имеются достаточные основания для сопоставления этнонима меркит с термином мэргэн, чему вполне соответствует отмеченный воинственный харак­тер племени.

Конечная судьба меркитов оказалась весьма трагичной, ибо «Чингис-хан постановил, чтобы никого из меркитов не оставляли в живых, а всех убивали, так как племя меркит было мятежное и воинственное и множество раз воева­ло с ним». В результате «немногие оставшиеся в живых или пребывали тогда в утробах матери, или были скрыты у своих родственников» (Рашид-ад-дин. 1952. Т. I, кн. 2. С. 116).

Тем не менее меркиты, по-видимому, не могли исчезнуть бесследно. Судя по имеющимся данным, часть убежавших на запад меркитов осела на территории Средней Азии (Султанов. 1977. С. 166-167). Среди волжских калмыков сущест­вуют две «аймачные» группы — хо-меркит — «благородные меркиты» и ики-меркит — «большие (старшие) меркиты» (Авляев. 2002. С. 82).

Рассматривался и вопрос о возможности наличия меркитского этническо­го наследия среди бурят. Г.Н. Румянцев предполагал существование генетиче­ской связи между хоринским родом хуасай и хоас (увас)-меркитами. Выделяя основу хоа, он объяснял ее как «беловато-желтый, светло-каурый» (Румянцев. 1962. С. 241-242). Такое предположение не лишено основания, особенно, если учесть тесные контакты меркитов с населением Баргузинской долины, где, как мы пытались показать, происходило формирование древнемонгольского ядра хоринцев.

В долине Джиды и по прилегающим степным просторам располагались баяуты, подразделявшиеся на две основные ветви: джадай, то есть живущие по р. Джида, и кэхэрин, то есть «степные». Они с самого начала, еще со времен вой­ны с тайджиутами, встали на сторону Чингисхана. Баяуты, особенно джадай, ви­димо, поддерживали тесные связи с населением Баргуджин-Тукума. В одном ме­сте Рашид-ад-дин их прямо упоминает в числе племен, обитавших в пределах этой страны (Рашид-ад-дин. 1952. С. 150). Не случайно выходец из среды джадай-баяутов Буха был назначен проводником Джочи во время его похода к «лес­ным народам». Об участии баяутов в формировании родоплеменных групп бу­рят пока что не имеется соответствующих данных. По-видимому, значительная часть баяутов, вовлеченных в орбиту бурных событий того времени, оказалась впоследствии вне пределов своей первоначальной территории. Этноним баяут, очевидно, может быть сопоставлен с названием народности байт, живущей в на­стоящее время на северо-западе Монголии в районе оз. Убса-Нур (Зориктуев. 1996. С. 51). По всей вероятности, отдельные их группы вошли в состав форми­рующихся народностей Средней Азии и волжских калмыков.

По мнению ряда исследователей, в ХП-Х1П вв. в Прибайкалье существова­ло три основных племенных объединения: хори-туматы, баргуты, буряты, в со­став которых входили булагачины, керемучины и, возможно, икиресы (Румян­цев. 1962. С. 139; Цыдендамбаев. 1972. С. 192-193).

Если в отношении баргутов ситуация выглядит более-менее определенной, то в отношении двух других названных объединений требуются существенные уточнения. Ц.Б. Цыдендамбаев, например, считал, что при хори-туматском племенном союзе хоринцы занимали подчиненное положение, ссылаясь при этом «на ту закономерность, что при употреблении двойных этнонимов монголоязычные народы на втором месте обычно располагают общее (или ведущее) название, а на первом — частное (или ведомое) название. Это можно видеть на примере таких сочетаний, как ойрод монгол, чахар монгол, хори буряад, хон-гоодор буряад и т.п.» (Цыдендамбаев. 1972. С. 225-226). Однако с подобным утверждением трудно согласиться. Тому противоречат приведенные здесь же примеры. Например, сочетание хори-бурят или хонгодор-бурят вряд ли у кого может вызвать представление о хоринцах или хонгодорах, находящихся в под­чинении у бурят.

Последующие исследования по рассматриваемой теме характерны тем, что в них с разных позиций оспаривался сам факт существования хори-туматского племенного союза. Признал ошибочным «переходящее из работы в работу ут­верждение о существовании в XIII в. в Забайкалье некоего хори-туматского пле­менного союза, якобы распавшегося под ударами чингисова вторжения» Б.Р. Зориктуев. Хори и туматы, на его взгляд, два совершенно разных племени. Послед­ние в начале XIII в. обитали в верховьях Енисея, и именно к ним относятся опи­сываемые в источниках вооруженные столкновения с войсками Чингиса. Хори же в это время проживали в Баргуджин-Тукуме, куда никакого вторжения войск Чингиса не было (Зориктуев. 1989; 1996. С. 55-59).

Имеются и другие точки зрения. По мнению Г.Д. Санжеева, в сочетании «хори-тумат (кори-тумед) трудно с абсолютной уверенностью утверждать, что ту-мат был этнонимом, а не каким-либо военно-административным термином» (Санжеев. 1983. С. 61-64). Схожей в целом позиции придерживался Б.Б. Барадин (Барадин. 1927. С. 45). Основные идеи версии, что название хори-тумат являет­ся обозначением одного племени (или племенного объединения) с некоторыми дополнениями были поддержаны другими исследователями (Нимаев. 1993).

Резонно предположить, что собственное войско, независимо от их конкрет­ной численности, именуемое туменом, имели и хоринцы. Поскольку, как мы по­лагаем, именно носители этнонима «хори» занимали ведущее положение в При­байкалье в дочингисову эпоху, то устойчивый, установившийся характер сочета­ния «хори-тумет» вполне объясним.

Далее, обращает на себя внимание то обстоятельство, что в собственно мон­гольских источниках XIII—XIV вв. этноним хори явно отходит на второй план. В «Сокровенном сказании» хоринцы упомянуты буквально в двух случаях. Нес­мотря на их общеизвестность, для наглядности позволим себе процитировать их полностью. «Баргучжин-гоа, дочь Бархудай-Мергана, владетеля Кол-баргучжин-догумского, была выдана замуж за Хорилартай-Мергана, нойона Хори-Туматского. Названная же Алан-гоа и была дочерью, которая родилась у Хори­лартай-Мергана от Баргучжин-гоа в Хори-Туматской земле, в местности Арих-усун.

По той причине, что на родине, в Хори-Туматской земле, шли взаимные пре­рекания и ссоры из-за пользования звероловными угодьями, Хорилартай-Мерган решил выделиться в отдельный род — обок, под названием Хорилар» (Сокро­венное сказание. § 8, 9). Сведения эти, как мы уже отмечали, носят явно леген­дарный характер. Однако они могут послужить в качестве дополнительного ма­териала к выводу о ведущем положении носителей имени хори в регионе в про­шлом. Они также могут засвидетельствовать о достаточно давнем бытовании сочетания хори-тумат.

В следующем эпизоде отражены вполне реальные события, относящиеся к началу XIII в. «Борохул же был послан против хори-туматского племени. Хори-туматами правила по смерти своего мужа, Дайдахул Сохора, — Ботохая-Толстая» (Сокровенное сказание. § 240). В данном контексте вариант «хори-туматы» больше не встречается, упоминаются (где-то 5 раз) только туматы.

Только однажды, в самом начале соответствующего эпизода «народ хори-тумат» упоминается в «Алтан-Тобчи» Лубсан Данзана (Данзан Лубсан. 1973. С. 185-186). У Рашид-ад-дина речь ведется вообще только о туматах.

О том, что у него речь идет о тех же хори-туматах из «Сокровенного сказа­ния», можно догадаться из следующей фразы: «Их предводитель Тайтула-Сокар явился к Чингис-хану, покорился и смирился перед ним» (Рашид-ад-дин. 1952. С. 322).

Вместе с тем, собственно хоринцы упомянуты в «Сборнике летописей» лишь мимоходом, хотя многим более-менее значительным племенам, в том числе туматам, посвящены отдельные параграфы. О хоринцах указано, что они входили в состав племен, которых называли баргутами, которые жили в стране Баргуд-жин-Тукум.

В то же время у Рашид-ад-дина неоднократно упоминаются кураласы, кото­рые «ответвились от одного корня с кунгиратами и инкирасами». Жили они в пределах местности Караун-Джидун, (Рашид-ад-дин. 1952. С. 160), которая, по мнению некоторых исследователей, находилась на р. Тола (Палладий. 1892. С. 91, ИЗ), другие относят ее ближе к восточным рубежам современной Монго­лии, примерно к приграничью Сухэ-Баторского и Восточного аймаков (Зорик­туев. 1996. С. 33). Отмечалось также, что из племени куралас происходила ле­гендарная Алан-гоа. Однако относительно последнего сообщения высказыва­лось мнение, что оно, скорее, ошибочно, поскольку не могло быть ничего обще­го между кураласами (горлосами) и хори(ларами), что подтверждается и разны­ми территориями их расселения (Зориктуев. 1996. С. 32-33).

Тем не менее, такое категоричное утверждение нуждается в соответствую­щих комментариях. Этноним куралас, как нетрудно убедиться, распадается на основу кура- и суффикс множественности -лас, который можно рассматривать как вариант суффикса -лар. Потому кажется вероятной и идентичность имен ку­ралас и хорилар. И не этим ли объясняется скудость и отрывочность сведений в «Сборнике летописей» о носителях собственно этнонима хори. Далее, на наш взгляд, кажется маловероятным, что могло быть ошибочным упомянутое сооб­щение Рашид-ад-дина об Алан-гоа, которое в разных местах и в разных вариа­циях повторено несколько раз (Рашид-ад-дин. 1952. С. 78, 152; С. 10).

Что же касается территории расселения кураласов, то можно с определен­ной долей вероятности утверждать, что в дочингисову эпоху, когда в регионе ве­дущее положение занимали хорилары, область их расселения могла быть более обширной, чем предполагаемые границы страны Баргуджин-Токум. А к ХП-ХШ вв. связи между отдельными группами некогда более-менее единого эт­нического массива хори могли быть в значительной мере ослабленными, если не утраченными.

Кураласы, в конечном итоге, по-видимому, стали этнической основой совре­менных горлосцев из Внутренней Монголии; возможность их участия в форми­ровании хори-бурят предстоит еще выяснить. В этой связи определенный инте­рес может представить упоминаемый в «Сокровенном сказании» «Горлосский Хоридай», который прибыл к Темучжину с сообщением о готовящейся войне со стороны Джамухи (Сокровенное сказание. § 141).

Хори (хори-туматы), независимо от того, как бы мы ни растолковывали это понятие, являлись одним из крупных племенных объединений Прибайкалья в XIII в. Однако после жестокого подавления их восстания они перестали сущест­вовать как этническое целое, по крайней мере как сколько-нибудь значитель­ное. Судя по имеющимся данным, они были отданы во владение ойратов. По-ви­димому, это обстоятельство сказалось, в частности, в том, что в современной калмыцкой этнонимии встречаются названия некоторых хоринских родов, та­ких как шарад, гучад (Номинханов. 1969; Авляев. 1973). Отдача хоринцев во вла­дение ойратских правителей привела, очевидно, и к изменению их места обита­ния. По некоторым данным, в последующем они стали кочевать в пределах Хангайского нагорья, куда основная масса ойратов перебралась после разгрома найманов.

Сказанное, конечно, не означает, что хори были целиком уведены за преде­лы Прибайкалья. Какая-то их часть, обитавшая в более отдаленных горнотаежных районах, видимо, осталась по северной периферии ранее занимаемых ими же земель. Так, в верховьях Лены, среди эхиритов встречаются хоринские роды галзуд, шарайт, гучат и хуасай. Такое представительство вовсе не представля­ется случайным, ибо именно эти роды, согласно устной традиции самих хоринцев, могут рассматриваться как наиболее древние. Галзут и гучит, так же, как шарайт и хуасай, «были в каких-то близких отношениях и явились кровнородст­венными (буквально стали «как дядя и внук») {Цыдендамбаев. 1972. С. 198-200). О древности их отделения от остальной массы хоринцев может свидетельство­вать, в частности, тот факт, что они практически не имеют особых представле­ний об этническом родстве со своими забайкальскими сородичами (Балдаев. 1970. С. 289-305).

Предполагалось также, что некоторая часть хоринцев ушла еще дальше на север, войдя со временем в состав будущей якутской народности. При этом мно­гие исследователи эту отколовшуюся часть хоринцев склонны были связывать с якутскими хоролорами (Румянцев. 1962. С. 144; Егунов. 1984. С. 257-258; Нимаев. 1988. С. 107-108; 1993. С. 150-158). Однако этот тезис вызвал достаточно серьезные возражения, прежде всего со стороны Б.Р. Зориктуева, некоторые пункты которых могут быть признаны вполне приемлемыми, по крайней мере, при нынешнем уровне знаний по данному вопросу. При этом он ссылался, в ча­стности, на Г.В. Ксенофонтова, который отмечал: «Хоринские наслеги интерес­ны в том отношении, что они, по-видимому, образовались из частей какого-то чуждого племени, перемешавшегося с якутами. Большинство якутологов обыч­но их причисляет к хоринским бурятам, исходя из созвучия имен, но это мнение не имеет под собой серьезных оснований» (Зориктуев. 1996. С. 59-71).

Вместе с тем, вряд ли можно согласиться с полным отрицанием возможно­сти ухода некоторой части хоринцев в Якутию лишь на том основании, что «раз­грома хоринцев не было, то соответственно не могло быть их бегства в Якутию» (Зориктуев. 1996. С. 59-71). Резонно предположить, что многие родоплеменные группы, впоследствии вошедшие в состав якутской народности, могли двинуться на север не только в результате их «разгрома». Например, племя сакаит, упоми­навшееся у Рашид-ад-дина, можно считать одним из предков современных яку­тов (саха). Начало их продвижения на север, думается, не должно рассматри­ваться как результат военных столкновений с войсками Чингиса. Известно, что это племя также, как и курыканы, присоединилось к Чингисхану, когда у того «была война с племенем Тайджиут» (Рашид-ад-дин 1952. С. 125), став, таким об­разом, одним из его первых союзников. Судя по всему, движение предков якутов вниз по Лене представляло достаточно длительный и постепенный процесс. Кстати, у баргузинских эвенков хорошо сохранились предания об их прошлых контактах и столкновениях с якутами. Среди них имеется и кость якал (Румян­цев. 1949. С. 38-39; Шубин. 1973. С. 10-11, 16).

Как известно, среди якутов встречается род ногот, что является ничем иным, как искаженным вариантом монголо-бурятского ноход (нохой) — «собака». Весь­ма вероятна их связь с верхоленскими нохой-галзутовцами. Примечательно и то, что в Якутии они оказались вместе в одном Усть-Янском улусе с тумэтами (Ксе-нофонтов. 1911. С. 215-217). У якутов есть также род ботулу, название которо­го сопоставимо с именем Батлай. Устная традиция булагатов называет его пра­родителем одной из групп родов. В русских документах XIII в. некие «батулинцы» неоднократно упоминаются в районе оз. Байкал, причем неизменно рядом с хори, что вряд ли можно считать случайным.

Небезынтересно также отметить, что в пантеоне некоторых якутских ро­дов, в частности, хоролоров, ботулу, важное место занимает тотем орла — хотой (Ионов. 1913. С. 1-7; Алексеев. 1980. С. 112). И точно также — Хан-Хото-баабай – называли местные шаманисты хозяина острова Ольхон, царя птиц, повелителя огня и солнца (Михайлов. 1980. С. 158). Известно, что во многих вариантах ле­генд и преданий о хори именно остров Ольхон и оз. Байкал фигурируют в качестве исконного места обитания. «Если для булагатов героем, посланным небес­ным собранием западных божеств для борьбы со злом, являлся Абай Гэсэр, то у эхиритов и хори эту же функцию выполняет другой культурный герой — Хан-Хото-баабай» (Скрынникова. 1998. С. 121). Укажем также, что у одного из хоринских родов бурят — харгана — имеется кукур (кость) под названием хоодой. Таким образом, весьма вероятным представляется тот факт, что в прошлом по крайне мере часть хоринского племени проповедовала культ орла.

Далее, согласно одному из вариантов распространенной среди бурят леген­ды о Баргу-баторе, последний со своим младшим сыном Хоридоем в поисках ме­ста для обитания отправился вниз по Лене. Добравшись до пределов современ­ной Якутии, Баргу-батор оставил там Хоридоя, а сам вернулся назад, обосновал­ся на Ольхоне, где и умер. А Хоридой мэргэн, пожив на Лене несколько лет, же­нился на небесной деве, двинулся обратно и обосновался жить на южной сторо­не Байкала (Сказания бурят… С. 112-113). Думается, что такие выраженные якутские мотивы в легенде не могли появиться на пустом месте. В свете сказан­ного заслуживает внимания факт бытования в якутских преданиях некоего Хор-дой-Хойогоса, которого некоторые исследователи склонны отождествлять с бу­рятским Хоридой мэргэном (Михайлов. 1990. С. 17; Гоголев. 1993. С. 61).

Допуская возможность вхождения части хори (хори-туматов) XIII в. в состав будущей якутской народности, необходимо указать, что мы не настаиваем, как прежде, на необходимости их отождествления конкретно с якутскими хоролора­ми. Последних можно рассматривать в качестве более древнего монголоязычного пласта в этногенезе якутов, образовавшегося на Средней Лене еще до появ­ления здесь основной массы тюркоязычных скотоводов.

Как уже отмечалось, исследователи выделяли существование еще одного крупного племенного объединения XIII в. в Прибайкалье, именуемого бурятами. При этом предполагалось и впрочем вполне справедливо, что именно эта этни­ческая группа составила основное ядро будущей бурятской народности, поэтому вопросам, связанным с ее происхождением и, особенно, этимологии названия «бурят», уделено значительное внимание в бурятоведческой литературе (Цыден­дамбаев. 1972. С. 34, 35, 39; Бертагаев. 1970; Егунов. 1984. С. 190-196; Санжеев. 1983. С. 94-108, 47-49). Поскольку основные положения этих работ достаточно подробно изложены в имеющихся публикациях (Нимаев. 1988. С. 12-20; Зорик­туев. 1996), это избавляет нас от необходимости их специального разбора здесь. Можно лишь указать, что ни одна из предложенных версий, несмотря на нали­чие некоторых оригинальных догадок и предположений, не могла быть призна­на абсолютно убедительной.

Между тем, с недавнего времени эта тема вновь становится предметом вни­мания исследователей. По мнению, например, Д.С. Дугарова, этноним бурят —это двусложное слово, состоящее из тюрк, бури — «волк» и йа- усеченной фор­мы теонима Айа (бога-творца и громовержца у древних бурят и их тюркоязыч­ных предков) (Дугаров. 1995). К сожалению, работа изложена тезисно, поэтому доказательная сторона гипотезы осталась не совсем раскрытой. Можно лишь указать, что работа написана в русле общей концепции исследователя, отстаива­емой им в последние годы, согласно которой, основные племена бурят — это бывшие тюрки, лишь позднее ассимилированные монголами.

Свою версию относительно этимологии этнонима бурят предложил Б.Р. Зо­риктуев, отметив также, что «существующие сегодня интерпретации этнонима бурят не могут быть удовлетворительными как с лингвистической, так с истори­ческой и этнографической точек зрения». Он обращает внимание на то, что в монгольском языке встречается термин бураа, имеющий значение «густая роща», «лесная чаща», «растущий кучами или полосами на горах или в степи лес . Исходя из этого он предположил, что лесные племена Прибайкалья, по крайней мере, та их часть, которая именуется у Рашид-ад-дина «булагачинами и керемучинами», могли быть обозначены именем бураад, то есть «лесные» или «люди леса», что точно соответствует понятию «лесные племена», которым «степные монголы называли население по обе стороны Байкала».

Вначале бураад, по его мнению, было только прозвищем, которое степные монголы еще в XIII в. применяли по отношению к лесным племенам Предбайкалья. Позже оно начинает наполняться этническим содержанием и принимает известную ныне форму буряад (по-русски передаваемую как бурят), что, веро­ятно, было обусловлено формированием союза предбайкальских племен булагатов и эхиритов, в конечном итоге приведшем к образованию бурятской народ­ности. Образование этого союза и переход бураад в бурят ориентировочно можно отнести к XVI — середине XVIII в. Поэтому он считает, что именно назва­ние бураад, а не бурят, соответствует хакасскому пыраат и русскому «браты», потому что во второй половине XVII в. западнее Байкала был употребительным только этот вариант. Например, бурат среди узбеков, в ряде письменных источ­ников означает западных монголов; по свидетельству Я.И. Линденау, и «якуты называют… братских — Burat» (Зориктуев. 1996. С. 22-25).

Выдвинутая гипотеза выглядит в целом неплохо обоснованной и заслужива­ющей серьезного внимания. Однако для того, чтобы данная идея заработала и не осталась на уровне одной из вероятных гипотез, необходимы определенные дополнения и уточнения к ней. Остается, например, неясным вопрос о том, ко­гда и в каких источниках впервые начинает упоминаться этноним бураад. Утвер­ждение о том, что еще в XIII в. этот термин был употребительным по отноше­нию к лесным племенам Прибайкалья, пока не может быть подтверждено ни на каких реальных фактах. Предстоит также выяснить, в силу каких конкретных обстоятельств (лингвистических, экстралингвистических) произошло превраще­ние бураад в буряад.

Далее, обращаем внимание на следующее обстоятельство. К настоящему времени вроде выявляется целый ряд других этнонимов, в значении которых от­ражены характерные признаки места обитания их носителей. Так, выдвинутое еще Д. Банзаровым предположение о том, что этноним ойрат разложим иа два компонента: ой — «лес» и арад — «народ», то есть «лесной народ» (Банзаров. 1997′. С. 103, 210-211), получило дальнейшее подтверждение (Цыденжапов. 1979; Цыремпилов. 1996. С. 98-100). С определенной долей вероятности можно предполо­жить схожее содержание этнонима кыргыз, который также разлагается на два компонента: кыр — «горный хребет, возвышенность» и огуз. Некоторые иссле­дователи компонент огуз обнаруживают в основе многих других этнонимов — угр, венгр, мадьяр, башкир и т.д. (Баскаков. 1975).

Допустимо предположить, что Д. Банзаров стоял в целом на верных методо­логических позициях и при разборе этнонима уйгур, усматривая в его основе компоненты ой — «лес» и гур — «народ» (Банзаров. 1997′. С. 104-105). Слово ой, вопреки заверениям Г.Н. Румянцева, имеется в тюркских языках и активно функционирует в качестве топонимообразующего термина (Древнетюркский словарь. 1969. С. 365; Мурзаев. 1996. С. 112). Видимо, допускались также случаи чередования основ ой/уй (напр. р. Уй в Башкирии). Термин гур (огур) нужно рас­сматривать в качестве фонетического варианта слова огуз.

С некоторой оговоркой, очевидно, в этот же ряд можно отнести имя Чжадаран(д), которое вроде также состоит из двух частей: чжад (дзад) — «чужой» и арад. Вот что сообщалось о происхождении данного рода: «Бывшая в половине беременности женщина, войдя к Бодончару, родила сына. Так как его считали сыном чужого племени, то и назвали его Чжадарадай. Он и стал предком рода Чжадаран» (Сокровенное оказание. § 40).

Вырисовывается, таким образом, отдельная группа племенных имен, кото­рую объединяет общий принцип этнонимообразования. Все названные этнони­мы, в отличие от бураад, двухкомпоненты. Очевидно предстоит еще выяснить допустимость и продуктивность такого рода образования, как бураад.

Между тем, как известно, в «Сокровенном сказании», в перечне покоренных Чжочи племен, упоминаются буряты. По мнению Б.Р. Зориктуева, в названном источнике указан не этноним, а название небольшой речки под названием Бу­рят, расположенной в Северо-Западной Монголии. Сказанное хорошо согласу­ется с тем, что поход Чжочи был направлен именно для покорения народов, про­живающих в бассейне Енисея, а не Прибайкалья, поскольку Чингисхану, якобы, не было никакой надобности завоевывать «родственный» ему Баргуджин-Тукум (Зориктуев. 1996. С. 25-26).

В свете сказанного, в качестве альтернативы хотелось бы высказать неко­торые свои соображения. Прежде всего мы выражаем некоторые сомнения по поводу того, что поход Чжочи в 1207 г. был направлен только в сторону Енисея, не затрагивая Прибайкалье. Поскольку Чжочи с войсками Правой руки был по­слан к «Лесным народам», то под последними в первую очередь должно было подразумеваться население Прибайкалья или Баргуджин-Тукума. При этом нельзя не обратить внимание на тот факт, что «прежде всего явился с выраже­нием покорности Ойратский Худуха-беки… стал провожатым у Чжочия. Прово­дил его к своим Тумен-Ойратам». И только после этого «ввел в Шихшит» (Сок­ровенное сказание. § 239), то есть на территорию современной Тувы.

Очевидно, это сообщение следует воспринимать как свидетельство того, что владения ойратов в то время простирались не только и даже не столько в преде­лах Восьмиречья, а гораздо восточнее, то есть охватывали Прибайкалье. Как полагают исследователи этногенеза калмыков, протоойраты начали выделять­ся из шивэйской среды или в результате разгрома Уйгурского каганата, или не­сколько позднее, в киданьское время и оказались на территории Прибайкалья, затем Восьмиречья. На достаточную продолжительность их пребывания в рай­оне оз. Байкал указывает наличие одних и тех же этнических компонентов у бу­рят и калмыков. В этой связи важно также напомнить об общности мифа об Алан-гоа у ойратов и хори. О контактах ойратов с предками якутов свидетель­ствует, в частности, присутствие среди калмыков родовой группы под названи­ем сохад (Эрдниев. 1967; Авляев. 1987).

Ойраты «издревле были многочисленны и разветвлялись на несколько от­раслей, у каждой в отдельности было определенное название… Всегда имели го­сударя и вождя» (Рашид-ад-дин. 1952. С. 118-119). Можно также добавить, что титулом «бек», известным еще с древнетюркского времени, владел только пред­водитель ойратов среди лесных народов Прибайкалья и Южной Сибири. Поэто­му есть все основания предполагать, что к началу XIII в. ойраты занимали доми­нирующее положение среди окружающего населения.

В 1201 г. ойраты, как известно, вошли в состав коалиции Джамухи, направ­ленной против Темучжина. Судя по всему, именно после разгрома Джамухи они вынуждены были удалиться в сторону Восьмиречья и основать там ставку. Как сообщают источники, «Ойратский Худуха-беки поспешил к лесам в направле­нии Шисгиса» (Сокровенное сказание. § 144). Однако, тем не менее, они, види­мо, продолжали держать под контролем территории по западной (северной) сто­роне от оз. Байкал. И услышав о готовящемся походе Чжочи к лесным народам, Худухе-беки пришлось принять срочные меры, соответствовавшие той ситуа­ции. При этом он, очевидно, руководствовался не только интересами собствен­ной безопасности, но и несколько далеко идущими замыслами: сохранить под своим влиянием хотя бы часть подвластных ему вассалов. Как показали после­дующие события, этот план ему полностью удался. У Рашид-ад-дина, например, отголоски этих событий отражены следующим образом: «Хотя во времена Чин­гиз-хана они оказали некоторое сопротивление монголам, однако скоро пре­красно смирились и покорились, как это изложено в истории. Чингиз-хан под­держивал с ними связь — давал и брал девушек, и было у них между собою по­братимство и свойство [анда-худай]» (Рашид-ад-дин. 1952. С. 119).

Что же касается бурят, то кроме единичного, не совсем ясного и потому по-разному интерпретируемого упоминания в «Сокровенном сказании», это имя встречается также в «Алтан тобчи» Лубсан Данзана и в «Эрдэнийн тобчи» Саган Сечена. Общеизвестно, что большинство монгольских летописей XVII-XVIII вв. основано на сюжетах «Сокровенного сказания». Но некоторые из них, особенно «Алтан тобчи» Л. Данзана включают в себя «целый ряд других рассказов, восхо­дящих к первой половине XIII и даже XII в.» (Данзан Лубсан. 1973. С. 29).

В тексте названного сочинения буряты упомянуты трижды. В одном случае информация столь же скудна, как и в «Сокровенном сказании». Следующая го­раздо подробнее: «Бурийатский Оро Шигуши поднес августейшему… владыке сокола, пойманного около великого Байкала. Бурийаты были отданы во владе­ние Оро Шигуши». И наконец, в перечне покоренных Чингисом народов встре­чается сочетание «баргу-бурят» (Данзан Лубсан. 1973. С. 184, 200-246). (Хотя в монгольском тексте эти имена даны через запятую, именно такой вариант чте­ния рекомендован Г.Д. Санжеевым ) (Санжеев. 1983. С. 96—97).

У Саган Сечена эпизод с бурятами выглядит следующим образом: «Когда ойрат-бурятский Ороджу Шигуши поднес августейшему владыке одного сокола, пойманного у великого озера Байкал, ему был отдан в владение бурятский на­род» (Санжеев. 1983. С. 98).

В приведенных отрывках прежде всего заслуживает внимания факт привяз­ки носителей этнонима «бурят» к оз. Байкал и их связь с баргутами. Имеются, таким образом, достаточные основания для высказываний и в пользу традици­онной интерпретации (речь не идет об этимологии) названия бурят; иначе гово­ря, в источниках упомянут именно этноним, а не гидроним.

В подтверждение сказанного может быть предложено еще одно соображе­ние. Если вглядеться в список покоренных Чжочи народов, то создается впечат­ление, что они как будто перечислены в определенной географической последо­вательности, из Прибайкалья в сторону верховьев Енисея: ойраты, буряты, бархуны, урсуты.

Имя бархуны (из-за отсутствия других вариантов) все-таки с большим осно­ванием сопоставимо с этнонимом баргут, а не с калмыцким багун (багут) (Зориктуев. 1996). То обстоятельство, что баргуты добровольно перешли на сторону Темучжина еще до событий 1207 г., на наш взгляд, не противоречит тому, что они могли быть отмечены в числе покоренных племен, поскольку это произош­ло незадолго до похода монгольских войск к лесным народам. Интересно в этой связи отметить, что и в «Сокровенном сказании», и в «Сборнике летописей» обычно говорится о «подчинении» того или иного племени даже в случае их до­бровольного признания власти. Например, «в силу ярлыка Чингиз-хана… подчи­нили племя баргут» (Рашид-ад-дин. 1952. С. 166).

Относительно урсутов можно считать доказанным факт, что они являются одними из вероятных предков современных хонгодоров. Они «обитали на той же территории, на которой в XVII в. встретили хонгодоров русские и на которой они живут и сегодня» (Дугаров. 1993. С. 213-214), то есть по левобережью Анга­ры и долине Иркута.

Далее после урсутов последовательно названы хабханасы, ханхасы и тубасы, то есть народы, населяющие северо-западную Монголию и Туву. После это­го «Чжочи подступил к Тумен-Киргизам,» иначе говоря, вступил на территорию современной Хакасии.

Детальный анализ приведенных текстов из «Алтан тобчи» Лубсан Данзана, «Эрдэнийн тобчи» Саган Сечена, позволил Г.Д. Санжееву высказать предполо­жение о том, что к началу XIII в. «буряты по отношению к ойратам, видимо, бы­ли примерно в таком же положении, в каком по отношению к бурятам находи­лись так называемые кыштымы до начала XVII в.» (Санжеев. 1983. С. 98-100). А после подчинения «лесных народов» Чингису, буряты, как и хори-туматы, бы­ли отданы в полное владение ойратского Худуха-беки. Как явствует из «Сокро­венного сказания», Худуха-беки за то, что «первый вывел навстречу Чжочия с выражением покорности», был удостоен особой государевой милости (Сокро­венное сказание. § 239). Таким образом, ранний период истории носителей име­ни «бурят» оказывается тесно связанным с ойратами. Отсутствие этого этнони­ма у Рашид-ад-дина, видимо, можно объяснить как результат усиления над буря­тами политической власти ойратов.

В этой связи заслуживает внимания тот факт, что буряты нередко фигу­рируют в составе четырех поколений ойратов. Так, в «Истории о четырех тумен-ойратах» указан следующий состав ойратских туменов: 1) элет, 2) хойт и багут, 3) баргу и бурят, 4) дорбет, джунгар, хошоут и торгоут (Калмыцкие ис­торико-литературные памятники… 1969. С. 19). Аналогичные сведения мы обнаруживаем у Г.Ф. Миллера (Миллер. 1937. С. 179), Д. Банзарова (Банзаров. 1997. С. 103).

Далее требует более внимательного рассмотрения тезис о том, что еще во второй половине XVII в. продолжал оставаться употребительным именно этно­ним бурат. Безусловно, одной из наиболее ранних публикаций нового времени, где описаны сибирские аборигены, является работа Н. Витсена, написанная в 1660-х годах. В ней, кроме традиционного для того времени варианта «браты или бурати», фигурируют и «буряты». Встречается и такой вариант: «браты (бу­ряты)» (Хамарханов. 1988). Именно «бурятами» назвал местное население И. Идее, который проезжал через Бурятию в Китай в 1690-х годах (Идее, Брандт. 1967. С. 140). По свидетельству шотландца Дж. Белля, который нахо­дился в составе российского посольства от 1719 г., «россияне их называют брат­скими мужиками, а они сами себя бурятами» (Басанова, 1969). Интересно также отметить, что в ответ на запрос Российской Академии наук администрация Братского острога писала в 1760 г.: «В Братском уезде имеетца народ смешенной с некрещеными иноверцами брацкими и тунгусами… а по ихнему языку называ­ются они буреть» (Туголуков. 1986. С. 149).

Таким образом, в свете приведенных данных напрашивается вывод об одно­временном существовании в XVII-XVIII вв. двух названий: бураты (браты) и бу­ряты (буреты). Весьма примечательно в этом плане наличие топонима (ойкони-ма) Буреть в верховьях Ангары, что можно рассматривать как свидетельство до­статочно давнего функционирования в пределах рассматриваемой местности эт­нонима бурят (бурет).

Что же касается вопроса об этимологиии этнонима «бурят», то мы придер­живаемся мнения о том, что удовлетворительного ответа на него пока что не найдено.

Отделение Банка России — Национальный банк по Республике Алтай

Банковское дело в Горном Алтае начало зарождаться после установления Cоветской власти. В 1921 году в краевых и областных центрах РСФСР создаются конторы или отделения Государственного банка РСФСР. Однако в Ойротской автономной области, образованной в 1922 году, из-за общей экономической отсталости, отдаленности от центра, полукочевого образа жизни коренного населения открытие подразделений банка произошло гораздо позднее.

29 января 1924 года на территории области было образовано Ойротское отделение Сибирского общества сельскохозяйственного кредита, которое занималось накоплением денежных средств и кредитованием. В конце 1920-х — начале 1930-х годов в стране были проведены две важные финансовые реформы.

К 1927 году все кассы Народного комиссариата финансов были ликвидировали. Прием государственных доходов и бюджетные расходы стали прерогативой аппарата Госбанка СССР. В то время Западно-Сибирская контора Госбанка СССР (Ойротская автономная область входила в состав Западно-Сибирского края вплоть до 1937 года) открыла в Ойротии агентство.

Вторая финансовая реформа проводилась в 1930 — 1932 годах. Она ввела так называемый «прямой банковский кредит». Для каждого предприятия устанавливался определенный лимит кредитования, в пределах которого ему на заранее определенные цели отпускались банковские ресурсы.

В период проведения этой реформы в Ойротской автономной области была создана областная контора Госбанка СССР (точная дата не установлена). Однако уже в феврале 1930 года Президиум Ойротского облисполкома рассматривал вопросы, связанные с Ойротской областной конторой Госбанка СССР. Поскольку деятельность конторы за 1929 год в документах не прослеживается, можно предположить, что она была открыта в январе — феврале 1930 года.

Первым управляющим областной конторы Госбанка СССР был Иван Васильевич Овечко.

27 июня 1930 года было образовано Ойротское отделение Сельхозбанка СССР. В период массовой коллективизации сельского хозяйства кредитование колхозов осуществлялось отделением Сельхозбанка через кредитные товарищества.

19 февраля 1931 года Президиум Ойротского облисполкома рассмотрел вопрос «О реорганизации системы сельскохозяйственного кредита в систему Госбанка». Облисполком обязал областную контору Госбанка СССР «в целях наилучшего обслуживания населения области и необходимости приближения самостоятельного финансово-расчетного центра к аймачному населению организовать во всех аймаках, кроме Улаганского, отделения Госбанка, в Улаганском же аймаке кредитную кассу…». В результате кредитные товарищества, действовавшие в аймаках, были преобразованы в аймачные отделения Госбанка СССР.

25 апреля 1936 года в г. Ойрот-Туре было образовано Ойротское отделение Коммунбанка СССР. Отделения Сельхозбанка СССР и Коммунбанка СССР занимались долгосрочным кредитованием капитального строительства в соответствующих отраслях народного хозяйства и находились, как и Госбанк СССР, в системе Народного комиссариата финансов СССР. Областная контора Госбанка СССР контролировала основные направления деятельности областных отделений спецбанков.

В 1936 году по адресу — ул. Ойротская, 27 (ныне ул. Чорос Гуркина, 21) началось строительство административного здания областной конторы Госбанка СССР, которое продолжалось три года и завершилось 3 февраля 1939 года.

С началом Великой Отечественной войны в банковских учреждениях ужесточилась финансовая дисциплина. Перед областной конторой Госбанка СССР в тот период стояла задача своевременной выдачи наличных денег органам социального обеспечения, военкоматам для выплаты пенсий и пособий семьям фронтовиков, кадровым военным по аттестатам.

Постановлением Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) в 1947 году были отменены введенные в военные годы карточки. В связи с этим были созданы так называемые «выплатные пункты Госбанка». Только в Ойрот-Турском (Майминском) аймаке и городе Ойрот-Тура насчитывалось 11 таких пунктов.

7 января 1948 года Президиум Верховного Совета РСФСР издал Указ о переименовании Ойротской автономной области в Горно-Алтайскую автономную область, соответственно была переименована и областная контора Госбанка СССР. В структуру Горно-Алтайской областной конторы Госбанка СССР того времени входил городской отдел и восемь районных отделений.

В 1960 — 1961 годах, в период подготовки и проведения денежной реформы, на областную контору Госбанка СССР возлагались задачи завоза денежных билетов и металлических монет нового образца, обмена старых денег на новые, для чего в области в 1961 году было открыто 30 обменных пунктов и привлечено к этой работе 95 бухгалтеров и кассиров.

В 1970 — 1980 годы в области сложилась отлаженная система работы учреждений Госбанка СССР. Основными функциями областной конторы Госбанка СССР в тот период оставались накопление денежных средств, кредитование текущей деятельности хозяйственных органов и предприятий области, финансирование капитальных вложений и контроль за расходованием денежных средств, организация безналичных расчетов между предприятиями.

На рубеже 1980-х —1990-х годов с переходом экономики страны к рыночным отношениям структура и функции банковской системы кардинально меняются. В Горно-Алтайской автономной области были открыты управления спецбанков СССР: Агропромбанка СССР, Жилсоцбанка СССР, Промстройбанка СССР.

1990 — 1991 годы стали самыми событийными для банковской системы страны. Началось формирование двухуровневой банковской системы. В Горном Алтае первые коммерческие банки образовались на базе управлений бывших специализированных банков. К 1992 году на территории республики работало 7 коммерческих банков и 5 филиалов.

В целях обеспечения функционирования двухуровневой банковской системы создается сеть расчётно-кассовых центров, призванных осуществлять межбанковские расчёты и кассовое исполнение бюджета, расчётно-кассовое обслуживание коммерческих банков, организаций Госстраха, Пенсионного фонда, Минсвязи, Сбербанка. На основании приказа от 07.02.1991 Главного управления Госбанка РСФСР по Горно-Алтайской автономной области было организовано 10 расчётно-кассовых центров.

В 1991 году в Главном управлении Центрального банка РСФСР по Горно-Алтайской автономной области были созданы новые структурные подразделения: отдел по работе с коммерческими банками, информационно-технический отдел, отдел эксплуатации технических средств, юридическая служба. В течение 1992 года созданы управления: экономическое и регулирования деятельности коммерческих банков, регулирования денежного обращения и эмиссионно-кассовой работы. В 1993 году был создан Региональный центр информатизации.

В связи с образованием на территории Горно-Алтайской автономной области самостоятельного субъекта федерации — Республики Горный Алтай — на основании приказа Банка России от 11.02.1992 Главное управление Центрального банка РСФСР по Горно-Алтайской автономной области переименовано в Национальный банк Республики Горный Алтай Центрального банка Российской Федерации (Банка России). В том же году Республика Горный Алтай была переименована в Республику Алтай, соответствующим образом был переименован и Национальный банк, став Национальным банком Республики Алтай Банка России.

В 2000 году в Национальном банке было создано и начало функционировать подразделение платежных систем и расчётов. Платежная система Банка России на территории Республики Алтай с самых первых дней своего существования и до сегодняшнего времени является основой региональной платежной системы.

В связи с сокращением кредитных организаций в республике и оптимизацией расчетной сети Банка России за период с 2004 по 2016 годы на территории региона были упразднены все расчётно-кассовые центры, а в 2015 году Национальный банк по Республике Алтай Банка России преобразован в Отделение — Национальный банк по Республике Алтай Сибирского главного управления Центрального банка Российской Федерации (Отделение-НБ Республика Алтай).

Существование (Стэнфордская энциклопедия философии)

Есть два набора причин отрицать, что существование является собственностью. лиц. Первый — это недоумение Юма и Канта по поводу что существование добавило бы к объекту. В чем разница между красное яблоко и красное существующее яблоко? Быть красным (или даже быть яблоко) он должен уже существовать, поскольку только существующие вещи создают характеристики. (Этот принцип — существование концептуально предшествует к предикации — отвергается мейнонгианцами.) Сказать, что это красный и яблоко и более того существует — это сказать одно слишком много. В кажется, что создание экземпляра любого свойства предполагает существование, и поэтому существование не является дополнительным свойством по сравнению с и выше подлинных свойств вещи. Мысль нет просто то, что все, что создает какое-либо свойство, существует, поскольку то же самое верно для идентичности, быть человеком или нет человек — принимая закон исключенного среднего — и будучи таким что 2 + 2 = 4, все из которых кажутся беспроблемными свойствами люди, даже если этот статус отрицается в существовании.Вместо этого Мысль заключается в том, что концептуальное создание экземпляра любого свойства предполагает наличие субъекта таким образом, чтобы он бессвязно думать о существовании как о дополнительном свойстве этого вещь. Существование вещи предшествует любому предубеждению. и поэтому бессвязно думать о существовании как о собственности, принадлежащей вещь. Эта мысль лежит в основе тезиса Аристотеля о том, что существование не является дополнительным признаком вещи, выходящей за пределы ее сущности.

Второе соображение в пользу тезиса о том, что существование не является собственность индивидов касается загадки отрицательного единственного числа экзистенциальные.Предположим, что существование — это свойство обозначения подлежащего термина в единственном экзистенциальном предложении. потом «Рональд Макдональд не существует» предполагает несуществование обозначения предметного термина, и в этом случае реальность включает сущность — обозначение единственного термина и предмета предикация — обладающая свойством не существовать. Это, Рассел жаловался, противоречит здравому смыслу реальности, согласно которое все существует. (См. [Russell 1905a].) Итак, мы должны отвергнуть утверждение, что существование есть свойство обозначения предметных терминов в экзистенциальном предложения.

Чтобы оценить альтернативную версию Рассела, сначала подумайте общие претензии о несуществовании. Сказать, что лисы существуют, значит сказать, что есть некоторые вещи, которые являются лисицами; то есть свойство быть fox создан. Это отражено в стандартной регламентации. предложений «Лисицы существуют» и «Есть лисиц в квантификационной логике первого порядка как ∃ xFx , где Fx — перевод для предикат « x — лиса». Общие добрые условия делать а не обозначать лиц, о которых мы затем (избыточно) говорим существуют при использовании предиката «существует» или (как ни парадоксально) скажем, не используются при использовании предиката «не существовать’.Вместо этого добрые термины обозначают свойства и простые кажущиеся субъектно-предикатные предложения вроде «Лисы суть хищники, как утверждается, обладают более сложной логической форма, ∀ x ( Fx → Cx ), где Cx переводит предикат « x — это плотоядное животное. (Это игнорирует трудный вопрос: дженерики на самом деле вообще являются квантификаторами, что еще больше усложняет тот факт, что некоторые дженерики допускают исключения: «Птицы летать »верно, хотя пингвины — птицы и не летать; «У кошек четыре ноги» — правда, хотя есть трехногий кот, блуждающий по планете.Увидеть входные дженерики.) Учитывая этот анализ, общие утверждения о несуществовании не вызывают проблем. Приговор «Драконов не существует» говорит об этом анализе, что свойство быть драконом не реализуется. Возьми как можно больше инклюзивный класс того, что есть; ничто в этом классе не имеет свойство быть драконом. Вот что ¬∃ xDx говорит, что разрешив Dx преобразовать предикат, « x — это дракон’. Это важно, потому что не требует идентификация некоторой сущности, чтобы затем предикат этой вещи свойство небытия.

Точка зрения Фреге-Рассела о том, что существование является свойством второго порядка, является основанный на идее, что, казалось бы, единичные экзистенциальные и отрицательные экзистенциальное предложение вроде «Билл Гейтс существует» и «Рональда Макдональда не существует» в их более глубоком понимании. логическая форма, общие экзистенциальные и отрицательные экзистенциальные претензии. Позволять мы сосредоточимся на версии Рассела.

Рассел утверждал, что обычные имена собственные, такие как «Билл» Гейтса — это замаскированные определенные описания, что-то вроде «Самый богатый человек в мире».И определенные описания, учитывая точку зрения Рассела на определенные описания, не являются подлинными ссылающиеся термины, но вместо этого являются количественными выражениями. В предложение «Самый богатый человек в мире живет в Вашингтон имеет в своей логической форме количественную структура, а не структура субъект-предикат, эквивалентная что-то вроде следующего: есть уникальный богатейший человек, который живет в Вашингтоне. Физические лица не входят напрямую в предложение, выраженное предложением и не являющееся частью условия истинности предложения.

Эти особенности изложения Расселом определенных описаний являются важен для лечения, казалось бы, единственного экзистенциального и отрицательные экзистенциалы, поскольку они устраняют необходимость в сущностях служить в качестве обозначение единичных терминов для значимости и истины негативных экзистенциалов. Казалось бы, необычные экзистенциалы, такие как «Билл Гейтс существует» приравнивается к общему экзистенциальные идеи вроде «лисы существуют». Предполагая собственное имя «Билл Гейтс» анализируется как определенное описание «Самый богатый человек из ныне живущих», предложение «Билл Гейтс существует »имеет логическую форму, которую можно более точно выразить as Есть кто-то, кто уникально богаче, чем кто-либо другой живая .Это не является ни лишним, ни неинформативным, поскольку мы можем улавливать мыслительные свойства, последовательно и рационально задаваясь вопросом независимо от того, созданы они или нет. Счет Рассела аналогично решает проблемы, порожденные, казалось бы, сингулярными негативные экзистенциальные идеи, такие как «Рональд Макдональд» не существовать’. Истинность этого предложения не требует обозначение, на которое в таком случае предполагается несуществование. «Рональд Макдональд» — это сокращение от определенного описания, скажем, «веселый клоун-гамбургер».Приговор «Рональда Макдональда не существует» высказывает предположение формы Это не тот случай, когда есть уникальный счастливый Гамбургер Клоун . Это утверждение верно, даже если абсолютно все, что есть, существует. Предложение касается свойства будучи счастливым клоуном по поводу гамбургеров, и говорит об этом свойстве, что это не уникальный экземпляр. Как собственность — истинный предмет предикация — существует, однако мы не обязаны одобрять реальность сущностей, которые не существуют, чтобы признать это предложение как говорящее что-то правдивое.

Стратегия Рассела основана на двух утверждениях. Во-первых, отрицание в негативном экзистенциальном принимает широкий размах, применительно к целое под-предложение, а не только сказуемое. Итак, «Рональд Макдональдс не существует »не предполагает предикат ‘не существует’ к подлежащему ‘Рональд Макдональдс. Вместо этого он более точно представлен как «Это не так, что [существует Рональд Макдональд]». В во-вторых, «Рональд Макдональд» не настоящий ссылающееся выражение и предикат «существует» действительно означает, что создается что-то вроде .Обратите внимание, что первый в одиночестве недостаточно, чтобы преодолеть проблемы, порожденные кажущиеся истинными единичными отрицательными экзистенциалами. Даже если глубокая форма «Рональда Макдональда не существует» означает «Это не так. случай, когда [существует Рональд Макдональд] », предполагая, что «Рональд Макдональд» — это действительно единичный термин, проблема Остается найти на самом деле некую сущность, которая послужит обозначением «Рональд Макдональд». Тогда эта сущность является частью реальности и поэтому, если допустить, что мейнонгианство ложно, оно существует.В этом В случае субпредложения Рональд Макдональд существует верно и так что его отрицание ложно. Проблема истинного сингулярного отрицания экзистенциалы не основываются на предположении, что они включают приписывая свойство небытия. Итак, это второй из вышеупомянутые утверждения, в которых вес решения Рассела сводится к проблема сингулярных отрицательных экзистенциалов.

Второй компонент решения Рассела — утверждение, что обычные имена собственные, такие как «Билл Гейтс», замаскированы определенные описания — вызывает ряд возражений.Один из них семантический аргумент. (См. [Kripke 1972].) Предположим, что описательный эквивалент имени «Билл Гейтс» — «самый богатый живой человек в мире ». Адекватное семантическое понимание предложения «Билл Гейтс богаче всех остальных живым »тогда было бы достаточно для признания его истинности. (Точнее, предложение: «Если кто богаче, чем все живы, значит Билл Гейтс богаче всех остальных live ’имеет такую ​​особенность.) Но это кажется неправдоподобным. Конечно мы должен собирать эмпирические данные, чтобы определить его истинность.Тот, кто задается вопросом может ли кто-нибудь, скажем, Уоррен Баффетт, богаче Билла Гейтса не демонстрирует иррациональности или семантического незнания, сравнимых с тот, кто задается вопросом, длиннее ли две недели, чем 14 ночей.

Возможно, эти соображения должны побудить дескриптивиста отказаться от описаний «великих дел» в пользу металингвистические описания, такие как «человек по имени» Билл Гейтса »или причинных описаний, таких как« человек, который стоит у истоков этой цепочки употребления имени «Билл» Гейтса ».(Обсуждение см. В [Bach 1981, 2002], [Kroon 1987] и [Lewis 1984].) Вполне вероятно, что семантическая компетенция достаточно знать, что предложение «Билл Гейтс назван «Билл Гейтс» — это правда, и, возможно, импортируя вне семантических фактов об использовании языка, вполне вероятно, что любой говорящий по-английски знает, что любой знак Билла Гейтс — это человек, который стоит у истоков этой цепи использования имя «Билл Гейтс» верно. Итак, эти описания, кажется, пережили семантический аргумент, представленный в предыдущий абзац.Но они сталкиваются с другим возражением, также сталкивающимся с более простые версии дескриптивизма: а именно модальное возражение ([Крипке 1972]). Хотя совершенно невозможно, чтобы Билл Гейтс не Билл Гейтс, похоже, метафизически возможно, что Билл Гейтс не самый богатый человек на свете, а средний Американец, и метафизически кажется возможным, что его не зовут «Билл Гейтс» и не стоит на причинном происхождении любая конкретная цепочка использования имени «Билл Гейтс», если цепочка не индивидуализирована частично с точки зрения фактических человек, который это обосновывает.Это говорит о том, что обычные имена собственные и их предполагаемые описательные эквиваленты, рассмотренные выше, в Фактически, семантически эквивалентны, поскольку они по-разному встраиваются в модальные окна типа «это необходимо». [См. Запись на имена для дальнейшего обсуждения этих проблем.]

В ответ на модальный аргумент дескриптивист может воспользоваться индивидуальные описания сущности, такие как «человек идентичен Биллу Гейтсу »,« человеку, который Билла-Гатизеса или ужесточения приведенных выше описаний, «Человек, которого на самом деле зовут Билл Гейтс» и «Человек, который на самом деле стоит у истока этой цепочки использует имя «Билл Гейтс», все из которых обозначать одного и того же человека во всех возможных мирах, в которых они обозначить что угодно.Вполне вероятно, что семантической компетенции достаточно для признания истинности предложения «Билл Гейтс — лицо, идентичное Биллу Гейтсу, и это предложение выражает необходимая правда. Таким образом, эти версии дескриптивизма, кажется, ускользают проблемы, рассмотренные в предыдущих пунктах. Первые два кандидаты, однако, не обещают многообещающего решения проблемы. очевидно истинных единичных отрицательных экзистенциалов. Мы знаем, что свойство быть идентичным Биллу Гейтсу есть, но только потому, что мы знаем результат включения одного из релятов в двухместное отношение идентичен с индивидуальным именем Билла Гейтса.Поскольку мы думаем, что реальность не включает в себя никаких сущностей, идентичных Рональду Макдональду, однако, нам остается задаться вопросом, что за свойство быть идентичным Рональду Макдональду. Поскольку содержание этих свойств является производным от лиц, которые служат референтами их имен, они плохой кандидат описательные эквиваленты для надежной версии дескриптивизма и вряд ли прольет свет на правду о, казалось бы, единственном отрицательном экзистенциальные идеи вроде «Рональда Макдональда не существует».Аналогичные соображения применимы к прогнозирующему представлению.

Последние кандидаты, жесткие металингвистические и причинно-следственные связи описания, являются наиболее многообещающими для надежной формы дескриптивизма. Но некоторые утверждали, что различают важные различия в функционировании имени и его предполагаемом семантически эквивалентное жесткое описание любого вкуса. Первый, некоторые утверждали, что имя «Билл Гейтс» обозначает Билла Гейтса по отношению ко всем возможным мирам, включая миры в которого Билла Гейтса не существует; в противном случае предложение «Билл Гейтса не существует »было бы неверно в отношении тех миры.Но жесткое описание «человек на самом деле по имени «Билл Гейтс», например, не обозначает что-либо в отношении такого мира, как ничто в области этот мир удовлетворяет условию, называемому «Билл Гейтс в реальном мире. Это потому, что это только Билл Гейтса, который удовлетворяет этому условию и не является членом область возможного рассматриваемого мира. Итак, различия в том, как имя и жесткое описание, встроенное в модальные операторы, могут все еще будет различаться.(См. [Salmon 1981] для дальнейшего обсуждения.) возражение предполагает, что область количественной оценки варьируется от мира миру и тем людям, которые служат обозначением обычные имена — это подлинные случайные сущности, тезисы, которые можно отрицать. Возражение также предполагает, что диапазон описания является область мира, в отношении которой ведется описание оценивается, оператор действительности усиливает только условие описание, которое также можно опровергнуть.Второе возражение против ригидный дескриптивизм касается различий, которые некоторые утверждали между тем, как имена и жесткие описания встраиваются в пропозициональные глаголы отношения. Интуитивно Джонс все еще считал, что Билл Гейтс богат, даже если бы все было так немного отличается от них на самом деле — скажем, я купил мак сегодня утром бублик вместо кунжутного бублика. Но если содержание Вера Джонса касается реального мира, как застывшего дескриптивизм требует, таким образом, сохранить его действительную веру в эту контрфактическая ситуация, ему придется поверить во что-то насчет другой возможный мир — реальный мир.Но это неправдоподобно что Джонс будет верить в другой возможный мир. Так что содержание веры Джонса не касается реального мира и так что можно верить, что Билл Гейтс богатые », не веря тому, что выражается человек, который фактически стоит у истоков этой цепи использования имя «Билл Гейтс» богат ». (См. [Сомс 1998].)

В этом разделе был рассмотрен тезис о том, что, казалось бы, необычный экзистенциальные и отрицательные экзистенциальные предложения действительно общие экзистенциалы, которые затем рассматриваются как приписывающие свойство создается или не создается для некоторого свойства.Нужно предоставлять сущностям, которые не существуют, для учета истинность предложений вроде «Рональда Макдональда не существует» тогда его избегают, что является немалой победой. Успех этого предложение, однако, было сочтено основанным на утверждении, что обычное собственное имена имеют описательные эквиваленты, которые многие философы язык отклонить. (Подробнее о том, действительно ли «Существует» — это подлинный предикат первого порядка в глубоком в логической форме, см. в дополнение к предыдущим ссылкам в этом раздел: [Crane 2012], [Dancy 1986], [Geach 1954.1986], [Хаапаранта 1986], [Hintikka 1984,1986], [Kneale 1936], [Mackie 1976], [McGinn 2000], [Miller 1975,1986] [Moltmamnn 2013], [Moore 1936], [Owen 1965], [Pears 1967], [Quine 1948], [van Inwagen 2008], [Vilkko and Hintikka 2006], [Wiggins 1995], [Williams 1981] и [Williams 1995].

Частично на основании рассмотренных выше проблем многие философы отвергают дескриптивизм и принимают это обычное собственное имена являются средствами прямой ссылки, что есть истинные подлинно единичные отрицательные экзистенциалы, и поэтому несуществующие объекты.«Рональд Макдональд» кажется подходящим термином, открыты для экзистенциального обобщения в том смысле, что предложение вроде «Рональда Макдональда не существует» влечет за собой «Есть то, чего не существует », а« существует »кажется как предикат, который применяется или не может применяться к обозначению субъект-место, наравне с предикатом вроде «Сидит». Мейнонгианец принимает эти явления и приходит к выводу, что реальность включает в себя ссылки на пустые имена и те референтов не существует. Мейнонгианские торги логико-семантические простота для метафизического изобилия.

Мейнонгианство — это тезис о том, что есть объекты, которых не существует. и поэтому включен в наиболее неограниченную область количественной оценки и дискурс — несуществующие сущности. Одна немедленная задача для Мейнонгиан предлагает индивидуальные условия для несуществующих. В самый простой принцип понимания — наивный принцип что для любого состояния объектов существует уникальный объект удовлетворяющий именно этому условию. Для наших целей мы можем задумать условия как определяющего набор свойств; грубо свойства, выраженные предикатами, составляющими условие.В В этом случае условие C является тем же условием, что и C ′, когда они определяют одинаковый набор свойств. Это следует, что для любого набора свойств существует ровно один объект с точно такими же свойствами. Наивное понимание Принцип сталкивается с несколькими проблемами. В том, что осталось от этого раздела, мы должны представить эти проблемы и различать разные версии Мейнонгианство в терминах устройств, используемых для разработки ограниченного принцип понимания объектов, позволяющий избежать этих проблем.(Все из этих проблем развиваются в обсуждении Расселом Мейнонга, см. [Russell 1905a, 1907]. Для обсуждения дебатов между Рассел и Мейнонг, см. [Smith 1985].)

Первая — это проблема неполных объектов. Условия не должны быть общий; то есть мы не требуем, чтобы набор свойств a условие определяет таково, что для каждого свойства либо оно, либо его дополнение является членом этого множества. Итак, по наивному пониманию В принципе, состояние певца определяет объект с именно это свойство — быть певцом — и никакое другое характеристики.Набор с другими свойствами также представляет собой отдельный набор свойства и, следовательно, соответствует другому условию и, следовательно, другой объект. Некоторые находят неполные объекты проблематичными в самих себя, поскольку они являются контрпримерами к бивалентности: Наш певец, ибо например, не имеет ни свойства носить платье, ни собственности не носить платье. Но они также приводят к более общим угрозам парадокс. У нашего певца есть только одно свойство: свойство быть певцом. Это его единственная определяющая характеристика.Так что имея ровно одно имущество также является собственностью нашего певца, и это собственность отличается от свойства быть певцом, которое мы певица тоже есть. Итак, у певца два свойства. Противоречие. Один простое решение — ограничить принцип понимания всего условия. Однако итоговое предложение приводит к сомнительному применение мейнонгианской метафизики к проблемам вымышленной правды, так много людей хотят заявить, что в этом вопросе попросту нет сути дела. есть ли у Шерлока Холмса родинка на левом плече, как что осталось недоопределенным рассказами о Холмсе, и нет более глубокие основания для любого предиката.Обещание трудоустройства несуществующие объекты в объяснении очевидных истин о художественной литературе — это один основных достоинств теории. Соответственно, это решение подрывает основную мотивацию мейнонгианства, а именно идея о том, что существует субъект предикации, соответствующий любому объект мысли, поскольку мы, конечно, думаем не только о полных объекты. Итак, простое решение слишком просто, а мейнонгиан лучше найти другое, более сложное решение проблем незавершенность.

Второй — проблема противоречия.Наивное понимание принцип порождает объекты, нарушающие принцип непротиворечие. Считайте, что вы выше, чем все. По принципу наивного понимания это условие определяет объект, и поэтому существует объект, который имеет в точности свойство быть выше всего. Но тогда он выше, чем само по себе, что является противоречием, учитывая иррефлексивность более высоких чем отношение. Иррефлексивность отношения выше, чем нелогично. Но не так с отношением тождества, поскольку = обычно считается логическим предикатом.Это логическая правда, что все самоидентичен; т.е. предложение ∀ x x = x верно под любой интерпретацией. Но рассмотрите свойство бытия самодостаточный. По принципу наивного понимания это условие определяет объект, и этот объект самодостаточен. Но тогда это объект не удовлетворяет условию x = x . Итак, наша логическая у истинного предложения есть контрприм. Противоречие.

Третья проблема, одно из возражений Рассела против мейнонгианства. (см. [Russell 1905a, 1907]), обращает внимание на тот факт, что существование есть, на Мейнонгианство — свойство и, следовательно, лежит в основе наивного принцип понимания.Итак, рассмотрим состояние крылатого, быть лошадью и существовать. По принципу наивного понимания, есть объект именно с этими характеристиками. Но тогда этот объект существует, поскольку существует — это одна из его характерных черт. Однако интуитивно понятно, что крылатого коня не существует. Существующий объект не может быть так легко вообразим. Действительно, для каждого интуитивно несуществующий объект, который мотивирует Мейнонгианство — Зевс, Пегас, Санта-Клаус и Рональд Макдональдс — по принципу наивной абстракции есть объект точно так же, но с дополнительным свойством существующего.Но потом есть существующий Зевс, существующий Пегас и т. д. Это перенаселенность не бытия, но и существования.

Следовательно, принцип наивного понимания должен быть отвергнут и ограниченный принцип, связывающий наборы свойств с объектами. на своем месте. Принцип должен генерировать достаточно объектов для обслуживания Мейнонгианская цель обеспечить соответствующий объект для каждого подумал, избегая при этом проблем, описанных выше. Мы можем различить две стратегии, обе предложенные учеником Мейнонга Эрнст Малли [Mally 1912].Первый различает два вида свойства, что, следуя Теренсу Парсонсу [Parsons 1978, 1980], мы назовем ядерными и неядерными свойствами. Хотя различие остается в конечном итоге неясным, основная идея заключается в том, что ядерные свойства являются частью природы вещи в широком смысле и внеядерные свойства являются внешними по отношению к природе вещи; более именно ядерные свойства, но не внеядерные свойства, являются часть характеристики объекта. Понимание принцип тогда ограничивается условиями, включающими только ядерные предикаты.Проблемные свойства, такие как существующие и т. Д., Считаются внеядерный и выходящий за рамки принципа понимания, не определение объектов, которые есть. Ядерный, а не внеядерный, свойства индивидуализируют объекты. Второй мейнонгианский лагерь различает два способа предсказания: то, что Малли называл определяющим и удовлетворяющий, Гектор-Нери Кастаньеда [Castañeda 1974, 1975,1978, 1980, 1986, 1989, 1990] называется внутренним и внешним предикация, Уильям Рапапорт [Rapaport 1978] назвал избирательный округ и В качестве примера Кит Файн [Fine 1982] назвал неявное и явное, и Эдвард Залта [Zalta 1983, 1988] назвали кодирование и пример.С этой точки зрения существует единственный класс свойств что принцип понимания выходит за рамки, но принцип определяет свойства, закодированные без примеров (следовать По терминологии Залты) по объекту характеристики. Для каждого условие, существует уникальный объект, который кодирует только те характеристики. Объект может или не может отражать свойства, которые он кодирует. Шерлок Холмс кодирует свойства детектива и живет по адресу Бейкер-стрит, 221Б и т. д., но он не является примером этих характеристики.Он иллюстрирует (но не кодирует) свойства быть вымышленным персонажем и быть героем Артура Конана Рассказы Дойла о Холмсе. Свойства, которые иллюстрирует объект: с этой точки зрения, это не просто оговорка.

Как эти различия решают проблемы, поднятые выше для принцип наивного понимания? Начнем с точки зрения Парсонса. Парсонс сосредотачивается на проблемах противоречия и существующего крылатый конь. После обсуждения Расселом Мейнонга в [Russell 1905a, 1907], Парсонс рассматривает угрозу противоречия создается невозможными объектами, такими как круглый квадрат.Мейнонг утверждал что есть круглый квадрат, но это, жаловался Рассел, приводит к нарушения принципа непротиворечивости, поскольку это лицо тогда как круглые, так и не круглые, в свете того факта, что они квадратные, из чего следует, что он не круглый. Ответ Парсонса (см. [Parsons 1980], 38–42), похоже, отрицает, что влечет за собой отсутствие круглой формы, и в этом случае неверно, что круглый квадрат не круглый. Он думает, что этот подтекст верен только для «реальных» объектов.Он утверждает, что есть контрпримеры к утверждению, что все квадратные объекты не круглые; в конце концов, круглый квадрат — это квадратный объект, который является круглым! Этот решение, однако, похоже, не решает более общую угрозу противоречие, о чем говорилось выше. Действительно, сам Парсонс признает ограниченный успех его ответа (см. [Parsons, 1980, 42n8]). Он позволяет, что неквадратность является ядерным свойством. Но тогда его принцип понимания влечет за собой наличие объекта, соответствующего в состояние неквадратного квадрата, где этот объект воплощает несовместимые свойства квадрата и неквадратный.Угроза противоречия не подавлена.

Обратимся к ответу Парсонса на проблему существования. Принцип наивного понимания столкнулся с проблемой создания существующий крылатый конь. Поскольку существование — это внеядерное свойство, однако версия принципа понимания Парсонса, которая сопоставляет наборы только ядерных свойств с объектами, избегает этого проблема. Условие существования крылатой лошади не является состоит исключительно из ядерных свойств, и поэтому принцип Парсонса не соотносит его с объектом.Отличие Парсонса между ядерными и внеядерными свойствами аналогично обещает решить проблему неполных объектов. Вспомните нашу певицу сверху. У этого объекта нет только одного свойства; вместо этого у него ровно одно ядерное свойство. Имея ровно одно ядерное свойство сам по себе является экстраядерным свойством, как целостный объект по мнению Парсонса, угроза противоречия избегали.

Различие между ядерными и внеядерными свойствами сохраняется. не понятно.Парсонс ввел различие со списками ядерных предикаты («синий», «высокий», «Пнул Сократа», «гора») и внеядерные предикаты («существует», «считается about by Meinong »,« завершено »). Затем он говорит нам что внеядерные — это те, которые не обладают свойствами индивиды ([Parsons 1980, 24]). И, конечно же, ядерный и не внеядерные свойства, с помощью которых индивидуализируются объекты. Принцип индивидуации Парсонса для объектов следующий: «(1) Никакие два объекта (реальные или нереальные) не имеют в точности одинаковые ядерные свойства; и (2) для любого набора ядерных свойств, какой-то объект имеет все свойства в этом наборе, и никакой другой ядерный свойства »([Parsons 1980, 19]).Но не совсем понятно, что статус индивидуальные свойства идентичности — такие свойства, как идентично A , где A — отдельные субстанции, такие как, скажем, сам Парсонс — с уважение к этому различию. Иногда он утверждает, что они внеядерные свойства ([Parsons 1980, 28]). Однако в этом случае Парсонс придерживается проблемного тезиса о личности неразличимы и, следовательно, невозможность двух примитивно различных но качественно идентичные предметы.(Для дальнейшего обсуждения см. вход на личность неразличимого.) Многие современные философы согласны с тем, что объекты не индивидуализированы. качественно их идентичность и разнообразие примитивны. Максимум Две качественно неразличимые сферы черных примитивно отличным, в силу чего каждый имеет свойство быть тем самым вещь и другая, лишенная этого свойства (см. [Black 1953]). Для Парсонс, чтобы принять это, он должен указать личность свойства среди ядерных свойств.Кроме того, трудно понять, почему свойства идентичности не являются свойствами частные лица. Предположим, что мы считаем индивидуальную идентичность такие свойства, как , идентичны A в качестве ядерных свойств, те свойства, которые попадают в сферу действия запрета Парсонса принцип понимания. Тогда ядерные отрицания тех свойства также ядерные. Но тогда мы можем взять набор всех объекты, создайте индивидуальное свойство идентичности для каждого, построить ядерное отрицание каждого из этих свойств, а затем построить условие из тех свойств, которые, согласно Парсонсу принцип понимания, соответствует объекту.Тогда есть объект, который отличается от любого объекта, который существует, который является противоречие. Таким образом, неясно, что различие между ядерные и внеядерные свойства и ограничение принцип понимания ядерных свойств решает проблемы столкнувшись с принципом наивного понимания. (Для дальнейшего обсуждения Мнение Парсонса, см. [Fine 1982, 1984] и [Zalta 1992].)

Ранее мы различали две версии сложных Мейнонгианство.Первый, основанный на различии ядерных и внеядерных свойств, не было обнаружено. Теперь перейдем к во-вторых, на основе различия между кодированием и демонстрацией собственности, сосредоточив внимание на версии обзора Залты, которая является наиболее полно разработано в литературе. Принимая во внимание, что Парсонс отличил различные виды свойств, ограничивающие принцип понимания только ядерным свойствам в надежде избежать таким образом проблемы, мешающие принципу наивного понимания, Залта различает два разных способа владения одним и тем же эффект.Пример свойства — это знакомый способ, которым физическое лицо имеет собственность; это примерно то, что есть у большинства метафизиков Имеется в виду, когда речь идет о создании экземпляра свойства. Обама служит примером человечество, мой стул олицетворяет удобство, а фиговое дерево в мой задний двор является примером потребности в воде. Какое понимание принцип не говорит, что объект свойств является примером, в этом смысл, а скорее то, какие свойства они кодируют. Итак, для любого условие C по свойствам, есть объект, который кодирует именно те свойства, которые остаются открытыми независимо от того, объекты также иллюстрируют эти свойства.

Как это различие решает проблемы, стоящие перед мейнонгианством? представленные ранее в этом разделе? По принципу понимания состояние певца определяет объект именно с этим имущество. Но принцип понимания не означает, что объект демонстрирует свойство быть певцом, а скорее то, что он кодирует это свойство. Пример свойства быть певцом требует демонстрации других свойств, таких как пространственное расположение, голосовой ящик и т. д., все свойства, которые наш певец не кодирует ни пример. Но объект может кодировать свойство быть певец без кодирования этих дополнительных свойств. Певица делает проиллюстрировать некоторые свойства, такие как свойство быть абстрактным. В певец кодирует свойство быть певцом, не кодируют свойство быть абстрактным, а иллюстрирует несколько свойств, включая свойство быть абстрактным, быть тема этого абзаца, а не певица.Это не противоречиво, учитывая фундаментальную разницу между кодированием и пример. В более общем плане принцип понимания Залты сопоставляет наборы свойств с объектами, которые кодируют, а не (обязательно) проиллюстрируйте эти свойства. Поскольку набор свойства, характеризующие объект, не являются полными, в результате объект будет неполным в отношении свойств, которые он кодирует. Но он не обязательно должен быть неполным в отношении свойств это служит примером. Хотя наш певец не кодирует ни свойство ношение синих туфель или право не носить синие туфли, мы можем говорят, что это пример свойства не носить синий туфли.Би-валентность сохраняется, по крайней мере, в отношении Пример.

Ограничение принципа понимания закодированными свойствами и отказ от простого переноса между закодированными свойствами и свойствами проиллюстрировано также обещает избежать других угроз противоречия представлен выше. Вспомните логически невозможное состояние бытия. самодостаточный. Принцип непротиворечивости касается объекты свойств являются примером, а не объекты свойств, кодируемые (если предположить, что наш мейнонгианец будет учитывать невозможное объекты).Поскольку объект может кодировать несовместимые свойства без иллюстрируя их, невозможные объекты не нарушают принципа непротиворечие. Наконец, Рассел обеспокоен тем, что мейнонгианец принцип понимания порождает существующих крылатых коней может быть ответил. Есть объект, связанный с состоянием существующий крылатый конь, но этот объект кодирует и не является примером собственность существующих. Существование может характеризовать объект без этого объекта, иллюстрирующего существование.Так что нам не о чем беспокоиться о перенаселенности существующих существ, как существующих существ проиллюстрировать существование, что делает существующий крылатый конь нет.

Взгляд, основанный на различии между кодированием и иллюстрацией избегает стандартных возражений против мейнонгианства, обещая доставляют множество преимуществ этой точки зрения. Семантика и логика прямые и простые и поверхностные формы естественного языка Предложения, представляющие интерес в этой статье, соответствуют своей глубокой логической форме.Но онтологические издержки очевидны. Есть смысловой и логический простота по метафизической цене. (Подробнее о мейнгианстве см. В дополнение к ссылкам, приведенным ранее в этом разделе, см. следующее: [Barz 2016], [Berto 2012], [Berto and Priest 2014], [Findlay 1963], [Griffin 1985], [Jacquette 1989, 1996], [Lambert 1983], [Landini 1990], [Lewis 1990], [Priest 2005], [Rapaport 1976, 1978, 1981], [Routley 1966, 1979, 1980], [Voltolini 1995, 2006], [Zalta 1983, 1985,1988,1992].)

В предыдущих двух разделах обсуждались взгляды, отрицающие существование собственность людей и взглядов, которые отрицают, что существование универсальная собственность.В этом разделе рассматриваются взгляды, согласно которым существование — универсальное свойство индивидов, в надежде на пожинает плоды обоих предыдущих взглядов. Затем он исследует взаимодействие между кванторами, операторами времени, модальными операторами и универсальный предикат существования первого порядка в попытке раскрыть с некоторыми трудностями сталкивается такая точка зрения.

Как для мейнонгианцев, так и для сторонников предложения по соображения, имена собственные являются ссылочными и простыми предложения, в которых они встречаются, выражают единичные предложения.Тем не мение, в отличие от мейнонгианцев, сторонник точки зрения, которая должна развиваться в этом раздел настаивает на том, что существует абсолютно все. В этом случае предложение вроде «Рональда Макдональда не существует» выражает полностью сформулированное сингулярное предложение и поэтому ложно, поскольку в этом случае есть референт единственного термина предметного места который существует или не выражает истинностное оценочное суждение в все, поскольку единичный термин лишен смыслового содержания. Ни в том, ни в другом случае предложение верно. Избежать этого следствия было основной мотивацией. за всеми альтернативными учетными записями, обсужденными в предыдущих двух разделы.Итак, первая проблема, с которой сталкивается сторонник такой точки зрения, объясняет, почему такие предложения, как «Рональд Макдональд» не существуют ‘значимы и иногда кажутся правдивыми без отказавшись от тезисов о том, что существует абсолютно все и что все имена являются средствами прямой ссылки.

Одно важное предложение, принятое Саулом Крипке (1973 [2013]), Питером Инваген (1977, 1983, 2000, 2003), Натан Сэлмон (1998), Дэвид Браун (1993, 2005) и Эми Томассон (1999, 2003, 2009), среди прочих, что кажущиеся пустыми имена, такие как «Рональд Макдональд», относятся к существующие, хотя и абстрактные, вымышленные персонажи.Выдуманные персонажи иметь и бытие, и существование. (За сильную критику этой формы художественного реализма, см. Hofweber 2000.) Поскольку мы не сталкиваемся с их на улице, увидеть их в автобусе или почувствовать их в наших кроватях, учитывая отсутствие пространственно-временного расположения, вполне вероятно, что то, что говорящий означает , когда она произносит предложение «Рональд Макдональдс не существует »- это не ложное утверждение, что предложение выражает, но вместо этого истинное предложение, что ( вымышленный персонаж) Рональд Макдональд не настоящий человек или не конкретный.В самом деле, на это указывает естественная поправка: «Рональд Макдональд не существует; он создание реклама! » Таким образом, в этом представлении нет подлинно истинные единичные отрицательные экзистенциалы. Все значимое в единственном числе экзистенциалы истинны, а их отрицания ложны. Мы ошибочно принимаем некоторые единичные отрицательные экзистенциальные утверждения, чтобы быть правдой, потому что мы объединяем или не различают резко существующее и конкретное. Выгода этого описания — простая семантика имен собственных и редких метафизика.Цена — ревизионизм в отношении того, что мы имеем в виду, когда использовать очевидно истинные единичные отрицательные экзистенциалы.

Мы завершаем этот раздел кратким обсуждением вопросов, которые возникают с взаимодействие между кванторами, временными и модальными операторами и универсальный предикат существования первого порядка, поскольку это взаимодействие является источник другой важной стоимости счета существования изложено в этом разделе. Есть два набора интуиции, которые кажутся тянуть в противоположных направлениях.Первый касается быстротечности и быстротечности. случайность существования. Кажется, что вещи приходят и уходят существование во времени. В то время как Платон и Декарт существовали, они больше не делать; когда существовал Платон, Декарта еще не было; а также прямо сейчас первого ребенка, который родится в 2150 году, не существует, но это индивидуальная воля. Так что вроде бы разные вещи существуют в разных раз. Точно так же из вещей, которые существуют на самом деле, кажется, что некоторые из них могло и не существовать и разные вещи — вещи, которые на самом деле не существуют — могли существовать вместо этого или в дополнение.Так что вроде бы разные вещи существуют в разные миры. Эти интуиции довольно надежны. Второй набор интуиции касаются онтологического статуса неактуального и ненастоящего объекты. Многих философов привлекает тезис актуализма: тезис о том, что актуально абсолютно все и как объект simpliciter как есть на самом деле, нереализованные возможности для объекта, являющегося в некотором смысле гипотетическим способом существования для этого объект. Хотя многие философы менее популярны, они принимают временное аналог актуализма, тезис презентизма, согласно которому присутствует абсолютно все и как объект simpliciter — это то, что есть сейчас, каким был объект и будут в некотором смысле гипотетическими способами бытия для этого объекта.Эти два набора интуиции в сочетании с представлением о существовании под рассмотрение в этом разделе приведет к затруднениям.

Начнем с модальной задачи. Могло быть объект отличный от всех реально существующих объектов. Например, я мог бы иметь брата и, учитывая происхождение эссенциализма, если бы у меня был брат, он был бы отличен от всех реально существующих объекты, поскольку никакая реально существующая вещь не могла быть моим братом. Наш интуиция относительно того, как все могло происходить, заставила нас принять это утверждение как истинное.Но, согласно тезису актуализма, абсолютно все актуально и, с нашей точки зрения существования, существует, и поэтому действительно существует. Итак, похоже, что актуализм и наш взгляд на существование несовместимы с интуитивной возможностью существования объект, отличный от всех существующих объектов, и интуиция, которую я мог бы иметь брата.

Мы можем представить случайность интуиции существования следующим образом: позволяя A быть оператором действительности, где Aφ истинно относительно a мир w под интерпретацию I на всякий случай истинно φ по отношению к выделенному миру I : ◊∃ x ¬A∃ y ( y = x ).Назовите это приговор Иностранец . Беспокойство заключается в том, что правда об Чужом несет онтологическое обязательство по отношению к просто возможным индивидуумам, и поэтому ложность тезиса об актуализме. Один из способов обосновать это беспокойство заключается в использовании формулы Баркана или одной из предложенных аксиом смешения. для модальных операторов и квантификаторов в Ruth Barcan Marcus новаторская работа в количественной модальной логике [Marcus 1946], согласно которому все экземпляры предложения ◊∃ x φ ( x ) → ∃ x ◊φ ( x ) являются логически истинными.(В в предыдущих формулах φ ( x ) обозначает любую формулу, в которой переменная x может быть или не быть свободной.) Затем мы можем транспонировать модальный и квантификатор в Alien для получения ∃ x ◊¬A∃ y ( y = x ). Правда этого второго предложения, очевидно, требует, чтобы было что-то это не актуально, вопреки диктату актуализма. Баркан Формула, и отчасти по этой причине, является спорной и отвергается теми, кто подписывается на различные домены возможных миров семантика модального дискурса.Так что такая аргументация маловероятна убедить всех, что наша модальная интуиция приводит к проблемам.

Формула Баркана противоречива. Однако есть вторая строка аргумента, который не основывается на действительности формулы Баркана, полагаясь вместо этого на объединение стандартных определений истины для количественной оценки и модальные предложения самым простым способом. Инопланетянин правда под интерпретацией я на всякий случай есть мир w доступный из выдающегося мира I с объект в своем домене, который не входит в домен выделенного мир я .Это потому, что его истина требует, чтобы ∃ x ¬A∃ y ( y = x ) правда по отношению к w и поэтому заманчиво заключить, что есть свидетель, который удовлетворяет условию ¬A∃ y ( y = x ) в Вт . Но это загвоздка. Если актуализм верен, то такого свидетеля нет, даже если бы он мог быть. Если мы реалистично о семантике возможных миров, теория моделей для модальных сам разговор не содержит примитивных модальностей, а вместо этого содержит миры как точки оценки и понятие истины в мире, в в каком случае «есть» в приведенной выше рекурсии истины не происходит внутри области действия оператора возможности.Итак, если Чужой правда есть какой-то объект o и доступный возможный мир w такой, что o удовлетворяет ¬A∃ y ( y = x ) at w , что, кажется, противоречит тезису актуализм, поскольку этого свидетеля на самом деле не существует. (Для дальнейшего обсуждение этой проблемы и некоторых решений, рассматриваемых ниже, см. запись на актуализм.)

Одно из решений — отказаться от актуализма и признать, что есть просто возможные объекты.Согласно этой возможностной позиции, просто возможные объекты являются одними из самых неограниченных областей количественная оценка, составляющие фундаментальную реальность. Пока это положение заслуживает серьезного рассмотрения, оставим его в стороне и исследуйте только актуальные решения. (Позиция структурно аналогично мейнонгианской позиции, как наиболее инклюзивная область количественная оценка, где есть наиболее инклюзивные и неограниченные чувств, включает сущности, которых на самом деле не существует, даже если они существует симпликтер.) Второе решение опирается на мейнонгиан. различие между бытием, в том смысле, что он является членом наиболее инклюзивная область количественной оценки и дискурса, а также существующие и утверждают, что есть объекты, которых не существует. Вооруженный Мейнонгианская метафизика, мы можем отвергнуть Чужого как захват интуиции что существование условно, вместо этого следующее предложение как делать то, где E ! x — это Мейнонгианский логически примитивный предикат существования: ∃ x (¬ E ! x ∧ ◊ E ! x ).Затем мейнонгианец может отрицать Чужого и апеллировать к правде этого предложение, чтобы объяснить наши интуиции относительно случайности существование. С этой точки зрения все актуально, хотя некоторые из них реальных вещей не существует, но могло бы быть, хотя все они бытие и сфера бытия фиксируются во всех возможных миры. Однако это решение наших проблем недоступно для сторонник точки зрения, что существование является универсальным свойством частные лица.

Бернард Лински и Эдвард Залта [Лински и Залта 1994] представляют новое решение этой проблемы, которое обещает соответствовать принципы взгляда на существование, рассматриваемые в этом разделе.(Аналогичное мнение отстаивает Тимоти Уильямсон [Williamson 1998, 1999a [2000], 1999b, 2000, 2002, 2013]. Для очень интересного обсуждение Уильямсона см. [Goodman 2016].) Рассмотрим интуитивно понятный возможность, что у меня есть брат. Сущность, кодирующая свойство Быть моим братом на самом деле существует, но как неконкретный объект. Что объект является неконкретным лишь условно; это могло быть конкретно, и если бы он был конкретным, он бы продемонстрировал свойство будучи моим братом (наряду с другими свойствами, которые он кодирует и необходимые последствия этого).С этой точки зрения мой возможный брат (как и любой предполагаемый просто возможный объект) действительно существует, но как неконкретный человек, который мог бы быть конкретным. Вид и актуалистичны, поскольку актуально абсолютно все, и антимейнонгианский, поскольку существует абсолютно все. Обратите внимание, однако, что Чужой, предложение двумя абзацами выше имело целью захватить нашу интуиция относительно случайности существования ложна на этом точка зрения, поскольку каждый человек является необходимым существом. Вместо этого наши интуиция, что то, что есть случайное, должно быть объяснено в терминах случайности конкретного и неконкретного.Так, где C ! x — логически примитивный предикат конкретность, это истинность следующего предложения, а не Чужой, это объясняет эти интуиции: ∃ x (¬ C ! x ∧ ◊ C ! х ). Хотя объяснение случайность существования имеет структурное сходство с Мейнонгианское объяснение, рассмотренное в предыдущем абзаце, метафизика существенно отличается, и поэтому эти два взгляда не должны быть свернутым.Лински и Залта описывают немейнонгианца, актуалиста точка зрения, которая рассматривает существование как универсальное свойство индивидов.

Лински и Залта считают, что конкретность случайное свойство, в том смысле, что тот же самый человек, который на самом деле неконкретно (например, мой возможный брат) мог иметь был конкретным и тем же самым человеком, который на самом деле конкретен (и ты, и я, например) могли быть неконкретными. Много метафизики отвергнут это на том основании, что конкретность категоричный, и индивидуум не переходит через категориальный свойства в модальном пространстве.Но теперь рассмотрим временной аналог модальные проблемы с существованием и конкретностью, которые мы были исследуя: Проблема временного существования. Пока один объяснения двух проблем не нужно сворачивать вместе (Лински и Zalta, например, не предлагает временный аналог своего аккаунта. условных существ), так как есть различия между алетическими модальность и темпоральность, полезно рассматривать их как пару для наши цели. Интуитивно вещи появляются и исчезают; то, что существует в одно время, не существует в другое.Временной аналог точки зрения Линского и Залты на случайные сущности влечет за собой, что все всегда существует. Что есть и что существует когда-то, то же, что есть и что существует в любое другое время; область количественное определение постоянно. Что меняется время от времени время вместо того, кто из этих людей конкретен. Сократ все еще существует сейчас, хотя как неконкретный человек, который был бетон в 450 г. до н.э., и точно так же и первый ребенок, родившийся в 2150. Эта точка зрения требует, чтобы вещь могла пережить изменение от неконкретно к конкретному, что является объяснением того, что древние называли порождением, и переход от конкретного к неконкретный, что объясняет то, что древние называли разрушение.С этой точки зрения кажущиеся существенные изменения действительно формы качественного изменения: изменение качества конкретность. Это противоречит распространенному мнению о том, что конкретность необходима и вечна для любого объекта, который создает это, разрыв между конкретными и неконкретными лицами, отмечающими разделить на категории бытия. Многие метафизики настаивают на том, что так же как одно и то же не может превратиться из индивидуальности в быть собственностью, поэтому одно и то же не может перестать быть неконкретный к конкретному.

Каковы перспективы теории, согласно которой существование универсальное, действительно случайное и преходящее свойство индивидов? Такой взгляд требует, чтобы область количественной оценки варьировалась от мир в мир и время от времени, поскольку все, что существует, но разные люди существуют в разных возможных мирах и в разное время, и в этом случае область количественной оценки меняется из мира в мир и время от времени. В таком случае Чужой сверху правда. Таким образом, ошибка должна быть обнаружена в предыдущем аргументе, что правда Чужого несовместима с тезисом актуализма.Один ответ, найденный в литературе, отвергает последний шаг, настаивая на том, что есть общие утверждения, которые могли быть правдой, и поэтому верны в некоторый доступный возможный мир без конкретных экземпляров тех утверждений, которые верны в тех доступных мирах. В немодальных среды, количественное предложение ∃ x φ ( x ) верно на всякий случай, если есть свидетель o , что удовлетворяет условию φ ( x ). Это условие не выполняется, однако для количественных предложений истинные в просто возможном мире.В теория моделей для модельного языка — с ее пространством возможных миры и индивиды, населяющие области возможных миров — содержит, как и все остальное, если актуализм истинен, только реально существующие сущности. Тем не менее, такие предложения, как Чужой, верны и так что есть просто возможные миры, в которых ∃ x ¬A∃ y ( y = x ) правда. Нет ни одного человека, которого ¬A∃ y ( y = x ) истинно, в силу чего количественное предложение истинно, хотя он бы был, если бы существовал лишь возможный мир.Этот может быть более ясным, когда мы отворачиваемся от истинности предложений с помощью относительно просто возможных миров к утверждениям, истинным при простом возможные миры. Существует мир w , в котором экзистенциальное суждение [есть что-то такое, что не существует фактическая вещь, идентичная ему] верно, но нет единственного числа предложение [на самом деле нет ничего идентичного или ] правда на w так как такого нет субъект или . Было w было актуально, однако тогда было бы такой субъект, и именно этот факт обосновывает истинность экзистенциальное предложение на w .(Классический источник это различие [Адамс 1981]. См. Также [Fine 1985] и [Fitch 1996].) Это предложение, таким образом, противоречит стандарту семантика количественных предложений, которая уменьшает истинность или ложность экзистенциальных и универсальных предложений истине или ложности их экземпляров, при расширении этой семантики до истины в Мир. Предложение также требует различения истины в мир, в терминах которого теория моделей для модальных операторов дано, и истина в мире, который включает в себя понятие рассмотрения что было бы, если бы неактуальный мир был актуальным.(Подробнее о это различие и проблема случайности существования больше как правило, см. запись по актуализму.)

Эта запись началась с упоминания о том, что существование поднимает ряд глубоких и важные проблемы метафизики, философии языка и философская логика. В статье рассмотрены некоторые из этих проблем и исследовал ряд различных версий существования. Ни один из Рассмотренные теории полностью удовлетворительны и бесплатны. Первое точка зрения, предложенная Фреге и Расселом, рассматривает существование как второстепенное собственности и уподобляет кажущиеся сингулярными экзистенциальные экзистенциальные.Предложение требует дескриптивизма, тезиса о том, что обычные имена собственные имеют описательные эквиваленты, которые многие находят быть проблемным тезисом. Второй мейнонгианский взгляд требует поддержка несуществующих лиц. Мы видели вид сталкиваются с трудностями в предоставлении связных, но информативных и убедительных принципы индивидуации для несуществующих индивидуумов и всех версий точки зрения страдают от проблемы метафизических перенаселение. Наконец, наивное представление о существовании универсального предъявлено имущество физических лиц.Эта точка зрения столкнулась с проблемой необходимость отвергать истину очень интуитивно верных единичных отрицательные экзистенциальные предложения, такие как «Рональд Макдональд не существовать’. Представление также сталкивается с трудностями при правильном учете для взаимодействия кванторов и модального и временного операторы. Таким образом, существование само по себе остается серьезной проблемой в философия языка, метафизики и логики и одна, связанная с некоторые из самых глубоких и важных проблем в этих областях.

Почему мы подключены к сети

Когда мы испытываем социальную боль — оскорбление, жестокое слово — это чувство так же реально, как физическая боль.Это открытие входит в новую книгу Social , и это часть аргументации ученого Мэтью Либермана о том, что наша потребность в общении столь же фундаментальна, как и наша потребность в пище и воде. Он ответил на вопросы редактора Mind Matters Гарета Кука.

Вы утверждаете, что наша потребность в социальных связях «сильна». Но насколько это мощно?

В разных культурах существуют разные представления о том, насколько важны для нашей жизни социальные связи и взаимозависимость.На Западе нам нравится думать о себе как о относительно невосприимчивых к влиянию окружающих, в то время как каждый из нас преследует свою личную судьбу. Но я думаю, что это история, которую мы любим рассказывать самим себе, а не то, что происходит на самом деле.

Данные многих исследований млекопитающих, от мельчайших грызунов до людей, свидетельствуют о том, что наша социальная среда глубоко влияет на нас и что мы сильно страдаем, когда наши социальные связи находятся под угрозой или разрываются. Когда это происходит в детстве, это может привести к длительным проблемам со здоровьем и образованием.Нам может не нравиться тот факт, что мы устроены так, что наше благополучие зависит от наших связей с другими людьми, но факты есть факты.

Какая связь между физической болью и социальной болью? Почему это понимание важно?

Языки по всему миру используют язык боли для выражения социальной боли («она разбила мне сердце», «он обидел мои чувства»), но все это могло быть просто метафорой. Как оказалось, это больше, чем метафора: социальная боль — это настоящая боль.

Что касается понимания человеческой природы, я думаю, что это открытие очень важно. То, что заставляет нас чувствовать боль, эволюционно признается угрозой нашему выживанию, а существование социальной боли является признаком того, что эволюция рассматривала социальные связи как необходимость, а не как роскошь. Это также меняет наш мотивационный ландшафт. Мы склонны считать, что поведение людей является узко эгоистичным, сосредоточенным на получении большей материальной выгоды для себя и избегании физических угроз и приложения усилий.Но из-за того, как социальная боль и удовольствие встроены в нашу операционную систему, они сами по себе являются мотивационными целями. Мы не сосредотачиваемся на том, чтобы быть подключенными исключительно для того, чтобы извлекать деньги и другие ресурсы от людей — для подключения не требуется скрытых мотивов.

Это имеет серьезные последствия для того, как мы думаем о структурировании наших организаций и учреждений. В компаниях по всему миру оплата за результат — чуть ли не единственный стимул, используемый для мотивации сотрудников.Однако похвала и среда, свободная от социальных угроз, также являются мощными мотиваторами. Поскольку социальная боль и удовольствие не были частью нашей теории о том, «кто мы есть», мы, как правило, не используем эти социальные мотиваторы так часто, как могли бы.

Вы посвящаете часть своей книги тому, что вы называете «чтением мыслей». Что вы имеете в виду и почему считаете это таким важным?

Во-первых, я не имею в виду чтение мыслей, основанное на экстрасенсорных способностях. Я имею в виду повседневное разнообразие, которое каждый из нас использует в большинстве социальных взаимодействий.У нас есть глубокая склонность пытаться понять мысли и чувства, возникающие внутри черепов людей, с которыми мы взаимодействуем, персонажей на телевидении и даже анимированные фигуры, движущиеся по экрану компьютера. Хотя мы далеки от совершенства в понимании фактического психического состояния других, тот факт, что мы вообще можем это делать, дает нам беспрецедентную способность сотрудничать и сотрудничать с другими, используя их цели, чтобы управлять нашим собственным поведением.

Забавно то, что размышления о мыслях других не особо отличаются от большинства видов аналитического мышления, которыми мы занимаемся.Тем не менее, исследование фМРТ показывает, что есть две различные сети, которые поддерживают социальное и несоциальное мышление, и что по мере того, как одна сеть увеличивает свою активность, другая имеет тенденцию успокаиваться — что-то вроде нейронных качелей. Вот что действительно интересно. Когда мы заканчиваем какое-то несоциальное мышление, сеть социального мышления включается как рефлекс — почти мгновенно.

Почему мозг был настроен на это? Недавно мы обнаружили, что этот рефлекс подготавливает нас к следующему моменту нашей жизни, сосредоточенному на умах, стоящих за действиями, которые мы видим от других.Эволюция сделала ставку на то, что лучшее, что может сделать наш мозг в любой свободный момент, — это подготовиться к социальному восприятию мира. Я думаю, это главное заявление о том, в какой степени мы созданы, чтобы быть социальными существами.

Одна из давних загадок психологии — это вопрос о том, откуда происходит «я» и что вообще означает «я». Проясняет ли ваше исследование этот вопрос?

Социальные психологи давно предполагают, что «я» — это гораздо более социальное явление, чем оно интуитивно ощущается изнутри.В течение многих лет, безусловно, проводились исследования, которые согласуются с этой идеей, однако нейробиология предоставляет новые данные, которые прямо говорят об этой идее.

Есть область мозга, называемая «медиальной префронтальной корой», которая находится между вашими глазами. Было показано, что эта область снова и снова активируется, чем больше человек размышляет о себе. Это область, которая наиболее четко и однозначно ассоциируется с «самообработкой». Если вы думаете о своем любимом вкусе мороженого, о драгоценных личных воспоминаниях или рассматриваете аспекты своей личности (например,грамм. Вы щедры? Вы запутались?), Скорее всего, вы задействуете эту область мозга.

Учитывая, что мы склонны думать о себе как о том, что отделяет нас от других, что позволяет нам узнать, чем мы отличаемся и как идти своим собственным путем, было бы удивительно, если бы эта же медиальная префронтальная область участвовала в разрешении убеждения других влиять на наши собственные. Но это именно то, что мы видели в нескольких исследованиях. Более активна медиальная префронтальная область, когда кто-то пытается вас в чем-то убедить (например,грамм. носить солнцезащитный крем каждый день), тем больше вероятность, что вы измените свой настрой и начнете регулярно пользоваться солнцезащитным кремом. Вместо того, чтобы быть герметично запечатанным хранилищем, отделяющим нас от других, наши исследования показывают, что «я» — это скорее троянский конь, впускающий убеждения других под покровом тьмы и без нашего ведома. Это социальное влияние помогает гарантировать, что у нас будут такие же убеждения и ценности, что и у окружающих нас людей, и это отличный катализатор социальной гармонии.

Что это исследование говорит нам о том, как мы должны воспитывать наших детей и что это значит для образования?
Я думаю, что самое важное — научить наших детей тому, что мы узнаем об истинной роли нашей социальной природы в нашем счастье и успехе в жизни. В интеллектуальном плане я знаю все об этих вещах, но если мы не узнаем их в детстве, я не уверен, что они когда-нибудь действительно проникнут в наши кишки и направят наше интуитивное принятие решений.Я думаю, детям хотелось бы узнать о том, как устроен социальный мир и как их мозг делает это возможным.

Исследование социального мозга также приводит к прямым последствиям для политики в области образования. Данные очевидны, что дети учатся лучше, когда они учатся, чтобы научить кого-то еще, чем когда они учатся, чтобы пройти тест. Учиться учить кого-то еще просоциально и зависит от социальных сетей мозга. Мы понятия не имели, что эти сети могут способствовать развитию памяти, но теперь мы это делаем.Нам следует гораздо больше заниматься взаимным обучением, особенно обучением с возрастом. Моей идеальной ситуацией был бы 14-летний, у которого проблемы в классе, когда ему поручают учить 12-летнего. Затем учитель становится тренером, помогая обучать 12-летнего ребенка, а 14-летний подросток извлекает выгоду из просоциального обучения.

Вы ученый, специализирующийся на нейробиологии, когнитивной науке или психологии? А вы читали недавнюю рецензируемую статью, о которой хотели бы написать? Пожалуйста, присылайте предложения редактору Mind Matters Гарету Куку, журналисту, удостоенному Пулитцеровской премии и постоянному автору NewYorker.com. Гарет также является редактором серии Best American Infographics , с ним можно связаться по адресу garethideas AT gmail.com или Twitter @garethideas.

Основы философии существования

Бошко Пешич (Осиекский университет)

1. Вступительные замечания

То, что что-то как доктрина существования может быть немедленно и беспрепятственно называться философией существования, ставит под сомнение саму цель этого исследования.Также очевидно, что выражение «доктрина существования» несколько неадекватно этой философской традиции. И хотя он исходит из этого, предмет, который здесь обсуждается, ставит под сомнение те возможные источники философии существования на основе ее наиболее ясных отрывков, которые здесь и совершенно временно называются «доктриной существования», расположенной в постгегелевском периоде. период философии 19 века. Следует сразу сказать, что понятие «доктрина» в этом тематическом замысле не отражает традиционного философского значения, которое оно могло случайно иметь, но должно пониматься строго непредсказуемо и оперативно — как совокупность продемонстрированных знаний, которые всегда возникают в результате рассмотрения. объекта мышления.Таким образом, мы постараемся избежать возможных разногласий по поводу окончательного значения «философии существования», которые не являются главной целью данного исследования.

2. Историко-философские истоки

Начало этого исследования должно подходить к основному смыслу существования и к самому понятию существования, следуя руководящему принципу его предыдущего разъяснения в истории философского мышления. Это историческое собрание мнений о существовании имеет целью показать, что его концепция, взятая как признак целостной философии, не просто случайна.История концепции (лат. Existentia от existere , ek-sistere = становиться, возникать, появляться, выходить, появляться) раскрывает существование как философское явление, которое интерпретировалось в широком диапазоне значений, от существования в целом до подлинного человеческого существования, существования, бытия-там ( Dasein ).

В ранних средневековых философских и богословских текстах понятие существования используется как приблизительный перевод греческого слова ὕπαρξις, чтобы подчеркнуть онтологическое отличие от концепции οὐσία, которая основана на стоической традиции рассмотрения аристотелевской дифференциации существующее отношение между самой вещью и ее идеальным Бытием.Концепция существования получает более широкое теоретическое использование уже в средневековой схоластической философии и начинает интерпретироваться как актуализация сущности, следовательно, как актуализированная сущность, которая, в терминах Аристотеля, осуществляет себя из своей потенциальности (потенции) в действительности бытия. (действовать). Исключением в этом смысле является божественное существо, в котором, согласно этой доктрине, существование и сущность объединены и понимаются одинаково.

Упомянутое особенно выделяется в философии Фомы Аквинского, философии, которая ставит идентичность существования / сущности в основу каждой так называемой реальной композиции .Некоторое время спустя Джон Данс Скот в своей работе развивает концепцию «esse essentiae» и «esse existentiae», в которой понятие существования начинает использоваться независимо через терминологическое отделение бытия от бытия.

В современную эпоху концепция существования приобретает различные черты: Декарт и Спиноза интерпретируют существование как неотъемлемую часть некоторого атрибута; Лейбниц видит в существовании принцип, то есть степень сущности; по Канту, поскольку это не относится к содержанию понятия, т. е.е. как положение того, что подразумевается в понятии, существование не имеет статуса реального сказуемого; Гегель следует тем же путем, поскольку он определяет существование как идею абсолютной субъективности, которая знает себя, но не придает ей значения истинной реальности.

Современная концепция существования начинает развиваться в более поздней философии Шеллинга и особенно в философии Кьеркегора, в которой существование занимает центральное место. А именно, Кьеркегор связывает концепцию существования исключительно с существованием человека, индивидуальная реализация которого представляет собой его уникальную кульминацию.Критикуя западное культурное наследие и переоценивая все ценности, Ницше призывает вернуться к первоначальному, «невинному» существованию человека. Это еще предстоит обсудить.

Когда историки философии существования говорят о ее сложном понимании, рассматривая вторую половину XIX века как период ее формирования, они обычно указывают на три ее фундаментальные черты, которые варьируются от христианской до марксистской крайности: (1) ориентация на человека, так называемый «гуманистический» подход, (2) ситуация тревоги как ее центральная проблема и связанная с ней (3) концепция пустоты мира.Эта третья характеристика имеет решающее влияние на философию Шопенгауэра.

3. Артур Шопенгауэр и метафизический волюнтаризм

Многие согласны с тем, что Артур Шопенгауэр не является типичным представителем философии существования, если его вообще можно считать таковым. Однако мы начинаем здесь с тезиса о том, что его роль в возникновении философии существования немалая, особенно с учетом того влияния, которое его работа в этом смысле оказала на мысли Кьеркегора и Ницше.Таким образом, невозможно отрицать элементы его философии, которые, возможно, являются причиной такого направления. Следующая интерпретация попытается осветить эти самые элементы.

Во втором томе, в главе 46 («О тщете и страдании жизни») своего основного труда Мир как воля и представление Шопенгауэр пишет:

Но вопреки очевидным софистическим доказательствам Лейбница, что это лучший из всех возможных миров, мы можем даже серьезно и честно выступить против доказательства того, что это худший из всех возможных миров.Ибо возможное означает не то, что мы можем представить в своем воображении, а то, что действительно может существовать и продолжаться. Теперь этот мир устроен так, как и должно было быть, чтобы он мог с большим трудом продолжать свое существование; если бы было немного хуже, он не смог бы больше существовать. Следовательно, поскольку худший мир не может продолжать существовать, это абсолютно невозможно; и поэтому сам этот мир — наихудший из всех возможных миров.

Согласно Шопенгауэру, импульс к философии проистекает из зла и зла в мире, потому что, если бы жизнь была бесконечной и безболезненной, никто бы в этом не сомневался; это было бы само собой разумеющимся.Таким образом, философия должна раскрыть заблуждения человечества — например, абстрактное познание порождает сомнения, а следовательно, и заблуждение на теоретическом уровне, которое отражается на практическом уровне в виде беспокойства и беспокойства. Неспособность осознать это ведет к самообману, что прежде всего проявляется в теоретическом накоплении систем. По словам Шопенгауэра, отдельные системы напоминают мыльные пузыри: как только они касаются земли, они лопаются. Шопенгауэр говорит, что его философия не подходит профессорам философии, потому что профессора живут философией, а он, Шопенгауэр, живет философией.

Шопенгауэр делит вышеупомянутые Мир как Воля и Представление на части, изучающие мир как волю и как представление. Итак, первая и третья книги анализируют мир как представление (эпистемология и эстетика), а вторая и четвертая книги анализируют мир как волю (метафизика, то есть философия природы и этики). В эпистемологии, среди прочего, мы узнаем, что всякое эпистемологическое отношение субъект-объект не является необходимым, потому что мир, который мы воспринимаем в сознании, — это только представление, которое начинается с воли, которая является слепой и проявляется в своей основной форме как воля к жизни.Воля сама по себе. В своей «объективации» он проходит стадии Бытия: от неорганического, где тенденция проявляется как вес и плотность, через животную и растительную жизнь, в которой она проявляется как жизненная сила, к человеку, где тенденция объективизируется через потребность в знании. . Что характерно для воли, так это то, что она всегда хочет быть, а именно, быть , здесь , и как воля к жизни. Правильное познание воли происходит через стадии отделения от нее. Воля в первую очередь должна быть разделена на серию объектностей (идей), чтобы на стадии когнитивного интеллекта образовалось множество объективаций в пространстве и времени, интуиции которых философы могут временно отделить интеллект от воли.

Тем не менее, Шопенгауэр считает этику более высокой, чем остальные три части, потому что эта часть рассмотрения касается «человеческих действий, предмета, который непосредственно влияет на каждого, который не может быть чуждым или бессмысленным для кого-либо, с которым человек по своей природе связывает все остальное. ” Таким образом, Шопенгауэр выходит за рамки традиционных теоретических рамок этики, делая ее центральным предметом «достижение самопознания, утверждения и отрицания воли к жизни». Это основные источники, свидетельствующие о Шопенгауэре как о философе существования, начиная с той причины, которую он указал еще в своей диссертации О четырехчастном корне принципа достаточного разума , , из которой можно понять, что его философия представляет собой место, где метафизика и этика кажутся столь же уникальными по отношению к тому, что их до сих пор ошибочно разделяли, так же, как человека, разделенного на тело и душу.Именно эта часть философии Шопенгауэра важна для этого рассмотрения.

Первый предмет этики — свобода. Шопенгауэр делит свободу на интеллектуальную и физическую. Поскольку не существует так называемой «свободы воли» (но есть свобода воли для себя вообще как возможность упомянутой ранее), человек может оказаться в ситуации свободы только в ограниченном смысле, что означает быть способен агитировать по собственной сути (по воле) без препятствий внешнего воздействия.Добровольные действия постольку не бесплатны, но необходимы. Конкретные виды необходимости определяются взаимосвязью характера и мотива. А именно, характер определяет мотив, имея в виду, что, по Шопенгауэру, сам характер отмечен четырьмя важными чертами: он постоянный (неизменный), врожденный (унаследованный от отца), индивидуальный (индивидуальные различия преобладают над общими характеристиками вида. ), так и эмпирический (с ним постепенно знакомится субъект). Шопенгауэр продолжает различать четыре основных типа элементарной формы характера: (1) утверждение собственной личности (эгоизм), (2) отрицание других индивидов (жестокость, злоба), (3) утверждение других индивидов. (благотворительность, чувство справедливости) и (4) отрицание собственной личности (святость, аскетизм).

С этого горизонта Шопенгауэр критикует этику потребности: характер делает то, что хочет, а не то, что другие думают, что он должен. То, что от до означает не что иное, как эмпирическое выражение характера. В смысле сожаления о совершенных поступках Шопенгауэр различает раскаяние от беспокойного состояния ума . Раскаяние — это реакция на поступок, не соответствующий его характеру (с точки зрения уголовного права, это соответствует ограничению дееспособности).Беспокойное состояние ума — это реакция на осознание неизменности собственного характера, и такие люди не могут дистанцироваться от совершенного поступка.

Человек — высшая ступень объективации воли как его внутренней сущности. Он — существо в нужде, поэтому забота о том, чтобы остаться в живых, является основным руководством в жизни. Она порождает новую потребность, которая, в свою очередь, порождает другую, и так далее до бесконечности , из чего Шопенгауэр делает вывод, что сущность жизни — скука .Истинное человеческое счастье зарождается в свободе от боли.

Центральным предметом раздела по этике является жизнь . Если воля к жизни в первую очередь утверждает жизнь, остается ли это так с достижением самопознания? В этом исследовании Шопенгауэр приходит к отрицательному результату и, таким образом, к выводу, что было бы лучше, если бы мир не был . Сказанное позже вводится в литературе как пессимизм философии. Поскольку оно проявляется как стремление, стремление, стремление, жизнь в своем сущностном проявлении является непрекращающимся страданием, потому что счастье или благополучие заключается в достижении желаемого, а несчастье и страдание — в недостижении этого.Какой из двух преобладает, легко проверить на опыте.

Поскольку, согласно Шопенгауэру, истинное желание тождественно действию, в этом смысле он сотериологически предлагает всеобъемлющее отрицание, которое является не только отрицанием мира как репрезентации, но и приводит к отрицанию мира как воли ( nirvāna ).

В заключение этого раздела интересно упомянуть вызов Шопенгауэра укоренившемуся главенству разума в западной традиции.Для Шопенгауэра разум в первую очередь (и по большей части) «служит организму, которому он принадлежит, то есть служит дорациональной тенденции и возникновению. Воля онтологически первична, а интеллект вторичен. Воля развивает его из определенного этапа объективации для более успешного достижения своих собственных целей — обеспечения индивидуального существования, поиска пищи, воспроизводства и т. Д. ». Таким образом, представление развивается как объект познающего субъекта. Представления как интуитивные индивидуальные вещи являются «вторичными объективациями», и Шопенгауэр понимает время и пространство как принципиальная индивидуация — , поэтому все, что в некотором смысле подчиняется принципу разума, происходит только в пространстве и времени.

4. Сорен Абье Кьеркегор и значение экзистенциальной собственности

Что особенно отличает Кьеркегора как философа существования, так это тот факт, что он, что редко подтверждается в истории философии, находит источник своей философии в самом своем существовании, поэтому его философию иногда признают также «экспрессионистской». философия. Кьеркегор говорит, что собственное существование, охваченное отчаянием, представляет собой особую «смертельную болезнь». Такое состояние возникает при осознании того, что объективная ситуация отвратительна и что выражение объективного отвращения представляет собой напряжение и меру адекватного внутреннего характера, проявления которого будут обсуждаться позже.

Кьеркегор определяет человека, прежде всего, как дух, который в своей независимой и индивидуальной форме снова и снова проявляется как самость и который в своей собственной сущности как феноменальное конкретное содержание связывает себя с самим собой, направляя это отношение к себе, так что из него он иметь возможность иметь отношение к другому «я». В таком процессе человек может познать себя как синтез, синтез бесконечного и конечного, временного и вечного, свободы и необходимости. Такое созвездие отношений внутри собственной собственности неизбежно приводит к усложнению противоречий, которые, опять же, составляют сам человек.Итак, согласно Кьеркегору, человек находится в вечном кризисе. Стремление преодолеть кризис ведет к поиску индивидуальной истины о себе, которая, в свою очередь, стремится к своей собственной индивидуальности, осознает универсально человеческое, абсолютное. То, что заставляет человека встать на путь собственничества, — это не что иное, как отчаяние по поводу самого себя. Отчаяние не определяется той или иной ситуацией, но, по Кьеркегору, его следует понимать во всей своей абсолютности как отчаяние духа, его перманентную болезнь. Болезнь «я», которое умирает, но все же убивая смерть, не умирает.Тогда жизнь продолжается, лишенная собственной реальности, без знания того, что не было бы отчаяния, если бы человек не имел в себе вечного. Из-за этого мучение отчаяния никогда не бывает полным. Такое отчаяние проявляется в трех основных формах, в которых человек в отчаянии не осознает себя, или в отчаянии не желает быть самим собой, или в отчаянии желает быть самим собой.

Киргегард видит преодоление такого состояния только через веру, которая является истинным оправданием существования, потому что через нее проявляется сознание вечности себя через знакомство со знанием вечности Бога.Решающим явлением в достижении собственной индивидуальности (эрго — существования) является феномен повторения , который предполагает отказ от всего, что обычно является человеческим, посредством абсурдных и ужасных искушений, чтобы вновь обрести его в повторении. Таким образом, повторение жизни противопоставляется жизни памяти. Если повторение не понимается как стремление к новизне, человек может соприкоснуться с древностью как потребность в прояснении своей собственной основы только через повторение.Весь процесс можно было бы по-ясперсски назвать просветлением существования , который, согласно Кьеркегору, должен идти по пути, который должен быть пересечен тремя стадиями: эстетической, этической и религиозной, как и а также два так называемых промежуточных этапа, ирония и юмор, которые представляют собой границы между этапами.

Эстетический этап (или образ жизни) определяется бесконечным чувственным удовольствием и представляет собой наиболее распространенный образ жизни.На него не влияет никакая ответственность, и единственный критерий — это собственный комфорт (удовольствие), которое всегда находится во внешнем. Сцена невыносима в ситуации бесконечного накопления удовольствий, которое приводит к меланхолической пустоте и скуке в манере запутывания в них. Выход из этой путаницы, как конец эстетической стадии, достигается с помощью иронии через раскрытие парадокса эстетического существования (хорошо известный исторический случай — это случай Сократа) путем указания более высокого идеала — этического сцена.

На этической стадии человек живет должным образом в смысле обычаев и морали, в соответствии с институтами, которые формируют такие принципы. При таком образе жизни человек всегда чувствует себя несколько лишенным универсального, например. в достижении блаженства и святости, в которых ему обычно отказывают, теперь с помощью юмора ему показывают всю трагикомедию своего существования, что побуждает его выбрать религиозное в качестве заключительного этапа.

Согласно Кьеркегору, религиозная стадия существования определяется страданием, и есть два типа религиозности: один — в котором полностью аннулируется Самость воли вечного, а второй — предполагает абсурдность Бога в время и где это показывает, что «существующее» является исключительно человеческим, категория времени, признавая тот факт, что Бога не существует — Бог вечен.Только на религиозной стадии человек становится самим собой через незаменимый опыт всех трех стадий, в которых, как было показано, отчаяние является постоянной движущей силой.

Из всего вышесказанного ясно, как размышления Кьеркегора о существовании снова и снова находят свою причину в индивидуальности, которая не хочет ничего другого, кроме самой себя, и которая противостоит общей анонимности. Экзистенциальность его концепции существования есть не что иное, как возможность выбрать собственное существование, возможность, которая по выбору становится возможностью самоопределения.Только постольку, поскольку вездесущее и постоянно подчеркиваемое отвращение Кьеркегора к великим философским системам (прежде всего, к Гегелю!) Может быть понято, предполагая их существование, как акцент на индивидуальности, несводимый к универсальному любой системы. В этом смысле Кьеркегор говорит: «Логическая система может существовать, но системы существования нет и не будет». Кьеркегор даже заменяет фундаментальный древний постулат о том, что философия начинается с удивления, а спекуляции под сомнением — на отчаяние как фундаментальный экзистенциальный детерминант его философии, которая в своем стремлении является не чем иным, как самой жизнью.

Наконец, как говорит Ханна Арендт, мышление Кьеркегора остается по существу философским только в той мере, в какой оно содержит причину бунта философа против философии. Во всем остальном его так называемое позитивное, совершенно неинституциональное богословие производит впечатление личной христологии, что совсем не важно, потому что Кьеркегор в любом случае остается необычайно важным, учитывая его влияние в современной философии, которая действительно вездесуща.

5.Фридрих Ницше и проблема человечества

Чтобы избежать разного рода противоречий, которые могут быть связаны с философией Ницше, цель этого раздела — лишь сослаться на некоторые из ее аспектов, которые могут быть целенаправленно поняты как центральный пункт его мышления в мыслительном существовании в целом. В этом смысле есть два наиболее важных таких аспекта: проблема сверхчеловека как потребности преодолеть человеческую мораль и критика христианской морали и культуры.

Упадочное человечество как выражение постреволюционного гражданского общества, к которому необходимо добавить идею христианского гуманности, Ницше прежде всего приписывает Руссо, которого он называет «уродом на пороге новой эры», «Идеалист и подонок» в одном лице.Таким образом, упадочное человечество, согласно Ницше, низводит человека до стадного животного, что является ключевым свидетельством полного кризиса гордой европейской культуры. Издеваясь над такой ситуацией, Ницше создает образ «последнего человека» в Заратустре . Он противопоставляет «последнего человека» идее сверхчеловека как философской концепции преодоления нигилизма. Согласно Ницше, сверхчеловек — действительно исключение, состояние которого является самой «посредственностью» большинства, потому что «животный лидер» появляется вместе с «стадным животным».Преодоление посредственности представляет собой в полном смысле преодоление человека, и это, как неизбежная необходимость, должно произойти в ситуации так называемой смерти Бога. Чтобы радикально подавить христианское человечество (его идею единства и равенства людей), Ницше обращается к античности. Это необходимо, потому что существующая идея человечности, а также ее реакционный аналог, нетерпимость, «в равной степени не понимают истинную природу человека: его несчастье и его величие, его хрупкость и его стабильность.”

В этом и заключается причина яростных нападок Ницше на христианство. Согласно Ницше, как парадигма, самооценка христианского человека в смысле причинности страдания особенно проблематична. «Христианин объясняет свои страдания грехом, что означает, что он ищет значимую причину своего дискомфорта, потому что« причины облегчают »и« если у человека есть «Почему жить, он может вынести почти любое Как». Соответствующее такому основанию страдания, христианство вне мира, лишенное чувства греха, создало мир греха; она превратила «пациента» в виновного «грешника».Поэтому, говорит Ницше, нужно подойти к переоценке всех ценностей языческого мира, которые были созданы христианством, вернуть человеку его истинное, невинное существование и «за пределами добра и зла снова связать его с естественным космосом вечного повторения жизни. . »

Остается открытым вопрос о том, является ли при таком понимании вещей установление дионисизма как апогея современности единственным решением для «повторного открытия христианства». Повторное открытие христианства действительно показывает, как Ницше не считает христианство достойным истинной, подлинной религии, т.е. вера, которая будет поддерживаться в культурных рамках определенной аморалистической опорой. Нигилизм всех существующих ценностей, поскольку нельзя рассматривать иначе, как зрелую попытку, опосредованную отчаянием, перейти от существующего «Ничто» к будущему «Нечто».

Нигилизму предшествует пессимизм как подготовительное состояние, и здесь можно провести действительную параллель между Ницше и Шопенгауэром. Позитивом мышления Шопенгауэра, вошедшим в философию Ницше, является установка философии на вечное повторение по существу того же самого в очевидном изменении исторического мира.Совершенно иное — это дионисийское «да, несмотря на страдания» Ницше вопреки шопенгауэровскому «отрицанию воли к жизни».

Но давайте еще немного задержимся на концепции нигилизма. В философии существования само рассмотрение феномена нигилизма имеет решающее значение для понимания его статуса в истории философии. Нигилизм, о котором говорит Ницше, надо сказать, не несет в себе ничего мистического — как уже указывалось, всякая мистификация в этом случае обязательно впадет в пессимизм.Напротив, нигилизм снова и снова относится к тому факту, что мы потеряли твердую жизненную точку опоры. Но это проявляется не только на индивидуальном уровне. Для Ницше нигилизм во всем своем проявлении проявляется только в коллективности, в самом чувствительном для человеческого чувства месте — культуре.

А именно, дело в том, что совокупность духовных и материальных ценностей, которые мы обычно называем культурой, действительно не имеет прочной основы. Признавая что-то как таковое, мы в то же время генеалогически обнаруживаем нашу нигилистическую ситуацию, которая требует переоценки всех ценностей как единственно возможного «решения».Хотя Ницше не видит последствий такого предприятия, переоценка совершенно безальтернативна. Ницше всегда подчеркивает нигилизм как антипод всевозможным укоренившимся мировоззрениям, которые по сути являются не чем иным, как универсальным чувством реальной неприсоединения к миру. В этом самоутверждающем движении (другой термин для воли к власти ), которое до сих пор оспаривалось метафизикой, человеческое существование теперь способно постепенно расти через самоутверждение через самоутверждение.

Ницше хочет понять волю к власти как совокупность мира и жизни, в которой она опустошает как «феноменальный», так и «реальный» мир, уничтожает Бога и, наконец, разрушает самого человека. Парадоксально оформленный, воплощающий идею сверхчеловека, он призывает к утверждению жизни через утверждение отрицания жизни. Другими словами, отрицание должно идти в своем направлении, чтобы прийти к своему высшему утверждению — сверхчеловеку. Как активный продукт нигилизма, для Ницше сверхчеловек представляет наивысшую возможную форму самопреодоления, которая самоутверждается за пределами добра и зла, т.е.е. за пределами морали как таковой. Таким образом, мы снова приходим к уже упомянутой дионисийской перспективе как наиболее яркому выражению воли к власти, отождествляя ее с жизнью. Вечное повторение того же следует понимать как потребность воли к власти для ее собственного постоянного совершенства ad infinitum вне всякого телеологического (а значит, и эсхатологического) устройства мира. «Да» Ницше жизни, несмотря на ее известное ничто, проявляет себя как составной элемент его философии существования, которую можно добросовестно рассматривать именно как таковую.Возрождение духовно мертвого человека демонстрирует просьбу Ницше к любой будущей философии существования, которой, в отличие от классической философской абстракции человека, он должен следовать и тем самым выполнять.

6. Заключение

Человек, брошенный в этом мире, — это образ Шопенгауэра, Кьеркегора и Ницше, каждый по-своему, но с той же интенсивностью, который осознается как самый главный и почти не преодолеваемый вызов современной философии существования. Исторически неправильно отождествлять эту философию с экзистенциализмом, как это слишком часто делается из-за недопонимания.В то время как экзистенциализм сам по себе поддерживает попытку определения человека, которая в ряде своих проявлений не только помещается в литературную, идеологическую и / или политическую среду, но и часто решительно призывается к ее вовлеченному провозглашению внешней формой внутреннего директивного стимула. философия существования, хотя и «подразумевает» все так называемые антропологические определения человека, теоретически интересуется человеком как совокупностью непредставленных многообразных возможностей.

Принимая во внимание вышесказанное, можно гораздо лучше понять маневр Хайдеггера против экзистенциализма, сублимированный установкой, что «предложение« Человек эк-сист »не является ответом на вопрос о том, является ли человек на самом деле или нет. ; скорее, он отвечает на вопрос о «сущности» человека ». Могут ли проблемы философии существования быть поняты, поскольку вопрос философии в целом остается отдельным предметом, который лишь позже законно перенесен в историю философии Мартином Хайдеггером и Карлом Ясперсом, каждый в своем собственном диапазоне философского мышления.

Дискриминация | Amnesty International

---

Обзор

Дискриминация поражает самое сердце человека. Это ущемляет чьи-то права просто из-за того, кем они являются или во что они верят. Дискриминация вредна и увековечивает неравенство.

Все мы имеем право на равное обращение, независимо от нашей расы, этнической принадлежности, национальности, класса, касты, религии, убеждений, пола, пола, языка, сексуальной ориентации, гендерной идентичности, половых характеристик, возраста, здоровья или другого статуса.Однако слишком часто мы слышим душераздирающие истории о людях, которые страдают от жестокости просто из-за принадлежности к «другой» группе, нежели те, кто наделен привилегиями или властью.

Дискриминация возникает, когда человек не может пользоваться своими правами человека или другими законными правами наравне с другими из-за неоправданного различия в политике, законодательстве или обращении. Работа Amnesty International основана на принципе недискриминации. Работая с сообществами по всему миру, мы противодействуем дискриминационным законам и практике, чтобы гарантировать, что все люди могут пользоваться своими правами на равной основе.

Дискриминация может принимать различные формы:

Прямая дискриминация — это когда между группами людей проводится четкое различие, в результате чего отдельные лица из одних групп менее способны, чем другие, осуществлять свои права. Например, закон, требующий от женщин, а не от мужчин, предоставлять доказательство определенного уровня образования в качестве предварительного условия для голосования, будет представлять собой прямую дискриминацию по признаку пола.

Косвенная дискриминация — это когда закон, политика или практика представлены в нейтральных терминах (то есть без явных различий), но они непропорционально ставят в невыгодное положение определенную группу или группы.Например, закон, требующий от каждого предоставить доказательство определенного уровня образования в качестве предварительного условия для голосования, оказывает косвенно дискриминационное воздействие на любую группу, которая с меньшей вероятностью достигла этого уровня образования (например, обездоленные этнические группы или женщины). .

Межсекторальная дискриминация — это когда несколько форм дискриминации в совокупности ставят определенную группу или группы в еще более невыгодное положение. Например, дискриминация в отношении женщин часто означает, что им платят меньше, чем мужчинам за одинаковую работу.Дискриминация в отношении этнического меньшинства часто приводит к тому, что членам этой группы платят меньше, чем другим, за ту же работу. Если женщинам из группы меньшинства платят меньше, чем другим женщинам, и меньше, чем мужчинам из той же группы меньшинства, они страдают от перекрестной дискриминации по признаку пола, пола и этнической принадлежности.

Ядовитая риторика и демонизация

Политика демонизации набирает обороты во многих частях света.Политические лидеры на всех континентах пропагандируют ненависть по признаку национальности, расы или религии, используя маргинальные группы в качестве козлов отпущения за социальные и экономические беды. Их слова и действия имеют вес среди их сторонников; использование ненавистнической и дискриминационной риторики может вызвать враждебность и насилие по отношению к группам меньшинств.

Ужасные последствия этого типа демонизации стали очевидцами в Мьянме, где десятилетия преследований достигли кульминации в 2017 году, когда более 700000 человек, преимущественно мусульман-рохинджа, были вынуждены бежать в соседний Бангладеш после жестокой кампании этнической чистки.

Что движет дискриминацией?

В основе всех форм дискриминации лежит предубеждение, основанное на представлениях о идентичности и необходимости идентифицировать себя с определенной группой. Это может привести к разделению, ненависти и даже к дегуманизации других людей из-за их другой идентичности.

Во многих частях мира усиливается политика обвинений и страха. Нетерпимость, ненависть и дискриминация вызывают все больший раскол в обществах. Политика страха разъединяет людей, поскольку лидеры распространяют ядовитую риторику, обвиняя определенные группы людей в социальных или экономических проблемах.

Некоторые правительства пытаются укрепить свою власть и статус-кво, открыто оправдывая дискриминацию во имя морали, религии или идеологии. Дискриминация может быть закреплена в национальном законодательстве, даже если оно нарушает международное право — например, криминализация абортов, которая лишает женщин, девочек и беременных людей медицинских услуг, в которых они нуждаются. Некоторые группы могут даже рассматриваться властями как преступники с большей вероятностью просто из-за того, кем они являются, например, из-за того, что они бедные, коренные или черные.

Некоторые ключевые формы дискриминации

Расовая и этническая дискриминация

Расизм затрагивает практически все страны мира. Он систематически лишает людей всех их прав человека только из-за их цвета кожи, расы, этнической принадлежности, происхождения (включая касту) или национального происхождения. Неконтролируемый расизм может спровоцировать крупномасштабные зверства, такие как геноцид 1994 года в Руанде, а в последнее время — апартеид и этнические чистки народа рохинджа в Мьянме.

В Индии члены общины далитов становятся жертвами различных нарушений прав человека со стороны представителей доминирующих каст.Эти преступления, которые включают групповые изнасилования, убийства и разрушение их домов, часто не расследуются полицией из-за дискриминационного отношения, которое не относится к преступлениям против далитов всерьез.

Amnesty International также задокументировала широко распространенную дискриминацию, с которой сталкиваются миллионы цыган в Европе, включая угрозу принудительного выселения, преследования со стороны полиции и сегрегацию цыганских детей в школе.

Дискриминация неграждан, иногда известная как ксенофобия

, но дискриминация в отношении неграждан часто основана на расизме или представлениях о превосходстве и часто подпитывается политиками, ищущими козлов отпущения за социальные или экономические проблемы в стране.

С 2008 года Южная Африка пережила несколько вспышек насилия в отношении беженцев, просителей убежища и мигрантов из других африканских стран, включая убийства, грабежи или поджоги магазинов и предприятий. В некоторых случаях насилие разжигалось ненавистной риторикой политиков, которые ошибочно называли иностранных граждан «преступниками» и обвиняли их в обременении системы здравоохранения.

Дискриминация также была характерной чертой реакции властей на беженцев и просителей убежища в других частях мира.Многие люди в странах, принимающих беженцев и просителей убежища, рассматривают ситуацию как кризис, когда лидеры и политики используют эти страхи, обещая, а в некоторых случаях и проводя оскорбительные и незаконные меры.

Например, Венгрия приняла в 2018 году пакет карательных законов, нацеленных на целевые группы, которые правительство определило как поддерживающие беженцев и мигрантов. Власти также подвергают беженцев и просителей убежища жестоким репрессиям и жестокому обращению и произвольно задерживают тех, кто пытается проникнуть на территорию Венгрии.

Мы в Amnesty International не согласны с тем, что это кризис чисел. Это кризис солидарности. Причины, побуждающие семьи и отдельных лиц пересекать границы, а также недальновидные и нереалистичные способы, которыми политики на них реагируют, являются проблемой.

Дискриминация лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендеров и интерсексуалов (ЛГБТИ)

Повсюду в мире люди сталкиваются с дискриминацией из-за того, кого они любят, к кому они привязаны и кем они являются.Лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры и интерсексуалы (ЛГБТИ) рискуют подвергнуться несправедливому обращению во всех сферах своей жизни, будь то образование, работа, жилье или доступ к медицинскому обслуживанию, и они могут столкнуться с преследованием и насилием.

Некоторые страны наказывают людей за их сексуальную ориентацию или гендерную идентичность тюрьмой или даже смертью. Например, в октябре 2019 года министр этики и неподкупности Уганды объявил, что правительство планирует ввести смертную казнь за однополые половые акты по обоюдному согласию.

В 2019 году Amnesty International задокументировала, как солдаты-геи и трансгендеры в Южной Корее сталкиваются с насилием, домогательствами и повсеместной дискриминацией из-за криминализации секса по обоюдному согласию между мужчинами в вооруженных силах; и изучили препятствия на пути доступа трансгендерных лиц к лечению, подтверждающему гендер, в Китае. Мы также выступали за то, чтобы мероприятия Pride проводились в таких странах, как Турция, Ливан и Украина.

Чрезвычайно трудно, а в большинстве случаев невозможно для ЛГБТИ-людей жить свободно и добиваться справедливости за нарушения, когда законы не на их стороне.Даже когда это так, существует сильная стигма и стереотипы в отношении идентичности ЛГБТИ, которые мешают им жить своей жизнью как равноправные члены общества или получать доступ к правам и свободам, которые доступны другим. Вот почему ЛГБТИ-активисты неустанно борются за свои права: будь то свобода от дискриминации, любовь к тому, кого они хотят, юридическое признание своего пола или просто защита от риска нападений и преследований.

Подробнее о работе Amnesty International по правам лесбиянок, геев, бисексуалов, транссексуалов и интерсексуалов см. Здесь.

Дискриминация по признаку пола

Во многих странах, во всех регионах мира существуют законы, политика, обычаи и верования, которые лишают женщин и девочек их прав.

По закону женщины не могут одеваться, как им нравится (Саудовская Аравия, Иран), работать в ночное время (Мадагаскар) или брать ссуду без подписи мужа (Экваториальная Гвинея). Во многих странах дискриминационные законы ограничивают право женщин на развод, владение имуществом, осуществление контроля над своим телом и защиту от домогательств.

В непрекращающейся битве за справедливость сотни тысяч женщин и девочек выходят на улицы, чтобы отстаивать свои права человека и требовать гендерного равенства. В США, Европе и Японии женщины протестовали против женоненавистничества и жестокого обращения в рамках маршей #MeToo. В Аргентине, Ирландии и Польше женщины продемонстрировали, что требуют прекращения жестких законов об абортах. В Саудовской Аравии они призвали отменить запрет на вождение автомобиля, а в Иране потребовали прекратить принудительное использование хиджаба (покрывание).

Во всем мире женщины и девушки были в авангарде требований перемен.

Тем не менее, несмотря на стремительный рост женской активности, суровой реальностью остается то, что многие правительства во всем мире открыто поддерживают политику, законы и обычаи, подчиняющие и подавляющие женщин.

Во всем мире 40% женщин детородного возраста живут в странах, где аборты по-прежнему строго ограничены или недоступны на практике, даже если они разрешены законом, а около 225 миллионов женщин не имеют доступа к современным средствам контрацепции.

Исследование Amnesty International подтвердило, что, хотя платформы социальных сетей позволяют людям выражать свое мнение посредством дискуссий, сетей и обмена информацией, компании и правительства не смогли защитить пользователей от злоупотреблений в Интернете, что побудило многих женщин, в частности, подвергнуть самоцензуре или вообще покинуть платформы.

Однако в некоторых частях мира социальные сети уделяют больше внимания призывам женщин к равенству на рабочем месте — проблеме, подчеркнутой в призывах сократить разрыв в оплате труда мужчин и женщин, который в настоящее время составляет 23% во всем мире.Женщины во всем мире не только получают в среднем меньше заработной платы, чем мужчины, но и с большей вероятностью будут выполнять неоплачиваемую работу и работать на неформальной, небезопасной и неквалифицированной работе. Во многом это связано с социальными нормами, согласно которым женщины и их работа имеют более низкий статус.

Гендерное насилие в непропорционально большой степени затрагивает женщин; тем не менее, это остается кризисом в области прав человека, который политики продолжают игнорировать.

Пример из практики: Менструация и табу вокруг нее

«То время месяца», «Тетя Фло», «Малиновая волна».Во многих частях мира клеймо менструации выходит далеко за рамки эвфемизмов. Попытки изменить отношение привели к аресту или допросу некоторых активистов за то, что они занимали позицию.

Фото: Ануп Субеди Фото: Ануп Субеди

У Самикши Койрала из Непала впервые начались месячные в 11 лет. Ее не только изгнали из дома на пять дней, но и запретили прикасаться к членам мужского пола. ее семьи в течение 11 дней, и ей не разрешали заходить на кухню в течение 19 дней.

Сейчас она входит в студенческую группу Amnesty International, которая стремится изменить негативное отношение к менструации.

«Мы снимаем видео, проводим митинги и проводим общественные программы в сельской местности для мальчиков и девочек. Когда мы слышим, как дети открыто говорят об этих проблемах, мы испытываем чувство гордости. В Непале нам нужно начать менять образ мышления вокруг суеверий, связанных с менструацией, — и я думаю, что пока мы делаем отличную работу », — сказал Самикшья.

Дискриминация по кастовой принадлежности

Дискриминация по роду занятий и родовому происхождению (также называемая кастовой дискриминацией) широко распространена в Азии и Африке, затрагивая более 260 миллионов человек, включая представителей диаспоры. Из-за своей природной идентичности люди из этих сообществ являются социально изолированными, экономически обездоленными и подвергаются физическому и психологическому насилию. Дискриминация по роду занятий и родовому происхождению глубоко укоренилась в обществе, она проявляется в повседневной жизни, в индивидуальном восприятии культуры и обычаев, в социальных и экономических структурах, в образовании и занятости, а также в доступе к услугам, возможностям, ресурсам и рынку. .Дискриминация сохраняется из поколения в поколение, а в некоторых случаях глубоко усваивается, несмотря на существование в некоторых странах законов и позитивных действий по борьбе с ней. Amnesty International стремится работать в тандеме с партнерами, защищая права сообществ, затронутых работой и родовым происхождением.

Дискриминация по инвалидности

Каждый десятый человек в мире имеет инвалидность. Тем не менее во многих обществах люди с ограниченными возможностями должны бороться со стигмой, подвергаться остракизму и рассматриваться как объекты жалости или страха.

В развивающихся странах проживает около 80 процентов людей с ограниченными возможностями. Подавляющее большинство людей с ограниченными возможностями — 82 процента — живут за чертой бедности. Женщины с ограниченными возможностями в два-три раза чаще сталкиваются с физическим и сексуальным насилием, чем женщины без инвалидности.

В Казахстане действующие законы означают, что тысячи людей с психосоциальными и интеллектуальными нарушениями были объявлены законом «недееспособными» и помещены на попечение опекуна.В соответствии с этой системой они не могут воспользоваться своими правами и не могут обжаловать решение в суде.

Amnesty International также задокументировала серьезные нарушения прав человека, от которых страдают люди с ограниченными возможностями в Сомали, где они подвергаются риску принудительного брака, изнасилования и принудительного выселения.

Пример из практики: борьба за улучшение доступности в Кыргызстане

В Кыргызстане, где людей с ограниченными возможностями часто называют «инвалидами» и «больными», Гульзар продолжает бороться за свое достоинство.

Гульзар Дуйшенова — киргизка, потерявшая ногу в дорожно-транспортном происшествии. Сейчас она пользуется инвалидной коляской, но живет в обществе, где инвалиды ежедневно сталкиваются с дискриминацией. Одна из этих форм дискриминации — доступность; от похода к врачу до поездки в общественный транспорт.

Но Гулзар борется за то, чтобы это изменить. Миссией своей жизни она сделала то, чтобы инвалиды могли жить достойно. Проблемы доступности, с которыми она сталкивается, только укрепили ее решимость требовать лучшей жизни для себя и других.

Нам говорят, что нам не разрешают разговаривать, но мы по-прежнему говорим. Я все еще говорю

Гульзар Дуйшенова

После многих лет кампании таких активистов, как Гульзар, в марте 2019 года президент Кыргызстана Сооронбай Жээнбеков подписал Конвенцию о правах людей с ограниченными возможностями, которая открывает путь к эффективному включению 180 000 людей с ограниченными возможностями в социальную и экономическую жизнь страны. Кыргызстан.

«Если люди с ограниченными возможностями и пожилые люди живут хорошо, то и все общество живет хорошо.Я также хочу сказать громко и ясно, что с нами ничего нельзя делать без нас », — говорит Гульзар.

Решение: к чему призывает амнистия?

Правительства к:

• Избавьтесь от дискриминационных законов и освободите всех, кто попал в тюрьму из-за них.
• Защитите всех — кем бы они ни были — от дискриминации и насилия.
• Ввести законы и политику, которые способствуют вовлечению и разнообразию во всех аспектах жизни общества.
• Примите меры для устранения коренных причин дискриминации, в том числе путем борьбы со стереотипами и взглядами, лежащими в основе дискриминации.

---

Связанное содержимое

Пастух по аргументу Юма о возможности беспричинного существования

Принято 22 окт 2020 Опубликовано 22 июн 2020

Несмотря на недавнее повышение внимания к работе леди Мэри Шеперд, еще не было сделано достаточного прогресса в понимании ее главного аргумента против выводов Юма относительно необходимой связи как особенно успешного .Существенной предпосылкой этого грандиозного аргумента является основополагающий тезис Шеперда о том, что ни один объект не может начать свое существование беспричинно. Ученые изо всех сил пытались понять, каков аргумент Шеперд в пользу этого тезиса, однако, начиная с prima facie , кажется, что он либо ставит вопрос против Юма, либо предполагает элементы системы Шеперд, которые она представляет как зависящие от нее. Я надеюсь показать, что аргумент Шепарда ни того, ни другого не делает. Скорее, Шеперд видит, что аргумент Юма в пользу вывода о том, что причина существования не является необходимой, зависит от его поддержки теории ментального представления Юма.Шеперд, однако, отвергает эту теорию как безосновательную и неправдоподобную и в другом месте предлагает наброски более сложной собственной теории, из которой не следует тезис Юма. Таким образом, это основополагающее утверждение Шеперд не ставит под сомнение Юма и не требует от нее логики в порочном круге. Скорее, это основано на ее отрицании теории ментальной репрезентации Юма, отвержение которой не зависит от чего-либо специфического для ее собственной философской системы.

Чтобы показать это, я начну с краткого изложения аргумента Шепарда и обзора сохранившейся вторичной литературы по этой теме, которая скудна, но информативна.Кристина Паолетти и Джереми Фантл представляют одну из сторон нынешнего взгляда на аргумент Шеперда: это откровенно вопиющий вопрос против Юма. Марта Брандт Болтон представляет другую сторону: что диалектика между Юмом и Шепардом более тонкая, и что для правильного понимания аргумента Шеперд необходимо понять ее место в ее более широкой философской системе. После этого обзора я представлю детали аргументации Юма в пользу его вывода о том, что объект может начать существовать без причины.Насколько я понимаю этот аргумент, он в решающей степени зависит от развертывания Юмом своей теории ментальной репрезентации, поэтому я начну с деталей этой теории. Далее я покажу, что у Шеперд есть веские основания отвергать теорию ментальной репрезентации Юма, делать это на этом основании и заменять ее собственной теорией ментальной репрезентации. Это чрезвычайно важно для понимания формы аргументации Шепарда. В частности, если Юм делает вывод о беспричинном существовании только через свою теорию ментальной репрезентации, а Шеперд отвергает эту теорию по веским причинам, и если она заменяет эту теорию той, которая обращается к ошибкам Юма (хотя бы временно), тогда это это не вопрос, умоляющий Шеперд начать свою аргументацию с утверждения, которое вытекает из этой новой теории ментальной репрезентации и подразумевает ложность вывода Юма. ¹

1. Аргумент Шепарда

Как подчеркивает сама Шеперд, тезис, лежащий в основе ее великого аргумента против выводов Юма относительно необходимой связи, состоит в том, что «Существо не может начать свое существование из самого себя».

Прежде чем я продолжу, я хочу, чтобы мой читатель согласился с утверждением «Что Существо не может начать свое существование само по себе», потому что я хочу использовать его в своем дальнейшем ответе на доктрины г-на Юма; и, если этот шаг не разрешен, я не могу продвинуться дальше в этом аргументе.( Эссе о связи причины и следствия [ERCE] 39 )

Шеперд не только заявляет о важности этого тезиса для всего, что следует за ним, но и часто ссылается на него позже в тексте, цитирует его как предпосылку в нескольких аргументах, и ее можно правдоподобно понять как полагающуюся на нее именно в такой степени. как она объявляет, она будет. ² Итак, Шеперд определенно считает нужным сделать вывод о том, что существо не может начать существовать без причины, но, к сожалению, не так очевидно, как понять аргумент, который она приводит в поддержку этого.Этот аргумент принимает форму reductio ad absurdum . Вот воображаемый сценарий, который должен отражать исходное предположение, которое позже будет отвергнуто. ³

Пусть объект, который, как мы предполагаем, начинает свое существование, будет вообразен, абстрагирован от природы всех объектов, с которыми мы знакомы, сохраняя его способность к существованию; предположим, что это без эффекта ; не должно быть никаких препятствующих обстоятельств, которые бы ни влияли на него, ни на какое-либо существование во вселенной: пусть будет так; пусть не будет ничего, кроме пустого места; и масса всего, что, как можно предположить, не требует наличия причины, НАЧНИТЕ НАЧАЛО своего существования и пробивая первую брешь в обширном ничтожестве вокруг.( ERCE 34–35)

С большой помпой, подробностями и вниманием Шепард описывает то, что мы представляем, когда представляем себе, что существо возникает беспричинно. Именно такая последовательность, с которой она будет спорить, невозможна. Вот аргумент.

Итак, что это за начало, начало, начало существования, как не действие, которое является качеством объекта, еще не существующего, и поэтому невозможно определить его качества, тем не менее, проявляя его качества? … Но мой противник допускает, что, поскольку ранее во вселенной не предполагалось существование, существование, чтобы быть, должно начать с и что понятие начинает действие (то, что начинается , еще не предполагалось в наличии), включает противоречие в терминах ; тогда это начало существовать не может появиться, но как способность некоторая природа имеет , чтобы изменить предполагаемое ничтожество и действовать для себя, пока себя не существует.( ERCE 35–36) ⁴

Prima facie , одна поразительная проблема с этим аргументом состоит в том, что он, кажется, ставит вопрос против Юма. Похоже, что аргумент Шеперда о том, что ни одно существо не может возникнуть беспричинно, состоит в том, что описание такого события является терминологическим противоречием! Если это правда, то это определенно был бы аргумент в пользу нокдауна, но Шеферд, похоже, очень мало делает здесь, чтобы продемонстрировать истинность этого утверждения. Ее аргумент в таком виде выглядит примерно так:

1. Начало или возникновение — это действие.
2. Действие — это качество объекта.
3. Если объект может возникнуть беспричинно, то его начало может быть только качеством этого самого объекта и никаким другим.
4. Если объект может возникнуть беспричинно, то его начало является качеством объекта, еще не существующего. (1, 2, 3)
5. У объекта, которого еще нет, нельзя определить его качества.
6. Таким образом, несуществующий объект должен иметь как качества (качество начала существования), так и не обладать качествами (потому что он не существует).(4, 5)
7. Следовательно, объект не может возникнуть беспричинно. (3, 6)

Достаточно сказать, что в этом аргументе много такого, что могло бы послужить достаточным основанием для возражения Юма. (Например, 1, 2, 4 и 5 могут быть относительно простыми целями.) Конечно, некоторые из этих шагов могут получить поддержку из положительных представлений Шепарда об объектах как о локусах причинных сил, об объектах, а не о событиях, являющихся реляцией . причинно-следственных связей, а также причинно-следственных связей как синхронных, а не последовательных.Проблема с тем, чтобы полагаться на эти отчеты, однако, заключается в том, что такая поддержка встречается в тексте после этого аргумента, который, как мы только что видели, Шеперд утверждает, что он является фундаментом, на котором основаны эти более поздние тексты.

В свете этих prima facie проблем с аргументом Шеперд, неудивительно, что ученые, комментирующие Шеперд, оценивают ее аргумент довольно негативно. Например, Паолетти просто заявляет, что аргумент Шепарда является напрашиванием вопроса, не представляя никаких дополнительных доказательств.

Шеперд не испугался скептического аргумента Юма, согласно которому известный эффект не может быть выведен из неизвестной причины. Вместо этого она настаивала на том, что, поскольку причинность является необходимой связью, появление следствия не может не означать, что причина его произвела; появление измененного эффекта означает, что возникла другая причина. На самом деле Шеперд не продемонстрировал, что причина и следствие обязательно связаны; она скорее приняла детерминистский взгляд на физические явления как должное, что позволяет нам утверждать, что подобные события происходят в аналогичных обстоятельствах и что это верно как в прошлых, так и в будущих ситуациях.( Паолетти 2011: 51 )

В последнем предложении Паолетти обвиняет Шеперд в том, что она принимает детерминизм как должное, но не объясняет, где именно Шеперд это делает. И она не защищает это как интерпретацию Шепарда.

Фантл также обвиняет Шепарда в том, что он напрашивается на этот вопрос, и, хотя он уделяет больше внимания объяснению деталей взглядов Шепарда, он также считает, что ответ Шепарда на мысленный эксперимент Юма недостаточен.

Принимая во внимание, что комплексный взгляд на объекты и причинный взгляд на свойства кажутся довольно современными взглядами (даже если у них есть исторические предшественники), посылка 1 [ни один объект не может начать существовать беспричинно] и рассуждения Шепарда для этого кажутся довольно старомодными. .Таким образом, ее общий аргумент представляет собой любопытную смесь дальновидного и почти средневекового. Зачем вообще предполагать, что начало существования — это действие объекта? Для того, чтобы объект начал существовать, это должен быть только случай, когда один раз такого объекта во вселенной нет, а в следующий момент объект присутствует. Шепард будет беспокоиться о том, что такое изменение должно произойти. Но это вывод ее аргумента; это предпосылка 1. Непонятно, почему переход Вселенной из состояния отсутствия такого объекта в состояние наличия такого объекта требует действия любого объекта — самого объекта или любого другого.( Fantl 2016: 12 )

Фантл спрашивает: «Почему вообще предполагается, что начало существования — это действие объекта?», А затем выполняет то же мысленное упражнение, которое Шеперд репетирует у Юма. Он воображает время, в которое объект не существует, за которым следует время, в которое он существует, и не представляет также, что этот объект был вызван чем-либо, чтобы начать свое существование.

Обратите внимание, что возражение Фантл против аргумента Шеперд состоит из его репетиции того же самого примера, который она сама использует, чтобы представить этот аргумент, с последующим обвинением в том, что она задает вопрос против Юма.Поразительно, однако, что сама Шеперд представляет тот же самый пример как часть своего собственного аргумента . Это говорит о том, что она извлекает из этого другой урок, чем Юм и Фантл. Шеперд следует инструкциям Юма, чтобы представить объект в точности таким, какой он есть, но не воображая при этом ничего, что предшествовало ему; она признает, что мы можем так вообразить объект; но она также утверждает ( против Хьюма и Фантла), что , несмотря на , что мы способны вообразить такую ​​вещь, тем не менее, немыслимо, чтобы это произошло на самом деле.Что поразительно в этой форме аргументации, так это то, что она предполагает, что Шеферд понимает роль воображения, смысла и возможностей в нашей ментальной жизни совсем иначе, чем Юм. В то время как Юм заключает из этого мысленного эксперимента, что объекты могут начать существовать без причины, Шеперд проводит тот же эксперимент и не может сделать такого вывода. Таким образом, должно быть что-то, что Шеперд отвергает, что Юм использует, чтобы разрешить вывод из результатов своего мысленного эксперимента к своему заключению.

Такой способ понимания аргумента Шеферда развивает предположение, сделанное Болтоном: аргумент Шеперд здесь подкрепляется ее неявным отказом от теории ментальной репрезентации, которая приводит Юма к его собственным выводам относительно беспричинного существования и проверки представимости на необходимость и возможность. . ⁵

Возможно, наиболее важным является то, что, хотя обрисованное в общих чертах рассуждение может показаться повторяющимся, то есть просто предположить, что причина необходима, это неверно.Он основан на анализе ситуаций, в которых мы переживаем вещи, которые начинают существовать; есть вещи, которые предшествуют эффекту, объединяются и немедленно производят эффект. … Однако спор — это не тупик, о чем можно предположить. Разногласия касаются конкурирующих теорий разума, которые опираются или падают на эмпирическую поддержку и объяснительный успех. ( Bolton 2019: 7–9 )

По мнению Болтона, рассматриваемый аргумент может показаться циклическим, но только тогда, когда его читают в отрыве от более широкой диалектической ситуации.Понимание места этого аргумента в его собственном контексте как части более систематического подхода Шепарда к проблемам философии разума и метафизики показывает, что это вполне подходящий ответ на то, что Шеперд считает неправдоподобной и неопровержимой догмой юманизма того времени. .

Однако более важно то, что ошибочное представление о причинной связи получает теоретическую поддержку из неверного объяснения интенционального содержания чувственного восприятия, как его видит Шеперд.То есть отрицать, что мы воспринимаем вещи как имеющие причинно-следственные связи. Говорят, что мы воспринимаем временной порядок единичных событий и отмечаем регулярность, с которой объекты одного вида сменяются объектами другого сорта. Затем, поскольку последовательность любого количества воспринимаемых событий не составляет причинной связи, вера в существование причин должна иметь источник, не связанный с восприятием. … По мнению Шеперда, эти объяснения не могут объяснить ни содержание, ни эпистемологическое обоснование причинных убеждений, ошибка, связанная с несовершенной теорией концептуальной структуры нашего восприятия.… Преднамеренное содержание этого эффекта встроено в чувственное восприятие в результате сложного процесса восприятия. По ее мнению, чувственное восприятие включает в себя ощущения, которые скрытыми действиями разума подпадают под представления об определенных отношениях. ( Болтон 2010: 245 )

Как я надеюсь показать, объяснение Болтоном общей линии Шеперда относительно ошибок Юма дает хороший смысл рассматриваемых отрывков. Шеперд с большой помпой репетирует мысленный эксперимент Юма. Она представляет себе мир, в котором сначала ничего не существует, а через мгновение что-то происходит.На основании этого эксперимента Юм приходит к выводу, что такая серия событий может произойти. Шеперд отказывается делать такой вывод. Почему? Потому что сам вывод действителен только в том случае, если провести очень тесную связь между тем, что мы можем вообразить, и тем, что возможно. Однако Шеферд не проводит эту связь именно потому, что считает само воображение или чувства неотъемлемой частью более фундаментальной репрезентативной способности, восприятия, и считает, что это делает вид, что отделяет избавления первых от избавлений первых. последнее само по себе является незаконным и вводящим в заблуждение методом философской ловкости рук.Или, как говорит Болтон, идиотизм.

Юм и Беркли цитируются за отстаивание особенно бедной теории восприятия, согласно которой мы не воспринимаем ничего, кроме ощущений в пространственных и временных отношениях. Они не признают никакой способности разума, способной структурировать данное чувственное восприятие и, таким образом, представлять внешние объекты и причинные связи. Как она это видит:

Идиотизм, кажется, не что иное, как неспособность к дальнейшему восприятию, чем то, что находится в непосредственных впечатлениях, созданных использованием пяти органов чувств и силы движения … и хотя я должен допустить, что [дети] этого не делают. , не может формально спорить по этому поводу; тем не менее, … их понимание принимает во внимание, (т.е. их скрытые способности наблюдения позволяют им воспринимать некоторые простые отношения в тех чувственных представлениях, которые определяются в их сознании органами чувств. (PWMS 2.315) ( Bolton 2010: 245–46, эллипсы Болтона )

Опять же, мой план в дальнейшем состоит в том, чтобы показать, что общая линия Болтона о Шеперде может быть использована для понимания аргумента Шепарда в пользу тезиса о том, что ни один объект не может возникнуть беспричинно. Паолетти и Фантл читают этот аргумент в отрыве от остальной части систематического подхода Шепарда к этим вопросам и поэтому считают, что все его содержание содержится в одном коротком абзаце.Болтон до сих пор сосредотачивался на использовании философской системы, которую Шеперд развивает в Эссе о восприятии внешней вселенной ( EPEU ), чтобы поместить этот абзац в его более широкий контекст, как часть попытки Шепарда представить правдоподобный альтернативная система Юма. Я надеюсь показать, что внимательное прочтение текста ERCE само по себе показывает, что аргумент Шеперда не только не ставит под сомнение Юма, но фактически содержит правдоподобные возражения против его аргумента и правдоподобную альтернативу его заключению. .

Чтобы увидеть это, нам сначала нужно понять теорию ментальной репрезентации Юма, чтобы мы могли лучше понять отказ Шепарда от этой теории. С этой целью в следующем разделе будет представлена ​​интерпретация теории Юма. Это не предназначено как глубокий или тщательный анализ литературы по этой теме, а скорее как правдоподобное прочтение теории ментальной репрезентации Юма prima facie , которое действительно находит поддержку во вторичной литературе по этой теме и может использоваться, чтобы понять очевидные возражения Шепарда против этого. ⁶ Это последнее желание, пожалуй, самое важное: представить разумное прочтение Юма, которое могло бы уяснить аргумент Шепарда против него. То есть моя цель в следующем разделе будет заключаться не столько в том, чтобы правильно понять Юма (хотя я думаю, что я верю), сколько в том, чтобы получить версию Юма, которая правдоподобно представляет Юма, против которого Шеперд выступает против.

2. Аргумент Юма

Прежде чем перейти к деталям аргументации Юма против тезиса о том, что «все, что имеет начало, имеет также причину существования» (T 1.3.3.2; SBN 79), будет полезно начать раньше в Трактате с тезисов, которые Юм будет использовать в качестве предпосылок в этом аргументе. ⁷ Многие аргументы Юма решающим образом зависят от его применения теории ментального представления, которая сама по себе тесно связана, но не идентична его знаменитому принципу копирования: каждая простая идея является копией некоторого простого впечатления. Тесно связанная с этим теория ментальной репрезентации начинается с тезиса о том, что все простые идеи представляют того, из чего они скопированы. ⁸ Итак, поскольку все простые идеи являются копиями некоторых простых впечатлений, простые идеи представляют собой соответствующие им простые впечатления. Конечно, сложных идей также представляют, но часто не являются копиями чего-либо вообще, поэтому этот отчет о репрезентации требует исправления. Становится относительно ясно, как Юм исправил бы это в своих обсуждениях происхождения наших сложных представлений о пространстве и времени.

Стол передо мной сам по себе достаточен, чтобы дать мне представление о расширении.Таким образом, эта идея заимствована и представляет собой какое-то впечатление, которое в этот момент появляется перед чувствами. Но мои чувства передают мне только впечатления от цветных точек, расположенных определенным образом. Если глаз чувствует что-нибудь дальше, я хочу, чтобы мне на это указали. Но если невозможно показать что-либо дальше, мы можем с уверенностью заключить, что идея расширения есть не что иное, как копия этих цветных точек и способа их появления. (Т 1.2.3.4; СБН 34, курсив наш)

Наша сложная идея пространственного комплекса представляет собой пространственный комплекс, который он представляет, представляя собой набор простых идей цветных точек, расположенных таким образом, который в точности напоминает расположение представляемого пространственного комплекса. Мы представляем отношение, в котором находятся некоторые простые впечатления друг к другу, упорядочивая простые представления каждого из этих впечатлений в одно и то же отношение. Мы представляем a рядом с b , помещая идею a рядом с идеей b .Идея пространственного комплекса — не что иное, как пространственный комплекс идей.

Юм ясно, что наше представление о временных комплексах работает таким же образом.

Идея времени, происходящая из последовательности наших восприятий всех видов, идей, а также впечатлений и впечатлений как отражения, так и ощущения, предоставит нам пример абстрактной идеи, которая охватывает неподвижное большее разнообразие, чем пространство, и все же представлено в воображении некоторой конкретной индивидуальной идеей определенного количества и качества.(Т 1.2.3.6; СБН 34)

Наше представление о времени «возникло из последовательности наших восприятий». Мысль Юма состоит в том, что мы представляем два элемента как связанные, теперь во времени, помещая их во временном отношении друг к другу. Например, мы представляем одну вещь как происходящую перед другой, имея представление о первом, за которым следует представление о втором. Итак, в то время как мы представляем пространственно сложное состояние дел, формируя своего рода картину перед нашим мысленным взором, мы представляем сложное во времени состояние дел, формируя там своего рода фильм.

В общем, сложные идеи представляют собой простые впечатления, которые составляющие их простые идеи представляют как организованные таким образом, как эти составляющие идеи организованы в комплексе. Мы можем обобщить этот отчет о сложном представлении, используя общую схему:

«x’R‘y» представляет xRy.

Представление x и y , связанных друг с другом способом R, состоит из представления x , связанного таким же образом, R, с представлением y . ⁹ Представление пространственного комплекса — это пространственный комплекс представлений, мысленная картина. Репрезентация временного комплекса — это временной комплекс репрезентаций, мысленный фильм. И т.д. Как я указал, я считаю, что Юм многократно применяет эту теорию ментальной репрезентации на протяжении всего трактата «Трактат » в качестве важного шага во многих своих наиболее важных аргументах. Было бы целесообразно рассмотреть один особенно актуальный пример, а именно его использование его в своей аргументации в пользу тезиса о том, что мы не можем иметь представления о необходимой связи.

‘Легко заметить, что при отслеживании этой связи вывод, который мы делаем от причины к следствию, не выводится просто из обзора этих конкретных объектов и из такого проникновения в их сущности, которое может обнаружить зависимость. одного на другом. Нет объекта, который подразумевает существование любого другого, если мы рассматриваем эти объекты сами по себе и никогда не смотрим дальше идей, которые мы из них формируем. Такой вывод был бы равносилен [доказуемому] знанию и подразумевал бы абсолютное противоречие и невозможность представить себе что-либо по-другому.Но поскольку все отдельные идеи отделимы, очевидно, что невозможности такого быть не может. Когда мы переходим от настоящего впечатления к идее любого объекта, мы могли бы отделить эту идею от впечатления и заменить любую другую идею в его комнате. (Т 1.3.6.1; СБН 86–87)

Первая посылка Юма здесь состоит в том, что если «вывод, который мы делаем из причины к следствию [был] производным просто из обзора этих конкретных объектов», он «подразумевал бы абсолютное противоречие и невозможность представить себе что-либо по-другому.«Вывести» вывод из причинно-следственной связи из обзора объектов означало бы, что этот вывод копирует отношения этих объектов друг к другу. Если скопированное отношение должно быть необходимым соединением, то для того, чтобы быть его копией, идеи, представляющие каждое из relata , аналогичным образом должны быть обязательно связаны друг с другом. То есть для представления необходимой связи между отдельными объектами потребуется необходимая связь между отдельными идеями , представляющими их.Чтобы вставить эти значения в приведенную выше схему:

(«x» обязательно соединен с «y») представляет (x обязательно соединен с y).

Чтобы представить два объекта как обязательно связанные, сама идея каждого из представленных объектов должна быть обязательно связана. Однако, как указывает Юм, никакие две различные идеи не обязательно связаны друг с другом. Мы всегда можем поддерживать идею причины, не думая также о следствии, и наоборот. Таким образом, поскольку представляющие простые идеи не обязательно связаны, сложная идея, которую они составляют, не может представлять необходимую связь.

Конечно, в дополнение к отрицанию тезиса Юма о начале существования, Шепард также отвергнет здесь его утверждения о необходимой связи. В частности, Шеперд считает, что объекты с по подразумевают существование других объектов (например, ERCE 49), что вывод от одного к другому составляет доказуемого знания (например, ERCE 92–93), и что это действительно подразумевает абсолютное противоречие и невозможность представить что-либо иное (например,г., ERCE 55). Однако то, что мы здесь ищем, является ее основанием для этого, и я хочу предположить, что общим корнем этих разногласий (и не только) между Юмом и Шепардом являются их радикально разные теории ментальной репрезентации.

Чтобы продемонстрировать это последнее утверждение, мы можем теперь обратиться к очень конкретному использованию, к которому Хьюм применяет пример, который Шеперд цитирует из 1.3.3 «Почему всегда необходима причина». И снова Хьюм использует этот пример, чтобы опровергнуть тезис о том, что « Все, что имеет начало, имеет также причину существования » (T 1.3.3.2; СБН 79). Теперь мы видим, что этот аргумент, как и аргумент против идеи необходимой связи, также опирается на теорию ментальной репрезентации Юма.

Но вот аргумент, который сразу же доказывает, что предыдущее утверждение не является ни интуитивно, ни доказуемо определенным. Мы никогда не сможем продемонстрировать необходимость причины для каждого нового существования или новой модификации существования, не показывая в то же время невозможности того, что любая вещь может когда-либо начать существовать без какого-либо производительного принципа; и там, где последнее утверждение не может быть доказано, мы должны отчаяться когда-либо суметь доказать первое.Теперь, когда последнее утверждение совершенно не поддается доказательному доказательству, мы можем удовлетворить себя, рассмотрев, что, поскольку все различные идеи отделимы друг от друга и поскольку идеи причины и следствия явно различны, это будет легко для нас. представить себе какой-либо объект как несуществующий в этот момент и существующий в следующий, без присоединения к нему отчетливой идеи причины или производственного принципа . (Т 1.3.3.3; СБН 79–80, курсив наш)

Обратите внимание, что Юм начинает этот аргумент с указания, что его целью являются те, кто будет утверждать, что мы можем продемонстрировать , что каждое начало существования должно иметь причину.Как мы видели выше в случае необходимой связи, идея здесь состоит в том, что демонстрация того, что каждое начало имеет причину, означало бы, что противоположное утверждение — что некоторые начала не имеют причины — является противоречием. Таким образом, доказательство Юма принимает форму демонстрации того, что последнее утверждение на самом деле не является противоречием. Он делает это, просто приводя пример, который позже приводит Шеферд. То есть, он побуждает нас заметить, что для любого объекта, о котором можно составить представление, мы можем также представить , что этот объект не существует в один момент, а затем существует в следующий, без необходимости также вообразить что-либо еще.

Обратите внимание, однако, что это упражнение на воображение показывает только то, что рассматриваемый тезис не является противоречием, если существует сильная связь между тем, что мы можем представить , и тем, что мы можем представить . Как Юм формулирует свой аргумент, он предназначен для того, чтобы показать, что утверждение о том, что «все, что имеет начало, имеет также причину существования», нельзя дать убедительного доказательства. Как бы выглядело такое доказательство, если бы его можно было предоставить? Что ж, это показало бы, что в самой идее начала есть что-то, что подразумевает, что такая вещь должна иметь причину.Иными словами, это показало бы, что идеи «начала» и «причины» обязательно связаны. Или, чтобы поместить его в схему сверху, это будет представление формы,

«начало» обязательно связано с «причиной».

Таким образом, пример Юма действует как раз для того, чтобы опровергнуть предположение о том, что мы можем сформировать любое такое представление. Наша способность представить начало, не представляя при этом причины, показывает, что идеи «начала» и «причины» на самом деле не обязательно связаны.Таким образом, приведенная выше схема не является экземпляром, и поэтому нельзя продемонстрировать, что все, что имеет начало, также имеет причину существования. Аргумент Юма здесь, как и в более прямом случае идеи необходимой связи (и многих других), является приложением его теории ментальной репрезентации.

3. Отвержение Шепердом вывода Юма

Теперь вернемся к Шеперд. В свете того, как мы видели, как работает аргумент Юма, то, что поразительно в том, как Шеферд участвует в нем, так это то, что она специально использует тот же пример, что и Юм, признает ему, что пример успешен, но отрицает, что вывод Юма следует из тот факт.Вот снова этот текст.

Пусть объект, который, как мы предполагаем, начинает свое существование, будет вообразен, абстрагирован от природы всех объектов, с которыми мы знакомы, сохраняя его способность к существованию; предположим, что это не имеет никакого эффекта; не должно быть никаких препятствующих обстоятельств, которые бы ни влияли на него, ни на какое-либо существование во вселенной: пусть будет так; пусть не будет ничего, кроме пустого места; и масса всего, что, как можно предположить, не требует наличия причины, НАЧНИТЕ НАЧАЛО своего существования и пробивая первую брешь в обширном ничтожестве вокруг.( ERCE 34–35)

Здесь мы видим, как Шеферд абсолютно упорно трудится над тем, что она может согласиться с Юмом, что мы можем представить объект, не представляя также, что ему предшествует, и даже то, что мы можем представить себе объект, существующий в абсолютной пустоте. (По моим подсчетам, она говорит это шесть раз в одном предложении.) Однако она продолжает спрашивать:

Итак, что это за начало, начало, начало существования, как не действие, которое является качеством объекта, еще не существующего, и поэтому невозможно определить его качества, тем не менее, проявляя свои качества? ( ERCE 35)

Шеперд допускает, что мы можем представить объект, начинающий существовать, не представляя также его причины существования, но затем сразу же (в том же предложении) задается вопросом, что такое начало может быть , кроме действия объекта, еще не существующего. , так далее.Этот Шепард признает, что мы можем вообразить такую ​​вещь, но вместе с тем отвергает, что этого достаточно, чтобы продемонстрировать, что утверждение о том, что «все, что имеет начало, также имеет причину существования», не может быть доказано, подразумевает, что Шеперд также отвергает теорию ментального представления Юма. . То есть диалектика до этого момента происходит следующим образом. Юм предлагает свою теорию ментальной репрезентации: сложная идея представляет объекты своих простых компонентов как организованные, как эти простые в этом сложном.Юм сочетает эту теорию с тем фактом, что мы можем представить объект, начинающий существовать, не представляя также, что начало имеет причину, чтобы сделать вывод, что мы не можем представить, что начало объекта должно иметь причину. Шеперд соглашается, что мы можем вообразить начало объекта, не представляя также, что начало имеет причину, но отвергает вывод Юма о том, что это показывает, что мы не можем представить, что начало объекта должно иметь причину. На каком основании она могла это сделать? Я предлагаю отвергнуть юмовскую теорию ментальной репрезентации.То есть Шеферд отвергает очень тесную связь, которую, по мнению Юма, существует между воображением и репрезентацией.

В качестве дополнительного доказательства этого понимания позиции Шеперд, обратите внимание, что следующий момент, который она делает после отказа от использования этого примера Юмом, состоит в том, чтобы предложить альтернативное объяснение того, как действует этот пример, и использовать его для получения прямо противоположного. заключения Юма: идея начала без причины содержит противоречие .

Но мой противник допускает, что, поскольку ранее во вселенной не предполагалось существование, существование, чтобы быть, должно начаться, и что понятие начала деятельности (существо, которое начинается, еще не предполагается, что оно существует) , включает противоречие в терминах ; тогда это начало существования не может появиться, но как способность некой природы изменять предполагаемое ничтожество и действовать для себя, пока себя не существует. — Первоначальное предположение может отрицать, сколько угодно, всю причину существования ; но, в то время как по самой своей идее , начало существования является следствием некоторой предполагаемой причины (поскольку качество объекта, которое должно существовать, чтобы обладать им), мы должны заключить, что не существует объекта, который начинается существовать, но обязан своим существованием какой-то причине.( ERCE 35–36, выделено мое)

Обратите внимание, что аргумент Шепарда против Юма состоит в том, что « по самой своей идее » начало существования является следствием некоторой предполагаемой причины, и поэтому предположение, что объект начинает существовать без причины, является « противоречием в терминах ». . Для того чтобы сама идея начала существования была следствием, обусловленным некоторой причиной, учитывая, что Шеферд допускает, что мы можем вообразить начало существования, не представляя его причины, должно быть, что идея начала существования является чем-то законченным и выше всего, что мы представляем , когда рассматриваем такой пример. ¹⁰ Однако для Юма это не так. Для Юма идея начала — это просто воображение начала. Шеферд отвергает такое объяснение ментальной репрезентации, предлагает, как альтернативная теория должна учитывать тот же пример, и, таким образом, не обязан делать вывод, который Юм выводит из своей собственной теории.

Конечно, можно возразить от имени Юма, что, хотя Шеперд явно отвергает теорию ментальной репрезентации Юма и вывод, который он делает из нее, она, тем не менее, не приводит причин , которые обосновывают это отвержение.Это возражение было бы более обоснованным, если бы либо (а) теория Юма была особенно правдоподобной, ¹¹ , либо (б) сам Юм привел причины в , поддерживающие ее . ¹² Тем не менее, Шеперд, по крайней мере, указывает на то, что сами объекты аргументации Юма не приняли бы его теорию ментальной репрезентации, и по этой причине не удосужились обратиться к его потенциальному возражению.

Несомненно, что эти авторы [Dr.Кларк и мистер Локк] предположили то, о чем шла речь; а именно, что каждое существование должно иметь причину; но, как и все, что еще не существует, , чтобы вообще существовать, , должно начинать , а начало любой вещи всегда должно предполагаться, в силу природы действия , как качество чего-то в существовании, существование которого еще ОТКАЗЫВАЕТСЯ постановкой вопроса, эти философы чувствовали вовлеченную абсурдность настолько великой, что они сочли первый вопрос слишком смешным, вероятно, для того, чтобы рассматривать его формально; затем показал, что человеческий разум был вынужден смотреть на все, что начинает существовать, как на зависимых КАЧЕСТВА; и таким образом, что объект не может зависеть ни от самого в своем существовании , ни еще от ничего .( ERCE 37)

Если Шеперд права в том, что Кларк и Локк понимали наше представление о начале таким образом, который предполагает существование объекта, который предпринимает эту деятельность, то она твердо опровергает аргумент Юма об обратном, который ставит вопрос против них (так что до тех пор, пока она не найдет у Юма аргумента против их представления о репрезентации).

Эта диалектика становится очевидной в следующем абзаце, где Шеперд возвращается к ограничивающей роли, которую Юм отводит воображению.

Напомним также, что, хотя г-н Хьюм осуждает этот метод [доктора Кларка и г-на Локка] как софистический, из-за его понимания возникает вопрос, тем не менее его собственный аргумент в целом состоит в том, что возможность вообразить эффект « несуществующий в эту минуту» и «существующий в следующую» и сам не считает возможным какой-либо другой «вид бытия»; и не имеет другого способа подтвердить свое собственное представление о начале существования как таковом, кроме как с помощью идеи о влиянии в ожидании ; который по-прежнему является относительным термином и вызывает вопрос о необходимости его коррелята, т.е.е. его вызывает , точно так же, как он утверждает своих противников, которых он объявляет нелогичными рассуждающими. ( ERCE 37–38)

Шеферд повторяет здесь два своих связанных возражения против Юма. Во-первых, весь его аргумент «состоит в возможности вообразить эффект,« не существующий в эту минуту »и« существующий в следующую »; и сам он не считает возможным какой-либо другой «вид бытия» ». То есть весь аргумент Юма состоит в том, что он цитирует нашу способность вообразить начало, не представляя его причины.Если, однако, кто-то не уверен, что пределы нашего воображения — это пределы того, что мы можем изобразить, как явно не Шеперд, то этого примера недостаточно для демонстрации вывода Юма. Второе возражение Шеперд состоит в том, что если принять ее более правдоподобных объяснений того, что мы представляем, когда мы представляем объекты, или даже просто вернуться к концепции, используемой собственными оппонентами Юма, противоречие, которое Юм не смог найти, используя свою собственную теорию ментальной репрезентации. очевидно: следствие — это следствие причины, и поэтому не может существовать без нее.

Фактически, Шеферд закладывает основу для этого вывода — что только путем незаконной замены обычных значений слов «причина» и «следствие» на значения, соответствующие его собственной теории ментальной репрезентации, аргумент Юма может так это все равно что оторваться от земли — прежде чем она вообще представит свой аргумент. ¹³

Но прежде чем исследовать это понятие… необходимо сделать выражения, в которых оно передается, более понятными.Это никоим образом не может быть сделано до тех пор, пока определение слова «эффект » предполагает причину, так как предположение возражения заключается в том, что его можно оставить в неопределенном состоянии: возможно, следует изменить значение слова эффект .

Тогда, если идеи, лежащие в основе этого термина, будут изменены в зависимости от того, как того требуют различные обстоятельства, не может быть никакой философии; и никогда нельзя настаивать на том, что следствий , которые, как предполагается, должны быть соединены с их причинами в один период времени … опять же, в другом случае, не могут быть следствиями .( ERCE 30–31)

«Причина» и «следствие», как они обычно используются, совместно определены, и — это прямое противоречие в терминах предположения, что причина qua может существовать без следствия, или наоборот. Причина — это причина следствия , а следствие — это следствие некоторой причины . Только изменяя значение этих терминов, аргумент Юма не терпит неудачу сразу, но как только кто-то заметил, что это изменение значения произошло, важно принять во внимание последствия этого изменения.

Таким образом, чтобы придать какой-либо рациональный смысл в этом предложении г-на Юма, оно не может иметь в виду ничего большего, кроме того, что мы должны вообразить те существования, которые мы всегда наблюдаем, соединенными с другими таким образом, что они кажутся их эффектами, свойствами или качествами, не должны им реального существования или зависимости ; и, следовательно, способны быть независимыми объектами и начать свое собственное существование. ( ERCE 31–32)

Изменяя значение слов «причина» и «следствие» таким образом, чтобы утверждение о том, что следствие может существовать беспричинно, не является противоречием в терминах, Юм меняет значение этих терминов со ссылки на фактических причин и следствий на ссылаясь на просто очевидные причины и следствия.Соответственно, однако, неудивительно, что он может сделать вывод, что просто очевидных причин и следствий можно связно представить как независимые друг от друга. Как только кто-то оговаривает, что эти объекты не могут быть причинно связаны, не следует ожидать, что изучение их внутренних свойств или других отношений друг с другом приведет к демонстрации того, что они на самом деле причинно связаны.

Более того, это возражение Шепарда против процедуры Юма подтверждается аспектами ее собственной философской системы, которые лежат глубже, чем то, что она считает незаконными лингвистическими махинациями Юма.Чтобы убедиться в этом, нам нужно изучить собственное, более правдоподобное объяснение Шепарда о представлении причины и следствия, о котором я упоминал несколько минут назад. К сожалению, такой отчет не представлен ни в этом месте текста, ни в каких-либо подробностях в оставшейся части ERCE . Похоже, что Шеперд довольна тем, что показала, что Юм задает вопрос против Локка и Кларка, и что поэтому она имеет право отказаться от его заключения и продолжить собственное изложение того, чем на самом деле является наше представление о причине и следствии.Однако она дает более подробный отчет в другом месте, а именно в EPEU . ¹⁴ Итак, чтобы полностью понять ее аргумент против анализа причин и следствий Юма, стоит хотя бы немного углубиться в этот текст.

Мы можем начать это исследование с отрывка, подобного тому, который касается начала существования выше, который, по-видимому, специально разработан, чтобы задействовать юмовское описание ментальной репрезентации на его собственных условиях. На этот раз Шеферд берет пример Юма с нашей идеей стола, который он считает не чем иным, как тем, что ему передают его чувства: «только впечатления от цветных точек, расположенные определенным образом».Вот отчет Шепарда о представлении той же таблицы.

Истина в том, что не формируется ни один реальный стол, ни образ стола не формируется, если только вся объединенная масса неизвестных объектов в природе, внешних по отношению к инструментам чувств и не зависящих от них, (не , но заслуживающая внимания) имя «ТАБЛИЦА») объединяется с их механическим действием и посредством их средств с разумным принципом, чтобы создать такое объединение того объекта, который сам по себе может быть правильно назван «ТАБЛИЦА».Однако после опыта, внешних ОБЪЕКТОВ, НЕПРЕРЫВНО СУЩЕСТВУЮЩИЕ ЧАСТИ всех причин, необходимых для создания таблицы , должны быть названы по имени, которым названо целое; ибо нет никакого другого имени, которым они могли бы быть названы, ни каких-либо других идей , с помощью которых воспоминаний из них могут быть введены в сознание, за исключением появления «слабых образов тех чувственных качеств», которые их присутствие изначально создан.( EPEU 148–49)

Рассказ Шепарда о представлении таблицы выглядит примерно так. Во-первых, проведите различие между , которое мы видим , таблицей, и тем, что мы видим из , что мы видим, скажем, лицевой поверхностью верхней части стола. В то время как «слабые образы [] чувственных качеств» таблицы в некотором смысле представляют собой только чувственные качества, которые соответствуют видимым частям таблицы, скажем, прямоугольному коричневому пятну, что представляет наша идея таблицы , именно такие осмысленные качества являются результатом нашей перспективной встречи с и таблицей , которая включает в себя множество других возможных и актуальных чувственных качеств, объединенных идеей стола как их общей причины.«Стол» — это имя целостного объекта, а не просто название некоторых чувственных качеств, которые такой объект вызывает в уме человека, воспринимающего его. ¹⁵

Таким образом, хотя Юм пытается построить идею стола только из этих слабых образов чувственных качеств, это намеренно обедненный подход, который Шепард явно отвергает и отвергает по той самой причине, которую принимает сам Юм! ¹⁶ То есть Шеперд и Юм соглашаются, что нельзя построить понятие стола как постоянно существующего локуса причинных сил только на основе чувственных качеств.Юм заключает, что у нас нет такого представления о столе. Шеперд приходит к выводу, что у нас должны быть репрезентативные ресурсы сверх тех, которые предоставляются за счет разумных качеств стола.

Таким образом, объединение наблюдения и разума с сознательным использованием органов чувств позволяет нам справедливо утверждать, что «внешние объекты воспринимаются чувствами непосредственно». ( EPEU 57)

Таблица, qua table, представлена ​​не просто чувствами, а объединением наблюдения и разума.Слабые образы чувственных качеств стола, например, его цвета, могут быть восприняты только чувствами, но стол как объект восприятия может быть представлен как таковой только посредством комбинации чувств и разума. . Стол как объект восприятия представлен как то, что вызывает эти слабые образы, и поэтому сами образы, которые сами по себе не содержат идеи причины, должны быть дополнены этим вкладом разума. На самом деле, даже такая тесная связь между этими двумя факультетами не соответствует мнению Шепарда.По мнению Шепарда, в восприятии задействовано только единственных способностей, а «чувства» и «разум» являются абстракциями различных аспектов этой способности. ¹⁷

Теперь я повторяю, что есть один смысл, в котором можно сказать, что объекты воспринимаются непосредственно, как существующие внешне, чувствами . Вот это; сознательные силы понимания и чувств смешаны в человеке; мы, , анализируем их, , но в природе они объединены так же тесно, как призматические цвета в одну однородную массу света.( EPEU 67)

Представление стола в виде стола, существующего внешне посредством органов чувств, является результатом способности восприятия, которая сама по себе уже содержит понимание и чувства как части, соединенные так тесно, как призматические цвета в одной однородной массе. света. ‘

Юм считает свою теорию ментальной репрезентации «возвращающей философов к основам» (см. T 1.1.1.1n2; SBN 2). То, что мы можем думать, основано на впечатлениях, а впечатления состоят только из чувственных качеств.Однако, по мнению Шепарда, именно Юм привнес в свою теорию некоторые противоречивые теоретические положения. В частности, хотя восприятие может быть проанализировано с точки зрения вкладов «чувств» и «разума», в его самой основной форме это единство этих способностей. «Чувства» сами по себе являются абстракцией от более базовой репрезентативной способности, и то, что Юм отделяет эту способность и считает ее единственным законным источником репрезентативного содержания, является извращением.

Объекты в наших сознательных представлениях… не только синие или красные, сладкие или кислые, твердые или мягкие, красивые или уродливые, теплые или холодные, громкие или низкие; но идеи их причин включены в их имена как постоянно существующие , и как , даже когда органы чувств закрыты. ( EPEU 135)

Имя «стол» обозначает определенный объект, который для Шепарда является, прежде всего, определенным местом действия причинных сил, включая, помимо прочего, способность вызывать определенные чувственные качества у воспринимающего. ¹⁸ В очень общих чертах это отчет Шеперд о ментальном представлении объектов, включая ее отчет о том, где Юм (и Беркли и другие) ошиблись. Это могло бы сделать ее доводы против Юма в ERCE более ясными, если бы она включила их туда, но, как я указывал ранее, это описание не является, строго говоря, диалектически необходимым, потому что все, что ей нужно, есть основания отвергать вывод Юма о том, что существует может быть началом существования без причины.Она делает это, показывая, что аргумент Юма в пользу этого вывода является напрашивающимся вопросом, и в данный момент в этом контексте нет необходимости предлагать подробную альтернативу тому, что она более или менее справедливо считает своей неправдоподобной и неподтвержденной теорией. ментального представления. То, что она представляет такую ​​альтернативу в другом месте (в книге, которая изначально задумывалась как расширение ERCE ), является такой диалектической и философской глазурью на торте.

4. Статус аргумента пастыря

В заключение я хотел бы вернуться к быстрой и грязной реконструкции положительного аргумента Шепарда в пользу вывода о том, что объект не может возникать беспричинно, который я представил ранее.И снова эта реконструкция.

1. Начало или возникновение — это действие.
2. Действие — это качество объекта.
3. Если объект может возникнуть беспричинно, то его начало может быть только качеством этого самого объекта и никаким другим.
4. Если объект может возникнуть беспричинно, то его начало является качеством объекта, еще не существующего. (1, 2, 3)
5. У объекта, которого еще нет, нельзя определить его качества.
6. Таким образом, несуществующий объект должен иметь как качества (качество начала существования), так и не обладать качествами (потому что он не существует). (4, 5)
7. Следовательно, объект не может возникнуть беспричинно. (3, 6)

Ранее я отмечал, что в этом аргументе есть много такого, против чего Юм мог бы возразить. Я также отметил, что хотя некоторые из этих шагов могут быть подтверждены положительными отзывами Шеперд об объектах из разделов далее в ERCE , такие ресурсы, похоже, запрещены в этом месте текста, поскольку Шеперд указывает, что это ее вывод здесь это послужит основой для последующих тезисов, а не наоборот.Теперь мы видим, что диалектика, окружающая этот аргумент, более тонкая, чем кажется на первый взгляд. Хотя Юм может здесь выдвигать возражения против некоторых предпосылок Шепарда, если эти возражения зависят от его теории ментальной репрезентации и если предыдущее описание отказа Шепарда от этой теории примерно верно, то Шеперд может свободно использовать эти посылки, несмотря на эти возражения, потому что она считает, что у нее есть веские основания отвергать их доводы.

Например, рассмотрим 1 и 2: начало или возникновение — это действие или качество некоторого объекта.На каком основании Юм мог бы возражать против этой посылки? Что ж, одним из таких оснований может быть то, что мы можем вообразить начало или возникновение, не представляя также «объект», действием которого является это начало. Предположим, однако, что Шеферд вправе отвергать имажистскую теорию ментальной репрезентации Юма, а также оправданно заменять ее своей собственной концепцией репрезентации, согласно которой «впечатления» и «идеи» Юма являются всего лишь абстракциями от более фундаментальной репрезентативной способности, которая представляет мир как состоящий из объектов, существующих в пространстве, сохраняющихся во времени и обязательно связанных друг с другом и с воспринимающим.В этом случае Шеферд будет иметь дополнительные основания полагать, что возражение Юма основано на незаконных основаниях и что понятия «начало», «действие» или «качество» сами по себе являются существенными компонентами идеи объекта, который объект принципиально понимается как локус необходимых причинных отношений. Детали такого хода или соответствующих ходов, которые могут быть сделаны по отношению к другим ее предпосылкам здесь, должны быть оставлены для другого случая, но заметим в более широком смысле, что если эти видов ходов доступны Шеперд, то ее аргумент таков. в лучшем диалектическом положении, чем считалось ранее учеными.

Итак, ключ к пониманию положительного аргумента Шепарда — это понимание этого диалектического контекста. Шеперд использует аргумент Юма , чтобы задать вопрос своим оппонентам, поскольку он опирается на его незащищенную и неправдоподобную теорию ментальной репрезентации. Отвергнув эту теорию ментальной репрезентации, Шеперд может свободно выдвигать свои аргументы, полагаясь на то, что она считает более правдоподобным. Таким образом, аргумент Шеферд не является напрашиванием вопроса: она отвергает предположения, на которых были бы основаны возражения Юма, и продолжает спорить, не сдерживаясь этими предположениями.Ее аргумент также претендует на prima facie правдоподобия, поскольку он основан на нашем обычном использовании слов «причина», «следствие», «начало», «действие» и т. Д. И на сравнительно правдоподобном изложении содержания. идей, соответствующих этим словам. Таким образом, хотя я не буду выносить вердикт по поводу окончательного успеха аргумента Шеперд , я надеюсь показать, что ее аргумент не является очевидным провалом, как его считают ученые.

Банкноты

¹ Это не вопрос попрошайничества, потому что Шеперд не считает ложность вывода Юма одной из своих предпосылок.Напротив, она явно отвергает одну из предпосылок его аргументации по уважительной причине. Отвергнув эту предпосылку, Шеперд больше не склонен принимать вывод Юма. Это особенно верно, поскольку она принимает обычное использование терминов «причина» и «следствие», объяснение предшественников Юма ментальной репрезентации и все свое собственное, чтобы подразумевать его ложность.

² Например, ERCE 43, 44, 48, 49, 56, 58–59, 67, 83, 101, 103, 121, 142–43 и 193.

³ Предпосылка, которую следует отклонить в reductio , — это тезис о том, что объект может начать свое существование беспричинно.Как мы увидим, этот тезис приводит к абсурдному выводу в сочетании с описанием ментальной репрезентации, более правдоподобным, чем тезис Юма. Итак, при условии, что кто-то принимает такое объяснение ментальной репрезентации, он должен отвергнуть этот тезис. Таким образом, именно отказ Шепарда от теории ментальной репрезентации Юма прокладывает путь для этого аргумента.

⁵ Болтон ( 2010: 243–44 ), а также Болтон ( 2019: §1 ). Обсуждение аргумента Шеперда в его историческом контексте см. McRobert ( 2003 ).

⁶ Я рассмотрел теорию ментальной репрезентации Юма и ее роль в Трактате более подробно у Лэнди ( 2012 ), Лэнди ( 2016 ), Лэнди ( 2017 ) и Лэнди ( 2018). ). Некоторые из моих представлений здесь воспроизводят материалы из этих других дискуссий. Хотя, безусловно, нет единого мнения о том, что такое теория ментальной репрезентации Юма, то, что я представляю здесь, я думаю, по крайней мере, относительно прямолинейное прочтение текстов.

⁷ Для цитат из Юма Трактат о человеческой природе Я использую стандартное соглашение о цитировании книги, главы, раздела и номера абзаца из издания Кларендона, за которым следует номер страницы из Селби- Издание Bigge / Nidditch.

⁸ Cottrell ( 2018: 15 ) утверждает, что принцип репрезентативного копирования фактически уже является частью самого принципа копирования. В работе Лэнди ( 2012 ) я утверждаю, что нужно быть осторожным, чтобы отличать принцип копирования от принципа репрезентативного копирования, потому что, хотя для установления первого может быть достаточно просто эмпирических данных, для установления второго необходимы доказательства другого типа.(См. Примечание 12).

⁹ Конечно, это не единственная интерпретация теории ментальной репрезентации Юма. Кохон и Оуэн ( 1997 ), Гарретт ( 2006 ), Шафер ( 2015 ) и Коттрелл ( 2018 ) — отличные недавние альтернативы. Кохон и Оуэн называют репрезентацию копированием самого себя. Гаррет предполагает, что представление представляет то, чему оно причинно или функционально изоморфно. Шафер выдвигает текстуальные и философские возражения Гаррету и приходит к выводу, что мы должны понимать наличие условий точности как существенную черту теории репрезентации Юма.Коттрелл приводит доводы в пользу ретроспективных причинных объяснений репрезентации, таких как те, в которых копирование играет центральную роль, не может справиться с определенными утверждениями Юма о страстях и предлагает перспективную альтернативу, согласно которой восприятие является репрезентацией только в чехол используется как модель.

¹⁰ Мирен Бем поднимает здесь следующее беспокойство. Для Юма, когда мы представляем что-то, мы представляем это определенным образом, тогда как, как я понимаю, Шеперд, для нее это не так.Для Шепарда то, что Юм называет «воображением», представляет собой просто , формирующее мысленную картину, но еще не являющуюся репрезентацией чего-либо как чего-либо. Чтобы на самом деле вообразить начало, потребовалось бы сформировать представление о начале, как, скажем, образование нового эффекта в результате сочетания некоторых причин. Если, однако, Шеферд и Хьюм подразумевают под «воображением» разные вещи, то Шеперд на самом деле не согласен с Юмом в том, что мы вообще можем вообразить. Я в основном согласен с Бемом в этом вопросе, и здесь я бы применил такое же отношение к «представлению», как и к обсуждению Шепердом незаконного использования Юмом слова «причина» ниже.

Пример помогает прояснить проблему. Предположим, что кто-то следует инструкциям Юма и «рисует» пожар, не представляя при этом никакой его причины. Изображение этого огня состоит из определенных цветных точек, расположенных определенным образом. Насколько я понимаю, Шеперд согласился с тем, что посредством процесса абстракции, который начинается с восприятия огня как места действия причинных сил, можно сформировать такой образ, такое расположение цветных точек в своем воображении. «Пусть объект, который, как мы предполагаем, начинает свое существование сам по себе, будет вообразить, абстрагироваться от природы всех объектов, с которыми мы знакомы, сохраняя его способность к существованию» ( ERCE 34).В чем Шеперд отходит от Юма, так это в том, что он принимает эти цветные точки сами по себе как представления в каком-либо смысле, кроме как в смысле, выходящем за рамки легковерия. Чтобы принять эти цветные точки такими, какими их считает Юм, представлением и начала , нужно (повторно) обогатить эти точки именно теми ресурсами, которые были вычтены из них в процессе абстракции, а именно их причинно-следственными связями. роль.

¹¹ Давно признано, что имажизм Юма является одновременно сильной и слабой стороной его взглядов.В работах Лэнди ( 2007 ) и Лэнди ( 2009 ) я более внимательно рассматриваю этот вопрос, а также другие причины для окончательного отказа от теории Юма.

В беседе Марта Болтон предположила, что мыслимость в более широком смысле побуждает философов принять аргумент Юма, а не его конкретное образное понимание того, что мы можем или не можем постичь. Это отличный вопрос, ответ на который потребует выхода за рамки текущего, более узкого исследования.Первый шаг к пониманию аргумента Шеперд — понять, как она воспринимает его как ответ Юму. Это цель данной статьи. Только после того, как мы это сделаем, мы сможем приступить к исследованию того, может ли и какие независимые доказательства Шеферд использовать для собственного мнения о восприятии, которым она вытесняет восприятие Юма, и как оно будет в таком случае конкурировать с другими конкурентами.

¹² В работе Лэнди ( 2012 ) я утверждаю, что лучшее, что может сделать Юм в этом отношении, — это представить его теорию ментальной репрезентации как своего рода анализ возрождения, установленного для общего термина «репрезентация» на протяжении всего периода. строки других анализов, которые он предоставляет в Трактате , e.g., идей пространства, времени, тела, причины, самости и т. д. В этом отношении важно различать эмпирические свидетельства, которые Юм пытается привести в пользу принципа копирования, от философских соображений, которые мотивируют отчетливый принцип репрезентативной копии, лежащий в основе его теории ментальной репрезентации.

¹³ Благодарю Эдвина Вольфа за то, что он обратил мое внимание на важность этих отрывков для аргументации Шепарда и за разъяснение их значения.Эдвин Вольф и Стивен Мишлер представили свои противоположные мнения об этих отрывках на конференции TEMPO 2020 года.

¹⁴ Здесь снова стоит отметить, что Шеперд недвусмысленно заявляет, что ее собственная теория ментальной репрезентации, представленная в EPEU , сама подтверждается выводами, которые она делает в ERCE ( EPEU xii – xiii). Таким образом, детали теории Шепарда, альтернативной теории ментального представления Юма, сами по себе не включены ни в одну предпосылку ее аргумента против Юма.Для этого все, что ей нужно, — это утверждение, что возможна некоторая (возможно, более правдоподобная) альтернативная теория (например, теория Локка и Кларка, или даже просто обычного дискурса). Я представляю собственное описание Шеперда только для того, чтобы показать, как может выглядеть теория ментального представления, отличная от теории Юма, и которая рассматривает «причину» и «следствие» как неизбежно связанные.

¹⁵ Атертон ( 1996: 355–56 ) исследует основания анализа Шеперд идеи объекта в контексте ее аргументов против Беркли.

¹⁶ Конечно, есть и другие элементы системы Юма, такие как вклад памяти и воображения, но это тоже всего лишь операции над чувственными качествами. Опять же, здесь вполне может быть более изощренная интерпретация текстов Юма, согласно которой его теория больше похожа на ту, которую предлагает Шеперд. Дело, однако, в том, что, используя это довольно прямое прочтение Юма, мы можем понять, как должен работать аргумент Шепарда.

¹⁷ Как отмечает анонимный рецензент из журнала Journal of Modern Philosophy , это утверждение Shepherd’s потребовало бы по крайней мере целой другой статьи, чтобы разъяснить в деталях, которых оно заслуживает. А пока этого быстрого блеска должно хватить.

¹⁸ Вот еще два примера, которые предлагает Shepherd.

Следовательно, огонь, чтобы иметь право на знак слова «огонь», для выражения его атрибутов, чтобы быть «подобной причиной», обязательно должен гореть настолько, насколько он должен быть красным, в противном случае красный объект не было огня; и не могли быть вызваны теми причинами, которые вызывают этот элемент.( ERCE 54)

Следовательно, из определений, данных в предыдущем разделе, и рассуждений, на основании которых они сформированы, следует, что если бы тело, во всех других отношениях напоминающее снег, имело вкус соли и ощущение огня, оно было бы необычное явление, без сомнения; и тот, который, как мы должны знать, может иметь место, но это не будет снег; и такое тело не могло упасть с облаков, кроме как по новым причинам, эффективным для его образования — следовательно, оно было бы совершенно другим объектом и потребовало бы нового имени; и этот феномен не может служить основанием для вывода о том, что причина не может служить аргументом в пользу ожидания аналогичных эффектов от аналогичных причин.( ERCE 68)

Благодарности

Благодарю Луизу Дауст, Дебору Бойл, Ричард Фрай, Мирен Бем, Марго Лэнди, Дрю Джонсон и студентов на моем весеннем семинаре 2019 года в SFSU по Хьюму и Шеперду за обсуждение более ранних версий представленных здесь аргументов. Также благодарим анонимных рецензентов журнала Journal of Modern Philosophy за их проницательные, конструктивные и полезные отзывы.

Конкурирующие интересы

Эта статья была написана при поддержке исследовательского гранта Маркуса государственного университета Сан-Франциско.

Список литературы

1. Атертон, Маргарет. 1996. «Дело леди Мэри Шеперд против Джорджа Беркли». Британский журнал истории философии 4 (2): 347–66. DOI: https://doi.org/10.1080/09608789608570945

2. Болтон, Марта Брандт. 2010. «Причинность и причинная индукция: необходимая теория леди Мэри Шеперд». В Причинность в современной философии , под редакцией Кейта Аллена и Тома Стоунхэма, 242–61.Лондон: Рутледж.

3. Болтон, Марта Брандт. 2019. «Леди Мэри Шеперд и Дэвид Хьюм о причине и следствии». В Феминистская история философии: восстановление и оценка женской философской мысли , под редакцией Эйлин О’Нил и Марси Ласкано, 129–54. Чам, Швейцария: Springer. DOI: https://doi.org/10.1007/978-3-030-18118-5_6

4. Кохон, Рэйчел и Дэвид Оуэны. 1997. «Юм о репрезентации, разуме и мотивации.” Manuscrito 20 (3): 47–76.

5. Коттрелл, Джонатан. 2018. «Юм о ментальном представлении и интенциональности». Философский компас 13 (7): 1–12. DOI: https://doi.org/10.1111/phc3.12505

6. Фантл, Джереми. 2016. «Мэри Шеперд о причинной необходимости». Metaphysica 17 (1): 87–108.

7. Гаррет, Дон. 2006. «Натуралистическая теория репрезентации Юма.” Synthese 152 (3): 301–19. DOI: https://doi.org/10.1007/s11229-006-9007-2

8. Хьюм, Дэвид. 1974. Трактат о природе человека . Под редакцией Л. А. Селби-Бигге. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

9. Хьюм, Дэвид. 2000. Трактат о природе человека . Под редакцией Дэвида Фэйта Нортона и Мэри Дж. Нортон. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

10. Лэнди, Дэвид.2007. «(Селларсианская) кантианская критика теории концепций Юма». Pacific Philosophical Quarterly 88 (4): 445–57. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1468-0114.2007.00302.x

11. Лэнди, Дэвид. 2009. «Селларс о Юме и Канте о репрезентативных комплексах». Европейский философский журнал 17 (2): 224–46. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1468-0378.2008.00301.x

12. Лэнди, Дэвид. 2012 г.«Теория ментального представления Юма». Исследования Юма 38 (1): 23–54. DOI: https://doi.org/10.1353/hms.2012.0001

13. Лэнди, Дэвид. 2016. «Загадка о теории общего представления Юма». Журнал истории философии 54 (2): 257–82. DOI: https://doi.org/10.1353/hph.2016.0031

14. Лэнди, Дэвид. 2017. Наука Юма о природе человека: научный реализм, разум и существенное объяснение .Нью-Йорк: Рутледж. DOI: https://doi.org/10.4324/9781315145242

15. Лэнди, Дэвид. 2018. «Недавняя стипендия по теории ментального представления Юма». Европейский философский журнал 26 (1): 333–47. DOI: https://doi.org/10.1111/ejop.12245

16. МакРоберт, Дженнифер. 2003. Мэри Шеперд и причинно-следственная связь . https://philpapers.org/archive/JENMSA-5.pdf.

17. Паолетти, Кристина.2011. «Восстановление необходимых связей: леди Мэри Шеперд о Юме и дебаты о причинно-следственной связи в начале девятнадцатого века». I Castelli di Yale 11: 47–59.

18. Шафер, Карл. 2015. «Единая теория ментального представления Юма». Европейский философский журнал 23 (4): 978–1005. DOI: https://doi.org/10.1111/ejop.12022

19. Пастух, леди Мэри. 1824. Очерк о связи причины и следствия .Лондон: Т. Хукхэм.

20. Пастух, леди Мэри. 1827. Очерки восприятия внешней Вселенной . Лондон: Джон Хатчард и сын.

Концепция личности — Медицинский факультет MU

Введение

Концепция личности широко используется в дискуссиях по биомедицинской этике об абортах, исследованиях стволовых клеток, эвтаназии и т. Д., Хотя не всегда обсуждается открыто.Он также имеет другое философское и юридическое значение.

Некоторые мыслители используют термин «личность» таким образом, что человек либо человек, либо нет, но ситуация не так проста. Будет полезно различать разные типы, контексты или значения личности: моральные, метафизические, физические и юридические.

Нравственная личность

Моральное чувство личности обозначает отдельных существ, которые являются моральными агентами. Моральные агенты проявляют поведение, которое можно оценить как моральное или аморальное, как морально правильное или неправильное, как морально допустимое или морально недопустимое.Их действия достойны порицания или похвалы. Имеет смысл возложить на них моральную ответственность за свои умышленные действия.

Обычно люди считаются моральными агентами и моральными личностями. Нечеловеческие животные, такие как собаки, кошки, птицы и рыбы, обычно не считаются моральными агентами и не моральными людьми. Лев в джунглях, убивающий другое животное, чтобы поесть, или убийство человека по какой-либо причине, не считается морально недопустимым или достойным порицания поведением. Владельцы домашних животных часто ругают своих питомцев за определенные нежелательные типы поведения, такие как мочеиспускание на ковер, копание в саду или невыполнение команды, но крик «плохая собака» обычно не считается моральным. агентство.Однако можно возразить, что со стороны владельца есть некоторые зачатки моральных ожиданий или антропоморфизма.

Можно также считать, что моральная личность включает в себя в очень широком смысле моральное терпение, то есть существо, которое может пострадать от неправильных действий со стороны моральных агентов. Моральные агенты обычно являются моральными пациентами, а некоторые используют термин «моральный агент», чтобы включить моральное терпение. Но быть моральным пациентом отличается от нравственного деятеля, и нечеловеческие животные, как и люди, считаются моральными пациентами.Скалы и камни, например, явно не таковы. Морального терпения явно недостаточно для нравственной личности, и вопрос о том, необходимо ли оно вообще, остается спорным.

Философ Питер Френч говорит о корпорации как о моральном человеке, имея в виду не то, что это физическая или метафизическая личность или, конечно, человек, но то, что ее можно рассматривать как морального агента и нести ответственность за свои действия. Можно представить себе такую ​​сущность (корпорация, команда, группа, общество, нация и т. Д.).) как искусственного человека, но можно также сказать, что это простой и понятный моральный человек, потому что мы относимся к нему как к моральному агенту, достойному похвалы или порицанию. В обычном дискурсе мы обычно говорим о корпорациях, которые делают хорошие и плохие вещи, как будто они должны нести ответственность за свои действия, что, по-видимому, подразумевает, что мы думаем о корпорациях как о моральных агентах.

Метафизическая личность

Метафизика может быть охарактеризована как изучение природы реальности в ее самых основных формах или категориях, таких как обсуждение того, все ли существующее является физическим (материальным), или есть два окончательных вида несводимого вещества: разум и материя. .Иногда термин «метафизика» используется для обозначения трансцендентного царства за пределами физического. Но современные светские философы обычно говорят о личности в метафизическом смысле, не подразумевая существования какой-либо такой трансцендентной области.

Концепция метафизической личности заключается в использовании личности как базовой категории реальности, охватывающей существа определенного типа: рациональные, моральные агенты, использующие язык и т. Д. Нет единого мнения о точных критериях. Взрослых людей обычно считают личностями, и очень интересный вопрос, который стоит задать себе, заключается в том, что именно в нас делает нас личностями.Очевидно, что у вас нет определенного цвета волос, или даже у вас волосы, или у вас есть определенный рост или вес, или у вас есть мозг и т. Д. Вот некоторые предлагаемые часто рекомендуемые критерии:

• Способность к рациональному или логическому мышлению
• Сознание
• Самосознание (самосознание)
• Использование языка
• Возможность инициировать действие
• Моральная свобода действий и способность выносить моральные суждения
• Разведка

Делает ли нас личность человеком наличие одного или нескольких из вышеперечисленных? Должны ли мы иметь их все? Можно какой-нибудь минимальный набор? Должен ли быть один и тот же набор для всех?

Обычно мы говорим, что человек — это личность, например, даже во сне или без сознания, даже если в этот момент человек не проявляет всех критериев, необходимых для приписывания личности.Скорее человек должен иметь склонность или способность проявлять такие черты.

Некоторые люди (материалисты или физикалисты) верят, что люди являются чисто физическими существами и что разум — это просто эллиптический способ обращения к мозгу, а любая нематериальная душа — это сказка старых жен или религиозное суеверие. Другие (дуалисты свойств) полагают, что есть ментальные свойства, которые не сводятся к физическим свойствам, или (дуалисты и идеалисты), что у каждого из нас есть разум, который не просто мозг, это какой-то нефизический материал или субстанция.Другие идут дальше и считают, что помимо физического тела и нефизического разума есть еще нематериальная душа. (Некоторые отождествляют разум и душу.) Те, кто считает, что разум и / или душа не сводятся к физическому телу, будут считать, что они необходимы для метафизической личности. Они могут даже называть трансцендентную душу или разум метафизической личностью.

Физическая личность

Физическая личность как таковая — это концепция, редко обсуждаемая специалистами по этике, потому что вся тяжелая работа обычно выполняется с помощью понятия метафизической личности.

Как упоминалось выше, материалисты или физикалисты верят, что человек по сути является физическим существом, не имеющим метафизически отличной души или разума. С этой точки зрения физическая личность и метафизическая личность будут в значительной степени одним и тем же.

Дуалисты или идеалисты верят, что человеческие существа — это нечто большее, чем просто физическое, с вовлечением метафизически отличного разума или души. С этой точки зрения человеческое существо на Земле обитает в физическом теле, обладает физическим телом или обладает явно физическим (но на самом деле не) телом, так что с помощью этого взгляда можно интерпретировать физическую личность как просто способ, которым человек имеет постоянное присутствие в мире. этот мир через физическое тело.Возможно, жизнь продолжается после естественной смерти как метафизическая личность или какой-то ее аспект.

Юридическое лицо

Закон часто признает, что определенные группы лиц могут рассматриваться как единое целое, субъект, юридическое лицо. Такой вид юридического лица позволяет унитарной группе, например корпорации, заключать контракты и участвовать в других юридических вопросах, как если бы она была физическим лицом. Для большинства мыслителей, хотя это и полезно, это искусственный тип человека, не имеющий метафизического значения.Корпоративная личность может быть очень полезным юридическим понятием, не обязательно подразумевая что-либо о корпорациях как метафизических личностях.

Люди и люди

Принято считать, что «личность» и «человеческое существо» означают одно и то же, но из того, что было описано выше, это может быть неправдой, и на самом деле большинство философов проводят различие между этими двумя типами сущностей.

«Человек» — это биологическое обозначение представителей вида Homo sapiens (или родственных ему).Многие мыслители считают, что человек может быть или не быть человеком, а человек может быть или не быть человеком. Сначала это может показаться вам очень странным, но обратите внимание на то, как мы используем эти термины.

Например, представьте себе, что в будущем мы узнаем об инопланетянах, живущих на другой планете, и эти инопланетяне, хотя и не люди, ведут себя так же, как мы, очень умны и рациональны, используют язык, говорят о моральной ответственности и т. Д. если они личности, они просто не люди, потому что они не homo sapiens.С другой стороны, представьте себе человека, который теряет большую часть функций мозга. Этот несчастный человек, которому удалось сохранить жизнь благодаря вентиляторам, искусственному питанию и гидратации, больше не считался человеком. Такие примеры призваны показать, что мы не можем использовать понятия человека и человека для обозначения одного и того же.

Большинство людей считают, что мы обязаны другим людям обязательств, таких как обязанность не причинять им вреда, или что люди обладают определенными естественными моральными правами, такими как право не быть убитыми.Возникает вопрос, исходят ли эти обязанности и права от таких людей в силу того, что они являются личностями, или потому, что они являются людьми. Многие мыслители считают, что это происходит потому, что они личности, то есть определенный моральный статус зависит от метафизического статуса личности. С другой стороны, некоторые мыслители вместо этого полагают, что именно потому, что люди являются людьми, они обладают такими правами и на них возложены такие обязательства.

Вопрос усложняет тот факт, что мы могли бы верить, что животные, не являющиеся людьми, имеют определенные права, на них возлагаются определенные обязательства и есть определенный моральный статус как пациентов с моральными нормами.Например, можно утверждать, что они имеют право не подвергаться беспричинным пыткам. Но они не личности. Итак, если кто-то верит в это и также считает, что моральные права возникают у людей в силу их личности, тогда должно быть так, что это относится только к некоторым правам, потому что нечеловеческие животные, которые не являются личностями, тоже имеют некоторые моральные права.

Далее рассмотрим точку зрения, согласно которой к людям следует обращаться с особым вниманием не в силу того, что они являются личностями, а в силу того, что они являются человеческими существами.Можно было бы считать эту точку зрения своего рода предрассудком, «спесесизмом» (по словам Питера Сингера), который можно сравнить с расизмом.

Общепринятый принцип биомедицинской этики — уважение к автономии. Иногда это называется уважением к автономии людей или считается аспектом уважения к людям. Следует рассмотреть вопрос о том, было ли здесь выбрано «личность» по какой-то причине над «человеком» и означает ли это то же самое, что и «человек», или отличное от него. Это не просто исторический вопрос, а один из текущих намерений поддержать этот принцип в такой формулировке.

Взаимосвязь между различными концепциями

Может случиться так, что в наших рассуждениях мы предполагаем наличие некоторого чувства индивидуальности, необходимого для того, чтобы сущность имела определенный статус или свойство. Это может иметь отношение к разногласиям в биомедицинской этике, например, в отношении абортов, исследований стволовых клеток и эвтаназии. Например, некоторые люди считают эмбрион или плод определенным моральным статусом обладания правом на жизнь и основывают это не только на том, что он человек, но и на том, что он считается (метафизической) личностью с момента зачатия.Другие не согласны с утверждением, что эмбрион вообще является человеком, потому что он не соответствует тому, что они считают необходимым критерием личности.

Градусов личности?

Наряду с вопросами о том, какие критерии мы считаем необходимыми для личности (чтобы быть личностью, они должны быть у вас), и какие мы считаем достаточными условиями личности (если они у вас есть, значит, вы личность), можно прийти к выводу эта личность может проявляться постепенно. То есть могут быть частичные личности, и один человек больше похож на человека, чем другой.Это может показаться бессмысленным, но рассмотрите возможность появления пришельцев с другой планеты, которые кажутся между шимпанзе и людьми. Они личности или нет? Это может быть трудно сказать, и мы можем допустить, что они пристрастные личности. То же самое может произойти, если нечеловеческие виды животных эволюционируют до такой степени, что мы узнаем, что они обладают какой-то личностью. В какой момент они это получили? По пути они были неполными личностями? Или рассмотрим пример человека с серьезно поврежденным мозгом, явно все еще человека, но, возможно, не полностью человека в метафизическом смысле.

Те же вопросы возникают, когда мы рассматриваем обычное развитие человека от зачатия через младенчество и до взрослой жизни. В какой момент человек становится личностью, метафизически и морально? Некоторые сказали бы при зачатии, некоторые сказали бы, когда они были эмбрионом или плодом, другие сказали бы при рождении или незадолго до этого, а третьи сказали бы во время младенчества или когда младенец станет маленьким ребенком. Но может быть трудно указать на какой-то момент времени, когда индивид перешел от не-личности к личности, и, возможно, здесь есть место для концепции частичной личности.

Существование Бога — Евангельская коалиция

Если богословие — это изучение Бога и Его дел, то существование Бога является таким же основополагающим для богословия, как существование горных пород для геологии. Были подняты два основных вопроса относительно веры в существование Бога: (1) правда ли ? (2) Является ли рационально оправданным (и если да, то на каком основании)? Второе отличается от первого тем, что убеждение может быть истинным, не будучи рационально обоснованным (например,g., кто-то может иррационально полагать, что он умрет в четверг, убеждение, которое случайно оказывается правдой). Философы пытались ответить на оба вопроса на протяжении тысячелетий. В этом эссе мы рассмотрим, что Библия отвечает на эти вопросы, прежде чем пробовать ответы некоторых влиятельных христианских мыслителей.

Священное Писание и существование Бога

Библия начинается не с доказательства существования Бога, а с провозглашения Божьих дел: «В начале сотворил Бог небо и землю.Это основополагающее утверждение Писания предполагает, что читатель не только уже знает, что Бог существует, но также имеет базовое представление о том, кто этот Бог. На протяжении всего Ветхого Завета вера в Бога-Творца рассматривается как нормальная и естественная для всех людей, даже несмотря на то, что языческие народы не понимают истинной сущности этого Бога. Псалом 19 ярко выражает доктрину естественного откровения: вся сотворенная вселенная «провозглашает» и «возвещает» славные дела Божьи. Притчи говорят нам, что «страх Господень» является отправной точкой для познания и мудрости (Прит.1: 7; 9:10; ср. Пс. 111: 10). Следовательно, отрицание существования Бога является интеллектуально и морально извращенным (Псалом 14: 1; 53: 1). В самом деле, во всем Ветхом Завете главное беспокойство — не , является ли Бог, а , кто является Богом. Является ли Яхве единственным истинным Богом или нет (Второзаконие 4:35; 1Цар 18:21, 37, 39; Иер 10:10)? Мировоззрение, которое служит фоном для еврейского монотеизма, — это языческий политеизм, а не светский атеизм.

Эта позиция о существовании Бога продолжается и в Новом Завете, который строится на фундаменте бескомпромиссного монотеизма Ветхого.В своем послании к римлянам апостол Павел настаивает на том, что «вечная сила и божественная природа» Бога ясно видны из самого сотворенного порядка. Объективно говоря, не может быть рационального основания для сомнений в существовании трансцендентного личного творца, и, следовательно, не может быть оправдания неверию (Рим. 1:20). Обладая естественным знанием о нашем создателе, мы обязаны Богу честью и благодарностью, и наша неспособность сделать это служит основной основой для проявления гнева и суда Бога.Твердое учение апостола о естественном откровении подняло вопрос о том, может ли кто-нибудь действительно быть атеистом. Ответ будет зависеть, во-первых, от того, как определяется термин «атеист», а во-вторых, от того, что именно имеет в виду Павел, когда говорит о людях, «знающих» Бога. Если идея состоит в том, что все люди сохраняют какое-то подлинное знание Бога, несмотря на их греховное подавление естественного откровения, трудно утверждать, что кто-то может полностью лишиться какого-либо познавательного осознания существования Бога. Но если «атеист» определяется как тот, кто отрицает существование Бога или заявляет, что не верит в Бога, то 1-е послание к Римлянам не только допускает существование атеистов, но и фактически предсказывает его.Тогда атеизм можно было бы понять как форму преступного самообмана.

Убеждения Павла о естественном откровении используются в его проповеди языческим слушателям в Листре и Афинах (Деяния 14: 15–17; 17: 22–31). Павел предполагает, что его слушатели не только знают определенные вещи о Боге из сотворенного порядка, но также и то, что они греховно подавили и исказили эти открытые истины, вместо этого обратившись к идолопоклонническому поклонению творению (ср. Рим. 1: 22–25). Даже в этом случае его призывы к общему откровению никогда не делаются изолированно от особого откровения: Священных Писаний Ветхого Завета, личности Иисуса Христа и свидетельства апостолов Христа.

В другом месте Нового Завета вопрос о существовании Бога почти никогда прямо не поднимается, а скорее служит фундаментальной предпосылкой, неоспоримым исходным предположением. Единственным исключением может быть автор Послания к евреям, который отмечает, что «всякий, кто хочет приблизиться к Богу, должен верить, что Он существует и что он вознаграждает тех, кто ищет его» (11: 6). В общем, Новый Завет меньше озабочен философскими вопросами о существовании Бога, чем практическими вопросами о том, как грешники могут иметь спасительные отношения с Богом, существование которого очевидно.Как и в Ветхом Завете, насущный вопрос не , является ли Бог, а , кто такой Бог. Является ли Иисус Христос откровением Бога в человеческой плоти или нет? В этом суть проблемы.

Аргументы в пользу существования Бога

Еще раз рассмотрим два вопроса, упомянутых в начале. (1) Вера в Бога правда ? (2) рационально оправдано ? Один из привлекательных способов утвердительно ответить на оба вопроса — предложить теистический аргумент , который пытается вывести существование Бога из других вещей, которые мы знаем, наблюдаем или принимаем как должное.Можно предположить, что убедительный теистический аргумент не только продемонстрирует истину о существовании Бога, но и предоставит рациональное оправдание для веры в нее. По теистическим аргументам существует обширная литература, поэтому здесь можно привести лишь некоторые основные моменты.

Первое поколение христианских апологетов не чувствовало необходимости доказывать существование Бога по той же причине, по которой такие аргументы не встречаются в Новом Завете: основные вызовы христианскому теизму исходили не от атеизма, а от нехристианского теизма (иудаизма) и языческое многобожие.Только в средневековый период мы находим формальные аргументы в пользу существования Бога, и даже тогда эти аргументы действуют не как опровержение атеизма, а как философские размышления о природе Бога и взаимоотношениях между верой и разумом.

Одним из самых известных и спорных является онтологический аргумент Св. Ансельма (1033–1109), согласно которому существование Бога может быть выведено просто из определения Бога, так что атеизм неизбежно ведет к внутреннему противоречию.Отличительной чертой этого аргумента является то, что он опирается только на чистый разум, без зависимости от эмпирических предпосылок. Разрабатывались и защищались различные версии онтологического аргумента, и даже среди христианских философов мнения резко разделились по поводу того, существуют ли или даже могут быть какие-либо здравые версии.

Космологические аргументы стремятся продемонстрировать, что существование Вселенной или некоторого явления во Вселенной требует причинного объяснения, происходящего от необходимой первой причины за пределами Вселенной.Св. Фома Аквинский (1225–1274), как известно, предложил «Пять способов» доказательства существования Бога, каждый из которых можно рассматривать как своего рода космологический аргумент. Например, один из пяти способов утверждает, что любое движение (изменение) должно быть объяснено каким-то движущимся (причина). Если этот движитель сам демонстрирует движение, то должно быть движение до , чтобы объяснить это, а поскольку не может быть бесконечного регресса перемещенных движителей, должен быть исходный неподвижный движитель : вечный, неизменный и самосуществующий первая причина.Среди других известных защитников космологических аргументов — Дж. У. Лейбниц (1646–1716) и Сэмюэл Кларк (1675–1729), а в последнее время — Ричард Суинберн и Уильям Лейн Крейг.

Телеологические аргументы , которые, наряду с космологическими аргументами, восходят к древним грекам, утверждают, что Бог — лучшее объяснение видимого замысла или порядка во Вселенной. Проще говоря, для дизайна нужен дизайнер, и поэтому появление дизайна в мире природы свидетельствует о сверхъестественном дизайнере.Уильям Пейли (1743–1805) наиболее известен своим аргументом по аналогии, который сравнивает функциональное устройство в естественных организмах с таковым в человеческих артефактах, таких как карманные часы. В то время как аргументы в пользу дизайна потерпели неудачу с появлением дарвиновской теории эволюции, которая претендует на объяснение очевидного замысла организмов с точки зрения ненаправленных адаптивных процессов, так называемое Движение за разумный замысел усилило телеологические аргументы с помощью идей современной космологии и молекулярной биологии. биологии, выявив серьезные недостатки в натуралистических дарвиновских объяснениях.

В двадцатом веке моральный аргумент приобрел значительную популярность, не в последнюю очередь из-за его использования К. С. Льюисом (1898–1963) в его бестселлере Простое христианство . Аргумент обычно направлен на то, чтобы показать, что только теистическое мировоззрение может объяснить объективные моральные законы и ценности. Как и в случае с другими теистическими аргументами, существует множество различных версий морального аргумента, основанных на различных аспектах нашей моральной интуиции и предположений. Поскольку такие аргументы обычно основываются на моральном реализме — представлении о том, что существуют объективные моральные истины, которые не могут быть сведены к простым человеческим предпочтениям или условностям, — часто требуется дополнительная работа для защиты таких аргументов в культуре, где моральные чувства были размыты из-за субъективизм, релятивизм и нигилизм.

Корнелиус Ван Тиль (1895–1987) получил известность за свою резкую критику «традиционного метода» христианской апологетики, который капитулировал перед «автономным человеческим разумом». Ван Тиль считал, что любой респектабельный теистический аргумент должен раскрыть неоспоримость триединого Бога, открытого в Писании, а не просто Первопричину или Разумного Создателя. Поэтому он отстаивал альтернативный подход, основанный на трансцендентном аргументе в пользу существования Бога, посредством которого христианин стремится показать, что человеческий разум, далеко не автономный и самодостаточный, предполагает Бога христианства, «Всеусловия». «Который сотворил, поддерживает и направляет все по совету своей воли.Как выразился Ван Тиль, мы должны аргументировать «невозможность обратного»: если мы отрицаем Бога Библии, мы отбрасываем самые основания полагать, что наш разум обладает способностью к рациональному мышлению и надежному познанию мира. .

После возрождения христианской философии во второй половине двадцатого века интерес и энтузиазм к проекту развития и защиты теистических аргументов возобновились. Были предложены новые и улучшенные версии классических аргументов, в то время как развитие современной аналитической философии открыло новые возможности для естественного богословия.В своей лекции 1986 года «Две дюжины (или около того) теистических аргументов» Элвин Плантинга набросал целые от А до Я аргументы в пользу Бога, большинство из которых ранее никогда не исследовались. С тех пор предложения Плантинги были расширены до целой книги других философов. Дисциплина христианского естественного богословия процветает как никогда раньше.

Основная вера в существование Бога

Тем не менее, действительно ли нужны какие-либо из этих аргументов? Должна ли уверенность в существовании Бога подкрепляться философскими доказательствами? Начиная с эпохи Просвещения, часто считалось, что вера в Бога рационально оправдана, только если она может быть подтверждена философскими доказательствами или научными доказательствами.Хотя Послание к Римлянам 1: 18–21 иногда использовалось как повод для теистических аргументов, язык Павла в этом отрывке предполагает, что наше познание Бога из естественного откровения гораздо более непосредственное, интуитивное и общедоступное.

В первых главах своего Институтов христианской религии Жан Кальвин (1509–1564) рассматривает то, что можно знать о Боге, помимо особого откровения, и утверждает, что Создатель повсеместно привнес в человечество естественное знание: « В человеческом разуме есть осознание божественности, и действительно, благодаря естественному инстинкту »( Institutes , I.3.1). Кальвин говорит о sensus divinitatis , «чувстве божественности», которым обладает каждый человек в силу того, что он был создан по образу Бога. Это внутреннее осознание Творца «невозможно стереть», даже если грешные люди «яростно борются», чтобы избежать этого. Наше насаждаемое естественное знание Бога можно в некоторых отношениях уподобить нашему естественному знанию морального закона через данную Богом способность совести (Рим. 2: 14-15). Мы инстинктивно знаем, что лгать и воровать — неправильно; для доказательства таких вещей не требуется никаких философских аргументов.Точно так же мы инстинктивно знаем, что есть Бог, который создал нас и которому мы обязаны почестью и благодарностью.

В 1980-х годах ряд протестантских философов во главе с Элвином Плантингой, Николасом Вольтерсторффом и Уильямом Алстоном разработали изощренную защиту концепции Кальвина о sensus divinitatis . Названные «реформатскими эпистемологами», они утверждали, что теистические убеждения могут быть (и обычно должны быть) должным образом базовыми : рационально оправданными даже без эмпирических свидетельств или философских доказательств.С этой точки зрения вера в существование Бога сравнима с верой в то, что мир нашего опыта действительно существует; это совершенно рационально, даже если мы не можем продемонстрировать это философски. В самом деле, было бы неправильно думать иначе.

Аргументы против существования Бога

Даже если допустить, что существует универсальное естественное познание Бога, несомненно, есть люди, которые отрицают существование Бога и приводят аргументы в свою защиту. Некоторые пытались выявить противоречия в концепции Бога (e.g., между всеведением и божественной свободой) тем самым уподобляя Бога «квадратному кругу», существование которого логически невозможно. В лучшем случае такие аргументы исключают только определенные концепции Бога, концепции, которые в любом случае часто расходятся с библейским взглядом на Бога.

Менее амбициозный подход состоит в том, чтобы возложить бремя доказательства на теиста: при отсутствии веских аргументов в пользу существования Бога следует принять «стандартную» позицию атеизма (или, по крайней мере, агностицизма). Эту позицию трудно поддерживать, учитывая множество впечатляющих теистических аргументов, которые сегодня отстаивают христианские философы, не говоря уже об аргументе реформатских эпистемологов о том, что вера в Бога является поистине основной.

Самый популярный атеистический аргумент — это, несомненно, аргумент от зла. Сильная версия этого аргумента утверждает, что существование зла логически несовместимо с существованием всеблагого и всемогущего Бога. Более скромная версия утверждает, что особенно ужасающие и кажущиеся беспричинными примеры зла, такие как Холокост, предоставляют убедительных доказательств против существования Бога. Проблема зла привела к появлению различных теодиций : попыток объяснить, как Бог может быть морально оправдан, допустив зло, с которым мы сталкиваемся в этом мире.Хотя такие объяснения могут быть полезны, они не являются строго необходимыми для опровержения аргумента от зла. Достаточно указать, что, учитывая сложность мира и значительную ограниченность человеческих знаний, мы не можем сделать вывод, что Бог не может иметь морально оправдывающих причин для допущения зла, которое мы наблюдаем. В самом деле, если у нас уже есть основания верить в Бога, мы можем разумно заключить, что Бог должен иметь такие причины, независимо от того, можем ли мы их различить.

.

No related posts.